Что ты скажешь, если я...

      Ронан Линч никогда не бывает нежным. Просто это не в его стиле. Он преданный, но видят это лишь его друзья — Адам, Гэнси и призрак Ноа. Он любящий, но это видит лишь Чейнсо. Он любящий, но этого не видит лишь один человек — Адам Пэрриш.       Он не замкнутый, нет, просто Ронан не доверяет свои секреты кому попало. Адам был для него кем попало. Поначалу. Был, — ровно до той страшной ночи, когда Велк едва не застрелил Гэнси. Был, пока неразлучные друзья не разделились, не поехали в разных направлениях: Гэнси — на фабрику, Ронан и Адам — к дому-коробке Пэрришей. Был, пока Роберт Пэрриш, отец Адама, не избил его практически у Ронана на глазах.       Был, пока Адам не коснулся его запястья, прикрытого кожаными полосками браслета, которые Ронан жуёт, когда нервничает или глубоко задумывается. Короткая, медленная ласка благодарности, и Ронан изменился. Пэрриш не уверен, что даже в самых смелых мыслях — не то, чтобы он думал об этом… слишком часто… не чаще, чем дышит среднестатистический человек, — мог бы предугадать такой исход — Адам Пэрриш в его постели, постели Ронана Линча.       Темно. В большое окно заглядывает полная луна, освещая своим бледным серебристым светом две мужские фигуры. Ноа тихо шелестит бумагами на столе Гэнси и гоняет по дощатому полу бумажный комок, тихо причитая, что Гэнси следует чаще прибираться. Сам Гэнси дышит воздухом, сидя на крыше Свиньи перед входом на фабрику, кутаясь в плед и любуясь звёздами.       Ронан сжимает его запястья правой рукой и прижимает их к матрасу над головой Адама. Пэрриш дрожит от резкого контраста: он совершенно обнаженный, прикрытый чуть ниже подвздошных косточек тонкой белой простыней, что летом служит Ронану одеялом, и сам Линч — в чуть растянутой белой футболке без принта и коротких черных шортах «Puma», обольстительно подчёркивающих притягательную округлость его ягодиц. Ронан смотрит на него, наконец не скрываясь, — с интересом ботаника, рассматривающего неизвестное растение. Ронан подносит к лицу Адама левую руку и накрывает ладонью лоб и глаза, чтобы изучить каждую клеточку Адама Пэрриша. Адам послушно прикрывает веки, сипло выдыхает и мелко дрожит — кожа у Линча горячая, чертовски нежная и пошло влажная: от волнения у Ронана потеют ладони. Пэрриш ёрзает руками, удобнее разворачивая их, и хватается за подушку, позволяя наволочке впитывать пот его собственных ладоней.       Ронан ведёт рукой вниз, и Адам инстинктивно выгибается, не желая прекращать телесный контакт. Ронан спускается прикосновением к его губам и убирает руку, оставляя лишь большой палец, который с любопытством прижимает к сухим, потрескавшимся, припухшим от облизываний и покрасневшим губам. Он поглаживает Адама — дарит неспешную, ленивую ласку, спотыкаясь о сухие корочки кожи на губах, и Адам не понимает, почему его ласкают, — ведь это Ронан должен быть сейчас на его месте — на месте принимающей стороны. Это Ронан сейчас должен получать ласки-благодарности от спасенного им Адама, а не наоборот…       Палец Ронана останавливается под центральным бугорком верхней губы и надавливает. Кажется, он хочет, чтобы Адам впустил его… Пэрриш боязливо прикусывает нижнюю губу, отпускает её и быстро облизывает пересохшие губы, случайно касаясь самым кончиком языка подушки пальца Линча. Ронан весь съёживается, сутулясь и заводя плечи вперёд, — хватка потной ладони на запястьях Адама усиливается, — тихо, приглушённо стонет… Стонет от прикосновения Адама. Пэрриш боязливо заламывает брови в немой ошеломленности. Теперь, проигрывая в голове своё прикосновение к запястью Ронана, ему кажется, будто Линч издал похожий звук, который затерялся для Адама в ночном стрекотании кузнечиков, цикад и тихой трели скрипачей-сверчков.       Палец, лежавший на губах Адама, чуть смещается, сползает: теперь кончик лежит на линии схода губ. Пэрриш воспроизводит в голове сбивчивый, едва слышный стон Линча, и понимает, что хочет снова услышать его. Один раз. Просто, чтобы запомнить, записать на подкорку. Недолго думая, Адам, постанывая от пошлости ситуации и своих мыслей, чуть прикрывает глаза и медленно облизывает подушечку теплого пальца. Ронан дрожит, всхлипывает, и Адам, мгновенно повторяет движение языком, желая услышать этот невообразимо прекрасный и распаляющий звук. Пэрриш легонько прикусывает кончик пальца Линча, а затем вбирает его в рот и медленно посасывает, лениво облизывая. — Пэрриш, — хрипит Ронан, — прекращай.       Адам послушно выпускает палец Ронана изо рта, напоследок лизнув его горячим языком.       Ронан продолжает изучение его тела. Ладонь ложится под подбородок и плавно сползает ниже, ощупывая. Ронан постукивает пальцами по выпирающей ключице, и Адам всхлипывает — всё происходит слишком медленно. Линч плавно ведёт рукой ниже, ни на секунду не отрывая взгляда от своих пальцев. Подушечки натыкаются на сосок и Адам резво выгибается, выкашливая стон наслаждения. Ронан издает озадаченный звук и, слегка дотрагиваясь, поглаживает сосок Адама. Бедра Пэрриша конвульсивно трясутся, а тонкая простынь намокает от обильно вытекающей смазки. Ронан мягко сдавливает левый сосок Пэрриша двумя пальцами, и Адам прерывисто выдыхает напевный стон.       Что будет, когда я коснусь там губами?.. — задаётся вопросом Ронан, — Языком?       Но для этого ещё слишком рано. Он хочет дать Адаму больше, прежде чем Пэрриш кончит. Поэтому Линч опускает руки ещё ниже, лаская самыми кончиками пальцев, едва ощутимо, но Адам дрожит безостановочно.       Ронан прижимает большой палец к коже под пупком, а остальными пальцами ласково водит по телу Адама над простыней, с ехидством и удовлетворением подмечая, что на белой ткани проступает влажное пятно, а сама ткань топорщится от тёплого возбуждения.       Ронан едва держится, чтобы не взять его прямо сейчас. Адам горячий и дурной под его руками. Ронан так близко, что уже ощущает его вкус у себя во рту — блядско-сладкий, потрясающий, девственный. Но сперва ему необходимо спросить согласия Адама.       Линч поглаживает его прямо над дорожкой светлых волос, так и порываясь зарыться в них пальцами, носом, вдохнуть его запах, чуть покусать и сразу зализать следы. Нестерпимо хочется проникнуть внутрь — в тесное, горячее, податливое тело. Хочется растянуть его, используя вместо смазки его и свою слюну. Хочется погрузиться в него до самого основания. Наполнить. Сделать своим. Заклеймить.       …Но Адам ненавидит зависимость. Ему нужна свобода. — Пэрриш, — снова зовёт Ронан, с трудом поднимая взгляд от складочек простыней на его возбуждении, — хочешь… — М-м-м? — он издает вопросительный звук, разлепляет веки. — Хочешь, чтобы я тебе отсосал?       Этот небрежный, бесцветный вопрос, заданный дрожащим голосом, выбивает Пэрриша из колеи. Ронану требуется вся его выдержка, чтобы не уткнуться носом Адаму в лобковые волосы сию секунду и не водить языком вдоль светлой поросли как побитый пёс, вымаливающий прощение. На ровное звучание голоса сил просто не остаётся. — Пэрриш, — снова произносит его фамилию, — Адам? — из его уст имя звучит жалко, и Ронан стискивает зубы, ненавидя себя за это. — Х-хочу, — шепчет он едва слышно и шумно сглатывает, чуть шире разводя колени. — Что ты скажешь, если я растяну тебя пальцами? — Я с-скажу тебе «да», Ронан. — А если… — Ронан обрывает себя на полуслове, но быстро овладев собой, решает: «К черту обходительность!» Он никогда и ни с кем не был деликатным, так зачем же сейчас начинать? — …если войду в тебя?.. Натяну на свой член? Кончу глубоко внутри твоей задницы? — Ронан! — Адам давится воздухом и мелко дрожит, кусая губы. — Это «да» или «нет»? — Линч сжимает челюсти, чтобы звучать нетерпеливо и требовательно — отрезвляюще. — Да, — исступлённо выдыхает Пэрриш, прикрывая глаза, — Ответ на все твои вопросы — «да».       Ронан даёт ему время передумать, пока выпускает запястья и, мягко прижав ладони к плоскому животу и пояснице, переворачивает обнаженного Адама на правый бок, чувствуя, как он чуть дрожит от прикосновений.       Ронан медлит, потому что знает: Адам слишком дурной сейчас. Один из них пожалеет обо всём утром. И это точно будет не Ронан. Линч сидит, поджав под себя ноги и сложив руки на коленях, и запоминает изгибы мышц первого человека, — первого парня, — оказавшегося в его постели. У Адама слишком соблазнительная талия: Ронан прикусывает губу и опускает на нее левую ладонь, чтобы запомнить тепло и изящный изгиб. Пэрриш вздрагивает от неожиданности, и сладко поскуливает, чуть разворачиваясь к Ронану, чтобы подушечки его пальцев огладили нижнюю часть его живота. — Передумал? — глухо спрашивает Линч. Адам пересекается с ним влюбленным взглядом и качает головой. — Я хочу.       Линч закатывает глаза аж до затылка. Видит Глендовер, Ронан давал ему шанс отступить. — Адам, — Линч упирается руками в матрас рядом с его спиной, — у меня нет смазки. Если буду использовать слюну, это для тебя приемлемо?       Пэрриш близоруко моргает, щурясь, — рассматривает лицо Линча, — и кивает. — Уверен? — Ронан подносит левую руку к своему лицу и медленно скользит ладонью от виска к подбородку. — Точно хочешь, чтобы моя слюна оказалась внутри тебя? — Когда его мизинец задевает губу, Адам жалобно хныкает. Линч втягивает в рот указательный и средний палец и начинает неспешно и лениво посасывать их, пошло постанывая и причмокивая, обильно смазывая слюной. — Точно хочешь этого? — он на мгновение отнимает пальцы от губ, и с языка за ними тянется нить слюны, соблазнительно и пошло провисающая дугой от собственного веса.       Адам отчаянно кивает и, когда Ронан, усмехаясь, вытаскивает пальцы из своего острого ядовитого рта, Пэрриш вбирает их и сосёт так, как один лишь он — Ронан в этом не сомневается, — умеет: вибрируя вокруг, постанывая и возбуждая Линча одним лишь этим простым, но пошлым действием.       Когда Адам выпускает пальцы Линча изо рта, Ронан запускает руку под простынь, мягко заводит его левое бедро вперёд, — и тут давая возможность передумать, остановить всё, но Пэрриш уверен в правильности происходящего, — спускает белую ткань под ягодицы, оглаживает их, даря медленную, неспешную ласку, чуть разводит, — Адам от этого сладко вздыхает, — и начинает ласково поглаживать вход мокрыми от слюны пальцами, расслабляя Пэрриша и делая его тело не мягким и податливым, а расплавленным.       Тело Адама принимает первую фалангу его пальца, и Ронан постепенно входит глубже, не переставая поглаживать поясницу Пэрриша.       Он уверен, что Адам может издавать необычайно восхитительные звуки, если немного сместить угол, поэтому Линч сползает ниже, чтобы лицо оказалось на уровне поясницы Пэрриша, придвигается к нему, утыкается носом в кожу на талии и входит чуть быстрее, на всю длину указательного пальца. — Готов ко второму? — спрашивает Линч, потираясь щекой о вспотевшую поясницу. Пэрриш отзывается напевным «угу», и принимает средний палец Ронана. Линч прижимается губами к его талии и коротко облизывает, знакомясь с чуть солоноватым вкусом его пота.       Линч подмечает, что входить в него как-то слишком легко. Он приподнимается на правом локте и заглядывает в расслабленное лицо Адама, закусившего губу, чтобы быть тихим. — Ты растягивал себя, Пэрриш? — задаёт он упрямый вопрос. Адам вздрагивает и переводит на Ронана испуганный пристыженный взгляд. — Да, ладно?! — Линч позволяет ужасу, восторгу и похвале проскользнуть в его голосе. — Адам Пэрриш растягивал себя? — он одаривает блондина пошлой ухмылкой, и Адам тут же краснеет и жмурится. — Так вот, что это были за звуки… Адам, Адам… — Линч качает головой, ни на секунду не прекращая ласкать его внутри — ожесточенно-быстро, потому что от этого Адам начинает слишком сексуально хныкать, дрожать и дергать ногами. — И ты скрывал такое? Глупый. — Ро, перестань, я и так сейчас умру со стыда. — Пэрриш прячет лицо в ладонях. — Скажи мне кое-что, и я обещаю отстать от тебя с этим и не припоминать. — Ронан не может сдержать хитрющую острую улыбку. — Где то, чем ты себя растягивал?       Адам всхлипывает и обреченно стонет, отнимает ладони от лица и выплёвывает, давясь стыдом: — Под ванной. В коробке. — Жди. — Ронан выскальзывает из него, и тело Пэрриша инстинктивно подаётся назад в поисках утраченных ощущений. Линч ловко перемахивает через матрас и уверенным шагом направляется в ванную — от возбуждения его слегка потряхивает. Как и сказал Адам, под ванной обнаруживается черная коробка с тонкой красной полосой на крышке: небольшая, в таких обычно продают сигары. Сгорая от любопытства, Линч возвращается к притихшему Пэрришу, заставляя себя не открывать коробку без него. — Ронан, не надо… — слабо просит Адам. Ронан замирает в полуметре от кровати. — Я только гляну. — Линч переводит взгляд с коробки на обнаженного парня в своей постели, стыдливо прячущегося от него под простынёй. Похоже, они оба понимают, что он сейчас врёт.       Ронан забирается на кровать, садится по-турецки. Адам тоже принимает вертикальное положение. Линч ловит тот момент, когда его напряжённый до предела орган покачивается от движения и течёт смазкой, пошло поблёскивая в лунном свете. Ронан открывает коробку и переворачивает её, вытряхивая содержимое на матрас между ним и Адамом.       Ох, — Ронан мысленно выдыхает, — думал, будет что-то более постыдное.       Линч берёт в руку резиновую игрушку и вздрагивает: она идеально ощущается в его ладони — её размер абсолютно идентичен размеру его дружка. Понимание этого отдаётся теплыми иглами в нижней части живота. Ронан сглатывает и водит пальцами по поверхности, изучая её и стараясь не показывать приятного удивления и волнения. Адам при этом сипло постанывает, будто ласкают сейчас его, а не игрушку.       Её поверхность неровная, и пальцы Ронана спотыкаются о внезапные выступы, неравномерно распределенные по длине. Ронан нащупывает один из выступов и прослеживает его поглаживанием кончика указательного пальца. Выступы оказываются стилизованными венами. И вены эти идентичны венам на члене Ронана. — Адам, ты не передумал? — Линч сжимает фаллоимитатор в руке, потирая его подушечками пальцев, не отводит от игрушки голодного взгляда. — Всё ещё хочешь, чтобы я взял тебя?       Пэрриш внезапно накрывает ладонью резиновую головку, и Ронан на автомате толкается игрушкой ему в руку. — Я согласен. — Адам внимательно смотрит на Ронана. — Только… ты мог бы сначала сделать это им? — он указывает взглядом на резиновый член, зажатый в двух кулаках. — Я начну медленно. — предупреждает Линч. — Но мне нужна твоя помощь. А ещё — вот это. — Ронан указывает взглядом на прищепку с проводком, выпавшую из коробки вместе с игрушкой. — Это ведь то, о чём я думаю? — Да. — Адам шумно сглатывает. — Покажи, как он работает. — Ронан берёт прищепку-вибратор в руку и протягивает её Пэрришу. — Это нужно прицепить… ну, к месту, которое будешь стимулировать. — Ясно. — Линч кивнул и, нажав на «ножки» прищепки, нацепил её на истекающую головку Адама, заставив того охнуть. — А это? Чтобы регулировать силу вибрации? — Ронан нажимает на кнопку и крутит колёсико. Стуча зубами и содрогаясь всем телом от сладкой неги, Адам даёт утвердительный ответ. — С этим можно работать… — бормочет Ронан, потирая подушечкой пальца колёсико.       Адам лежит на спине, чуть согнув ноги в коленях и мягко сжав ими растянувшегося между его ног Ронана Линча. Чтобы продолжить растягивать его, Ронан решил смазать игрушку. Пока Линч целовал и легко покусывал кожу над дорожкой светлых волос, тесно прижимаясь горлом к паху Адама, до безумия глубоко вдыхая запах его кожи, пота и смазки, не выключая вибратор и неспешно поглаживая его стояк, Пэрриш стонал и сосал головку игрушки, дрожа коленками и неотрывно глядя на своего…       Кто мы теперь друг другу? — задался Адам вопросом, — Друзья? Любовники?       …глядя на своего партнёра. Ронан поглаживает внутреннюю поверхность бёдер Адама, целует, посасывает и слабо покусывает, оставляя мелкие метки на прекрасном теле, а Пэрриш напевно постанывает, вбирая игрушку глубже в рот и представляя на её месте тёплое и твердое возбуждение Ронана Линча и вкус его кожи и смазки на своём языке.       Каким ты окажешься на вкус? — задумался Адам, — Сладким? Горьким? Соленым?.. — Адам рассматривает его, мягко зажатого коленями и бёдрами.       Ронан, словно услышав его мысли, поднимает взгляд. Адам неожиданно качает головой: «Нет. Это — на тебя не похоже. Ты был бы терпким, Ронан Линч.» Объект его внимания вызывающе заламывает бровь, и Пэрриш густо краснеет, отнимая от губ блестящую игрушку. — Давай поиграем? — предлагает Ронан пошлым шепотом. — Упри его себе в грудь и повторяй за мной.       Ронан наклоняется к его члену, обхватывает основание ладонью, медленно ведёт вверх, поднимая крайнюю плоть и пряча под ней истекающую головку и «ножки» прищепки. Адам хрипит и повторяет это со своей игрушкой с одним лишь отличием — на фиолетовом фаллоимитаторе нет крайней плоти. Ронан обводит обильно истекающую головку языком и стреляет взглядом в Пэрриша, проверяя, принял ли тот правила игры. Адам повторяет и дрожит от нетерпения — хочет узнать, что сделает дальше его партнёр. Слабым поцелуем Ронан берёт в рот самый кончик головки и водит языком по чувствительной дырочке, которая тут же отзывается на ласки, истекая смазкой Линчу в рот. Пэрриш весь трясётся, как собачонка на морозе, но безошибочно исполняет тот же трюк. Тогда Линч позволяет крайней плоти проскользнуть меж губ и сосёт её, натягивая и сминая ртом, а прищепке — вибрировать у его губ. Адам не сдерживает громкий надсадный стон и набрасывается на игрушку, отчаянно посасывая кончик головки, облизывая его и покусывая. Ронан, пососав крайнюю плоть ещё немного, проникает под неё, чтобы она оказалась зажата между его верхней губой и языком, и сосёт её, обильно смазывая и без того мокрую головку своей слюной. Адам дуреет от ощущений, но всеми силами старается не отставать от партнёра. Ронан вбирает в рот его головку, плотно сжимает её губами и зубами, лижет и сосёт, вбирая чуть глубже, — будто младенец, прикладывающийся к материнской груди. Адам стонет, по его лбу бегут капли пота, они собираются над губами и Пэрриш быстро слизывает их, чтобы не мешали сосать, как Ронан.       Линч отбирает у него игрушку и за тёмно-фиолетовой, почти чёрной в темноте головкой тянется нить слюны Пэрриша. — Держи её близко к члену, вот здесь. — отдаёт приказ Линч, коротко прикусывая покрытую светлыми волосами кожу прямо над основанием члена Пэрриша, вбирая её в рот и недолго посасывая, чтобы остался слабый, едва заметный засос, к которому Адам сможет прикасаться, вспоминая их жаркую ночь и решая, хочет ли повторить подобный опыт.       Правая рука Пэрриша сжимает сразу два твёрдых стояка: один — из плоти и крови, другой — из резины цвета баклажана.       Ронан урчит и лижет головку Адама, накрывая его ладонь своей, чтобы тот не расслаблял руку и держал игрушку тесно прижатой к своему члену. Адам надсадно стонет от давления руки Линча на свой член и переплетает с ним пальцы, сцепляя их ладони в крепкий замок. Ронан берёт в рот две головки — холодную и теплую, живую и резиновую, — и вибрирующую прищепку. Он водит языком по обеим, но больше внимания уделяет Адаму — проникает кончиком под крайнюю плоть, вылизывает, вибрирует вокруг неё стоном. Он выпускает игрушку изо рта, насаживается на орган Адама, принимая его вместе с вибратором, позволяя резиновой имитации члена тереться о щёку и размазывать слюну по коже. Ему всё равно. Главное — Адам смотрит на него, пока Ронан сосёт ему. Адам смотрит и поглаживает свои соблазнительные соски, а Ронан отвечает ему — с желанием, страстью и нежностью в синих глазах.       Адам оказывается на вкус таким, каким представлял его Ронан — сладким, блядско-сладким. Линч вбирает его всё глубже, и чувствует, как и без того твёрдый орган Пэрриша наливается в нём, набухает, твердеет и течёт ему на язык как пошлая сучка. …И сам Ронан твердеет и течёт. Из-за Адама.       Линч дотягивается до своей промежности и сжимает пальцами стоящий колесом из-за тугого белья член. Громкий болезненный стон он глушит, насаживаясь на орган Пэрриша до самого основания. Ронан настолько возбуждён, что по члену Адама катятся крупные и густые капли слюны, смешанной со смазкой.       Ронан внезапно подрывается, срывая прищепку с головки Адама. — Есть мысль поинтереснее. — объясняет он, когда ловит растерянный взгляд Пэрриша. Линч собирает пальцами смазку Адама, обильно наносит её на прищепку и осторожно вводит в него, минуя колечко мышц. Пэрриш вскрикивает и трясётся, и Ронан уменьшает силу вибрации, но колени Пэрриша всё равно отчаянно трясутся. — Как ты? — Э… эт-то… мне… — Выключить? Вытащить? — Н-нет. — Адам облизывает пересохшие губы и мотает головой. — Продолжим? — спрашивает Ронан. Дождавшись утвердительного кивка, он командует: — На колени.       Упираясь коленями по бокам от талии Адама, правой рукой он крепко сжимает резиновую игрушку Пэрриша, установив её «основанием» прямо над своим трескающимся от напряжения стояком. Адам с трудом садится, содрогаясь всем телом, послушно приоткрывая рот. Ронан, хоть и возбуждён как чёрт, не спешит вбиваться в него игрушкой. Он водит по губам Адама резиновой головкой, чуть-чуть проскальзывая внутрь. — Вытащи язык. — просит Линч. Адам послушно исполняет просьбу. Ронан похлопывает головкой по кончику языка, и Пэрриш тихо посмеивается — похоже, это щекотно. Ронан улыбается уголками губ. — Я вхожу? — спрашивает он, внимательно рассматривая лицо Пэрриша. Тот кивает. Линч плавно проскальзывает игрушкой за его зубы. Адам издаёт приглушенный стон, левой рукой обхватывает основание игрушки так, что соприкасается ребром ладони с рукой Ронана, а пальцами — с его заключенным под тесными и жутко мокрыми боксерами напряженным стояком, а правой руке находит место в промежности Линча: поглаживая, надавливая, перекатывая на ладони его яички. Адам прикрывает глаза и начинает двигаться, насаживаясь на игрушку и иногда стреляя кошачьим взглядом в Ронана, и не переставая стонать и дрожать от вибрации в заднем проходе — Ронан ухмыляется и чуть увеличивает силу вибрации. После нескольких таких вот взглядов Ронан теряет терпение и запускает левую руку в растрёпанные светлые волосы, задавая размеренный темп и выстанывая бессвязные звуки, подталкиваемый к оргазму теплой рукой Адама на его мошонке.       Блять, Пэрриш, — мысленно стонет он, — почему ты сосешь не мой член? Почему предпочел ему гребаную имитацию?       Когда Ронан видит сбегающие по подбородку нити слюны, он подаёт Адаму сигнал заканчивать с этими резиново-оральными ласками. Легко толкнув Пэрриша в плечи, Линч возвращает того на кровать. Адам укладывается на бок и заводит левое бедро вперёд, воспроизводя позу, в которой они начинали. Ронан собирает пальцами слюну с его подбородка и смазывает вход снаружи, намеренно задевая прищепку, и немного внутри, погрузившись первыми фалангами указательного и среднего пальца и размазывая слюну вокруг прищепки. Он даёт Адаму несколько минут, чтобы он мог насладиться вибрацией внутри, постепенно увеличивает её силу.       Линч выравнивает сбитое дыхание и приставляет к растянутому колечку мышц резиновую игрушку. Дождавшись, когда Адам будет скулить и всхлипывать от невозможности терпеть столь сильные вибрации, Ронан выдергивает из него прищёпку и на резком выдохе погружается в красивое горячее тело фиолетовой головкой, в лунном свете блестящей от обильной смазки. Пэрриш, продолжая трястись, прогибается в спине, оборачивается, заводит руку за спину, обхватывая игрушку двумя пальцами, и помогает Ронану войти под нужным углом. Линч с готовностью подстраивается, чуть переступая с правого колена на левое, чтобы Адаму было удобнее. Когда игрушка входит наполовину, Ронан останавливается, давая Пэрришу привыкнуть, и лишь потом начинает мягко подаваться назад, выскальзывая. Пусть это лишь игрушка, а не живая горячая плоть, Ронан чувствует силу, с которой тело Пэрриша втягивает его обратно, не желая отпускать, — Ронан неотрывно следит, как подготовленные стеночки чуть выворачиваются, нехотя выпуская фаллоимитатор. Линчу приходится упереться левой ладонью Адаму в ягодицу, чтобы вытащить игрушку до головки. Пэрриш протестующе стонет, и Ронан замирает, погруженный в него лишь резиновой головкой. Мелкими толчками он покачивается в Адаме, играя и дразня, будто использует сейчас не похожий на свой член фаллоимитатор, а анальную пробку, которой массирует Адама внутри. — Ронан, поглубже, умоляю!.. — сипло стонет Пэрриш, подаваясь бедрами назад, чтобы насадиться на игрушку. Но Линч непреклонен — единственный член, который будет глубоко входить в сексуальную задницу Адама Пэрриша, — принадлежит Ронану Линчу. — Какой ты нетерпеливый… — Линч тихо усмехается, качая головой. — Хочешь почувствовать разницу? — Разницу? — Адам глядит на него, полуобернувшись. — Между игрушкой и живой плотью. — Да, Ронан. — он кивает после секундной заминки. — Хочу почувствовать тебя внутри.       Ронан слышит эти слова и внутренне умирает от непривычного чувства — нежности и любви, затопивших его. Дышать становится тяжело, а внутри появляется странное желание — поцеловать Адама Пэрриша.       Ронан спускает шорты и бельё, и с губ срывается блаженный стон — наконец-то на него ничего не давит. Линч переводит взгляд на растянутый вход, чуть открытый, чтобы впустить его, и закусывает губы: сейчас на него будет давить тело Адама Пэрриша.       Линч укладывает ладонь на живот Адама, скользит рукой вниз и перебирает пальцами мягкие светлые волоски, густая дорожка которых спускается к самому основанию и замирает там. Линч прослеживает её поглаживаниями пальцев, мягко касается основания и дарит ещё влажному от слюны члену Адама невесомую ласку, поглаживая подушечками пальцев кожу от дорожки светлых волос до истекающей головки. Пэрриш томно вздыхает и покачивает бёдрами, подставляясь пальцам Ронана. Линч цепляет прищепку на основание Адама и включает среднюю скорость.       Линч толкается, и головка легко проскальзывает внутрь — благодаря растягиваниям Адама и идентичности его игрушки члену Линча. Проходит какое-то время, прежде чем Ронан слышит тихий подбадривающий шепот сквозь жужжание вибратора: «Да… вот так, Ронан. Ещё разок в ту же точку…» Линч чувствует на своих губах улыбку, проводит подушечками пальцев по мокрому члену Адама, — тот дёргается от прикосновения, — подхватывает Пэрриша под коленом и, изменив угол и уложив ногу Адама себе на левое плечо, чуть наращивает темп, делая толчки более глубокими.       Пэрриш плавится под его руками. Ронан обнимает подрагивающую от удовольствия ногу Адама, тесно прижимая её к своей взмокшей под футболкой груди, и входит в него ещё быстрее. Дыхание Пэрриша становится сбито-быстрым, прерывистым. Стоны — обрывочными и жаркими. Пересохшие губы, которые Адам быстро облизывает, шепчут его имя и мольбы продолжать. Ронан находит чувствительную точку внутри Адама, и тот распахивает глаза, впивается в предплечье Линча и выкашливает стон наслаждения, сжимаясь вокруг члена Линча. Сам Ронан шипит и дрожит от этого ощущения колоссального давления стенок, и продолжает вдалбливаться в изящное, но крепкое тело, сопротивляясь давлению стенок Адама.       Ронан скользит взглядом по блестящему от бисеринок пота телу, объятому лунным светом, и запоминает каждую черточку, каждый изгиб, натяжение мышц, их перекаты. Запоминает, потому что уверен — Адам не позволит ему больше трахать себя. Даже сосать. Даже ласкать. Даже прикасаться. Ронан не уверен, что Адам позволит хотя бы смотреть на него. Поэтому он не теряет ни секунды, подключая все силы организма, чтобы делать одновременно два дела: удовлетворять Адама и запоминать его — всего, без остатка.       Внезапная и истеричная мысль посещает его. Если Адам не позволит ему трахать себя, лизать и отсасывать, то и сам Пэрриш не будет засовывать в свой сексуальный зад посторонние предметы. Либо член Линча, либо жизнь без дрочки до конца дней своих и смерть от спермотоксикоза и недотраха… Потому что Линч не позволит ему трахать себя резиновой игрушкой, идентичной члену Ронана, когда в трёх метрах от Адама есть настоящий член Ронана с Ронаном в придачу!..       Ронан смотрит на Адама — обнаженного, мокрого, возбужденного, с напряженным членом, лежащим на животе и обильно истекающим смазкой, — и смягчается — отобрав у Пэрриша игрушку, он прикует её к себе наручниками, и будет позволять использовать только в редких случаях, когда возбуждением Пэрриша можно будет забивать гвозди, и при том Адам будет совершенно голым в его постели насаживаться на фаллоимитатор, который будет держать Линч, и дрожать от вибраций прищепки, надетой на его головку. Только так и никак иначе.       Пэрриш отчаянно цепляется за предплечье Ронана и тянет его, роняет на себя, впивается в его губы, обрывая удивленный вздох. Грудь Линча тесно прижата к вспотевшей спине Адама. Пэрриш хрустит позвоночником, выворачиваясь так, чтобы Ронан не выскользнул из него, и у Адама был доступ к его тонким губам и острой улыбке. Ронан просовывает правую руку под Адама, укладывает левую чуть выше его бока и, нащупав пальцами бугорки сосков, сжимает их, потирает и тянет. Бедра Пэрриша конвульсивно дёргаются, всё тело сотрясается от наслаждения, а колечко мышц сдавливает член Ронана. Адам жалобно скулит, поднимая левую руку и цепляясь за заднюю поверхность шеи Линча, чтобы приблизить его голову к себе и целовать-целовать, мягко покусывая губы, посасывая их и оттягивая.       Ронан ощущает на своих щеках влагу — Адам плачет. Плачет и вгрызается в его губы, не желая вдыхать и выдыхать. Ронан помнит, что всему живому нужен кислород, и не переставая глубоко входить в Пэрриша и задевать чувствительный бугорок простаты, кладёт левую руку ему на член и, сильно сжав в кулаке, болезненно надрачивает, не прекращая тянуть правый сосок. Пэрриш хрипит, отлипая от его губ и начинает судорожно дышать.       Линч перестаёт терзать бусинку соска, ломает позвоночник, перегибаясь через Пэрриша и, направив его член, вбирает в себя до самого основания. Адам впивается пальцами левой руки Ронану в плечо, а правой поглаживая его губы, сжатые плотным кольцом вокруг его члена, практически расстреливая его рот смазкой.       Ронан отчётливо ощущает, когда Адам подходит к черте — его орган подаёт импульсы, заставляя Ронана инстинктивно сосать усерднее и вбирать так глубоко, что становится тяжело дышать. Комнату затапливают запахи пота, смазки и секса; футболка мокрая от пота, она липнет к спине, но Ронан не обращает внимания, его это не цепляет. Сейчас важен лишь член Адама, готовый излиться ему в рот с минуты на минуту. Ронан наращивает тем, быстрее и глубже вбиваясь в дурного от желания Адама Пэрриша, выкручивает колёсико вибратора на максимум. Блондин запрокидывает голову лишь на секунду, но вдруг вспоминает о жизненной необходимости смотреть на своего партнёра. Поэтому Адам быстро укладывает подушку так, чтобы не было соблазна прикрыть глаза и запрокинуть голову, и смотрит, как Ронан, скрючившись в комочек, входит в него до самого основания и глубоко сосёт ему. Пошлые шлепки разносятся по маленькой комнатушке. Адам тянется к губам Ронана и, погладив их, обхватывает свой орган, оттопыривая большой палец так, чтобы проникать им в рот Ронана. Теперь Линч сосёт не только его стояк, но и большой палец Адама.       Когда Ронан поднимает на него помутневший от желания взгляд, Пэрриш издаёт стон блаженства и изливается. Линч не прекращает жаркие ласки, сцеживая всю сперму себе на язык. — Ронан, — сипло зовёт Пэрриш, — иди сюда. — он протягивает руки, и Линч, отключив прищепку, с готовностью подаётся к нему. — Не глотай, — просит Адам, жутко краснея, — дай… дай мне немного.       Линч одаривает его ошеломленным взглядом, чуть наклоняется к Пэрришу. Адам приподнимается, робко прикасается к его щекам и чуть размыкает губы, давая понять, что хочет забрать «проценты» поцелуем. Ронан смотрит на него из-под полуопущенных ресниц: на скулах Адама есть едва заметные маленькие веснушки. Ронан сосредотачивает взгляд на них, когда Адам прикасается языком к его губам, прося впустить. Линч впускает без раздумий. Адам охает, но не отстраняется, по его подбородку катится сперма, но Пэрриш пытается удержать её во рту, вылизывая рот Линча. Ронан прикрывает глаза и отдаётся поцелую с Пэрришем: сталкивается с ним языком, водит по нему своим, втягивает в рот и посасывает, перекатывая сперму от щеки к щеке.       Когда Адам отстраняется, на его губах блестят молочно-белые капли. Блядски-сладкие, как сам Адам Пэрриш. Ронан чувствует прикосновение к своим губам — Пэрриш стирает с них свою сперму. Эта невесомая ласка становится последней каплей: Ронан несколько раз толкается, заставив Адама зашипеть, и кончает, замерев глубоко в нём.       Он обессилено падает рядом с Адамом, но не выскальзывает, потому что сил совсем нет. Ронан проглатывает семя Адама мелкими глоточками — пытается растянуть удовольствие, запомнить вкус. Потому что уверен, что Адам не захочет повторять подобные эксперименты. Ронан берёт всё, что Пэрриш может дать ему.       Адам подаётся назад, чтобы прижаться спиной к Ронану и насадиться на него чуть глубже, прикладывает ладонь к своему животу. — Я чувствую тебя здесь. — тихо говорит он, поглаживая кожу кончиком указательного пальца. — Можешь толкнуться глубже? — от этих слов у Пэрриша краснею уши. — Могу. — Ронан кивает и входит в него так глубоко, что к колечку мышц плотно прижимаются его яички. Они оба смотрят на живот Адама, который чуть двигается в это время. — Здесь… — Адам сладко выдыхает, поглаживая головку Ронана пальцами сквозь свою кожу, и поворачивает голову к парню. — Я чувствую себя непривычно… наполненным. Это чертовски восхитительно. — Адам соприкасается лбом с губами Ронана. — Спасибо тебе за всё. — Я ничего не сделал. — поцеловав Пэрриша, Ронан нервно дергает плечом — он ненавидит все эти задушевные разговоры. Это был просто секс. Наверно. Ронан хмурится. — Ты спас меня от отца. — напоминает Адам. — Прислушивался к моим желаниям. Спасибо, Ронан. — он целует его в уголок поджатых губ. — Мне, наверно, следует одеться. — Он соскальзывает с члена Ронана и морщится — чувство наполненности уже успело стать для него привычным и правильным, — приподнимается с матраса и ойкает — задница отчаянно протестует. — Гэнси не поймёт, если увидит нас в таком виде. — хрипит он от неприятных ощущений. — Всё он поймёт. — ворчит Линч едва слышно. — Ложись, я принесу тебе чистую одежду.       Ронан заставляет себя отдалиться от прекрасного тела, чтобы спрятать его под дурацкой одеждой. Линч выходит, плотно закрывая за собой дверь и наталкивается на недовольный взгляд Ноа. — Чего тебе? — Если ты его обидишь — тебе конец! — Ноа опасно щурится, упирая холодный призрачный палец Ронану в грудь. — Не обижу. — отзывается Линч с нехарактерной для него мягкостью и теплотой. Он по дуге обходит сердитого Ноа и подходит к общему шкафу с барахлом. Ронан не знает истинных причин создания такого предмета мебели как «общий шкаф», однако Линч уверен, что этот шкаф существует для редких ночёвок Адама — чтобы тот брал любые их вещи, которые Ронану и Гэнси вот совсем-совсем не нужны, не спрашивая разрешения и не парясь об их цене. Ронан разыскивает свою трикотажную черную футболку — такую тонкую, что почти прозрачную, чистые боксеры и короткие шорты, которые не будут слишком тесными для Адама и его потрясающих сладких бёдер. В столе Гэнси он откапывает упаковку влажных салфеток и спешит вернуться в комнату, потому что без Адама под боком ему становится слишком холодно этой летней ночью.       Замерев в дверях, он глубоко втягивает носом воздух — в нём перемешиваются запахи их тел, спермы, смазки и секса. Ронан расслабленно хмыкает — ему определенно нравится запах удовлетворенного Адама Пэрриша. Вскрыв салфетки, Ронан присаживается на матрас и заботливо обтирает Адама: вспотевшие грудь, спина, истекающий опавший член — сперва он усердно сосёт его, чтобы смазка и сперма Пэрриша не пропала даром, — округлые ягодицы с соблазнительными впадинками… — Пэрриш, — зовёт он внезапно севшим голосом. — Что? — Хочу… вылизать тебя. — он слышит дрожь в своём голосе, но это уже не так сильно волнует его как перед сексом с Адамом. Ронан пытается разрядить обстановку смешком: — Как тебе идея?       Вместо ответа Адам переворачивается на живот, встаёт на четвереньки и широко разводит колени, сильно прогибаясь в спине, чтобы развести ягодицы и раскрыться перед Линчем. Ронан хрипло выдыхает, залезает на матрас и устраивается за спиной Пэрриша. Он мягко сжимает ягодицы, разводит их в стороны и видит, как конвульсивно сжимается колечко мышц, толчками выпуская его сперму, наполнившую Адама. Слишком возбуждающе. Ронан скользит меж ягодицами языком, слизывая вытекающую из Пэрриша сперму, а Адам дрожит и хрипит, поджимая пальцы на ногах. Ронан проникает внутрь языком и покачивает им, как змея, вылизывая Пэрриша, толкаясь в него так глубоко, как только позволяет длина, трахая Адама языком. — Ронан!.. — стонет Адам, запрокидывая голову, — Господи, Ронан!.. Т-ты нужен мне внутри! Господи-Боже, Линч, наполни меня!..       Линч слышит его мольбу и входит опавшим членом. Адам прогибается до хруста, и Ронан ловит его грудь руками, притягивая к себе, заключая вспотевшую шею в сгибе левого локтя, правой рукой щипая за сосок, и глубоко целует, заглушая болезненный стон Пэрриша от выгнутой дугой спины. Адам упирается макушкой ему в грудь. Ронан вылизывает его рот, быстро насаживая Адама на свой полусонный член, который наливается возбуждением внутри горячего тела. — Ронан, — вскрикивает Пэрриш, подмахивая ему бёдрами, — я люблю тебя!