***
Джисон сидел в библиотеке, запрокинув голову и читая очередную книгу, про которую он случайно услышал от учителя Яна и Феликса. Интересный сюжет затягивал с головой, отчего парень не видел никаких передвижений около себя, полностью сосредотачиваясь на буквах, мелькающих перед глазами, как деревья во время бега. В истории рассказывалось о паре, путешествующей по разным Вселенным. Она мстила за разных людей, которые молились перед смертью, спасала друг друга от ран и, конечно же, любила друг друга всевозможными способами. В один момент, точнее, в середине книги, появился главный злодей, который влюбился в героиню и попытался увести её от её парня. Ну, на самом деле, у него получилось, и этот тандем нравился Джисону даже больше, потому что страсть буквально взрывалась между ними, как слишком сильно разогретые стеклянные баночки. И Джисон надеялся, что эта пара будет вместе, потому что именно в этих отношениях девушка стала чувствовать себя нужной человеку, а не всему миру. Раньше, когда парень был младше и слабее, он читал достаточно много, но сейчас оборотень не был любителем книг, только если их описание не разжигало в его сердце интерес, именно поэтому он не умел предугадывать финалы таких историй, даже если для других они были очевидны. Он действительно наивно полагал, что авторы способны в таких лёгких произведениях написать грустные и правдивые финалы. Вон он уже сколько лет пытался завоевать Минхо, и где его счастливый финал, как в книжке? Только во снах, да в гоне, который был у него пока что только один раз. От последнего он скорчил лицо в стыдливой гримасе, вспоминая свои фантазии. Джисон почти никогда не позволял себе думать неблагочестиво о своём господине и старался себя контролировать. Как бы забавно это ни звучало, в тот день он уделил контролированию себя времени больше, чем за всю свою жизнь в целом. Вспоминая недавнее событие, он понял, что читал одну и ту же строчку уже раз десятый. Это вогнало его в краску ещё больше, потому что как бы он не хотел, а картинки всё возникали и возникали. И ладно, если бы книга облегчала ситуацию, так и здесь девушка уже сидела верхом на своём любовнике, выцеловывая его губы. — Что читаешь? — раздался голос из-за полки, заставив Джисона тявкнуть от страха и уронить книгу на пол. «Вот же чёрт, страницу не запомнил!» — промелькнула в чужой голове мысль. Он поднял глаза на стеллаж, из-за которого услышал фразу, когда его взгляд встретился с чужим, немного игривым и весёлым. И Джисону хотелось прямо сейчас превратиться в маленького щенка, схватить книжку в зубы и сбежать из библиотеки, да желательно так, чтобы его господин, стоявший прямо перед ним, всё забыл. Но нет, за ним явно наблюдали уже долгое время, потому что насмешливая ухмылка лишь стала ещё отчётливее, когда смущённый Джисон стал отводить взгляд и искать пути отступления. Вот только есть одна незадача. Он сидел в углу библиотеки на старом, обтянутом кожей из буйвола кресле. Это место было своеобразным очень узким коридором. И даже если бы Джисон очень постарался сбежать, Минхо бы просто вышел из-за стеллажа и поймал его. Да и в книгах про оборотней, которые читал Джисон помладше, всегда писалось, что альфы смотрят страху в глаза и всегда смелы. Убегать с поля боя было нельзя. — Да так, книга какая-то, — специально небрежно помахал ею в воздухе Джисон, как бы показывая, что всё это время он совершенно точно не читал её взапой. И совершенно точно ему было неинтересно. — Я забыл название, — он закатил глаза, пряча книгу за спину. Красивая тёмно-зелёная обложка из какой-то упругой и жёсткой ткани спряталась за ним, но Минхо уже понял, что это, ведь умиление молниеносно проскользнуло на его лице, а после на него вернулась уже знакомая усмешка. — Ой, а эта не та книжка, про которую говорил Феликс недавно? Она вроде так и называлась, нет? — намеренно игриво, едва заметно растянул слова и повел бровями Минхо, очерчивая пальцем в воздухе круг, как бы помещая в него Джисона. — Не знаю, господин. Я просто взял первую попавшуюся книгу, — всё ещё продолжал корчить из себя альфа-самца Джисон, хотя первые красные пятна румянца проскальзывали по его шее. Он нарочито грузно упал в кресло, чуть раздвинув ноги, чтобы, конечно, произвести умопомрачительный эффект, и все существа в радиусе километра попадали от шока или желания быть с Джисоном. Чан в такие моменты обычно убегал, истерично заливаясь смехом и вытирая слёзы, текущие из глаз от нехватки воздуха, он действительно стойко пытался сдерживаться, чтобы не навязать комплексов мледшему брату, но не всегда это получалось. Минхо же даже не повёл бровью на это театральное представление, лишь искринки засверкали в его глазах. — Но ты с таким интересом читал её, Сонни, — чуть надул губы Минхо, пытаясь создать максимально невинное выражение лица, потому что эти уверенность и деланно равнодушное поведение его очень веселили. Хотелось играться ещё больше. — И щёчки у тебя так покраснели, м, — почти промурчал он, а под конец аж засветился, когда заметил, как Джисон быстро принял свой обычый вид щеночка, пребывающего в замешательстве, который не мог поверить в то, что его раскусили, как будто это не было очевидно. — Что же так смутило тебя? Какая-нибудь грязная сцена, хм? — щёки оборотня раскраснелись ещё больше, а сам он замотал головой, отворачиваясь и закрывая глаза, чтобы не видеть чужого довольного лица. — Господин! Прекратите дразниться, пожалуйста, — проныл Джисон, забываясь и прикрывая лицо книгой, на задней стороне которой была написана вручную аннотация, и Минхо без зазрения совести её прочитал. — Неужели мой щеночек проявляет интерес к грязным рассказам об изменах и любовных треугольниках? — вампир и не собирался останавливаться. Он быстро, как мог, обошёл стеллаж и почти вприпрыжку добрался до младшего. — Ну же, не стесняйся. В этом нет ничего такого. — Нет, Господин. Я же говорю, я не заинтересован в этом. Правда, люди пишут отвратительно со своими вольностями, — он потупил взгляд, но позже всё же поднял обратно на Минхо, стараясь не заскулить от пригвождающего к креслу взгляда. И чтобы этого точно не случилось, он брякнул первое, что взбрело ему в голову. — Извините, а вы не знаете, что такое компьютер? Джисон, конечно, имел представление о нём. Знал, что это такая штука, состоящая из нескольких других, а ещё что люди в основном проводили досуг именно за ним, да вот только ничего умнее он не придумал, чтобы отвести от себя этот тяжёлый взгляд. Он иногда сам себя не понимал. Ему всегда хотелось, чтобы господин смотрел на него, говорил с ним. Но каждый раз, когда это всё же случалось, он просто сдувался и становился тем, кем являлся. А такие Минхо не заинтересовали бы никогда, потому что Джисон был слабеньким по сравнению с Чаном. И книги про то, как быть альфой, кстати, тоже ему не помогли, хотя он выписывал в тетрадочку каждый совет. Наверное, всё дело в том, что Минхо — не течный оборотень, чтобы сразу кидаться ему на шею, но всё же! Он ожидал хотя бы какого-то результата. Джисон даже Чану подражал, непонятно, на что надеясь. Может, что Минхо перепутает его со старшим. Но это тоже не особо помогло, кроме того, что теперь у парня есть куча постыдных историй о том, как он позорился на протяжении двух долгих месяцев. Может он просто не создан для того, чтобы быть с таким сильным вампиром? — А? Компьютер? — лицо Минхо резко изменилось. — Серьёзно? Компьютер? — процедил он, брови свелись к переносице, а нижняя губа чуть вышла вперёд, из-за чего лицо парня стало по-детски обиженным. Джисон не понимал, что не так было с его вопросом, но тон голоса Минхо точно дал ему понять, что с ним было что-то не так. Вопрос был явно идиотским, и если он хотел отмазаться от игривости Минхо, нужно было придумать что-то другое. — Ну да. Люди по нему смотрят на других людей…? — попытался улыбнуться Джисон, но настроение его господина резко поменялось. Они смотрели пару долгих секунд друг другу в глаза, после чего Минхо хмыкнул и развернулся в сторону выхода. — Спроси у учителя Яна, — бросил он, а потом едко добавил. — Или у Хёнджина. Это же он тебе рассказывает про всю эту ерунду вместе с Феликсом о людских изобретениях. Мне эти существа неприятны. — Господин, вы на меня злитесь? — растеряно пробормотал Джисон, подрываясь с места, чтобы понять, что случилось. Минхо на это лишь выдохнул и покачал головой, оборачиваясь. — Нет. Просто, — он задумался на мгновение, — меня удивило, что ты спрашиваешь об этих, — он пытался подобрать подходящее слово, чтобы не выдать своей враждебности к расе, но по итогу лишь махнул рукой, как бы показывая, что все и так всё поняли. — У них ведь всё искусственное, нет ничего настоящего. Иногда я думаю, когда мы изучаем их, что они каждый день живут в борьбе. У них вокруг только каменные коробки, даже шпилей нет. И они живут в них, как муравьи. В их жизни нет ничего интересного, и они не представляют ценности даже для своего окружения, понимаешь? Если на ближайшей территории умрёт хотя бы один наш союзник, мы сразу же собираемся. Про замок я уже молчу. Не представляю, как тебе может быть интересно, чем пользуются эти, — вновь пауза, — люди, — сказал он и после десяти секунд недовольно выдохнул через нос, а Джисон не любил видеть господина раздражённым. Конечно, его совершенно не интересовали люди, и даже больше, он их чуть-чуть побаивался, особенно после того случая на болоте в детстве, но не мог же он сказать, что было у него в голове на самом деле. — Не дави на Джисона со своим мнением, — вдруг из-за стеллажа высунулась мордашка Хёнджина, скучающе опирающегося на кулак. — Он наслушается твоих рассказов, а потом пойдёт на людей, лишь бы они тебе не мешали, — усмехнулся вампир, тут же уворачиваясь от летящей в него книги. Теперь Минхо выглядел действительно разъярённым, потому что их прервали. А может, его раздражало то, что парень подслушал их разговор. И зная Хёнджина с его хитростью, передающейся по наследству, никогда нельзя было быть уверенным в том, сколько именно тот выжидал в тени. — Что ты тут делаешь? — устало спросил Минхо, проходя к креслу и усаживаясь на место Джисона, растекаясь по нему, как жидкость. Иногда Джисону казалось, что у вампиров вообще не имелось костей, потому что они двигались настолько плавно, словно между суставами у них натянуты упругие резинки. — Книжку взять пришёл, а потом услышал ваши голоса, — пожал плечами Хёнджин, улыбаясь, а потом перевёл взгляд на Джисона, подмигивая ему. Все знали, что они читали книги только тогда, когда делать становилось совсем нечего. Крайне редко их могли заинтересовать все эти бумажные уникальные экземпляры. Они скорее в шутку подрались бы, чем спокойно сидели и читали. Минхо и Феликс были настоящими вампирами, а вот Хёнджин часто принимался «за своего» у оборотней замка — Чана, Чанбина и, соответственно, Джисона. Он был игривым, активным и весёлым. Конечно, иногда он до безумия раздражал Джисона своим вечным желанием его победить, но также он его обожал, потому что не всегда была возможность поноситься с Чаном по всей территории замка, а Феликс скорее бросил бы его на произвол судьбы в саду и пошёл читать учебники по истории. Чанбин тоже был занят, так как был, по сути, слугой. С Минхо бы Джисон никогда не позволил себе быть таким. Да и не хотелось. Минхо вселял восторг, восхищение и какое-то спокойствие. Когда он находился рядом, хотелось просто лежать около него и наслаждаться моментом, потираясь макушкой о его ладонь. Не хотелось ни беситься, ни даже подшучивать над уже знакомой белкой, которая вечно падает с дерева от лая Джисона. Он никогда не упускал её из виду, потому что это было его любимым развлечением в замке, когда становилось совсем скучно и одиноко. Не упускал её из виду, пока Минхо не появлялся в поле зрения. За двоими-то не уследишь разом, так и в приоритетах у Джисона стоял только господин, а потом уже все остальные. Обижался ли на это всё Чан? Конечно. По большей части он уже успел смириться с этим, ведь как тут не привыкнуть, когда младший брат с пелёнок цеплялся за штанину его друга, но в этом всём была и капля раздражения. — Ты взял книгу? — спросил Минхо с каменным лицом, лишь чуть вздёрнув бровь вверх. — Не думал, что ты вообще знал об этой комнате, Хван Хёнджин, — усмехнулся он, склонив голову на плечо. Искринки, плясавшие игривый танец, резко поменяли темп на насмешливый и резкий. — Я ни разу за все те годы, что ты проживаешь с нами, не видел тебя читающим даже детские сказки про кровавые сгустки, убивающие людей. — Эй! Ты просто ничего не видишь! Правда, Джисони? Как минимум я читал какую-то ерунду про кровь, которую меня заставил в наказание читать Сынмин, — дразнился он, специально показывая клыки и раздражая Минхо. Это было видно по потемневшим глазам и плотно сжатым челюстям. — Я этого не видел, потому что ты тогда один накосячил у него в лаборатории, разбив штук пять пробирок, — спокойно заявил Джисон, усаживаясь на пол в ноги Минхо, на лице которого расцвела улыбка. Его рука сразу же нашла волосы оборотня, начиная его поглаживать, тем самым хваля. Хёнджин же скорчил обиженное лицо, но, впрочем, не удивился, потому что это было ожидаемо. Да и если быть честным, он нигде не соврал. Джисон этого не видел, только слышал истории о том, как его друг готов был себе голову отрубить, лишь бы не читать эту скучную ерунду. Минхо придвинулся ближе и ласково обнял Джисона за шею одной рукой, прижавшись щекой к его макушке, а второй ладонью всё ещё поглаживал его по волосам. — Умница мой. Знаешь, кого нужно поддерживать, — нежно прошептал Минхо, вставая с места. — А тебе, Хёнджин, может быть, стоит обратиться к Чанбину? Уверен, он найдёт тебе занятие, — мило улыбнулся вампир, зачёсывая тёмные волосы назад. — Джисон тебе с этим ничем помочь не может, если ты не заметил, — он зажмурился и прошёл дальше, хихикнув над побледневшим лицом парня. — Что? — расстерянно спросил он, обернувшись, но Минхо уже не обращал внимания, заворачивая за угол. Хенджин повернулся обратно к Джисону и быстрым шагом дошёл до него. Парень листал книгу, с задумчивым лицом пытаясь вспомнить, где он остановился. — О чём это он? — Я не знаю, я не слушал, когда Господин к тебе обращался, — пожал плечами оборотень, закусывая губу от счастливых воспоминаний и похвалы, пролистывая очередную главу и заставив Хёнджина скучающе вздохнуть и перевалиться через подлокотник кресла, чтобы развалиться на нём и рассказать про свой день Джисону, потому что все остальные в замке были заняты. Только к оборотню можно было в любой момент докопаться, потому что даже если он и занят, то никогда бы не прогнал одного из лучших друзей. Если бы, конечно, Минхо не пришёл.***
Раньше, когда Джисон был младше, они были с Минхо соседями. Можно было выйти из комнаты и наткнуться на вампира, да и тот часто заходил к ним с Чаном. Но как только у старшего оборотня начался гон, случилась не то чтобы лёгкая, но перестановка. Минхо переехал на нижний подземный этаж, в комнату, где было алхимическое оборудование, а Чан поселился в его прошлой комнате. И какая это была боль для Джисона, когда вампир запретил абсолютно всем хоть как-то приближаться к помещению, в котором он находился добрую половину суток. И это правило действовало до сих пор. Уже Феликсу исполнилось девятнадцать, но даже собственные родители Минхо, которые имели над ним власть, не видели ни как преобразовалась комната, ни как в ней проживал их сын. Джисон уже, конечно, смирился с тем, что его господин жил теперь далеко от него, но не до конца. Он помнил, что два года тому назад всё ещё было более-менее хорошо. Чан и он с Чанбином, их новым другом-оборотнем, спасшимся от людей, но не знавшим, как сохранить эту безопасность, занимались боевыми искусствами; Феликс изучал теоретические науки; Хенджин часто был вместе с ним, уделяя своё внимание больше географии и политологии, что им преподавал учитель Ян. Минхо большую часть своего времени проводил с Сынмином, впитывая в себя всё про алхимию, целительство и остальные науки, связанные с живыми организмами. На тот момент их встречи были редки, и тот давнешний вечер в библиотеке был чуть ли не на вес золота. Джисон не видел Минхо на тот день уже порядка месяца, если не больше. И стоило ли говорить, как сильно он по нему скучал? Если бы не его мысли, так ещё и книга в руках, он бы не облажал. Сейчас же он уже не видел Минхо точно ровно шестьдесят девять дней. В этот раз он засёк, вырезая палочки на дереве. Ему уже не было в радость так много работать для улучшения навыков. Если бы не поддержка Чана, он точно бы уже скукожился весь без Минхо и стал бы таким же противным на вид, как изюм. — Эй, ну же, не грусти, — пытался поддержать его Феликс. — Минхо занятой, он как загорелся каким-то там ему одному известным делом, так всё, за уши от его пробирок не оттянешь. Я его максимум за едой видел по ночам и ранним утрам, — брови Джисона изломились, придавая его лицу печальное, почти плаксивое выражение лица. У Феликса от этого сердце кровью обливалось. — Ну же, щеночек, — хотел он продолжить успокаивающие речи, когда на ласковое прозвище показались клыки оборотня, а лёгкое гортанное рычание прорезало тишину. — Понял. Это только Минхо можно. — Я скучаю, — жалобно проскулил Джисон, усаживаясь на пол в гостиной у камина, пытаясь закусить дрожащую губу от накатывающих слёз. — В прошлый раз он прикрикнул на меня, потому что мы с Хёнджином нашли за стенами людскую светяшку и играли с ней, — пояснил парень, вытирая ладонями потёкшие слёзы. — В последний раз мы нормально общались, когда мне было шестнадцать, понимаешь? Через несколько лет я стану старее, чем та статуя во дворе! — Джисон, вот именно, что ты уже взрослый, почему ты так слушаешься моего брата во всём? Если ты начнёшь чуть отходить от его воли, то никто не умрёт, — Феликс мягко сжал чужое плечо и проникновенно посмотрел из-под ресниц в самые глаза парня, которые дёргались от пелены слёз. — Да и тебе ли не знать, как сильно ненавидит Минхо людей. Чан знает, почему. Спроси у него. Он тебе точно ответит. Как я сказал, ты вырос, и теперь от тебя скрывать нечего, — загадочно бросил он, а потом встал с места, чтобы взять ближайший подсвечник и поднести маленький горящий фитилёк к сухим брёвнам, мирно покоящимся в камине. Как только огонь охватил их все и тёмная холодная гостиная наполнилась теплом, Феликс ещё раз сжал плечо Джисона и попрощался, оставляя друга во мраке тайны. Оборотень не мог поверить в то, что от него всё ещё что-то скрывали, словно он из них самый младший, хотя это было далеко не так. Неужели ему даже Минхо ни о чём не говорил? В итоге он решил, что лучше будет всё узнать у Чана, потому что тот являлся ему братом, а значит, с ним будет легче говорить на какие-то темы, потому что кровь общая. Это всё решало, конечно. Джисон резко подорвался с намерением вызнать всё, что только возможно. Выбежав из гостиной, он попал в холл и не сразу заметил что-то странное, скорее приятно удивившись тому, что до брата бежать не нужно было далеко. Вон он, общался с господином прямо тут, в холле. Наверное, после прогулки. — Ты, чёрт возьми, думаешь своей башкой, идиот? — кричал Чан, почти замахиваясь на спокойного Минхо, поправляющего рукава чёрного плаща. На лице не проскользнула ни одна эмоция, кроме лёгкого раздражения, иногда просачивающегося через радужку глаз. — Она наконец-то на нашей территории. Я должен ему отомстить, — сказал он, накидывая капюшон на тёмные пушистые волосы, спадающие на лоб и закрывающие глаза почти полностью. Чан пару мгновений просто пялился на него с гневом, когда всё же не выдержал и выдохнул через зубы. — Эгоист чёртов. Ты хоть понимаешь, что собираешься делать? Если ты первым это сделаешь, то они вполне будут способны напасть на нас в ответ. Представь себе, если с Джисоном, за которого ты так сильно, по твоим словам, хочешь отомстить, случится что-нибудь плохое по твоей вине. Ты вообще хоть стараешься думать своей башкой, высокомерная и двуличная ты дрянь?! — Чан, я буду аккуратен. Пожалуйста, прикрой меня, — умоляюще сложил руки вместе Минхо, почти становясь на колени перед старшим. И Джисон почему-то почувствовал укол ревности. Ни перед кем Минхо таким не был, тем более перед ним. А Джисону вообще-то очень хотелось быть на месте Чана. Как же его брату всё-таки повезло. — Ты издеваешься надо мной? Может, ты ещё Джисона как щенка домашнего с собой возьмёшь на поводке? Что я должен сказать учителям и твоим родителям? Что я в душе не чаю, где ты там шляешься, да? — Чан выглядел настолько разъярённым, что становилось страшно. Казалось, он сейчас бы мог наброситься на Минхо и разодрать его в клочья. Оборотень уже открыл рот, чтобы выдать ещё что-то едкое, когда Джисон не смог больше скрываться в тени. Он быстро пробежал оставшееся расстояние от стены, за которой прятался, до двух парней, вставая между ними и прикрывая собой Минхо. — Чан, это наш господин, имей совесть, — прошипел Джисон, клацая зубами на старшего и стараясь закрыть вампира так, чтобы даже миллиметра чужого тела не открывалось глазам другого оборотня. — Не кричи на него. — Джисон, сейчас не тот момент, когда ты можешь вот так просто встрять, — рявкнул Чан, пытаясь отпихнуть в сторону брата и всё же добраться до своего друга и отговорить его от какого-то похода, но младший даже не шелохнулся, лишь прикусил губу и стыдливо потупил взгляд в пол. — Спасибо, Джисони, — мягко прошептал Минхо, и, быстро поцеловав парня в щёку, чуть царапнув кожу клыками, выбежал из холла, пока Чан почти кидался, чтобы его остановить. — Минхо! Не смей! — кричал оборотень, выворачиваясь в руках Джисона, уже начиная выпускать когти, но и младший не отставал, вцепившись зубами в загривок брата, чтобы усмирить его. Они поборолись так ещё пару минут, нанося друг другу увечья, чтобы показать свой гнев. Может быть, чуть позже это бы переросло в настоящую драку на смерть, но их разняли Хёнджин и Феликс, которые впоследствии и усадили их обоих на разные концы дивана, что стоял в зале, до которого они двух разъярённых оборотней еле дотащили. — Что случилось-то? — ошарашенно спросил Феликс, притащив из своей комнаты аптечку и начав вытирать кровь со лба Чана, на котором красовался неглубокий порез от когтей, пока то же самое проводил с Джисоном Хёнджин. — Вы же ни разу не ругались даже, что сегодня с вами произошло? — задал вопрос он, на что Чан рыкнул и сощурился на притихшего брата, успокоившегося под тёплыми пальцами друга. — А то, что этот болван только и может, что думать о своём Минхо. И ладно, если бы разбирался в ситуации, так нет, он позволяет ему всё. Идиот, что ты делать будешь, когда он женится? — зарычал Чан, ударяя кулаком по обивке дивана, из-за чего тот затрещал. — Я глупо закрывал глаза на твою зависимость от Минхо. Я думаю, что тебе стоит меньше видеться с ним. Я попрошу учителя поставить тебе больше тренировок, — закончил он, отворачиваясь, в то время как Джисон с широко распахнутыми глазами повернулся к нему, в недоумении моргая. — Я уже взрослый, чтобы ты мне что-то запрещал! Ты мне не отец, Чан, почему ты это никак не можешь осознать?! — начал он, когда на него опять зарычали. — По тебе не видно, Хан Джисон, — шипел Чан. — Ты буквально дал этому придурку уйти к людям, чтобы попытаться найти и убить тех, кто когда-то лишил тебя и меня родителей. Мне вообще уже всё равно, что там с этими людьми, да и я давно смирился, что родителей больше нет. Меня интересует больше, что будет с моими живыми близкими. Чёрт возьми, ты хоть знаешь, какая ему самому там опасность грозит? Да эта белоручка, которая в руках держала только книгу по боевым искусствам, сдохнет сразу же, как переступит границу, — буквально кричал Чан, выглядя настолько разъярённым, что сейчас любой бы убежал, поджав хвост или копчик. Смотря что у кого есть. Но Джисону было обидно. Было обидно, что Минхо считали таким слабым, когда тот выглядел самым сильным существом на свете со своими мускулами, чёткими рельефами тела и стойким характером. Как можно было за пару предложений так обесценить друга? — Господин очень сильный. Если ты этого не понимаешь, Чан, то ты явно никогда даже не смотрел на него. И я тебе искренне сочувствую по этому поводу, — зашипел Джисон, на что получил пальцами по лицу от Хёнджина и знак, приказывающий молчать, от Феликса. — Да, это же ты прожигаешь его взглядом, как верный влюблённый по уши безмозглый щенок, — засмеялся Чан, клацнув зубами и откинув голову назад, чтобы Феликсу было легче обрабатывать ему лицо. — Вот только знаешь что? Уже все заметили, что ты неровно дышишь к нему. Ты правда думаешь, что Минхо этого не видит? Подыгрывает тебе просто изредка, чтобы ты не переставал выплясывать вокруг него, — сказал он, сжимая кулак и пытаясь успокоиться. — Да как у тебя язык поворачивается так говорить о господине? — удивился Джисон. Он искренне верил, что Минхо не мог так поступать с ним. Вампир был лучиком света среди чёрного, укрытого тучами неба. — Наверное потому, что я с ним уже кучу раз говорил насчёт этого? Просил перестать издеваться над тобой?! — закричал Чан, на что Джисон отвернулся и поджал губы. — Стань взрослее уже в конце концов. Иначе я самостоятельно пойду к господам и попрошу их, чтобы они нашли нам приют в другом месте. Скажу, что ты не просто влюблён в Минхо, а правда хочешь предпринять что-то, — выплюнул Чан, как вдруг все замерли. Джисон удивлённо разинул рот, уставившись на брата. Феликс и Хёнджин тоже в шоке взглянули на оборотня, у которого вены на лбу и шее вздулись от злости. — Погоди, ты не можешь, — сбивчиво начал Джисон. Слёзы навернулись на его глаза, но Чан специально отвернулся, чтобы этот щенячий взгляд не подействовал на него. — Могу. Мне надоело. Я не хочу, чтобы в будущем ты был подстилкой Минхо, который бы использовал тебя в своих целях, — уже спокойнее произнёс парень. — Ты вечно забываешь, кто ты. Ты не собака. Ты оборотень, Джисон, — процедил он. — Я не хочу, чтобы отдал свою жизнь за него, а потом наблюдал, как тебя бросают, — поставил точку Чан. Хёнджин отмер первым и отрицательно закачал головой, удивлённо хлопая глазами. — Нет, Чан, ты не прав. Мне кажется, что Минхо действительно нравится Джисон, просто ты же знаешь, что вас и Чанбина хотят женить на волчицах, а его на вампирше, которая как раз у себя их и держит. Он же тоже не может действовать против родительской воли, — пожимает плечами он, начиная под чужим резким взглядом теребить пропитавшуюся кровью ватку. — Плевать, что там не может Минхо. Только из-за него мой брат в свои девятнадцать остаётся таким сопливым щенком, — прошипел он и встал с дивана, поправляя порванную рубашку и брюки. Он всё ещё не смотрел на Джисона, потому что тогда бы точно не смог строить из себя озлобленного на всё оборотня. Младший же тихо плакал, пока Хёнджин вытирал ему щёки, обнимая, чтобы он не расстраивался так сильно. Всё ведь на эмоциях сказано было. Феликс цыкнул и сел к друзьям, начав поглаживать Джисона по волосам. — Тише, он потом извинится, — утешали вампиры, но Джисон только плакал, потому что в глубине души знал, что на самом деле Чан прав. И ему не хотелось признавать, что им просто пользовались для развлечения и насмешки. Это было слишком больно и неприятно. Он и забыл, что изначально направлялся к старшим, чтобы спросить что-то. Спросить, что же они скрывали всё это время от него, словно он им и родным-то не был.***
После того, как Джисон немного успокоился, он решил чуть отгородиться от Феликса и Хёнджина, бегавших за ним на всякий случай. Но единственным местом, где было хоть немного, но спокойно, оказался лес. Поэтому, дождавшись, когда все ослабят внимание, он ускользнул через чёрный ход на кухне, а потом пробежал по территории замка, прячась по кустам. Ветки неприятно били его, но это не было столь важно, когда свежий воздух разрывал лёгкие. Он наконец-то почувствовал себя свободным, не скованным всеми этими требованиями к тому, каким он должен быть «по природе». Джисон не понимал, почему Чан так рассердился, когда делалось всё для них же. И разве это плохо, что он помог господину сбежать? Камушек под ногами был поддет носком ботинка и отпихнут куда-то в кусты. Тяжёлые тёмные лапы многовековых елей пугали. До восемнадцати Джисону было запрещено покидать замок, а после достигнутого возраста он просто не находил случая, чтобы вдохнуть полной грудью этот запрещённый хвойный воздух. Именно поэтому он смотрел сейчас по сторонам, прислушиваясь к каждому шороху, потому что воспоминания всё ещё свежи. Если вести себя, как перепуганное животное, то подстрелить его будет раз плюнуть. И в этот раз вряд ли где-то рядом будет Минхо. Шипение ветра пугало, но через некоторое время стало успокаивать, а когда он вышел к знакомому болоту, просто с другой стороны, страх развеялся, как пепел. Лишь маленькие частички образовывали на душе тяжёлый, ощущаемый сердцем слой тревоги, который он никак не мог стереть. — Извините? — раздался незнакомый голос за спиной. Джисон подскочил с таким постыдным тявканьем, что захотелось нырнуть рыбкой в это болото и утопиться в нём. Вот только когда стыд оставил его, кажется, всё же прыгнув в трясину, он осознал, что это был точно незнакомый голос. Оборотень медленно обернулся, когда его взгляд встретился с обычными карими глазами, обрамлёнными длинными ресницами. Перед ним стояла девушка с овальным лицом, бледными пухлыми губами и чёрными волосами, заплетёнными в две косы, лежащими на плечах. Джисон сглотнул. Это не могла быть, допустим, вампир с соседней территории, потому что кожа была смуглая, да и видно было, как венка с кровью пульсировала на её шее. Оборотнем она тоже не являлась, потому что своих видно издалека. Скорее всего, он понял это по её телосложению. У волчиц никогда не было тонкой талии и узких бёдер. Это было невозможно с их вечными обращениями. Эта девушка казалась слишком тонкокостной для любого существа, жившего в лесу. Да и черты лица скорее были похожи на оленьи, что не было свойственно ни вампирам, ни оборотням. — Извините, — повторила она, лишь чуть поменяла тон, чтобы это не звучало больше как вопрос. — Вы не знаете, где мы сейчас? Мне кажется, что я заблудилась, — стыдливо призналась она, начав нервно, почти панически теребить подол футболки в которой была, задирая ту всё выше, почти до грудей. — Вы на территории господина вампира Ли. Вам стоит уйти, — кивнул Джисон, делая шаг назад, подальше от странной, непонятно откуда взявшейся человеческой девушки, которая округлила глаза и пальцем указала на землю. — Правда? О, Господи, из меня же не высосут кровь? — глупо спросила она, когда первые слезинки покатились по её щекам. Незнакомка сглотнула ком в горле, а после этого прижалась к Джисону всем телом. — Прошу, помогите мне. Как мне выйти отсюда? Оборотень тоже сглотнул, пытаясь вырваться из цепких рук девушки. Ему было неприятно, хотя, скорее всего, дело заключалось в том, что он привык к тому, что его окружали только сильные существа, которым не требовалась защита или помощь. Именно поэтому он сейчас себя чувствовал некомфортно. — Извините, я не знаю даже окрестностей, — неосторожно промямлил Джисон, но девушка, казалось, ничего не подозревала. Она лишь уселась на землю и закрыла глаза руками, начав плакать ещё горьче. Её локти упёрлись в голые, все в ссадинах колени. Джисон подумал, что это странно, что на девушке лишь обтягивающий кусок ткани сверху и такой же кусок снизу. В таком в долгие походы не ходят. Хотя это имело смысл, она вряд ли планировала заходить так далеко. Оборотень сел с ней рядом, начав утешать, потому что не знал, что ещё делать. Девушка казалась напуганной и потерянной. — Умоляю, если вы поможете мне выбраться отсюда, я дам вам всё, что вы пожелаете, — отчаянно схватилась за руку Джисона она, но парень был пуглив, и уж тем более он не привык к тому, чтобы в его личное пространство вторгались люди. Даже такая беззащитная девушка пугала его до дрожи. — Я бы помог вам, но я правда сам не знаю, как выбраться отсюда, — продолжал мямлить он, пока девушка заливалась слезами, растирая их кулаками по щекам. — Насколько я помню, в теории, граница находится севернее, чем замок, — он поднял взгляд в тёмное небо, где едва начинал проглядываться рассвет, и выдохнул. — Вам нужно идти вперёд. Но я не знаю точного пути, — он встал и, не обращая внимания на опешившую девушку, решил вернуться в замок, потому что время казалось поздним. — Извините! Как вас зовут? — Джисон обернулся на неё и задумчиво прикусил губу. Он не хотел называть собственного имени, потому что это было чревато последствиями, но при этом он не понимал, как можно проигнорировать вопрос человека. — Хан. Просто Хан, — сказал он, продолжив шагать, но только в этот раз быстрее, чтобы больше не было ни одного вопроса в спину. Но девушка, видать, и без этого всё поняла. Она лишь всхлипнула ещё раз за его спиной, а потом выдохнула, чтобы успокоиться. — Я Эйвон! И всё равно спасибо вам за помощь! — её слова погрязли в ветвях и отскочили обратно от стволов деревьев, едва достигнув Джисона, убегавшего от болота куда подальше. Почему он вечно натыкался на кого-то, когда решал выйти из дома развеяться? Когда он вернулся в замок, то раздражение как рукой сняло. Уже было стыдно перед Чаном, что он так на него сорвался. Именно поэтому Джисон пошёл к нему в комнату сразу же, как помылся и переоделся в пижамную одежду. Он постучал в высокие толстые дубовые двери металлическим кольцом, после чего они отворились с противным тяжёлым скрипом. На входе стоял сонный Чан с кружкой чая. Дно деревянной чашки усеяли широкие пласты листьев мелиссы, а лёгкий дым кружился над поверхностью воды. — Чего тебе? Иди вон, в комнату Минхо стучись, чёртов защитник, — фыркнул старший, опираясь о косяк двери и протяжно зевая. Он отпил с прихлёбыванием чая из кружки, а потом продолжил прожигать взглядом резко погрустневшего Джисона, который не мог просто молча стоять под чужим осуждающим взглядом. — Я, — парень сглотнул вязкую слюну, ещё больше смущаясь и опуская взгляд в пол. — Я извиниться хотел. Прости, что так повёл себя с тобой, — пробормотал он, закусывая внутреннюю сторону щеки. Чан пару мгновений оценивал его взглядом, но после протяжно вздохнул и усмехнулся. — Заходи, сукин ты сын, — он отошёл в сторону, чтобы пропустить Джисона внутрь, а потом закрыл за ним дверь. Та девушка, что была около болота, резко забылась, как будто её и не было, зато вина, которая, вроде как, прыгнула тогда в топь вместе со стыдом, вновь уселась ему на шею и стала нашёптывать все самые нелестные характеристики его поступка. — Ты уже принимал ванну? — спросил старший, усаживаясь на кровать и расставив руки в стороны. — Если да, то иди сюда, — подозвал он Джисона, который просеменил до него с таким видом, словно его отправить на каторгу или избить до полусмерти мало. И вообще, над ним каждый день все издевались в этом замке. — Я просто хотел, чтобы господин увидел во мне нечто большее, чем просто щеночка, — прошептал Джисон, укладываясь брату под бок и сворачиваясь калачиком. — Он же не смотрит на меня даже. Не смотрит, как на тебя. Мне всё время так обидно, потому что ты к нему не относишься как-то по-особенному, но при этом он всегда выделяет именно тебя. Скажи, может, я правда делаю что-то не так? Может, мне нужно показать свою плохую сторону, как думаешь? — как на духу выпалил Джисон, сглатывая, после чего почувствовал на своей голове чужую руку, поглаживающую его по волосам. Так нежно-нежно, словно боялся проломить своей ладонью череп младшего брата. — Минхо — прекрасный вампир, завидный жених для остальных отпрысков из других семей, но не для нас, Джисон. Несмотря на то, сколько у нас общего с вампирами, мы не можем быть с ними. Минхо не даст тебе щенят, да и знаешь, скажу по секрету, все очень сильно боятся оборотней в постели. Тела большей части живых существ просто не приспособлены к нашему бешеному темпу и нашему… э-э, — он на секунду застыл, не зная, как пояснить свои слова, — они не приспособлены к нашему строению? Да и господа не позволят придворному оборотню, который скоро заступит на службу в армию для защиты замка, даже приблизиться к своему чистому сыну, понимаешь? Джисон кивнул. Он знал это. На самом деле, очень большая часть литературы, которую он вообще читал, была порнографией. И некоторые экземпляры были выпущены за десять, а то и пятнадцать лет до той войны между людьми и оборотнями. Именно поэтому в этих книгах было огромное количество описаний соития двух рас. И Джисон не сомневался, что это было извращением. Фразы типа: «Он способен разорвать меня на части, и, на самом деле, я жду этого с нетерпением. Это вводит меня в экстаз», — лишь убеждали Джисона всё больше, что это ненормально. Ненормально любить физическую боль и отвратительное отношение к себе. Но именно эти книги дарили ему хоть какую-никакую надежду на то, что Минхо мог желать его тоже. Дарили ему призрачную надежду на то, что любовь между расами действительно существует. Ну, или хотя бы похоть существует. Тоже хорошо. — Понимаю, — кивнул он, на что Чан поджал губы. — Сильно его любишь? — спросил он, и Джисон не мог скрывать, что да, любил так сильно, насколько был способен. Минхо был его Богом и грехом одновременно. А Джисон был простым оборотнем, сопротивляющимся влечению к тому, кто был для него воздухом. Минхо был священной книгой с правилами, которых придерживался Джисон всю жизнь на чужих глазах, но в закрытой от них спальне нарушал каждое, разбивая на мелкие осколки удовольствия и скулежа. — Да, — ограничился он одним словом, зная, что не стоит говорить о таком открыто. Даже среди оборотней это считалось дурным знаком. Это считалось зависимостью. Чан вздохнул, обнимая Джисона поперёк спины, поглаживая ладонями по ткани, успокаивающе вырисовывая какие-то узоры. — Тебе стоит отгородиться от него. Ты знаешь, что через год, когда тебе исполнится двадцать, нас женят на волчицах с соседней территории. Минхо, скорее всего, тоже скоро будет насильно женат, — Чан ещё раз выдохнул. — У нас нет шансов на то, чтобы быть с теми, кого мы любим, понимаешь? И Джисон понимал. Он всё понимал, но от этого легче не становилось. Только, наоборот, хуже. Это разрывало его бедное сердце, так желающее быть ближе к своему господину. Оно словно было привязано тонкой ниточкой к чужому, которое дарило ему дыхание и жизнь. Без него он просто-напросто умрёт. — Я понимаю, — сказал Джисон вместо того, чтобы спорить, потому что нечего было кидаться словами. Да и глупо это было, когда он знал, что Чан прав. Скоро их должны были женить на подрастающих волчицах из другого замка. Как бы противно Джисону ни было, его заставят быть с одной из них. Всем будет плевать, что он там хотел и что хотел его брат. От них требовалось лишь продолжить род оборотней. Для большего они не предназначались. — Я постараюсь, — кивнул он в подтверждение своих слов, когда Чан обнял его крепче и погладил по макушке. — Всё хорошо, Джисони, — мягко сказал он. — Всё проходит. Любовь тоже пройдёт. Джисону хотелось выкрикнуть, что если бы она была проходимой, то, наверное, он бы уже давно перерос этот период. Давно бы перестал заискивать перед Минхо. У него же сердце раскалывалось только от одной мысли, что он никогда не будет с ним. Просто потому, что так суждено. Просто потому, что он оборотень, которых в мире осталось мало, всего около сотни только на этом материке. И, может быть, пара сотен на остальных. Неужели ему просто нужно смириться с судьбой? Из глаз потекли тихие слёзы, впитывающиеся в ткань одежды Чана, который тоже не смог сдержать своих. Они оба понимали, что в этом мире у них уже никогда не будет счастья.***
Минхо вернулся как-то очень спонтанно и словно из ниоткуда. Джисон, зевавший в обеденной зале, аж подскочил от его внезапного голоса, а когда осознал, кому он принадлежал, рванул оттуда с молниеносной скоростью, хотя до этого никогда не убегал от старшего. Это было для обоих чем-то невообразимым, и, казалось, словно время замедлилось, а звуки стали убийственно громкими. Мысли были быстрее, меняясь одна за другой, пока каждое движение едва было совершено. Чан на вопросы не отвечал, лишь пожимал плечами, из-за чего со всем приходилось разбираться Минхо самому. Это ощущалось странно, ведь как это его милый мальчик Джисон даже не смотрел на него, когда раньше не отводил взгляд? Это было совсем не похоже на него. Это было обидно, потому что вампиру хотелось, чтобы он смотрел. Минхо искал его везде, где только можно было искать, но по итогу никто не раскалывался о его местонахождении, из-за чего на первый день своего пребывания он его не нашёл. Только позже до него дошло, что Джисон мог быть в библиотеке, потому что именно там он не искал его вообще, и, как оказалось, так и было. Джисон сидел за пыльным креслом, читая какую-то книгу, свернувшись в клубок. Ощущение, что его мышцы в один момент просто съёжились вместе с костями, ибо он не знал, как можно было по-другому объяснить то, как парень влез в эту щёлку, так ещё и ничего почти не сдвинув. — Эй, Джисони? Почему ты прячешься от меня? — смягчив голос до того тона, каким обычно говорят с любимым пёсиком или ребёнком, спросил Минхо. Оборотень молчал, стараясь не издавать ни звука. Вдруг его господин тогда бы решил, что это не он вообще, а просто пыль, завалявшаяся за креслом? — Ну, Джисони, — поджал губы Минхо, подзывая парня кончиками пальцев, но тот на это лишь отодвинулся ещё дальше. Минхо показалось, что они опять вернулись в день их первой встречи, когда маленький щеночек с писком пытался забиться куда подальше, лишь бы никого не видеть и лишь бы никто не видел его. Вампир выдохнул через зубы, лихорадочно думая о том, как можно достать Джисона из-за кресла. Как минимум, не сидеть же ему в пыли и дышать всей этой грязью? Это могло повлиять на его здоровье. — Джисон, давай поговорим, — умоляюще обратился к оборотню Минхо, вставая на четвереньки и упираясь ладонями в деревянный лакированный пол. — Прошу тебя. Вампир ненавидел быть тем, кто упрашивал, но ради этого щенка он был готов засунуть гордость в самые далёкие уголки разума. Этот парень был ему дороже всех, как и его внимание. Когда Джисон не ответил, а лишь сильнее впился спиной в книжный шкаф, Минхо заплакал. Никогда до этого он не переживал о том, что могло произойти в его отсутствие, так сильно. Ему уже двадцать один, а он сидел как маленький десятилетний мальчик, вытирая слёзы и упираясь лбом до боли в пол, что-то шепча про то, что ему жаль. Он не знал, что он сделал, но был готов извиняться, лишь бы от него не прятались, как от монстра. Что успело произойти? Неужели, пока его не было, все секреты, что он упорно прятал в своей комнате, были раскрыты? Неужели Джисон узнал, над чем он всё это время так усердно работал? — Господин, — широкая тёплая ладонь Джисона невесомо легла на чужую макушку. — Прошу, встаньте. Я чувствую себя неловко, когда вы ниже меня, — сказал он, заглядывая в чёрные, словно ночное небо глаза. Слезинка сорвалась с ресниц Минхо. — Почему ты стал избегать меня, Джисон? — спросил Минхо, вытирая последние слёзы на бледных щеках. Оборотень отвёл взгляд, кажется, яростно о чём-то размышляя. Он явно думал о том, рассказывать ли правду или же соврать. Врать он точно не хотел. Особенно после того, как и так причинил своему господину боль. — Мне кажется, что я слишком привязался к вам, господин, — спустя пару минут парализующей всё тело тишины сказал Джисон, и Минхо наконец-то смог двинуться и глубоко вздохнуть. — Нас с Чаном насильно женят через год. У меня нет шансов, чтобы быть с вами всю жизнь хотя бы в роли защитника. Именно поэтому я решил избегать вас. Прошу, простите меня, — закончил оборотень, кланяясь так низко, насколько позволяло пространство за креслом, а Минхо радостно выдохнул, чуть хихикнув от облегчения. Он ничего не знал. Это были всего лишь переживания по поводу того, есть ли у них шансы. Это никак не было связано с чем-то действительно значимым. — Ты ж мой щенуля, — засмеялся Минхо, взяв Джисона за щёки и сжав их. Его тон опять стал больше похож на сахарный приторный сироп, чем на обычный властный с нотками холода. — Хочешь, я покажу тебе кое-что, м? — заговорщически прошептал Минхо, ухмыляясь и на всякий случай сжимая щёки Джисона ещё больше, отчего выражение его лица стало похоже на рыбье. — Кое-что, что тебе очень сильно понравится. То, что ты заслуживаешь. Оборотень думал над предложением всего пару секунд, прежде чем он всё же кивнул, не желая отказывать господину. Он встал, отряхиваясь от пыли, что почти комьями свисала с его одежды, после чего последовал за вампиром, петляющим между стеллажей, иногда выглядывающим, словно призрак, сквозь корешки книг. И вот, когда они оказались у резного вечно закрытого на ключ таинственного шкафа, на который Джисон всегда поглядывал блестящими от интереса глазами, Минхо достал из кармана штанов толстый тяжёлый чёрный ключ, головка которого выполнена в форме полумесяца, а бородка больше была похожа на острые клыки, какими обладали вампиры. Он несколько раз оглянулся вокруг себя, затем провернул ключ в замочной скважине ровно три раза, после чего послышался щелчок, и тяжёлые двери отворились. Оказалось, что это никакой не шкаф, а тёмный проход вниз. Каменные стены увешаны разными сушеными травами, приятно кружащими голову своим лёгким ароматом, а крученая лестница с чуть шатающимися деревянными ступенями терялась где-то на этажа три, а то и четыре ниже. Также в деревянном коридорчике, имитирующем стенки шкафа, были развешаны какие-то непонятные карты с местонахождением чего-то секретного, отмеченного красными крестами. Приглядевшись, Джисон понял, что это окрестности их замка и даже больше. Он понял, что это людские территории. Он хотел спросить Минхо, зачем ему всё это, когда его уже повели вниз, приставив палец к губам. Быстро затащив оборотня внутрь, Минхо запер шкаф, опять прокрутив ровно три раза ключ в замочной скважине, но теперь уже с другой стороны. Они словно были в зазеркалье или абсолютно чужом мире. По крайней мере так казалось оборотню. Зрачки вампира чуть светились красным в темноте и, на самом деле, это бы напугало Джисона, не был бы это его господин. Да и тем более именно чужие глаза являлись единственными источниками света, без которых все травы на стенах, карты и они сами утонули бы во тьме. И на удивление, когда они всё же спустились вниз, они оказались в небольшой комнате с кучей разных ингредиентов. Это действительно оказался новый мир, мигом перехвативший дыхание Джисона. Эта комната вела в покои Минхо. Это был запасной вход в небольшую лабораторию со спальным местом, куда не заходили даже его родители, не то что слуги. Если вдруг вампир заболевал, он просто находился все дни в медицинском кабинете. Даже Сынмину было запрещено сюда заходить, тем более Чану с Феликсом. Это место принадлежало только Минхо. Джисон же сейчас стоял посреди полутёмной комнаты без окон, рассматривая, как разные колбочки и баночки сверкали под золотистым светом свечей, воск с которых потихоньку стекал с канделябра на холодный каменный пол. Кровать с двойным балдахином казалась мягче любых других кроватей. Шёлк струился вниз, пряча за собой хлопковую, слегка мятую ткань. В помещении было четыре двери. Две, как понял Джисон, вели на выход, а другие две, скорее всего, являлись ванной комнатой и лабораторией. — Господин, — тихо прошептал оборотень, обернувшись, и увидел, как Минхо снял с себя белую рубашку, оголяя белую, словно мрамор, кожу. Джисон сглотнул, следуя взглядом за тканью, скользящей по телу, а время словно замедлилось. Рубашка наконец сорвалась с острых плеч и упала безжизненным призраком на каменный пол. После этого вампир снял с крючка за дверью полупрозрачную сотканную из шифона сорочку на шёлковых бретельках, и надел ее на голый торс. Джисон сглотнул, но далее не последовало. Минхо лишь подмигнул, чуть задирая подол, дразнясь, что кожаные брюки всё ещё на нём. — М? — промычал Минхо небрежно, почти без вопросительной интонации. Бездонные глаза отражали далёкие язычки пламени от свеч, и Джисон терялся в них до невозможности. Он уже открыл рот, чтобы ответить, но из него не вылетело ни звука. Оборотень просто смотрел, как лёгкая полупрозрачная ткань струилась по подкаченному бледному телу, красиво огибая талию и бёдра, и пытался собрать осколки разбившихся мыслей воедино. А Минхо всё приближался с лёгкой улыбкой и чертятами в глазах. — Знаешь, что я хотел тебе показать, Джисони? — спросил он, пальцами пробегаясь от локтя до шеи оборотня, мягко давя кончиками на седьмой позвонок. Парень замер, парализованный очарованием вампира, наблюдая, как близко двигались чужие розовые губы, блестевшие от слюны в полутьме. Всё в господине было притягательным. Джисон боялся предполагать. Боялся быть самонадеянным, но от него этого и не ждали. Минхо мягко толкнул его на мягкий матрас, а потом уселся на него верхом, расположившись на чужих бёдрах. Ладонь нашла место на чужой груди, а вторая разместилась на плече Джисона. — Чани обиделся на меня, да? Он сказал тебе, что я просто-напросто играю с тобой, щеночек? — нежно прошептал Минхо, пальцем поднимая лицо Джисона за подбородок, чтобы взглянуть ему в глаза. — Он же так и сказал, да? — Нет, господин. Он сказал, что мы все женимся по расчёту, — тихо ответил Джисон, опуская взгляд на чужие губы, растянувшиеся в улыбке. — У меня нет шансов. — Хм, — Минхо задумчиво цокнул языком, сильнее раздвигая ноги и всем весом давя на оборотня. — Думаю, тебе стоило напрямую спросить меня, — Джисон сглотнул. — Впрочем, это всё равно не важно. Лучше скажи мне, что ты хочешь сейчас? Только честно, не обманывай меня, щеночек, — ласково обратился к нему Минхо, пальцами скользя по чужой шее к волосам. — Ну же, не молчи, — соблазнительно прошептал он, буквально вытягивая слова из готового взорваться Джисона, сжимающего бока господина почти болезненной крепкой хваткой. Пульс стучал где-то в висках и даже в глазных яблоках, а из горла вырвался лишь хрип. — Хочу поцеловать вас, господин, — тихо, но уверенно заявил оборотень, видя, как улыбка сияет на чужом лице всё ярче, а в следующую секунду чужие мягкие губы накрыли его собственные, опрокидывая его самого на матрас спиной. Джисон думал, что его сейчас разорвёт от возбуждения и счастья. Сердце билось в груди так быстро, что казалось, что оно сейчас и вовсе откажет. Его руки оказались на талии вампира под шифоновой сорочкой. Гладкая кожа приятно холодила тёплые подушечки пальцев Хана. Он пытался успеть за темпом Минхо, приоткрывая рот в поцелуе. Вечно трущийся о его пах вампир никак не помогал ситуации, лишь ещё больше её усугубляя. Джисон ворочался под чужим телом, выгибаясь в спине, пока его шею выцеловывали и прикусывали, оставляя на ключицах засосы. Минхо выглядел довольным собой. Он дразняще, но так маняще прикусывал свою нижнюю губу, смотря сверху вниз, едва покачиваясь на Джисоне, чтобы создавать чуть ощутимое нужное трение. Чёрные волосы были растрепанны и отливали рыжиной в лучах свечей. Капельки пота стекали по напряжённой шее. Тени от длинных ресниц создавали ощущение туши, размазанной под довольными закатывающимися к небу глазами от очередного сильного сжимания рук Джисона на чужой талии. Так всё-таки Минхо нравилось, когда над ним властвовали. Ему нравилось сначала играться, делать вид, что он главный, но как только он ощущал, что кто-то сильнее него, то сразу плавился в руках, явно прокручивая в своей голове, что умолять нельзя. Джисон хотел уже набраться смелости и поддразнить господина в ответ, но Минхо явно предугадал ход его мыслей и позволять такое не желал. Он активнее стал тереться о член Джисона через одежду, сдерживая собственные хныканья, которые должны были тонуть в скулеже и всхлипываниях оборотня, неосознанно дёргающегося тазом вверх. Вот только ничего не вышло, потому что парень улавливал каждый выдох Минхо, что уж говорить об этих мягких стонах, переходящих в плаксивые нежные прерывающиеся на вдохи хныканья. — Щеночек такой громкий, — цыкнул Минхо, пригибаясь к нему ближе, выгибая спину с неожиданно громким всхлипом, когда по позвоночнику прошлись тонкие тёплые пальцы. — Не сдерживайте себя, господин, — умолял его Джисон, сглатывая, когда Минхо, как жидкость, начал с него стекать вниз, чтобы оказаться на полу. — Хочешь, я заставлю тебя увидеть звёзды, Джисони? — спросил Минхо, устраиваясь между ног оборотня и кладя ладони ему на колени. — Спорю, что ты мечтал об этом в гон, м? — он мягко двинулся рукой к чужому паху, вырисовывая узоры пальцем на штанине. — Мечтал узнать, каков мой рот: такой же холодный, как мои руки, или нет. Мечтал узнать, как бы в реальности смотрелись мои губы на твоём члене, да? — было ощущение, что он старался даже не для Джисона, а для себя, потому что именно его из них двоих вело с этих фраз. Он выгибал спину, скрещивал ноги, едва слышно поскуливал от фантазий, крутящихся в голове. И как раз таки не Джисон думал об этом, а Минхо. — Я старался не думать о вас в таком ключе, господин, — признался оборотень, начав чесать затылок. Взгляд зацепился за остановившийся палец на его штанине, а после за удивлённые глаза, широко распахнутые в шоке. — Ты… Ты не думал обо мне? — спросил сбитый с толку Минхо. Губы слегка приоткрылись в обиде и непонимании. — Один раз было, — стыдливо признался Джисон, закусывая губу. — Вы помогали мне закончить. Рукой. Это максимум, который я позволил себе. Я не хотел, чтобы в моей голове вы были запятнаны моей похотью, господин. Я не мог позволить себе этого, — тихо прошептал он, когда Минхо вновь заулыбался, а его пальцы пробрались под пояс плотно прилегающих к телу штанов Джисона. — Так ты правда так верен мне, щеночек? Даже боялся представить, как трахаешь своего господина? — он вздёрнул брови и засмеялся, поглаживая большим пальцем пояс штанов. — Такой невинный, мне даже стыдно. Знаешь, — он указал пальцем свободной руки на свои всё ещё бледные щёки, — если бы я умел краснеть, я бы обязательно сейчас скрывал своё лицо. Слова прозвучали серьёзно, но почти сразу на губы вернулась ухмылка. Минхо привстал, аккуратно приближаясь к уху замершего Джисона. Тот выглядел как та белка во дворе, вечно падающая от любого звука. — Какова была бы твоя реакция, если бы я тебе сказал, что каждый раз, когда мне нужно расслабиться, я представляю твои пальцы глубоко в себе, — он горячо выдохнул, когда Джисон сжал его руку на поясе. — Представляю, как мой маленький щеночек стонет подо мной, умоляя дать ему больше власти, позволить вести. Минхо вновь опустился на колени, стягивая с приподнявшегося Джисона брюки и нижнее бельё разом. Возбуждённый член со шлепком о живот показался из-под одежды. Толстая голубоватая венка проходила по всему стволу, почти до красной головки, и пульсировала. Минхо завороженно смотрел, обхватывая холодной ладонью, которая оказалась даже чуть меньше, чем чужой член. — Ты всё ещё веришь Чану? Мы с ним хоть и друзья, на самом деле очень разные. И он не всегда понимает, что я чувствую. То же самое и наоборот, — подмигнул вампир, придвигаясь чуть ближе, чтобы рука не перенапрягалась. Он размазал большим пальцем предэякулят по красной головке, наблюдая, как Джисон безуспешно пытался скрыть румянец рукой и задержать всхлипы. Он выглядел мило, по скромному мнению Минхо. Но при этом и безумно сексуально, почти до трясучки. Под одеждой оборотня скрывались большой член, который не факт, что не разорвёт Минхо, и мышцы, и он, если честно, не удивился бы, если бы Джисон, сняв рубашку, обнародовал под ней свой пресс из шести кубиков. Такой сильный и мощный оборотень стеснялся его и боялся даже представить с ним что-то грязное, переживая о том, как господин отреагирует на это, переживая о святом, чистом и незапятнанном образе Минхо. Вот только он не учёл, что образ вампира никогда и не был таковым. В своей комнате он никогда не был господином. Он был тем, кем являлся: слабым, похотливым, немного безумным алхимиком, желающим только одного. Джисона глубоко внутри, разрывающего его надвое. Минхо был готов растечься лужей прямо тут, попросить взять его и быть грубым. Он знал, что с Джисоном можно было бы и не играться, он доказал, что для господина может всё. Вот только сам вампир не хотел этого сейчас. Он хотел устроить это не просто так с пустого места, а в полную луну, когда гон будет набирать обороты. Тогда Джисон бы просто разрушил Минхо на его же кровати, запутав в простынях и стонах. С особым ритуалом. — Господин, — всхлипнул Джисон, поддаваясь бёдрами вперёд, и Минхо больше не мог дразниться. Он уже сам хотел взять член Джисона в рот. Плавно выгнув спину, он приблизился к нему ближе, приоткрывая губы, проходясь по ним языком и смотря оборотню в глаза. Слюна блестела на коже, красиво переливаясь золотом. И Джисон почти умирал, наблюдая, как его головку накрыл чужой влажный мягкий язык. Электрический ток прошёлся по его позвоночнику, передавая сигнал в отключившийся от переизбытка чувств мозг. Джисон впился пальцами в простыни под собой, когда Минхо взял его длину в руку и стал водить медленно, почти незаметно, вниз-вверх ладонью, проходясь языком по красной головке, стараясь не задевать чувствительную плоть клыками. Его пальцы едва могли обхватить чужой член, и это явно сводило его с ума, потому что гортанные стоны, которые он издавал, могли быть и не услышаны, но чувствовались через губы и язык, проходясь вибрацией по всему телу Джисона, пытающегося не толкнуться в жар желанного рта, проскользив головкой по языку. — Чувствительный, щеночек? — едва касаясь плоти кончиками пальцев, задал риторический вопрос Минхо, мягко прикладываясь губами к длине и целуя, смешивая чмоки со слюной и движениями языка. — А я ведь ещё даже не приступал, — цокнул он, прижимаясь щекой к внутренней части бедра Джисона, потираясь, как кошка, пока его ладонь скользила по члену то в невыносимо быстром, то в отвратительно медленном темпе. Если Джисон был щеночком, то Минхо был как игривая кошка с острыми зубками. В этот момент они не были разумными существами. Животная страсть, копившаяся в них, наконец-то нашла выход. — Господин, — прохрипел младший, когда Минхо вновь начал, едва касаясь языком, дразнить его член. Не выдержав и положив широкую ладонь на чёрные волосы вампира, впутывая свои пальцы в пряди, он простонал. — Перестаньте дразниться. Джисон надавил на чужую макушку, выбивая сбивчивый выдох из горла. Член резко проскользнул Минхо в рот за щёку. Вампир невинно поднял глаза, пытаясь заглянуть в чужие, но Джисон лишь зажмурился с этой картиной под веками. — Пожалуйста, — полный возбуждения и отчаяния взгляд сжигал каждую клетку тела вампира из-под серебристой чёлки, словно солнечные лучи. Старший чувствовал, как сдавался, склоняясь всё ниже под чужим напором. Колени дрожали, разъезжаясь в разные стороны. И он больше не мог себя сдерживать. Наконец-то член пронырнул дальше, растягивая Минхо, буквально натягивая его губы на всю длину. Он вновь взглянул из-под ресниц прямо в глаза Джисона, специально применяя невинный взгляд, словно он сейчас просто сосал кровь для пропитания, а не высасывал всю душу из оборотня через его член. — Чёрт, твой рот, — Джисон дёрнул бёдрами вперёд, ударяясь головкой о стенку горла Минхо, который удивлённо распахнул резко заслезившиеся глаза. Но это словно только больше его возбудило, он опустил одну руку вниз, синхронизируя толчки в ладонь с тем, как он опускался ртом на член Джисона, водя второй по длине, которую не смог захватить. — Это сводит меня с ума, — простонал оборотень, сильнее надавливая ладонью на макушку Минхо. Джисон всё ещё был готов подчиняться вампиру, был готов прямо сейчас лечь ему в ноги, но всё равно неосознанно проявлял власть, которая была заточена в нём. Глаза Минхо закатились к небу, он что-то несвязно прохрипел, из-за чего струйка слюны потекла по члену Джисона к его яичкам, а после на простыни. Пошлые причмокивания, которые исходили изо рта вампира, сводили оборотня с ума, он ничего не мог с собой поделать и просто толкался в жар чужого рта, давя на макушку Минхо так, что почти душил его и заставлял хрипеть. Стоны вампира были высокими и жалкими по сравнению с булькающим рычанием Джисона из глубины его груди. Слёзы сквозили удовольствием, пока Минхо надрачивал себе в ногах своего любимого милого «щеночка», останавливаясь, когда разрядка была слишком близка, чтобы не закончить раньше. Хотелось, чтобы сначала Джисон воспользовался его ртом, прежде чем он сам закончит. — Господин, я уже так близко, — парень всхлипывал от удовольствия. Серебристые волосы так красиво золотились в свете, а медовая кожа блестела. Вены на шее вздулись, но все эти сексуальные детали не меняли того, что Джисон — всё ещё Джисон: милый, плаксивый, послушный и услужливый щеночек. — Мне так хорошо, так хорошо, — через хрипы бормотал он, не сосредотачиваясь на смысле собственных слов, думая только о приближающемся удовольствии. Минхо промычал что-то, убирая руку от своего члена, требующего внимания, чтобы поиграть с яичками Джисона, быстрее доводя его до пропасти. Струйка спермы выстрелила ему в горло, почти заставив его подавиться. Минхо сглотнул, работая языком усерднее, толкаясь в уретру и всасывая воздух, чтобы создать вакуум, из-за чего скулёж Джисона заполнил комнату. Как только Минхо отстранился, Джисон упал спиной на матрас, жмурясь от оргазма, пока Минхо улыбался, залезая к нему на колени, пальцами скользя под чужую рубашку. — Ты устал, щеночек? — насмешливо спросил он, облизываясь и седлая одно бедро Джисона, прижимаясь своим возбуждением. — Неужели простой минет так много сил отнял у тебя, а? — оборотню хотелось ответить, что всё это из-за него и из-за его какого-то волшебного рта, но сил говорить вообще не было. — М-м, — протянул Джисон, когда Минхо стал тереться о него настойчивее и строить разные недовольные моськи. — А как же я? Я тоже хочу, — обиженно заявил вампир, когда младший обвил его талию рукой и одним рывком поднялся, чуть сгибая ногу в колене, придавив Минхо к своему бедру, отчего тот с охом упал на плечо Джисона, расслабляясь и цепляясь за его шею. — Так хотите, господин? Вы такой игривый, — сглотнул парень, покрывая поцелуями шею дрожащего в его руках Минхо, сжимающего в своих ладонях чужую рубашку. — Обожаю это в вас, — мягко прошептал он, начиная слегка раскачивать на своём бедре скулящего вампира, горячо дышащего ему в ухо, пытаясь не сорваться на стоны. Вот только ни брюки, ни сильные руки Джисона на его талии, ни трение в этом не помогали ему от слова совсем. А когда Джисон стал применять силу, потягивая его за локоны волос, чтобы открыть себе чужую шею, дабы слизать капельки пота с кожи, он просто не выдержал. Слёзы вновь покатились по бледным молочным щекам, а стоны набрали громкость, как и амплитуда волн тела. Оргазм был так близко, но одновременно так далеко, потому что когда тело начинало содрогаться в предвкушении удовольствия, Джисон специально отстранял его, намекая, что теперь его очередь играть. И Минхо со своими ослабшими конечностями мог только молить и строить глазки, пока Джисон не позволял ему тереться опять. — Неужели вы такой чувствительный, господин? — вздёрнул бровь оборотень, усмехаясь и смотря из-под ресниц на вампира, уже не способного держать себя на ногах. — Вам нравится, когда вашу силу подавляют, не так ли? — Минхо агрессивно качал головой, смаргивая слезинки, навернувшиеся на глаза. Пальцы впивались в кожу чужих плеч, оставляя красные полосы на смуглой коже. — Или вам нравится, когда это я? Вам нравится контраст? — заваливал его вопросами Джисон, помогая своему господину тереться о свое бедро. — Чёрт, чёрт, чёрт, — прошипел Минхо, взяв Джисона за руку, запуская ту в свои брюки. Тёплая шершавая ладонь коснулась чужой влажной от естественной смазки плоти. Оборотень улыбнулся, специально смотря из-под ресниц на искажённое в эмоциях лицо Минхо, позволяя тому вытворять с его конечностью всё, что он только пожелает. Вампир думал, что это он хорош в том, чтобы имитировать невинность, но Джисон точно его превзошёл. Это было так странно, но также это быстро довело его до ручки, когда он заглянул в абсолютно честные чистые глаза. С тоненьким стоном он излился в чужую ладонь. Оборотень вытащил руку из чужого белья, наблюдая, как белёсая жидкость стекает по его пальцам. Он перевёл взгляд на Минхо, а после, подмигнув, прошёлся языком по коже, всё слизывая дочиста, заставляя старшего сглотнуть вязкую слюну. — Мне было интересно понять, каковы вы на вкус, господин, — смущённо сообщил Джисон, когда вся его ладонь стала влажной от слюны. — И вы именно такой, каким я вас и представлял, — удовлетворённо кивнул он, заставляя Минхо отвернуться с улыбкой на губах. — Не говори ерунды, глупый щенок, — пробормотал он, вставая с постели на трясущихся ногах под недовольный скулёж Джисона. Подойдя к столу, он что-то быстро начиркал на листочке, пару раз отводя взгляд к окну, над чем-то размышляя, а после несколько раз подряд кивая. — Разгадаешь время, когда нужно будет прийти ко мне — повторим сегодняшнее и даже больше, — прошептал он на ухо Джисону, вкладывая бумажку с текстом ему в карман штанов, проходясь указательным пальцем по тазобедренной косточке парня. — Если разгадаешь, то я разрешу тебе воплотить все фантазии со мной. Если же не сможешь, то, — он на секунду призадумался, но после улыбка растеклась по его губам, — то ничего не будет, наверное? Минхо определённо любил играться, тем более когда такой наивный Джисон ему верил. Верил, что тот может оставить не то что его, самого себя ни с чем. Хотя Минхо скорее бы сам его затащил в свою кровать.***
Вывалившись из шкафа в библиотеке и закрыв за собой дверь, которая почти тут же щёлкнула, Джисон отошёл в своё привычное место, где стояло кресло, и вынул бумажку из кармана. Это был просто неровный кусок пожелтевшего от времени пергамента, на котором чернилами аккуратным почерком была написана записка. Было видно, что последняя часть, со смазанными чернилами, явно дописалась рукой Минхо только сейчас.1. Хочу увидеть тебя в те времена, когда столкнулись две планеты. 2. Тогда, когда твоя жажда будет невыносимой, и я буду нужен тебе больше всего. 3. Хочу тебя увидеть в тот миг, когда я совершу ошибку, за которую я должен буду расплатиться. 4. Найди меня, когда всё это совпадёт, как солнечное затмение. Когда мир погрязнет во тьме. 5. Найди меня там, где скрываются миллионы историй. 6. И помни, что пути назад у тебя не будет. Мы будем связаны. ylm.
Джисон закусил губу в раздумьях, пытаясь понять, что именно от него ждут. Очевидно, что не может всё быть таким невинным, каким это кажется на первый взгляд. Он выдохнул через зубы, расслабляясь на кресле и откидывая голову назад. — Это что? — раздалось над ним, когда бумажка была выдернута из рук опешившего Джисона, который, как только открыл глаза, увидел над собой два рубиновых зрачка и длинные волосы, почти лезущие ему в рот. Хёнджин опёрся локтями о спинку кресла и с интересом стал читать записку, пока Джисон пытался её прикрыть и не дать тому ничего увидеть. Потому что Хёнджин был гораздо умнее, чем он показывал. Он легко догадывался о чём-либо, стоило ему увидеть это вживую. И сейчас он тоже, оценив подозрительным взглядом вид Джисона и бумажку в его руках, быстро поменял тактику, строя из себя ничего не понимающего дурачка. — Что это? — спросил он с интересом, хотя Джисон его знал уже очень хорошо. Он знал, что в этих глазах плескались ответы на его вопросы. Вот только спрашивать у кого-то ему было не резон. — Не твоё собачье дело, — сказал он, вырывая бумажку из чужих рук и уходя из библиотеки, пока Хёнджин за ним хихикал в ладонь, оглядываясь и прищуриваясь, явно что-то ища. Или кого-то. Неужели он уже так быстро о чём-то догадался?***
Первое, о чём говорилось в загадке Минхо, — было столкновение двух планет. Но что же имелось в виду под этим? Самое логичное — смерть, но не мог же над ним так глупо пошутить господин, да? Джисон лежал у себя в комнате на кровати, рассматривая в лунном свете желтоватую бумажку и чёрные, слегка отсвечивающие глянцевые буквы. Ветер задувал за оконную раму, из-за чего сквозняк развевал волосы и тонкую ткань простыни. Ответ как будто бы лежал на поверхности, но всё ещё скрывался в тени, закрытый от любопытного взгляда Джисона. Не сказать, что он был глупым. Конечно, нет, всё дело заключалось в его неуверенности. Арифметика у него шла, допустим, очень даже хорошо, потому что он всегда знал способы, как проверить свой ответ. В таких же загадках ответ знал только сам загадчик. Или же Хёнджин. Джисон ударил кулаком по матрасу, недовольно хмурясь и шипя, понимая, что ему придётся перебороть свои страхи и справиться со всем самостоятельно, потому что просить о помощи у других было бы как минимум неуважительно по отношению к Минхо. А для Джисона это было нечестно. Он хотел добиться Минхо самостоятельно, чтобы доказать, что он ничем не хуже того же Чана или кого-то ещё. Именно поэтому он стал думать усерднее. Всё это должно было совпадать и случиться в один день. Он поджал губы, поднимая взгляд на светлеющее ночное небо, на котором уже не было звёзд, но всё ещё слабо подсвечивалась нежная луна. Почти полная. Джисон выдохнул, думая о том, как сложно ему будет в этот гон, который выпал ровно на полнолуние. Вдруг в его голове что-то щёлкнуло, и он, подскочив на матрасе, быстро приблизил бумажку к глазам, смотря на первый пункт. Столкновение двух планет… Однажды Земля и Тейя столкнулись, из-за чего по сей день на небе можно наблюдать луну. Джисон кивнул и написал небольшим кусочком угля слово «полнолуние» рядом с первым пунктом. Следующий тоже стал сразу понятен. Гон выпадает как раз на полнолуние и его можно было как раз назвать моментом, когда жажда похоти застилает разум. Пятый пункт про книги был тоже ясен, как день. Мир историй — библиотека. Тот самый шкаф — тайный вход в комнату Минхо. А вот что означали пункт про затмение и наказание, он, к сожалению, даже не догадывался. Значит, это то, за чем он должен следить и найти ответ сам. Джисон кивнул и уже хотел закрыть шторы на день, чтобы лечь спать, как вдруг в его дверь постучали. Он недовольно выдохнул и отворил дверь… вампиру. Хёнджин со всё ещё рубиновыми глазами еле держался на ногах. На лице красовалась царапина, из которой сочилась прозрачная жидкость, которая заменяла вампирам кровь. Он хитро прищурился, а потом проскользнул в комнату, закрывая дверь на ключ, зашторивая окна так, чтобы точно ни один лучик света не попал внутрь. Джисон всё ещё не мог понять, что же случилось, когда Хёнджин стал буквально заваливать его на кровать. — Ты сделал его, да? — спросил он первым делом, дрожа от нескрываемого интереса. — А я говорил Чану, что он не знает Минхо. По нему же видно, как сильно он влюблён, ну, — радостно прошептал Хёнджин, хлопая в ладони, прыгая по кровати, пока Джисон под ним стонал от стыда и раздражения, желая поддать Хёнджину подзатыльников. — Заткнись, чёрт, — прошипел он, закрывая руками красное лицо. — Не делал я этого, — Хёнджин умилённо прошушукал ему что-то на ухо, а потом схватил его за щёки, начав их оттягивать. — Щеночек вырос, стал совсем взрослым, раз Минхо ему что-то позволил, — сюсюкался Хёнджин, смеясь с рычания Джисона и его попыток освободиться от цепких рук. — Это не так! Он мне ничего не позволял! — брыкался оборотень, когда парень приложил к его губам свой палец, вздёргивая брови с ухмылкой. Усевшись поудобнее на кровати, он вздохнул полной грудью и захихикал над красным от раздражения лицом Джисона. — Во-первых, я искал тебя минут тридцать по всему замку, — сказал он, закидывая длинные ноги в носках на тумбочку у кровати, почти скидывая с неё предметы. — И тебя не было в библиотеке, когда я её обыскивал. — Так я пришёл позже просто, — перебил его Джисон, но Хёнджин всё с той же довольной улыбкой выставил палец вперёд, плавно водя им перед чужим носом. — Тш-ш, — прошептал он и продолжил. — Так вот, я не выходил оттуда, но как же ты попал туда? А во-вторых, тебе стоило осмотреть себя, прежде чем выходить из комнаты Минхо. У тебя сперма была на рубашке, я не знаю, как ты её не заметил. Я молчу про эту пошлятскую записку, над которой ты там мозги ломал, — Хёнджин выглядел довольным собой, он неумело играл бровями и катался по матрасу, избегая ударов смущённого Джисона. — Да ладно, я же твой лучший друг! — Мой лучший друг Феликс, дьявол ты с шилом в жопе, — рыкнул на него Джисон, заставив Хёнджина закатить глаза и пнуть носком ноги оборотня под ребро. — Всё, надоел, раздражаешь, — Хёнджин в обиде надул губу и упал рядом с ним на кровать. — Лучше рассказывай, как ты там? Сердце бьётся ещё? Не умер? Может, Сынмина позвать, он там стетоскопчиком тебя послушает, может валерьяночки пропишет, — дразнился парень, получая целую серию ударов в плечо со смехом. — Ты за кого меня принимаешь? — слабо отпихивался Джисон, уже чувствуя, как смиряется со своей участью. — Очевидно, за идиота, влюблённого в Минхо по уши? — усмехнулся Хёнджин, потягиваясь на чужой кровати. — Но знаешь, надо было сразу к тебе идти, а не к твоему «господину». Он мне по лицу прописал, представляешь? — Джисон усмехнулся, на что получил убийственный взгляд. — Потому что в личную жизнь других людей лезть не надо, наверное? — Джисон сонно потянулся, уже прикрывая глаза, чтобы побыстрее провалиться в сон и чтобы Хёнджин побыстрее потерял интерес к разговору с ним. — Так она всё же есть? — резко сорвался с места вампир, буквально нависнув над испугавшимся Джисоном, не ожидавшим такой реакции. — Почему вы ни о чём мне не говорите? Я за этой историей наблюдаю дольше Чана и Феликса, ну! Пока они сидят, жопами места протирают, я, между прочим, заинтересован в раскрытии финала! — Тебе бы по ушам надавать надо, — возмущённо фыркнул Джисон, скидывая с себя Хёнджина и укладываясь на другой бок, пока парень за ним что-то продолжал щебетать про то, что он Чану не зря всю неделю мозги выедал, что Минхо и правда влюблён в Джисона. А у оборотня сердце стучало, как бешеное от его слов. Кровь пульсировала в висках, не давая уснуть. Зато Хёнджин, как только наговорился, сразу же отключился, заняв две трети кровати Джисона своими длинными ногами, почти спихнув друга на пол. Замечательно.