С закрытой сессией!

      Небольшой слой снега кучками держится на ветках деревьев. Неустойчивая конструкция, кажется, может упасть от малейшего порыва ветра. Особенно на этом небольшом дереве около дорожки.       — Со сдачей сессии, будущий детектив! — девушка, чей голос эхом раздаётся на полупустой улице, подбегает к парню, чуть ли не сбивая его с ног.       — Осторожней! — только успевает сказать юный детектив, как она с довольной улыбкой проскальзывает мимо по тонкому льду и бьёт ногой по дереву позади него.       С веток гурьбой падают хлопья снега. Лишь несколько секунд белая пелена застилает силуэты этих двоих и по итогу оседает на их шапках и плечах. Точнее, на шапке детектива, на которого пришёлся основной «удар». В такой холодный день эти лучезарные улыбки греют душу. И не только улыбки.       — У тебя опять губы обветрились, — усмехается Люмин, пряча лицо обратно в шарф. Но руки с его талии она убирать не планирует. Хоть обниматься в такой одежде не особо удобно, всё равно это приятно.       — А у тебя опять новый бальзам, — усмехается Хэйдзо и вместо ответа на объятия резко подхватывает её на руки. Широко раскрытые глаза говорят всё за свою хозяйку. «Что ты творишь?» — явно хочет сказать она, но попросту не успевает. Хэйдзо начинает крутить её вокруг себя, словно на качели. Весело? Конечно. Но больше чем на три оборота Люмин не хватило. Слишком много любопытных и смущающих взглядов.       — На нас смотрят! — шепчет Люмин и осторожно бьёт Хэйдзо по плечам, заставляя его остановиться. Она поджимает губы, пытаясь сдержать улыбку. Ей нравится. Настолько, что хочется посмеяться. Но всё-таки это немного неловко.       — Ни за что не поверю, что подобное тебя смущает, — а детектив радостно улыбается во всё зубы, словно и не планирует опускать её на землю. Тогда в ход идёт запретное оружие… Холодный снег, который остался на одежде!       — Это полетит к тебе за шиворот, если не отпустишь, — хихикает Люмин, угрожающе показывая только что слепленный снежок. Точнее, его подобие.       — Боюсь-боюсь, — поддерживает игру Хэйдзо, но всё-таки отпускает. Светлые ботинки мягко касаются земли, а Люмин довольно жмурится, будто вот-вот засветится от радости. — Пошли домой, а то замерзнешь, лапка.       — Это ты замёрзнешь скорее! Сколько раз я говорила тебе надевать перчатки? А ну убери руки в карманы, — Люмин выхватывает свою ладонь из рук детектива и выжидающе смотрит на него.       — Как же мне тогда взять вас за руку?       — Под локоть тебя схвачу, хватит пререкаться, — фыркает Люмин и показательно смотрит в другую сторону, сложив руки на груди. — Давай уже, я хотела ещё за тортиком зайти.       — Тем самым? — глаза Хэйдзо загораются, словно в них резко устроили вечеринку внутренние мини-мыслишки.       — Тем самым, — кивает Люмин и берёт детектива под локоть. В мыслях крутится лишь одно: быть таким милым нелегально.       Люмин расплывается в улыбке и, поддавшись минутному порыву, целует Хэйдзо в щеку. Незначительный жест, однако из-за него довольная улыбка расцветает на лицах у них обоих. Они неспешно удаляются от здания университета.

***

      На фоне шумит телевизор, только-только поставленный чайник начинает греться, а около него уже красуются торт и нож. Пока Люмин разбирает пакет с остальными продуктами, Хэйдзо хозяйничает на столе, нарезая сборную тарелку. Эта домашняя суетливость обладает своим особым шармом и очарованием. Особенно, когда придурковатость осторожно начинает смешиваться с этой самой суетливостью. Внезапно элегантные пируэты с пакетом молока? Пение в огурец? А может лучше совместные танцы с сопутствующим снесением всех стульев на кухне? Сегодня эти двое превзошли самих себя, устроив столько всего за каких-то там несколько минут.       Шаг в сторону, разворот. Руки Хэйдзо уверенно держат девичью талию. Лёгкий поцелуй в шею вызывает улыбку на его лице. Затем ещё один и ещё. Осторожные поцелуи словно испытывают терпение детектива. В конце концов приходится несколько замедлить темп, чтобы подарить ответный поцелуй в губы. Медленный, чувственный и до безумия приятный. Как-то резко всё произошло, но они и не против.       Люмин, правда, не может сдержать смех. Такой непривычный, который вырывается непроизвольно из-за излишек счастья, что переполняют сердце. И правда прекрасное чувство. Забыться в поцелуях и объятиях друг с другом кажется прекрасной идеей. По крайней мере до тех пор, пока не закипит чайник и не придёт время разрезать торт.       — Чайник вскипел, — вовремя подмечает Хэйдзо и убирает руки с талии Люмин. Девушка же расстроенно надувает губы и, пока детектив не развернулся, довольно провокационно проводит рукой поперёк его живота.       — Мне кажется, что он может немного подождать, — её рука вновь проходится по животу, но на этот раз не поглаживает, а аккуратно приподнимает его домашнюю майку. — Не думаешь?       Эта блондинка когда-нибудь сведёт Хэйдзо с ума. Он прекрасно знает, что в её светлой головушке уже назрел план, как лучше вывести детектива из себя. Вот только какой именно — ещё предстоит узнать. Это интересно. Поэтому Хэйдзо совершенно не сопротивляется, когда его подталкивают к стене. Холодок пробегает по спине, стоит соприкоснуться со стенкой холодильника. А руки Люмин тёплые и, чёрт возьми, совершенно бесцеремонные. Дрожь охватывает тело, заставляя приложить усилия, чтобы не пошатнуться. Каждый раз, каждый, блин, раз она сводит его с ума.       — Что ж ты так резко… — возмущённо бормочет Хэйдзо, хотя сам уже разместил руку на макушке Люмин. Так, словно невзначай.       — Будто ты против, — усмехается она и поудобнее устраивается на коленях, прежде чем облизать нетерпеливо дергающийся член.       Детектив совершенно теряет самообладание. Возбудиться от таких незначительных действий… Неужели он так переволновался из-за экзаменов? Тогда Люмин просто обязана ему помочь расслабиться. Торт, что терпеливо ждет своего часа, конечно, может с этим помочь, но рот Люмин справится намного быстрее и лучше. Стоны и лёгкая дрожь тела Хэйдзо — явное тому подтверждение.       Люмин подключает руку. Внезапно-громкий стон отзывается странной волной в её теле. Кажется, кому-то явно хорошо. Настолько, что Хэйдзо сам не осознает, как накрутил светлые пряди на свою руку.       Поддразнивания… Она обожает их; испытывать детектива слишком интересно. Ощущать, как его рука сжимает её волосы, когда после быстрого темпа она переходит на щадяще-медленный, просто бесподобно. Есть в этом что-то прекрасное. Что-то азартное. Никогда не знаешь, что выкинет этот тихий паренёк. Выругается? Пригрозит? Начнёт задавать свой собственный темп? Или прекратит и начнет изводить её саму? Каждый раз это предвкушение заставляет Люмин действовать всё более непредсказуемо, вынуждая Хэйдзо сгорать от чувств и эмоций.       Колени дрожат. Причём у обоих. Это становится похоже на игру на выносливость. Кто быстрее выдохнется? Кто попросит отстраниться? Обычно они стоят до последнего, пока тело не начнёт ныть, но, кто знает, может сегодняшние снежные игры изрядно их измотали. Какой насыщенный, однако, день.       Люмин царапает ногу Хэйдзо, когда тот, поддавшись чувствам, слишком резко подталкивает взять глубже. Хватка сразу же слабеет, стоит Люмин положить свою руку на его.       — Прости, — бормочет Хэйдзо и сжимает губы. Слишком сложно себя контролировать. Он на грани. Она это понимает. Ускоряется, сжимая губы и помогая рукой так, что юный детектив правда хочет упасть от переизбытка эмоций, из-за которых в глазах мелькают искры.       Резкая пустота. Белый шум в голове и приятно-мучительная боль из-за зажатых мышц. Хэйдзо медленно скатывается на пол с тихим протяжным стоном. Люмин усмехается, наблюдая за его изнеможённым видом, и садится рядом. Она некоторое время рассматривает его лицо, но вскоре всё же встаёт, чтобы размять ноги и выпить немного воды. Во рту остаётся характерный привкус горечи.       — Словно кукла, — усмехается Хэйдзо, наблюдая за Люмин. Лёгкий румянец выступает на её щеках, а на губах расползается нежная улыбка.       — Это ещё почему? — она трогает чайник и, налив себе немного воды, ставит его разогреваться ещё раз.       — Хрустишь, когда ходишь, — детектив прикрывает рот рукой, сдерживая смех. Улыбка Люмин сходит на нет, и она закатывает глаза. Ожидаемо. Но как же жаль, что рядом нет ничего по типу подушки, чтобы было не жалко ударить. Нет, скорее, хорошенько избить. Но чем-нибудь мягким.       — Посмотрела бы я на тебя после долгого стояния на коленях, — фыркает Люмин и принимается доставать торт из упаковки. За спиной слышится еле слышимое кряхтение. Видимо, уже отошёл.       — Какой ужас, — и вновь эта усмешка, — если так хочешь, то можешь и посмотреть, — внезапно горячее дыхание опаляет ухо Люмин, а тёплые руки ложатся на её талию. Этот детектив… Она совсем не заметила, как он так быстро подобрался.       — Я тебя сейчас за нос укушу, — бубнит Люмин, делая вид, что сосредоточена на десерте. Последний разрез, и торт готов к подаче.       — Тебе же это нравится, — Хэйдзо трётся щекой об её. Ластится, словно кот, чем разрушает самообладание Люмин всё больше и больше.       — Помолчи и достань кружки. Чайник кипит, — она перекладывает нож в раковину и разминает руки. Наконец-то они дошли до того, для чего изначально зашли на кухню.       Хэйдзо коротко целует Люмин и нехотя освобождает её от своих объятий. Но это ненадолго. Сейчас они вместе поедят вкусненького, а затем полежат в обнимку, смотря какие-нибудь видео. Может быть, в честь недолгого освобождения от учебы даже решат заказать что-нибудь. А может просто приготовят что-нибудь вместе. Правда, это точно закончится очередным бардаком.       Детектив улыбается, наблюдая за тем, как Люмин разливает чай по кружкам. Ловкие руки, милая улыбка… Он определённо хочет как-то отблагодарить её. Хэйдзо прикрывает глаза. Сегодня вечером он однозначно хочет попробовать на вкус кое-что ещё.