Collect Call

— Алло? Чувство облегчения было настолько сильным, что он почти так же оцепенел от него, узел тревоги в груди Леоне так же ослабел, заставляя свои зубы не попадать друг на друга. — Привет? — Сказал Буччеллати, а его голос медленный и сладкий после просонья. — Аббаккио? — Извини, — Ответил Леоне слегка дрожащим голосом. Он прочистил горло. — Прости, — Повторил он. — Да, это я, Он уже чувствовал себя глубоко глупым. Они, конечно, были друзьями, но Буччеллати был его чертовым боссом. — Что происходит? — Тон Бруно быстро сменился с сонливого на беспокойный. — Я не знаю, почему я позвонил, — Пробормотал Аббаккио. Это была неправда — он почувствовал себя лучше, услышав родной голос Буччеллати. Он точно знал, почему именно этого человека он хотел услышать больше всего, когда был на грани истерики. В его жизни было несколько жалких влюблённостей, но эта действительно имела преимущество, как по уровню глубины, так и по своей чистой бесполезности. Наступило молчание. — Ты пил? От этого настороженного тона у Леоне сжалось сердце. — Нет, нет. Черт. Нет, — Поспешно выговорил Леоне. Что угодно, лишь бы Буччеллати не говорил так. — Думаю, это просто кошмар. Извини, — Оу, — Леоне не мог уловить тон Буччеллати. Это было что-то вроде сюрприза. — Тогда с тобой все в порядке? — Ага, — И хотя он знал, что постоянные извинения раздражают, он сказал это вновь: — Извини… — Тебе не обязательно извиняться, — Голос Буччеллати не звучал расстроенным. Его слова были тихими, слегка нечеткими. — Я знаю, что тебе нужно, Леоне сглотнул. Честно говоря, он не так уж много знал о прошлом Буччеллати, но маленький кусочек информации, с которыми он сталкивался и крепко держал в своей памяти, было достаточно, чтобы нарисовать довольно мрачную картину. По крайней мере, он знал, что Буччеллати был в Пассионе гораздо дольше, чем кто-то из его ровесников. — Я скоро буду в порядке, — Выдавил из себя бывший коп. Правда это или нет, он не был уверен. Скорее всего нет. Иногда паника занимала у него всю ночь, чтобы справиться с ситуацией. Ему было плохо, он чувствовал себя невыносимо, как будто тонким слоем ужаса что то поглощало его. Сосредоточившись на голосе Буччеллати было единственным, что отвлекало его достаточно, чтобы предотвратить спазм прямо сейчас. — Ты хочешь поговорить об этом? — Нет, — Ответ Аббаккио на неловкий вопрос Буччеллати был быстрым, что сбило его с толку. Его дыхание снова участилось при одной лишь этой мысли. Бруно услышал это короткое: «Нет» — Тогда я просто буду говорить, а ты слушай, — Его голос лишил неловкости, которую он приобрел при просьбе, и вернулся к своему знакомому ритму мягких приказов. — Если хочешь, — Ответил Леоне, а затем прикусил губу. Он имел в виду совсем не это. Это звучало так, будто он позволил своему лидеру сделать для него что-то, а не просить о помощи. Буччеллати, похоже, не возражал. Он рассказал Леоне о своем дне, хотя большую его часть они провели вместе. Ему отчаянно хотелось, чтобы это не его собственная слабость в 3 часа ночи позволила заглянуть в мысли объекта его привязанности. Ему хотелось бы воспринять это с мягкой улыбкой, а не с холодным осадком страха, пробежавшим по его спине. Тем не менее, Леоне слушал голос Буччеллати, такой теплый над его ухом. И спустя время бесформенный ужас отступил настолько, что он почувствовал, что может сделать первый настоящий глоток кислорода с тех пор, как проснулся. Он фыркнул в ответ на раздраженную шутку Буччеллати по поводу последнего приказа Польпо. Голос мужчины сменился с раздраженного на довольный. — Лучше? — Спросил он — Думаю да, — Спасибо — было прямо за зубами Леоне. Было и нечто гораздо более значительное. Но он держал рот на замке. Он не собирался запятнать незаслуженную доброту Буччеллати, рассказывая, что он для него значит. Обычно он очень хорошо справлялся с сильными и молчаливыми рутинными действиями, но что-то в Бруно Буччеллати всегда заставляло его проливать слова, а ночной телефонный звонок казался одновременно более отдаленным и близким, так что у Леоне сжимались челюсти. — Теперь ты сможешь поспать? Леоне моргнул, глядя в потолок. Он зажег лампу рядом с собой во время вопроса Буччеллати. Честный ответ не был ни черта шансом. — Может быть, — Сказал он неохотно. Немедленная паника утихла, но он знал, что будет слишком взволнован, чтобы снова закрыть глаза и уснуть. — Завтра у нас новое задание, Аббаккио Леоне выругался себе под нос. Черт, это было правильно. Это был бы настоящий эгоизм. — Все будет хорошо, — Точно? Возможно, тебе придется использовать свой стенд, Он издал тихий звук отчаянного скулежа. Использовать Moody Blues при недостатке сна было бы рискованно. Он уже чувствовал нарастающую мигрень, которая пойдет ему на пользу. — Ну. Я могу посчитать овец или что-то в этом роде, Буччеллати усмехнулся — И часто ты этим пользуешься? — Конечно. Овцы и теплое молоко… В ответ на его саркастический тон Буччеллати снова фыркнуть. Этот звук заставил его рот изогнуться в улыбке. Всегда было легче рассмешить его, когда они не на работе, и его босс немного отступил от своего серьезного образа — настоящая редкость. — Ну а что ты на самом деле делаешь, когда не можешь заснуть? Леоне нахмурился и задумался. Просто не ложусь, — Был обычный ответ, но это не то. Буччеллати не хотел бы это услышать. Он не хотел подвергать своего босса большему стрессу, чем нужно. — Читаю, смотрю какой нибудь фильм, тренируюсь. Э-э… — Он откашлялся. — Иногда дрочу, Он уже сожалел об последнем добавлении, каким бы честным оно ни было. Он никогда по-настоящему не знал границ. Аббаккио знал, что упоминать секс с друзьями — это нормально. Он просто не знал, когда тот друг, о котором идет речь, был тем, с кем он хотел провести это. — Обычно мне это помогает, — Что из этого? — Вопрос сорвался с губ Леоне прежде, чем он успел его уловить. — Я имел в виду последнее, но, думаю, чтение тоже действует почти так же эффективно, Лицо Леоне залилось краской. — Это как-то ну… — Хм? — После кошмара, это довольно сложно, Почему я говорю об этом? Это ведь нормально, верно? Тишина была по ту сторону звонка. — Можем поговорить об этом Аббаккио моргнул. Это не могло означать то, что он думал. Его рука, сжимавшая мобильный телефон, вспотела по новой причине. — Что? Буччеллати теперь звучал смущенно. — Или нет… — Так… — Забудь, что я только что сказал, — Нет, — Леоне знал, что его голос был слишком громкими из-за его отчаяния, чтобы сказать Буччеллати, что это не так. — Просто если ты предлагаешь… Ну то есть, я имею ввиду. — Закончи свою гребаную фразу, Леоне Если бы можно было слышать, как люди краснеют, то он был готов поклясться, что слышал бы как Буччеллати сейчас краснеет. — Если ты хочешь, чтобы я это сделал. — Оуу. — Жар разлился по его лицу. Леоне чувствовал тяжелое сердцебиение в груди. Это было как новая волна тревоги, с которой он проснулся, такая же страшная по-своему. — Хм, да, — Хорошо, — И вот он снова, тот легкий вздох тихого смеха, который он почти никогда не слышал, но чуть более застенчивый на этот раз. — Просто чтобы ты знал, я никогда раньше этого не делал при ком то. Возможно, у меня это не очень хорошо получится, — Я не думаю, что это будет проблемой, — Бруно еще даже не сказал ничего грязного, а тепло уже разливалось где то внизу. — Как обычно… Погоди, что на тебе сейчас надето? Настала очередь Леоне выдохнуть. — Буччеллати… — Бруно, Смешок Леоне застрял у него в горле. Он моргнул, глядя на потолок, когда его остановили. — Не говори со мной так, будто я твой босс, пока мы это делаем. Пожалуйста, — продолжил Бруно — Хорошо, — Леоне ответил тихо, все еще немного ошеломленный Бруно. Это казалось сладкой пыткой. Бруно откашлялся, и, несмотря на то, что он только что сказал, в его голосе все еще звучал отчетливо властный тон. — Ложись, если ты еще этого не сделал, Леоне лежал, но устроился поудобнее. Он нервно сглотнул и надеялся, что микрофон этого не уловил. — Хорошо, — Ты расслаблен? Нет, я чертовски нервничаю. — Думаю, да, — Господи, как сухо. Аббаккио нахмурился. Бруно явно не поверил этому. — Закрой глаза. Просто слушай мой голос. Вдохни и выдохни, Леоне послушно выполнил приказ. Как и тогда, когда он впервые позвонил ему, напряжение ушло из его мышц по велению Бруно. — Хорошо. Я расслаблен, — Молодец, — И этой нотки удовольствия, хорошо выполненной работы в этом контексте, было достаточно, чтобы заставить член Леоне затвердеть. Он прикусил внутреннюю часть губы. Бруно продолжил: — Ты сейчас в штанах? — Э-э. В трусах, — Прикоснись к ним, О боже. У бывшего полицейского перехватило дыхание. Это действительно нормально? Его разум буквально кричал, что это нужно заканчивать, но то, как его член встал по команде Бруно, отнимало гораздо больше сил его мозга. Он провел рукой по бугорку на трусах и прикусил губу, что бы не издать лишних звуков. — Тебе тяжело? Аббаккио прошипел. Он проделал большую часть пути ошеломляюще быстро, но на вопрос Бруно: его член полностью встал. — Да, — Сказал он тихим голосом. — Отлично, — Снова довольно ответил Бруно. — Продолжай, Он полностью прижался ладонями к ткани и крепко стиснул челюсти, брови сошлись вместе от трения руки. — Ты всегда такой тихий? — Нет… не всегда, — Леоне старался говорить сдержанно. По привычке он не говорил громко, но сейчас он стал тише. — Тогда перестань себя сдерживать, — Это не… Слишком? — Он не совсем понимал, о чем думал Бруно, предполагая это — возможно, это была очень неуместная доброта или временное безумие — но это было не опровержимое предположение, что, если он покажет, как сильно ему это нравится, Бруно почувствует к нему глубокое отвращение. Голос Бруно был низким и немного грубым. — Я хочу услышать тебя, Одна рука Леоне стеснилась вокруг его члена, а другая слега подрагивающая рука провела по его длинным волосам. Что то теплое разливалось по его телу, и он позволил всхлипам, которые он сдерживал за прикушенной губой, раздаться в трубку. — Так-то лучше, Леоне позволил себе задыхаться от похвалы и дернул бедрами, прижимаясь к руке. Он хотел стянуть трусы, прикоснуться к самому себе, но делал только то, что ему велели. Словно читающий мысли, Бруно спросил: — Хочешь освободить свой член? — Можно? — Только то, насколько он был возбужден и как он выполнял приказы Бруно, чтобы его выслушали, удерживало его от отвращения к себе и от того, как жалко звучала эта просьба. — Да, — Сказал Бруно, и его голос стал теплее. — Я позволю тебе, Это была полушутка, но все же достаточная, чтобы бедра Леоне дернулись, торопясь довести дело до конца. Он держал телефон между щекой и плечом и опустил оба больших пальца за пояс. Плотная ткань, скользнувшая по его члену, вырвала из его горла тихий стон, который микрофон очень четко уловил, когда телефон был так близко к его рту в этом положении. И он услышал, как дыхание Бруно немного ускорилось. От этого его охватило возбуждение и шок. Ему действительно это нравится? — Но не трогай себя, пока я не скажу, Аббаккио зажмурил глаза еще крепче. Воздух покидал его с неглубоким ворчанием. Возбуждение становилось болезненным. — Ты… настоящий тиран, понимаешь? — Мне кажется тебе это нравится. — В голосе Бруно звучало удовлетворение и немного удивление. Леоне приоткрыл глаз, чтобы посмотреть на свою только что освободившуюся эрекцию. Прозрачная жидкость блестела на головке и стекала по твёрдому стволу. Ему очень хотелось обхватить себя рукой, но вместо этого он сжал одеяло в кулак и жалко покачивал бедрами. — Блять. — Простонал бывший коп. Как всегда, его выдающийся лидер был точен. — Ты прав, — Тебе нравится, когда тебе говоря, что делать? — Низкий тембр голоса Бруно заставил Леоне задыхаться. — Да… — Тебе нравится выполнять приказы? Леоне кивнул, хотя знал, что Бруно его не видит. — Да, — От тебя. Его пальцы сплелись в одеяле. — Тогда положи руку на член. Но не двигай ею, Твердое тепло его ладони вокруг чувствительной плоти его эрекции вызвало еще один полустон изо рта. Это сводило с ума еще больше, чем просто не касаться себя. Он двинул рукой один раз, только один раз, потому что не мог терпеть, а затем прижал бедра к матрасу, стиснув зубы. Это было невыносимо. Аббаккио так сильно закусил губу, что знал, что останется след завтра, но пока он, затаил дыхание и ждал следующего приказа Бруно. Мысль о том, что будет физическая отметка в свете дня, завтра, даже такая мелочь, заставляла его сердце биться быстрее. Его разум убежал от этой мысли. И через полсекунды о представил, что это была рука Бруно вокруг его члена, а его губы впиваются в собственные, дыхание Буччеллати горячее у его уха. — Бляяя… — Простонал он низко и отчаянно и рефлекторно сжал кулак. Пот выступил у него на висках. Он услышал, как дыхание Бруно снова сбилось, и его член напрягся под его ладонью. Теперь, когда шлюзы его мысленного театра были распахнуты, его разум кормил его картинкой для этих звуков. Бруно в своей постели, или нет, в своём кресле в гостиной, где он обычно сидит, — со спущенными штанами, с рукой, обхватившей член. Кружево под его любимом костюмом всегда заставляло Леоне думать, постарайся не думать, что Бруно в кружевах, в подвязках, трогает себя, нависает над Леоне, его блестящие волосы — стесняться на красные щеки, дыхание короткое и быстрое, как сейчас… — Пожалуйста, — сломлено взмолился Леоне. Дыхание Буччеллати вырвалось из него неровными вздохами, заглушая динамик нечетким потрескиванием. — Ты звучишь так… — Он сделал паузу и прочистил горло. — Ладно, ладно, можешь двигать рукой, Даже если это был всего лишь импульсивный приказ, Бруно явно получал от этого удовольствие. Это было похоже на что-то, вызванное его лихорадочным похотью разумом. Получив наконец разрешение, Леоне провел ладонью по члену. Это была первая настоящая стимуляция, которую ему позволили, и он почти скулил от нее. Сознание, что Буччеллати здесь, слушает и каким-то невероятным образом получает от этого какое-то удовлетворение, заставило его застонать еще громче. Леоне уже по первым нескольким ловким движениям мог сказать, что он долго не протянет. Он снова выругался. — Кажется ты близко, Леоне, — Боже… — Выдохнул он. Его имя, произнесенное этим голосом, пронзило его так глубоко и остро, что глаза распахнулась. — Да, твою мать, Леоне. Леоне. Эхом отпечаталось в его разуме, словно проигрыватель. Его бедра дернулись, и он неловко трахал себя рукой. Непрерывный поток ругательств покидал его. Его разум почти исчез; он чувствовал напряжение в животе, напряжение в мышцах, прилив, горячий и высокий. — Я очень близко, — Сказал он, затаив дыхание. Он мог бы кончить сейчас, задав движение запястьем, но ему хотелось. — Прошу, скажите мне… — Сказать тебе кончить? Леоне застонал и надеялся, что это будет принято за согласие. — А если нет? — Прошу… — Простонал он. Воздух заставлял его глотать и задыхаться от напряжения и от того, как далеко он зашел. В уголке его открытого рта выделялась слюна. — Бруно, пожалуйста, Неужели он все-таки сидел там, в кресле? Образы, созданные его разумом, были фантазией, но Бруно действительно был на другом конце провода, слушал его и говорил, что делать. И это звучало совсем не с отвращением. И без того глубокий голос Буччеллати вырвался из него стоном, когда он выполнил просьбу Леоне и приказал ему кончить. Это все, что потребовалось. Еще пара толчков его руки и бедер, и тепло, пробежавшее по Леоне. Он кончил так сильно, что задержал дыхание, а затем остался в прерывистом вздохе. Он потерпел неудачу при рывке вверх; большая часть его спермы покрыла внутреннюю часть его кулака и сочилась по члену. Леоне еще несколько раз погладил себя и вздрогнул. — Хорошая работа, — Сказал Бруно слегка лукавым тоном в своей искренности, но сам он звучал немного бессильно. Похвала заменила теплоту в груди Леоне. Сейчас он действительно был измотан. — Спасибо, — Пробормотал Леоне, уверенный, что этого совершенно недостаточно для всех этих взаимодействий, но он слишком устал, чтобы придумать что-то лучшее. Он знал, что размышления о том, что это только что было, тоже вызывали головную боль, но приятная тяжесть его конечностей и дыхание — теперь восстановившееся — все еще в его ухе удерживали эту мысль. — Уже засыпаешь? — Мм, — Сначала приберись немного, Леоне полностью освободил себя от трусов и беспорядочно вытер ими руку и промежность, прежде чем бросить их в какой-то угол своей комнаты, все с закрытыми глазами. Он постирает их завтра. Он уже скользил обратно по туннелю к мечтам. — Готово, — Сказал он, а после зевнул. Одеяла были такими теплыми. В голове у него было туманно, и это было приятно, а не вызывало паники. Голос Бруно был мягким. — Знаешь, ты можешь позвонить мне, если снова проснешься. Сегодня вечером или в любую другую ночь… Возможно, это уже был сон, но он был таким приятным, что Аббаккио решил в него поверить. Он промычал и собрал последние нити своего колеблющегося сознания, чтобы связать воедино он надеялся, что это будет звучать как: — Спокойной ночи, Бруно, — Спокойной ночи, Леоне, Линия прервалась, но Леоне уже спал. Он задремал, положив мобильный телефон на подушку под звуки собственного имени. Если той ночью ему и снилось что-то ещё, то он этого не помнил.