Антидепрессанты

Изая улыбается, как улыбался бы дьявол. Как настоящая блоха, которая скачет, а когда напрыгается, присасывается, пока не прогонишь. Но возвращается вновь и вновь, пока не напьется. А синяки под глазами все глубже и кожа бледнее. Это некрасиво, кто бы что ни говорил в рекламе. Не может быть красивым человек при смерти. Я знаю свою беду, но не могу позволить Орихаре пить чужую кровь. И он это знает, иначе не терпел бы все те неудачные попытки в школе. Или все намного хитрее, и он уже тогда начал цедить? Он точно не человек. Раз есть дуллахан и проклятый меч, то почему бы не быть еще какой неведанной херни? Не просто так Селти его боится. Наверняка блоха чем-то питается. Если присмотреться, он и правда слабо похож на человека. Красные глаза, острые рефлексы и все то, что его отличает от остальных людей. Этому нет названия, но если побыть с ним подольше, начинает бросаться в глаза. Орихара невероятно, просто чудовищно красив. Он умеет рассказывать так, что ты не можешь оторваться, а сосет так, что ради этого можно полжизни проигрывать ему в го и сидеть на крышах. Это все очень страшно, если подумать, потому что блоха доводит девочек до самоубийства, а посмотри кто косо – и рука сама тянется к шее обидчика. Чтобы не убил его ненаглядное чудовище. Хватило тех пулевых ранений, когда ты сидишь и молишься всем богам, чтобы не стало слишком поздно. Невероятная воля к жизни – еще одна отличительная черта кровососа. И живучесть, почти равная умению попадать в неприятности. Быть может, они ему тоже нужны, чтобы жить, иначе почему он так и не научился довольствоваться занятиями, которые хотя бы для него самого были безопасны? Быть может, если самому его гонять, у него не останется ни времени, ни желания искать новые приключения. Наверное, ему просто нужны страдания Шизуо. Ему надо доводить его до исступления, когда перестаешь чувствовать себя человеком. И даже если все тихо, обязательно надо поссориться. Обязательно надо не сказать, куда идешь. Обязательно надо мириться всю ночь, чтобы потом не было сил дотянуть последний рабочий день. И, конечно, всегда надо заставить за себя волноваться. Ведь стоит только успокоиться, и случается что-то, что одним только чудом не отнимает блоху. И казалось бы, зачем ему этот паразит? Но и кузнечики топятся. Быть может, через пару лет он превратится в неуравновешенный труп на ножках, и люди будут думать, что он сторчался, а из него вылезут толпы личинок и доедят то, что останется. Скорее эта зараза размножается иначе. И, кажется, он скоро узнает, как именно, потому что Изая сидел с детьми в прошлом месяце, и был озабочен будущим некоторых из них. Шизуо шутил, что их надо забрать, а Изая смеялся, и только потом стало понятно, насколько все это жутко. Насколько страшен тот факт, что Шизуо кажется это милым. Наверняка до монстра у него был еще кто-то, и он вырастил девочек из жизни того несчастного. У паразитов должен быть хозяин, и это иронично, потому что он совершенно не главный. А Орихара зовет Шизуо хозяином в постели. И глаза в этот момент у него настолько красные, что почти светятся. У девочек такие же повадки, хотя они не похожи. Значит, когда Изая найдет следующих детей, они заберут остатки жизни Шизуо и станут новыми Орихарами. В самом Изае столько сил, что точно хватит еще и на новых, а в Хейваджиме их почти не осталось. Изае нравится, когда он звереет. Так нравится, что кричит от боли, но просит еще. Но еще больше он любит демонстрировать свою власть над Шизуо. Именно в этот момент он перестает играть и становится настоящим – паразитом, который зовет своего раба хозяином. Изая говорит, что это больно – лежать под Шизуо. Что у него потом все болит, что он иногда боится умереть, но если бы он правда боялся смерти, то не яшкался бы с мафией. Блохе нравится сидеть верхом и руководить процессом, видя, что ему даже не надо притворяться. Что даже когда он в открытую говорит – я главный, ты сделаешь все, что я захочу, даже тогда ты не скидываешь его и не трахаешь так, как тебе нравится. Потому что так же, как тебе нравилось смотреть на изаю с ребенком на руках, тебе нравится, кгда он тобой командует. Но разве ему когда-нибудь нравился блоха? Нет, наоборот. Он так ему и сказал, а Орихара лишь улыбнулся. Он изначально подходил для этой роли. Спонсировать ремонт Букуро, заставлять любых людей ссаться и угождать Орихаре Изае. Проблема в том, что он это осознает, но… Для таких точно нет центров реабилитации. Лучше бы он был героиновым наркоманом, была бы надежда на спасение. И родители бы уже не тревожились. Изая любит, когда Шизуо за него волнуется. И он любит быть сверху. Говорит – я сам, лежи, наслаждайся. От твоих ручищ у меня такие следы, будто меня изнасиловали (кто их видит?). Ты так долбишься, что я потом не могу ходить (может, я смогу не волноваться за тебя пару дней. Ты же не полезешь на рожон, не в силах сделать ноги? И на крышу не полезешь. Вот бы ты упал и переломал себе все ноги. Был бы осторожен, я бы катал тебя прогуляться. А потом ты бы умер от голода, потому что кровососам спокойная жизнь противопоказана) Ты выхаживаешь меня, как рисовое поле. Когда же ты будешь собирать урожай? Каждый день мне кажется, что сегодня. Но сейчас я особенно уверен. Мне так хорошо, что с каждым вдохом я словно распаляю костер внутри грудной клетки. Это очень больно, а ты улыбаешься. Ты этого и хотел. Улыбаешься и стонешь, ускоряясь. А я не могу не выполнять твои просьбы и лежу, не двигаясь. А то вдруг кто-то увидит следы ладоней на твоих бедрах. - Сука. Я так близко, что не чувствую боли от вдоха. Достигнут лимит, после которого боли некуда расти. Я не могу терпеть, но все еще бессилен перед Изаей. - Сука… Ты не морщишься от руки в волосах. Я знал, что тебе не больно, а просто нравится мной управлять. - Сука. Ты улыбаешься. Улыбаешься моей агонии. Румяный и красноглазый в противовес мне. Когда люди спрашивают, кто из нас сверху, я не знаю, что сказать. Но они не понимают, почему на самом деле их вопросы злят. Ты закрываешь глаза, и мы стонем вместе. Твой рот такой вкусный, что это стоит пожара в груди. - Шизу, ты чего? Я не плачу. Я просто понял, что никогда не слезу с этого крючка. Никогда. - Шизу-чан… Лучше бы ты смеялся.