Становление Бесстрашным.

Как только до Джанин дошла весть о том, что отряд Макса нашёл заветный бокс с посланием для сего мира, она тут же отбросила все свои нынешние занятия только для того, чтобы прийти и посмотреть на эту вещь собственными глазами. Будучи одержимой этим, она с замиранием сердца ждала, когда дверь перед ней откроется, и когда это случилось, женщина почувствовала бурю разношерстных эмоций: страх, облегчение, осознание, предвкушение, зловещую победу над теми, кто мешал ей получить этот механизм. — Вы нашли её… — шепотом произнесла она, прижимая одну из ладоней, хранящих шрам от раны, нанесенной Дивергентом, к себе на уровне живота. Макс стоял в стороне и позволил себе изменить позицию когда женщина отправилась в отрытую перед ней комнату, продвигаясь к находке как к чему-то, что было частью её жизни, без чего она бы не могла дышать. — Мы нашли её в доме Прайор, — сообщил темнокожий, становясь лицом ко входу. — Как вы и говорили. Свет в комнате зажегся, и блондинка принялась обходить стоящую капсулу, глядя на неё как хищник на добычу. Как на то, что она тоже собиралась уничтожить или использовать по-своему. — Не скажете, что в ней? — поинтересовался Лидер Бесстрашия. — Послание от основателей, которое обезопасит будущее людей, которые этого заслуживают, — холодно произнесла Лидер Эрудиции, не шибко горя желанием делиться этим с кем-то ещё. Она смотрела на капсулу сверху вниз, надменно, зная сколько ещё жизней ей стоило погубить рад достижения мира, — Дивергенты будут мешать нам сделать это, если мы не уничтожим их, — подходя ближе к капсуле, она прикоснулась к ней рукой, чувствуя себя увереннее и спокойнее, — Найдите их. Найдите всех. — скомандовала она, поворачивая голову к Максу, и мужчина тот час же сорвался с места, получив новый кровавый приказ. Ночь была тревожной. После работы над цветами не осталось сил, Роан даже пропустил ужин. Благо, Рихард продолжал о нём заботиться и принёс еду в комнату в надежде, что с утра его наставник сможет поесть без нужды куда-то идти. Однако, эта усталость уже начинала становиться наркотиком, приятно расслабляя и позволяя быстрее провалиться в забвение, пока снова не наступит утро. На тумбе, которая когда-то была усеяна лекарствами и примочками, теперь ютился сосуд с сорванными стеблями лечебного растения, название которому Ковин все ещё не придумал. Этот сон был незабываемым. Роан купался в озере, один, в темное время суток. Будучи полностью обнаженным, он долго плавал, нырял и всплывал на поверхность, забавляясь с самим собой словно рыбешка, убежавшая от зубищ акулы. Будучи полностью мокрым, он стоял лицом к луне, озарявшей землю и пускающей свой свет на водную гладь. И любовался. А за его спиной, незаметно подкравшись к берегу, им любовался Эрик. Безмолвно, одетый в форму, в которой Роан видел его в последний раз, с тем же хвостиком на затылке и расслабленным, завороженным лицом, он любовался жилистым, крепким телом немца, пользовался моментом, пока тот не заметил его, а потом быстро снял с себя всю форму и стал погружаться в воду. Шаг за шагом, наплевав на то, что вода была для него недостаточно теплой, он двигался к стоящему человеку, подкрадываясь сзади. Разведчик был слишком занят, впав в транс, поэтому не слышал шелеста воды, а если и улавливал, то списывал это на плещущихся рыб вокруг него. Чужие руки медленно обвили его талию, а острый нос коснулся лопатки: — Кто-то твердил мне, что купаться в загрязненных выбросами водохранилищах опасно, — промурлыкал он, уже отсчитывая секунды до того, как его узнают. Сначала брюнет не признал чужих прикосновений, даже не до конца осознал что к нему прикасаются. Но потом, когда мозг вдруг включился и пришло озарение, брюнет крутанулся вокруг себя и, пользуясь случаем, опрокинул человека в воду. Брызги разлетались на метры, вода пошла волнами, утягивая обоих на глубину, и немец этим воспользовался, уходя в воду чтобы спрятаться. Коултеру понадобилось около десяти минут, чтобы вынырнуть и отдышаться, прежде чем он принялся искать убежавшего любовника. — Брось, Роан, — позвал он, желая продолжить трепетные обжимания, — неужели ты ещё не простил меня? — изумился он, пытаясь высмотреть под толщей воды человека. Пару минут была тишина, Лидер уже было подумал, что с его драгоценностью что-то случилось, однако вдруг она, собственной персоной, вынырнула позади него и снова пихнула в спину обеими руками, вынуждая упасть в воду лицом со звонким шлепком. На сей раз Роан погрузился до торса в воду и твердо встал на ноги, подобравшись к концу берега и уперевшись в него ступнями. Наблюдая за тем, как оппонент откашливается и стирает воду, темноволосый скрестил руки на груди и молча наблюдал. Светлые волосы растрепались, резинка пропала в пучине глубин, на лице играло множество эмоций, вода то и дело стекала с местами пошрамованого тела. На самом деле он соскучился, сильно, сейчас с трудом находил в себе силы чтобы не броситься в чужие объятия и не простить ему всё на свете. Нет, это было бы в корне неправильно, прощать убийцу, пусть и косвенного. — Ты чего? Это же я, — непонимающе спросил Эрик, вглядываясь в освещенное лунным светом лицо партнёра и неспешно приближаясь к нему. В ответ чужая нога поднялась и упёрлась в его плечо, останавливая движение и давая понять, что соблюдать расстояние сейчас лучший вариант. — Я знаю, что это ты, — холодно произнёс Ковин, и на секунду показалось, что градус воды понизился. — А ещё я помню, что ты сделал. — Я осознаю свою ошибку, Ро, я… — Не смей называть меня так! — повысил голос немец, сдерживаясь изо всех сил, чтобы не отчитать партнёра на родном языке. — Я был твоим Ро. Сейчас для тебя я Роан Ковин, — произнёс он, продолжая держать руки скрещенными. — Посмотри на меня, — произнёс он, показывая пальцем одной из рук на шрам от раны, косвенно нанесенной Эриком. — Это ты виноват. Ты едва ли не убил меня. Ты заставил меня страдать и заткнуть боль бесконечным трудом. Только ты виноват в том, что со мной стало. — давил немец, сурово сводя густые брови, но оставаясь на месте. Лицо виновника вытягивалось от удивления, которое потом сменялось на осознание и принятие. Подбородок медленно прижался к грудине, глаза зажмуривались от давящих обвинений. А потом, вдруг нахмурив брови и приняв обиженно-раздраженное выражение лица, он рывком продвинулся вперёд и схватил парня за ноги, потянув на себя и вынудив тоже упасть в воду. — Эрик! — громко выкрикнул Роан, поднимаясь с кровати в холодном поту. Широко раскрытые глаза выражали весь страх и ужас, дыхания не хватало, словно брюнет все ещё находился под толщей воды. Ученик в ужасе подскочил на кровати и тут же взглянул на наставника, подлетая к нему и накрывая ладонями плечо и спину. — Тихо-тихо, всё в порядке, — негромко говорил он, слегка похлопывая по спине, — всё в порядке, это сон. Это просто сон. Понадобилось около пары минут, чтобы прийти в себя, и только потом Ковин смог включиться в реальность, поворачивая затравленный взгляд к парню: — Как бы этот сон не был вещим, — произнёс он, поднимаясь с кровати и подхватывая ручку, чтобы отметить что-то в листке, лежащем рядом с сосудом с гибридом мелиссы и змеевника: «Первый симптом при чрезмерном вдыхании запаха: галлюциногенные сны.»