loyalty

Верность - невероятно хрупкий конструкт. Одно лишнее движение, чрезмерно сильное давление, и треснет она словно хрусталь, острыми осколками вонзаясь в спину подобно ножам из рук предателей. И Дезир прекрасно осознает сей факт. Осведомлен о том, как важно вовремя подпитывать пламя верности в душе преданных слуг, не позволяя оному ни погаснуть, ни разгореться излишне сильно. Поддерживать баланс меж кнутом и пряником – дело сложное. Кропотливое. Но наученный горьким опытом и чередой ошибок, отныне Мелодис слишком хорошо знает в какой именно момент необходимо дернуть за соответствующие ниточки, вынуждая преданных марионеток и дальше плясать под собственную дудку. Любой огонек сомнений необходимо подавлять на начальном этапе во избежание бушующего пожара. И заметив небольшой блеск сомнения в глазах Нуара; то, как пропала былая уверенность в руке, сжимающей смертоносный клинок, а с уст слетели неугодные семье вопросы, Дезир решил, что пора действовать. Званый ужин, та журналистка, имитация опьянения от якобы лишнего бокала – лишь предлог. Причина подвести положение дел к необходимому результату, взрастив зерно желания в разуме младшего. Чувства, вера, обещания, все не то. Животные инстинкты, страх и жажда - вот что привязывает излишне сильно. Нельзя позволять верному слуге смотреть в сторону – собственническая натура старшего Мелодиса не потерпит подобного. Делить с кем-либо то, что всецело принадлежит ему – табу. Либо находишься полностью в его власти, либо уничтожаешься за ненадобностью. Иного варианта для приближенных к Дезиру не существует. Для Нуара не существует. У всего есть своя цена. Если для удержания подле себя Нуара необходимо пересечь границу и опуститься на колени пред юношей, то так тому и быть. Верность стоит того. И никто не узнает, что творится за закрытыми дверьми в поместье Мелодисов.

***

Несколько недель для Дезира пролетели практически незаметно – множество встреч, рабочих моментов и просто увеселительного досуга скрасили будни. Не было ничего, что смело бы удручать наполненные благодатью дни. Однако Нуар с каждым днем становился все более мрачным. Со стороны по юноше и не скажешь, что тяжким грузом на его душе лежит камень самобичевания, но Дезир знает оного слишком хорошо, дабы замечать даже малейшие изменения в чужом поведении. Любой мимолетный взгляд читается подобно открытой книге. Каждое движение и спрятанный меж речами вопрос, относительно произошедшего в роковую ночь, ощущаются подвешенными в воздухе. Тревожат Нуара излишне сильно. И зная, чем именно вызвано данное состояние, старший Мелодис самодовольно ухмыляется. Все идет четко по плану. Не имеет значения какая буря эмоций поглощает Нуара изнутри. Главное то, что все мысли подобно рою клубятся вокруг Дезира, а преданность юноши отныне не подвергается сомнению. Наоборот, только крепче станет от поглощающих разум похабных мыслей. Стыда, страха за появившееся чувства и желания. Подготавливать фундамент преданности надобно осторожно. С умом, выверяя все с точности до мелочей, ибо известен Мелодису простой как дважды два факт – от излишне сильного давления самобичевания любая личность надломиться способна. И пожалуй, Нуар достиг достаточной кондиции, дабы наконец помочь преданному юноше расставить все точки над «и». . Костяшки пальцев мелодичной трелью постукивают по двери в рабочий кабинет. Однако прежде, чем находящийся внутри человек успевает ответить, Дезир бесцеремонно входит внутрь – ему нет нужды получать разрешение войти в своем же особняке. — Не помешаю? Сиди, не вставай. Риторический вопрос – вне зависимости от желания Нуара, Мелодис будет поступать так, как ему угодно. В конце концов, кто здесь хозяин? Дезир прикрывает за собою дверь и с характерным щелчком неспешно проворачивает замок. Лишние свидетели грядущего ни к чему. И Нуар заметно напрягается – понимает, что закрытие двери не является хорошим знаком, превращая поначалу казавшийся обычным визит Дезира в нечто большее. Мелодис явно что-то задумал. — Мне тут одна птичка напела, что ты желаешь со мной поговорить. Размеренным шагом Дезир проходит вглубь комнаты, и каждый стук каблука о пол эхом отдается в самом сердце сидящего за столом юноши. Подобно обратному отсчету до неизбежного грядущего, Нуар подсчитывает каждый шаг Мелодиса, покуда тот не становится четко позади. Недвижим юноша, затылком ощущает, как пристальный взгляд господина прожигает его, и лишь от этого становится невыносимо дискомфортно. Страшно. Словно он – нашкодивший котенок, которого вот-вот схватят за шкирку и жестоко накажут. И в столь напряженной обстановке каждая секунда вечности подобна. — О том, что произошло несколько недель назад. Возле дверей в мою спальню. Нуар чуть хмурится, предполагая о чем именно говорит Мелодис и вместе с этим упорно отрицая самый очевидный вариант ответа. — Не совсем понимаю, о чем вы. — О-о, ты прекрасно все понимаешь, мой милый. И знаешь что? Медленно огладив напряженные плечи юноши, Дезир наклоняется к самому ушку и тихо шепчет: — Ты все еще не дал мне ответ на поставленный вопрос. С твоей стороны весьма некрасиво заставлять меня ждать. Нуар остается недвижим – ни один мускул на его лице не дрогнул. Но даже так, от цепкого взгляда Мелодиса не укрылось то, как юноша напряженно сжал перо в руке. — Господин- — Тш-ш, - Дезир прикладывает палец к чужим устам и, обойдя юношу, присаживается на край стола по его левую руку, — Мне нужно лишь одно слово, Нуар. «Да». Или «нет». — Но господин- — Нуар. Я непонятно выразился? – Дезир недовольно хмурится, скрещивает руки на груди. Пожалуй, в этом и есть основная проблема. Мелодис выражается слишком понятно и прямолинейно, словно позабыв о том, что такое стыд или минимальные нормы приличия – насколько сильно они бы ни были близки, предлагать подобное моветон. Даже под дурманящим эффектом алкоголя, которого однако по скромному мнению Нуара совершенно не было. Но напрямую обвинять Мелодиса в подобном все равно что подписать себе смертный приговор. И впрочем, Нуар не тот, кто должен осуждать Дезира за столь вульгарное поведение. Не после того, как на протяжении последних нескольких недель сам в красках представлял господина, кой сидит пред ним на коленях и воплощает сказанное возле дверей предложение в реальность. Ярко, сочно, сопровождая фантазии пикантными подробностями и учитывая даже самые мельчайшие детали вплоть до слезинок возле глаз, опухших от минета алых губ или вовсе до семени на смоляных волосах. Нуар поджимает губы, собираясь с решимостью. Признаться самому себе, что ты дрочишь на Мелодиса, стыдно. Признаться Дезиру в том, что ты, черт подери, дрочишь на него и представляешь всякого рода непотребства с его участием, практически невозможно. Разумеется, если ты не самоубийца. — Я жду, Нуар. Каков твой ответ? — Д-да… - Нуар едва различимо шепчет, тут же стыдливо опуская голову вниз. Он хочет соврать, дать отрицательный ответ, но ложь сделает все только хуже. Дезиру нет нужды в отказе, господин пришел сюда только с одной кристально ясной целью - услышать подтверждение собственным выводам. И вкупе с пониманием того факта, что изначально Мелодис вел вульгарную игру вполне осознанно, не под дурманящим влиянием испитого алкоголя, у Нуара не остается иного варианта ответа окромя голой правды. — Что-что? Мне кажется, что я тебя неправильно услышал. Дразнится. Повторяет ранее сказанную Нуаром фразу, четко давая понять – Дезир все прекрасно услышал, лишь желает повторения в угоду собственному эго. — Да. — Что «да», Нуар? Хоть юноша говорит куда увереннее, громче, Мелодис все еще наигранно недоволен – то видно по ядовитой ухмылке, да злорадствующему блеску в очах господина. Ох, Дезир внутренне ликует, и это мягко сказано. — Да, я хочу. — Хочешь что? Скажи это, Нуар. Прямо сейчас, не разочаровывай меня. Издевается. Но у Нуара нет возможности изменить ход событий. Единственное, что волен делать он – покорно играть по правилам самодовольного господина, скрипя зубами от каждой провокации. — Да, я хочу ответить утвердительно на ваше предложение. — Напомни, пожалуйста, что именно я тебе предлагал? Нуар тяжко вздыхает, до побеления сжимая губы, а после немедля выдает на одном духу. Ибо знает – засомневайся он хоть на долю секунды в выбранном ответе, после не сможет и слова из себя выдавить: — Вы предлагали мне… - Нуар обрывается на половине фразы, вовремя понимая, что такая формулировка не удовлетворит Мелодиса, а духу на повторное повторение точно не хватит, - Я хочу ответить согласием на ваше предложение сделать мне… - слова застревают в горле, и ему требуется некоторое время, дабы продолжить говорить, - На ваше предложение сделать мне минет. — Ах, как вульгарно! И не стыдно тебе говорить такие слова своему господину? - заливаясь тихим смешком, Дезир невесомо треплет юношу по волосам, - Но ты молодец, Нуар. Ты заслужил награду за смелость. Однако для начала, будь добр – налей мне воды. Нуар сдержанно кивает, немедля направляется к стоящему подле стены столику с графином. И спиною он ощущает прожигающий взгляд господина, что словно забирается под плоть и кровь, впиваясь холодными пальцами в саму душу. Проникает в самые темные уголки, выворачивая все сущее наизнанку. Ноги кажутся ватными, словно вовсе не принадлежат они ему, покуда руки бьет мелкая дрожь. Нуар в силах сдерживать себя, контролировать эмоции, но он не может не замечать собственного состояния - нервы натянуты до предела, а страх пред Мелодисом мириадами иголок пробегается по каждой клеточке донельзя напряженного тела. И когда по комнате разлетается тихий звон стука графина о стакан, Дезир демонстративно хмыкает. Так, чтобы Нуар точно услышал. — Благодарю, - старший Мелодис берет любезно поданный стакан в руку, но вопреки ожиданиям юноши не торопится пить. Наоборот, неспешно опускает туда платочек из кармана, вызывая в глазах Нуара немой вопрос о причинах данного действия, - Присаживайся. Дезир излишне спокоен. Кажется, даже пребывает в приподнятом расположении духа, в отличии от Нуара. Чрезмерно напряженный юноша выглядит так, словно на него вылили ушат ледяной воды и выставили на лютый мороз. Будь это кто иной – Нуара бы вряд ли била столь сильная эмоциональная дрожь, скорее всего слова других не имели никаких последствий для его ментального состояния. Однако нынче пред ним никто иной, как чертов Дезир Мелодис. Сам дьявол во плоти, коему Нуар опрометчиво вверил в руки собственную душу. Не из доверия - из чувства долга и животного страха. — Чего ты ждешь, Нуар? Юноша непонимающе хлопает глазами, сбивчиво перебирая в голове все возможные варианты того, что же господин желает от него в данный момент, однако выразительный взгляд Мелодиса на чужую промежность четко дает понять на что именно намекает Дезир. — Или ты хочешь, чтобы я расстегнул твои брюки? Какая наглость, Нуар. — П-простите, господин. Нуар дрожащими руками тянется к собственной ширинке, до конца не веря в происходящее. Все это похоже на одну большую затянувшуюся шутку – очередную игру Дезира в его садистском желании как можно сильнее принизить партнера. Уничтожить, разобрать на атомы и низвергнуть в бескрайнюю бездну отчаяния. На что угодно, но никак не на суровую реальность, что холодком пробегает по кончикам пальцев и отдается едва ощутимым узлом внизу живота лишь от мыслей о том, что все происходящее может не иметь в себе двойного дна. Наивно, глупо, но представляя сидящего пред собою на коленях Мелодиса с членом во рту, Нуар не может не предаваться сладостным грезам. Он никогда не считал себя геем, отдавая предпочтение женщинам, но было что-то особое в том чтобы прогнуть под себя Дезира. Что-то неуловимое, сводящее с ума и чертовски личное. И все же лишь коснувшись пуговицы, Нуар поднимает полный сомнений взгляд вверх. Действительно ли ему стоит продолжать, или сейчас Дезир сообщит о затянувшейся шутке? — Поторопись. Не заставляй меня ждать. Не сообщит. Нуар спешно расстегивает брюки, несколько запутавшись в пуговицах, и одним движением приспускает их вместе с нижним бельем в желании избежать еще большей неловкости. Любое промедление смерти подобно. Оказавшись оголенным в столь интимном месте, юноша смущенно отводит взгляд в сторону. Он представал пред Дезиром и в более ужасном свете – будучи изрезанным до мяса в неравной схватке; избитым до ужаснейших гематом в худшие времена или вовсе отравленным недругами, прямо на чужих глазах захлебываясь в содержимом собственного желудка, но отчего-то именно сейчас происходящее смущает слишком сильно. Одно дело истекать кровью и содрогаться от болевого шока, но совсем другое оголяться по собственной воле пред господином. — Протри, - Дезир протягивает Нуару влажную салфетку, наконец отвечая на незаданный ранее вопрос. Вот для чего на самом деле господин просил подать ему воды. Все происходящее до сих пор не укладывается в голове Нуара. Он искренне хочет надеяться, что в самом деле это лишь сладостный сон, а не реальность, в коей юноша, повинуясь приказу, осторожно протирает мягкий член чертовой салфеткой. Тщательно, со всех сторон, забираясь под крайнюю плоть и чуть ежась от неприятной прохлады воды. — Твоя жилетка, - Дезир указывает пальцем на чужие плечи и совершает круговое движение, - Сними ее. Нуар, кажется, окончательно путается в происходящем. Если необходимость оголить низ ему понятна, то к чему снимать верхнюю часть одежды? Однако вопросы так и остаются неозвученными. Он покорно подчиняется приказу господина, спешно расстегивая немногочисленные ремешки. Как только Нуар снимает верхнюю часть одежды, Дезир неспешно кладет ее на пол. Аккуратно расправляет складки и расстилает четко между чужими ногами. И когда Мелодис медленно опускается на колени, юноша понимает к чему все это было. Ответ оказался донельзя прост - сидеть на грязном полу в дорогих брюках господин благоразумно не собирался. Дезир исподлобья смотрит на юношу и ухмыляется. Так, как может только он – с невероятной смесью хаотичного безумия и высокомерного эгоизма. Обычно, Нуар ощущал себя несколько некомфортно от подобного взгляда, однако сейчас, когда Мелодис сидит пред ним на коленях и неспешно оглаживает чужие ноги, юноша испытывает леденящий страх вкупе с распаляющимся желанием. Тяжесть теплых рук на внутренней стороне бедра ощущается чертовски неправильно, но вместе с тем безумно желанно. Нуара никто не касался подобным образом – нежно, вожделенно, оглаживая чувствительную зону излишне осторожно. Будто он хрупок словно любимая фарфоровая кукла. И когда Дезир припадает щекой к бедру, потирается о него подобно ластящемуся мартовскому коту, сердце пропускает удар, а время замедляет свой ход, растягивая столь нереалистичное событие. Один вид сидящего пред ним на коленях старшего Мелодиса, что лицом находится в опасной близости от привставшего органа, отдается тягучими волнами возбуждения – господин толком еще ничего не сделал, но Нуар уже чувствует, как его член позорно наливается кровью даже от столь незначительных движений. Дезир ожидаемо замечает состояние юноши, однако ничего об этом не говорит, лишь с вызывающим прищуром зрит снизу-вверх, да расплывается в самодовольной ухмылке. Старшему Мелодису невероятно льстит тот факт, что младший столь быстро распалился, и он не иначе как воспринимает это комплиментом в собственный адрес. — Нравится вид? Нуар нервно кивает. Вид не просто нравится – если бы была возможность, он бы непременно увековечил момент на фотопленке, дабы точно быть уверенным в реальности произошедшего на следующей день. Что все это не было сладостным сном или грязной утренней фантазией. Наконец Дезир переводит руку на требующий внимания орган. Невесомо пробегается по нему пальцами, едва ощутимо щелкает по сокрытой крайней плотью головке. — Оближи, - Дезир поднимает руку вверх, поднося пальцы к лицу Нуара. Дрочить на сухую – удовольствия мало, хотя юноша уверен, что факт того «кто» совершает данное действие, перекроет все дискомфортные ощущения. Нуар чуть наклоняется и вбирает пальцы в рот. Облизывает их с усердием, обводя языком и с пошлыми хлюпами обильно смачивая слюной. Посасывает каждый по отдельности, проникает языком в ложбинки, под кольца на руке господина, и Дезир позволяет себе увлечься. «Помочь» юноше в столь нелегком деле. Мелодис настойчиво проталкивает пальцы глубже в рот, едва ли не вызывая у юноши рвотные позывы; проходится по ровному ряду белых зубов, играется с чужим языком словно дите с любимой игрушкой. Берет все и сразу, едва ли не трахая Нуара в рот. И когда капли слюны от переизбытка начинают стекать по руке вниз, Дезир решает, что пора переходить к следующему этапу. — Достаточно. С влажным хлюпом пальцы покидают рот Нуара, оставляя за собою тонкую нить. Юноша спешно утирает стекающую по подбородку слюну и шумно выдыхает, бросая несколько расфокусированный взгляд на господина. Чужие пальцы все еще фантомно ощущаются во рту. Нуар невольно облизывается, стараясь заглушить неожиданное ощущение пустоты. Дезир разводит пальцы в разные стороны, смотрит на тонкие нити слюны меж ними. Смазано хорошо, даже слишком - Нуар постарался на славу и заслужил награду. Мелодис переносит руку на налитый кровью орган, самодовольно отмечая, что Нуар уже достаточно ощутимо возбужден, хотя за все это время еще не прикасался к себе – сей факт сильно тешит эго Дезира. Напоминание о том, насколько он хорош, никогда не бывает лишним. Мелодис обхватывает ствол в тугое кольцо пальцев, неспешно ведет вниз, размазывая слюну по члену, и в таком же темпе поднимается вверх, останавливаясь подле головки. Реакция Нуара выше всяких похвал. Дезир сделал всего ничего, но юноша уже впивается в подлокотники руками и шумно дышит, томно прикрыв глаза. Прекрасно. Нуар, что чрезмерно сильно желает получить разрядку, но все равно старается сдерживаться, прельщает. И теперь Дезиром движет банальный интерес – как долго юноша сумеет продержаться, прежде чем возбуждение возьмет верх над разумом, и он позволит себе заиметь достаточно наглости, дабы толкнуться бедрами навстречу томному удовольствию. -Смотри внимательно, Нуар, - Дезир чуть сжимает пальцы у самого основания ствола, наслаждаясь тем, как тело партнера инстинктивно вздрогнуло от резких ощущений, - Не упусти ни единой детали. Слова столь невинные на первый взгляд скрывают за собою тяжкую пытку. Смотреть на Мелодиса невыносимо тяжело, и Нуару требуется невероятное количество усилий, чтобы не отводить взгляд в сторону, ибо очевиден ему сей простой факт – лишь от одного вида, как господин чувственно ласкает его член, можно кончить позорно быстро. Мелодис неспешно водит рукой вверх-вниз по стволу, наполняя комнату пошлыми влажными звуками. Он медленно оглаживает подушечкой большого пальца набухшие венки и то и дело проходится по чувствительной уздечке, наслаждаясь реакцией юноши. Нуар внешне кажется нехарактерно спокоен, сдержан, однако яркий румянец и возбужденный член выдают с потрохами бушующую внутри младшего бурю эмоций. Дезир невесомо целует мягкими устами головку, не отрывая губ исподлобья смотрит на Нуара - в глазах господина плещутся дьявольские огоньки хаотичного безумства, и кажется юноше, что он полностью сгорает в чужом взгляде, низвергая свое сущее во власть чертовому демону по имени Дезир Мелодис. Шумный выдох слетает с уст Нуара в момент, когда язык очерчивает кончиком головку и медленно вбирает ее в рот. Влажный жар опаляет все тело невыносимым желанием, растекается по венам первородной похотью, вспыхивая пред глазами яркими фейерверками наслаждения. Мелкая дрожь волною пробегается по бедрам. Мелодис ускоряет темп движения руки, надрачивая ствол, и одновременно с этим оглушает невыносимым жаром влажного рта чувствительную головку, провокационно надавливая на уздечку с излишней силой. — Господин… - тихий шепот напоминает мольбу. — Что случилось, Нуар? – Дезир медленно проводит языком по всему стволу, не разрывая зрительного контакта с юношей, — Что-то не так? — Н-нет, я- — Скажи мне – что ты хочешь? Что мне стоит сейчас сделать, Нуар? Дезир касается пальцем головки и неспешно поднимает его вверх, с наслаждением наблюдая за тем, как следом тянется тонкая нить вязкого предэякулянта. И усмехается, исподлобья смотря на чертовски смущенного Нуара. — Пожалуйста, не могли бы вы… - Нуар качает головой, словно отрицая сказанное собою. — Не мог бы что? Если ты не скажешь, я не пойму. Нуар прекрасно знает, что Дезир понимает терзающее юношу желание. Но в отношениях с Мелодисом никогда ничего не бывает столь просто – прямолинейность словно табу в данной семье. На пьедестал возведены лукавые речи и хитрая изворотливость, подобно самым ядовитым змеям. Нуар сжимает подлокотники до побеления костяшек, нервно облизывает пересохшие от частого дыхания губы, прежде чем наконец ответить: — Прошу вас, возьмите его в рот. — «Его»? – Дезир якобы недоуменно вскидывает брови вверх. — М-мой член. Пожалуйста. — Я верно понимаю, что ты сейчас просишь меня взять в рот твой член и сделать тебе минет, Нуар? Дезир вновь возвращается к прерванным ласкам, проводя по стволу ладонью вверх-вниз, однако теперь добавляет ко всему и вторую руку - пальцами, все еще были облачены в бархатную перчатку, он касается поджавшихся яичек. И когда Мелодис дует провокационной прохладой на распаленную головку, Нуар вздрагивает всем телом. — Ч-черт!.. Да, все верно. Я прошу вас взять в рот мой член и сделать мне минет. Т-только если вы самом деле не будете против и ваше предложение тем вечером- — Т-ш-ш. Оставь оправдания на потом. А сейчас позволь себе наслаждаться, - не разрывая зрительного контакта, Дезир медленно проводит головкой по своим губам, - И не упускай ни единой детали. Жар чужого рта плавит разум. Нуар всегда считал, что он может похвастаться стальной выдержкой - он был способен выносить самые изнуряющие тренировки; терпеть оглушающую боль, крепко стиснув зубы, и идти напролом несмотря на нечеловеческие условия. Нуар привык к боли, к усталости, к изнывающему от травм телу. Привык ко всему, окромя греховного удовольствия. Доселе подобного рода дурманящее наслаждение было непознано им. Всепоглощающее, сводящее с ума и растекающееся невыносимо горячей магмой по венам - права рука ничто в сравнении с мягкими губами Дезира. И нынче происходящее непреодолимо манит сродни запретному плоду, сводит с ума и вынуждает бесконтрольно содрогаться от переизбытка противоречивых чувств. Больше, сильнее, заставить Дезира заглотнуть член как можно глубже, и одновременно с этим Нуар хочет позорно сбежать прочь, забыв о происходящем словно о страшном сне. Влажный язык Мелодиса медленно проходится по стволу, вновь обводит головку. Исподлобья взглянув на едва соображающего Нуара, Дезир, словно прочитав мысли юноши, без предупреждения вбирает орган едва ли не по самое основание, крепко обхватывая член губами. Реальность вокруг вспыхивает тысячами фейерверков, что электрическими всполохами пробегаются по всему телу. Нуар вынужден до боли в руках сжимать многострадальные подлокотники кресла, оставляя на них небольшие царапины, и все лишь бы сдержаться. Отрезвить себя при помощи боли и не позволить животной похоти взять власть над разумом, что безумно сильно желает отбросить все оковы к чертям и, сжав смоляные локоны на затылке господина, насадить того по самое основание. Так, чтобы головка упиралась в гортань, а Дезир зашелся в протестующем кашле. Но все это лишь мысли, коим судьба оставаться самыми потаенными фантазиями. Нуар знает – стоит ему только попробовать совершить желаемое, как гнев Дезира за излишнее своеволие непременно низвергнется ужасающей бурей. Чуть привыкнув к наличию инородного предмета в своем рту, Мелодис возвращается к прерванным ласкам. Мужчина старается ни на мгновение не разрывать зрительного контакта, покуда двигает головою вверх-вниз по возбужденному члену. Дезир грамотно рассчитывает свои возможности – не поперхнулся, не вызвал у самого себя рвотный рефлекс, и Нуар даже не хочет спрашивать откуда у господина такие познания в собственной физиологии. Приподняв голову, Дезир проводит по всему стволу языком, обводит каждую венку и посасывает головку, прежде чем вновь заглотнуть ствол едва ли не по самое основание. И Нуару кажется, что он сходит с ума. Плавится от самодовольного взгляда Дезира, полностью утопая в бездне чужих лазурных очей и сгорая в невыносимом жаре влажного рта. Шумные выдохи плавно превращаются в тихие стоны, что с каждой секундой становятся лишь громче. Нуару хорошо так, как не было никогда. Плотный дурман возбуждения заглушает глас разума; мозги плавятся под тяжестью греховного удовольствия, и в желании получить разрядку, юноша невольно шепчет имя господина, моля о большем. Весь мир сузился лишь до одной вещи. До чертового жара чужих губ на собственном члене. Дезир медленно проводит рукою по животу юноши. Поднимается выше, очерчивает ладонью кубики пресса и мышцы груди, наслаждаясь бешено бьющимся сердцем младшего. Нуар обладает хорошей физической подготовкой, его тело отлично натренировано, подкачано. Мелодис не в силах отрицать тот факт, что Нуар без одежды выглядит чертовски притягательно. Не сравнится с изящной грацией женского тела, но пленит выделяющимся рельефом мышц. И Дезир допускает мысль, что в следующий раз стоит оголить Нуара полностью. Юноша близок к оргазму. Мелодис понимает это по тому как сильно дрожат бедра младшего, по ласкающим слух томным стонам и сильному вкусу спермы во рту. Осознавая, что долго Нуар не продержится в подобном темпе, Дезир неожиданно вбирает член до самого основания, утыкается носом в волосы на лобке и издает протяжный гортанный стон, пуская по глотке характерную вибрацию. И Нуару кажется, что он окончательно сходит с ума. Что мир вокруг превращается в одну невыносимую концентрацию хаотичного удовольствия и яркими вспышками растекается по содрогающемуся от подступающего оргазма телу. Все мысли полностью заглушены наслаждением, реальность блекнет пред животной страстью. Отдаваясь во власть собственных желаний, Нуар все же переступает черту дозволенного – впивается крепкой хваткой в волосы на затылке Дезира и насаживает господина до самого основания, уткнувшись головкой в жаркую глотку, с протяжным стоном кончает прямо в горло господина. Мелодис давится, вынужденно проглатывает большую часть семени, однако лишь стоит крепкой хватке Нуара ослабнуть, как он немедля отстраняется, заходясь в шумном кашле. Отчасти, Дезир недоволен произошедшим, возмущен. Но, с другой стороны, все прошло так, как он и планировал – потерявший самообладание от излишних ласк младший был одним из самых предполагаемых вариантов окончания их небольшого уединенного вечера. Дезир утирает от семени запасным платком опухшие губы и расплывается в самодовольной ухмылке. Теперь Мелодис уверен – у Нуара более не будет мыслей ни о ком, окромя него. Даже в подобном аспекте. Выпрямившись, Дезир одергивает пиджак и высокомерно зрит на пребывающего в сладостной истоме Нуара. В глазах юноши ни единой осознанной мысли - только плотный туман послеоргазменной неги, и Мелодис находит оное прекрасным. И прежде чем оставить его наедине с собственными мыслями, Дезир бросает через плечо короткую фразу: — Не забудь сдать отчет в срок, Нуар.