--
Драко осторожно вышел из камина. Вся мебель была цела, ни одного оконного стекла не разбито, ни одной брошенной или не на своём месте вещи. Наверное, эльфы всё убрали. В тот вечер между ним и Пэнси ничего не произошло, но репортёры, чёрт бы их побрал, уловили тот самый момент, когда она споткнулась и повисла на нём, впиваясь когтями в его губы, пытаясь поцеловать. Они спорили и препирались, он пытался объяснить, что не бросит жену и попытается исправить их брак, Паркинсон угрожала рассказать обо всём Гермионе. В конце концов, ей это и не понадобилось. Он выпытал у Пэнси, что это её подруга, Миллисент, подсказала репортёрам, где их искать. Он решил, что у него будет время разобраться с этим позже. Чёрт, он чувствовал себя таким одиноким. Использованным. Игнорируемым. Он знал, что его жена может быть тёплой и заботливой, но последние полгода были просто пыткой. Им потребовался почти год, чтобы стать милыми и терпимыми друг к другу. Были надежды, вполне обоснованные, что это может перерасти во что-то хорошее. Но всё шло к тому, что всё закончится хреново. И он отказывался брать на себя всю вину за это. Не только по его вине они дошли до этого. Не только. — Тилли, — эльфийка появилась перед ним и поклонилась, выглядя как-то расстроенно, — Госпожа дома? Она… э-э… нервничает? Или, может быть, сердится? — Госпожа ушла. Ушла час назад. Она оставила вам кое-что в кабинете. Это всё, мастер Драко? — она была явно расстроена, поэтому он кивнул, чтобы отпустить её. Оставила мне кое-что. Интересно, это убьёт его? Проклянёт? Околдует? Нет, слишком очевидно, все увидят в этом мотив ревнивой жены. Он был уверен, что Гермиона видела в тот день Пророк, где на первой странице был напечатан его рот, пожираемый Пэнси. Он ожидал шума. Скандала. Чего угодно. Любой реакции. А получил лишь уведомление из Министерства о поданых на развод документах и бумаги, в которых говорилось, что ей не нужно ни одной пуговицы из его хранилища. В шкафу не было её одежды, зато прикроватный столик был завален фамильными драгоценностями, подаренными ей, и несколькими личными подарками от него. Это было так великодушно с её стороны. Он заткнул свою уязвленную гордость, похоронил глупую надежду, убедился, что шансов нет. Она пожалела, что вообще подпустила его близко. Да, он изменил. Один раз. Один раз и тут же пожалел об этом. Но кого это волнует, правда? На следующее утро она выступила с заявлением, в котором попросила журналистов уважать её личную жизнь и сообщила, что они переживают разрыв. Если она не проявляла никаких эмоций, то и он мог бы, верно? Оказалось, что не мог.--
Он только что оформил все бумаги, необходимые для получения патента на своё последнее зелье, прорыв в области лечения разума и терапии жертв принудительных чар, и уже собирался уходить, впервые довольный собой после того, как… дерьмо попало в вентилятор. Конечно, конечно, он должен был столкнуться с ней, других сотрудников во всём грёбаном Министерстве Магии просто нет. Он сделал нейтральное выражение лица, собираясь отрывисто кивнуть или коротко поприветствовать, обдумывая, что лучше ответить, но она просто прошла мимо него. Как будто он никто. Никто. Это сломало что-то в нём. Он глупо подумал, что, может быть, после его попыток объясниться, разговор, закончившийся бурным сексом, заставит её хотя бы поговорить с ним… остановить бракоразводный процесс… Идиот, он видел, как искривилось лицо его тогда еще жены в отвращении после того секса… Она ненавидела себя за это, он знал. За то, что поддалась ему. И это ранило ещё больше. В Атриуме он попал в засаду репортёров. Там Драко в своей обиде и гневе решил устроить шоу из их развода. Целый месяц он рассказывал всем подряд, как он рад, что освободился от этого безрадостного брака.--
— Нет, поверьте, мисс Скитер, я прекрасно понимаю, что супружеская измена не красит меня как джентльмена, но… скажем так, у меня были серьёзные причины для этого.--
— Мы так и не нашли общего языка, мы просто слишком разные. Да и, честно говоря, нас никогда не было, так что и я, и моя бывшая жена вряд ли сожалеем об этом союзе.--
Если бы он знал об угрозах… о травмах… о стрессе… Слепой идиот. Его глаза могут оценивать сами себя, потому что все признаки были налицо, а он ничего не видел. А теперь она сказала, что не хочет оставлять ребёнка, потому что он его. Одна из немногих хороших вещей, которые когда-либо выходили из него. Блядь.