Антидепрессанты

Последний день осени. Очередное тридцатое ноября. Никогда не знаешь, когда оно станет последним. А некоторые видят сотню таких дней. Это точно не для Шизуо. Хотя, может, если блоха вдруг умрет, ему магическим образом станет лучше. Хотя вот убить блоху - реальное волшебство. Наверняка он и здесь притворяется. Может, он специально устроил весь тот фокус с ранением, чтобы блондин поверил, что он не бессмертен? Чары кровососа работают, потому что от воспоминаний о том дне до сих пор хочется сжаться в комочек, лишь бы не пришлось снова молиться всем богам и обещать бросить курить, если он выживет, а потом снова начать. Изая Орихара - худшее решение в его жизни. Однозначно. Он думает об этом постоянно, словно о погоде. Констатирует как факт и каждый раз соглашается сам с собой, но ничего не делает. Возможно, жизнь научила его смирению - с тем, что он монстр, что общество его никогда не примет, что никому его не понять, и он так и останется чужим. И все для него чужими. Может быть, Изая дает иллюзию того, что он не одинок? Будто кто-то другой стал бы с ним встречаться. Даже не называя это отношениями, даже без признаний в любви или хотя бы симпатии. Он ничего не знает о детстве Изаи, о его семье и интересах. Какую музыку он слушает? О чем мечтает? Шизуо не знает и не хочет. Изая Орихара сродни наркотикам - бросить не получается, как бы ни клялся, но разве можно их не ненавидеть? Не презирать самого себя? Он не может отказать себе в этом эфемерном ощущении тепла, хотя если так подумать, тепла никогда и не было. Они ведут себя как знакомые, которые и не пытаются казаться приятелями. Как соседи по квартире, которым такая жизнь не очень-то и нравится, но платить больше за аренду ради этого не хочется: ты ведь и сам не подарок. И как-то так получается, что проходит 10 лет. Десятое тридцатое ноября. Люди говорят - бросай курить, ты похож на труп. Бросай курить, ты рано умрешь. Бросай курить, подумай о других. Бросай курить, разве тебе не жалко денег? Бросай курить, и на тебя перестанут смотреть как на говно. Разве тебе самому не противно? Разве ты себя не уважаешь? Они даже не представляют, каким мокрым фильтром чувствует себя Шизуо. Самоуважение? Он готов кормить вампира своей жизнью и убить каждого, кто попытается ему заслуженно навредить. Долой свои моральные принципы. Долой советы мудрого брата, которому Изая никогда не нравился. Он никому никогда не нравился, Каска. Просто он единственный, кто готов целовать его и помнить про аллергию на орехи, а потом нарочно забывать о ней, когда сильно обидится. И все равно это приятно - ведь он помнит. Больше никто не даст того ощущения тепла, которое похоже на любовь. Но он себе врет. Тепла нет. Есть страсть. Возможно, для этого чувства и для их отношений в принципе нет названия. Потому что если подумать, самое близкое - это ненависть, это сжирающий изнутри огонь. Оргазм - словно смерть, и после не нежные объятия, а попытка остудить выжженное до золы и пепла нутро. Он пуст, и это даже хорошо, хотя и больно. Проблема вот в чем - секс с Орихарой Изаей, как и все, что с ним связано, не назвать приятным... Это слишком острые ощущения до привкуса металла во рту, до потемнения в глазах, до потери человеческого облика. Это желание уничтожить и принятие собственного изуродованного тела. Их отношения - это ножи Орихары, которые раз за разом лижут его кожу. Многие думают, что Шизуо не чувствует боли... Возможно, если сравнивать с Орихарой Изаей, это правда. Это похоже на ад, словно он варится в котле после порки шипастыми плетями. Может быть, это его искупление? Может быть, это правда наркотик? Потому что он не понимает, почему продолжает. Привычка? Как можно привыкнуть к боли? Он не мазохист. И главное - зачем это самому блохе? Шизуо не хочет об этом думать. Если начать, то Орихара наверняка это заметит и поспешит воспользоваться. Он убьет каждого, кто заговорит с ним. Их отношения - это натянутая веревка от груди к груди и неизвестность, и равнодушие к этой неизвестности. Интересно, Шизуо вообще чувствовал когда-нибудь что-то еще? Потому что от этого привкуса боли его тошнит. В груди так болит, что если подумать об этом, то оказывается, что ему в принципе плохо. Только он не знает, что делать... Он бы хотел исчезнуть, просто прекратить все, но желания нет, как и страха, что он скоро сломается. Изая приходит с мороза румяный, с мокрыми растрепанными волосами. Почему он не носит шапку? Словит менингит и умрет. Шизуо ничего не говорит. Изая выкладывает продукты, а потом пачки таблеток. Заболел? Будет закидываться? Шизуо не удивится, если тот сейчас выпьет горсть таблеток и умрет в собственной рвоте с улыбкой на лице. Даже мервый он будет красив. Или чары развеются, и окажется, что со спины у него виден скелет. Порой кажется, что ему жизненно необходимо улыбаться, чтобы люди не увидели его истинный облик. Изая говорит, что он псих, раз наблюдает за ним во сне. А потом снова улыбается, еще не успев проснуться. Так странно, что он не улыбается. А, нет. Показалось. только от этой улыбки совсем не весело. Впрочем, как и от любой другой. Изая протягивает ему таблетки и стакан с водой. Улыбающийся ангел смерти. Шизуо глотает и ждет, когда умрет. Становится больно. Та привычная боль в груди становится сильнее и сдавливает горло. Орихара напряженно ждет агонии чудовища, и его лицо без улыбки кажется незнакомым. Шизуо плачет. И проваливается в забытие.