Bloody charm

      На удивление, момент его предгона пришёл гораздо быстрее, чем он рассчитывал. Через несколько дней Луна станет полной и его похоть застелет всё его существо. Вот только он всё ещё не мог понять, что означала фраза про наказание. Всё было абсолютно тихо: Минхо не выходил из своей лаборатории, Джисон усердно занимался боевыми искусствами со своим братом Чаном, делающим в этой стезе невероятнейшие успехи, доказывая всем вокруг, что он прирождённый сын Альфы стаи, лидер и в целом талантливый воевода. Джисон ничем таким похвастаться не мог.       Конечно, он не был плохим, отнюдь нет, так уж вышло, что оборотни сами по себе были сильнее и крупнее вампиров и других рас. Желание боя было у них в крови. Именно поэтому Джисон входил в тройку самых сильных учеников, просто именно его это не устраивало.       Он хотел быть самым лучшим.       Чтобы у его господина дыхание спирало от его силы, но пока что ничего подобного не происходило, а импульсивность, коей он обладал в предгон, ситуацию не улучшала. Серебристые уши всё время вертелись на его макушке, стараясь уловить каждый лишний звук, выявить малейшую опасность. Это было связано с тем, что он хотел защитить свой дом от врага во время спаривания. Чтобы ничто не угрожало ему и его избраннику, которым оказался Минхо, его господин.       Умывшись дождевой водой, что всегда скапливалась в бочке, он встряхнул головой, как будто был в своём волчьем обличии. Чан и Чанбин, стоявшие рядом, поморщились от капель, летящих в их сторону, но ничего не сказали, лишь задрали головы к небу, наблюдая за растущим во тьме диском противного лимонного цвета. Поджав губы, старшие вновь перевели взгляд на нервного парня, радужка которого мигала, как звёзды на небе, то подсвечивая поверхность воды в бочке золотом, то погружая всё вокруг во мрак. — Джисон? Ты точно в порядке? Может, тебе стоит уже уйти отдыхать? — обеспокоенно спросил его Чан, положив широкую тёплую ладонь парню на спину, желая его успокоить.       Вот только это произвело абсолютно противоположный эффект. Джисон зарычал, опускаясь на корточки и впиваясь когтями в землю под собой. Клыки показались из-под верхней губы. — Чёрт, не прикасайся ко мне, от тебя несёт гнилью, — прошипел Джисон, закрыв лицо руками, загнанно дыша и оседая на траве мешком. — Я бы давно закрылся в своей комнате, но мне нужно ещё кое-что сделать. Я не могу так просто сдаться, — выдохнул он, сглатывая ком в горле вместе с подступающей тошнотой. — Да что у тебя там такое важное, позволь спросить? Через сутки ты уже станешь опасен для всего замка со своим отвращением ко всему живому. Ты уверен, что сможешь сделать то, что тебе нужно? — Чанбин выглядел немного раздражённым, но по большей степени всё же обеспокоенным. Джисон редко скрывал что-либо очень тщательно, но в этот раз вытянуть из него информацию оказалось невозможным.       Оборотень не раскалывался. Лишь расплывчато говорил об очень важном деле, но не более. — Я стараюсь! — выпалил Джисон, подрываясь на ноги и растирая кулаками глаза. — Но я просто не могу, чёрт возьми, понять, что я вообще ищу. Эти чёртовы загадки просто убивают меня, — взорвался оборотень, разворачиваясь на сто восемьдесят градусов, чтобы тяжело опереться о края бочки.       По влажным прядям волос стекали капли воды, продолжая свой путь с мягких щек до подбородка, с которого они срывались обратно в бочку. Оголённые руки напряглись, и вены на них вздулись, в лунном свете выглядя ещё более выраженными. Быстро сделав пару отрывистых вздохов, он резко погрузил голову под воду, кажется, крича, так как внушительные пузырьки воздуха показались над поверхностью. — Он никогда ещё не вёл себя таким образом перед гоном, — обеспокоенно прошептал Чан, наблюдая за тем, как Джисон с ожесточённым выражением лица встряхивал волосами, гортанно рыча, пока его взгляд скользил по собственному отражению. — Даже для обычного оборотня у него слишком агрессивный предгон, тебе так не кажется? — спросил Чан, пока Чанбин рядом с ним обессиленно моргал, не понимая, что же происходит. — Думаешь, дело в Минхо? Потому что он какой год даёт ему от ворот поворот? — оба поджали губы, когда Джисон агрессивно закивал своим мыслям и направился на поле, где обычно проходили тренировки, даже не вспомнив про то, что с ним рядом были его друзья. — Мы все знаем, насколько он на нём помешан. Это может плохо кончиться для них обоих. — Не думаю, — Чан задумчиво прикусил внутреннюю сторону щеки, следя за тем, как его брат быстро удалялся от них. — Он может быть таким с нами, с любым человеком в замке, но не с Минхо. А Минхо…       Чан сглотнул, вспоминая разговор с Хёнджином на повышенных тонах, который случился ровно два дня назад, когда Чан вновь хотел обсудить с Джисоном то, что он должен избегать вампира. Вспомнил, как в него бросались вещами, чтобы он заткнулся. — Минхо — загадка. Я не знаю, что он задумал, но он точно не так прост, как мы думаем. У него тоже есть что-то к Джисону, — закончил Чан.       Он погрузился в себя, вспоминая, как Хёнджин выкрикнул, что старшему стоило бы отвязаться от других и думать о себе, потому что, как бы странно это ни звучало, у двух безнадёжных парней начало что-то вырисовываться. И все были склонны верить Хёнджину, потому что из всех в замке он был самым проницательным. Он мог выглядеть со стороны глупым, гиперактивным, абсолютно невнимательным вампиром, но его взгляд выцеплял каждую деталь и запоминал её надолго. Ему не стоило переходить дорогу, потому что он запросто мог бы узнать все самые тёмные секреты и раскрыть их без зазрения совести, лишь бы отомстить.       Он лишь с виду наивный дурачок, но таковым никогда не являлся. — Иногда я боюсь их, — честно признался Чанбин, передёргивая плечами. — Джисон выглядит, как лапочка, пока дело не касается Минхо. Стоит тому сказать, что ему что-то не понравилось, и Джисон точно сделает всё, чтобы уничтожить проблему. А сам Минхо вообще иногда выглядит пугающе. Ты не замечал? — Именно поэтому я и пытался отгородить Джисона от него, — как на духу выпалил Чан. — Я люблю Минхо. Он замечательный друг, но какая же густая и мрачная у него аура, меня каждый раз бросает в дрожь. С тех пор, как он увлёкся тёмной алхимией, он стал пугающим. — Я честно надеюсь, что нам кажется, потому что, — Чанбин на секунду замолчал, колеблясь, стоит ли продолжать, — потому что я не хочу, чтобы мой друг оказался каким-нибудь лидером культа жертвоприношений? Или сумасшедшим алхимиком, — закончил он, морщясь и отпинывая камушек с дороги. Чан кивнул в ответ. — Слава Богу, он души в животных не чает. Насчёт жертвоприношений можем быть спокойны, — пошутил он, и оба напряжённо рассмеялись.       Что-то всё равно было не так. Чутьё редко подводило оборотней, но сейчас они почти молились, чтобы их опасения не оправдались.

***

      Джисон нервно переминался с одной ноги на другую. Он не мог сосредоточиться на бое, каждый раз эмоции подводили его, а агрессивность выбивала из колеи, заставляя раздражаться ещё и ещё больше. Осталось меньше суток, чтобы узнать, что же имел в виду Минхо под непоправимой ошибкой, но о нём ни слуху ни духу.       Это выводило его из себя. — Ведите себя прилично, будущие солдаты господина! — вдруг приставил к своим губам палец учитель, обводя всех серьёзным взглядом и задерживаясь на Джисоне, у которого уши ходуном заходили. — Особенно ты, Хан. Я всё понимаю, молодость, гормоны, но успокой ты своё существо. Ты ведешь себя часто слишком высокомерно для середнякового оборотня, — жёстко пресек радость Джисона вампир, схаркивая на траву.       Парень недовольно поморщился, закусывая губу и с отвращением глядя на тренера. Это мужчина с лёгкой сединой на висках и бороде, никто точно не знает, сколько ему, но явно достаточно, чтобы не сметь огрызаться с ним.       Знал бы он, чем они занимались с господином в его же комнате. Он бы не стал относиться к Джисону с таким пренебрежением в голосе.       Раздражённо махнув хвостом и задев им рядом стоящего Чана, Джисон устремил взгляд на тропу, по которой медленно шёл Минхо. Походка расслабленная, уверенная и сильная. Каждый шаг буквально говорил о том, что на этой территории главный он и что всем лучше сразу встать на колени, если они не хотят проблем.       Абсолютно все были напряжены. Минхо раз в сезон, может быть, полгода наведывался на поле по приказу своих родителей, чтобы проверить, как идёт подготовка юношей и девушек. Ему это никогда не было интересно, всё было ясно по мрачному, очень раздражённому лицу. Тёмные глаза сверкали гневом, и он был готов сказать что-нибудь едкое тому, кто был слабее всех. Джисону повезло, он никогда не попадал под горячую руку парня. Может быть, потому, что слабым никогда не являлся, а может, потому, что для Минхо он всё равно был другом.       В этот раз что-то было не так. На чужих губах сияла ядовитая ухмылка, переплетающаяся с восторгом и ожиданием в сверкающих, как гематит, глазах. Верхние пуговицы рубашки были расстёгнуты, оголяя молочные острые ключицы. — Господин Ли в хорошем расположении духа нынче, — прошептал вампир, стоявший за Джисоном. — Думаешь, в этот раз он не будет плеваться ядом, как обычно? А то, чёрт, из-за него вечно желание свалить восвояси зашкаливает после тренировок. Сам только ручками что-то делает у себя в лаборатории, а за боевые искусства пояснить не может. Да я его размазать по земле могу, как нечего делать, — возмущался он, когда Джисон с усилием сдерживал себя. Ногти впились в кожу ладони, и он чувствовал, как они снова затвердевают и чуть удлиняются, превращаясь в когти. Кончик хвоста раздражённо начал дёргаться, из-за чего два других оборотня напряглись. — Успокойся, ты же знаешь, что у Шин мозгов со спичечный коробок, — Чанбин ткнул его под рёбра, из-за чего Джисон лишь грузно прорычал, отмахиваясь и неотрывно следя за каждым самоуверенным шагом Минхо.       С каждой секундой его приближения лицо парня становилось всё мягче, хвост ходил ходуном, ударяясь то о бедро Чана, то о бедро Чанбина.       С каждой секундой Джисон превращался из волка в маленького домашнего щеночка. — Рад вас всех видеть здесь в добром здравии, — начал он, слегка поклонившись. Угольная прядь волос пошатнулась и всё же лёгким движением упала на лоб. — Сегодня я пришёл сюда с одной достаточно важной новостью. Вы все молодцы, у каждого есть потенциал, каждый вырос с тех пор, как я приходил в последний раз. Я счастлив стоять здесь перед вами и хвалить вас за ваши достижения, — сладким тоном продолжил он. — Отдельное спасибо я, конечно, должен выразить вам, учитель Им. Вы так прекрасно справляетесь со своими учениками. С вами каждый из них преуспевает хотя бы в чём-то, — Минхо одарил смущённого мужчину вежливым взглядом и улыбнулся.       Джисон чувствовал за версту, что что-то здесь не чисто. Минхо никогда не начинал разговор с ними с похвал. Каждый его мускул был напряжён, а позвоночник натянут, как стрела, угрожая сорваться в любой момент. — Вам осталось буквально несколько месяцев до того, как вы станете настоящими войнами. Вы же не забыли об этом? — Минхо подмигнул им, после чего сделал шаг ближе.       Он с удовольствием наблюдал за ничего не понимающими парнями, с удовольствием отмечал, как они переглядывались друг с другом. Взяв одного низкого вампира за воротник, он медленно застегнул все три пуговички на рубашке ловкими движениями пальцев. — Так вот, насчёт вашего выпуска, — он перешёл к его вспотевшему другу, который лихорадочно запахивал рубашку, боясь, что ему за это достанется. — Вы знаете, что господин Ли старший и его жена хотят сделать несколько взводов. Нам не нужна большая армия, но, как вы знаете, отношения между людьми и нами сейчас тоже накаляются, поэтому мы не должны исключать эту часть, понимаете? Так вот, будет ровно три взвода, которые составят одну роту под управлением учителя Им, но также мне поручили назначить их командиров. Оценив статистику роста каждого в течение последних трёх лет, я выбрал трёх главных кандидатов с самыми наилучшими показателями.       С этими словами Минхо сделал пару шагов назад и вытащил из сумки, перекинутой через плечо, небольшую записную книжку. Быстро пролистав пару страниц, он обвёл взглядом всех вокруг. — Думаю, вы и сами догадываетесь, кто это, но всё же, пожалуй, озвучу их имена, — он набрал в грудь воздуха, когда тот самый Шин громко усмехнулся. — Дайте угадаю, это Бан, Со и Хан? Ваши блохастые любимчики? — парень гордо задрал подбородок вверх, оценивающе глядя на Минхо. — Вы предаёте свою кровь, господин. Мы должны быть друг за друга, но вы каждый раз лелеете их, как зеницу ока, пока на нас плюётесь ядом. Не кажется ли вам это странным? — вампир обиженно сдул прядь с глаз, устремляя свой взгляд на смеющегося в голос Минхо, который даже и не скрывал своей насмешки. — А что же вас не устраивает, Шин? Вы считаете, что вы лучше них? — взгляд ожесточился. Он промотал ещё пару страниц, разгладив сгиб, чтобы книжка не закрывалась. — Меня не беспокоит ни наше общее начало, ни уж, тем более, только наша раса. Меня беспокоит безопасность моего замка. Если вы считаете, что я отношусь ко всем с пренебрежением, то вспомните, кто вас принял под крыло, когда ваши родители потеряли всё, — огоньки в глазах Минхо наводили ужас, он почти казался безумцем, когда шёл прямо к парню, обмахиваясь книжкой. Все расступались перед ним, наблюдая за сценой. — Вы бы валялись на границе с отрубленной башкой и колом в заднице прямо сейчас, Шин. Как и большая часть из вас. — Меня приняли не вы, а ваши родители, — заметил парень, нервно сглатывая, но не отводя взгляд от Минхо. — Вы много на себя берёте, так ещё и не уважаете наш труд! — Какой труд, Шин?! — резко выкрикнул Минхо, взяв вампира за копну волос и встряхнув. — Ваши результаты довольно плачевны, за эти три года они почти не сдвинулись! Стрельба из лука — четыре из десяти. Ближний бой — четыре из десяти, а на уроках стратегии у вас оценки ещё ниже! Я молчу про историю и первую медицинскую помощь. Вы абсолютно бесполезны не то что в роли лидера, но и в роли обыкновенного солдата. Я не собираюсь подвергать других опасности, ставя слабых и ни на что не способных учеников на высокие посты только из-за крови.       Минхо ещё раз встряхнул скулящего парня за волосы, наконец отпуская. Вены на его шее и руках вздулись, а зрачки засветились рубиновым блеском. Он продолжил: — Я надеюсь, все, кто сейчас здесь стоят и думают о том, что Бан, Со и Хан не достойны своих мест, переосмыслили ситуацию. Я смотрю, тут у всех достаточно завышенное о себе мнение, да? — он медленно развернулся, оглядывая всех тяжёлым, почти бешенным взглядом. Учитель хотел как-то выгородить своих, но был остановлен лёгким движением руки Минхо. — Уяснили?! — молчание. — Когда я спрашиваю, все должны, чёрт возьми, отвечать! Уяснили?! Я сделал вам огромный комплимент, когда сказал, что вы все талантливы и с каждым днём развиваете своё мастерство. Не хотел портить ни себе, ни вам настроение, но, если судить по Шину, комплиментов вы пока что не достойны. Если начнётся война, — он сделал шаг ближе к вампирам, которые, наоборот, ступили назад, — вы не выживете, если не будете слушать таких мудрых в своём деле людей, как учитель Им и ваши сокурсники Бан, Со и Хан.       Глаза горели злобой. Минхо было не остановить. — Если у вас есть какие-то преимущества перед людьми — это не значит, что вы их победите на раз-два. Вспомните события пятнадцатилетней давности. Оборотни в плане боя гораздо сильнее нас, просто к волчьему облику человек привык, поэтому и решил, что они слабее. Когда они узнают, насколько вы никчёмны, они без промедлений нападут! — ещё раз крикнул Минхо, ударяя кулаком по столу, на котором лежали мечи и другие принадлежности. Железные лезвия противно заскрипели. — Лучше бы вместо пустословия и обвинений меня посмотрели на себя и начали наконец-то работать!       Джисон сам поджал хвост, наблюдая за таким разозлённым Минхо, который, казалось, мог бы сейчас обернуться и дать по шее и им троим, чтобы не расслаблялись. Даже Чан и Чанбин сделали шаг назад, поближе к учителю, старающемуся больше не вмешиваться. — Вы придурок, господин, — едко прошипел Шин, встав на ноги. — Вы лишь отговариваетесь защитой, когда вам страшно лишь за свою собственную задницу, которую, кстати, вы точно подставляете своим блохастым, не так ли?       Джисон сам не заметил, как рык вырвался из его груди. Хвост застыл в одном положении, больше походя на глыбу льда. Он подтянул парня к себе за шиворот грязной рубашки и золотистыми дисками уставился в чужие глаза. — Я смотрю, тебе совсем не дорого это место, да? — Джисон клацнул зубами перед чужим лицом. Бицепс, который даже в расслабленном состоянии был больше чужого в два раза, загородил лицо вампира от земного света. — Мне кажется, ты немного не понял приказа нашего учителя. И ты сейчас просишься в лидеры? Думаешь, после этого твоего скандальчика тебя не выбросят прямо этим вечером? — Всё равно! Мне надоело терпеть унижения со стороны этого богатенького сынка, а теперь мне ещё нужно будет подчиняться одной из вонючих псин? Да я лучше сдохну, — выплюнул Шин, за что получил пощёчину от раздражённого Джисона, отшатнувшегося от него в эту же секунду с отвращением, застывшем на лице. — Хан! — послышался голос Минхо рядом с ним, после чего в его глаза уставились чужие, алые. — Убрал от него руки. Я вроде бы не позволял тебе вершить самосуд, не так ли? — голос пропитан строгостью и жёсткостью, отчего Джисон поджал хвост и уши. — Простите, просто я не мог больше слушать его жалобы и обвинения, — тихо прошептал оборотень, сделав шаг назад, когда Минхо посмотрел на него сверху вниз. — Я был о тебе лучшего мнения, Хан. Не думал, что ты будешь среди тех, кто нарушит одно из главных правил на тренировочном поле, — с раздражением и некой надменностью прошептал он, после чего повернулся на Шин. — Твоя сестра заслуживает твоё место гораздо больше. Конечно, Хан виноват, но он прав. Я не стану терпеть твоё поганое поведение. Настолько уверен в своих силах? Отлично, я тебе устрою приятный путь в самостоятельную жизнь без стабильности и какой-либо поддержки, — это было последнее, что он сказал, после чего, расстегнув ещё одну пуговку на рубашке, направился обратно в замок.

***

      Джисон сидел среди кустов, где они обычно играли в детстве, и вытирал слёзы, опираясь на огромную мраморную статую сестры господина Ли старшего, которую убили на поле боя пятнадцать лет назад, отрубив ей голову. Уши всё ещё были прижаты к макушке. Чанбин жмурился от первых лучей рассвета, похлопывая парня по серебристым пушистым волосам. — Да ну, не расстраивайся. Ты же знаешь, Минхо вечно груб, но он вряд ли хотел тебя обидеть. Он просто поручения родителей выполняет очень тщательно, чтобы не было ничего, к чему было придраться, понимаешь? — успокаивал его Чанбин, хотя самому было непонятно, почему Минхо так резко осёк его. Он даже не сделал чего-то сверхужасного, чтобы его наградили таким взглядом. — Думаешь? — глаза Джисона загорелись надеждой. — Думаешь, он не ненавидит меня? — Конечно, нет, идиот! — заверил его Чанбин, удивлённо распахнув глаза. — Даже он не способен так быстро кого-то возненавидеть, так ещё и из-за такой мелочи!       Джисон благодарно кивнул, утирая ладонью последние слёзы и поднимаясь на ноги. Теперь он был более чем уверен, что сможет продолжить поиски ответа на последнюю загадку. Чанбин аккуратно почесал его за ухом, после чего они пошли в замок.       И всё бы было хорошо, если бы вдруг они не заметили две тёмных тени на углу. Сердце Джисона сжалось в испуге, когда резко губы обоих встретились в поцелуе. Ему не нужно было подходить ближе, чтобы знать, кто это был. Ему это стало понятно с первых же секунд, когда молочный запах, смешанный с мёдом, достиг его носовых пазух. А фигуру брата было не узнать достаточно сложно, когда каждый день приходилось сравнивать себя с ним.       Неужели Минхо настолько сильно разочаровался в нём сегодня? Неужели у него больше нет времени на то, чтобы решить загадку?       Неуежели всё кончено?       Неужели?       Гнев, страх, разочарование и обескураженность сплелись в тугой комок где-то в горле, не давая нормально вздохнуть. Чанбин уже приготовился, чтобы положить свою руку ему на плечо, когда Джисон болезненно проскулил, думая, что это на грани слышимости, когда на самом деле это было достаточно громко, чтобы два других парня отскочили друг от друга.       Точнее Чан. Именно Чан через мгновение поцелуя оттолкнул от себя Минхо. — Джисон! Это не то, что ты подумал, постой, — начал было старший, когда увидел застывшую гримасу боли на лице парня, который, сморгнув слёзы, сорвался прочь к себе в комнату.       Ему всё равно, что Минхо выбрал Чана. Он бы мог это принять, потому что, очевидно, старший был лучшим вариантом. В природе всегда сильные находили сильных, а слабые оставались позади друг с другом.       Его задела улыбка того, за кого он мог отдать жизнь, и, если быть честным, даже сейчас он всё равно мог бы это сделать. Почему Минхо целовал его брата, хотя до этого обещал ему?       Джисон не знал, что боль в сердце бывает такой невыносимой. Даже гон как будто бы отошёл чуть-чуть назад, чтобы дать парню страдать ещё больше.       Чуть не сбив с ног Сынмина, выходящего из замка, он забежал внутрь, быстро взлетая по лестнице под обеспокоенные возгласы учителя.       Заперевшись в своей комнате и быстро передвинув письменный стол под дверь, чтобы к нему точно никто не зашёл, он задвинул шторы, погрузив всю комнату во тьму, прерываемую только миганием золотистой радужки собственных глаз. Слёзы вновь потекли по его щекам. Он не мог понять, то ли это был гнев, то ли вселенская печаль, накрывшая его целиком, но это было неважно. Совсем не важно.       Подтянув колени к груди, он попытался дышать правильно. Вдыхать через нос, выдыхать через рот, как учил его в детстве учитель Ким, когда ему было страшно. Что, если всё это время его водили за нос? Что, если Чан просто хотел, чтобы он поверил в то, что между ними с Минхо ничего не может быть только для того, чтобы забрать Минхо себе? А Минхо просто дал ему шанс, чтобы исполнить его «мечту», а потом бросить.       Уж лучше бы он так и продолжал считать его ребёнком, чем вот так поднять на небо, а после сбросить на шпили собственного замка. Это было несправедливо по отношению к нему после стольких лет слепой любви. — Джисон! Джисони! Ты тут? — за дверью послышался голос Феликса, в чужих словах тоже чувствовались слёзы. — Я услышал, как Чани и Минхо ругались на заднем дворе из-за тебя. Ты как? — с сочувствием спросил он, когда в ответ ему пришёл лишь жалкий скулёж. Парень выдохнул за дверью и скатился по ней вниз с шарканьем одежды о дерево. — Джисони, пожалуйста, впусти меня. Давай поговорим? Что случилось?       Джисон говорить сейчас не хотел. Что-что, а видеть Феликса он сейчас не желал. Парень уж очень сильно напоминал ему Минхо внешне, и он боялся, что может разозлиться на своего друга. Он не хотел бы его обижать и уж тем более вредить. Поэтому, слабо рыкнув, он отвернулся, завернувшись в штору, чтобы спрятаться. Холодная стена под подоконником неприятно саднила кожу, но это ничто по сравнению с тем, как болело сердце. — Уходи, Феликс, — ком в горле мешал говорить. — Пожалуйста, — жалко прокричал он со слезами в голосе, после чего сразу же замолк, чтобы прислушаться. Вампир за стеной, казалось, тоже вытер слёзы, перед тем как встать. — Я буду в своей комнате. Мы так мало видимся в последнее время. Я волнуюсь. Как только тебе будет лучше, приходи ко мне, — Феликс тоже сглотнул ком, мешающий в горле. — Пожалуйста.       Джисону было больно слышать этот разбитый голос. Младший Ли всегда ему был будто бы родным братом. Они всё детство провели вместе, поэтому, конечно, он будет чувствовать его на ментальном уровне.       Но у него не было сил отвечать ему. Не было сил объяснять ситуацию. Хотелось просто её забыть, потому что Минхо он выкинуть из головы никогда бы не смог. Уж лучше жить в неведении, чем знать всё и продолжать любить до каждой клеточки.       Через две минуты в дверь опять постучались, но по более сильному и ярко-выраженному запаху гнили, какой обычно бывает после очень напряжённых тренировок или бега, стало ясно, что это не Феликс, не Хёнджин и точно не Минхо.       Так и оказалось, потому что обеспокоенный Чанбин буквально колотил в его дверь, умоляя её открыть. — Джисон! Ты в порядке? Почему Феликс весь зарёван? — испуганно спросил он, с беспокойством притопывая ногой, но после уже более агрессивного скулежа замирая. — Джисон? — Всё хорошо. Уйди, пожалуйста. Мне нужна тишина, — оборотень прижал уши к макушке, закрыв руками их человеческий аналог. — Я так устал, мне нужно отдохнуть.       Чанбин выдохнул почти с той же интонацией, что и Феликс, после чего послышались шаркающие шаги. Наконец-то не было ни звука. Только темнота вокруг. Ночь начинала уходить в небытие, уступая место ещё одному дню, который приближал гон. Гнев вновь забурлил в венах, гоняя кровь по телу. И Джисон в принципе не любил это время, а сейчас, когда его член дёргался в штанах без его ведома, заставляя думать о похоти вместо собственных проблем — это утомляло ещё больше. — Только не сейчас, чёрт, — прохрипел он, поднимаясь на ватных ногах, вытирая новые выступающие слёзы. Но тело было неумолимо. Желание разобраться с внеплановым возбуждением выселяло мысли о Минхо и его поступке.       Ему просто хотелось взять над ним власть. Доказать, что он не такой, каким его видел Минхо.       Джисон упал на простыни, упираясь локтями в матрас, вдавливая таз со всей своей силой. Веки закрылись, чтобы вывести пару ярких фантазий, которые до этого скрывались где-то в глубине сознания парня. Он приподнял бёдра и вновь ударился о матрас с одной единственной мыслью, как он бы втрахивал так Минхо со всем своим гневом, заставляя его стонать. Джисон бы держал его запястья за спиной, не позволяя высвободиться. Как же сильно Джисон его хотел, это нельзя было описать словами. Даже в таком состоянии, когда он, по сути, должен был ненавидеть Минхо, он лишь хотел его ещё ближе. Это заставляло его страдать ещё больше, потому что он столько лет мучился от чувств к нему, но при этом вечно оказывался в пролёте, словно недостойный даже смотреть на его кровавое высочество. Он будто каждый день наблюдал за луной, до которой не дотянуться даже с особым желанием. — Д-Джисони! — прозвучал звонкий стон Минхо в его голове.       Любимые глаза закатились в удовольствии, а тёмные пряди волос упали ему на лицо. Щёка упёрлась в матрас, а вторая сияла молочным перламутром. Капли пота стекали по его лицу и шее, на которой вздулись яркие вены бледных оттенков. Алые губы приоткрывались в беззвучных стонах, прежде чем закрыться. — Я был не прав. Ты лучше! Лучше всех! — Джисон закусил подушку, чтобы не зарычать в подтверждение своей фантазии. — Чан никогда не мог доставить мне такого удовольствия, — пропищал он, и оборотень был готов выть, потому что только он был готов делать для своего господина всё, что тот только попросит.       Чан бы никогда не согласился на это. Не согласился столько лет унижаться ради того, чтобы быть ещё более униженным. Но Джисон никогда не отказывался от этого, как бы больно ему ни было. Он даже особо не жалел себя в такие моменты.       И сейчас он был лишь зол. Зол на себя за то, что слаб. Зол на Минхо, за то, что тот вертит им, как хочет.       Но в то же время, какой бы спектр эмоций он ни испытывал, — он бы никогда не отказался от этого. Всё, что было связано с Минхо, вызывало у него привыкание, посему выбросить всё это из жизни было невозможно, как бы он ни старался.       Серебристые пряди слиплись от пота, когда стон с низким хрипом слетел с его губ, а долгожданное облегчение разлилось по его телу вместе с фантазией звонкого голоса Минхо.       И вроде бы вот, он должен быть счастлив, но теперь, когда его природа не затмевала его сознание, он желал одного.       Чтобы ему всё же стало жалко себя и он перестал тешить себя ложными надеждами.       Слёзы текли по щекам. Перевернувшись на спину, он вытирал их ладонями, уже не обращая внимания на то, как неприятно тёрлась ткань нижнего белья и штанов о его чувствительную плоть.       Когда уже он не будет так страдать каждый гон? Он чувствует себя мерзким неразумным существом с инстинктами.       Чан говорил, что это нормально, что они всё ещё наполовину животные, что это в порядке вещей у них желать только свою избранницу или избранника.       И Джисон бы был счастлив с этим, если бы над ним не издевались. Он чувствовал себя брошенным щенком. Все надежды, которые он тешил в своём сердце, просто разбились на осколки разом, впиваясь во всё ещё бьющуюся плоть, истекающую кровью.

***

      Минхо был откровенно доволен собой. Скорее всего, он вывел Джисона из себя, что его очень радовало. Щека всё ещё горела огнём от достаточно сильного удара ладони Чана, а в ушах звенело от его громкого голоса.       Но он был счастлив. Он выполнил всё по плану, что написал в загадке Джисону. Только идиот бы не догадался, что всё это было задумано. И он был уверен, что парень достаточно быстро поймёт, что это так и есть.       А сейчас ему нужно было решить проблему с Шин Сынгю. Этот идиот вечно его раздражал, так зачем держать его при себе, тем более когда он с вероятностью в сто процентов бы переметнулся на чужую сторону, лишь бы Минхо было хуже. Такого и обучать только в ущерб себе.       Именно поэтому он поднимался сейчас по винтовой лестнице, чтобы оказаться в кабинете отца, находившегося в самой высокой башне их замка. Минхо не был злым, просто потом стоять на ковре у своего отца он не хотел. Он скорее предпочитал расставить всех по местам, чем потом выслушивать нудные лекции и получать наказания.       Аккуратно постучав в тяжёлую металлическую дверь, он открыл её с усилием и заглянул внутрь. Во мраке комнаты витал дым от табака, а на кожаном кресле сидел его отец, пишущий что-то в бумагах, скорее всего, о союзах между другими кланами, просрочках и других делах, которые через год должны были перейти Минхо.       Чёрт возьми, а он ведь ещё не нагулялся. — Здравствуйте, отец, — тихо сказал он, поклонившись. — Что привело тебя ко мне, сын? Надеюсь, это не потому, что ты не справился с легчайшей документацией? — спросил спокойным голосом мужчина, откладывая очки в сторону и ставя последнюю точку на заполненном мелким почерком листе. — Я назначил командирами трёх взводов Бана, Со и Хана, так как их результаты были самыми впечатляющими за последние три года. Думаю, вы ожидали этого. Их всегда отмечали как талантливых бойцов. Не думаю, что при выполнении вашего приказа нужны были какие-то усилия, — также холодно ответил Минхо, чтобы после сглотнуть. — Но я к вам пришёл с немного наглой просьбой, надеясь на ваше благоразумие и холодный расчёт. Моя просьба напрямую связана с безопасностью нашего замка в условиях сегодняшнего дня.       Мужчина усмехнулся, откидываясь на спину кресла и смотря на Минхо снизу вверх. Густая бровь изогнулась в интересе. Он прокрутил папиросу в руках, оглядывая её со всех сторон, словно видел её в первый раз. — Честно, однако. Надеюсь, у тебя достаточно аргументов, чтобы я не выставил тебя за порог на первых же словах, сын. — Я хочу, чтобы вы выгнали Шин Сынгю из замка. Он абсолютно нам не выгоден, но даже более того, он опасен, как я считаю, — уверенно заявил Минхо, не отрывая взгляд от своего отца, который лишь беспристрастно следил за эмоциями сына. — И я думаю, что Шин Рюджин, его младшая сестра, была бы гораздо способнее на его месте, и я не побоюсь этих слов, она бы могла занять место главы отделения. Посмотрев статистику за последние три года, я заметил, что она самая способная в женской группе, и, поговорив с учителем Им, я понял, что она почти во всём разбирается на отлично. При этом её брат Шин Сынгю мало того, что имеет средний балл ниже четырёх из десяти, так он ещё и смеет огрызаться и считать мои выводы некорректными. Ему кажется, что я что-то имею по отношению к оборотням, поэтому и ставлю их выше, хотя, если судить по статистике, они там и должны стоять. Также он имел смелость заявить, что желает быть изгнанным.       Отец молчал, когда Минхо испытующе посмотрел на него. — Даже если это вас не убедило, позвольте мне выразить своё мнение. Нам не нужны такие люди в армии, и обучать мы их тоже не то что не должны, мы должны это предотвратить во благо нашей безопасности. Это всё может пойти против нас в будущем. Мы упустили момент, но лучше поздно, чем никогда. Шин оскорблял меня и других своих одногруппников, а ведь это только начало, — закончил свою тираду Минхо, наконец поклонившись, когда его отец засмеялся, вытащив изо рта длинную папиросу и выдохнув в его сторону дым. — Это хорошая логическая цепочка, сын. Но уверен, он не просто так посчитал, что вы имеете что-то по отношению к оборотням, — его глаза сверкнули чем-то неизведанным, когда он с удовольствием окинул взглядом за секунду побледневшее лицо Минхо. — Те алхимические и исторические книги про оборотней, что ты заказал у научного клана Ким. Для чего они тебе? — Я просто изучаю оборотней, чтобы узнать, как в будущем применить их силу против нашего общего врага, — спокойно ответил ему Минхо, хотя чувствовал, что ему не поверили.       Это было страшно. Для всех он был пугающим, но для него всегда такой фигурой являлся отец, который знал его как облупленного и при этом не знал его вообще. Он сглотнул, не отрывая взгляда, когда мужчина всё же махнул на него рукой. — Смотрю, ты очень целеустремлённый, сын. Мне нравится, как ты делаешь всё для расцвета нашего имения и поднятия имени нашей фамилии. Твои доводы тоже показались мне достаточными. Но я не стану ходить к младшей Шин, это лишь пустая трата времени, сам с ней и разбирайся, назначай главой отделения, я этим заниматься не собираюсь. Старший Шин сегодня же будет выгнан, всё равно с такими низкими навыками он не выживет в дикой природе, только если не обратится за помощью к ближайшим кланам, тогда это станет для нас ещё большей проблемой, особенно если он начнёт клеветать на нас, в частности на тебя. Для тебя это опасно, так как ты будущий глава клана Ли. Уверен ли ты, что хочешь его выгнать? — Я не стану отказываться от собственных слов, отец, — чётко произнёс Минхо. — Он слишком гордый, чтобы проситься в чужие кланы. Да и я обещаю, он не выживет, — мрачно заключил он в конце концов.       Мужчина выгнул бровь, всматриваясь в холодные острые черты лица сына. Мурашки пробежали по его позвоночнику. — Тогда я сейчас же отдам приказ охране. Тебе нужно обсудить всё с Шин Рюджин. На этом у тебя всё? — кивок. — Тогда прошу на выход. Ты хорошо справляешься.       Минхо ещё раз поклонился ему, после чего вышел за дверь и скрылся в темноте коридора на скрипучей лестнице.       Старший Ли долго смотрел ему вслед, прежде чем улыбнуться. Именно такого сына он хотел, который будет просчитывать выгоду на все сто, который не оставит подле себя того, кто не способен ему подчиниться. Наверное, он зря сомневался и подозревал его в непотребщине. Минхо ещё ни разу его не разочаровывал, когда вошёл в сознательный возраст.       Вампир спускался по лестнице, посмеиваясь в ладонь. Прерывистое хихиканье отскакивало от стен, когда он представил лицо Шина. Ему надоело это непокорное поведение уже давно, но сегодня он перешёл черту.       И не только сегодня. От Шин Сынгю нужно было избавляться в срочном порядке. Стены замка всегда были в его власти, он знал каждый потайной вход в каждую комнату, мог разгуливать там, где, как всем казалось, было безопасно. Именно так он и услышал, как Шин пытался всех подговорить ворваться в его комнату и убить, выставив всё это как несчастный случай в его лаборатории.       Вот только не все питали ненависть к Минхо, а даже если и питали, то боялись идти против него. Наверное, поэтому тот всё это время только огрызался, но ничего не предпринимал. Не было достаточно сил, чтобы поднять восстание.       Но ничего, Минхо мог его проучить.       Он ещё раз усмехнулся, открывая дверь, ведущую из башни в основное здание замка. Он шёл в сторону женского общежития, уже точно зная, что Шин Рюджин согласится занять место своего брата. У них всегда были натянутые отношения, потому что оба являлись друг для друга конкурентами. Так и девушка не особо скрывалась, обсуждая с подругами, как сильно она боялась, что брат мог её подставить, если бы его план провалился.       Это было только на руку Минхо. Он шёл по четвёртому этажу замка, скользя пальцами по перилам и наблюдая за тем, что творилось в огромной зале внизу. Хрустальная люстра с тёплым оранжевым светом на несколько этажей тянулась вниз, чуть позвякивая от сквозняка. Было весело видеть, как Чан ругался с Сынмином. Минхо ценил ум этого оборотня, и ему было искренне жаль, что их отношения начали портиться, когда они стали старше. Этот парень был разумен и расчётлив. Плюс, его слух никогда его не подводил, также как и его интуиция, а это очень полезные навыки в боях. Он слышал шаги Минхо почти всегда и сразу же понижал голос до шёпота, чтобы тот не мог подслушать его через стены.       Он давно догадался, каким стал его лучший друг детства. Может быть, поэтому он также не хотел, чтобы его младший брат был с ним. Но на это Минхо откровенно всё равно. Он знал, что Джисон слушался только его, своего господина, а не брата. — Что я сделать-то должен по-твоему, Чан? — вскрикнул по итогу Сынмин, и его голос отскочил от стен эхом. — Я его не перевоспитаю. Это его судьба в клане Ли. Он не просто ребёнок могучего клана, как Феликс. Он наследник. Я ничем не могу тебе помочь. Это было неизбежно, как бы мне самому ни было грустно от этого.       Минхо замер. Ухмылка растеклась по его губам. Он с интересом опёрся о перила, наблюдая за тем, как Сынмин, взмахнув плащом, удалялся в сторону лестницы в подземные помещения, пока Чан торопился к нему, что-то ещё доказывая, но его уже просто игнорировали.       Занимательно.       Оттолкнувшись от железных перил, что скрипнули в тишине замка, он с усмешкой прикрыл глаза рукой. Чан серьёзно думал, что алхимия поможет? Или что? Он думал, что Минхо болен? И чем же, интересно? Дьяволом, сидящим в его голове?       Впрочем, ему было не особо это и интересно сейчас. Он обернулся, чтобы встретиться взглядом с картиной, на которой был запечатлён его пра-пра-пра-какой-то-там дедушка. Его взгляд чем-то напоминал ему отца: острый, безжалостный, мрачный и в некотором роде безразличный. И Минхо чувствовал, как все его видели точно таким же.       Все, кроме Джисона.       Может, поэтому ему стало интересно, каково это, отдаться оборотню, который лелеет каждую мысль о нём. Это было приятно, как бы он ни отрицал это. Ежедневно ему приходилось заставлять себя двигаться дальше, опускать тех, кто считал себя выше отпрыска их господ. Ежедневно ему приходилось учиться чему-то новому, подслушивать разговоры своих подчинённых, просчитывать риски переворотов и скрывать один свой самый большой секрет от любой живой души.       Каждый день ему приходилось быть сильным, словно он Божество, когда во многом он был самым слабым в этом замке, был похотливым существом, заинтересовавшимся алхимией только ради того, чтобы найти способ доставить себе удовольствие хоть каким-то способом, хоть и достаточно нетривиальным.       И спустя несколько лет все его усилия начали окупаться. Вот только если он хочет оставить это при себе на более долгий срок и не лишиться этого сразу — ему нельзя расслабляться.       Он спустился по лестнице вниз, чтобы выйти через чёрный ход на кухне, растолкав пару человек из прислуги. Так было быстрее дойти до общежитий, что находились на заднем дворе замка. Пройдя по небольшой аллее до двух больших вытянутых зданий-коробок, он вошёл в то, что поменьше и поднялся на самый последний, четвёртый этаж, где в самых комфортных комнатах жили самые выгодные девушки. Дойдя до крайней комнаты, на двери которой висела табличка с пятью написанными на ней именами. Он прочитал их, чтобы удостовериться, что среди них есть нужное, а после постучал. Пару мгновений было совсем тихо, живые голоса за полыми стенами затихли, но через ещё пару секунд ему открыла сестра Хёнджина, рыжеволосая высокая девушка с лисьей внешностью. Тоже одна из очень способных учениц женской группы. Минхо почти не общался с ней лично, если не считать пару ситуаций на проверках, но изучив статистику, он понял, что у неё достаточный потенциал. Отрицать это было глупо, девушки из этой комнаты являлись сильнейшими ученицами, которыми можно заменить многих учеников из группы парней. — Здравствуй, Хван, — слегка поклонился Минхо, на что та неловко поклонилась и отступила назад. В отличие от своего брата она была собраннее, а также относилась к отпрыску семьи Ли гораздо уважительнее, чем Хёнджин, который, к слову, также был очень способным, как бы сильно он иногда ни раздражал Минхо. Его хитрость и неуловимость были бы очень полезны в будущем. — Что вас привело сюда, господин? — спросила она тихо, нервно накручивая рыжую прядь на палец, явно переживая. — Шин Рюджин. Она здесь? Мне срочно нужно с ней поговорить, — заявил Минхо, когда девушка c тёмным маллетом выглянула из-за косяка. Взгляд холодный, но без неприязни. — Доброго времени суток, господин Ли. Что-то хотели? — спросила она, вздёрнув бровь. Для неё это, наверное, бы чуть ли не первый раз, когда она лично общалась с Минхо. — Да, я хочу вас назначить главой мужского отделения. Знаю, что всё это время вы обучались, чтобы занять место женского взвода, но, к сожалению, мне придётся разрушить ваши планы, — заявил он твёрдо, проходя в комнату и прикрывая дверь за собой.       Йеджи, сестра Хёнджина, обеспокоенно посмотрела на Рюджин, но, увидев её уверенный взгляд, успокоилась и отошла к подругам в другую часть комнаты. — Зачем вам это? — спросила она с насмешкой, откидывая волосы назад. — Ваши результаты гораздо выше большинства учеников из мужской группы, которая с самого начала подразумевалась, как нападающая в будущем. Женская группа будет на защитной позиции, что не особо вяжется с вашим талантом с лёгкостью принимать решения в стрессовой обстановке. Поэтому я хочу, чтобы вы возглавили именно мужское отделение. Вы будете под моей защитой, а также защитой командиров взводов Бана, Со и Хана, думаю, вы можете их знать, так как это приближенные друзья брата вашей подруги. Уверяю вас, все, кто ослушаются вас или наших приказов, окажутся за воротами этого замка. И кто знает, не утонут ли они в близлежащем болоте? — с намёком кинул Минхо ей, видя, как ухмылка растеклась по её лицу. — А мой брат? Уверена, вы знаете, что он задумал. Не устроит ли он переворот, если вы поставите его сестру выше него, — сказала она, и Минхо стал ещё довольнее, из-за чего даже клыки стали виднеться из-под верхней губы. — Именно. Он допустил огромную ошибку, решив встать против меня. Он будет изгнан, — заключил Минхо с лёгкой отстранённостью, прежде чем замахать рукой. — Он слишком самоуверенный. Такие не выживают в дикой природе, — со смешком бросил он, из-за чего у всех пробежали мурашки по спине. Он не говорил ничего подозрительного, только расплывчато высказал факты.       Но всё равно звучало жутко. Потому что дикая природа не начиналась за стенами замка.       Она начиналась прямо в самом здании, где концентрация конкуренции на один квадратный метр превышала все нормы.       Где выживал сильнейший.       Чем раньше подчинённые это понимали, тем легче им было жить. Шин Сынгю были даны множество шансов, но он не воспользовался ими.       Теперь уже поздно.

***

      Джисон проснулся от того, как громко кто-то колотил в его дверь. Ему даже показалось, что замок начали бомбить, но, как впоследствии оказалось, это был всего лишь Хёнджин, завалившийся к нему под вечер с громким ворчанием.       Он открыл шторы, впуская последние лучи света, окрашивающие небо в нежные оттенки фиолетового, розового и оранжевого. Полная голубая Луна сияла на небе. Ещё не достаточно ярко, но так, чтобы у Джисона потекли слюни при её виде. — Чанбин мне всё рассказал. И либо ты идиот, либо твой гон застелил тебе разум, — сказал он первым делом, когда обратился к Джисону, забившемуся в угол комнаты, чтобы не наброситься на бесстрашного друга. — В смысле? — с непониманием и раздражением в голосе спросил он. Тело ломило от лёгкого света Луны, а желание вновь стало нарастать. — А то, что Минхо это сделал специально. Не сдался ему Чан, а Чану Минхо подавно. Это как раз подходит под пункт: «Хочу тебя видеть, когда совершу ошибку и бла-бла-бла». Все знают, что ты в него по уши. И он тоже. Так что давай. У тебя есть все ответы на загадки, собирайся и воплоти уже свою мечту или чем это там для тебя является, — возмущался Хёнджин, подходя ближе и тряся пальцем перед носом удивлённого Джисона, у которого уши почти встали торчком. Он вжался в стену, крепко зажмурив глаза, когда вампир всё же отошёл от него на пару шагов. — Наивный щенок. Если собираешься завоевать сердце вампира, тем более такого, как Минхо, то ты должен привыкнуть к таким мерзким его намёкам. Это у него в крови, понимаешь?       Джисон кивнул, сглотнув, прежде чем удивлённо проследить за тем, как Хёнджин расслабился и прыгнул на его кровать, помахав рукой в его сторону. Он моргнул несколько раз, пытаясь понять, действительно ли его наглый друг только что выгнал его из его собственной комнаты к Минхо с полным знанием того, что там будет. — Что… — Давай, а то Минхо решит, что ты струсил. А он бегать не будет, не того типажа он, ты же в курсе, — поторопил его Хёнджин, схватив с прикроватной тумбочки книгу, которую Джисон взял из библиотеки, и со спокойным выражением лица стал её читать откуда-то с середины, вот только через полторы минуты абсолютного непонимания он всё же решил читать с начала.       Джисон сглотнул. Он подбежал к той же тумбочке, открыл нижний ящик и, немного порывшись среди кучи бумаг, вытянул небольшой клочок, на котором была написана загадка. Кивнув Хёнджину, закатившему в ту же секунду глаза, он выбежал из комнаты, направляясь в башню, чтобы подняться на несколько этажей выше в библиотеку.       Он честно надеялся, что никто не станет его искать, а также он надеялся, что никто не увидит его, торопящимся в библиотеку в одной лишь пижаме. Сейчас он должен был быть у себя в комнате, запертым на несколько замков из-за гона. Джисон точно не должен был разгуливать по замку.       Тихо приоткрыв дверь библиотеки, он вошёл внутрь, также беззвучно закрыв за собой дверь. Шторы все были задёрнуты, из-за чего казалось, что никого не было в помещении. Оно даже казалось бы заброшенным, если бы не пара свечей, подсвечивающих всё пространство тусклым тёплым светом. Пыль витала в мягких рыжих волнах, сверкая звёздами. Джисон сглотнул, когда резкий скрежет за его спиной заставил его подпрыгнуть.       Минхо опирался спиной о дверь, стоя лишь в одном белом полупрозрачном халате и такого же цвета нижнем белье. Кожаный ремешок на талии не давал ткани распахнуться полностью. Чёрные глаза были подведены угольной пылью, из-за чего они казались ещё больше и прекраснее. Обиду и злость Джисона как рукой сняло. Каждая мышца вампира играла в лучах свечей, заставляя парня сглатывать вязкую слюну.       О Господи, неужели это не его фантазия в расцвете гона, а реальность?       Толстая щеколда за спиной Минхо запирала дверь. Единственный общественный вход оказался закрыт для всех желающих взять себе книгу. А их это и не волновало, всё равно никто никогда не ходил в неё в рабочие дни. — Разгадал загадку, Джисони? — спросил Минхо, делая к нему шаг ближе, упираясь взглядом в чужие пухлые губы, сияющие в свете свечей от слюны. Розовый, пересохший от нервов язык скользнул по ним, завораживая Минхо, вздёрнувшего бровь в интересе. — Луна. Гон. Библиотека. Ночь, — отчеканил он заготовленный ответ и замолк на мгновение, собираясь с силами. — И ваш поцелуй с Чаном, господин. Вы сделали это специально. Только я всё ещё не понимаю зачем, если вполне можно было обойтись без этого, — выдохнул он, когда Минхо хитренько улыбнулся, схватив его за воротник и притянув к себе.       Его губы были в сантиметре от нуждающихся губ Джисона. Вот только больше он не планировал сближать их ни на миллиметр. — Надо было дописать, чтобы ты не спрашивал у меня лишних вопросов, — сказал он, толкая Джисона в грудь с немалой силой, отчего спина парня впилась в книжный шкаф. — Надеюсь, ты понял намёк, щеночек? — с нажимом сказал он, после чего прижался к нему всем своим телом, медленно скользя руками по воротнику, чтобы обвить руки вокруг чужой шеи. — Ты сам пришёл сюда, зная, что будешь подчиняться моим приказам.       Джисон это безусловно знал.       И это ему нравилось.       Он притянул Минхо за талию к себе, целуя с напором, вжимаясь своим тазом в его тело, выдыхая от собственной нужды в тепле чужого тела.       Минхо ещё раз пихнул его в плечо, быстро шепча что-то про кресло, после чего запрыгнул Джисону на руки, обвивая ногами его талию с томным выдохом в чужие влажные от слюны губы. Это было похоже на ураган, настолько неконтролируемым был Минхо, когда всё же дорвался до желаемого. Он почти вгрызался в его губы, заставляя Джисона забывать всё, что было до этого момента. Собственные глаза закатились в наслаждении, когда чужие пальцы впились в мягкую кожу его щёк, оставляя красные полосы. Минхо был катастрофой для оборотня во многом, но это не вызывало в нём отторжения или страха. Ощущение, что у него не было чувства самосохранения.       Всё живое, увидев, как вода отходит назад, бежало подальше. Джисон же подставлялся под убийственные волны Минхо, желая раствориться в нём полностью.       Стукнувшись раз пять о шкафы с книгами, уронив десятки экземпляров, они всё же добрались до кресла. Минхо слез с Джисона только для того, чтобы толкнуть его на сидушку и пару мгновений понаслаждаться своим положением. Джисон смотрел на него из-под ресниц блестящими от похоти глазами, подчиняясь. Только язычки пламени свечей отражались в расширенных зрачках и тёплой шоколадной радужке. Было приятно иметь такое сильное влияние на оборотня, чья природа сама по себе была дикой, тем более у самца, который обычно бы взял то, что ему было нужно, без лишних телодвижений. Оборотни не подчинялись, потому что все вокруг были покорны им.       Но Джисон как-то усмирял свою сущность ради Минхо.       И это было приятно. Эго вампира взлетало до небес.       Сев Джисону на бёдра и поставив колени по обе стороны от его тела, Минхо аккуратно подцепил пуговки на пижамной рубашке Джисона, расстёгивая одну за другой уже дрожащими руками. Как только ключицы открылись его обзору, он тут же проскользил по ним пальцами, останавливаясь на плечах.       Подняв взгляд, он заметил, что радужки глаз Джисона начали мигать золотом, а уши заколебались, как и хвост за его спиной. Его зрачки сосредоточенно наблюдали за дрожащей нижней губой Минхо, с восторгом наблюдая, как вампир пытался что-то сказать, но, откинув все попытки, он просто с напором притянул к себе Джисона, кусая его за пухлую нижнюю губу, проливая кровь.       Через пару мгновений он отстранился, почувствовав грудью рычание оборотня. Младший облизнулся, с вызовом смотря на Минхо, который чувствовал, как язык обжигала горячая кровь Джисона. — Точно ли это хорошая идея оставаться здесь, господин? — спросил он, мягко скользя ладонями вверх по оголённой коже бёдер до тазобедренных косточек, впиваясь пока ещё ногтями в чужую кожу и сглатывая вязкую слюну.       Минхо потерял дар речи. Он совсем забылся, что это не всё. Он был готов остаться прямо здесь на этом кресле в руках этого Хан Джисона на всю ночь.       Но младший был прав, библиотека не была звукоизолирована, а также достаточное количество людей проходили по этажу, из-за чего они могли бы быть легко раскрыты. — Ты всё ещё не доказал, что достоин меня, Хан Джисон, — тихо прошептал Минхо, обжигая дыханием пушистое ухо парня на макушке, которое инстинктивно дёрнулось сразу после этого действия.       По коже оборотня пробежали мурашки, когда он решился взглянуть в глаза Минхо с недоверием. Что нужно было сделать ещё? Он с самого малого возраста унижался перед вампиром, страдал из-за его замашек. Что ему ещё нужно? — Мне нужно принести кого-то в жертву или что? — спросил раздражённо он, когда хищная улыбка Минхо пустила холодок по его позвоночнику, заставляя сглотнуть в ужасе.       Все знали, что будущий глава клана Ли не был добрейшим существом на планете. Все знали, что в нём было что-то пугающее. Джисон тоже это знал, безусловно. Он был влюблён в Минхо, игнорировал все его действия, находя их в чём-то очаровательными, но на самом деле слепым он не был. Тем более что присущая всем оборотням черта у него атрофирована не была.       Интуиция никогда не подводила его вид. Минхо был для него чем-то похож на водоворот в неспокойных бурных водах океана. Всё это время, что он провёл с ним, было похоже на то, как его затягивало вниз в неизвестность. Но как только он оказался здесь, под ним, он осознал, как красиво это было.       Как волшебно это было.       Минхо был природной катастрофой, опасностью, которую стоило избегать, а не восхищаться ей, но Джисон ничего не мог поделать с собой.       Он был очарован опасностью. — М-м, — протянул Минхо, вырисовывая пальцем на груди Джисона узоры. — Пойдём, — он слез с чужих колен, чтобы взмахнуть подолом халата, прежде чем подозвать его пальцем за собой, смотря сверху вниз.       И Джисон действительно почувствовал себя собакой, которая должна слушать хозяина. Это задевало его сущность на каком-то природном уровне, а гон лишь усиливал это, но при этом       это заводило его.       Сглотнув, он направился за Минхо, радуясь, что пижамные штаны не сковывали движения, как брюки. Джисон шёл за ним по той же кручённой лестнице, когда вампир завёл его к себе в комнату, которая никак не изменилась с прошлого раза. Единственное, огонь у свечей был нереалистичного красного оттенка, а также у кровати стоял медицинский штатив, выкрашенный в чёрный цвет. На нём висел пустой прозрачный пакет на пятьсот миллилитров с написанной потёкшими чернилами надписью «blood».       Минхо вышел на секунду, оставив дверь открытой, чтобы Джисон мог видеть, как он копается в книжном шкафу, ища какие-то экземпляры. Через пару минут он прошёл внутрь с парой толстых томов с кучей закладок в виде обычных клочков бумаги. Он опрокинул всё на свою кровать, начиная искать какие-то важные моменты, пока младший осторожно устроился на краю матраса. — Смотри, это анатомия оборотней, — сказал он, указывая на первую книгу, отчего сердце Джисона стало биться где-то у него в горле. Он молился, чтобы Минхо не оказался кем-то наподобие чёрной вдовы. Молился, чтобы прямо здесь его не решили расчленить во имя науки, но по спокойному лицу вампира он с радостью отметил, что, видать, убийств можно не ждать в ближайшее время. По крайней мере, не его точно. — И здесь говорится, что во время гона особи по природе старались охотиться за животными, принося их своим самкам во время брачного периода, — объяснял он, ведя тонким пальцем по строчкам. — Это усиливало их дух, и они полностью теряли себя в гордости и некой власти, если их дама отвечала взаимностью на ухаживания. — Зачем вам это, господин? Это опасно, потому что вы не самка, как минимум. Я ни разу не охотился голыми руками, так что я не особо понимаю, что вы хотите. Подношений?       Минхо отмахнулся от него, захлопывая первую книгу и открывая следующую со вздохом. Он не был намерен раскрывать тайны, пока не дочитает каждую строчку, что заготовил, но когда он не смог найти нужной информации в анатомии вампиров, просто раздражённо выдохнул. — А вампира удовлетворить очень сложно. Возбуждение ощущается не то чтобы болезненным, но достаточно неприятным для многих из-за нашей крови, поэтому все стараются это перекрыть другой болью. Чем-то более жёстким. Тогда большая часть из нас наслаждаются соитием. Именно поэтому я сейчас и привёл сюда тебя, чтобы ты мне помог. Мне интересно, каково это, когда ты правда получаешь удовольствие, понимаешь? — Но я не умею быть жёстким, — в ужасе прошептал Джисон, сглатывая, когда тёмные глаза Минхо уставились прямо ему в душу. — Тем более с вами, господин. Я боюсь навредить вам, — тихо сказал он, когда вампир вздёрнул бровь с наглой ухмылкой. — Неужели мне стоило всё же отдать предпочтение Чану? — задумчиво проговорил он, указывая на свою щёку. — Вчера он неплохо дал мне по лицу. Уверен, он бы смог удовлетворить мой небольшой интерес, — сладко протянул Минхо, провоцируя Джисона.       И это у него получилось, потому что волчьи уши парня сразу же прилипли к макушке, хвост задрожал, а глаза сузились. — Хорошо. Ладно, — отчеканил Джисон, всплёскивая руками. — Что мне нужно сделать? — спросил он, когда Минхо, хихикнув, взял пакет со штатива и передал его опешевшему Хану. — Если будешь колебаться, то никогда не выберешься отсюда, ты же понимаешь? — тихо, на грани слышимости прошептал Минхо, передавая ёмкость для крови Джисону, сглотнувшему, когда до него дошло, что от него хотят потребовать.       Он должен был догадаться обо всём по надписи на пакете.       Он поднял взгляд на старшего, поднявшегося с постели, чтобы взять небольшую иглу с трубочкой, спирт со стола, и бинты, а после передать всё оборотню. — Я должен… наполнить его своей кровью? — спросил Джисон, ещё раз сглотнув, когда Минхо засмеялся, передавая ему принадлежности в руки. — Конечно, нет, так слишком скучно. А животная кровь мне уже просто надоела, так как я употребляю её в пищу всю свою жизнь. Нужна человеческая, — заявил парень, падая на кровать. — Это обязательно. Плюс, человеческая кровь по-другому действует на нас. Как раз то, что мне нужно, — с цоканьем языка о нёбо поведал Минхо, подмигнув побледневшему Джисону. — Но… Но поблизости нет людей, — сказал он дрожащим голосом, покрепче перехватив бинты в ладони, на что получил ухмылку вампира. Тот потянулся через него, соблазнительно выгибаясь всем телом, прежде чем вытянуть из-под подушки небольшой ключик. — Ты много не знаешь об этом замке, щеночек, — тихо прошептал Минхо, передавая ещё одну вещь Джисону и показывая большим пальцем себе за спину, где была дверь в комнату, которая, как казалось Джисону, была ванной. — Можешь развлекаться с ней, как хочешь, эта сучка заслужила это. Но не заставляй меня ревновать, хорошо? Ты же не переметнёшься на сторону своего врага? Ты же только мой пёсик, не так ли? — горячо прошептал Минхо, обвивая ладонь вокруг шеи Джисон, проводя ногтями по коже, зарываясь в короткие волоски и пуская мурашки по всему телу оборотня. — Отец этой сучки когда-то лишил тебя родителей, а сейчас её воспитали так, чтобы она могла выйти на наш след, запудрить нам мозги, чтобы нас также смогли вырезать. Ты же не хочешь, чтобы я подвергся опасности, правда? — смягчив голос, спросил Минхо, ёрзая на чужих коленях. — Я заметил её, вынюхивающей что-то на нашей территории. Она сама виновата.       Джисон знал, что ничто не угрожало этому вампиру. Скорее он сам был угрозой для всего мира. Но даже при этом он был готов сделать всё, что тот попросит. Не было разницы, действительно ли эта бедная человеческая девушка была такой сучкой, какой её описали, или нет. Если Минхо выберет его, если благодаря этому весь его ритуал удастся, Джисон без колебаний достанет её кровь. — Конечно, господин. Мне нужно просто взять её кровь? — уточнил оборотень, когда Минхо кивнул. — Да, но я не стану препятствовать, если ты захочешь её убить. Мне уже потихонечку надоедает её кормить и поить, я уже вызываю какие-то подозрения у Сынмина и Хёнджина. Да и без того ей осталось недолго, каждый день я понемногу пью её кровь. Ей приходится мне подчиняться, другого пути у неё нет, — мягко пропел Минхо, после чего зевнул. — Этой сучке повезло, что ты у меня верный и не смотришь по сторонам, — начал сюсюкаться парень с тут же растаявшим от похвалы Джисоном. — Может быть, это одна из причин, почему я выбрал тебя, а её всё ещё не замучал до той степени отчаяния, когда уже невозможно выдерживать страдания, но всё равно живёшь, — сказал он, почесав оборотня под подбородком. А тот только с радостью подставлялся под касания, со звёздами в глазах заглядывая в душу Минхо, в упор не видя сгоревшую от тягот жизни и забот личность. — Я же ни разу её не видел, господин, — произнёс Джисон и опять получил лишь насмешку в свою сторону. — Мы с ней очень похожи. Странно, что ты не запомнил эту нуждающуюся сучку у болота, — осознание прострелило мозг Джисона, который лишь приоткрыл рот в удивлении, понимая, кого он увидит за дверью. — Вот только она не учла, что зариться на то, что принадлежит мне, чревато последствиями, — сладко заключил он, притягивая Джисона для очередного беспорядочного поцелуя. — Но я доволен тобой теперь ещё больше. Ты действительно не смотришь ни на кого, кроме меня. Это льстит мне.       И Джисон уже точно знал, что после стольких похвал, стольких приятно завуалированных комплиментов он не будет в силах сопротивляться. Он мог бы даже убить, если бы Минхо сейчас попросил. Это было пугающе.       Поэтому, отворив ключом дверь через несколько минут, когда его оставили с распухшими и зудящими от грубых поцелуев губами, он удивлённо отметил, что всё же это была не комната, а подвал. Обернувшись на Минхо в последний раз и нежно улыбнувшись ему, как бы странно это ни смотрелось, он начал спускаться в подвал, едва освещённый парой факелов.       Когда он оказался на половине пути вниз, он услышал знакомый голос, который уже успел выветриться из его головы. Как, впрочем, и образ девушки. — Блять, опять ты, чёртов дьявол! — слабо крикнула она, и её визг отскочил от стен точно так же, как шаги Джисона. — Сгинь, дьвольское отродье! Я знаю, что ты мучаешь меня! Дай мне уже спокойно сдохнуть, сучёныш! — продолжала визжать она, и в любой другой ситуации Джисону бы стало её жалко. Но не сейчас. Сейчас ему нужно было откинуть свою человеческую сторону.       И всё же, если девушка уже просит о пощаде, что имел под своими словами Минхо? Насколько он может быть жестоким?       Вот только иногда ради достижения цели нужно не бояться совершать рискованные поступки. И сейчас он был полностью готов сделать всё, что угодно, ради Минхо и его удовлетворения.       Когда она заметила, что это не был вампир, она потрясённо замолчала. — Ты?! — она оглядела его вид, заметив иглу, бинты, спирт и пакет с надписью. — Серьёзно?! — она дёрнулась, из-за чего цепи на её запястьях и лодыжках зазвенели. — Он тоже принудил тебя ко всему этому? — Ни за что. Я бы не согласился, если бы не моё собственное желание, — пожал плечами Джисон, подходя к ней с нечитаемым видом. — Это мой господин, я слушаюсь его приказов. Давай просто быстро разберёмся с этим. У меня нет желания убивать тебя, мне лишь нужна твоя кровь. Просто не сопротивляйся. У меня нет так много терпения сейчас, — сказал он, и девушка, сидевшая перед ним, явно была удивлена.       Джисон внешне всегда напоминал милого щеночка со своими кудрявыми пушистыми мягкими серебристыми волосами, пухлыми щеками и круглыми глазами, но сейчас он выглядел по-хищному опасным. Эффект почти такой же, когда пугаешься своего домашнего питомца, увидев в животных глазах что-то похожее на опасность. И девушка ясно ощущала, что этот оборотень, хоть и некогда сексуальный для неё во многих планах, убьёт её без зазрения совести.       Как она не догадалась, что такие сторожевые псы никогда бы не покинули своего господина ради какой-то человеческой девушки, которая им никем не являлась, так ещё и воспринималась, как враг. — Он и без того взял кровь у меня несколько дней назад. У меня не успел восстановиться организм, — сказала она, вглядываясь в чужие глаза своими потускневшими бусинками. — Лучше уж убей меня после, чтобы я не мучилась, — усмехнулась она, закатывая рукав, где красовались забинтованные наспех уколы.       Гематомы прекрасно прослеживались на обеих бледно-зеленоватых руках, а ткань пропитана немногочисленной кровью, и Джисона, если быть честным, начало тошнить. Он не был большим любителем жестокости и не проявлял агрессии, пока она действительно не была необходима. — Я не смогу убить тебя, — сглотнул Джисон, присаживаясь на корточки около неё, откупоривая бутылочку со спиртом, аккуратно втягивая запах ноздрями, чтобы убедиться в том, что ему дали нужную жидкость. Чуть промокнув край бинта, он аккуратно поднёс его к руке девушки, предварительно сняв с неё старые повязки. Его руки чуть дрожали, но он знал, что он не оставит это, потому что, как бы мерзко и страшно от собственных мыслей и мыслей Минхо ему ни было, он хотел его больше всего на свете.       Он нуждался в вампире больше, чем в воздухе прямо сейчас.       Аккуратно взяв девушку за запястье, он протёр бинтом её предплечье, после чего аккуратно вставил иголку под кожу, вводя её в вену. Ему было страшно, но он был рад, что всегда слушал Сынмина и его объяснения на, казалось бы, ненужных будущим войнам уроках. Кровь начала поступать в мешочек для сбора крови, оставляя после себя яркий след на пластике.       Красиво.       Джисон всегда считал красный цвет самым благородным, богатым и притягательным. И сейчас, наблюдая за тем, как течёт кровь по трубке, он полностью осознал, как Минхо он бы пошёл. Как красиво стекала бы жидкость по чужим острым ключицам, продолжая путь по груди, может быть, задевая бусины сосков, утекая ниже по чуть содрогающемуся от предоргазменной дрожи прессу до самых яичек.       Привлекательно. — Пожалуйста, дай мне после этого ту банку со спиртом. Я так не могу больше, — прошептала она, слабо откинув голову назад, ударяясь головой о стену. — Я лучше сдохну от ожогов, чем буду мучиться тут с ним, — сказала она, зажмурив глаза, но Джисон не решился кивнуть. Он помнил фразу Минхо, что девушка и без того недалека от смерти.       Через пятнадцать минут молчания Джисон встал с полным пакетиком крови, обмотав девушке руку проспиртованным бинтом, смеряя её пустым взглядом. Он уже чувствовал, как жар застилал его разум и природа брала над ним верх, ему стоило возвращаться. Девушка тоже явно заметила его учащённое дыхание, нервные взмахи хвостом и подёргивание ушей. — Убей меня. Ты же хочешь это, правда? — отчаянно зашептала она, прикладывая все силы к тому, чтобы приподняться и сделать движение ближе к нему. — Ты же голоден, да? А я уже одной ногой в гробу. Так что ты теряешь? — соблазнительно проговорила она.       Джисон панически сделал шаг назад, чувствуя, как волчья натура брала над ним верх. Ему никогда не было так страшно, но контролировать себя сейчас было неимоверно сложно. Девушка выглядела действительно почти мёртвой, а он был голоден.       В гон он становился почти бешенным. И если он никогда не желал убивать до этого, то только потому, что в замке не было слабых особей, на которых можно было бы напасть.       Слабость заводила его не на шутку.       Капля пота медленно стекала по его виску, когда его взгляд скользнул с чужих глаз на бледную шею с красными пятнами от такой же паники. — Ты не понимаешь, что ты требуешь. Отставь это, — с дрожью в голосе прошептал Джисон, пробегая пальцами по серебристым волосам, которые едва отливали золотом в тусклом свете. Он сделал ещё один шаг назад, вжимаясь спиной в холодную каменную стену. — Я не хочу убивать. У меня не было такой цели, когда я шёл сюда. Мне жаль, что тебе выпала эта участь, правда, если бы это был не мой господин, я бы не сделал тебе ничего плохого. Но мне нужно это. Я должен доказать ему, что я лучше, чем мой брат.       И это была ошибка наивного Джисона. Он правда не хотел вредить заложнице, у настоящего Джисона была кишка тонка для такого. Он не мог даже брату своему противостоять — пускался в слёзы. Но сейчас, когда он становился больше нечеловеческой версией себя, это не работало. Зато для девушки это было достижением цели. — Думаешь, он не просто так выгнал тебя сюда? Пока ты тут возишься, его уже мог трахнуть твой брат, — спокойно заявила она. — Он достаточно болтливый, когда приходит сюда. Вечно выдаёт что-нибудь новое, — сказала она, откидываясь на стену и меняя выражение лица на скучающее. — Вряд ли ты с такой нерешительностью и трусливостью подойдёшь такому жестокому вампиру, как он, — закатила глаза она, на что Джисон почти прорычал, глаза загорелись золотом, а клыки чуть высунулись из-под верхней губы. — Эй, без обид, но он то ещё олицетворение похоти. — Что? — Джисон скорее выглядел озадаченным, чем разозлённым. — О чём ты говоришь? — Не делай вид, что ты не знаешь. Ты всё знаешь, — тихо шепнула она, и оборотень сглотнул комок, препятствующий дыханию.       Он всегда позволял Минхо обводить себя вокруг пальца. Он всегда позволял себе отрицать всё в этом мире о своём господине.

      Однажды в детстве он искал вампира по всей территории замка и спустя минут двадцать минут вынюхивания Минхо по запаху, он нашёл его в самом дальнем углу у ограждения, избивающего другого вампира, чуть старше его самого. Их было почти невозможно найти случайно, потому что это место было закрыто дюжиной близко расположенных елей, небольшой животной фермой и чуть более крупной пристройкой. Джисон знал этого мальчика, но сейчас он был почти неузнаваем из-за травм. А Минхо стоял над ним с пустым выражением лица. Он перевёл взгляд на Джисона и приложил палец к губам. Было видно, что он слегка переживал, в глазах плескался страх, но при этом далёкое удовольствие точно так же прослеживалось на миловидном детском лице.

— Сохранишь наш маленький секретик, Джисони? Ты же знаешь, он вечно лез не в своё дело. Он это заслужил. Ты же веришь мне? Я бы не стал тебе врать.

            И Джисон абсолютно всегда верил ему. Безоговорочно. Точнее, он просто предпочитал говорить себе, что верит. На самом деле он знал, что все его слова — сплошное враньё. Он знал, что вряд ли кто-то был виноват настолько, что заслуживал смерти. Но он всё рано остался стоять там, наблюдая за тем, как Минхо пинал уже почти бессознательное тело.

            А после вампир взял кувалду, что, видимо, принёс с собой и бросил у стены, замахнулся, и ударил со всего размаху по чужой голове.

      Капли прозрачной крови разлетелись в стороны, заляпав одежды двух мальчиков: одного испуганного до ужаса, а второго — счастливого.

— Его отец умер точно так же, — хихикнул Минхо. — И его мать тоже. Не стоило им переходить дорогу моей семье, — пояснил он, положив ладонь на дрожащую голову волчонка, погладив. — Пойдём. Не хочу видеть эту мразь. Их семья жила хорошо под нашим присмотром, но они хотели получить больше. А за такое нужно получать сполна.

— Но, господин, он же был ребёнком, за что его так? Во всём виноваты его родители, — прошептал Джисон, подняв глаза, на не впечатлённого Минхо.

— Яблоко от яблоньки не далеко падает, — сказал он, а потом добавил. — Семья — это одно целое. Нельзя наказать только одного человека из неё, понимаешь? Допустим, если ты не предотвратишь ошибку Чана, то умрёшь вместе с ним. Или наоборот. Поэтому не стоит переходить мне и моей семье дорогу, Джисони. Понимаешь?

      Эта девушка тоже перешла ему дорогу? Поэтому она, по его мнению, заслужила все эти страдания? Но вдруг она не пыталась вынюхать информацию о них, а просто заблудилась, как и сказала? Но всё равно, даже так, Джисон ничего не мог сделать с Минхо. Действительно, чем бы он ей помог? — И? — Думаешь, к тебе он будет относиться по-другому только потому, что ты унижаешься перед ним? Да плевать он на тебя хотел. Ты ему не нужен, сейчас увидит, справишься ли ты с ролью его личного ебыря, а потом выбросит и не посмотрит, если ты промотаешься, — сказала она, натягивая милую улыбку, и, как бы Джисон ни хотел это отрицать, он понимал, что так и есть. Минхо сразу ему сказал, что если он будет колебаться, он его оставит.       Он ему не нужен так же, как сам вампир нужен Джисону. Это злило. И эта девушка, которая сидела перед ним и пыталась открыть ему глаза, раздражала ещё сильнее. Зарычав, он скатился по стене вниз, закрывая уши, когда девушка слабо засмеялась. — Мне тебя жалко. Сколько ты за ним так бегаешь? — Джисон молчал, стараясь не выдать и без того очевидную правду. Девушка встряхнула грязными волосами, усмехаясь ещё более нагло. — Помяни мои слова, он та ещё избирательная сучка. Если найдёт кого-то лучше тебя, выкинет, не моргнув глазом. — Как же ты раздражаешь, — зашипел Джисон, сжимая в руках пряди волос, стараясь сдержать позыв впиться девушке в горло, но когда она засмеялась ещё громче, его терпение лопнуло.       Пара мгновений были покрыты тёмной пеленой, пока его зубы не вгрызлись в чужую плоть. Кровь брызнула ему в рот вместе с вибрацией от крика, и это были невероятные чувства превосходства и власти, которых ему не хватало. Переведя дыхание, он оторвался от чужой шеи, выплёвывая кусок мяса изо рта, когда ужас переполнил его внутренности.       В его руках лежал истекающий кровью труп без куска горла.       Он потерял счёт времени, но это уже было неважно. Стеклянные глаза уставились в потолок. — Чёрт, чёрт, чёрт, — пробормотал Джисон, скидывая с себя девушку, смотря на свои окровавленные ладони и одежду. Он ещё никогда не был настолько испуган. Уши прижались к макушке, а хвост так и норовил спрятаться между ног. — Нет, нет, нет, я не хотел, — тихо прошептал он, подбирая кусок мяса с пола. Сначала он попытался восстановить чужую трахею, вжимая хрящ внутрь, но он проваливался, из-за чего его руки начали дрожать ещё больше.       Когда стало ясно, что ничего не выйдет, Джисон отполз на пару шагов назад, прижимаясь спиной к стене, закрывая липкими от крови руками лицо, истерика становилась всё ближе, и он не знал, как с ней справиться. Он чувствовал этот металлический запах, въедающийся ему под кожу, слышал, как кровь капает с чужого тела или с его пальцев, и это вводило его в панику.       Но самое страшное было не это. Он хотел больше этого чувства. Эта власть над чужой жизнью была невероятной эмоцией. Хотелось продолжать в том же духе, потому что это единственное, что сейчас делало его счастливым.       Но Джисон не хотел этого. Он был во многом очень трусливым, нерешительным. Он всегда был слишком труслив для жестокостей. — Джисон? Долго мне ещё ждать? — послышалось нытьё Минхо сверху, и оборотень подал лишь скулёж, ему было страшно. Ему нужно было собраться, чтобы его не выбросили. — Я… Я нечаянно убил её, — проскулил Джисон, переводя взгляд наверх, хотя Минхо был далеко, его нельзя было разглядеть через тьму коридора.       Но после этой фразы послышались торопливые шаги, и через секунд десять вампир показался в проёме. Его взгляд метался от Джисона, в слезах сидящего у стены, до трупа в луже крови и до пакетика, послушно наполненного той же жидкостью.       Улыбка растеклась по его губам, и он счастливо засмеялся, опираясь о косяк двери, облизывая клыки. Джисон испуганно вжался в стену.       Теперь ему было страшно. — Я же разрешил тебе убить её. Не переживай, — отмахнулся он, подзывая парня пальцем, но Джисон не сдвинулся. Его парализовало. Чужая жизнь для его господина ничем не являлась.       Ему было весело.       Господи, Минхо был настоящим монстром в самом прекрасном его воплощении. В его глазах не было ни страха, ни отвращения к оборотню, ни шока. Зато были мерзкое удовольствие от ситуации и похотливые искры. — Что случилось, Джисон? — его голос в миг стал холодным. — Неужели ты боишься меня? — он пытался скрыть дрожь, но у вампира ничего не вышло. Было видно, что это его задело. — Ты же знал, на что идёшь. Ты столько раз видел меня настоящим, и сейчас ты решил отвернуться от меня? — вскрикнул он, делая шаг ближе, и Джисон мог только задержать дыхание, смотря снизу вверх на своего господина, к которому его всё ещё тянуло.       Минхо был монстром. Но Джисон был готов смириться с этим.       К тому же, после такого зверского убийства мог ли он считать себя другим?       Минхо — чудовище. Но и он не лучше, являясь бешенным животным. — Хан Джисон! — ещё раз крикнул Минхо, и именно на последнем слове, на имени оборотня, его голос сорвался. И теперь можно было ясно проследить страх и смятение. — Могу ли я принять ванну с вами, господин? — спросил Джисон, и вампир замер. Его глаза расширились в удивлении, но когда он изучил решительное выражение лица оборотня, он облегчённо выдохнул, усмехаясь. — Мне нужно кое-что сделать, но я приду к тебе. Иди сюда, не пугай меня, — медленно прошептал он, раскрывая руки для объятий, и Джисон осторожно прошаркал коленями к нему, обвивая руками чужую талию, зарываясь лицом в ткань на животе.       Ему уже было всё равно на труп за собственной спиной. Медово-молочный аромат Минхо заполнил его лёгкие, и больше в этом мире не существовало ничего. Только он и его господин.       Никакого сожаления больше нет. Если за такие тёплые объятия и переживания нужно убить — он повторит это без сомнений.

***

      Джисон медленно стянул с себя промокшую и липкую от крови и воды рубашку, скидывая её на кафельный пол. Взгляд уцепился за волосы на руках, слипшиеся вместе, и за алые разводы на коже. Его передёрнуло от этой картины, но он всё равно был доволен собой. Вспомнив обеспокоенный тон Минхо, он закусил щёку с довольной улыбкой. Ради этого он мог бы даже спрыгнуть с крыши. Дрожащий голос вампира действовал как наркотик, заставляя его желать повторить момент только больше.       Сняв штаны вместе с нижним бельём, он осел в ванной, наблюдая, как тонкие завитки крови смешивались с прозрачной водой. Предварительно он ополоснулся холодной водой, которая ещё не успела нагреться, из-за чего сейчас подвальной грязи в ванной не было. Минхо же ушёл минут пять назад, сказав, что ему нужно кое-что доделать, при этом забрав пакет с кровью.       Джисону было одиноко без господина, тем более после таких событий. Он желал его рядом, его пальцы в своих волосах и голос, звучащий в ушах. А по итогу единственное, что он чувствовал, — это чугунную ванну и тёплую воду. Это разочаровывало до такой степени, что хотелось скулить.       Джисон подтянул колени к груди, рассматривая свои уже обыкновенные руки, без когтей вместо ногтей. Могли ли быть слова той девушки правдой? Он всегда защищал своего господина от любой клеветы, закрывал глаза на правду, и сейчас настало время думать над тем, что же являлось настоящим.       Минхо всегда искал выгоду в людях. Если её не было — существо просто выбрасывалось, как мусор.       Джисон передёрнул плечами, когда дверь приоткрылась, и в комнату просочился Минхо, на ходу снимая халат и отбрасывая его в сторону, но подальше от грязной одежды оборотня. Ремень, как вишенка на торте, оказался сверху. Бледная кожа казалась волшебной в свете свечей в ванной, она чуть золотилась и выглядела поистине аппетитной с мышцами, резво играющими под ней. Профиль был острым, как и всегда. Все всегда говорили, что внешность вампира отпугивала своим холодом, но для Джисона она была самой мягкой. Уголки его улыбки всегда чуть скруглялись, из-за чего она была похожа на лодочку. Это было очаровательно. — Чего такой грустный? — спросил парень, перегибаясь через бортик ванной, заглядывая в чужие глаза и убирая рукой чужую светлую чёлку. — Тебе всё ещё жалко её?       Жалко Джисону её было несколько минут, пока не пришёл Минхо. Сейчас ему было, как минимум, всё равно на неё.       Он хотел вампира ближе к себе. — Я подумал, что вы специально ушли, оставив меня одного, — прошептал он, на что Минхо рассмеялся, запрокинув голову назад.       Свет от язычков пламени так красиво ложился на чуть вспотевшую кожу. Как же сильно он нравился Джисону, он был готов молиться на него круглосуточно, был готов исполнить любую прихоть этого прекрасного существа, был готов на всё, лишь бы ему позволили дотронуться не только до кожи, но и до души, какой бы мрачной та ни оказалась. — Ты же мой щеночек, — сладко протянул Минхо, стягивая вниз нижнее бельё и залезая к нему в ванну. Ухмыльнувшись, вампир сел на его колени, сжимая своими бёдрами тазобедренные кости оборотня. — Ты выполнил мой приказ. Как я мог оставить тебя после того, как ты доказал мне свою верность, что я не ошибся, когда выбрал тебя? — промурчал Минхо, укладывая ладони на чужие плечи, но если кто-то мог бы подумать, что тот отдал бразды правления Джисону, тот знал, что это невозможно.       Его словно держали на невидимом поводке. — Я не знаю, господин. Вдруг вам неприятны мои слёзы? — осторожно сказал Джисон, когда Минхо придвинулся ещё ближе и всё существо оборотня напряглось. Чужой член полностью прижался к его собственному.       Покраснев от кончиков ушей до шеи, Джисон уставился Минхо в глаза, лишь бы не видеть этой разницы в их размерах, но из-за этого он наткнулся на чужую ухмылку и сияющие похотью зрачки. — Мне неприятно смотреть на такие твои слёзы, да, — утвердительно кивнул Минхо, пригибаясь ниже к уху Джисона, опаляя мочку горячим дыханием. — Но уверен, мне понравятся твои слёзы, если они будут от наслаждения.       Услышав эти слова, Джисон удивлённо уставился на вампира, кажется, краснея ещё больше, а тот лишь усмехнулся ему в лицо, после чего одна его рука скользнула по влажной от пара груди вниз по прессу, прямо к их соприкасающимся членам. Выдохнув через нос, когда небольшая ладонь в конце концов обхватила их, он откинул голову назад, молясь на то, что звёзды под веками, шепчущие о том, что он просто хотел объятий, и слёзы, навернувшиеся на глаза, — это плод его фантазии.       Он был готов сделать всё ради этого, но когда Минхо дал понять, что он его хочет, всё резко стало сложным. Как только его пальцы начали ласкать его под слоем тёплой воды, он осознал, что его главным желанием в гон было не просто засадить свой член глубоко в любимого вампира, а получить любовь.       То, что давал ему Минхо, было легко спутать с этим чувством взаимности. Но правда всплывала в чужих глазах на поверхность ещё быстрее, чем трупы в спокойных тёплых водах.       Это похоть.       Ничего близкого к тому, что чувствовал Джисон.       Но он привык. И сейчас обводил его черты самым нежным взором, на который он был способен, желая запомнить навсегда такого Минхо, желающего его в ответ. Даже если всё это было не то, чего он хотел.       Казалось, невозможно быть таким замечательным, но Минхо был живым доказательством того, что всё это правда. Он был великолепен со своей сияющей в полутьме бледной кожей, так ярко выделяющейся на фоне кафельных тёмных стен; сидящий в прозрачной воде, похожей на жидкое золото. Его кожа блестела, создавая волшебный образ, немного ангельский, что, казалось, было странным, ведь весь человеческий народ считал его отродьем дьявола.       И не только человеческий.       Минхо был монстром, скрывающимся под кукольной внешностью.       Но суть такова. Он был даже не ангелом для Джисона. Он был Богом. Существом, которому хотелось поклоняться беспрекословно. Существом, которого, казалось, не существовало никогда, и это лишь плод его фантазии. Но вот Минхо сидел на нём сверху, медленно двигая рукой по их членам, сбито дыша, прикрыв веки и смотря на Джисона из-под ресниц, на которых скопились капельки света. — Могу ли я, — Джисон сглотнул, чуть выгибаясь в спине от стимуляции, — могу ли я коснуться вас, господин? — спросил он, сжимая ладони в кулаки и откидывая голову на бортик ванной.       Влажная чёлка мешалась перед глазами. Но он ничего не делал, чтобы убрать её. Это казалось правильным, ведь если он сможет разглядеть его ясно — он потеряется в идеальности перед собой.       Минхо остановился на пару мгновений, после чего кивнул, придвигаясь чуть ближе, с радостью подставляясь под касания Джисона и выдыхая через плотно сжатые зубы. Рука дёрнулась, а после зашлась в более быстром темпе, заставляя откидываться назад. Столкнувшись лбами, они опаляли друг друга горячим дыханием, стараясь сосредоточить свой слух на каждом слабом стоне другого или на дрожи воды от чужого тела. — Господин, — тихо прохныкал Джисон, после чего его губы накрыли чужие, заглушая любой звук.       Руки медленно оглаживали бледную кожу вампира, пытаясь зацепиться пальцами за позвонки и заземлить себя, но ничего не получалось. Оборотень лишь больше терялся в чувствах, которые он испытывал. Жар поглощал его тело и его разум, а чёрная пелена перед глазами заставляла открывать глаза, чтобы не упасть в обморок. — Господин. Вы нужны мне, — прошептал Джисон, когда его собственный член дёрнулся в чужих руках на грани разрядки. — Расскажи мне, о чём ты мечтал, — притворно ласково прошелестел голос Минхо над его ухом, после чего он кольцом из пальцев сдавил чужую плоть, не давая кончить. — Расскажи мне всё без утайки. И тогда я дам тебе то, что ты захочешь. Ты заслужил это. Не так ли, мой щеночек?       Джисон не смог сдержать жалкий скулёж, что сорвался с его приоткрытых губ. Он закивал, усиленно пытаясь вспомнить хоть что-то из того, что он позволял себе представлять. Вот только его главные желания всегда были спрятаны глубоко в его сердце за сотней замков, что в данную секунду уже заржавели, покрывшись рыжей пылью, угрожая развалиться на мелкие кусочки, раскрыв все секреты.       Он уже было открыл рот, чтобы выдать что-то безобидное, не особо имеющее вес, как на его губах застыл чужой палец. Он медленно перевёл взгляд на лицо Минхо, полное строгости. — Всё, Хан Джисон. Если ты не откроешься мне, я оставлю тебя лежать в этой ванне, пока Чан не спохватится. Но тогда уже будет слишком поздно, — заявил вампир с жестокостью, сжимая чужой член ещё сильнее, выжимая из младшего тонкий высокий скулёж. — Не хочется ли тебе поделиться со мной самым сокровенным? Представь себе: только я, ты и твои мысли, которые я с вероятностью в восемьдесят процентов одобрю. Хм? Как тебе идея?       Джисон сглотнул, вслушиваясь, как вода билась о бортики ванной. Дёрнувшись только от одних мыслей о своих желаниях, он до конца пытался держать замки целыми и невредимыми, пока они всё же не рассыпались в пыль на его собственных глазах. Он сжал чужую талию в своих руках, неуверенно поднимая взгляд на залитое похотью любимое, самое красивое лицо. Посмотрев на него, он решился начать говорить хриплым от липкой тревожности голосом. — Я приму всё, что вы решите дать мне. Я согласен на всё, — тихо сказал он, прижимаясь своим лицом к чужому влажному плечу, чувствуя, как пальцы скользнули по его члену, молча приказывая ему продолжать, а также чтобы возбудить его вновь. — Но иногда вы так сильно дразните меня, что это переходит все границы. В такие моменты мне хочется иметь власть над вами больше всего. Заткнуть вас, уткнуть лицом в матрас, чтобы вы не могли произнести и звука. Я так устал, что вы играетесь со мной, словно я совсем вам не нужен. Я не знаю, что мне нужно сделать ещё, чтобы вы наконец поняли, на что я готов пойти ради вас, — честно признался Джисон, прижимаясь губами к бледной коже, чуть прикусывая.       Пальцы сжались на теле вампира до ещё более бледных полос, когда господин над ним стал рвано дышать ему в ухо и поглаживать его член быстрее. Джисон наконец понял, что заводит этого, на вид недоступного, парня. — Если потребуется, я убью каждого, кто встанет у вас на пути. Поверьте мне, господин. Может быть, по мне и не видно, но я могу стать вашим самым замечательным оружием, — тихо прошептал он, когда тело Минхо выгнулось на его коленях, а рука буквально зашлась в бешеном темпе, доводя обоих до разрядки. Нити семени переплетались между собой, переливаясь золотым перламутром в огненной от света свеч воде, гипнотизируя взгляды тяжело дышащих парней.       Минхо сходил с ума, он чувствовал это. Не было ничего приятней, чем слышать, что за тебя готовы сделать всё. Обычно надеялись именно на него, ведь на его плечи скоро должна была упасть вся тяжесть управления кланом, но он этого не хотел. Его душа, хоть и не была мягка и чиста, во всяком случае нуждалась в любви. В такой, которую был готов отдавать только Джисон: безумную, грязную, запятнанную кровью. Ту любовь, на которую никогда не будет способен мировой герой, потому что для него мир — это обыденное понятие, весь народ.       А для Джисона понятие мир — это Минхо.       Эта мысль пустила по позвоночнику вампира неконтролируемую дрожь, и стон сорвался с его губ, опаляя ушную раковину оборотня, нежно выцеловывающего его шею и ключицы. — Позвольте мне остаться с вами навечно. Я смогу вас убедить, что я не так слаб, как вы думаете, — продолжал в бреду шептать Джисон, когда Минхо схватил его за волосы на затылке, насильно отрывая от запечатления всех укусов любви на коже. Его глаза уставились в чужие замутнённые нежностью и желанием зрачки, когда он усмехнулся, чуть пригибаясь, чтобы оставить поцелуй на алых губах. — Ты уже доказал мне свою верность. Но силу — нет, — проговорил Минхо, поднимаясь и перелезая через бортик ванной. Это была глупая отмазка. Сорвав полотенце с вешалки, он быстро обтёр себя, вновь надевая одежду и застёгивая ремень под тягучий, жадный взгляд Джисона. — Но я уверен, что ты сможешь доказать мне и это, не так ли? — с чёртиками в глазах спросил Минхо, ухмыляясь, из-за чего у оборотня сердце зашлось в трепетном марафоне.       Но он докажет всё ещё раз.       Встав на кафельный пол, обтираясь тем же полотенцем, Джисон твёрдо решил, что покажет всё, на что способен, этой ночью. Семеня за старшим, он не отрывал глаз от чужих плавных, словно пламя костра, движений, желая одного — оставить засосы не только на коже шеи и ключиц, но и на этих прекрасных мощных бёдрах. На самом деле, эти отметки почти не были видны и были скорее чуть голубоватого цвета, но это так красиво смотрелось в алом свете, переливаясь сиреневым, что он у него не рождалось и мысли о том, чтобы пожалеть, что по венам Минхо течёт вовсе не кровь.       Вампир сел на диван, аккуратно закидывая ногу на ногу, откидываясь на руки, выставленные назад. С животной похотью он очертил фигуру Джисона, останавливаясь на полотенце вокруг бёдер, что едва прикрывало его уже вновь вставший член.       Джисон хотел сесть на кровать, когда Минхо остановил его, взглядом указывая на пол. Оборотень вздёрнул бровь, ничего не понимая, но при этом выполнил приказ, смотря на парня исподлобья, не понимая, к чему все эти игры. — Я сказал, что ты должен доказать свою силу, — выделил последнее слово интонационно Минхо, указательным пальцем поддевая чужой подбородок, чтобы Джисон смотрел на него прямо. — Верность — это, конечно, хорошо. Но может быть. нам стоит просто оставить всё как есть? Вот только вопрос в том, хочешь ли ты терпеть или же поддашься своим желаниям, — вампир конкретно изводил Джисона, надавливая на все его слабые места, стараясь вывести из себя, но тот оставался спокойным и сдержанным. Лишь вена на шее, дёргающиеся уши и мокрый дрожащий хвост выдавали его раздражение, ведь он уже настроился на то, что выиграл. — Есть ли какие-то правила? — спросил он, вызвав своими словами улыбку на чужих губах. Игриво закатив глаза, Минхо отмахнулся, щёлкая языком. — Да. Выигрышем считается моё признание. Если ты сможешь показать мне истинную силу, то сделаешь всё, что захочешь. Нет — распоряжаться твоим телом буду я, — Минхо очень много умалчивал, Джисон понял это только сейчас, когда уже попался в ловушку. Речи вампира и он сам казались паутиной, в которой парень застрял безвозвратно. И сейчас у него есть лишь надежда, что его помилуют. — Отлично. Я принимаю условия, — кивнул он, заводя руки назад и устраивая свой подбородок на чужом колене, заглядывая серьёзным и спокойным взглядом в глаза Минхо. Парень весело улыбнулся, стягивая с плеч халат, после чего кидая его на Джисона, из-за чего его лицо скрылось за полупрозрачной тканью.       Он действительно испытывал Джисона. Вот только для чего? Здесь парню стоило задуматься. Минхо ненавидел, когда над ним пытались доминировать, это выводило его из себя. Но сейчас он требовал, чтобы к нему применили силу. Эти слова точно имели скрытый смысл, но какой — непонятно. Но либо у Джисона была хороша развита интуиция, либо он уже хорошо знал своего господина, понимая, что в его случае лучше подумать несколько раз.       Минхо засунул руку под подушку, доставая небольшой стеклянный флакончик, в котором была густая полупрозрачная жидкость, похожая на обычную кровь, но слишком тягучую. Он откупорил пробку, выливая на кончики пальцев сделанную собственноручно смазку. — Не смей снимать мой халат со своего лица, — предупредил его вампир, но Джисон и не собирался, ведь теперь он был окутан молочно-медовым запахом Минхо, а это стоило того, чтобы не дёргаться ни одним мускулом.       Глаза заслезились оттого, как долго Джисон держал их распахнутыми, а увидев, что Минхо забрался с ногами на кровать, он совсем потерял рассудок. Ему нужно было собраться с мыслями, но они все били в колокола и умоляли остановить эту пытку, позволить ему делать то, что он хочет.       Впрочем, мысли его сильны не были, так что они потерпели поражение.       Сняв нижнее бельё, Минхо расположился на кровати, мягко проводя пальцами по ягодице, окрашивая кожу под ними в венозный красный. Волшебно. Джисон терпеливо наблюдал за каждым чужим действием, надеясь запечатлеть в своей памяти каждую деталь. — Могу ли я растянуть вас? Вам ничего не придётся делать. Я сделаю всё за вас, — убеждённо прошептал Джисон, неподвижно смотря на Минхо, улыбающегося плотоядной улыбкой. Вампир медленно поднёс руку к чужой щеке, мягко сжимая между пальцами кожу. — Я не думаю, что ты разбираешься в этом, — сладко протянул Минхо, как вдруг Джисон подпрыгнул на месте, виляя влажным хвостом, разбрызгивающим капли воды, и прижимая ушки к голове. — Я читал! Я знаю! У вас в библиотеке, в самом дальнем углу, в плотно прикрытом шкафу лежат книги с, конечно, нечестивым повествованием, но наглядно показывающими, какая связь может быть между разными расами. Я не сделаю ничего, что вам не понравится, — затараторил Джисон, сжимая между пальцев простыни, наблюдая за своим господином из-под ресниц, выглядя невинно. Увидь любое разумное существо оборотня сейчас, ни одно бы не поверила, что тот убеждённо пытался доказать, что знает хоть что-то о сексе.       Джисон был, на самом деле, невинным девственником. Он толком ни разу не мастурбировал, лишь тёрся о матрас в гон или с омерзением к собственной персоне гладил член, да и то только в редких случаях.       И если бы Джисон был менее наивным и более здравомыслящим в обществе Минхо, он бы понял, что его выбрали как раз из-за этого. Из-за верности. Ну и, конечно, вампир никогда бы не стал отрицать, что у него не было фантазии быть доминирующим над таким невинным существом. Вот только желания быть сверху у него не было от слова совсем. Ему хотелось контролировать всё, но при этом и отпускать себя тоже в эти моменты.       Он был противоречивой и сложной личностью, которую понять иногда было невозможно, но даже с этим «языковым барьером» Джисон стремился к тому, чтобы наконец его понять, даже унижаясь перед ним. — В первый раз лучше просто смотри, — удовлетворённо хмыкнул Минхо, заводя руку назад, смотря на Джисона сверху вниз.       Чёлка упала ему на глаза, скрывая бесстыдный взгляд. Младший не видел ничего, но он мог всё представить самостоятельно: один палец проник внутрь, поглаживая разгорячённые стеночки. У Джисона закружилась голова от собственных ярких фантазий и прерывистого дыхания Минхо над собой. Он громко сглотнул, поднимая взгляд на господина, наблюдавшего за его реакцией. — Тебе скоро двадцать, но ты всё ещё выглядишь, как щенок. Даже твой взгляд, — сказал Минхо, второй рукой проводя по чужим волосам под тканью халата. Пальцы сжались на прядях, резко потянув вниз, чтобы Джисон посмотрел на него, не скрываясь. — Ты слишком милый для такого грозного существа, м? — На самом деле, оборотни не агрессивны, господин, — заметил младший, желая доказать, что он не сильно отличается от обычного представителя своей расы. — Только в периоды размножения, так как мы защищаем своё потомство или родных. Никто из нас не машины для убийств, если вы об этом. — То есть то, что произошло в подвале, просто плод наших больных фантазий? — усмехнулся Минхо, чуть дрожа.       В этот момент Джисон отвёл взгляд от его лица, опускаясь до его бёдер. Он увидел, как несколько блестящих от смазки пальцев сияли на свету, быстро исчезая вновь, и улыбнулся про себя, вновь строя щенячьи глазки и устремляя взгляд на Минхо, следящего за ним. — Вы знаете, что я защищал вас, потому что я выбрал вас, мой господин, — уверенно прошептал Джисон, наклоняясь ближе и прижимаясь щекой к дрожащему бедру. В зрачках танцевали языки пламени от свечи, придавая его словам и ему самому убеждённости и надёжности. — Я выбрал вас уже давно, как бы мерзко это ни было для остальных. И если кто-то решит вас оскорбить, я обязательно уничтожу его, чего бы мне это ни стоило. Вы можете положиться на меня, и я сделаю всё, чтобы сохранить вас и укрыть от любой опасности.       Это явно были правильные слова, потому что как только он договорил, Минхо запрокинул голову назад, усиленно вводя и выводя из себя пальцы. Тихие стоны срывались с его губ, заставляя Джисона сдерживать себя, чтобы не наброситься на господина. Он понял, что «сила» заключалась не в физическом плане. Она заключалась в его словах и выдержке. — Джисони, — тихо проскулил Минхо, жмурясь до звёзд перед глазами, после чего наклонился к нему, выдыхая на ухо. — Хочу оседлать тебя. Я уже готов. Знаешь, перед твоим приходом я уже игрался с собой, так что это не заняло много времени.       Джисон почувствовал, как его щёки загорелись, а сердце застучало о рёбра, пытаясь выпрыгнуть. Он медленно поднялся, ощущая, как хвост слегка дёргался в нетерпении. Сев на край постели, он повернулся, чуть было не уронив с лица халат, который всё ещё как-то держался на его голове. — Я, конечно, кусаюсь, но пока что я тебе, вроде как, не угрожал этим. Почему ты так далеко отсел от меня? — спросил Минхо, закатив глаза, усаживаясь в позу лягушки, упираясь ладонями в матрас. — Ложись поближе.       Джисону ничего не оставалось, кроме как улечься на спину посередине кровати, слегка приподняв подушку над головой, чтобы всё же находиться в более полусидячей позе. Халат как фата ниспадал на его лицо. Минхо удовлетворённо уселся на его бёдра, пальцами поддевая ткань накидки, откидывая её назад, чтобы чётко видеть чужие черты. — Ты красивый. И я сейчас заставлю такого красивого тебя извиваться в удовольствии. Ты хочешь этого? — спросил Минхо, наклоняясь вперёд, чтобы дотянуться до бутылька со смазкой, но при этом коснуться животом чужого налившегося кровью возбуждённого члена.       Джисон был готов взорваться. Зажмурившись, он попытался отогнать от себя эту восхитительную мысль, что его господин собирался оседлать его. Ему такое даже в мокрых снах не являлось. — Я мог и не спрашивать, да? Твой член уже обо всём говорит, — усмехнулся Минхо, откупоривая бутылочку и нанося на чужую плоть холодную жидкость, которая оставляла липкую и не очень приятную плёночку на его коже, а также отдавала запахом крови, особенно металлической ее составляющей.       Как только Минхо отгородил своими широкими плечами его от любого источника света со стола, Джисон распахнул глаза, чувствуя, как ладонь схватила его член. Оборотень скользнул руками по бёдрам своего господина, сжимая кожу до белых полос. В это же мгновение Минхо начал опускаться на всю его длину с протяжным выдохом, стараясь сдержать навернувшиеся слёзы от растяжки. Джисон делал всё, чтобы не вонзиться в него. — Чёрт, это очень странно, насколько твой член непропорционален твоему телу, — прошипел Минхо, упираясь ладонями Джисону в грудь, стараясь привыкнуть к чужому размеру. Оборотень не был настолько длинным, чтобы принести слишком много неудобств, но он был широким, из-за чего неприятные ощущения всё равно присутствовали даже после достаточной растяжки, не говоря уже об игривой растяжке Минхо. — Вам больно? — обеспокоенно прошептал Джисон, чуть приподнимаясь на локтях, чтобы обхватить парня вокруг талии и прижать к себе. — Нам стоит остановиться. Я хочу этого, не подумайте, но я слишком большой для вас. Я боюсь, что когда волна гона ударит меня, я не справлюсь с собой.       Минхо лишь молчал в ответ. — Господин, послушайте, нам нужно сделать это, когда мой гон кончится, — запаниковал Джисон, из-за чего его глаза наполнились слезами.       Почему он не подумал об этом? Что, если он нечаянно сделает больно вампиру и тот больше никогда на него не взглянет? Что, если после этого ему придётся долго лечиться?       Мысли не покидали его голову, вертясь в тревожном танце, когда Минхо всё же сделал движение, поднимаясь вверх. И Джисон успел немного опечаленно выдохнуть, пытаясь убедить себя, что так будет лучше, когда тот резко опустился на всю длину, жалко выдыхая ему на ухо нечто похожее на скулёж. Сжав волосы Джисона на затылке, он сделал ещё пару слабых движений, пытаясь установить ритм, после чего всё же смог посмотреть оборотню в глаза. — Я скорее перебью всех придворных, чем выпущу тебя отсюда прямо сейчас, — признался Минхо, проговорив каждое слово через такое же количество вдохов и выдохов. — Я ограничивал себя слишком долго, чтобы, получив, тут же отпустить.       Джисон ещё крепче ухватил Минхо поперёк талии, аккуратно помогая ему опускаться. Но такое положение дел вампира не устраивало, из-за чего он, нахмурившись, толкнул его на матрас, нависая над ним. — Я сказал, что доставлю тебе удовольствие. И я сделаю это сам. Не нужно мне помогать, — сказал он тоном, не терпящим возражений, после чего, оперевшись о чужой напряжённый живот, начал медленно раскачиваться, выдыхая через нос, прячась за влажными волосами. А Джисон лишь улыбался, прикрыв глаза и не отрывая руки от тёплых бёдер, которые он стремился оглаживать каждое мгновение.       Минхо извивался на его члене, но помощи упрямо не просил, хотя с каждым разом ему было тяжелее подниматься и опускаться. Поэтому, когда это стало совсем невмоготу, он просто стал раскачиваться, чтобы получать трение простаты о крупный член. Когда он отклонялся назад, опираясь о колени, головка чуть показывалась через живот, и Джисона это вгоняло в безумие. Он чувствовал, как собственное сознание мутнело, хотелось взять такого милого плаксивого господина, уложить на спину и заставить кричать его имя без перерывов.       Минхо вскрикнул, зажмурившись. Белая струйка спермы стрельнула на тела парней, после чего Минхо завалился на него сверху, обессиленно дыша. Вот только Джисон-то не кончил. И вампир недовольно сжимал кулаки на чужой груди, лихорадочно думая над этим обстоятельством, когда он всё же поднял голову, чтобы посмотреть на Джисона. Угольная пыль растеклась из-за пота, а влажная чёлка неаккуратно слиплась, но всё равно младший считал его самым невероятным, самым красивым, и желание довести его до потери сознания было таким же невыносимо сильным. Хоть он и держал себя в руках, его член пульсировал, моля о разрядке, а первобытный инстинкт размножения забивал ему голову полностью.       Огарки свечей едва горели, некоторые уже полностью потухли, из-за чего комната оказалась окутана полутьмой. — Хорошо. Я обещал. Можешь теперь сделать со мной всё, что твоей душе захочется. Я обещал доставить тебе удовольствие, но я слишком слаб, — обиженно и устало заявил Минхо, сползая с чужих коленей, укладываясь на живот.       Джисону это показалось настолько очаровательным, что он боялся выдать какой-нибудь бред или затискать Минхо. Вот только чего он боялся ещё больше, так это того, что он не сможет себя сдержать и точно доставит боль господину. — Не говорите таких слов. Вы не понимаете, на что я сейчас способен, — проговорил серьёзно Джисон, когда Минхо махнул в его сторону ладонью, кивая. — Не указывай мне, что мне стоит говорить, а что нет, щенок, — спокойно пробормотал он, утыкаясь лицом в подушки. — Принеси мне лучше тот пакетик крови, мне нужно выпить. Он там на столе стоит с трубочкой, — попросил, а точнее больше приказал Минхо, но Джисон и не собирался противиться. Он кивнул и встал с кровати, вновь прикрываясь полотенцем для приличия, хотя то абсолютно ничего не скрывало.       Передав кровь в пакете Минхо, он сел перед ним, пытаясь понять, точно ли всё в порядке, на что вампир закатил глаза, притягивая его ближе, увлекая в поцелуй. Тёплая жидкость с металлическим привкусом вторглась в его рот вместе с языком Минхо. Он чувствовал, как кровь стекала по его шее с каждым небольшим перерывом на вдохи. Вампир на желейных ногах забрался к нему на колени вновь, слегка потираясь собственным членом о чужой, размазывая кровь по губам Джисона. Проглотив жидкость, младший почувствовал, как чужой язык скользнул по его подбородку, слизывая ту самую пролитую кровь. Он вылизывал даже шею, чуть покусывая ключицы и заставляя Джисона сжимать губы, чтобы не простонать.       Джисон хотел его, и сдерживать себя было уже невозможно. Терпеть жгучее желание тоже было невыносимо. — Могу ли я уже делать то, что захочу? — спросил нетерпеливо он, когда Минхо удивлённо отстранился, заглядывая в чужие глаза. — Ну, да? — успел сказать он, прежде чем его опрокинули вместе с пакетом крови на кровать.       На счастье Джисона тот был достаточно надежным, чтобы его содержимое не вылилось наружу. Хотя по закатившимся глазам Минхо можно было понять, что даже если бы такое произошло, то ничего страшного в этом бы не было, поэтому, вытянув поясок от халата, валявшегося на полу, Джисон перевернул вампира на живот и плотно завязал его руки за спиной.       Минхо удивлённо поднял на него взгляд, но Джисон лишь отпил из его пакета и поставил пластик на прикроватную тумбочку. Сглотнув, он улыбнулся Минхо, смотря на него сверху вниз. И теперь это уже не были невинные щенячьи глазки, которыми так упивался старший.       Это были глаза хищника, наблюдавшего за своей жертвой. Кровь лишь разжигала в нём это. — Что ты хочешь сделать? — спросил Минхо, укладываясь на подушку и вжимаясь в неё щекой. Чуть прогнувшись в пояснице, он наблюдал за тяжёлым взглядом Джисона на себе, и это приносило ему столько удовольствия, что без труда читалось в его собственном взгляде. — Не думаю, что сейчас я должен докладывать вам, не так ли? — властно произнёс Джисон, сжимая ягодицы Минхо в своих руках, удовлетворённо рыча. Уши, которые до этого были прижаты к голове, теперь стояли торчком, если не считать того, что кончики навсегда остались повисшими. Хвост тоже метался из стороны в сторону.       От него веяло дикостью. Натуральный запах чего-то терпкого, немного разрывающего лёгкие впился в носовые пазухи. Кедровый запах, смешанный с лавандой вскружил голову Минхо, и он даже забыл, что его собственный гель для душа пахнет именно так. Смешавшись с потом, это всё доводило то крайней точки.       Минхо просто сдался. Никакой контроль ему подавно был не нужен. Только Джисон сверху, вытрахивающий из него все силы.       Смазав смазкой член, Джисон плавно вошёл в вампира, сжав его запястья и бедро. Он облегчённо выдохнул, на мгновение останавливаясь, вслушиваясь в частые дрожащие вздохи под собой, прежде чем продолжить. Минхо старался заглушить стоны подушкой, но ничего не выходило, поэтому через полминуты он просто забил на всё, не сдерживаясь. — Чёрт возьми! Хан Джисон! — вскрикнул вампир, закатывая глаза к небу от наслаждения, сжимаясь вокруг члена. Он не был способен сделать абсолютно ничего, обессиленный, он просто был игрушкой дикого зверя.       И чёрт, он наслаждался этим сполна. В какую бы позу его ни ставил Джисон, он принимал это как дар, уже никак не сопротивляясь. С каждым мощным толчком и рычанием над собой он чувствовал, как теряет связь с реальностью. — Господин, вы прекрасны. Я хочу вас видеть. Позвольте мне перевернуть вас, — прошептал низко Джисон в самую шею вампира, который был способен только вздрогнуть и счастливо подумать о том, как сильно его разобьёт это. Как Джисон унизит его ещё больше.       Кивнув, он почувствовал, как член медленно вышел из него полностью с пошлым звуком, а через мгновение он сам оказался на спине. Руки всё ещё были связаны, и это было жутко неудобно и больно, но именно потому забывалась боль от возбуждения. Мышцы плеч тянуло, когда Минхо выгибался в пояснице, а запястья впивались в копчик. Голодный взгляд оборотня над собой заставлял не обращать внимание на все неудобства.       Даже больше.       Голодный взгляд Джисона заставлял его по-настоящему наслаждаться этим унизительным положением.       Минхо знал, что младший перерос свою детскую слабость и теперь не был хлипким маленьким щенком, но одно дело знать, а другое дело — видеть это собственными глазами. Широкие плечи загораживали от всего мира и света, тонкая талия лишь усиливала эти ощущения, а властный взгляд заставлял скулить. — Вам к лицу кровь, — прошептал Джисон, взяв в руки пакетик с жидкостью, которую только недавно отставил на тумбочку. — Хочу видеть её больше на вас.       Эти слова показались Минхо самыми горячими в его жизни. Он догадывался, что ему нравились совершенно извращённые вещи, но он даже не представлял себе, что он захочет выглядеть для своего партнёра чем-то наподобие еды.       Джисон хотел его поглотить. — Делай, что хочешь, — холодно бросил Минхо, отводя взгляд, чтобы парень не догадался о его истинных помыслах, но либо тот уже знал всё заранее, либо вампир оказался слишком плох в сокрытии своих желаний.       Джисон улыбнулся, отпивая кровь через трубочку, играя с ней языком, вводя Минхо в экзистенциальный кризис, а ровно через мгновение он закинул его ноги к себе на плечи, вновь входя в чужое нутро с оглушительным хлопком кожи о кожу. Минхо вскрикнул, выгибаясь всем телом, когда он почувствовал жидкость, стекающую по собственной груди и рёбрам прямо на простыни. Ему хватило секунды, чтобы осознать, что Джисон вылил на него часть крови из пакета.       Он возвышался над ним с вытянутой рукой, сдавливая широкой венистой рукой ёмкость.       Красный был Минхо и правда к лицу. И просто взглянув на своё бледное тело, покрытое алой жидкостью, такое разгорячённое, его бросило в дрожь. И видеть эту дрожь было точно так же невыносимо. Его взгляд скользил по собственным ногам, трясущимся от стимуляции на широких плечах оборотня, после он плавно перешёл на подкаченный животик, напрягающийся от каждого толчка, и его дыхание полностью сбилось, ведь очертание члена под кожей, так резво двигающегося внутри, полностью сносило крышу.       Высоко застонав, он кончил, не притронувшись к себе. Джисон, увидев это, вздёрнул брови, ухмыляясь. Радужка полностью стала золотистой, что говорило о том, что это вторая личина парня.       Его природная. — Стоит ли мне остановиться, господин? — насмешливо спросил Джисон, откидывая чёлку назад лёгким движением головы. — Хотите ли вы этого?       Минхо не хотел. Он скрестил ступни за чужой шеей, пригибая Джисона к себе, который, усмехнувшись, толкнулся вновь, скручивая Минхо, чтобы ещё глубже входить в него. Минхо успевал только глотать воздух, чувствуя, как член упирается ему в живот с другой стороны. Кожа липкая от крови, а тело сверхчувствительное, из-за чего его бросало в дрожь от любого движения Джисона, что уж говорить о таких грубых мощных толчках. Он пытался извиваться на простынях, но младший пригвоздил его к матрасу рукой, разрывая на части. Его сердце уже билось слишком быстро даже для вампира, и он думал, что не выдержит, когда оборотень вытащил свой член из него, начиная надрачивать себе, смотря Минхо прямо в глаза. Узел начал формироваться у основания, именно поэтому парень и решил довести себя до разрядки за пределами чужого тела. Организм вампира не был способен выдержать ещё и сцепку.       Кончив на живот Минхо, Джисон схватил его за бёдра, укладываясь между его ног, чтобы дочиста вылизать собственное семя, смешанное с кровью, с чужого тела. Вампир обхватил его ногами, чувствуя, как он сам подходил к концу уже в какой раз за эту ночь. Его мышцы ныли, но он был доволен.       Это то, чего он хотел.       Кончив следом, он приоткрыл глаза, увидев, что лицо Джисона было покрыто белёсой жидкостью. Розовый язык прошёлся по губам, чуть слизывая сперму вампира с кожи, и Минхо ничего не мог с собой поделать, застонав во весь голос.       Это было невероятно. Джисон — это то, что ему было нужно. Джисон — это то, что могло полностью утолить его жажду похоти. И он был готов сделать всё, лишь бы повторить эту ночь. — Я люблю вас, господин, — мягко прошептал Джисон, обвивая чужие ноги хвостом. — Вы восхитительны.       Точно. Минхо совершенно забыл, что оборотень влюблён в него. Он-то считал Хана прекрасным решением для утоления собственных желаний. — Джисон, — смущённо произнёс Минхо, отводя взгляд, стараясь не зацикливаться на том, как собственное сердце зашлось в бешенном темпе в его грудной клетке. — Мы не можем быть вместе в таком плане, понимаешь? — осторожно прошептал он, но Джисон не слишком удивился или видимо расстроился. Он знал ответ ещё в самом начале. — Я понимаю. Всё хорошо, я не требую от вас взаимности. Как я и сказал, я приму всё, что вы решите дать мне. В свою очередь я обещаю всегда быть на вашей стороне и защищать вас, — нежно прошептал Джисон, а Минхо вдруг стало так его жаль, хотя до этого это чувство ему было незнакомо.       Джисон столько всего желал сделать для него, не ожидая ничего в ответ.       Но даже после этого он не мог ответить ему взаимностью. Потому что это было невозможно. Минхо скоро предстояло стать главой клана на ближайшие полвека, Джисону же предстояло через столько же лет умереть. Они не могут быть вместе, ведь они из разных миров. Да и заслуживал ли оборотень такое наказание, как Минхо, который едва мог сказать слово «спасибо»?       Джисон заслуживал лучшего. — Прости, — кивнул Минхо, откидывая голову на подушку. — Мы будем несчастны.       Минхо был прав во многом.       Вот только не всегда рациональность была на стороне лучшего решения.