Фото школьного дня

Бакуго тыкает Киришиме в грудь, прожигая а нём дырку взглядом, от которого Изуку давно провалился бы под землю. Но он не под ударом и это, наверное, хорошо. Хотя в классе уже все сосредоточились на этих двоих. Черт, их нет, когда спрашиваешь домашку, а как только срутся друзья все на месте. Перешептываются, пускают новые слушки. Что случилось? Как так? Они же всегда были вместе? Очередные женатики сруться? Во всём виновата ретроградная Венера. Она же закончилась уже, как пару месяцев. И что! Изуку сглатывает, но Киришима улыбается так, будто добивался всей это ситуации. Он разводит руками. Вздыхает. — Прости, я же лишь твой туповатый друг, — он пожимает плечами. — не понимаю в чем дело. — Не понимаешь? — шипит Бакуго. — Не понимает, — вздыхает Изуку, который из-за них не может положить свой рюкзак на место. Загородили проход. Черт, тут и так два шага меж партами, а они ещё и решили именно тут поругаться. Вообще не очень бы хотелось привлекать внимание. И так классрук в любой момент может выловить… — Ох, прости, я щас… — Киришиму перебивает Бакуго. — Нарвешься же, — сквозь зубы говорит тот и пихает его в плечо. — Киришима, ты вообще оборзел? — Почему? — он слегка приподнимает бровь. — В чем проблема? — Ты понимаешь, — коротко бросает Бакуго. Изуку стоит, поджав губы, и смотрит в окно. Первый снег, который больше похож на дождь. Вся эта слякоть… такая красивая? У Изуку не получается подавить смешок. Романтизировать всё, что он только видит. Романтизировать эту страшную страну. Романтизировать эту дерьмовую жизнь. — Ещё и ржёт! — это было как-то до скучного предсказуемо. Приходится немного испуганно сжаться. Отступить. Но спиной он упирается в кого-то. Тёплые ладони на плечах, так приятно. Однозначно Шото, но когда Изуку поворачивает голову, первым делом он видит Айзаву. — Ты, — он смотрит на Изуку, а потом на Киришиму. — за мной. Шото, пожалуйста, отведи своего отца сам, хорошо? Он кивает. И правда он. Изуку узнал его лишь по аккуратному и уверенному сжатию плеч. Черт. Пора делать шаг назад. Он делает шаг вперёд. Кивает, мол, привет. А потом бежит следом за учителем Айзавой. Не ждёт никакой ответной реакции. Ну, есть объективные плюсы. Изуку не попал под тяжёлую руку Бакуго. Пусть его сейчас и наругают, но что в этом такого. Ведь правда? Это лишь пара высказываний в его сторону. В его поведении нет ничего криминального. Просто пожурят пальцем перед носом, что вот так нельзя. Скрипит кресло. Айзаву кивает на дверь, чтобы кто-нибудь закрыл. Киришима поворачивает щеколду, отделяя их от криков малолеток в коридорах. В классе приятная атмосфера. Удивительно, но ничем не пахнет. Нет стандартного осадка паршивого кофе, а ещё окна открыты из-за чего даже слегка прохладно. Проветривание. — Ну, что? Оправдывайтесь, — выдыхает он. Изуку уже самостоятельно успел загнаться. И Урарака, и Шото никогда не получали даже хмуро когда взгляда от Айзавы. Два прекрасных ребёнка, которые учатся отлично, не опаздывают на дежурство и хорошо сдали пробники. Изуку ощутимо отстаёт в столь простых вещах. А что будет, когда они выйдут в серьёзную и реальную жизнь? Работа в круглосуточном? У Изуку, вероятно, да. Страшно, страшно и ещё раз страшно. Он и вправду не заслуживает любви. Он сама бесперспективность. Бакуго видимо прав. Киришима мягко ударяет его по плечу. Кивает на Айзаву, который закапывает глаза. — Скажи что-нибудь, — подсказывает он. — А, — Изуку становится еще хуже. Он утыкается взглядом в свои ботинки, приподнимая плечи. — Простите, я просто… мне предложила девушка её поснимать, а мне нужны деньги, я… Вспоминается, что недавнюю контрольную по истории он завалил. Единственная двойка в классе. Нервно. Изуку вздыхает и пристыженно улыбается. Опускает голову. — Простите, я постараюсь больше так не делать. — Да всё окей, — отмахивается Айзава. — ничего приступного и славно, что ты как-то развиваешь своё хобби, но лучше предупреждай об этом. — Ась? — Ты что я думал, что буду тебя ругать когда ты один-единственный раз прогулял и то по уважительной причине? — он роется в своих папках, подготавливаясь к следующему уроку. — Киришима то понятно, вообще, да, забыл сказать, я жду твоих родителей. — Блин. — При мне не ругаться, — он отвешивает подзатыльник. — ко всему… В коридоре что-то падает. Айзава поднимается, дёргает дверь, вспоминает про защёлку, а потом всë же выходит. Шипит на выдохе. — Вы! Взрослые мужчины, а ведёте себя! — бурчит под нос. — Всемогущий, ты то что тут забыл? Айзава слегка поворачивает голову. Изуку с любопытством наблюдает за сценой, которая разворачивается за пределами возможностей его глаз. — А вы, Старатель, пройдёте со мной, — Айзава кивает к своему столу. — Надо обсудить вопросы экскурсии… Изуку, Киришима, валите. Хмурый взгляд Старателя натыкается на них. Он хмурится. Такая большая фигура, словно стена. Глаза уставшие. Совсем немного похож на Шото. Сделать бы снимок… — Шото, — он даже не особо заметен за силуэтом отца. — ты общаешься с кем-то из них? Тяжело. Страх пронизывает с самых глубин души. Он кидает испуганный взгляд на Шото, лишь одна мольба в его глазах. Молчи. — Да, Изуку мой друг. Да, блять. Он что не знает эту родительскую интонацию, после которой нельзя говорить правду? Изуку поджимает, оказывается уже слегка кровоточащие губы. — Так вот с какими людьми ты… — Заткнись, — Шото отворачивается. — ты здесь по делам родительского комитета, так их и выполняй. Не трать силы попусту. — Шото! Он же кладёт какую-то папку на стол перед Айзавой, а потом, не оборачиваясь уходит. Хватает Изуку за предплечье. Тянет его за собой, пока мимо толкаются дети. Киришима свернул куда-то подальше от них. Будь у Изуку возможность сбежать от Шото, он бы это и сделал. Почему? Потому что слишком счастлив даже этому добанному «друг». — Шото, зачем ты сказал ему, что… — Ты тоже заткнись, — шипит он. — он меня бесит. Я не буду плясать под его дудку. Уж поверь, даже если бы я был геем и будь мы в отношениях, я бы первым делом объявил бы об этом этому мудаку. — Хорошие семейные отношения, — выдыхает Изуку, чуть-чуть напрягаясь. — но, Шото, у тебя могут быть проблемы. — Не изображает хорошика, тебе приятно, — фыркает он, сбавляя темп. Они спускаются по лестнице. Ответственные дежурные недовольно фыркают на детей, чтобы те не бегали, тыкая в свои бейджики. Шото хмурится. — Главное, — тихо говорит он. — почему ты вчера был с Киришимой? Ты же говорил, что занят съемкой. — Случайно встретились, — кладя рука на сердце, отвечает Изуку. — как раз на съемке. В сердце оседает беспокойство, которое выдержать он не в силах. Возможно, правда лучше не будь у него и друзей. В одиночестве не пришлось бы сравнивать себя с ними. Думать догнал он или нет. Отстал или нет. Они уже подходят к кабинету химии, как Изуку дёргает Шото за край рубашки. Улыбается смущённо. Отводит взгляд. — Прости, послушай, — тихо говорит он. Шото подходит ближе, наклоняясь к его губам. Руки на плечах. Он так близко, что можно даже ощутить лёгкий запах шалфея и… сигарет? — Прости не слышно, — оправдывает Шото. — Ты куришь? — удивляется Изуку. — Что? Тот дёргается, выпрямляется и с весьма глупым выражением лица делает пару шагов назад. Закрывает рот рукой. Волосы видимо забыл уложить, они забавно лежат на лбу. Глаза из-за этого в тени. Но даже так видно их беспокойство. — Прости, так получилось, — бубнит он. — Так получилось? — изначальная мысль теряется где-то в закромах. — Да. — Отдай, сигареты, — шипит Изуку, притягивая руку. — Они в куртке. Даже не сопротивляется. Мило, конечно, но вся эта ситуация… Изуку недовольно вздыхает и проходит мимо Шото. Тот как ребёнок, испуганный молчанием матери, следует хвостиком. Наклоняется слегка вперёд, в попытках различить его выражение лица. — Правда прости, — выдыхает он. — я… мне просто к экзаменам готовиться надо, а я вырубаюсь. У меня комната с балконом же, вот и… — Теперь ты замолчи, я злюсь. — На что именно? — Что полностью игнорировал то, как тебе тяжело? — Изуку наконец-то заходит в класс, около которого так долго ходил. — Я ещё и отвлекал тебя своими тупыми выходками. Черт, прости… — Не извиняйся, — он морщится, словно от боли. — такого учёба. Ты не виноват. — Готов поспорить, что ты начал, после той прогулки. — Какой? — он с сомнением морщится. — После того, как я признался, — выдыхает Изуку. — прости. Я не должен был всë портить. Шото ничего не отвечает. Может он что-то и хотел сказать, но звонок рушит планы. Оба замолкают. Переговариваются хмурыми взглядами. Весь урок Изуку абсолютно не в себе. Да и оставшийся день. Мысли упираются в одно и то же. Ему слишком тяжело. Хобби, которое пожирает его с головой, подготовка к ЕГЭ, которая чаще всего заканчивается посиделками с Ураракой за поеданием пиццы. Вот только разница такова, что она пишет литературу на 70-80 баллов, а у Изуку еле получается преодолеть порог. Хуже другое. Разбитое сердце, из-за которого хочется лежать так, чтобы другие думали, что ты мёртв. Хоть каплю отобразить то, что он чувствует. Шото слишком трогает его сердце. Пусть лапает что хочет, кроме сердца. Но он не понимает. Надо прочертить эту границу. И вот, Шото провожает Изуку до дома. Достаёт свою пачку сигарет лишь у самого подъезда. Отдаёт ему. Печально улыбается. — Я больше не буду, честно. — Давай прекратим общаться на некоторое время? — он отворачивается. — Пожалуйста.