Становление Бесстрашным.

Как и было оговорено, с наступлением утра команда отправилась дальше. По утрам было ещё холодновато, Трис мёрзла в своей новой тонкой безрукавке, но мужественно не подавала виду, в отличие от парней и расчётливого брата, который ухватил плащ, пусть и не такой теплый, как тот, что был у него до переворота. В команде царило весьма обоснованное воодушевление, ведь каждый ждал своего в пункте назначения: Трис ждала встречи с друзьями с инициации, Фор желал достичь успокоения, покинув убежище матери, с которой у них сходу не состоялись отношения, Роан ждал встречи со своей матерью и с бывшими учениками, если они там будут. Своих подопечных он обучал на равных, не так жестоко, как Фор и Эрик, поэтому у него получилась более-менее сплочённая команда. Правда, одного, самого смышлёного парня, теперь не было. Если Рихард послушался и остался в Дружелюбии, это было его самым лучшим решением. Там он будет более полезным. — Что-то ты отстаёшь сегодня, — заметил Тобиас, оборачиваясь назад и замечая, что его товарищ плетётся в хвосте почти на равных с Калебом, который то и дело побуждал его идти, как старика. Ему хлопнули по плечу, и брюнет широко раскрыл глаза, вскидывая брови и осознавая, что на него все смотрят. — Я… Мне не спалось, — произнёс он, поспешив отвадить от себя пристальное внимание. — Новое место мне не шибко понравилось, поэтому я не смог уснуть. — Да ты придирчивый, — хмыкнул Итон, однобоко улыбнувшись. — Ну да. Одно ли дело спать… — немец запнулся, забираясь по обломкам наверх, — сидя на камнях в укрытии на свежем воздухе, другое ли дело в душном помещении, в котором сварка уже часть жизни и люди как сардины в банке. — Фыркнул он, равняясь с приятелями и продвигаясь вперёд. Они шли так долго. После ободряющего разговора стало немного легче, и тем не менее усталость была. И все мысли были забиты ночным гостем. Снова, как в старые времена, Роан думает о нём. Думает, размышляет над его речью, вспоминает его дыхание на своей коже, прикосновения чужих рук к собственному телу… Это невозможно оставить без внимания, тем более, когда они так друг по другу тосковали. Эта ситуация была выигрышной только потому что их не засекли. Умный Эрик, выбрал удобное время для слежки и непосредственной встречи. Теперь главное, чтобы никто не заподозрил ничего лишнего. Правду ведь говорят, что влюблённого по уши человека видно за версту, он не следит за собой и ведёт себя слишком странно. — Я не пойду дальше с вами, ребят, — вдруг остановившись перед большим обломком, объявил старший Прайор, опустошенно выдыхая и жмурясь от попадающего в глаза солнца. Вся группа остановилась и теперь всё внимание было сосредоточено на нём, причем каждый из троих смотрел только с выразительным вопрошанием. Трис, не поверившая в сова брата, спустилась вниз и неуверенно замотала головой: — Что ты говоришь? — Какой твой план? — спросил парень, глядя на неё с толикой сожаления. — Что ты будешь делать после убийства Джанин? — Мы сможем положить конец этой тирании. Мы… — досказать ей не дал красноречивый взгляд, вынудивший хорошо так напрячься. — Я не хочу в этом участвовать. Лучше я вернусь в Отречение, хотя бы там я буду более-менее полезен, — жестикулируя руками, произнёс кудреволосый, опуская глаза с каждым шагом ближе к себе. — От Отречения ничего не осталось, — едва слышно произнесла блондинка, стараясь удержать из последних сил. — Да, — в той же манере чуть погодя ответил парень, прежде чем трусливо сбежать и бросить группу. Трис ещё с пару минут стояла на месте, стараясь свыкнуться с мыслью. Роан, взглянув на Фора, толкнул его в лопатку, вынуждая оклематься и прийти в себя. Болезненно шикнув, брюнет оглянулся на тоже хмурящегося друга и соскочил с бортика проваленного пола вниз, спускаясь к девушке и обхватывая её плечи. Повернув её к себе, он прижал Прайор к себе и шумно выдохнул. — Ты не сможешь защитить всех. — Произнёс он, задерживаясь на месте до того момента, пока объятия не стали взаимными. — Никто не может. Патрульные транспортёры Эрудиции приближались в их квадрат, поэтому Ковин тут же обернулся на парочку, трубя тревогу: — Голубки, сейчас не до этого. Пошли, если вы не хотите быть схваченными, — произнёс он, двинувшись вперёд. Ждать, пока телячьи нежности закончатся, было чревато. Для встречи с Эриком ещё рано, ещё слишком рано. Роан ещё не переварил все его слова до конца, чтобы вычленить выводы и решить, как поступать дальше с ним. Вот так, перебежками, троица добралась до корпуса Искренности. На улице при входе в комплекс сидели бесстрашные в привычных черных костюмах, поэтому их тут же узнали, а они узнали прибывших. С гулом Фора и Трис заключили в объятия, но Роан остался в стороне. Он, словно родитель, выглядывал своих детей из толпы, пока вдруг кто-то их оставшихся в стороне не выкрикнул его имя. На душе сразу стало легче, на лице появилась улыбка, оголившая белоснежный ряд зубов, а добрые радостные объятия поймали минимум троих детей, обступивших его со всех сторон. — Нам вас не хватало, Роан! — произнёс кто-то из толпы. Немец чувствовал себя необычайно счастливо улыбался и едва ли не смеялся, не обращая внимания ни на кого вокруг. Для полноты картины ему не хватало его матери, которая наверняка находилась внутри и ему ещё предстояло её увидеть. Постепенно компания солдат и разведчиков соединилась и все поволокли троицу внутрь. Они о чем-то увлечённо разговаривали, были отвлечены, и это сыграло на руку высланным охранникам, которые выбежали с оружием на новоприбывших с приказом сложить оружие. Конечно, Фор и Трис выставили пистолеты для обороны, поэтому теперь были вынуждены отдать их, чтобы не принести проблем. Как только приказ был выполнен, им, даже немцу, затянули на запястьях тонкий прочный жгут, связывающий руки вместе, и поволокли к Лидеру. Кан вышел из зала заседаний, как только ему донесли, что объявленные в розыск преступники были схвачены. Джулия не поверила своим ушам, но дерзить не стала, оставаясь позади. — Роан… — неверяще произнесла она, когда увидела своего сына со стянутыми руками, растрепанного как после драки. — Госпожа Ковин, займите место в зале заседаний, — вежливо попросил её мужчина, — Ваш поступок был очень импульсивным и нерациональным как для Эрудитки. Роан дернулся, мгновенно приобретая вражеский вид и подаваясь вперёд, но его осадили, причем весьма грубо. Эта фраза из уст Лидера прозвучала очень неоднозначно, поэтому парень расценил её как пренебрежение и поспешил защитить родительницу. На него было обращено два непонимающих взгляда, и точно ясно, что сейчас никто ничего никому рассказывать не будет. Женщина ещё раз посмотрела на парня, поджав губы, и все-таки подчинилась, уходя обратно в зал, спрятанный за стеклянной стеной по ту сторону коридора. — Я господин Кан, лидер фракции, — наконец представился мужчина, равнодушно стоящий у своего стола и окидывающий взглядом приведённые лица. Пару минут его внимание было приковано к немцу, потому что он, как и остальные Лидеры, узнал его только по суровому выражению лица, схожему с физиономией предателя-отца. — Мы знаем, кто ты, — пророкотал Фор, тоже дёрнувшись вперёд, но его тоже придержали. — Мы не представляем особой угрозы для Искренности. — Может, это и правда. Для тебя. Но не обязательно для меня, — переводя своё внимание на второго парня, он выдержал паузу, а затем опустил взгляд на раскрытый журнал перед ним. — Я лишь наверняка знаю, что вы трое добивались незаконных мятежей и замышляли нападение на Отречение, — проведя пальцем по планшету, он проявил информацию о якобы укрывающихся мятежниках. — Мы? Вы себя слышали вообще? — вдруг вспыхнул Ковин, снова норовясь подойти к мужчине. — Вы так яро верите в то, что вам говорит Гитлер в юбке? — выразился он, в упор глядя на снова поднявшего взгляд Лидера. — Почему вы верите тому, что вам рассказывают, не проверяя подлинных фактов? — Роан, — вмешался Тобиас, на что Роан лишь раздраженно фыркнул, недовольный услышанным. — Если бы вы были из Искренности, я бы поверил в то, что вы не способны и не имели поводов. — сворачивая данные, он отложил планшет в сторону, следя глазами за действиями. — К сожалению, учитывая обстоятельства, я должен передать вас Совету. Вы можете высказать свои доводы. — С тем же успехом ты можешь просто убить нас. Если ты передашь нас в руки Джанин, то мы не выживем и не сможем предстать перед судом, — наконец отозвалась Трис в излюбленной привычке всегда и беспардонно говорить правду. — Очень в этом сомневаюсь. Она никогда не упразднит Совет. — Вы уверены? Вы остановите её? — усмехнулась девушка. Джеку явно не понравился диалог с девушкой, поэтому он поднял руку и отдал приказ увести пленников: — Мы должны следовать законам фракций. — Могу я задать один вопрос? — вдруг вырвался Фор, возвращаясь к мужчине и вынужденно, с болезненным кряхтением, вставая на колени под действием ведущего человека. — Джанин уверена, что Эрудиты склонны руководить больше остальных, потому что они самые умные. Вы же думаете, что искренние должны судить, потому что вы такие честные? — Признаю, я верю в это, — произнёс темноволосый, делая пару шагов по направлению к узнику. — Тогда согласитесь ли вы с тем, что суд, проведённый во фракции Искренности, по своему существу справедливее суда, проведенного Эрудитами? Джон запнулся, однако его озадаченно-удивленное лицо о многом говорило. Он пораскинул мозгами, а потом снова послал жест, давая разрешение на то, чтобы связанного поставили на ноги. — Я думаю, что суд во фракции Искренности даёт наибольшие шансы достигнуть правосудия. Значит, вы просите меня подать петицию Совету? — Нет. Во время инициации во фракции Искренности вы вводите сыворотку правды, верно? — По отношению к другим фракциям такие вопросы даже не обсуждаются, — резко ответил Лидер, снова обходя свой стол. — Введите нам эту сыворотку, и узнаете то, что должны знать, — вдруг произнёс Роан, привлекая испуганный взгляд Трис к себе. Она одними губами позвала его, но он проигнорировал, приковав своё внимание к мужчине. Кан, чуть прищурившись, приказал подвести немца ближе, на уровень Фора, и позволил себе ещё одну усмешку. — Как опрометчиво для бывшего Эрудита, — протянул он, явно имея много вопросов к сынку человека, оказавшего на него сильное влияние в своё время. Парень лишь однобоко улыбнулся, бросая противнику немой вызов. — Если мы виновны — мы сдадимся Совету. Если нет — вы спасете жизнь трём людям, — поддержал Итон, также игнорируя испуг третьего члена группы. — И получите верных союзников. — Хорошо. Но вы должны знать, что действие сыворотки может быть болезненным, — предупредил Джон, вызывая этими словами смешок из уст Роана. Тот не смог сдержаться, потому что это не было тем, чем можно было пугать их троих. — Её… разработали для чувствительных кандидатов, которые уже предрасположены к честности. — азиат поставил руки на стол по обе стороны от лежащего предмета, вновь глядя в карие, вызывающие глаза отличающегося наглостью человека. — Не каждому легко делиться своими секретами. Уже направляясь по туннелю в другую часть здания, парни двигались впереди, закрывая девушку, но та их растолкала, вырываясь вперёд: — Я не хочу его проходить! — с натиском произнесла она. — Мы должны. Не у одной тебя скелеты в шкафу, и я хотел бы раз и навсегда привнести ясность в ситуацию. — Отозвался Ковин, чуть обернувшись назад. — К тому же, это единственный шанс избежать попадания в очень и очень плохую компанию. — Ни у кого нет секретов, за которые они готовы умереть, — уверенно произнёс Фор, глядя вперёд. Около нескольких часов потребовалось на то, чтобы все собрались в зале суда и подготовился препарат для проведения заседания. Пользуясь случаем, Роан искал взглядом свою мать, пытаясь перекинуться с ней ещё хоть парой слов перед тем, как его вынудят рассказать правду. Допрос шёл долго, особенно его задерживала Прайор, не имея возможности отпустить тебя и рассказать всё как есть. Она извивалась, сжималась, жмурилась и плакала, но говорила, но так медленно, что немцу на пару мгновений показалось, что они тут состарятся пока она сознается. Когда же наконец до него дошла очередь, Роан самоуверенно усмехнулся: — Я могу и без сыворотки сказать вам то, что вы хотите слышать, — бросил он, смеряя окружающих высокомерным взглядом. — Вы сами настояли на том, чтобы эта операция была проведена, — послышался голос позади, а его обладатель учтиво пропустил хамящее высокомерие. Толстая игла погрузилась в шею, перед глазами на пару секунд всплыли искры. Как биолог, Ковин понимал как далеко прошла игла и куда достала, но остался неподвижен, чтобы не остаться в минусе. После того, как субстанция была введена в организм, сразу стало невыносимо жарко. Шумно вздыхая и по привычке зачесывая челку на бок, чтобы оголить прикрытую часть лица, брюнет сделал пару шагов по направлению к возвышенности, освещённой потолочной лампой, и прикрыл глаза, готовый к опросу. — Мистер Ковин, — начал Кан, заметив полную готовность и выдержав нужный промежуток времени, чтобы сыворотка подействовала, — Джанин Мэттьюс объявила вас мёртвым сразу после того, как бунт в Отречении достиг завершения. Как вы это объясните? — Хорошее начало, — усмехнулся брюнет, и тем не менее не стал скрывать правду. Наверняка у матери и бывших учеников, здесь присутствующих, тоже было много вопросов этого типа, поэтому лучше ответить, чтобы решить все недомолвки, — даю гарантию в восемьдесят процентов, что кто-то из Лидеров Бесстрашия увидел меня среди жертв и сделал поспешный вывод, не удосужившись обследовать тело. — Ваши действия, если бы вас обнаружили раненным. — Я был ранен в жизненно-важную область тела. На тот момент потерял много крови, поэтому наверняка был бы сейчас завербован. — Если вас так легко перетащить на свою сторону, почему сейчас вы находитесь в компании бегущих Дивергентов? — Потому что ваш вывод неверный. Я привык поступать рационально. — Очень в духе Эрудиции. — Усмехнулся Лидер Искренности, окинув взглядом зал. — Ваш брат пошел следом за отцом и стал помогать Джанин в исполнении её замысла. Почему вы решили идти против? — Коул — Эрудит, а я — Бесстрашный. Я не подчиняюсь чужому мнению и поступаю так, как правильно. Бесстрашным велено защищать слабых и соблюдать порядок в городе, а не сеять хаос и распространять пропаганду. В данном случая я считаю помыслы Дивергентов благими только потому что тоже имею цель вернуть былой порядок среди фракций. Кан замолчал, и в зале воцарилась тишина. Почему-то Роан почувствовал себя особенно хорошо, словно утёр нос давнему сопернику спустя долгую череду неудач, даже задрал нос и выровнялся, наконец раскрыв глаза и твердо глядя перед собой. Он ответил на ещё один не озвученный вопрос Джона, потому тот лишь поблагодарил его за честность и объявил о конце заседания. Немец мало что помнил после суда. Мать отвела его к себе в комнату, позволила отдохнуть, кажется, даже что-то говорила, но парень не слушал и отвечал все ещё под действием препарата. Было принято решение оставить его в покое до тех пор, пока не оклемается.