Твои глаза

      — Я не хочу сейчас говорить, — мрачно произнёс профессор, стоя в дверном проёме.       — Да, конечно, — как всегда вежливо улыбался Консель. — Как будет угодно господину профессору.       Профессор благодарно кивнул и закрыл дверь своей каюты, оставив Конселя, так переживающего за состояние хозяина, в пустом коридоре Наутилуса. Слуга тяжело вздохнул и опустил голову. От улыбки не осталось и следа. Глаза будто померкли. От блеска в зрачках, который появлялся каждый раз когда он видел профессора, не осталось ничего. Консель снова вздохнул и, сунув руки в карманы, понуро зашагал в сторону своей каюты.       "Видимо, не очень-то я ему и нужен сейчас," — пронеслось в голове. Сердце больно кольнуло. Нет, не может ведь так быть! Они ведь с профессором всегда были вместе! Все долгие десять лет! И неужели так просто он может от них отмахнуться и окончательно отстраниться от Конселя?       Он снова вздохнул. Капитан для господина профессора, похоже, стал куда более важной и интересной персоной, куда важнее, чем Консель. Он не верил, не хотел верить, что Пьер просто его забудет, заменит. Вовсе нет! Наоборот — он радовался, что его обожаемый хозяин завел себе ещё одного близкого друга. Вот только сердцу всё равно неспокойно.       Консель продолжал идти по коридору, печально разглядывая свои туфли. Каким же всё в этот момент ощущалось неправильным. Может он плохой друг? Ведь нет ничего такого в том, что его преданный товарищ завёл ещё одного друга. Совершенно ничего такого. Тогда в чем же дело? Почему ему сейчас так обидно? Почему на глаза начинают наворачиваться слёзы? Консель зашёл в их с Недом каюту и плюхнулся на кровать лицом в подушку. Нед, разбуженный внезапным хлопком двери, резко подорвался с кровати.       — Что? Что случилось?       Слуга ни слова не сказал, продолжая утыкаться носом в подушку. Заспанный гарпунёр проследил за его реакцией и, протерев глаза, зевнул.       —Что случилось, Консель? — он зевнул и поднялся с кровати.       Ответа снова не последовало. Нед Ленд вздохнул и сел на кровать рядом с ним.       — Только не говори что ты плачешь, — снова вздохнул Нед, нежно поглаживая по спине Конселя.       — Я не плачу, — тихо сказал слуга, не отрывая лица от подушки.       — Но ты расстроен.       — Нет-нет, ни в коем случае.        — Врёшь ведь.       — Не вру.       — Врёшь, — Нед, просунув руку под животом своего друга, приподнял его и притянул к себе. Нед посмотрел в лицо Конселя, пытаясь хоть как-то понять причину его печали. Глаза слуги не выглядели заплаканными, но очень близкими к тому чтобы такими стать. — Что случилось, друг мой? Неужели что-то с профессором?       Брови Конселя поднялись в удивлении.       — А, значит, я угадал, — проговорил гарпунёр, заметив его реакцию. — Так что случилось?       Консель замялся и потупил взгляд, прежде чем ответить:       — Мне кажется он больше не хочет меня видеть.       Нед нахмурил брови.       — С чего ты взял?       — Я не знаю, — голос слуги дрогнул, — кажется, будто он остывает ко мне.       — "Кажется"? "Не знаю"? — Ленд покачал головой. — Ты действительно уверен, что он теряет к тебе интерес?       Консель замялся снова. Нед снова тяжело вздохнул и задумался. За все время их дружбы ему уже успели прожужжать ему все тем, какой же профессор невероятный, чудесный, красивый и талантливый. Всё это нескрываемое восхищение Пьером иногда даже раздражало Неда, но он искренне радовался тому, что его товарищ нашёл себе объект воздыхания, пусть и недоступный. Он действительно переживал за друга и его отношения, отчего видеть сейчас Конселя таким было невыносимо.       Спустя несколько секунд тишины, Ленд поднялся с кровати.       — Я скоро вернусь, — бросил он прежде чем покинуть каюту, оставив Конселя сидеть в недоумении.

***

      Широкими шагами Нед преодолел коридор и постучался в дверь профессорской каюты. Замок щёлкнул.       — Что вам угодно, мистер Ленд? — профессор просунул голову в проём. Он казался вымученным, что неудивительно — недавние похороны матроса произвели на него неизгладимое впечатление. Если Нед и Консель пережили утрату более-менее безболезненно, то Аронакс так сделать не мог. Профессор с головой ушёл в работу, порой забывая даже про еду или сон, из-за чего синяки под его глазами стали темнее, а сам он исхудал.       — Прошу прощения за беспокойство, господин профессор, — начал было Нед запуская руки в карманы, — мне нужна ваша помощь.       — Что произошло? — Аронакс приподнял брови, скрестив руки на груди.       — Видите ли, — Ленд сглотнул, — Консель плохо себя чувствует. Я боюсь, он может быть болен.       Глаза Пьера округлились.       — Что? — воскликнул он, в недоумении, прежде чем осознание догнало его. — Боже мой! Что с ним?       — Вам лучше увидеть это самостоятельно, — гарпунёр схватил профессора за руку. — Идёмте! Идёмте скорее!       — Но позвольте мне взять аптечку, Нед! — воскликнул Пьер, безуспешно пытаясь вырваться из крепкой хватки.       — Нет времени! — Ленд чем практически потащил учёного по коридору в свою каюту.       — Но что с ним? Что случилось? — вопрошал профессор, пытаясь поспеть за гарпунером.       — Потом, потом!       Как только они пришли, Нед толкнул профессора внутрь комнаты и быстро запер дверь. Пару секунд Пьер был потерян, и лишь увидев вполне здорового Конселя, сидящего за столом и недоуменно смотрящего на все происходящее, до него дошло что же только что произошло.       — Нед, чёрт бы вас побрал! — начал он стучать в дверь. — Что вы творите?       — Ничего такого, — неожиданно спокойно сказал Нед, который в это время стоял за дверью и перебирая в руках ключи.       — Я сейчас открою, — как всегда флегматично проговорил Консель, поднимаясь со своего места и подходя к профессору. Однако запустив руку в карман, он явно напрягся. Слуга начал шариться по карманам, но так ничего и не нашёл. Он подошёл к прикроватной тумбочке, но и там ничего! — Ах, простите, господин профессор, — пролепетал Консель. — Похоже, я их потерял.       — Нед, отоприте дверь немедленно! — закричал профессор, ударяя в дверь ещё сильнее.       — И не подумаю! — почти пропел Ленд из-за двери, сравнивая в руках две связки в ключей — свою и Конселя. — Посидите-посидите. Вам уж точно найдётся о чем потолковать, а я пойду, пожалуй.        — Да что ты несёшь? — воскликнул Пьер разъярённый, но за дверью лишь послышались удаляющиеся шаги.       — Вот же чёрт! — бросил Аронакс в слепой ярости.       — Похоже, мистер Ленд хочет чтобы мы поговорили с господином профессором, — спокойно проговорил Консель.       Пьер повернулся к нему в недоумении:       — О чем же?       — Боюсь, я не знаю, — пожал плечами Консель.       Пьер шумно выдохнул и уселся на один из стульев.       — Чёрт бы его побрал, — пробубнил он себе под нос.       Консель подошёл ближе и, чуть склонив голову набок, наблюдал за профессором.       — Неужели господин профессор так раздражен из-за выходки мистера Ленда?       Тот поднял на него взгляд и изогнул бровь       — Мне нужно работать, — он откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди, — и, прошу, хотя бы сейчас откинь эти формальности.       — Их честь на пороге важного открытия? — слуга присел на стул рядом.       — Консель, умоляю, хватит. Неужели это так сложно? Мы не в той обстановке, чтобы любезничать друг с другом.       — Но это признак моего глубочайшего уважения к господину профессору, — Пьер чуть вскинул брови на ответ слуги. Действительно, он тоже уважал Конселя, но ведь... — Но ведь уважение к человеку проявляется не только в формальностях, Консель, — сорвалось с его губ.       — А в чем же ещё?       Аронакс замялся и, не найдясь что ответить, лишь пожал плечами. Консель лишь мягко улыбнулся и сел на колени подле профессора, совсем как кот, который трётся у ног хозяина. Пьеру на секунду даже подумалось, что он вот-вот начнёт мурчать.       — Господин профессор, позвольте мне сказать, — начал было слуга, но его перебили:       — Консель, умоляю.       — Хорошо-хорошо, — тихо засмеялся тот, взяв руку профессора, лежавшую на подлокотнике стула, в свои. — Пьер, позволь мне сказать, что здесь дело не только в уважении, которое я к тебе питаю.       Аронакс невольно дёрнулся, а его сердце пропустило удар.       — Что ты имеешь в виду?       — Я имею в виду, что...       Слуга отвёл глаза ненадолго, собираясь с мыслями, прежде чем продолжить:       — Я обожаю вас. Я перед вами преклоняюсь, — он взглянул на него снизу вверх, всё ещё стоя на коленях, и усмехнулся: — Буквально и метафорически.       — О чем ты говоришь, друг мой?       Пьер невольно отшатнулся. Его глаза округлились, а пульс участился.       — Я говорю о том, что люблю вас, — улыбнулся Консель, и его глаза снова заблестели. — Я хочу быть с вами до моего последнего вздоха. Поэтому я так печалюсь, что вы от меня отдаляетесь. Поэтому Нед Ленд запер нас здесь. Он лишь хотел, чтобы я наконец-то излил вам душу, — слуга горько усмехнулся. — Видимо, я совсем утомил его своими душеизлияниями. И всё это лишь потому что я люблю вас.       Аронакс смотрел на него шокированными глазами. Он снова не мог найтись что ответить.       — Ах, мой чудесный Консель, — лишь смог выдохнуть Пьер и потянулся вперёд, притягивая лицо слуги к себе за подбородок.       Тот тоже не растерялся и охотно подался навстречу, захватывая губы возлюбленного в поцелуе. Консель ощутил руки профессора на своей спине. Казалось, что их сердца бьются в унисон, а дыхание стало становится горячее и горячее.       Не разрывая поцелуя, слуга подался вперёд ещё сильнее, обнимая любимого за шею. Пьер нежно провел руками по спине своего милого, прижимая его ближе. Внезапно они разорвали поцелуй и посмотрели друг на друга со смесью лёгкого шока и эйфории на лицах. Консель невольно захихикал. Аронакс улыбнулся этому и тоже засмеялся.       Их смех становился всё громче и громче, заполняя собой пространство маленькой каюты, в которой, казалось, становилось всё меньше и меньше места для них двоих и для их огромной любви.