***
Тем не менее, когда Чимин возвращается домой тем вечером, он не может перестать думать о своем первоначальном беспокойстве по поводу того, чтобы поделиться новостями с Хосоком, и о гораздо более сильном беспокойстве, которое, несомненно, возникнет, когда он поделится новостями с другими людьми. Это ужасно и несправедливо, но гомосексуальность по-прежнему является табу в Корее, поэтому было бы наивно думать, что все будут так же относиться к Юнги и к нему, как Хосок, если они действительно в конечном итоге построят отношения вместе. На самом деле, может возникнуть по-настоящему негативная реакция, дискриминация и даже угрозы насилия; каминг-аут - это не то, к чему следует относиться легкомысленно, вовсе нет. И, конечно, по-прежнему существует систематическая дискриминация в отношении однополых пар: такие моменты, как то, что вас не считают семьей друг друга и, следовательно, вы автоматически не можете его навестить в больнице, если что-то случится с вашим партнером, вам не разрешат жениться или усыновить ребенка, вы не защищены от дискриминации из-за сексуальной ориентации на работе. Это много, и впервые с момента знакомства с Юнги Чимин тратит время на то, чтобы по-настоящему обдумать все возможные последствия того, если он будет с Юнги, все те вещи, которые он не сможет сделать, которые он смог бы сделать, если бы был с женщиной. Например, держаться за руки или целоваться на публике (за исключением случаев, когда они делают это, прячась где-нибудь в кустах, как они уже доказали), с гордостью представлять своего партнера всем, заводить детей, жениться. Это вещи, которые, как всегда предполагал Чимин, произойдут в его будущем, и внезапно ему кажется очень важным подумать о том, что он чувствует в связи с тем, что у него потенциально больше не будет возможности делать этого. До какой степени его это беспокоит? Он не уверен, но кажется, что этим первым беспокойством он открыл банку с червями, поскольку по мере того, как неделя продолжается, внезапно появляется беспокойство за беспокойством: беспокойство о будущем в целом и ожиданиях общества, которые приходят с приближением тридцатилетия, о том, хочет ли он детей или нет, и хочет ли он жениться; даже о том, действительно ли они с Юнги сексуально совместимы в долгосрочной перспективе. Потому что у Чимина никогда раньше не было анального секса, так как же он может знать, нравится ему это или нет? И даже если ему это понравится, понравится ли ему это так же, как Юнги? Чимин знает о том, что такое быть сверху и снизу в отношениях геев: что, если они оба хотят только быть сверху? Сработает ли это как-нибудь? Юнги явно старается ни к чему не принуждать Чимина, но что, если Чимин не сможет дать ему то, что он хочет в долгосрочной перспективе, потому что он не хочет заниматься анальным сексом или не хочет быть снизу? Не то чтобы он точно знал, что не хочет быть снизу, но идея этого действительно пугает, и это определенно то, о чем он бы даже подумал попробовать, если бы не встретил Юнги; разве это не что-то значит? Из-за всех его забот прежнее волнение Чимина по поводу субботнего свидания с Юнги несколько ослабевает, и он проводит субботнее утро и вторую половину дня в стрессе, снова меняя мнение о своем наряде около миллиона раз, убирая свой дом гораздо интенсивнее, чем это необходимо, и следя как ястреб, за едой, которую он решил приготовить, как обычно, обеспокоенный тем, что он каким-то образом облажается и разочарует Юнги, даже если он знает, что Юнги наверняка просто с любовью посмеялся бы над ним, если бы это случилось. На этот раз они решили встретиться у Чимина, оба счастливы осознавать, что предпочитают тихие вечера шикарным ужинам и тому подобному, но теперь Чимин почти сожалеет об этом решении, чувствуя, что ему слишком о многом нужно беспокоиться в таком случае. К тому времени, когда наконец раздается звонок, он совершенно разбит, и он кусает ногти, ожидая, когда Юнги поднимется после того, как позвонил ему в домофон, сердце колотится так быстро, что он чувствует легкую тошноту. А потом раздается стук, и он открывает дверь, и это Юнги, и внезапно Чимин чувствует, что снова может дышать, даже не дожидаясь, пока они поприветствуют друг друга, прежде чем броситься прямо в его объятия. Вероятно, он сжимает Юнги слишком сильно из-за того, как отчаянно он цепляется, но Юнги просто обнимает его в ответ, утыкаясь носом в его волосы, и тихо шепчет: - Ты в порядке? И Чимин даже не лжет, когда глубоко вдыхает в шею Юнги, прежде чем прошептать в ответ: - Теперь да. Это кажется ужасно банальным, но кажется, что, находясь в объятиях Юнги, все плохое исчезает, и Чимин внезапно с яркостью вспоминает, какими хорошими были все те разы, которые они проводили вместе, трепетание в животе возвращается в полную силу. Да, во внешнем мире все сложно, но здесь, с Юнги, все просто: он нравится Чимину. Больше, чем кто-либо нравился ему за долгое время, может быть, больше, чем когда-либо ему кто-то нравился. И это самое главное, не так ли? Он внезапно чувствует себя глупо из-за того, что упустил это из виду за последние несколько дней, и он отстраняется от объятий только после того, как делает несколько глубоких вдохов возле шеи Юнги, немного стесняясь, когда приглашает Юнги внутрь и закрывает дверь. Он старается, чтобы его голос звучал беззаботно, когда он говорит: - Э-э, извини за это странное приветствие; я просто немного нервничал, вот и все... Юнги поднимает на него глаза, когда он снимает обувь, бросая рюкзак рядом с вешалкой для обуви. - Из-за чего? Этот вопрос заставляет Чимина самоуничижительно фыркнуть. - Честно? Из-за всего... Он позволяет Юнги взять себя за руку, притягивая его ближе к себе, когда тот шутит, не желая сразу вдаваться в подробности: - Например, насчет того, что мог испортить ужин или неправильно подобрать одежду… Так что тебе лучше сделать мне комплимент по поводу того, как я выгляжу, и не говорить ничего плохого о еде, хорошо? Чимин рад, что заставил Юнги улыбнуться, чувствуя, как его сердце еще больше радуется, когда Юнги подходит ближе и говорит: - Что ж, в таком случае: ты выглядишь просто великолепно, и я обещаю, что какой бы ужасной ни была еда на вкус, я скажу, что это лучшее, что я когда-либо ел. Так хорошо? Чимин ничего не может с собой поделать, он тоже улыбается, беспечно, искренне, уже наклоняясь, чтобы поцеловать Юнги, и шепчет: - Да. Спасибо тебе..." Их губы встречаются в нежнейшем поцелуе, и Чимин наслаждается искрами, которые это зажигает в его венах, тем, как у него сразу возникает желание притянуть Юнги еще ближе, продолжить целовать его и никогда больше не отпускать. Однако он этого не делает, не желая, чтобы еда действительно испортилась, и вместо этого отстраняется с мягкой улыбкой, нежно беря Юнги за руку. - Немного поздно, но привет, я действительно рад, что ты здесь. Хочешь, я проведу для тебя экскурсию? Хвастаться особо нечем, только его маленькая уютная гостиная с такой же маленькой кухней открытого типа, скромный кухонный стол, разделяющий их, его ванная комната, крошечная комната, которую он использует в качестве места для хранения вещей, и его спальня. Тем не менее, Юнги выглядит искренне признательным за все, находит время, чтобы посмотреть на множество фотографий Чимина на одной из стен в гостиной (в основном, на них с Тэхёном, корчащих глупые рожи), хвалит гирлянды над его кроватью и вид на близлежащий парк из окна его спальни, и ласково смеется, когда замечает ряд мягких игрушек, выглядывающих со шкафа Чимина и осматривающих комнату сверху вниз. Конечно, квартира Юнги может быть намного больше, чем у Чимина, но Чимин все равно доволен своим уютным пространством, все именно так, как он хочет, чтобы это было. Не то чтобы у него не было денег, чтобы найти что-то побольше: он действительно в этом не нуждается, предпочитая вместо этого помещение поменьше в хорошем районе. И он счастлив, что Юнги, кажется, тоже это ценит, поскольку с этого момента он, возможно, будет приходить регулярно.***
Как только Юнги вдоволь осмотрелся в доме Чимина, они переходят на кухню, Юнги обнимает Чимина сзади так, что у Чимина трепещут бабочки в животе, пока он помешивает кимчи джигэ. - Ну, пахнет вкусно, так что, ты не думаешь, что это не может быть так уж плохо? - Юнги шутит, и Чимин легко отшучивается в ответ. - Во-первых, ты этого не знаешь, я мог бы добавить полкило соли, и ты бы этого не почувствовал по запаху, а во-вторых, я больше не могу доверять ничему из того, что ты говоришь о еде, не так ли? Может быть, ты уже ненавидишь этот запах и просто лжешь мне... Он чувствует улыбку Юнги на своем затылке. - Хм, верно, я думаю, ты никогда не узнаешь… Если только я не буду таким, как ты, когда пьешь виски, и я буду пытаться, но мне не удастся перестать ужасно гримасничать во время еды. Я думаю, нам придется подождать и увидеть... К их обоюдному облегчению, Юнги вообще не морщится во время еды, кажется, искренне ценя кулинарные навыки Чимина (к счастью, еще не зная, что это практически единственное сложное блюдо, которое Чимин умеет готовить), и беседа за ужином непринужденная, они оба делятся тем, как прошла их неделя, и над какими проектами они работают. Только когда они перебираются на диван, Чимин быстро садится боком, закидывая ноги на колени Юнги, а подбородок кладет на плечо Юнги, Юнги осторожно спрашивает: - Итак, я полагаю, ты переживал не только из-за своих кулинарных навыков и одежды? Или?.. Одновременно радуясь и нервничая из-за того, что Юнги поднял эту тему таким образом, Чимин берет пальцами край черной шелковистой рубашки Юнги, смотрит вниз, где он начинает теребить подол, и тихо говорит: - Да. Я полагаю... Он глубоко вздыхает. - Наверное, я просто думал о последствиях. О том, ты знаешь, как вступить в однополые отношения. Как... Чимин не знает, с чего начать, некоторое время молчит, прежде чем мягко спросить: - Ты признался в своей ориентации публично? Юнги задумчиво бормочет, одной рукой рассеянно проводя по волосам Чимина. - Ну, да, я признался довольно большому количеству людей. Хотя и не всем. Звучит так, будто Юнги планирует рассказать больше, поэтому Чимин молчит, и действительно, Юнги продолжает после минутного молчания. - Мои друзья, очевидно, знают, и узнали вскоре после того, как я сам во всем разобрался. И я не умалчивал о своей поддержке сообщества ЛГБТК+ на работе тоже, так что все они определенно подозревают, что я бисексуален, и некоторые младшие ребята, которые приходили ко мне за советом относительно своей сексуальности и идентичности в последние годы, знают в общих чертах... При этих словах Чимин выпрямляется, ему нужно видеть лицо Юнги. - Это действительно круто, хён… Помогать так людям - это... ты крутой из-за этого. Юнги бросает на него притворно оскорбленный взгляд. - Не из-за других вещей? Чимин просто закатывает глаза, сдерживая улыбку. - Крутые люди не напрашиваются на то, чтобы их называли крутыми, Юнги. На самом деле, я беру свои слова обратно: ты только что потерял те несколько очков крутости, которые у тебя были... Юнги хватается за сердце, как будто смертельно ранен, а Чимин тихо хихикает, наслаждаясь маленькой беззаботной интерлюдией, которую они себе устроили. Однако ему все еще любопытно услышать больше от Юнги, поэтому он позволяет немного помолчать, прежде чем мягко спросить: - А твоя семья? Улыбка Юнги мгновенно исчезает, сменяясь морщинкой на его носу. - Нет, мои родители не знают… Я уже почти не общаюсь с ними после довольно серьезных разногласий в подростковом возрасте, когда я хотел заниматься музыкой, а они вышвырнули меня из-за этого, и... Юнги тяжело сглатывает, его челюсть сжимается, даже если он явно пытается казаться менее взволнованным, чем на самом деле, когда говорит: - И я знаю, что это превратилось бы в полное отсутствие контактов, если бы я сказал им, что встречаюсь с мужчинами, что, честно говоря, не было бы такой уж большой разницей, но все равно приятно, когда есть куда поехать на Чусок и Рождество, понимаешь? У Чимина внезапно встает ком в горле, голос выходит хриплым, когда он говорит: - Да, конечно... Его рука находит руку Юнги, сжимает ее, и другая рука Юнги присоединяется, на мгновение играя с пальцами Чимина, прежде чем тот поднимает взгляд с кривой улыбкой на лице. - Никогда не говорил, что быть геем весело, извини… К сожалению, это не все радуги и бабочки. Формулировка этого заставляет Чимина фыркнуть, и он поджимает губы, когда говорит: - Да, я знаю… Мир - отстой во многих отношениях. Он чувствует, что немного заводится, рад возможности поделиться этим с кем-то, кто понимает. - Например, что такого в том, что быть полностью в согласии с тем, если влюбляешься в кого-то противоположного пола, но когда это происходит с кем-то твоего собственного пола, это внезапно проявляется как табу, ненависть и агрессия? Кто они, черт возьми, такие, чтобы беспокоиться о том, кого любят другие люди? Почему, черт возьми, их это должно волновать? Теперь настала очередь Юнги фыркать. - Религия, например. И старые традиционалистские ценности – даже если это лицемерно, потому что, если вернуться в историю на несколько сотен лет назад, людей и вполовину не так беспокоила ориентация, как сейчас, – и мною лично любимое: обычная человеческая глупость. В целом мы можем считать себя утонченными существами, но на самом деле мы просто странные безволосые обезьяны, которым пришлось эволюционировать в общества, которые слишком сложны для нашего мозга, чтобы с ними справиться, что заставляет нас делать всевозможные идиотские вещи и верить в них. Но я могу серьезно разглагольствовать об этом всю ночь, если начну, так что... - Верно, - улыбается Чимин, - давай, может быть, отложим это на другой день... Он снова на мгновение замолкает, прежде чем тихо спросить: - Тебя это пугает? Быть с мужчиной и... и потерять все эти возможности, все привилегии? Например, жениться, завести детей, иметь возможность свободно появляться вместе на публике и все прочее? - Ну, да, конечно, так и есть, - прямо отвечает Юнги. - Я еще не знаю, хочу ли я детей, я не уверен, как я отношусь к браку, но это полный пиздец, что, вероятно, у меня даже нет такого варианта, если я не эмигрирую на гребаный Тайвань или что-то в этом роде. И да, страшно подумать, что я могу стать мишенью из-за того, кого в конечном итоге полюблю, что такие элементарные вещи, как совместное владение домом или разрешение навещать друг друга в больнице, могут оказаться проблематичными. Конечно, это пугает, приводит в бешенство и является полным пиздецом. Юнги смотрит на Чимина, поднимая одну руку, чтобы нежно заправить его волосы за ухо, прежде чем не торопясь провести по брови, скуле, линии подбородка, его взгляд с любовью следит за движениями большого пальца. Его голос звучит намного нежнее, почти как признание, когда он говорит: - Я думаю, это выбор между тем, чтобы быть с человеком, которого я желаю, с которым я хочу быть и с которым я знаю, что буду счастлив, и сталкиваться из-за этого с трудностями, или выбирать более несчастливую жизнь, менее полноценную, но более безопасную жизнь. Паршиво, что это единственные два варианта, но я все еще очень уверен в том, какой из этих двух звучит для меня лучше, и это не последний... Внезапно это кажется глубоким, то, как Юнги, по сути, говорит, что быть с Чимином стоит всех негативных последствий, которые связаны с тем, чтобы быть с мужчиной, и Чимин чувствует, как тепло растет в его груди, когда он позволяет себе как следует проникнуться словами Юнги. Потому что Юнги прав: действительно ли стоило отказываться от того особенного, что есть у него с Юнги, только потому, что так проще? Не то чтобы Чимин всерьез рассматривал это, чувствуя себя слишком одержимым Юнги, чтобы отпустить его, даже если бы захотел, но это было хорошим напоминанием: не должен ли он предпочесть счастье легкости, особенно если негативные последствия пребывания с Юнги еще даже не проявились? Кто знает, что произойдет в будущем: однополые браки могут, наконец, стать легальными, люди могут постепенно стать более непредубежденными, мир может стать для них более безопасным местом. А если нет, то, похоже, с этим придется разбираться потом, а не сейчас. Именно поэтому он мягко улыбается, протягивая руку, чтобы провести по лицу Юнги точно так же, как Юнги делал это с ним, и испытывает всевозможные эмоции, когда шепчет: - Да, я тоже. Я тоже знаю, каким был бы мой выбор... Решив немного поднять настроение, он добавляет: - К тому же, в моем случае у мужчины, который меня интересует, есть бассейн. И контакты парня из пентхауса. Я почти уверен, что это легко перевешивает дискриминацию, с которой я мог бы столкнуться, тебе не кажется? Ему нравится, как Юнги секунду смотрит на него, явно озадаченный, прежде чем ухмылка расплывается по всему его лицу, плечи начинают трястись от беззвучного смеха. Ему требуется мгновение, прежде чем он успевает сказать: - Да, конечно, ты в основном со мной из-за моего бассейна, я не знаю, как я чуть не забыл об этом… Я никогда не ожидал, что в конечном итоге столкнусь с альфонсом, но что ж, полагаю, я просто смирюсь с этим. В конце концов, у тебя действительно есть много качеств, которые компенсируют твой интерес только к моему бассейну... - У меня есть? Юнги улыбается ему, напевая, прежде чем сказать, считая на пальцах: - Да, это так. Ты милый, сексуальный, прелестный, ужасно раздражающий, и, по-видимому, это то, к чему я питаю слабость… Юнги явно ожидал, что его прервут, если судить по его ухмылке, и Чимин не разочаровывает его, хлопая по плечу. - Раздражающий? И это говоришь ты, вечно дразнящий меня, дающий мне прозвища... Он осознает свою ошибку, когда ухмылка Юнги становится только шире. - Прозвища? Что это за прозвища, а? Ты имеешь в виду хороший мальчик? Или милый? Или сладкий? Потому что у меня было отчетливое ощущение, что ты совсем не возражал против этого… Или, может быть, ты хочешь новые? А как насчет сахарок? Или куколка? Или... Просто услышав эти ласковые слова, Чимин краснеет как сумасшедший, и он вскрикивает, когда обе руки взлетают, чтобы прикрыть рот Юнги. - Прекрати! Остановись! Возникшая в результате этого игривая потасовка, которая стала хорошим завершением их предыдущего серьезного разговора, и некоторое время спустя, когда они снова успокоились, Чимин, наконец, осмеливается спросить: - Юнги? Ты… Он делает глубокий вдох, уже снова краснея, и продолжает: - Ты сверху или снизу? Или... или ты универсал? Во время, ну, знаешь, секса? Кажется, ему снова удалось ошеломить Юнги, рот Юнги открывается и закрывается несколько раз, прежде чем он, наконец, усмехается, качая головой. - Ладно, откуда это вдруг взялось? Только не говори мне, что это тоже было одной из причин для волнения? Чимин уверен, что румянец, должно быть, уже выдал его, но он все равно пожимает плечами, пытаясь казаться непринужденным, когда говорит: - Просто любопытно... - Угу, уверен, что это так... Юнги позволяет молчанию продлиться ровно столько, чтобы Чимин покраснел еще больше, но затем он смилостивился над ним, игриво взъерошив его волосы, прежде чем сказать: - Мне нравятся оба варианта, так что я универсал, если ты хочешь использовать официальную терминологию. Правда, в основном я был сверху, но это потому, что до сих пор с мужчинами у меня в основном были отношения на одну ночь. Юнги переплетает их пальцы, голос становится мягче. - Быть снизу может ощущаться совершенно потрясающе, но это также очень уязвимо, понимаешь? Ты не только позволяешь кому-то буквально войти в тебя, рискуя, что он причинит тебе боль, если будет недостаточно осторожен, но и само это чувство также более интенсивное, по крайней мере, по моему опыту, и, следовательно, оставляет тебя более беззащитным, и это ощущается странно, быть так рядом с незнакомцем. Если я хочу испытать потрясающий оргазм, который на некоторое время оставит меня дрожащим и ошеломленным ощущениями, я бы предпочел сделать это с кем-то, кому я доверяю, или сам с собой. Судя по тому, как Юнги тихо смеется над ним, Чимин почти уверен, что его волнение от того, чем Юнги только что поделился, отражается на его лице, что подтверждается, когда Юнги дразняще говорит: - Слишком много информации? - Нет, нет, – отрицает Чимин, даже если сейчас ему кажется, что его лицо тает (он не представляет, как Юнги теряется в муках удовольствия, пока Чимин трахает его, нет), - Это... это нормально, это интересно, я просто... Он пожимает плечами, говорит почти шепотом: - Я просто хотел знать, так что спасибо тебе... - Хм, и зачем это все? Я не могу себе представить, что ты действительно собираешься попробовать это в ближайшее время? Тон Юнги нежный, и Чимин глубоко вздыхает, надеясь, что это немного успокоит его бешено колотящееся сердце. - Нет, не совсем. Я просто… Я никогда раньше не занимался, – он неопределенно машет руками, лицо его краснеет, когда он понимает, что на самом деле должен просто произнести это слово, как взрослый, которым он и является, - анальным сексом, и я не уверен, понравится ли мне это в любой роли, и я знаю, что ты не хочешь давить на меня во что бы то ни стало, и я очень ценю это, но… но я просто начал думать: а что, если я никогда этого не захочу? Что… что это будет значить для нашей совместимости, ты знаешь? - Это будет значить ровным счетом ничего для нашей совместимости. Голос Юнги уверенный, заставляющий Чимина поднять на него глаза, и Юнги прямо смотрит на него серьезным взглядом. - Чимин, позволь мне внести ясность: есть много способов доставить друг другу удовольствие помимо анального секса, множество способов, которые мы даже уже испробовали вместе, и этих способов для меня абсолютно достаточно. Так что нет никакого давления на то, чтобы заняться анальным сексом, ни в коем случае. Если ты захочешь попробовать это в какой-то момент, то, конечно, я был бы рад, но если ты не захочешь, это тоже совершенно нормально. Хорошо? К удивлению Чимина, он обнаруживает, что чувствует себя немного взволнованным, его голос слегка хриплый, когда он шепчет в ответ: - Хорошо. Спасибо тебе за то, что ты это сказал. Иногда я теряюсь в своих переживаниях, так что... так что спасибо тебе. Он смотрит вниз, туда, где Юнги все еще держит его за руку, не сводя с него взгляда, когда Юнги тихо говорит: - Не за что. И я говорю серьезно. Мне просто нравится быть с тобой, в любом случае, поэтому, пожалуйста, не чувствуй себя должным что-то делать. Ты прекрасен именно такой, какой ты есть. В сотый раз за сегодняшний вечер Чимин обнаруживает, что краснеет, но в то же время на его лице появляется довольная улыбка, в груди становится тепло. Достаточно тепло, чтобы он осмеливается поднять глаза и тихо сказать: - Ты замечательный. Серьезно. Ты… с тобой я чувствую себя в безопасности, даже если все это довольно пугающе. Решив просто выложить все начистоту, он добавляет: - О, и для того, чтобы быть откровенным во всем: некоторое время назад я действительно попробовал анальный секс на себе… Ну, знаешь, своими пальцами. Но я не смог найти свою простату, и это просто чувствовалось неловко и... и ну, просто, чтобы ты знал. К его удивлению, Юнги хихикает. - Ну, в этом нет ничего удивительного: у тебя такие крошечные пальчики, неудивительно, что ты не смог дотянуться до своей простаты... - Эй! Юнги просто снова хихикает над обиженным восклицанием Чимина, ловит его руку в воздухе, когда Чимин собирается шлепнуть его, и подносит ее к своим губам, целуя его пальцы так, что Чимин снова краснеет. - Не волнуйся, милашка, мне нравятся твои пальчики, они очаровательны. И я был бы рад как-нибудь показать тебе, как приятно, когда твою простату массирует кто-то, кто действительно может до нее дотянуться, если и когда ты будешь к этому готов. Ощущения чертовски потрясающие в сочетании с минетом, могу тебе сказать… Но только если ты сам этого захочешь; с таким же успехом мы можем оставить твою простату в покое. Твой выбор. Фыркнув от того, как Юнги сформулировал это, Чимин вынужден признаться себе, что вся эта анальная история уже кажется намного менее пугающей, настолько, что он действительно может представить, как когда-нибудь примет предложение Юнги, заставляя его игриво ответить: - Спасибо, я обязательно дам тебе знать в будущем в случае, если моей простате захочется немного веселья... Они просто улыбаются друг другу мгновение, Юнги поднимает руку, чтобы нежно провести ею по волосам Чимина, прежде чем сказать: - Итак, есть еще какие-нибудь проблемы, с которыми мы можем справиться? Чимин делает вид, что на мгновение задумывается об этом, несколько раз постукивая пальцем по губам, прежде чем улыбнуться. - Нет, я думаю, что на этом все. Пока... Однако ему требуется всего мгновение, чтобы подумать о чем-то другом, и он уже ухмыляется, когда внезапно закидывает ногу на колени Юнги, оседлав его и надув губы, говорит: - Хотя… Я действительно чувствую, что здесь есть некоторый дисбаланс в отношении использования ласковых прозвищ. Ты называешь меня по-всякому, в то время как у меня пока вообще нет для тебя ласковых имен… Кажется, это не очень справедливо, не так ли? Он игриво смотрит на Юнги сверху вниз, ему нравится, как он возвышается над ним, и Юнги смотрит на него снизу вверх с такой же игривой гримасой на лице, опуская руки на бедра Чимина, когда он отвечает: - Ах, ты совершенно прав, так продолжаться просто не может… Нам явно необходимо исправить эту ситуацию как можно скорее. У тебя уже есть на примете какие-нибудь ласковые прозвища? Чимину приходится признаться самому себе, что он еще не думал так далеко, и он чувствует, что начинает краснеть, пока ломает голову, не желая использовать те же прозвища, которые Юнги уже использовал по отношению к нему, но не в состоянии найти никаких других подходящих сейчас, когда его разыгрывают в таком месте, как это. - Э-э-э... жеребец? Как только он произносит это, он проклинает свой мозг за то, что тот ляпнул что-то настолько случайно глупое, и действительно, Юнги прямо сотрясает его тело своим смехом. - Жеребец? Что, мы возвращаемся в шестидесятые? Не то чтобы я не польщен... Чимин игриво надувает губы, даже если чувствует, что только больше волнуется, его мозг совершенно не реагирует на то, что он отказывается придумать что-либо разумное, и он, очевидно, слишком долго молчит, пытаясь придумать лучшее ласковое прозвище, потому что Юнги наклоняется, утыкаясь носом в его шею и прижимаясь нежный поцелуй там, улыбка все еще на его лице. - Я не знаю, милый, я думаю, нам, возможно, просто придется смириться с тем, что использование ласковых имен не является для тебя естественным... Его голос становится ниже, более хрипловатым, когда он шепчет на ухо Чимину: - Но не волнуйся, красавчик, я могу использовать их в достаточном количестве для нас обоих... Дрожь пробегает по спине Чимина, в его животе все слегка переворачивается от нового ласкового прозвища, даже если часть его все еще задается вопросом, почему ему это вообще нравится, и он внезапно остро осознает, что он на коленях у Юнги, бедра Юнги теплые и упругие под ним. Делу совсем не помогает то, что Юнги утыкается носом ему в шею, его руки слегка сжимаются на бедрах Чимина, и удивительно, как быстро мысли Чимина переключаются на что-то совершенно иное, чем разговоры. Однако он не может позволить Юнги победить, ломая голову в поисках умного ответа, только для того, чтобы забыть, что Юнги вообще сказал, когда Юнги начинает покрывать поцелуями его шею, его теплое дыхание касается кожи Чимина и сразу же заставляет ее покрыться мурашками. Ладно, к черту разговоры. Это Чимин соединяет их губы, и он ахает от того, как Юнги сразу же приподнимается, прижимаясь ближе, одновременно обнимая Чимина за талию, чтобы не столкнуть его со своих колен. Боже, ему нравится, как Юнги целует его, нравится, насколько это все еще отличается от всего, что он испытывал до сих пор, не только потому, что Юнги мужчина, но и потому, что он Юнги, и Чимин каким-то образом уже тупо влюбился в него. Через несколько мгновений Чимин запускает руки в волосы Юнги, освобождая пряди от резинки, которая удерживала их вместе, прежде чем запустить в них пальцы, слегка потянув их просто потому, что это приятно, и тепло собирается у него внутри до смешного быстро, его член уже твердеет. Ему даже не стыдно за то, что он сразу же начинает тереться о него маленькими, едва уловимыми движениями, ему нравится, как Юнги целует его еще глубже в ответ, постанывая, когда он притягивает Чимина ближе. Вздох срывается с его губ, когда руки Юнги пробираются под его рубашку, чтобы коснуться кожи на пояснице, помогая двигать бедрами, и он внезапно решает: он хочет Юнги в своей постели. Сейчас. Из-за того, насколько ошеломленным он себя уже чувствует, он спотыкается, поднимаясь с колен Юнги, хватается за его плечо, чтобы удержаться, и игнорируя смущенный и слегка обеспокоенный взгляд Юнги, вместо этого берет его за руку и тянет за собой. - Пойдем, у меня есть место получше, чтобы сделать это. Мило, каким неуверенным выглядит Юнги, как только они входят в спальню, как будто задаваясь вопросом, как быстро ему можно продолжать, не напугав Чимина, и Чимин использует это в своих интересах, толкая Юнги на кровать, ухмыляясь, когда Юнги просто смотрит на него голодными глазами, ожидая, что он сделает первый ход. - Ну и кто теперь хороший мальчик? Он вскрикивает, когда Юнги протягивает руку, хватает его и тянет вперед, и, прежде чем он осознает это, он оказывается на спине, Юнги нависает над ним с ухмылкой на лице. - Не ты, это уж точно... В следующий момент Юнги снова прижимает их губы друг к другу, и с этого момента Чимин полностью теряется в поцелуях Юнги, ощущении тела Юнги, прижимающего его к матрасу, руках Юнги, сжимающих и ласкающих его тело. Однако они не торопятся, и Чимину это нравится: ему нравится волнение, которое приходит от осознания того, что рубашки в какой-то момент будут сняты, но пока неизвестно, когда это произойдет, и что выбор остается за ним. Чимин решает наслаждаться каждым моментом, пока не почувствует, что готов к следующему шагу, наслаждаясь шелковисто-гладкой блузкой Юнги, а также теплом его кожи под ней, тем, как их промежности продолжают соприкасаться, но разделяющие их слои джинсовой ткани притупляют это ощущение, только заставляя Чимина чувствовать себя все более и более отчаянным с течением времени. Наконец, когда Чимин каким-то образом оказывается на Юнги, руки Юнги на его заднице помогают ему двигаться, пока они стонут друг другу в рот, Чимин достигает своего предела и быстро садится, одним плавным движением стаскивая с себя футболку, прежде чем наклониться, чтобы начать расстегивать пуговицы блузки Юнги. То, как Юнги смотрит на него снизу вверх, позволяя ему делать свое дело, а сам наблюдает темными глазами, его волосы растрепаны, а руки уже ласкают обнаженные бока Чимина, как будто он просто ничего не может с собой поделать, заставляет Чимина чувствовать себя желанным, как он давно не чувствовал, и он не теряет времени даром, наклоняясь, чтобы снова поцеловать Юнги, как только грудь Юнги обнажилась, и следом начать спускаться дорожкой поцелуев вниз. Он не торопится, исследуя, лаская и целуя всю грудь Юнги, проводя губами по нежным линиям ключиц Юнги, нежно посасывая один из сосков Юнги и ухмыляясь тому, как руки Юнги запускаются прямо в его волосы, как будто ему нужно за что-то ухватиться, погружая язык в ямку пупка Юнги. Юнги чертовски великолепен, и это лучшее, что можно сделать, чтобы исследовать его вот так, не испытывая никакого давления, чувствуя себя полностью непринужденно и в безопасности. Чимин заканчивает свое исследование, оставляя линии легких как бабочка поцелуев по всей длине боков Юнги, хихикая, когда Юнги извивается, ворчит и пытается оттолкнуть его из-за щекочущих ощущений, прежде чем вернуться, чтобы поцеловать его снова, наслаждаясь тем, как Юнги легко переворачивает их, используя одну руку, чтобы нежно удержать руки Чимина над головой, пока наступает его очередь посасывать и покрывать дорожкой из поцелуев ключицы и грудь Чимина. Чимин никогда не знал, что ему нравится, когда его удерживают, но, похоже, быть с Юнги - это одно большое исследование новых сторон самого себя, и Чимину это нравится, он легко поддается этому чувству, запрокидывает голову, когда его тело поет везде, где Юнги прикасается к нему. Ясно, что сейчас они оба в полном отчаянии, Чимин издает тихие, раненые звуки почти на каждом выдохе, беспорядочно приподнимает бедра, пытаясь найти хоть какое-то трение, в то время как Юнги продолжает вжимать его в постель, а его произнесенные шепотом похвалы становятся грязнее с каждой секундой, только больше заводя Чимина. Такое ощущение, что пришло время для следующего шага, и сердце Чимина учащенно бьется, когда он переворачивает их еще раз, скользит вниз по телу Юнги и в итоге оказывается на коленях между его ног, руки уже на пуговице джинсов Юнги. - Снять? Юнги быстро кивает, бормоча мягкое: - Ты тоже… если хочешь, - что заставляет Чимина нежно улыбнуться, но все же его руки слегка дрожат – к счастью, больше от волнения, чем от нервов, – когда он расстегивает пуговицу и молнию Юнги, стягивая материал вниз по ногам Юнги и с его ступней, прежде чем поспешно снимает собственные джинсы. Месяц назад Чимин никогда бы не подумал, что в конечном итоге ему будет так приятно раздевать другого мужчину (ну, пока почти раздевать), но вот он здесь, и эта мысль заставляет его улыбнуться, когда он скидывает их джинсы с кровати. О, как все изменилось. Теперь оба только в нижнем белье, Чимин улучает момент, чтобы просто посмотреть на Юнги с того места, где он снова стоит на коленях между его ног, Юнги подтянул колени так, что обхватывает Чимина ногами. Юнги действительно великолепен, его черные волосы и нижнее белье только подчеркивают молочный оттенок его кожи, его красивый, мягкий живот поднимается и опускается в такт его дыханию, контраст между его широкими плечами и тонкой талией и ногами создает такой прекрасный образ мужской утонченности. Это вызывает у Чимина желание ласкать его всего, целовать каждый дюйм его нежной кожи, исследовать каждую грань и изгиб тела Юнги, и он начинает с того, что обеими руками одновременно проводит вверх от ступней Юнги до бедер, отмечая, как это движение заставляет Юнги раздвинуть ноги чуть-чуть шире, как бы говоря: делай со мной все, что хочешь. Блядь. Возникает соблазн поспешить, зная, где Юнги, должно быть, больше всего хочет, чтобы к нему прикоснулись прямо сейчас – очень хорошо заметные очертания возбуждения Юнги в нижнем белье не могут лгать, - но Чимин заставляет себя не торопиться, не желая ошеломить себя, а просто как следует насладиться каждой частью этого опыта. У них есть все время в мире: нет причин спешить. И вот Чимин слегка ухмыляется, подтягивая одно колено Юнги немного выше, целуя его сбоку, одновременно нежно проводя ногтями по внешней стороне бедра Юнги, наслаждаясь возникающей в результате дрожью, пробегающей по телу Юнги. Юнги уже приподнялся на локтях, глядя на него темными глазами, и это только заставляет Чимина чувствовать себя смелее, он немного съезжает вниз на кровати, чтобы дать себе больше пространства, а затем наклоняется вперед, одной рукой опираясь на внешнюю сторону бедра Юнги, оставляя дорожку нежных поцелуев на внутренней поверхности бедра. Тот факт, что он находится так близко к промежности Юнги, заставляет адреналин бурлить в венах Чимина, тепло разливается в животе при одной только мысли о том, что скоро он окажется еще ближе, но он заставляет себя сначала сосредоточиться на бедрах Юнги, продолжая оставлять мягкие поцелуи на гладкой, нежной коже, прежде чем поддавшись внезапному желанию мягко укусить. Отрывистое: - Блядь, - срывающееся с губ Юнги, только подстегивает его, и он переходит к другому бедру Юнги, целуя и покусывая его, в то время как одна рука все еще продолжает ласкать и сжимать другое бедро, наслаждаясь тем, как Юнги начинает слегка дрожать в его объятиях. Это заставляет его хотеть двигаться дальше, увидеть, как Юнги распадается на части, и его хватка на бедрах Юнги становится крепче, когда он проводит носом вверх, следуя линии между внутренней поверхностью бедра и пахом поверх нижнего белья Юнги. Юнги сразу напрягается под ним от того, как близко Чимин находится к его члену, только для того, чтобы глубоко вздохнуть, когда Чимин продвигается еще дальше, чтобы оставить дорожку поцелуев чуть выше края нижнего белья Юнги, мышцы живота Юнги напрягаются под его губами. Он знает, что сейчас он действительно заходит слишком далеко со своими поддразниваниями, и поэтому не удивлен, когда поднимает глаза и обнаруживает, что Юнги уже смотрит на него сверху вниз, прикусив нижнюю губу, выглядя так, словно он изо всех сил старается сохранить неподвижность своего тела. - Чимин, блядь... Отчаяние в голосе Юнги заставляет Чимина почувствовать себя шаловливым, и он старается казаться невинным, когда говорит: - Что такое, у тебя закончились все ласковые словечки? В то же время он осторожно кладет одну руку прямо поверх стояка Юнги, очень мягко потирая его, и улыбается еще шире, когда это заставляет Юнги упасть обратно на матрас, издавая глубокий стон, когда его голова ударяется о подушку. - Что ж, прости меня за то, что я не настолько красноречив, когда ты буквально, блядь, сводишь меня с ума... Его игриво-неудовлетворенный тон заставляет Чимина хихикать, двигаясь, чтобы успокаивающе погладить бедра Юнги, когда он говорит: - Эй, не вини меня за то, что я хочу исследовать тебя как следует! На самом деле, ты должен воспринимать это как комплимент… Но ладно, может, пришло время проявить милосердие, ммм? С этими словами он просовывает пальцы под резинку нижнего белья Юнги, мягко спрашивая: - Могу я? Конечно, Юнги приподнимается, опираясь на локти, чтобы сказать ему, что ему это не нужно, что он может делать все, что захочет, но Чимин просто снова целует его живот, уже стягивая нижнее белье, и отвечает: - Не волнуйся, это именно то, чего я хочу. Я ведь обещал тебе, что буду тем, кто заставит тебя кончить в следующий раз, не так ли? И он говорит серьезно: он готов к этому. Он хочет сделать так, чтобы Юнги почувствовал себя хорошо, но он также искренне хочет видеть и чувствовать Юнги, хочет узнать, в чем член Юнги похож на его собственный, а в чем - нет. Поэтому он с некоторым нетерпением снимает с Юнги нижнее белье, бросая его на пол, прежде чем снова устроиться поудобнее между ног Юнги, уделяя все внимание только что обнажившейся коже. Он знает, что Юнги смотрит на него, может чувствовать на себе его пристальный взгляд, но не поднимает глаз, вместо этого протягивая одну руку, чтобы очень нежно провести пальцами по всей длине члена Юнги, наслаждаясь зрелищем. Член Юнги действительно во многом похож на член Чимина, например, в прошлый раз он уже заметил, что у него одинаковый размер, но сейчас тоже интересно как следует разглядеть различия, например, как член Юнги слегка изгибается вправо, в то время как член Чимина прямее, как у него гораздо отчетливее видна более толстая вена вдоль ствола, и насколько он розовее, пусть головка сейчас и темно-красная из-за того, как возбужден Юнги. Он на удивление красивый, и Чимин не может заставить себя отвести взгляд, когда обхватывает его в кулаке и неуверенно качает. Он дрочит другому мужчине. Прямо сейчас у него в руке в буквальном смысле слова член другого мужчины. И самое странное, но замечательное в том, что при этом совсем не ощущается неловкости: это захватывающе. Достаточно захватывающе, чтобы Чимин, наконец, снова поднял взгляд на лицо Юнги, продолжая двигать рукой, ему нужно увидеть эффект от того, что он делает, и ему нравится, как он застает Юнги с закрытыми глазами, слегка запрокинувшим голову, как будто он потерялся в удовольствии, просто от, вероятно, неуклюжей попытки Чимина подрочить ему. Это чертовски горячо, и от этого Чимину хочется стараться сильнее, заставить Юнги почувствовать себя еще лучше, и он придвигается немного ближе, чтобы найти лучший угол для своей руки, в то же время другой рукой обхватывает яйца Юнги, нежно перекатывая их в ладони. Он знает, что это был хороший ход, учитывая, как содрогается тело Юнги, с губ Юнги срывается вздох, но он все равно хочет проверить, мягким голосом спрашивая: - Хорошо? - Так чертовски хорошо, - прямо отвечает Юнги, - ты такой хороший, милый… Только... сожми немного крепче, вот... Когда Чимин подчиняется, Юнги стонет, заканчивая: - Да, вот так, это идеально, черт... Юнги снова прикусывает губу, как только он замолкает, и внезапно Чимин чувствует отчаянную потребность поцеловать его, быть рядом с ним и обнимать его, пока он доставляет ему удовольствие, неуклюже подползая к нему, продолжая держать руку на члене Юнги. Он едва успевает лечь рядом с Юнги, как губы Юнги уже на его губах, Юнги явно испытывает похожую потребность, и Чимин чувствует, как его собственное возбуждение возвращается в полную силу, когда они отчаянно целуются, Чимин все еще делает все возможное, чтобы продолжать дрочить Юнги. Позиция, однако, не идеальна, поскольку одна из рук Чимина не может коснуться Юнги, потому что ему нужно на нее опереться, и вскоре он перекидывает ногу через бедра Юнги, оседлав его, в то время как свободной рукой обхватывает шею Юнги, подтягивая, чтобы заставить его приподняться. Юнги с легкостью приподнимается, но он также сразу заставляет Чимина вскрикнуть, обхватывая его рукой за талию, а затем пододвигает их обоих к краю кровати, перекидывая ноги через край так, чтобы его ступни оказались на полу. - Не хочу, чтобы у меня болели колени; так лучше получается, - бормочет он, и Чимин удивленно смотрит на него сверху вниз, на мгновение забыв о возбуждении. - Серьезно? Я думал, тебе тридцать, а не пятьдесят? Юнги просто улыбается, пожимая плечами. - Я ничего не могу с собой поделать: я не танцор, как ты! Я сижу только за компьютером, мои суставы становятся слабыми. Теперь ты собираешься заставить меня кончить, или как? Чимин качает головой. - Ты сумасшедший. Я не собираюсь встречаться с тобой, если ты просто разваливаешься на части из-за того, что отказываешься передвигаться. Так что тебе лучше вести себя хорошо и действительно начать заниматься со мной спортом, хорошо? Нельзя допустить, чтобы ты рассыпался еще до того, как мы как следует узнаем друг друга... Дьявольская ухмылка появляется на его лице, когда он добавляет страстным тоном: - Пообещай мне, и я заставлю тебя кончить... К его удивлению, Юнги обхватывает ладонями обе стороны его лица, глядя на него с нескрываемым голодом, и говорит: - Я пообещаю тебе все, что угодно, если ты заставишь меня кончить. Ладно? А теперь поцелуй меня... С этими словами он наклоняется, и Чимин мог бы продолжить быть таким же раздражающим, как и обычно, и затягивать это дальше, как того требует часть его, но на самом деле он также очень хочет, чтобы Юнги кончил, и поэтому он позволяет поцеловать себя, опуская руку обратно к члену Юнги. Тем не менее, он не может удержаться и шепчет в перерывах между поцелуями: - Тогда хорошо, но я заставлю тебя двигаться больше, ты просто увидишь... В ответ он получает дразнящее: - Я бы хотел посмотреть, как ты будешь пытаться, - но из-за того, как эти слова переходят в стон, когда Чимин проворачивает свое запястье как надо, Чимин чувствует, что он все еще выигрывает, ухмыляясь, позволяя Юнги поцеловать его снова. С тех пор они больше не разговаривают, оба слишком заняты попытками доставить друг другу удовольствие. Юнги явно уважает решение Чимина пока не снимать нижнее белье, но он находит способы доставить ему удовольствие, сжимая его задницу и обхватывая член ладонью, и легко потеряться в растущем напряжении между ними, рука Чимина все быстрее и быстрее двигается на члене Юнги. Когда Юнги прячет лицо в шее Чимина, Чимин понимает, что тот близок к оргазму, и вместо этого запускает свободную руку в волосы Юнги, чтобы оттянуть его назад, желая увидеть, как это произойдет на этот раз. В итоге они прижимаются лбами друг к другу, дыхание Юнги учащенное и прерывистое, глаза закрыты, щеки порозовели, и Чимин упивается его видом, продолжая двигать рукой в быстром ритме, сам ошеломленный тем, насколько сексуально выглядит Юнги. Это действительно не занимает много времени: еще несколько движений, и руки Юнги сжимаются на заднице Чимина, в то же время у Юнги сбивается дыхание, он хмурится, а затем Чимин чувствует влагу на своей руке, Юнги тихо стонет, пока его тело содрогается, еще сильнее прижимаясь лбом к лбу Чимина. Это такое возбуждающее зрелище, что у Чимина самого перехватывает дыхание, он тяжело дышит, продолжая ласкать Юнги во время его оргазма, и он только на мгновение ждет, пока Юнги немного отдышится, прежде чем соединить их губы в грязном поцелуе, обхватив чистой рукой шею Юнги, чтобы прижать его к себе. Они целуются так некоторое время, губы Юнги податливые и мягкие, прежде чем Чимин, наконец, отстраняется, ощущение спермы, стекающей с его руки, больше нельзя игнорировать. Ему нравится, каким потрясенным все еще выглядит Юнги, когда он открывает глаза, и Чимин быстро еще раз чмокает его в губы, прежде чем наклониться в сторону, потянувшись за салфетками на прикроватном столике. Конечно, он умудряется потерять равновесие и уронить их на пол, почти падая вслед за ними, заставляя Юнги тихо захихикать у его плеча, пока тот следит за тем, чтобы удержать Чимина в безопасности у себя на коленях, но в конце концов ему это удается, и он краснеет, вытирая свою руку и живот Юнги, прежде чем он швыряет салфетку в сторону мусорной корзины. - Это было хорошо? Голос Чимина звучит мягче и застенчивее, чем предполагалось, и Юнги нежно улыбается, обхватывая руками шею Чимина, целуя его в обе щеки и лоб. - Да, это было замечательно, спасибо. Могу я отплатить тебе за услугу? Чимин опускает взгляд, видя, что его стояк все еще натягивает нижнее белье, и снова смотрит на Юнги, ухмыляясь. - Да, пожалуйста. Он едва успевает произнести эти слова, как его внезапно переворачивают, и он оказывается на спине на матрасе, его ноги свисают с края. Потрясенно смотря вниз, он видит, как Юнги опускается на колени у него между ног, ухмыляется ему и говорит: - Ничего, если я сделаю это вот так? Совершенно ясно, что он имеет в виду, его лицо прямо над пахом Чимина, и член Чимина уже дергается в предвкушении, когда он выдыхает хриплое: - Да, - кивая головой. Очевидно, это все, в чем нуждается Юнги, поскольку его руки прямо сейчас нежно стягивают нижнее белье Чимина, проводя вверх и вниз по его ногам, покрывая поцелуями бедра Чимина. А потом член Чимина охватывает тепло, рука ласкает его яйца, и Чимин со стоном опускает голову на матрас, не в силах удержаться на ногах. Черт, Юнги точно так же хорош со своим языком, каким его помнит Чимин. Как и в прошлый раз, Чимину совсем не требуется много времени, чтобы приблизиться к краю, его бедра дрожат, когда он изо всех сил пытается вспомнить, что нужно продолжать дышать, и, прежде чем он осознает это, он кончает, его грудь выгибается от силы оргазма, перед глазами на секунду темнеет. Юнги просто проглатывает все, высасывая его досуха, пока Чимин не начинает хныкать от сверхчувствительности, пытаясь шлепнуть его, чтобы заставить остановиться, и конечности Чимина становятся как желе, и тогда Юнги забирается на него сверху, осыпая мягкими поцелуями его лицо. - Так тоже хорошо? Чимин может только недоверчиво фыркнуть. - Серьезно? Черт, то, что ты делаешь своим языком, это... это… Слишком затуманенный, чтобы придумать подходящее слово, Чимин просто пожимает плечами, лениво переворачивая их обоих на бок и зарываясь в объятия Юнги. - Было хорошо. Так хорошо... На его макушке оставляют долгий поцелуй, обе руки Юнги кругами поглаживают его спину, и даже если тон Юнги дерзкий, он мягко говорит: - Хорошо, тогда я, очевидно, не лгал, когда писал, что могу заставить кончить как мужчин, так и женщин с помощью своей техники владения языком... Это заставляет Чимина удивленно хмыкнуть, немного откидывая голову назад, чтобы посмотреть на Юнги, даже если его глаза с трудом остаются открытыми. - Что? Юнги улыбается ему в ответ. - А, просто песня, которую я написал после того, как осознал, что я би: я дам тебе ее послушать как-нибудь... Уже снова прижимаясь ближе, чувствуя себя таким томным и уютным, Чимин шепчет: - Хорошо. Я хочу послушать твои песни. Держу пари, они отличные... Уже мягче он добавляет: - Ты все еще хочешь переночевать у меня? Руки Юнги сжимаются вокруг него, притягивая его еще крепче в свои объятия. - Я бы с удовольствием. И когда они прижимаются друг к другу под одеялами после того, как очень по-домашнему и сонно почистили зубы бок о бок, Чимин думает про себя, что он вполне мог бы привыкнуть к этому.***
Как вскоре выясняет Чимин, просыпаться рядом с Юнги так же приятно, как засыпать в его объятиях. В какой-то момент ночью они отдалились друг от друга, но Юнги быстро исправляет это, притягивая Чимина к своей груди, как только он просыпается, и Чимин приходит в себя, когда Юнги осыпает поцелуями его затылок, а руки Юнги надежно обхватывают его за талию. Это божественное ощущение. Все еще едва проснувшись, Чимин позволяет себе быть таким милым и плаксивым, каким он себя чувствует, когда его мозг все еще наполовину отключен, и вместо того, чтобы вести себя неловко, как некоторые из бывших подружек Чимина, когда он вел себя подобным образом, Юнги, кажется, почти в восторге, его взгляд такой мягкий, когда он комментирует, что едва- проснувшийся Чимин - самое очаровательное создание, которое он когда-либо видел, и он не знает, как он будет справляться, если Чимин и дальше будет таким милым. Это одно из главных отличий, которое, как осознает Чимин, появляется, когда живешь с мужчиной: для них нет ожидаемых ролей. В его предыдущих отношениях, даже если они не говорили об этом так откровенно, девушки все равно ожидали, что Чимин будет более доминирующим, уверенным в себе, напористым. Они были единственными, кто вел себя мило, это он называл их так и прижимал к своей груди. От него ожидали, что он будет уделять большую часть времени, проявлять инициативу во время секса, будет более спокойным и собранным. Только сейчас Чимин осознает, насколько сковывающим это было, и как приятно вырваться из этого сейчас. С Юнги ему позволено быть именно таким, какой он есть, гендерные роли между двумя мужчинами совершенно бессмысленны. Он может быть милым, он может быть доминирующим, он может быть игривым, он может быть глупым; он может быть именно таким, каким он себя чувствует в данный момент, и это нормально. Более того: Юнги он нравится таким. И, возможно, Чимин просто встречался не с теми девушками, и то же самое может произойти в гетеросексуальных отношениях, но сейчас с Юнги все настолько замечательно, что Чимин задается вопросом, вернется ли он когда-нибудь к девушкам, чтобы узнать это. Он очень, очень доволен тем, где находится.***
Они проводят большую часть дня вместе, завтрак каким-то образом приводит к прогулке (ради здоровья Юнги, утверждает Чимин), за чем следует обед в милом маленьком кошачьем кафе, которое они нашли, а после и посещение ими аптеки, потому что у них обоих, оказывается, есть аллергия на кошек, что приводит их к тому, что они вместе сидят на скамейке и гуглят, какие кошки самые гипоаллергенные. Конечно, только в исследовательских целях. Проводы Юнги домой превращаются в ужин у Юнги, и только потому, что у Чимина дома остались его рабочие дела, они, наконец, расстаются, уже пообещав снова увидеться в середине недели. Чимин знает, что они движутся быстро, но почему бы и нет, если это кажется таким правильным? Если общение с Юнги похоже на общение с хорошим другом, но с преимуществами потрясающей химии и секса? И вот они продолжают встречаться два раза в неделю, теперь почти каждый раз остаются ночевать друг у друга, отправляют друг другу глупые сообщения и мемы все время, пока не видятся. Коллеги продолжают комментировать, каким счастливым и здоровым выглядит Чимин, его мама продолжает спрашивать о новой косметической процедуре, которая делает его кожу такой сияющей (то, что всегда заставляет Чимина чувствовать странную комбинацию польщенности и вины), и, что удивительно, негативные последствия пребывания с мужчиной пока остаются в стороне – хотя, возможно, потому, что они редко встречаются на публике. Однако всякий раз, когда они вместе выходят на улицу, Чимин с удивлением обнаруживает, что это в некотором роде забавно - иметь этот скрытый дополнительный слой в своих отношениях с Юнги, о котором люди не знают. Они ведут себя как друзья, хотя и несколько близкие друзья, и Чимину нравится, что никто не знает, что его "друг" отсосал ему меньше суток назад. Он почти уверен, что возбуждение от скрытности в какой-то момент пройдет, но пока он мирится с этим, ему нравится, как они оба возбуждаются к тому моменту, когда снова добираются до одного из своих домов, немедленно прижимая друг друга к ближайшей стене и целуясь до бесчувствия, заявляя о своих правах, показывая, что они действительно принадлежат друг другу, даже если другим людям не позволено это видеть. В такие моменты они занимаются самым горячим сексом, так что сейчас Чимин определенно не будет жаловаться. Проходит несколько недель с тех пор, как они официально подтвердили свои отношения, когда Чимин встречает друзей Юнги, даже если это происходит случайно. Сокджину, до тех пор таинственному контакту Юнги из пентхауса, очевидно, нужны яйца, но они закончились, что заставляет его сбегать вниз к Юнги, о чем Чимин узнает, когда в гостиную внезапно входит широкоплечий, высокий, потрясающий мужчина, и Юнги рядом с ним - взволнованный и извиняющийся. Сокджин, по-видимому, из тех, кто выжимает из таких моментов максимум, безжалостно поддразнивает Юнги из-за того, как он краснеет, одновременно рассказывая Чимину, что он так много о нем слышал, подмигивая, когда он говорит это, чтобы убедиться, что Чимин тоже начнет краснеть, и, прежде чем они осознают это, их затягивают на ужин с Сокджином и его бойфрендом Намджуном в пентхаус. К счастью, все оказывается просто чудесно, и Намджун, и Сокджин – которые, по–видимому, были друзьями Юнги и целовались на танцполе в тот день, когда Юнги и Чимин познакомились - были искренне добры и интересовались Чимином, и вскоре Чимин и Сокджин объединяются против Юнги, дразня его, заставляя Юнги ворчать о том, что он никогда больше не отведет туда Чимина, когда они возвращались домой той ночью. Это ложь, что очевидно по легкой довольной улыбке на губах Юнги, когда он тихо признается в постели, как он счастлив, что Чимин поладил с его друзьями, и действительно, с тех пор они начинают время от времени видеться с другой парой. Поскольку Чимин познакомился с друзьями Юнги, Тэхён требует, чтобы его тоже представили, и после еще одной успешной ночи знакомств все начинает казаться по-настоящему реальным, их жизни медленно переплетаются. Теперь даже их коллеги знают, хотя официально они с Юнги просто друзья. Друзья, которые забирают друг друга с работы, чтобы ходить на свидания. Особенные друзья. Вскоре единственной важной частью в жизни Чимина, которая еще не знает о Юнги, остается семья Чимина, и чем больше проходит времени, тем больше это раздражает Чимина. В отличие от Юнги, он близок со своей семьей, достаточно близок, чтобы каждые пару дней разговаривать с родителями по телефону и часто отправлять сообщения младшему брату, и скрывать от них эту огромную часть своей жизни кажется ужасным. Он хочет, чтобы они знали, хочет, чтобы они познакомились с Юнги и увидели, какой он замечательный, чтобы поддержали их обоих. Но главный вопрос в том, захотят ли они этого? Они никогда по-настоящему не говорили о геях дома, так что Чимин действительно не может оценить, как они воспримут эту новость, и простая мысль о том, что они почувствуют отвращение и, возможно, даже разорвут контакт, разбивает сердце Чимина. В конце концов, ему начинает казаться, что он просто больше не может скрывать от них новости, хотя ему постоянно приходится ловить себя на разговорах, когда он собирается сказать что-то о Юнги, и именно когда Юнги прижимает его к груди, чтобы удержать от того, чтобы он разрыдался, Чимин понимает, что наконец звонит своим родителям и спрашивает, может ли он как-нибудь в ближайшее время приехать на ужин. Только на ужин, что само по себе уже должно вызывать подозрения, но Чимин не может смириться с мыслью о том, что планирует остаться на ночь только для того, чтобы его в итоге выгнали. Это превращается в небольшую поездку в Пусан вдвоем, Чимин отвозит Юнги в отель, который они забронировали на ночь, и едет дальше к своим родителям, находя, по крайней мере, некоторое утешение в том, что Юнги находится всего в пятнадцати минутах езды на случай, если дела пойдут наперекосяк. К счастью, к его удивлению, дела на самом деле идут относительно хорошо. К тому времени, как Чимин прибывает к родителям, он весь дрожит, и они сразу понимают, что что-то случилось, и Чимин даже не успевает закончить свою исповедь, как начинает истерически плакать. Это плохая часть вечера, но хорошая часть наступает, когда его мама садится рядом с ним на диван и крепко обнимает его, говоря, что они любят его, что они никогда его не выгонят, несмотря ни на что, и вечер заканчивается тем, что оба его родителя все еще в шоке от новостей, но не ненавидят его из-за этого. Они выражают свое разочарование из-за того, что, вероятно, у них не будет свадьбы и внуков, они говорят, что им нужно время, чтобы переварить это, и что они, вероятно, какое-то время не будут готовы встретиться с Юнги, но это нормально, Чимин это понимает. Пока они все еще могут быть в его жизни, и в то же время как он может быть честен в том, кто он такой и кого любит, с ним все в порядке. И с учетом того, что Чимин начинает чувствовать, что Юнги может остаться с ним надолго, они неизбежно будут готовы встретиться с ним в какой-то момент, после чего они, несомненно, тоже полюбят Юнги. Чимин решает не верить ни во что другое.***
Поскольку Юнги так органично вписался в повседневную жизнь Чимина во многих отношениях, и друзья, и семья Чимина теперь тоже знают об их отношениях, кажется, что Чимин должным образом освоился в своих отношениях с мужчиной, за исключением одной единственной вещи. У них до сих пор еще не было анального секса. Или, по крайней мере, не с Чимином, находящимся на принимающей стороне. По словам Юнги, пока они оставили простату Чимина в покое. Переход к анальному сексу с Юнги снизу был постепенным процессом, сначала Чимин просто прижимал палец к дырочке Юнги, одновременно дроча ему, наслаждаясь тем, какое удовольствие это простое действие явно приносило Юнги, затем медленно перешел к тому, чтобы трахать его пальцами, доводя до оргазма, и затем, наконец, и только недавно перешел к полноценному проникающему сексу. Трахать Юнги, возможно, по праву было самым возбуждающим, что Чимин когда-либо испытывал, чувствуя теплую тесноту Юнги вокруг себя и видя, как Юнги медленно распадается на части от его действий, тело Юнги дрожит в его руках, и было прекрасно видеть, что Юнги действительно испытывает нечто большее, чем обычный оргазм, эффект длился дольше и казался гораздо более интенсивным. В то время как Чимин уже робко подумывал о том, чтобы они вместе попробовали анальную игру на нем, прежде чем трахнуть Юнги, с тех пор он наверняка думает об этом гораздо чаще, потому что он не может отрицать: это похоже на опыт, который ты хочешь пережить в какой-то момент, хотя бы просто для того, чтобы попробовать и понять, будет ли это так приятно, как кажется на первый взгляд. Дело доходит до того, что Чимин все чаще и чаще оказывается на грани того, чтобы предложить это во время секса, но в последний момент струсив, до одной ночи. Они остаются на ночь у Юнги, что стало немного более частым явлением, чем ночевка у Чимина, просто потому, что Чимину нравится роскошь (и бассейн), которая есть в квартире Юнги, и они уже некоторое время целуются, Юнги покрывает горячими поцелуями живот Чимина, наверняка собираясь отсосать ему. И вот тогда Чимин, наконец, осмеливается выпалить: - Теперь я готов. Когда Юнги смотрит на него, приподняв одну бровь, он поясняет: "Попробовать анальный секс. Но просто, например, пальцами? Если ты готов к этому?" Это заставляет Юнги остановиться и сесть, обхватив ногами бедра Чимина. - Ты уверен? Чимин тоже быстро садится, стараясь смотреть Юнги в глаза, даже если он чувствует себя немного застенчивым. - Да, я уверен. Я некоторое время думал об этом, о том, чтобы попробовать это, и... и я хочу этого. Сначала вот так, а потом… Что ж, посмотрим. Если ты тоже этого хочешь, конечно? Юнги игриво закатывает глаза. - Конечно, я хочу, что за вопрос? Ты вообще видел себя? Я просто хочу убедиться, что ты готов к этому. Но если это так, то, тогда конечно, давай посмотрим, смогу ли я найти твою неуловимую простату... Это так просто, и вскоре Чимин обнаруживает, что лежит на спине, а Юнги сидит у него между ног с бутылочкой смазки и пачкой влажных салфеток рядом с ним. Чимин, конечно, нервничает, боится, что это будет неприятно, но в то же время ему любопытно, гораздо больше, чем он нервничает. Все будет хорошо, естественно. У Юнги есть опыт в этом, и он зарекомендовал себя невероятно внимательным и замечательным, так что это будет хороший опыт, несмотря ни на что. Верно? Поцелуй, оставленный на его колене, вырывает Чимина из его собственных мыслей, и он обнаруживает, что Юнги смотрит на него с нежностью. - Ты абсолютно уверен? Мы серьезно не обязаны… - Я уверен. Я обещаю. Чимин старается вложить свою убежденность в тон голоса, и Юнги смотрит на него еще мгновение, прежде чем кивнуть и еще раз поцеловать его колено. - Хорошо. В таком случае: я начну с того, что отсосу тебе, и медленно начну касаться твоей дырочки, пока буду это делать, хорошо? Очевидно, ты можешь остановить меня в любой момент. Как только Чимин кивает, Юнги внезапно тянется наверх, опираясь рукой о матрас рядом с головой Чимина и обхватывая шею Чимина свободной рукой, удивляя Чимина мягким, но продолжительным поцелуем. На его лице улыбка, когда он отстраняется, шепчет мягкое: - Хорошо, - и еще раз чмокает Чимина в губы, прежде чем снова опуститься, и, возможно, это был такой маленький жест, но он заставляет Чимина улыбаться как дурака, половина его нервов уже рассеялась от этого единственного поцелуя. Юнги уже так хорошо его знает, и Чимину это нравится. Ему также нравится ставшее уже очень знакомым ощущение, когда губы Юнги обхватывают его член, и он стонет, закрывая глаза и запрокидывая голову назад. Юнги был и остается до смешного хорош в этом (даже если Чимин к настоящему времени тоже выучил большинство его трюков), и тело Чимина расслабляется все больше и больше по мере того, как Юнги вбирает его глубже, рука Чимина находит голову Юнги и скользит в его волосы, мягко поглаживая кожу головы, пока Юнги двигается. Вскоре Юнги начинает одновременно ласкать его яйца, отчего у Чимина перехватывает дыхание, и он остается там на мгновение, прежде чем мягко провести рукой дальше вниз, по промежности Чимина и останавливаясь на его дырочке. Хотя это не кажется неприятным, Чимин инстинктивно напрягается, но Юнги просто остается там, насколько это возможно нежно, выводя пальцами маленькие круги, и Чимин глубоко выдыхает, снова медленно расслабляясь. Именно тогда Юнги на мгновение отодвигается от члена Чимина, пальцы остаются на месте, когда он тихо спрашивает: - Ты в порядке? В ответ на тихое: - Да, я в порядке, - Чимина он целует внутреннюю поверхность бедра Чимина, потираясь о нее щекой, как кот, прежде чем сказать: - Отлично. Тогда я сейчас добавлю немного смазки, хорошо? В то время как холод смазки заставляет Чимина снова на мгновение напрячься, вскоре он расслабляется, и, к его удивлению, это уже начинает ощущаться довольно приятно. Его дырочка более чувствительная, чем он ожидал, легкое нажатие пальцев Юнги на нее, когда он снова берет его в рот, добавляет определенный странный, но приятный дополнительный эффект минету, и он неожиданно обнаруживает, что теряется в нем, в самом ощущении, но также и в предвкушении момента что Юнги наконец-то скользнет своим пальцем внутрь. Он уже играл в эту игру с Юнги раньше, снова и снова дразня, прежде чем, наконец, скользнуть пальцем внутрь, но он может оценить всю степень эффекта только сейчас, скуля от неожиданного разочарования, когда Юнги почти делает это, только чтобы снова отстраниться. Чимин быстро приближается к краю, возбуждение от того, что это почти произошло, только сильнее заводит его, но, конечно, Юнги замечает это, отстраняясь, чтобы вместо этого покрывать поцелуями член Чимина, ожидая, пока он немного успокоится, прежде чем начать снова. На мгновение Чимину кажется, что Юнги просто будет дразнить его и дальше, заставляя ждать целую вечность, прежде чем действительно сделать это, но затем Юнги вбирает его глубоко, и в то же время его палец проскальзывает внутрь. Чимин немедленно напрягается, громкий вздох срывается с его губ, но Юнги уже снова выходит, только чтобы мягко толкнуться обратно вместе со следующим движением головы. Блядь. Конечно, это определенно ощущается не так, как было, когда Чимин пробовал это сам. Он не может точно описать это: не то чтобы ощущение, когда Юнги толкается пальцем внутрь, а потом наружу, было особенно приятным само по себе, но в сочетании со стимуляцией рта Юнги это действительно приятно, странным образом гипнотизируя. Есть что-то особенное в том, что эти два ощущения происходят синхронно, что-то теплое окутывает его, в то время как что-то толкается в него, что создает восхитительный дополнительный эффект, и у Чимина кружится голова, его брови хмурятся, когда он пытается осмыслить то, что он испытывает, особенно когда Юнги добавляет еще один палец и это ощущение только усиливается. Чимин только начинает немного привыкать к ощущению, когда Юнги толкается пальцами глубже в следующий раз, сгибая их внутри, и ему нужно всего несколько раз повторить это движение, прежде чем незнакомое удовольствие начнет распространяться от того места, где Юнги прикасается к нему, бедра Чимина начинают дрожать, в то время как низкий стон срывается с его губ. Ах, так вот где она находится. И ладно, теперь он может понять, почему люди выбирают быть снизу, потому что это чертовски приятно. В то время как сначала это было в основном просто движение чего-то, скользящего внутрь, а затем выскальзывающего наружу, что было приятно странным и удивительным образом, теперь есть определенная точка, которая посылает искры по его венам всякий раз, когда Юнги касается ее, ощущение усиливается с каждым новым движением, и Чимин обнаруживает, что он сам издает тихие звуки каждый раз, когда это происходит, совершенно ошеломленный. Это не похоже ни на что, что он испытывал раньше, и хотя большая часть его хочет, чтобы это переживание захлестнуло его, есть другая часть, которая внезапно чувствует себя странно уязвимым, лежа здесь непокрытым, обнаженным и открытым, в то время как он испытывает что-то настолько сильное, и он тихо скулит, прежде чем осознает это: - Юнги… Юнги, мне... мне нужно... Он замолкает, когда Юнги выскальзывает пальцами из него, ощущение настолько чужеродное, что он чувствует себя только более пораженным, и он уже хватается за Юнги к тому моменту, когда тот мягко спрашивает, чего он хочет. - Хочу, чтобы ты был со мной, пожалуйста... Это занимает у Юнги мгновение, Чимин смотрит вниз, полуприкрытыми глазами, на то, как он быстро вытирает пальцы влажной салфеткой, но затем его тело, наконец, перемещается, чтобы накрыть его, локти Юнги опираются по обе стороны от его головы. - Эй, милый, ты в порядке?.. Он не успевает как следует закончить предложение, как Чимин уже прижимает их губы друг к другу, притягивая его ближе обеими руками. Чимин не совсем понимает, что он испытывает, но он знает, что ему нужно, чтобы Юнги был рядом, настолько близко, насколько это возможно, защищая его от мира и будучи нежным и добрым с ним. К счастью, Юнги с радостью подчиняется, глубоко целуя его в ответ, крепко прижимая к себе, и вскоре все тело Чимина гудит от электрического ощущения их обнаженных тел, соприкасающихся друг с другом, странное чувство безопасности охватывает его теперь, когда он в объятиях Юнги, тело Юнги обволакивает его со всех сторон. Это заставляет его чувствовать неожиданную нужду, едва позволяя Юнги дышать между поцелуями, руки, неспособные оставаться неподвижными, притягивают Юнги ближе, сжимая его плоть. Чимин громко стонет, когда Юнги отрывается от его губ только для того, чтобы поцеловать его в шею, посасывая и покусывая ее, и кажется, что все его нервные окончания горят, он никогда раньше не испытывал такого возбуждения и потребности. Ему почти хочется, чтобы прежние ощущения продолжались, но затем Юнги остается там, где он есть, целует Чимина и накрывает его своим телом таким образом, что он чувствует себя в безопасности, и они страстно целуются еще немного, прежде чем Чимин понимает: на самом деле есть способ сделать это. То, что Юнги мог бы трахнуть его. Это уже безумная идея, Чимин знает это, но в то же время теперь, когда он подумал об этом, он не может перестать делать это, и он обдумывает идею так хорошо, как только может, чувствуя себя таким же потрясенным, как и был, прежде чем, наконец, сдаться. - Юнги, трахни меня. Мгновенно все движения Юнги останавливаются, широко раскрытые глаза смотрят на него сверху вниз. - Что? Как ни странно, замешательство Юнги заставляет Чимина чувствовать себя еще более уверенным в своем решении. - Я хочу, чтобы ты трахнул меня. - Ты?.. - глаза Юнги только расширяются, когда он мягко качает головой, как будто пытается что-то рассчитать, но безуспешно. - Но...? Ты имеешь в виду сейчас? Чимин ничего не может с собой поделать: он хихикает, наклоняясь, чтобы быстро чмокнуть Юнги, просто за то, что тот выглядит таким мило смущенным. - Да, сейчас. Я знаю, что это не входило в планы, но… но я хочу этого. Я хочу чтобы ты был рядом, но я также хочу кончить. Таким образом. Я обещаю, я уверен, и если я передумаю, мы просто остановимся. Хорошо? Требуется немного больше убеждений, но затем Юнги, кажется, наконец принимает то, что это происходит на самом деле, и садится. - Хорошо. Ты хочешь воспользоваться презервативом? На растерянный взгляд Чимина – они оба сдали анализы несколько месяцев назад и, следовательно, вообще не пользовались презервативами – Юнги ухмыляется. - Ну, не всем нравится ощущение спермы в заднице, понимаешь? Чимин сразу же чувствует, как его щеки вспыхивают румянцем. Да, точно. Он чувствует себя немного глупо из-за того, что не подумал о том, каково это, когда кто-то кончает в тебя раньше, когда он был тем, кто трахал Юнги, и он стесняется, когда тихо спрашивает: - Э-э, это может ощущаться плохо? Он смотрит, как Юнги морщит нос, небрежно пожимая плечами. - Честно? Просто кажется, что тебе нужно сходить по-большому, а потом ты делаешь это и испражняешься спермой. На самом деле ничего удивительного... Чимин определенно видит забавность в переходе от жарких поцелуев с возможностью секса к разговорам о испражнениях, и он на мгновение хихикает, прежде чем умудриться игриво сказать: - Хорошо, хён, дай мне насладиться в полной мере. Наполни меня! Юнги тоже смеется, прижимаясь лбом к плечу Чимина, их тела трясутся, когда они хихикают над глупостью ситуации, прежде чем Юнги, наконец, снова наклоняется и нежно целует его. - Хорошо, тогда я заполню тебя, просто потому, что ты так любезно попросил об этом... Им требуется некоторое время, чтобы вернуться к этому, они просто целуются и ласкают друг друга, рука Юнги опускается вниз, чтобы медленно начать дрочить Чимину, но затем Юнги добавляет еще смазки, еще раз спрашивая Чимина, абсолютно ли он уверен, прежде чем проверить, достаточно ли тот растянут, покрывая смазкой свой член. Затем наступает момент, когда Юнги нависает над Чимином, глядя на него сверху вниз с такой нежностью, пока он тихо не говорит: - Готов? Как только Чимин кивает, он наклоняется, чтобы направить себя вперед, и Чимин ахает, руки взлетают вверх, чтобы ухватиться за плечи Юнги, когда он чувствует тупое давление члена Юнги на свою дырочку, автоматически сжимаясь снова. - Расслабься ради меня, милый… Я знаю, это странно, но сделай так, будто что-то выталкиваешь из себя. Делать это странно, все это кажется очень нелогичным, и Чимину требуется мгновение, чтобы заставить свое тело повиноваться, но затем он внезапно чувствует, как Юнги проскальзывает внутрь, громкий вздох вырывается из его горла, когда его тело сжимается еще сильнее, чем раньше. Однако теперь уже слишком поздно: Юнги уже внутри, и никакое сжатие не сможет этого остановить. Это кажется очень, очень странным, то, как его тело автоматически пытается исправить ситуацию, но безуспешно, но Юнги просто нежно обхватывает его шею, прижимаясь лбом к его лбу. - Просто дыши, мой хороший, дыши и расслабься, все хорошо... Он отодвигается только для того, чтобы нежно поцеловать Чимина в щеку, и руки Чимина сжимаются вокруг него, когда он пытается по-настоящему расслабиться, делая все возможное, чтобы просто позволить ощущениям захлестнуть его. А потом он действительно чувствует, как его мышцы немного расслабляются, и в следующий момент Юнги скользит глубже, шепча ему на ухо мягкие ободряющие слова. Теперь это похоже на что-то неотвратимое, член Юнги проскальзывает все глубже и глубже, как будто тело Чимина просто уступает ему, почти затягивая его, и прежде чем Чимин осознает это, Юнги говорит ему, что это все, что он вошел полностью. Он сделал это. Это безумный опыт - чувствовать что-то теплое, твердое и большое внутри себя вот так, и Чимин часто дышит, пытаясь осознать это ощущение. Юнги внутри него. Прямо сейчас его в буквальном смысле трахают: вот оно что. Вот в чем все дело. - Ты в порядке? Ты чувствуешь себя нормально? Слегка обеспокоенный тон Юнги выводит Чимина из себя, и он моргает, глядя на него, на его лице появляется легкая улыбка. - Ты во мне... Юнги удивленно фыркает, и на его лице тоже появляется легкая улыбка. - Да, это так. - Это безумие. Чимин больше не чувствует возбуждения, просто благоговейный трепет, и когда его тело снова автоматически сжимается вокруг члена, а Юнги мягко толкается в ответ, он спрашивает, широко раскрыв глаза: - Ты это чувствуешь? Ему нравится, как улыбка Юнги становится еще шире, когда он качает головой, явно снова подчиняясь прихоти Чимина. - Да, я это чувствую, совершенно очевидно. Ты ведь сжимаешься вокруг меня... Да, ладно, в этом есть смысл, и Чимин с легкостью отвечает: - Верно, - прежде чем добавить, немного застенчиво: - Тебе приятно? Это заставляет Юнги снова прислониться лбом к его лбу, его глаза на мгновение закрываются. - Ощущения чертовски потрясающие. Ты тугой, теплый и абсолютно идеальный. Ты само совершенство. Наверное, глупо чувствовать такую радость по этому поводу, но Чимин ничего не может с собой поделать, тепло разливается по его груди, даже если он игриво поддразнивает: - Ты сентиментальный. Но Юнги просто наклоняется, чтобы нежно поцеловать его, с легкой ухмылкой на лице, когда он отстраняется ровно настолько, чтобы сказать: - Но я прав. - Хм, возможно, - соглашается Чимин, только чтобы добавить: - А теперь поцелуй меня? Они нежно целуются, что совершенно не соответствует тому, как Юнги буквально находится внутри него в этот момент, но это именно то, чего Чимин хочет прямо сейчас, ему нужно время, чтобы привыкнуть ко всей ситуации, прежде чем идти дальше. Чем больше они целуются, тем больше тело Чимина, кажется, принимает вторжение, его мышцы расслабляются еще больше, и вскоре это действительно начинает ощущаться в некотором роде приятно, тепло снова разливается у него внутри. Это заставляет его целовать Юнги немного крепче, притягивать его немного ближе, и он задыхается, когда это заставляет Юнги двинуться внутри него, искры пробегают по его венам. О. Он даже не просит Юнги сделать это снова, просто опускает обе руки вниз, обхватывает задницу Юнги и притягивает его бедра ближе, и его спина мгновенно выгибается, когда то же самое чувство снова проходит через него, его голова откидывается назад. Блядь. Он собирается повторить движение, когда Юнги сам медленно отводит бедра немного назад, прежде чем снова толкнуться внутрь, шепча ему на ухо: - Если ты хочешь, чтобы я начал двигаться, все, что тебе нужно сделать, это попросить, дорогой... Его голос такой низкий и рокочущий, что дрожь пробегает по спине Чимина, и он чувствует себя подавленным, но сейчас в лучшем виде, когда выдыхает: - Да. Двигайся. Пожалуйста. Юнги безоговорочно подчиняется, на этот раз выходя немного дальше, прежде чем снова скользнуть внутрь, и Чимин громко стонет, все его тело поет от этого ощущения. В этом нет никакого смысла, но простое ощущение того, как член Юнги скользит по его внутренним стенкам, кажется до смешного приятным, как будто количество нервных окончаний там внезапно увеличилось в тысячу раз, и Чимин хнычет, когда Юнги повторяет движение снова, даже не чувствуя, что оправился от последней волны удовольствия, когда наступает следующая. Вскоре он отчаянно цепляется за плечи Юнги, прячет лицо у него в шее, когда тот двигается внутри него, прерывисто всхлипывая при каждом толчке, и он уверен, что никогда раньше не чувствовал себя таким: таким уязвимым, таким переполненным удовольствием и в то же время таким глубоко связанным с Юнги. Это все равно что позволить себе упасть навзничь и знать, что тебя поймают еще до того, как ты ударишься о землю: это все еще захватывающе, твой живот сводит от этого ощущения, но есть также глубокая вера в то, что ты в безопасности, что ты можешь отпустить себя. Это чувство только подтверждается, когда во время особенно долгого толчка Чимин скулит имя Юнги, слишком ошеломленный, чтобы даже понять, зачем он это делает, только для того, чтобы Юнги прижался к нему еще ближе, и сказал как можно мягче: - Я с тобой, малыш, я держу тебя... Это последний толчок, который нужен Чимину, чтобы по-настоящему отпустить себя, он даже не пытается больше контролировать издаваемые им звуки, поскольку просто позволяет Юнги взять его, обхватывая ногами бедра Юнги и просто позволяя своему телу двигаться в такт движениям его бедер, закрыв глаза, позволяя волнам удовольствия перекатываться сквозь него. Это такое странное, но невероятное чувство - внезапно ощутить две горячие точки удовольствия, член Чимина зажат между их телами, в то время как Юнги касается его простаты при каждом толчке, и ощущение усиливается в десять раз, когда Юнги опускает руку вниз, свободно обхватывая член Чимина в кулаке. Теперь все разворачивается стремительно, оргазм Чимина, несомненно, быстро приближается, но это другое. Обычно это быстрое ощущение, начинающееся у головки члена Чимина и распространяющееся оттуда, но сейчас оно медленнее, глубокое тепло расходится от паха по всему телу, усиливаясь все больше и больше. У Чимина перехватывает дыхание, и он дышит короткими, отрывистыми вдохами, в то время как чувство все нарастает и нарастает, лишь смутно слыша тихие мучительные стоны, которые он издает при каждом выдохе, шум крови в ушах заглушает все остальное. Юнги теперь двигается быстро, его собственное прерывистое дыхание касается лица Чимина, и с каждым толчком Чимину кажется, что сейчас он перейдет черту, в то время, как напряжение становится еще сильнее, а его удовольствие нарастает все выше и выше. И затем, от особенно резкого толчка Юнги, все внезапно обрывается, и Чимин оказывается в свободном падении, всепоглощающее удовольствие исходит изнутри, в то время как его тело неконтролируемо судорожно сжимается вокруг члена Юнги, громкий вздох покидает его, когда вся верхняя часть его тела выгибается вперед, зрение на мгновение затуманивается. Он смутно осознает, что Юнги ускоряется еще больше, ощущения только продлевают приливы волн удовольствия, а затем Юнги тоже дрожит, отрывисто простонав, когда он резко толкается в последний раз, и его тело обрушивается на Чимина. Чимин рад, что у Юнги, по-видимому, хватает осознанности, чтобы быстро подняться снова, чтобы дать Чимину немного пространства для дыхания, потому что он определенно не смог бы найти слова сам, все его конечности покалывает, как будто он получает крошечные удары током, в то время как его легкие отчаянно начинают работать, чтобы наверстать весь воздух, который он упустил, только сейчас. Срань господня. Чимин даже не может подобрать слов для того, что только что произошло, и вместо этого он просто сосредотачивается на дыхании, все еще с закрытыми глазами, наслаждаясь маленькими искорками удовольствия, которые все еще пробегают по его телу, тем, как кровь, кажется, гудит в его венах. В какой-то момент Юнги начинает покрывать мягкими поцелуями его шею и плечо, и все, что может сделать Чимин, это тихо промычать от удовольствия, его руки безвольно подергиваются, когда он пытается убрать их с того места, где они упали по бокам. - Я так понимаю, это было хорошо? - тихо шепчет Юнги с намеком на улыбку в голосе, и Чимин все еще отказывается открывать глаза, когда он тоже улыбается, слегка покачивая головой. - Хорошо? Юнги, это… Он снова качает головой, улыбка становится еще шире, когда он продолжает: - Какого хрена. Это... я не уверен, смогу ли я когда–нибудь снова функционировать. Серьезно. Я думаю, что мои руки перестали работать... Звук смешка Юнги заставляет Чимина, наконец, приоткрыть глаза, прищуриваясь еще больше, пока его зрачки привыкают к свету, но ему все равно удается встретить взгляд Юнги, сердце замирает от того, каким развратным и цветущим выглядит лицо Юнги, волосы свободно ниспадают каскадом вокруг его головы и образуют небольшой занавес вокруг них обоих. Чимин внезапно осознает, что Юнги все еще в нем, и все кажется таким интимным, таким уязвимым, но в то же время таким удивительно хорошим, что он внезапно на удивление близок к слезам. Ему приходится сдерживаться, чтобы не ляпнуть что–нибудь глупое вроде "Я люблю тебя" – не время говорить это в первый раз, конечно - и он внезапно чувствует себя таким обнаженным и нуждающимся, когда хрипло шепчет: - Обними меня? Раздается нежное: - Конечно, - а затем Чимин морщится, когда Юнги осторожно выходит, Юнги бросается вперед, хватая влажные салфетки, чтобы убрать самый большой беспорядок, прежде чем приползти обратно, перекатиться на бок и притянуть Чимина к себе. - Вот так? Чимин может только промычать, прижимаясь еще теснее к Юнги, и они лежат так некоторое время, Юнги проводит мягкими линиями по обнаженной спине Чимина, прежде чем Чимин снова морщится, немного отстраняясь, чтобы посмотреть Юнги в лицо. - Ладно, ты не солгал: это похоже на... Он морщит нос, и Юнги смеется, прежде чем закончить за него: - На то, что тебе хочется сходить по-большому? Несмотря на то, что это точная оценка, Чимин все равно бросает на Юнги свирепый взгляд, который быстро превращается в мягкую улыбку, когда Юнги помогает ему подняться, осторожно придерживая за локоть, чтобы убедиться, что он твердо стоит на ногах, когда Чимин встает с кровати. Быстро направляясь к туалету, Чимин с радостью осознает, что сперма внутри него, по крайней мере, не вытекает наружу, как это было с его бывшими подружками, его колечко мышц, по-видимому, достаточно сильное по сравнению с вагинальными, и он качает головой, осознавая, что на самом деле никогда не ожидал, что он когда-нибудь получит это знание. Жизнь иногда забавна тем, что приводит тебя в те места и к тем людям, которых ты себе и представить не мог. К счастью для Чимина, он очень, очень счастлив тому, где и с кем он оказался. Даже если он вот-вот испражнится спермой. Он осторожно приводит себя в порядок, все еще чувствуя себя вялым и умиротворенным, и чувствует себя еще лучше, когда возвращается в чистую постель, Юнги мягко улыбается ему и говорит, что, по его мнению, Чимин, вероятно, предпочел бы чистые простыни, чтобы обниматься на них. Ему это очень нравится, и он, не теряя времени, снова прижимается к Юнги, притягивая его наполовину к себе, прежде чем уткнуться носом в его волосы, крепче обхватывая его руками. Они просто лежат так немного, уютные, теплые и сонные, пока Чимин, наконец, не шепчет: - Я рад, что это был ты... Юнги слегка вздрагивает, как будто он только что почти задремал. - Хм? - Что я сделал это с тобой. Ты был прав насчет уязвимости, но… мне кажется правильным быть уязвимым рядом с тобой. Быть открытым и... Чимин внезапно понимает, как то, что он только что сказал, может быть истолковано, и он морщит нос, быстро произнося: - Фу, это прозвучало неправильно. Юнги, однако, уже тихо смеется, его голос игривый, когда он говорит: - Ну, честно говоря, ты был открыт, но... Его голос становится мягче, нежнее. - Но я понимаю, что ты имеешь в виду. Я чувствую то же самое по отношению к тебе... - Как будто ты хочешь быть открытым для меня? Это предложение? Юнги снова смеется. - Конечно, в любое время, когда ты захочешь... На этом Чимин мягко улыбается, уткнувшись в волосы Юнги, подавляя зевок. - Хм, я обязательно как-нибудь припомню тебе это, но не сейчас. Давай немного насладимся чистыми простынями, а? Юнги просто мычит в ответ, очевидно, снова засыпая, но прежде чем он успевает это сделать, Чимин сжимает его, шепча: - Спасибо. - За что? - За то, что начал заигрывать со мной в клубе; это имело больше положительных последствий, чем я когда-либо мог себе представить... Юнги фыркает ему в шею. - Это не то, за что ты должен меня благодарить, но ладно. Не за что. Затем, мягче: - Спасибо тебе за то, что позволил мне, за то, что дал мне шанс... Он уже отключается к концу предложения, настолько близок ко сну, что Чимин решает оставить все как есть, просто нежно целует Юнги в макушку, прежде чем сам закрывает глаза, быстро погружаясь в нежный ритм сердцебиения Юнги напротив своего собственного.***
Чимин смотрит на свой алый костюм, проводит по нему рукой, прежде чем вытащить его из шкафа. Прошло почти шесть месяцев с тех пор, как он в последний раз надевал его в тот вечер, который в конечном итоге полностью изменил его жизнь. Кажется почти неправильным надевать его снова, какая-то часть Чимина хочет сохранить его навсегда как напоминание о той единственной ночи, но это также его самый красивый костюм, и поэтому он идеально подходит для рабочего мероприятия. Он полагает, что ему просто нужно быть очень осторожным, чтобы не пролить на него напитки. Чимин отлично справляется с мероприятием, здоровается с нужными людьми, кланяется, пожимает руки и вежливо улыбается, не сводя глаз с молодых талантов их компании, и только когда он, наконец, оказывается в лифте на обратном пути к своей машине, у него внезапно появляется идея. Еще не так поздно, а это значит, что Юнги наверняка еще не спит, а это значит… Наверное, это глупая идея, слишком близкая к искушению судьбы, но все же минут через десять Чимин оказывается в ближайшем супермаркете, разглядывая их скудный ассортимент цветов. Да, то, что он делает, банально, но это все равно нужно сделать, и он больше не сомневается в себе, выбирая все еще довольно свежий на вид букет из красных, желтых и персиковых роз. Это не значит, что его сердце не колотится, когда он добирается до здания, где находится квартира Юнги, машет рукой консьержу, который к настоящему времени научился пропускать его, не спрашивая подтверждения у Юнги. Это нелепый страх, но что, если снова произойдет то же самое, что произошло полгода назад? Чимин доверяет Юнги, он действительно доверяет, но воспоминание о том, как он увидел этого случайного полуголого парня в дверях квартиры своей девушки, все еще свежо в его памяти, и Чимин буквально трясет головой, чтобы прийти в себя. Это Юнги, это не то же самое. К тому времени, когда Чимин звонит в дверь, он уверен, что он ярко-красный, чувствуя себя невероятно глупо с букетом в руках, но он упорствует, и сердце учащается еще больше, когда он слышит приближающиеся шаги за дверью. - Чимин? Юнги смотрит на него большими глазами, как только он открывает дверь, взгляд опускается на букет, и глаза становятся еще больше, прежде чем он снова поднимает взгляд. - Вот, - просто говорит Чимин, протягивая букет. - Это тебе. Надеюсь, в твоем доме не прячутся полуголые парни? Потому что это было бы очень, весьма иронично и совсем не соответствовало бы настроению, на которое я рассчитывал сегодня вечером... Чимин буквально видит, как на лице Юнги начинает проступать понимание, и в следующий момент на его губах появляется широкая улыбка. - Нет, здесь нет полуголых парней. По крайней мере, пока... На последней части он шевелит бровями, заставляя Чимина тоже рассмеяться, и Чимин чувствует, как последние остатки нервов покидают его, сменяясь такой, такой большой нежностью. Конечно, с Юнги все было бы в порядке: Юнги милый, добрый и преданный и, может быть, возможно, любовь всей жизни Чимина. Он также явно чувствует себя довольно взволнованным из-за цветов, его голос внезапно становится мягким, когда он указывает на них. - Так... так это для меня? Это абсолютно очаровательно, и Чимин подходит немного ближе, передавая цветы и одновременно целуя Юнги в щеку. - Да, это для тебя. Надеюсь, они тебе понравятся. Видеть Юнги с большим букетом роз в руках, с прелестно розовыми щеками и нежнейшей улыбкой на лице, когда он смотрит на них сверху вниз, что-то делает с Чимином, и он уже собирается подойти, чтобы просто поцеловать Юнги, когда его останавливает голос Юнги, который встретил его пристальный взгляд. - Я люблю их. Я люблю тебя. Спасибо. О, это что-то новенькое. По какой-то причине они все еще не сказали этого, даже если Чимин чувствовал это каждый день в течение последних недель (или даже месяцев?) по тому, как они смотрели друг на друга, прикасались друг к другу, целовали друг друга, но теперь слова сказаны, и он внезапно близок к тому, чтобы разрыдаться, как он хрипит: - Я тоже тебя люблю. Уже некоторое время... Он наполовину смеется, наполовину шмыгает носом и добавляет: - Так что я действительно чертовски рад, что в твоем доме нет полуголого парня. Чимин позволяет затащить себя в квартиру Юнги, дверь за ними закрывается, когда Юнги наклоняется. - Как я уже сказал, пока нет. Но у меня такое чувство, что очень скоро все изменится... И когда они целуют друг друга, цветы почти сминаются между ними, прежде чем Юнги быстро, но аккуратно откладывает их в сторону, Чимин думает про себя: может быть, это никогда и не было фазой, то, что происходит у него с Юнги. Потому что ему кажется, что это продлится целую вечность.