Нерасказанное

— Забавно, — произнёс Стид тоном, в котором не чувствовалось ничего забавного. — Я был уверен, что Эдвард постоянно будет сидеть тут, рядом с тобой, а в итоге тебе надоедаю только я. Иззи промолчал — предсказуемо, в их-то обстоятельствах. Возможно, Стид приходил сюда именно поэтому, ради иллюзии общения. Он ещё не сошёл с ума, чтобы разговаривать сам с собой, а некоторые вещи стоило произнести вслух, чтобы не сойти с ума на самом деле. Здесь же можно было смотреть на бескрайнее море, слушать шум прибоя и изливать душу другу — так и не ставшему кем-то большим. — Ты бы, конечно, назвал меня идиотом, — с нескрываемой нежностью продолжил Стид, неудобно прислоняясь плечом к их самодельному кресту. — Бросить холёную размеренную жизнь ради мечты о пиратстве, чтобы потом оставить корабль и остаться в разрушенном доме, совершенно не представляя, что с ним делать. Даже с моей склонностью к импульсивным поступкам это как-то… Полагаю, в какой-то момент я просто решил, что искал Эдварда, а не приключения. Как же, сам Чёрная Борода, гроза семи морей, как можно было не увлечься? Как можно было не забыть обо всём остальном? Смешно, что, работая в баре Испанки Джеки и мечтая об Эде, я был куда счастливее, чем когда всё же встретил его вновь. То, что он сделал… Иззи, как ты смог его простить? Я так стремился к нашей встрече, что не думал больше ни о чём и не позволял себе думать, но это легко делать на корабле, особенно с нашей командой. Но тут, где нас только двое, сложно продолжать бежать от реальности. Небо над ним совершенно фантастического глубокого цвета — как платье у Крошки Джона на дне Калипсо. Воспоминание неминуемо повлекло за собой другое — как трогательно красив и откровенен был в тот день Иззи. — Он убил Люциуса. Оставил команду без малейшего провианта на острове, что фактически равносильно убийству. Пытал тебя, — Стид запнулся, но всё равно продолжил. — Ты остался без ноги, и если бы не поддержка команды… Мне жаль, что меня не было рядом, Иззи. Ничего бы не произошло, если бы я не сбежал, если бы не был так труслив и глуп. Но это всё равно не оправдывает Эда. Я не могу нести ответственность за его поступки. У меня тоже не самые здоровые механизмы преодоления — слова Люциуса, если тебе интересно, — но не до такой же степени. Обычно Стид коротал время у могилы, жалуясь на проблемы с домом и тоску по морю — тоску по Мести, тоску по экипажу, тоску по Иззи, — но сегодня его потянуло на неприемлемую доселе откровенность. — Я хочу уйти. Твоя смерть слишком меня подкосила, и я вцепился в Эдварда, даже не подумав, на что соглашаюсь. Ох, но ты же знаешь его лучше меня. Сперва он пошёл рыбачить, потом решил охотиться, потом латать крышу, а теперь и вовсе ушёл на ближайший рынок искать, чем там можно торговать. Я рад, что он пытается найти себя, но он ни в чём не даёт себе даже шанса, а я… Я просто не могу дать ему ту поддержку, которая ему нужна. Да, я хотел, чтобы он был Эдом, а не Чёрной Бородой, но пиратом Эдом! Я не хочу запереть себя здесь и ловить отрывки и пересказы чужих историй. Но один раз я ушёл, и это плохо закончилось для абсолютно невиновных людей, как я могу уйти снова? Но не могу же я до конца жизни быть его якорем от срывов? Стид вытер выступившие на глаза глупые слёзы и погладил развевающийся по ветру галстук. Эти мысли причиняли ему боль, а произнести их вслух оказалось ещё страшнее. — Месть скоро должна вернуться, чтобы узнать наше окончательное решение, и Француз даже обещал, что не будет драться со мной за капитанскую должность, если я вернусь, — Стид усмехнулся. — И я так хочу уйти с ними, но боюсь, что они снова пострадают. Мне ужасно не хватает тебя, Иззи. Ты там, наверное, затыкаешь уши и стонешь, устав от моей болтовни, но именно тебе всегда удавалось найти нужные слова. И мне жаль, что я смог осознать свои чувства, когда стало слишком поздно. Когда я вернулся домой — в свой бывший дом, — Мэри сказала мне, что любить — это так же легко, как и дышать. А нам с тобой ведь никогда не было легко, верно? И мне было проще поддаться этой мнимой лёгкости, чем принять, почему меня так тянуло к тебе, почему я хотел, чтобы меня учил именно ты, почему, увидев тебя без рубашки, я едва мог думать о чём-то ещё. Вряд ли бы ты обрадовался, услышав признание от придурочного Боннета — да, Иззи? — но всё-таки мне жаль, что у меня так и не было возможности это сказать. Что я тебя люблю. Что я… Стид зажмурился и затряс головой. Он не собирался рыдать над могилой Иззи, он обещал себе, что сможет сдержаться. Хватит с него того, как отчаянно он себя ненавидел за то, что ему не хватило смелости тоже подойти к Иззи и попрощаться. Побоялся того, с каким презрением Иззи мог на него посмотреть, если отвлечь его от момента с Эдом. Рядом пронзительно крикнула чайка, и Стид слабо улыбнулся. — Привет, Пуговка. Рад, что ты тоже не забываешь про Иззи. Чайка крикнула снова, и Стид всё-таки открыл глаза. Пуговка сидел на кресте и вероломно клевал галстук — разве чайки вообще могли что-то клевать? — Прекрати! Ты же знаешь, как ему был дорог этот галстук! Стид смахнул Пуговку с креста, но тот сделал небольшой круг и снова нацелился на заинтересовавшую его ткань. — Ты должен слушаться своего капитана, чайка ты или нет! — воскликнул Стид, поднявшись на ноги и приняв внушительную позу. — Хватит! Пуговка снова крикнул — на этот раз будто одобрительно — и приземлился уже на могилу, принявшись раскидывать слипшиеся комья земли. Стид не умел разговаривать с чайками, но в этот момент каким-то образом вдруг понял, что тот имел в виду. — Он умер, Пуговка. Он больше не подчиняется моим приказам. Не то чтобы он особо подчинялся им раньше, не так ли, Иззи? Но Пуговка крикнул снова — и кричал до тех пор, пока Стид не сдался. — Ладно! Хорошо! Это идиотская затея, но будь по-твоему! Иззи. Израэль. Вернись ко мне. Это приказ. Стид затаил дыхание — на какое-то мгновение он и правда поверил, что ведьминская магия Пуговки сработает, — а затем покачал головой и с силой сжал кулаки, коря себя за идиотскую надежду. И тут земля под его ногами дрогнула, а потом начала утекать в образовавшуюся воронку. Стид упал на колени и, ни о чём не думая, принялся грести землю голыми руками, расширяя проход, и почти не вздрогнул, когда в него вцепился Иззи. Совершенно живой, абсолютно точно тёплый и всё такой же ворчливый Иззи Хэндс. — Ты, конечно же, не догадался раскопать могилу, прежде чем звать меня обратно. Стид позорно всхлипнул и бросился Иззи на шею, не смущаясь ни грязной одежды, ни стойкого запаха. — Ты жив. Иззи, ты жив. — Не то чтобы ты сильно торопился, да, Боннет? Вопреки привычным язвительным словам, Иззи не оттолкнул его, а осторожно обнял в ответ и даже прижался к груди, подстраиваясь под дыхание. — Как это возможно? — Твоя проклятая команда, — прокаркал Иззи и усмехнулся, когда над ними в последний раз прокричала чайка. — Разве можно от вас избавиться? — И не надейся, — прошептал Стид, помог Иззи подняться и собственноручно закрепил протез. — Когда Эдвард вернётся? — уточнил Иззи, разглядывая то, что осталось от его одежды. — Надеюсь, я успею помыться? — Часа через три, не меньше, — рассеянно отозвался Стид, думая о ванне и новой одежде для Иззи, а потом запнулся. — Откуда ты знаешь, что Эд сейчас не здесь? Иззи закатил глаза и первым похромал к дому. — Боннет, разве не ты заёбывал меня рассказами о вашей жизни? Стид кивнул, нагнал его и снова запнулся, крепко схватившись за локоть. — Подожди, то есть ты слышал? То есть, ты всё слышал? — Если ты не хотел, чтобы я слушал твои сопливые признания, тебе не стоило так много пиздеть на моей могиле, — огрызнулся Иззи, но Стид вовремя понял, что тот просто тоже смущён. — Давай, Боннет, горячая ванна и ром, потом уже твои дурацкие разговоры. Стид послушно засуетился, вручил Иззи непочатую бутылку рома и принялся греть воду, но то и дело проходил мимо и ненароком касался — настоящий, не призрак, не сумасшествие. Иззи, что удивительно, всё это позволял и даже сам хватался за руку, когда Стид неловко замирал рядом. — Почему ты не вернулся сразу, если слышал меня? — всё-таки спросил Стид, когда помог Иззи забраться в ванну. Сам он сел на бортик и задумчиво перебирал скромную коллекцию масел, не зная, что больше подходит для столь необычной ситуации. Иззи, не глядя, ткнул пальцем в чайное дерево и кивнул каким-то своим мыслям, когда масло оказалось в воде. — Не то чтобы я не хотел, Боннет, — признался он, наконец. — Но мне было недостаточно просто слов. — Тебе нужен был приказ, — кивнул Стид. — Приказ капитана, — поправил его Иззи. — Когда именно возвращаются твои придурки? — Мы не обговаривали чёткие сроки. Полагаю, что на следующей неделе. Ты уйдёшь с ними? Иззи даже пришлось открыть глаза, чтобы посмотреть на него своим фирменным разумеется-ты-идиот взглядом. — А если твой капитан всё-таки останется тут? — уточнил Стид, отвернувшись. — Значит, со следующей недели моим капитаном станет Француз. Но ты не останешься, — уверенно заявил Иззи и положил мокрую распаренную ладонь ему на колено, обжигая прикосновением. — Не останусь, — покорно повторил Стид, а потом вскинулся, сбрасывая с себя наваждение. — Чуть не забыл. Это твоё. Стид осторожно расстегнул цепочку, вытащил из-под рубашки кольцо и не менее осторожно застегнул её на шее Иззи. — Это… — Твоё кольцо, да. Эд оставил его на надгробии, как память, но я просто не смог, прости. От одной только мысли, что кто-то чужой будет ходить мимо, а то и решит прибрать его к рукам… Стид не успел договорить, потому что Иззи с неожиданной для ожившего мертвеца силой схватил его за отворот рубашки и притянул к себе — Стид едва успел схватиться за второй бортик, чтобы не упасть в воду сверху. Это было больше похоже на укус, чем на поцелуй, губы жгло от соли, и это было самой приятной болью, которую Стид чувствовал за последнее время. — Твоё место на Мести, капитан Боннет, — сипло выдохнул Иззи, отстраняясь. — И ты прекрасно об этом знаешь. Стид знал. И знал, как необходимо ему было услышать это именно от Иззи.