***
Назад во времени
— Пфф… Снова письма от этой государыни… Определенно сжигаем! А это что? Медальон, хм… Может телепортировать куда подальше? (ㆆ_ㆆ) — Хей, Чжи Хуэй, чем это ты занимаешься? — Ци Жун пришёл со своей очередной прогулки со сладостями. — А, я? Хах-ха-ха, да так… Вслух рассуждаю о книгах. Некоторые из них даже заслуживают быть сожжёнными! (⊙x⊙;) — Что? Почему это? Ши-цзе, с тобой всё в порядке? — Ци Жун в последнее время часто наблюдал такое поведение у Чжихуэй… — Д-да, конечно (～￣▽￣)～ — О, а что это? — взору Ци Жуна предстал медальон. Он взял его в ладонь и открыл его. Внутри была фотография: две девушки, где одна смущённо улыбалась, а вторая прямо-таки светилась от радости. Мама и тётя? — Что этот медальон здесь делает, неужели тётушка… Ци Жун благодарно сверкнул глазами в небо. Значит, тётя ещё не забыла о его существовании. К тому же Ци Жун сам не заметил, как стал забывать лицо матери. Он натянул медальон на шею и спрятал под слои одежд. Чжихуэй молчала. — Ши-цзе, ну чего ты молчишь? Мёртвой притворяешься? — Ци Жуну не ответили. Такое поведение начинало раздражать. — Ну и чёрт с тобой! — Ци Жун встал и скрылся в глубинах библиотеки. — Чёрт тут только ты! — злобно прошептала Чжихуэй.***
Совсем чуть-чуть назад во времени
Ци Жун всё ещё пишет ей письма. Знали бы вы, как это радует сердце государыни. — Госпожа, да этот наглец совсем не ценит Вашей заботы! Вот гад! — Тише-тише, Бу Хэсе, не нужно. Вот, передай ещё одно письмо Ци Жуну. — Н-но! — государыня глянула на слугу, — Д-да, сию же секунду, Госпожа! Слуга выбежал из покоев. В этом письме государыня отразила все свои мысли, что так хотелось сказать прямо в лицо племяннику: «Жун-эр, ты мой племянник и останешься им навсегда. Надеюсь, ты прочтёшь все мои письма. Медальон будет тебе моим подарком, даже если я не могу находиться рядом с тобой. Пусть тогда он будет напоминать тебе о моей заботе и любви». Слуга вышел из покоев и направился к отделению с почтой. Письмо было помечено надписью «Важно!». Слугу это раззадорило это ещё больше. — Отнесите это письмо далеко-далеко, чтобы проклятый Ци Жун не видел, не слышал о нём ничего! — он кинул письмо старику, а тот растерянно уставился, — Неси же!***
«Мы играем в «Гляделки» или что?!» — Ци Жун уже некоторое время аккуратно смотрел на юношу, а тот наоборот впивался взглядом, будто желая сожрать весь образ Ци Жуна. Ноги отказали, но это было временно. Ци Жун вывихнул ногу, но вторая нога-то рабочая. Нет, Ци Жун, ты не слабак, надо валить, пусть даже не на четвереньках, а на «троеньках»? Или как это называется? Черныш выглядел потрясённым, что доверия явно не внушало. Ци Жун буквально пополз от этого хищника к выходу. Второю ногу, что была готова делать дёру за всё тело вместе взятое, кто-то хватанул, а потом и вовсе обхватил. — Э! Ты чё творишь, а ну отпусти! — Черныш почти обнимал ногу Ци Жуна. Ци Жун пытался отпихнуть эту опухоль, хотя наверное, стоило уже уяснить, что это невозможно по законам этого мира. — Это был Ваш огонёк?! — затем последовали ещё много вопросов! Ладно, Ци Жун сдался. Нога так болит… Ци Жун, перевернулся и осмотрелся — «Ну и бардак». — Мне плевать, как тебя звать, поэтому буду называть Чернышом, уяснил?! — мальчишка внимательно слушал и кивнул, — Значит, начнём убирать весь этот срач, а в процессе отвечу на все твои вопросы, понял? — ещё один резкий кивок. Так, Ци Жун и пацан начали уборку, что заняла достаточно много времени, за которое Ци Жун ответил на самые важные вопросы: — Что Вы здесь делаете? — Случайно здесь оказался. — Это был Ваш огонёк? — Да, мой… — прозвучало много похожих вопросов, ну, наконец — последний вопрос: — Могу я называть Вас Ци Жуном или лучше господином Ци? — тут Ци Жун прихуел и глянул на мальца. Тот говорил с абсолютно серьёзным выражением лица. — Э-ээ, называй господином… — как его так быстро рассекретили?! Ну как?! Ци Жун стянул ткань с лица, в которой уже не было никакого смысла. Глаза Черныша загорелись непонятной искрой…***
Ци Жун провёл здесь неделю, провёл её в кумирне с Чернышом. Этот мелкий настолько изменился, что теперь, когда он с Ци Жуном воровал еду, малявка точно съедал половину! Ци Жун уже определил путь домой, но была одна проблемка — Черныш. Вы бы знали, как этот ребёнок спит! Ци Жун ложился рядом с ним, а просыпался уже в обнимку с юношей. Сначала, он настолько охерел, что своей руганью разбудил Черныша. В последующие разы он ложился подальше, но исход-то был всё тот же. Приходилось убирать его цепкие хватки с себя. Черныш ребёнком был спокойным, послушным, хотя иногда творил всякую дичь. Ци Жуну пацан в общем-то нравился, он даже начал ощущать себя страшим братом. — Аппетит у тебя что надо! — юноша выглядел довольным настолько, словно проживал самое лучшее время в своей жизни. Пока Ци Жун и малец сидели у входа в кумирню, около них проходил странный старик, на лице которого чётко отображался ужас. — Старик, ты куда так несёшься? — Ци Жун находил что-то странное в этом всём. — Добрый молодец, ох, спасайтесь! Люди из Юанани начали бунт! — мужчина, похоже, не на шутку перепугался, — Что же Вы! Вот, держите! Направляйтесь в укрытия, а лучше идите воюйте вместе с Его Высочеством, что спустился с Небес! И это возьмите! — старик протянул что-то вроде визиток и сплавил на Ци Жуна какое-то письмо. — Что это? — Черныш посмотрел на бумажки. — Се Лянь спустился с Небес. Началась война, сейчас набирается войско, при чём с большим энтузиазмом, — Ци Жун решил про себя, что точно должен участвовать в этой процессии, необязательно воевать. Можно и в военные лекари записаться. В своих способностях Ци Жун уверен. — Господин… — Можно просто Ци Жун, — Ци Жун слишком сблизился с Чернышом, чтобы тот и дальше продолжал называть его господином. Мальчик благодарно улыбнулся. — Жун-гэ, а ты тоже живёшь ради Божества Сяньлэ? — ничего себе вопрос. — Хмм? Ну, да? Думаю, я и в самом деле живу ради Се Ляня, — у Ци Жуна много причин жить, но смысл жизни, наверное, должен быть один. Пусть тогда им лучше будет Се Лянь. — Тогда, давай пойдём воевать! — точно, Черныш же будет доблестным и верным воином. Ци Жун улыбнулся глазами. — А нос дорос? — Черныш глянул на Ци Жуна с некой обидой, — ладно-ладно. Конечно, пойдём!