***
Легкий шорох листьев в наставшей тишине, будто рассвет решил выйти на небосвод раньше на несколько часов. Колыхание в застывшем воздухе, и палец на плече. Шок, как от 397 вольт, настолько мертвенно холодным было ее плечо. И неожиданно вдох, и в выдох. Для нее это тоже словно удар электрошоком, удивительно насколько теплым может быть настолько непривыкший к теплу человек. Да как он вообще подошел, как она не услышала, не почувствовала, как она чувствует приближение любого живого существа? Зачем ему вообще нужно помогать, сказала же — «не двигаться с места»?! Давно уже надо перестать задавать себе такие вопросы. Моргая несколько раз от упавшего снега, протирая от слез-ледышек, она встает на ноги, слегка качаясь, но быстро выравнивая ноющую спину, и срываясь на широкий шаг. До машины. Руки замирают на запотевшей от мороза дверной ручке, она смотрит, вперившись, чуть выше головы Рико, что несложно, хотя для этого все равно приходится смотреть сверху вниз. Не говорит ничего, не благодарит, это сейчас для нее невозможно: продрогнувши язык примерз к небу. Он смотрит где-то между ключицами, в глаза он ей никогда не посмеет, это его гораздо больше унизит. Едва заметно кивает и слегка открывая дверцу, прошмыгивает на заднее сиденье. Вздох, белый пар улетучивается в атмосферу, становится вьющимися ветвями плюща, гривой единорога, даже контур грибов шиитаке, которые она так любит на ужин. Пар снова рассеивается в воздухе, ей тяжело, и вообще так и дождь может пойти. Нет уж дудки вам. Громко, но устало хлопает дверь, снова мигают подфарники, скрипят колеса на подсевшем асфальте.