Становление Бесстрашным.

Всё шло своим чередом. Под руководством Джанин Бесстрашные, которые пожелали себе якобы лучшей жизни, выполняли свою работу и были надежной её защитой. Рядом с каждым входом было по двое охранников, они были везде, и были послушны. Джулия, мать Роана, долго не могла смириться с тем, что её младший сын пал во время переворота, и точно не собиралась верить отныне бывшему мужу. Она тоже не подчинилась новым порядкам, предпочла себе спокойную жизнь без ярлыков и лицемерия, поэтому сейчас была среди Искренних. Лидер любезно принял её, позволив присоединиться к той части Бесстрашия, которая решила жить своей жизнью, не подчиняясь безумным замыслам. Чуть позже, спустя несколько месяцев, женщина узнала о том, что её сын жив и просто находится во временном укрытии. «Умный мальчик, слава богу он жив.» — Сразу подумалось ей, когда она услышала новость от Кана. Мужчина с первых дней понял, в чем тут дело, поэтому посчитал нужным, чтобы женщина знала об этом и не жила в бессмысленной скорби. — Если хотите, я могу обеспечить вам встречу с ним. Думаю, что Джоанна не будет возражать, — предложил Лидер, с некоторой радостью глядя в светлые глаза Эрудитке. — Не нужно. Не стоит его тревожить, к тому же я могу неосознанно привести за собой хвост, — тут же отказалась она. После долгих уговоров и аргументирования Джек оказался победителем и миссис Ковин была отправлена в Дружелюбие обходными путями, чтобы никто из Эрудиции или Бесстрашия не остановил и не допросил их. К прибытию Лидер фракции была уже осведомлена и без лишних разговоров почтила и повела к нужному человеку привезенную особу. Роан продолжал тяжело работать в полях или теплицах. Как и все остальные, он не выделялся и был частью фракции. Прошло уже достаточно времени и начинало казаться, будто он был в это фракции всегда. Связывая в пучок собранную траву, которую он вывел сам путем селекции благодаря имеющимся знаниям, парень намеревался уйти с поля, чтобы исследовать ещё раз уже выращенные стебли. Выходя из рабочей зоны в сторону дома, в котором Джоанна любезно выделила ему комнату, немец вдруг замер, не поверив своим глазам. Глядя вперёд округленными от удивления глазами, брюнет даже не заметил, как раскрыл рот. Он узнал, конечно же узнал её. — Мама… — неосознанно вырвалось из уст, когда Ковин смог разглядеть лицо своей любимой женщины. Как ребёнок, почувствовав необъяснимое счастье и облегчение, он сорвался к ней, быстро приблизившись к женщине и влетая к ней в распростёртые объятия. Конечно, женщина тут же накренилась назад, но устояла и засмеялась, пока на глаза наворачивались слёзы. — Мой малыш… — с большим облегчением произнесла она, потирая чужую взмокшую от тяжелой работы и жары спину. Её ребёнок стал совсем взрослым, таким сильным и работящим, совсем изменился. — Мне тебя не хватало… — проскулил немец, ощущая, как ком подступает к горлу и становится совсем не по себе, словно они оба сейчас расплачутся. Своим трудом выращенные стебли остались где-то в траве, на руках остался только источаемый аромат, напоминающий о брошенных растениях. — Я понимаю, Ро, — с ощущаемой тоской прошептала темноволосая, не желая отпускать своё дитя из плена. — Отец сказал мне, что ты погиб… Я не могла просто так смириться с этим, ты ведь не мог. Ты бы не допустил этого. — Меньше слушай этого слабовольного человека, — неосознанно шмыгнув носом, мрачновато произнёс брюнет, отчаянно тычась носом в чужие локоны. — Он променял нас на Джанин, тебе стоило бросить его с самого начала. — Ты же знаешь, я всегда думаю о людях только хорошее, — наконец, отстранившись, женщина заглянула в чужие глаза, заводя ладонь к чужому лбу и зачесывая срезанные волосы на бок. Теперь на его голове не было того хаоса, что был в детстве, теперь волосы были более послушны и принимали ту форму, что им задавали, то лёжа челкой на половину лица, то будучи вовсе зачесанными назад. — Ты стал таким красивым. Труд идёт тебе на пользу, — со смешком произнесла Джулия, умалчивая о том, что Роан стал ещё сильнее похожим на своего отца. — Хотел бы я, чтобы мой труд был несколько иного характера, — с тоской протянул брюнет. Запах с собственных ладоней вдруг ударил в ноздри, и густые брови тут же подлетели вверх. — Где же оно? Неужели я потерял? — раздосадованно произнёс немец, а потом заметил, что стебли легли в траву недалеко от них. Парень повернулся к матери: — Подожди здесь, я сейчас, — произнёс он, жестикулируя руками, а потом вернулся за растениями, поднимая их и возвращаясь, — помнишь, я мечтал вывести новый вид растений? — улавливая заинтересованный и удивлённый взгляд женщины, он поднёс ей слегка помятые стебли, издающие запах, напоминающий запах лимона. — Это скрещенный потомок змееголовника и мелиссы. Джоанна позволила мне воплотить свою мечту, даже выделила место, в котором я могу выращивать то, что мне необходимо. Эрудитка лишь засмеялась чисто, откровенно, явно выражая только радость и ничего лишнего: — Я смотрю, тебе здесь нравится больше, чем в Бесстрашии, — произнесла она, мягко, но широко улыбаясь, — но я рада, что ты достиг счастья. Ты заслуживаешь его, милый. Уже особо не вспоминая о прошлых событиях, брюнет принял слова без особого внимания на вторичное содержание, желая избавить их обоих от грусти в это недолгое мгновение. — Здесь я могу заниматься тем, чем хотел с детства. Иногда даже военным нужен отпуск, — сказал он, поднося лиловые цветки к носу и втягивая приятный расслабляющий аромат. Это было его первым творением, которое он ещё планировал испытать на себе в качестве чая. Мелисса и змееголовник ведь считались лечебными видами, которые заваривали для потребления и лечения определённых симптомов. Интересно, какой эффект будет от скрещения этих двух пород. — Я рада. Будь вдали от всей этой суеты, так я хотя бы буду знать, что ты в безопасности, — произнесла женщина, обернувшись назад. К ним приближались Лидеры фракций, что означало, что их встреча заканчивается. Парень тоже об этом догадывался, поэтому выбрал один ярко цветущий стебель и оторвал небольшую ветку, заправив её матери за ухо под темный вьющийся локон. — Береги себя. Я буду навещать тебя, когда будет время, — попрощался он, нехотя отпуская чужие волосы и пряча руки за спину. — Leb wohl, mein lieber Junge. — Произнесла Джулия, уходя вместе с Лидерами. — Auf wiedersehen, Mutter. — со вздохом ответил Роан, провожая женщину взглядом до самого её исчезновения из поля зрения. В ту ночь, несмотря на свою работу и дикую усталость, Ковин снова не смог уснуть. Слишком многое осталось недосказанным, многое хотелось рассказать, но просто не хватило времени. Зато это напомнило ему день посещений в Крепости, когда ещё всё было как надо, всё шло своим чередом.