Становление Бесстрашным.

Не сказать, что Афракционеры всегда были милыми и добрыми людьми. Их выгнали, они затаили обиду и жили в трущобах без шанса на нормальную жизнь. Однако, они не были примитивными существами, в каждом из изгоев было что-то, что он мог сделать на благо общества. Постепенно формировалась новая «фракция» — «фракция» Изгоев, которые основались за стеной. Там, куда не зайдёт никто из членов любой состоявшейся фракции просто так. Где-то под руинами небоскрёбов, под землёй, почти как Бесстрашные, они обосновали своё логово и трудились кто чем горазд. Почти как Дружелюбные, но не на благо общества, а на своё собственное благо, чтобы уметь и иметь ресурс себя защитить. Пробираясь за ведущим сквозь руины и обломки былых стен, группа двигалась внутрь. Фор знал, кого встретит, с кем будет разговаривать и для чего идёт, а остальные трое просто следовали за ним, забивая голову собственными догадками. Эдгар, весь на иголках после схватки и собственного нервного состояния, вёл группу прямо к лидеру их скопища. Роан отметил, что этот парень по стилю боя чем-то напоминал ему Тобиаса в юности, такой же резкий и непредсказуемый. И сильный. Но бешеный, сразу отталкивает. Мимо них промелькали люди, лишенные фракций — каждый занимался тем, чем хотел и умел: кто-то приваривал металл, кто-то выковывал какие-то вещи, кто-то занимался смешиванием реагентов, создавая какое-то новое вещество явно не для забавы. В основном люди изготавливали… оружие. Невооруженным глазом было ясно, что они к чему-то готовились. Будучи самым последним, немец имел возможность подтягивать хилого братца Прайор, чтобы тот ненароком не заблудился среди этой сомнительной компании. Вдруг проводник отошёл в сторону и люди, закрывавшие женщину, расступились, давая ей возможность посмотреть на пришедших. Она замерла, её губы неосознанно приоткрылись, а глаза немного округлились. Кажется, она даже дыхание затаила, когда увидела своего ребёнка невредимым здесь, рядом с собой. — Тобиас… — едва слышно произнесла она, глядя точно на парня. Тот замялся, несколько смущенный таким количеством внимания к себе, поджал губы, находясь как ответить чтобы не сорвать радушный приём прямо сейчас, но потом все же выдал «Мама», неотрывно глядя ей в глаза. Внутри него тоже взбурлило много эмоций, он ждал объяснений, до чертиков хотел обсудить с ней один душещипательный момент, и для этого первым ступил в сторону, обходя Лидера и проходя вглубь её логова. Брюнетка одарила слегка высокомерным взглядом и остальных, зацепилась за интересную личность, и задержала её, когда предшественники прошли. — Какая честь видеть сына управленца Эрудиции, — промурлыкала она, однако не улыбнулась, давая понять, что не шибко рада его визиту. Ковин сначала не до конца понял, к чему вела женщина, однако потом вдруг вскинул брови, а затем усмехнулся. — Был бы я здесь, если бы следовал по его стопам? — спросил он, чуть наклонив голову на бок и позволив челке упасть на лицо. Эвелин промолчала, отступила в сторону и сделала вид, что не говорила с ним, оставив вопрос без ответа. Они оба знали ответ. За столом было тихо. Никто не решался притронуться к угощению, никто не начинал разговор, однако все разом размышляли над тем, как правильно начать сию посиделку. Они перекидывались взглядами, мать и сын перекидывались взглядами, разведчик сидел, опустив глаза, а Трисс и Калеб чувствовали себя настолько неудобно, что могли запросто выйти сейчас же. Однако, как Дивергент, блондинка начала разговор первой: — Кто-нибудь объяснит мне что тут происходит? — спросила она, положив руки на стол и подавшись вперёд, опираясь на них. Взгляд тут же сначала упёрся в лицо одного, а затем и другой. — Отец Тобиаса был жестоким. Я знала, что единственный способ уйти от него окончательно, это исчезнуть совсем. Разговор был длинным, эмоциональным, и тем не менее он был. Роан узнал о том, что назревает что-то поди посерьёзнее переворота Джанин, и теперь не знал как ему правильно поступить: включить бунтовщика и разрушить и этот план, или принять его и помочь Эвелин в её затее. Как было сказано, Джанин на многое способна, и она может сделать многие вещи. Естественно, когда вокруг так много союзников, и большинство из них готовы тебя защищать или выполнить твои приказы, будучи бездумными пешками. — Я знаю, где скрываются остальные Бесстрашные. — перевела тему Лидер, когда ощутила, что последний заданный вопрос был несколько неудобным. И это было правильным решением. Услышав её слова, Роан поднял на неё взгляд, слегка округлив глаза, но ничего не сказал. Тактично смолчал, потому что не всем дано знать о том, о чем он думает, пока остальные «мило беседуют». — Они укрылись в Искренности, и все ещё там, если ничего не изменилось. «Искренность… Наверное, матери понравилось в их компании.» — подумалось немцу, который едва заметно однобоко улыбнулся. Вероятно, Джонсон и не знала о состоянии семьи Ковинов, но и новостей ей никто не расскажет. — Если мы, Бесстрашные и Афракционеры, объединимся, мы будем несокрушимы, — давила женщина, побуждая всё новые мысли: «Да, если у меня получится вправить мозги Эрику, мы действительно станем просто таран-машиной.» — Этому не бывать. — твердо произнёс Фор, приковывая к себе непонимающий взгляд разведчика и слегла удивленный взгляд девушки. — Спасибо за гостеприимство. Завтра утром мы уходим. — сообщил он, переводя взгляд сначала на блондинку, затем на брюнета, сидящего в одиночестве по другую сторону стола. — Тобиас, подумай ещё раз… Вдруг пронесся грохот и звон бокалов от сильного удара о столешницу. — Не называй меня так. — прошипел брюнет, зло глядя на родительницу и указывая на неё пальцем напряженной руки. — Меня зовут Фор. — произнёс он, убирая руку, а затем сорвался со стола и покинул помещение, оставляя троих приятелей наедине с Лидером. Женщина перевела взгляд на сидящую девушку в одеждах Дружелюбия, и вопросительно вскинула брови: — Ты поговоришь с ним или мне это сделать? Трис буквально прожгла брюнетку взглядом, а потом медленно, не так стремительно, поднялась с места и ушла следом. Теперь осталось двое, и Эвелин переключила внимание на оставшегося заинтересованного в ситуации человека. Старший Прайор поднял со стола приборы и, поблагодарив за еду, принялся есть, вызвав скептицизм у немца. — Видимо, тебе тоже есть что сказать по поводу моего плана, — произнесла изгой, переводя карий взгляд на Ковина. Тот перевел на неё несколько скептический взгляд, но потом быстро потушил его, на пару мгновений опустив глаза: — Я не знаю как много вы знаете, чтобы рассказывать вам о своих мыслях. — Я в курсе, что у вас с командиром Бесстрашия был роман, — произнесла афракционерка, подняв уголок губ чтобы перестать держать собеседника в неведении. Ей понравилось отношение к себе, тешит собственное эго. — Мне кажется, что все Лидеры в этом городе об этом знают, — фыркнул брюнет, уже не находя этот факт таким прельщающим. С каждым разом узнавать о том, что разные лица знают об этом, очень раздражает и надоедает. Никакой личной жизни. — Если я перетяну Эрика на нашу сторону, у нас появится действительно сильное оружие против Джанин, — произнёс немец, хотя по нему было видно, что он не хочет связываться с бывшим в корыстных целях. — Я вижу, что ты не преисполнен желанием. Мы сможем справиться и без него. — Да, но он имеет большее влияние на Бесстрашие, он второй Лидер. Если он выступит перед укрывшимися лицами с благими намерениями, то может получится что-то грандиознее вашего замысла. — Нет нужды. Это сделаешь ты, если никто больше не захочет. — Вы руководите мной? — одна из бровей вопросительно изогнулась. — Нет. Это скорее просьба, чем приказ. Ты не член моей команды и я не вправе помыкать тобой. — Радует то, что вы это признаёте, — заканчивая разговор на немного неутешительной ноте, Роан покинул данную комнату. «Эрик, Эрик, Эрик, везде один Эрик. Вы специально хотите свести меня с ума?» — так и рвалось из уст, стоило Ковину добраться до выхода из этих вонючих руин. Усталость, истощение и сон тут же пропали, голова была забита мыслями, и все они были совсем не радостные. — Во что я влез? Что я натворил? Порой мне кажется, что подчиниться Мэттьюз было бы легче, чем разгребать всё это. Весь этот год я открещивался от возможностей увидеться с ним, а сейчас я прямо в лоб предложил этой женщине перетащить его к себе. Да Трис и Фор просто застрелят меня на месте, если я приведу к ним того, кто хотел убить их обоих, а теперь ведёт на них охоту! — разговаривал он, мечась из стороны в сторону и не особо беспокоясь о том, что его кто-то услышит. Голубки были заняты своими заботами или наверняка уже спали, а остальные изгои не знали всей картины, чтобы как-то судить его за слова или поступки. — Эрик-Эрик, зачем ты пришёл к нам? Сдались тебе эти Дивергенты, у тебя больше нет забот в жизни? — рассусоливал он, отходя всё дальше от их нынешнего пристанища. Опасно было покидать ночью ночлежку, потому что вокруг места очень незнакомые. Тем более масла в огонь подливает то, что это могло стать его местом жительства послушайся Роан приказа Макса и отправься за стену. В своём монологе Ковин не замечал никого вокруг. Во-первых, потому что не видел в темноте почти ничего, даже не заметил, как подошёл близко к путям и поспешил отойти пока его не разрезало, а во-вторых, потому что был слишком увлечён самобичеванием. И это сыграло на руку тому, что его выследил. Слушая раздающийся на несколько метров голос, Эрик не мог наслушаться. Он затаился и ждал, пока его объект приблизится к нему хоть немного, чтобы напасть и обездвижить его. Ждал, когда сможет притронуться к тому, о ком думал всё это время и кого до сих по не мог отпустить. Макс насмехался над ним, Джанин пыталась образумить и поставить на путь истинный, отец Роана вбивал в мозг насколько его младший сын бестолковый и легкомысленный. Но они все были в корне неправы. Абсолютно. Этим отношениям был бы уже четвертый год, если бы не раскол во фракции, они знают друг друга от ступней до макушки, и не могли полностью отречься друг от друга. Постепенно голос становился ближе, и впрыск адреналина в крови увеличивался с каждым шагом. «Вот он, мой ненаглядный.» — пронеслась мысль, после которой Коултер набросился на Ковина и свалил его на землю. Сбитый с толку, немец хотел было завопить и позвать на помощь, но ему быстро заткнули рот рукой и придавили к земле. Карие глаза хаотично бегали во тьме, чтобы рассмотреть чужие лица, понять, что покусился на его жизнь. Даже запах поменялся, телосложение над ним было гораздо массивнее и тяжелее. Если полтора года назад в дружеском спарринге разведчик мог сбросить с себя Лидера, то сейчас он был бессилен против чужого напора. — Тише-тише, пугливый котенок, — прошептал светловолосый, наклоняясь к чужому лицу и попадая в висок, оставляя там беглый поцелуй. Заложник перестал и вырываться. Его лицо округлилось, глаза выпучились от ужаса, а рот раскрылся под чужой ладонью. — Эрик… — шепотом произнёс немец, не имея возможности поверить в то, что перед ним действительно тот человек, о котором он подумал, — Эрик! — снова, отчаяннее, позвал он, желая убедиться в том, что это не очередной вещий сон. — Роан, — негромко произнёс мужчина, не отлипая от чужой кожи. Он просто не мог напитаться её теплом, не мог до конца поверить в то, что объект его воздыханий жив, и его давнешний ритуал был проведён зазря. Худые, ещё хранившие на себе запах растения, ладони вдруг обвили чужие плечи, а лоб коснулся военника, тычась в чужое плечо. Послышался облегченный выдох, и они оба позволили себе обняться. — Почему ты здесь? — недоумевал брюнет, с жадностью впитывая чужой запах и чужие объятия. — Я не мог поверить в то, что тебя убили. Ты не способен так глупо подставиться под пулю, — негромко говорил Лидер, чтобы их вдруг не засекли. — Почему ты бежал с ними? Почему не остался со мной? Язык словно запал назад и закрутился в ком. Дыхание перебило, всплыла совесть, словно его детскую ложь раскрыли. — Я… я… я не хотел попадать в лапы Максу. Я не хотел, чтобы мы встречались на тот момент. Столько времени прошло, я думал, что с нами уже покончено… — слегка дрожащим и отчаянным голосом говорил разведчик, сильнее впиваясь в чужие плечи и прижимая желанного человека к себе. — Никогда не будет, — пообещал Лидер, вслепую запуская одну ладонь в чужие волосы. Теперь не было тех привычных лохм, была более пристойная и скромная прическа, не мешающая работать. — Я не забуду ни тебя, ни того, что было между нами. Разве можно, когда мы были вместе с самой инициации? — Мой хороший… — вырвалось из уст, а глаза зажмурились от переполняющих эмоций. — Нельзя долго находиться здесь. — Нам можно всё. Я не устану просить, чтобы бы пошел со мной. Почему ты так упираешься? — Потому что ты все ещё занимаешься убийством невинных людей. — Нет! Это просто обнаружение Дивергентов. Я нашел послание в доме альтруистки, Джанин должна открыть его с помощью Дивергента. Только такие люди могут его открыть. — Прошу, уходи. Твое исчезновение заметят, меня наверняка хватятся, — убирая руки с чужого тела, немец немного надавил на чужую грудину, чтобы его отпустили, лихорадочно оглядываясь вокруг. — Только пообещай мне, что мы ещё встретимся, — попросил американец, удерживая чужие худые плечи в своих ладонях, — обещай, что я ещё увижу тебя. — Я не уверен в завтрашнем дне. Не заставляй меня тебя обнадеживать, — накрывая чужие руки, брюнет снова попытался оттолкнуть от себя чужое тело, отползая сразу же, как только его отпустили. Они разлучились снова, причем так же вслепую, как и встретились. Роан убежал под руины домов к изгоям, а Эрик, ещё с некоторое время провожая взглядом уходящего, исчез и сам. До рассвета оставалось несколько часов, им обоим нужно было поспать это время. Хотя, какой уж тут теперь сон?