Мы оба

— Это было до или после того, как ты, довольно публично, изменил ей? — О, чёрт возьми, Тео, она стала отдаляться, почти не проявляла физического контакта, явно демонстрируя полное отсутствие какой-либо привязанности ко мне. Так что, я должен был лишить себя секса и принять безбрачие? — Малфой мысленно укорял себя за эти слова, но он не мог озвучить тот факт, что его бесили её скудные эмоции, он устал от попыток привлечь её внимание, когда казалось, что она заботится о чём угодно и о ком угодно, только не о нём. — Может, стоило поговорить с ней, прежде чем прыгать в постель к другой женщине? Всегда есть причины, а мы говорим о Грейнджер, так что причин, несомненно, больше, чем одна. Неуверенность в себе? Ты задирал её на всю школу. И ещё, есть причина, по которой твоя бывшая жена — первый заместитель: она была очень занята на работе, бросив всю себя на защиту тех, кто ей дорог. — Да, да, чёртов гриффиндорский комплекс мученика, спасение мира и бла-бла-бла… — Очевидно, ты подразумеваешь, что не знаешь, что ты был в этом списке? — С каких это пор ты так много о ней знаешь? Когда вы успели сблизиться? — сарказм капал с этих слов, тяжело падая на холодный пол. — Знаешь, когда ты являешься семейным целителем, а члена этой семьи так часто привозят в больницу, то ты склонен немного разговаривать с ним, выполняя свой долг. — Часто? Последний раз она проверялась почти год назад, когда у неё был тот ужасный грипп. — А, так она не рассказывала. Может быть, у неё действительно есть комплекс мученика? Скажите, мой дорогой друг, вы когда-нибудь говорили с женой о её работе? — Да, поначалу, но, честно говоря, поскольку большая часть её работы была связана с привлечением к ответственности Пожирателей смерти, я попросил, нет, ладно, я потребовал, довольно грубо, избавить меня от подробностей, поскольку это заставляло меня вспоминать этого безносого придурка и весь его выводок. И не пытайся переключиться, что ты имеешь в виду, говоря часто? — И она, очевидно, считала эту тему неприятной, потому что ты, по-прежнему, ассоциируешь её с врагом, даже когда она приложила все свои силы, чтобы поймать этих ублюдков, чтобы никто не мог причинить тебе вреда, как предателю крови, женатому на магглорождённой. Она когда-нибудь рассказывала тебе об угрозах, которые получала во время вашего брака? Что она запятнала твоё имя и всё такое прочее дерьмо? Я воспринимаю это как нет… — Что означает часто, Тео? — прорычал Драко. — За время вашего брака, который длился шестнадцать месяцев, она была в Мунго в общей сложности 11 раз. За последние семь месяцев, когда она начала получать угрозы, это число сильно возросло. За последние семь месяцев она была осмотрена восемь раз, два из них — в результате покушения. Но ты ничего не знал. Неужели тебя не беспокоит, Драко, что тебя даже нет в списке её экстренных контактов? — А кто? — Джиневра. — Уизлетта. Есть ещё кто-нибудь? — Поттер. — Следующий? — Лавгуд, ой, Забини, прости. — Сколько их? — Четверо. Последний — Лонгботтом, — Тео не ухмыльнулся. Его лицо было пустым и усталым. Он был изнурён попытками образумить Драко, — даже её бывший попал в список, а её муж — нет. Это действительно печально…