***
Когда они, наконец, входят в квартиру из коридора, разум Чимина на мгновение отвлекается от игривости, глаза широко раскрываются. Квартира Юнги великолепна. Чимин, в некотором роде, уже ожидал этого, учитывая выгодное расположение квартиры на реке Хан и шикарный вестибюль внизу, но, взглянув на огромную гостиную с окнами от пола до потолка, из которых открывается великолепный вид на горизонт Сеула, осознание приходит само собой. - Значит, за продюсирование, должно быть, неплохо платят, а? Когда Чимин осматривает ряд удобных, но дорогих на вид диванов из темной замши перед собой, красивый деревянный пол, огромную коллекцию пластинок и компакт-дисков, включая массивную звуковую систему, на левой стене и большой деревянный обеденный стол справа у окон с видом на город, руки обхватывают его сзади за талию, подбородок Юнги опускается ему на плечо. - Хм, так было не всегда – вообще–то, не всегда, - но я бы сказал, что все закончилось довольно хорошо... Чимин фыркает. - Поверь мне: любой сказал бы это; лучше, чем сейчас, не бывает, не так ли? - Ну, надо мной есть пентхаус, - шутит Юнги. - Я как–нибудь приведу тебя туда: я уверен, Сокджин был бы рад познакомиться с мальчиком – извини, мужчиной - о котором я так много говорил... Конечно же, Юнги должен был знать человека, живущего в пентхаусе, и Чимин снова фыркает, откидываясь назад в объятия Юнги и наклоняя голову, чтобы потереться щекой о щеку Юнги. - Хм, похоже, я выбрал правильного человека для отношений… В любом случае, такое великолепное место заслуживает грандиозной экскурсии, тебе не кажется? Глубокий голос Юнги, раздающийся сбоку от его шеи, заставляет дрожь пробежать по спине Чимина. - Если вы так желаете, милорд... Затем, в соответствии с тем, как Юнги, кажется, всегда переключается между игривостью и флиртом за считанные секунды, Юнги говорит более легким тоном: - Ну, я полагаю, ты уже понял, что прямо здесь находится большая гостиная, а там, справа от нас – Юнги использует свою хватку на талии Чимина, чтобы развернуть их обоих, – открытая кухня, где наш ужин должен быть почти готов. Как и гостиная, кухня выглядит так, словно сошла прямо с каталога. Она огромная, занимает почти три четверти стены справа, и отделена от гостиной только барной стойкой, разделочной доской и несколькими овощами, все еще лежащими на блестящей черной столешнице с того места, где Юнги готовил ужин, и двумя сковородками, тихо шипящими на плите за ней. - Дальше... - Юнги берет Чимина за руку и ведет его в коридор слева. Открывая первую дверь справа от себя и включая свет, он продолжает: - У нас гостевая спальня-склад, где я храню всякое барахло, которое не хочу видеть в своей гостиной... Комната действительно частично заставлена коробками и другими случайными вещами, рядом с аккуратно застеленной кроватью размера "queen-size", и Юнги не требуется много времени, чтобы снова вытащить Чимина в коридор, открывая дверь с другой стороны, чтобы показать блестящую, роскошную ванную комнату с огромной ванной слева, которая, возможно, может использоваться как джакузи, и массивный тропический душ в задней части комнаты. Следующая комната находится в дальнем правом углу: спальня. Неудивительно, что она огромная, с массивной кроватью размера "king-size", шкафом, полностью занимающим одну из стен, и набором прикроватных тумбочек по обе стороны кровати, и, конечно, типичным стулом, который, кажется, есть у каждого в спальне и используется только для того, чтобы складывать одежду. Комната, по-видимому, расположена на углу здания, поэтому на двух стенах есть окна от пола до потолка, из которых снова открывается потрясающий вид на город, последние розовые и оранжевые отблески заката все еще виднеются и делают зрелище еще более величественным. Чимин слегка краснеет при мысли о том, что, возможно, в будущем проведет здесь время с Юнги, свернувшись калачиком в постели и любуясь окружающим миром, но, к счастью, Юнги этого не замечает, уже протягивая руку к тому, что должно быть последней комнатой на противоположной стороне коридора. - А теперь перейдем к самой важной комнате... Дверь открывается, и Чимин улыбается, когда в поле зрения появляется, казалось бы, полностью оборудованная домашняя музыкальная студия. Конечно. Он заходит в комнату, осматривая огромный ассортимент профессионального оборудования, но также замечая различные инструменты, среди которых красивое пианино, придвинутое к одной из стен. Чимин проводит по нему рукой и спрашивает: - О, ты играешь? Юнги фыркает, закатывая глаза. - Нет, я храню это здесь в качестве украшения... Чимин снова краснеет и надувает губы. Ладно, может быть, он это заслужил. Но его надутые губы быстро сменяются ухмылкой, когда он полу-невинно говорит: - Ах, но держу пари, ты играешь не так хорошо, как я... Это заставляет Юнги удивленно посмотреть на него. - Ты тоже играешь? Чимин напевает, садясь на табурет и глядя на Юнги, пытаясь сдержать ухмылку. - Ты хочешь послушать? Конечно, Юнги кивает, явно ожидая чего-то грандиозного, и Чимин старается не торопиться выпрямлять осанку, кладя руки на клавиши в позе, которая, как он надеется, выглядит как профессиональная, позволяя напряжению нарастать… Прежде чем он сыграет полностью урезанную версию "Собачьего вальса", стараясь не хихикать, как маньяк. Он не успевает далеко уйти, Юнги хватает его сзади через несколько мгновений и рычит ему на ухо, прежде чем игриво укусить за шею, а Чимин хихикает и ерзает на табурете у пианино, когда Юнги говорит: - Ты зараза… Как тебе удается быть одновременно таким милым и таким раздражающим, а? Он молчит всего мгновение, все еще склонившись над Чимином, чтобы обнять его сзади, прежде чем пробормотать в шею Чимина, как будто самому себе: - Мило раздражающий? Нет, раздражающе милый, конечно... Это заставляет Чимина снова захихикать, крепче обхватывая Юнги руками, когда он отвечает: - Что я могу сказать? Это талант... Когда он чувствует, как Юнги фыркает ему в шею, он уже знает, что сейчас последуют новые поддразнивания, и он не разочарован, когда Юнги невозмутимо отвечает: - Что ж, я рад, что у тебя есть хотя бы этот талант, потому что пусть будет ясно, что у тебя нет никакого таланта, когда дело доходит до игры на фортепиано... Конечно, Чимину нужно шлепнуть его за это, и им требуется некоторое время, чтобы вернуться в гостиную, все еще дразня друг друга. Там Чимин, наконец, помогает Юнги накрыть на стол и доделать последние штрихи к их ужину, перенося небольшую армию блюд и гарниров. Чимин, конечно, под соответствующим впечатлением от застолья, именно к этому Юнги и стремился, судя по его легкой довольной улыбке, и они проводят ужин с Чимином, съедая намного больше, чем он обычно делает, Юнги только усугубляет ситуацию тем, что продолжает класть лучшие куски мяса и тому подобное на тарелку Чимина. Беседа протекает легко, как и в прошлый раз, и когда они устраиваются на диване после того, как вместе быстро загрузили посудомоечную машину, Чимин наслаждается тем, насколько все естественно, как по-настоящему приятно находиться рядом с Юнги. К этому моменту Чимин начал узнавать о Юнги мелочи, о которых не было сказано прямо, наряду со многими вещами, которые были сказаны, и все это только заставляло Юнги нравиться ему еще больше. Например, Юнги такой сообразительный и напористый, но как только разговор заходит о нем самом, он становится скромным, граничащим с застенчивостью, зрительный контакт между ними внезапно резко сокращается, рука Юнги часто находит путь к его собственному уху или шее, чтобы потереться о них, должно быть, неосознанно. привычка нервничать, и легчайший румянец, покрывающий щеки Юнги. Или то, как ему, кажется, искренне нравится слушать Чимина, каким сосредоточенным становится его взгляд всякий раз, когда Чимин говорит, как он наклоняется чуть ближе и продолжает задавать заинтересованные вопросы, совсем не похоже на многих девушек, которые были у Чимина в прошлом, которым просто нравилось, что Чимин их слушает. Или как, совсем как в ту первую ночь, которую они провели вместе, Юнги почти всегда будет прикасаться к Чимину, но всегда крошечными способами: нога прижимается к ноге Чимина под обеденным столом, пальцы теребят одну из прорех на джинсах Чимина, большой палец так нежно ласкает крошечный кусочек обнаженной кожи на колене Чимина. Это восхитительно. Юнги очарователен, и это такая милая и замечательная вещь, которую стоит усвоить после того, как Юнги поначалу казался таким крутым, уверенным в себе парнем. Не то чтобы Чимин теперь считает его менее крутым и уверенным в себе, просто… Приятно осознавать, что у него есть мягкая, застенчивая сторона, сторона, из-за которой Чимину хочется прижать его к груди, погладить по волосам и уберечь от опасности. Они проводят некоторое время, переваривая пищу, потягивая вино и тихо разговаривая, и как только бокал Чимина пустеет, он откидывает голову на спинку дивана, любуясь морем городских огней в темноте перед собой. - Чувак, у тебя действительно до смешного красивый дом, - вздыхает он, чувствуя что-то вроде ревности. - Бьюсь об заклад, здесь даже есть собственный тренажерный зал и все такое, не так ли? Юнги тоже устроился поудобнее, закинув ноги на стеклянный кофейный столик перед собой, закинув одну лодыжку на другую, и лениво поворачивает лицо в сторону Чимина, отвечая: - Хм, тренажерный зал, сауна, бассейн, называй как хочешь, хотя я на самом деле в конечном итоге никогда там не был... Чимин внезапно выпрямляется, к нему возвращается немного энергии. - Подожди, сауна? И бассейн?! Юнги вздыхает, бормоча тихое: - О, нет, - но Чимин не обращает на него внимания, его разум внезапно прояснился. - Мы можем сходить? Я люблю плавать! - Чимин, какая часть того, что мне не нравится передвижение, была тебе непонятна? Потому что, уверяю тебя, плавание – это занятие спортом, а это движение, и, как ты знаешь, движение противоречит моим принципам, так что... - Пожалуйста? Пожалуйста-пожалуйста? - Чимин старается напустить на себя свой лучший умоляющий вид, складывая руки перед собой для пущей убедительности, и мгновение они просто смотрят друг на друга, каждый не желая отступать, прежде чем Юнги внезапно встает. - Я ненавижу тебя. Сказав это, он выходит в коридор, оставляя Чимина в замешательстве смотреть ему вслед, прежде чем он быстро устремляется за ним, внезапно почувствовав себя немного неуверенно. - Хён? Если ты действительно не хочешь, мы можем... Разговаривая, он огибает дверь в спальню Юнги, но резко обрывает разговор, когда кусок ткани летит ему прямо в лицо, заставляя его вскрикнуть, прежде чем стянуть его с себя. Юнги уже смеется на заднем плане, когда он понимает, что держит в руках плавки, и щеки автоматически расплываются в улыбке. Его надутые губы снова заработали, и он чувствует странную гордость за это. Затем Чимину вручают пушистый банный халат, Юнги спрашивает его, не предпочел бы он переодеться в ванной, что он и делает, и только оказавшись в упомянутой ванной, он понимает, что пойти поплавать означает не только буквально плавать, но и быть полуголым рядом с Юнги. Ой. Верно. Не то чтобы Чимин на самом деле возражал – это всего лишь маленький шаг в их отношениях, или что бы это ни было, и если он в чем–то уверен после того, как провел большую часть своей жизни, танцуя, так это в своем теле, - но он все равно чувствует, как его живот сжимается от смеси возбуждения и нервов от внезапного осознания. Похоже, эта ночь становится еще более захватывающей, чем он предполагал… Юнги уже одет в халат к тому времени, когда Чимин выходит из ванной, и они вместе направляются к лифту, спускаясь на нем до цокольного этажа. Воздух там уже кажется влажным, отчего предвкушение Чимина только усиливается, и когда они входят в дверь с надписью "бассейн" большими буквами, у Чимина перехватывает дыхание. Это не просто плавательный бассейн: это полноразмерный бассейн для соревнований. Это безумие. И что еще более безумно, так это то, что здесь совершенно нет людей, вода гладкая, как зеркало, и ее уже давно никто не беспокоил. - Вау, хён, у тебя есть это внизу, и ты им не пользуешься? Юнги подходит к ближайшему шезлонгу и бросает на него оба их полотенца. - Ты говоришь это сейчас, но бассейн быстро надоедает, как только он у тебя есть: заметил явную нехватку людей? Сотни людей живут здесь, и никого нет у бассейна, в то время как можно подумать, что сейчас прайм-тайм, учитывая, что все вернулись с работы… Извини, что сообщаю тебе это, но бассейны - это скучно. В чем-то он прав, но Чимин думает про себя, что все эти люди, должно быть, такие же сумасшедшие, как Юнги с его правилом "не передвигаться без крайней необходимости": если бы он жил здесь, он бы точно ходил купаться время от времени. Может быть, даже каждый день перед уходом на работу или по возвращении домой, также посещая сауну, чтобы как следует расслабить свои уставшие мышцы… Вообще-то, это было бы идеально. Чимин внезапно замечает, что он обдумывает свое использование бассейна, как будто он действительно когда-нибудь переедет сюда жить, и он быстро отмахивается от этого, подходя туда, где Юнги уже смотрит на него. - Знаешь, еще не поздно отступить: мы увидели бассейн, понюхали бассейн; мы можем просто подня... Чимин смеется над Юнги, мягко толкая его в плечо. - Нет, мы собираемся поплавать. Видишь, я уже хорошо влияю на тебя, заставляя использовать эти бедные, страдающие от жестокого обращения мышцы, разве это не здорово?! Гримаса Юнги показывает, что он в этом не уверен, но он все равно послушно снимает халат, бросая его на шезлонг. И, возможно, Чимин все еще не до конца осознал последствия похода в бассейн, потому что он внезапно не знает, куда смотреть. Юнги практически голый. Ладно, не совсем, на нем свободные черные плавки, но… но есть кожа, такая бледная, молочного цвета кожа, и соски, и мягкий, но плоский животик, и темная полоска волос, исчезающая прямо в – - Ты в порядке? Глаза Чимина взлетают при комментарии Юнги, от него не ускользает дразнящий тон, и он чувствует, как его щеки вспыхивают, а сердцебиение учащается. - Д-да, я в порядке. Абсолютно в порядке, абсолютно нормально… Юнги подходит ближе, на его губах играет легкая ухмылка. - Угу, похоже на то… Ты ведь помнишь, что это была твоя идея пойти поплавать, верно? Может быть, ты каким-то образом не осознал последствий этого? То, как его дразнят, только заставляет Чимина покраснеть еще ярче, и он спотыкается о свое отрицание, когда тоже быстро снимает халат, борясь с желанием скрестить руки на груди, чтобы скрыть себя от посторонних глаз из-за того, насколько застенчивым он внезапно себя чувствует. Юнги просто так близко, с его обнаженными ногами, грудью и блядской дорожкой. Хотя, может быть, это и хорошо, что Юнги рядом, потому что благодаря этому Чимину прекрасно видно, как челюсть Юнги внезапно отвисает, глаза расширяются, его насмешливое отношение, которое было мгновение назад, исчезает в течение секунды. - Шесть кубиков? Серьезно? Чувствуя, что к нему возвращается уверенность, Чимин небрежно пожимает одним плечом. - Я имею в виду, ты же знаешь, что в движении есть определенные преимущества, не так ли? - Я... - Юнги замолкает, встречаясь взглядом с Чимином только для того, чтобы его взгляд снова опустился вниз, глаза все еще широко раскрыты. - Господи, Чимин. Как ты вообще можешь быть настоящим? Несмотря на игривую атмосферу, тон Юнги звучит на удивление искренне, и Чимин краснеет теперь по другой причине, не в силах скрыть, как ему приятно это слышать. Получать время от времени напоминания о том, что Чимин способен смутить Юнги так же сильно, как Юнги смущает его, приятно, и Чимин улыбается. - Спорт, Юнги, движение, вот как. Это такая штука... - Да, да, - пренебрежительно отвечает Юнги, подходя еще ближе, так близко, что они больше не могут видеть обнаженную грудь друг друга, - это часть этого, конечно, но я говорил не только о твоих шести кубиках... Взгляд Юнги искренен, когда он встречается со взглядом Чимина, очень осторожно протягивая руку, большой палец Юнги ласкает щеку Чимина, когда он нежно обхватывает лицо Чимина сбоку. - Ты прекрасен как внутри, так и снаружи. Такой чертовски красивый... Кожу Чимина покалывает там, где к нему прикасается рука Юнги, как будто прикосновение Юнги в одиночку пробуждает каждое нервное окончание в этой области, и Чимин не совсем понимает, как они оказались здесь, но напряжение между ними внезапно становится сильным, его сердце бьется все быстрее и быстрее. Большой палец Юнги снова ласкает его щеку, и дрожь пробегает по спине Чимина, его руки дергаются по бокам от потребности прикоснуться. Тем не менее, он не двигается, не решается, и именно Юнги медленно наклоняется, шепотом спрашивая: - Могу я? Одно только хриплое звучание его голоса заставляет Чимина с трудом подавить очередную дрожь, и он чувствует, что близок к тому, чтобы затрепетать, когда кивает, а глаза уже медленно закрываются. Первое прикосновение губ Юнги к его губам мягкое, как лепесток, достаточно мягкое, чтобы из горла Чимина вырвался тихий звук, одна из его рук потянулась в сторону Юнги, как будто ему нужно было за что-то ухватиться, чтобы не растаять на месте. Однако его рука натыкается на теплую, гладкую кожу, что-то настолько незнакомое и волнующее, что это только еще больше заводит Чимина, и он хнычет, наклоняясь вперед, захватывая губы Юнги в еще одном поцелуе. В этот момент Юнги придвигается еще ближе, его руки сжимаются на лице Чимина, и Чимин на мгновение теряет всякое представление об окружающем, когда их обнаженные грудные клетки соприкасаются, Юнги ощущается теплым, таким теплым, прижатым к нему. И снова так очевидно во всех отношениях, что он целует мужчину, практически обнаженного мужчину, и от этого по телу Чимина пробегает восхитительный трепет, его вторая рука присоединяется к первой, чтобы коснуться кожи Юнги, ощущая все то, чем тело Юнги так отличается от женского. Руки Юнги, в свою очередь, тоже начинают исследовать, двигаясь в тандеме от лопаток Чимина вниз к пояснице, сжимая его талию, и Чимин тихо скулит, когда углубляет поцелуй, крепче прижимаясь к Юнги всем телом, подавляя вздох Юнги. Только когда Юнги двигается, чтобы проложить дорожку из жгучих поцелуев по его шее, Чимин делает вдох и сразу вдыхает запах хлорки, заставляя его вспомнить, где они находятся, и он отталкивает Юнги от себя, уже смеясь. - Да, не отвлекай меня, мы должны были поплавать! Юнги все еще выглядит ошеломленным, глаза прикрыты, дыхание учащенное, что выглядит глупо сексуально, но он быстро берет себя в руки, снова подходит ближе к Чимину и проводит ногтями по бокам Чимина так, что Чимин изо всех сил старается не извиваться. - Нет, ты хотел поплавать: мне это нравится гораздо больше... Очень заманчиво сдаться, сократить последнее расстояние между ними и снова потеряться в Юнги, но дразнить Юнги гораздо веселее, к тому же Чимин на самом деле хочет немного поплавать, и поэтому он наклоняется, оставляя последний, затяжной поцелуй, прежде чем прошептать: - Ну что ж, удачи, потому что тебе придется поймать меня... Сказав это, он быстро бросается прочь, сердце бешено колотится при одной только мысли о том, что за ним будут гнаться, когда он преодолевает расстояние до ближайшего конца бассейна и ныряет в него. Холодная вода действует как шок на его организм, должным образом выводя его из возбужденного оцепенения, и Чимин даже не ждет, чтобы посмотреть, следует ли за ним Юнги, прежде чем начать плавать, длинными гребками продвигая его вперед в воде. Он не слышит всплеска позади себя, когда идет, думая, что Юнги, возможно, все равно не бросится в погоню, только чтобы чуть не получить сердечный приступ, когда внезапно прямо рядом с ним раздается всплеск, за которым следуют руки, притягивающие его. В конце концов он смущенно цепляется за Юнги, беспорядочно дрыгая ногами, чтобы удержаться на плаву, все еще в шоке, когда Юнги говорит: - Ты никогда не говорил мне на самом деле плыть за тобой, милый; приблизиться сбоку гораздо проще... Именно тогда Чимин понимает, что Юнги, должно быть, просто последовал за ним от края бассейна, вместо того чтобы плыть за ним, чтобы поймать его, и он вырывается из объятий Юнги, сильно надувшись. - Ты жулик! Юнги просто ухмыляется, снова подплывая ближе, волосы теперь, когда они мокрые, кажутся черными как смоль, и темнота его взгляда отражает это. - Ты не можешь жульничать, когда нет правил, милый... Чимин только сейчас по-настоящему осознает, что Юнги только что дважды назвал его "милый", и сильно краснеет, возбуждение разливается по его венам, как наркотик. Внезапно это снова Юнги из клуба: дразнящий его испепеляющими взглядами и тонко завуалированным флиртом, поджигающий внутренности Чимина своим глубоким, хриплым голосом, который называет его так, как никто другой никогда не делал. Этого почти достаточно, чтобы заставить Чимина снова сдаться, но вместо этого он глубоко вдыхает, прежде чем использовать руку, чтобы плеснуть Юнги в лицо. - Ну, теперь ты в воде, так что можешь и в самом деле поплавать. Так что давай, перестань флиртовать со мной и хоть раз напряги свои мускулы! Сказав это, он начинает уплывать, быстро набирая темп на случай, если Юнги снова захочет выкинуть какой-нибудь трюк, но, оглянувшись назад, он видит, что Юнги на самом деле послушно следует за ним, хотя и морщит нос, как будто само присутствие здесь оскорбляет его, и сердце Чимина, наконец, получает шанс успокоиться в некоторой степени. Он добирается до другого конца бассейна без происшествий, его ноги находят опору на дне бассейна, и он оборачивается как раз в тот момент, когда Юнги подплывает к нему, выглядя так же, как выглядел бы мокрый кот, думает Чимин: недовольный и гораздо более очаровательный, чем он хочет выглядеть. - Видишь, это было не так уж плохо, не так ли? Это первый раз, когда Чимин видит, как Юнги дуется, даже если это ненадолго, потому что Юнги придвигается ближе, прижимаясь к нему, пряча лицо на шее Чимина и обхватывая ногами его талию. Его голос мягкий, но игривый, когда он говорит: - Это было ужасно. Я промок, и мне холодно, и нам лучше сейчас же прекратить купаться. Пожалуйста? Пожалуйста-пожалуйста? Чимин обнимает Юнги за талию, сдерживая смех, уткнувшись во влажные волосы Юнги. - Что, ты пытаешься использовать мою собственную тактику против меня? Ты думаешь, это сработает? Это заставляет Юнги отстраниться от шеи Чимина, на его лице все еще остается притворно-невинная гримаса. - Конечно, разве ты не видишь, как мило я выгляжу? Юнги явно не привык делать такое лицо, надутые губы выглядят не совсем искренне, но это только делает его симпатичнее, и Чимин автоматически улыбается, наклоняясь, чтобы нежно поцеловать Юнги в лоб. - Да, ты выглядишь очаровательно. Печально для тебя то, что я не так слаб, как ты, хотя... Он улыбается шире, начиная оттаскивать Юнги от себя и продолжает: - Итак, вот что мы сделаем: ты будешь получать по одному поцелую за каждый пройденный круг. Договорились? Приходится долго ворчать, но каким-то образом Чимин заставляет Юнги подчиниться, и они проводят некоторое время, плавая кругами, разговаривая и поддразнивая на ходу, но на самом деле двигаясь. Чимин действительно дарит Юнги обещанный поцелуй каждый раз, когда они доходят до конца бассейна, и становится все труднее и труднее расстаться после одного поцелуя, все больше и больше времени тратится на поцелуи в дальнем конце бассейна вместо того, чтобы плавать. Чимин точно не возражает: он не может отрицать, что Юнги выглядит до смешного сексуально с ручейками воды, стекающими каскадом с его темных волос, прикосновение их обнаженных грудных клеток возбуждает, когда они прижимаются друг к другу. В какой–то момент Чимин полностью забывает вернуться обратно к плаванию – что, должно быть, определенно входило в планы Юнги - и вместо этого обнаруживает, что его прижимают к боковой стенке бассейна, одна рука Юнги запускается в его волосы, другая сжимает его талию. От контраста между прохладой воды и жаром губ Юнги у Чимина кружится голова, его голос становится легким, когда он смеется в перерывах между поцелуями, говоря: - Что с нами такое, что мы всегда заканчиваем на том, что мы целуемся в общественных местах, а? Юнги дьявольски улыбается, прижимаясь лбом к лбу Чимина. - Я бы не сказал, что дело в общественных местах как таковых: скорее, я с радостью воспользуюсь любой возможностью зацеловать тебя до бессознательности, независимо от того, где мы находимся... Он обхватывает ладонями щеки Чимина, еще раз глубоко целуя его, прежде чем прошептать: - Ты такой чертовски горячий, ты как гребаный сон, серьезно... Сказав это, он сильнее прижимает Чимина к стенке бассейна, и все, что Чимин хотел сказать в ответ, исчезает из его сознания, он сосредотачивается исключительно на тех точках, где они соприкасаются, на том, как Юнги сжимает его бока, на скольжении их языков. Возбуждение быстро нарастает, Чимин внезапно очень отчетливо ощущает очертания твердого члена Юнги напротив своего собственного, намного отчетливее, чем в клубе, и это приятно, возбуждающе, но в то же время ему многое нужно переварить. Чимин, очевидно, знает, что у Юнги член вместо вагины, что ему нужно научиться к этому привыкнуть, и он хочет это сделать; он просто не уверен, хочет ли он этого сейчас, готов ли он к следующему шагу. Не то чтобы он ожидал, что они на самом деле разденутся прямо здесь, в бассейне (верно?), но Юнги, как правило, кажется довольно сексуально раскованным, и никогда не знаешь, что он может планировать сейчас, во что все может перерасти, если Чимин не остановит их.… Внезапные неуверенные размышления Чимина немного выводят его из оцепенения, тело Юнги все еще прижимается к его собственному, а рот Юнги оставляет влажные поцелуи на его горле, но разум Чимина больше не находится в настоящем моменте, и он чувствует себя неуверенным и маленьким, когда говорит: - Подожди; Юнги, подожди секунду… К счастью, Юнги мгновенно отстраняется, широко раскрыв глаза. - Черт, я что, слишком поторопился? Я поставил тебя в неловкое положение? Прости, я не хотел, клянусь, я... Чимин чувствует холод там, где руки Юнги оторвались от его боков, и он быстро выуживает руку Юнги из воды, сжимая ее, как только она оказывается у него в руках. - Нет, нет, не извиняйся, все в порядке; я... – он делает глубокий вдох, проводя рукой по волосам – - Мне просто нужна передышка, прости... - Эй, - прямо говорит Юнги, снова подходя немного ближе и поглаживая руку Чимина большим пальцем, - ты тоже не извиняйся, ладно? Это прекрасно; спасибо, что сказал мне. Всегда говори мне, ладно? Он говорит об этом с такой горячностью, что Чимин улыбается, немного, но искренне, и ему требуется мгновение, чтобы все обдумать, успокоиться, прежде чем он тихо говорит: - Хорошо. Теперь обнимешь меня?***
Вот так Чимин обнаруживает себя плавающим в бассейне, прижатым к Юнги спереди, обхватив его ногами за талию, уткнувшись ртом в плечо Юнги. Юнги обнимает его за талию, ладони мягко ласкают его кожу успокаивающим образом, и это абсолютно прекрасно. Юнги милый, с тем, как он прямо уважал границы Чимина, был таким понимающим и довольным тем, что просто обнимает его вот так прямо сейчас. Это заставляет Чимина улыбнуться, уткнувшись в плечо Юнги, осознавая, насколько по-настоящему безопасно он чувствует себя с Юнги. Юнги может пробудить в Чимине то, чего он никогда раньше не чувствовал, заставляя его делать то, чего он никогда раньше не делал, но ясно, что все это может происходить в собственном темпе Чимина, с учетом времени, необходимого Чимину, чтобы прийти к согласию со всем этим. Это заставляет Чимина еще больше волноваться о том, что должно произойти, о том, что он постепенно узнает, каково это - встречаться с мужчиной, и он невинно фантазирует об их будущем, о милых и сексуальных моментах, которые, как он надеется, они разделят, когда открывается дверь бассейна. Они быстро отстраняются друг от друга, Чимин уже краснеет от одной только мысли, что кто-то действительно мог войти, пока они занимались менее невинными вещами, и они оба смотрят, как худощавая женщина средних лет в синем купальнике и шапочке для душа подходит к бортику бассейна, держа руки на бедрах. - Я могу надеяться, что вы не делали того, чего я опасаюсь? - спрашивает она, неодобрительно хмурясь, и даже не дает им времени ответить, прежде чем добавляет, покачав головой: - Вот так осквернять бассейн, да еще двое взрослых мужчин! Неужели у вас совсем нет стыда? Никакой порядочности? Она почти выплевывает часть о мужчинах, ее мнение о мужчинах, занимающихся интимными вещами вместе, становится очень очевидным, и ясно, что Юнги так же шокирован, как и сам Чимин, у обоих отвисают рты, когда они смотрят друг на друга широко раскрытыми глазами. Чимин первым обретает дар речи и, заикаясь, произносит: - Это не так, я обещаю! Мы... мы бы не стали, мы просто... он... я... - Не волнуйтесь, с бассейном все в порядке, - подхватывает Юнги, снова становясь самим собой, уверенным и контролирующим ситуацию, - и мы все равно как раз собирались уходить. Осталось так много других мест, которые можно "осквернить" нашим присутствием... С этими словами он тянет Чимина за руку к лестнице, и Чимин быстро спешит за ним, все еще чувствуя на себе пристальный взгляд женщины, пока они немного вытираются полотенцем и надевают халаты, прежде чем направиться к выходу. Только когда они оказываются в коридоре, до Чимина доходит, что произошло, и он хлопает себя ладонью по губам. - О боже мой. Неужели она только что... и ты только что– о боже мой! Он начинает видеть юмор в ситуации примерно на середине своего бессвязного рассказа и прерывается истерическим хихиканьем, протягивая Юнги руку. Юнги мгновенно притягивает его к своей груди, прижимаясь губами к волосам Чимина, в его голосе слышна улыбка. - Ну, теперь мы знаем, почему никто не пользуется бассейном, я думаю: злая женщина средних лет бродит по этому месту… Может быть, мы действительно отпугнули ее своими грязными выходками, и люди похвалят нас за то, что мы снова сделали бассейн безопасным местом, кто знает... - Сделай бассейн снова крутым, - отвечает Чимин сквозь хихиканье, качая головой, когда снова выпрямляется. - Что дальше, Юнги в президенты? Юнги одаривает его широкой, показывающей десны, улыбкой в ответ. - Кто знает… А теперь давай поднимемся наверх, пока не замерзли, а? В лифте Чимин мягко хлопает Юнги по плечу, игриво глядя на него, и говорит: - Но ты плохо влияешь на меня; она почти застукала нас, фактически оскверняющих это место... Юнги наклоняется ближе, на его лице ухмылка. - Хм, может, так оно и есть… Плохой мальчик Юнги, развращающий чистого и прекрасного Пак Чимина, втягивающий его в свои темные и извращенные дела. Я, должно быть, точно попаду в ад, какой позор... Он говорит это так, как будто совсем не считает это постыдным, и Чимин ухмыляется ему в ответ, выгибая спину к стене лифта, к которой он прислонялся, так что его бедра придвигаются ближе к бедрам Юнги, когда он говорит: - Хм, что ж, думаю, тогда встретимся там, поскольку я слишком счастлив, что меня развратили... С этими словами он тянет за халат Юнги спереди, их губы внезапно оказываются всего в нескольких сантиметрах друг от друга, и только звук подъезжающего на их этаж лифта мешает им снова вести себя непристойно на публике. Может быть, Юнги не шутил, когда говорил, что у них есть другие места, которые можно осквернить…***
Они входят в квартиру Юнги, все еще хихикая, и улыбка Чимина остается на его лице, когда он заходит в ванную, Юнги сказал ему, что он может сначала принять душ, чтобы смыть хлорку. Что это было за приключение… Пока Чимин быстро пользуется туалетом, уже разглядывая огромный душ, занимающий всю дальнюю стену ванной, с самой большой насадкой для душа, которую он когда-либо видел, и стеклянной стеной, отделяющей его от остальной части ванной, он вспоминает все, что произошло в бассейне, особенно их поцелуи и как он был ошеломлен тем, что член Юнги прижимался к его собственному. Сейчас это кажется немного глупым, потому что он, без сомнения, действительно находит Юнги привлекательным, и он определенно был бы совсем не против продвинуться в этой теме; ему просто нужно успокоиться, полагает он, идти маленькими шагами. Шагами, как… Чимин замолкает, оглядываясь на закрытую дверь. Может, например, принять душ вместе? Но невинно, без обострения ситуации, как это было в бассейне? Просто чтобы привыкнуть видеть Юнги голым и быть голым рядом с самим Юнги… Сердце Чимина учащенно бьется при одной только мысли об этом, но он быстро определяет это чувство как возбуждение, о чем свидетельствует дикое трепетание в животе. Он на мгновение прикусывает губу, размышляя: действительно ли это хорошая идея? Разве он не торопит события? В конце концов, возбуждение берет верх, и Чимин чувствует, что почти вибрирует от предвкушения, когда открывает дверь и высовывается наружу. - Юнги? Юнги быстро выходит из-за угла, удивленно поднимая брови, и Чимин чувствует, что краснеет, когда тихо говорит: - Может, ты присоединишься ко мне? Типа, в... несексуальном смысле? Просто примем душ вместе? Я подумал, что это было бы неплохо... Он чувствует, как на его лице появляется сильный румянец, когда он говорит, но, к счастью, Юнги не дразнит его по этому поводу, просто подходит ближе и внимательно смотрит на него. - Ты уверен? Я действительно совершенно не против того, чтобы все происходило медленно, тебе не нужно торопиться ради меня... Это только придает Чимину уверенности, и он прикусывает нижнюю губу, застенчиво кивая. - Я уверен. И он действительно уверен, даже если, войдя вместе в ванную и закрыв за собой дверь, он снова чувствует нервную дрожь. Это не из-за плохих нервов, это просто... это как выпрыгнуть из самолета, чтобы прыгнуть с парашютом, полагает он: ты хочешь, просто это тоже очень действует на нервы. Он искренне готов к этому, он знает, что это так. Юнги, однако, кажется, не так уверен, подходя к нему и нежно беря обе его руки в свои. - Ты точно уверен? Когда Чимин повторяет, что да, Юнги просто смотрит на него еще одно долгое мгновение, прежде чем сделать шаг назад. - Хорошо. Так как насчет того, чтобы я сначала пошел в душ, а когда или если ты почувствуешь, что готов присоединиться, присоединишься и ты. Договорились? Это на самом деле звучит идеально, и Чимин кивает, наблюдая, как Юнги небрежно сбрасывает халат, стягивает плавки и кладет их в раковину, прежде чем отправиться с голой задницей в душ, заходя в него через проход в стеклянной стенке душа. От одного этого зрелища у Чимина замирает сердце – Юнги такой бледный по сравнению с ним, такой красивый, бесспорно мужественный, но все же немного хрупкий – и Чимин внезапно становится очень доволен стеклянной стеной, позволяющей ему продолжать наблюдать за Юнги, когда он подходит к крану и включает воду. Гораздо увлекательнее, чем, вероятно, должно быть, видеть вялый член Юнги, свисающий у него между ног, пока он ждет, пока вода нагреется, его яйца едва видны за ним, и взгляд Чимина перескакивает с этого зрелища на остальную часть тела Юнги, отмечая все его изгибы и грани, только для того, чтобы снова вернуться к его члену. Он ничего не может с собой поделать и не утруждает себя остановиться, потому что почти уверен, что Юнги не будет возражать. На самом деле, Чимин решает поддаться своим порывам и подойти к проходу в стеклянной стене, прислоняясь к ней, чтобы еще лучше видеть Юнги, и он видит ухмылку Юнги, когда тот проверяет температуру воды, прежде чем встать под струю. - Ты так и будешь пялиться на меня? Это и есть твой новый план? Юнги сейчас стоит с закрытыми глазами прямо под огромной насадкой для душа и проходится пальцами обеих рук сквозь пряди волос, чтобы как следует намочить их, локти подняты над головой, и, боже, он хорошо выглядит. Вода стекает по его телу гипнотизирующими ручейками, его волосы намокли и прилипли к шее, его плечи выглядят такими широкими, особенно по сравнению с его почти изящной талией и ногами, и Чимин не знает, куда смотреть, отчаянно пытаясь охватить все это взглядом. Именно тогда он также замечает, что то, что было вялым, определенно больше не вялое, член Юнги быстро наполняется кровью и теперь стоит полувозбужденным, и Чимин ухмыляется, когда, наконец, отвечает на вопрос Юнги. - Ну, не похоже, чтобы ты возражал… Так что, может, у меня и есть кинк на похвалу, но я начинаю понимать, что у тебя определенно есть – как бы это сказать – склонность к эксгибиционизму? Тебе нравится, когда на тебя смотрят, хён? Тебя это заводит? От этого на лице Юнги появляется улыбка, даже если он бормочет: - Я не понимаю, о чем ты говоришь, - и отворачивается от Чимина, его задница становится видна, когда он хватает кусок мыла и начинает мыть подмышки. Чимин не уверен, отворачивается ли Юнги от него, чтобы скрыть свое смущение от комментария Чимина, или чтобы подразнить его, но одной мысли о том, что Юнги скрывает от него свой румянец, достаточно, чтобы Чимин почувствовал симпатию, на его губах появляется легкая улыбка, пока он продолжает наблюдать за Юнги. Именно это чувство, наконец, заставляет его нервничать сильнее, и он старается вести себя как можно тише, снимая свой собственный халат и плавки, кладя их рядом с халатом Юнги в раковину, прежде чем скользнуть в душ. Его сердце колотится в предвкушении, когда он осторожно подходит к Юнги, и он глубоко выдыхает, прежде чем очень нежно сократить последнее расстояние между ними, прижимаясь к спине Юнги и обхватывая его руками. Прямо сейчас вода повсюду, Чимин оказался прямо под струей душа, но он просто прижимается щекой к изгибу шеи Юнги, шепча: - Привет... Все еще тяжело ощущать полностью обнаженное тело Юнги, прижатое к его собственному, мягкий член Чимина, упирающийся прямо в задницу Юнги, учитывая, что они одинаково высокие, но так он чувствует себя в безопасности, чувствует себя хорошо. Есть только мягкое тепло задницы Юнги, прижимающейся к нему, широкие плечи Юнги, на которые он может опереться щекой, руки Юнги, которые нежно накрывают его. Это мило. Однако также становится очень трудно дышать под натиском воды сверху, и Чимин с сожалением отпускает Юнги, выходя из-под струи и непосредственно пытаясь вытереть воду с глаз. - Ладно, в моей голове это казалось гораздо более романтичным и выполнимым, чем на практике; способность дышать недооценивается... Ему нравится звук безудержного смеха Юнги, когда тот наклоняется, чтобы поцеловать его в щеку. - Бедный малыш… Но подожди, я могу это исправить. С этими словами он поворачивается, чтобы снять со стены другую насадку для душа, на мгновение отводя ее от них, переключает на нее струю воды и ждет, пока вода нагреется, прежде чем повесить ее обратно на стену. В результате получается постоянный поток воды, льющийся сбоку, а не сверху, и Юнги улыбается Чимину, когда тот говорит, уже возвращаясь обратно под поток: - Ну вот, теперь ты можешь липнуть ко мне сколько угодно, не захлебываясь. Если ты, конечно, хочешь; ты также можешь сразиться со мной за место под потоком... Юнги, кажется, не осознает, что теперь они стоят лицом друг к другу, что делает обжимание сзади немного более сложным заданием, и Чимин на мгновение задумывается, выигрывая время, бросая в ответ: - Драться? Как будто у тебя был бы шанс... - Прежде чем принять решение, он осторожно подходит к Юнги и обнимает его, но теперь спереди, уткнувшись лицом в шею Юнги. Его сердце учащает свой ритм в новом положении, он прекрасно осознает, что в этой позе их промежности прижаты друг к другу, и, следовательно, полувозбужденный член Юнги, несомненно, здесь, но не похоже, что они что-то с этим делают, и нет никакого давления, и это то, что медленно успокаивает Чимина по-настоящему непринужденно. Это просто Юнги, и они просто обнимаются, но без одежды. Ему двадцать восемь, за плечами у него многолетний сексуальный опыт; он может справиться со многим, даже если обнимает мужчину, а не женщину. Тем не менее, он очень ценит то, как нежно Юнги обнимает его, явно не желая спугнуть, и вот так они некоторое время стоят под струями душа, просто пребывая в моменте, чувствуя. Чимин впитывает все это: приятное ощущение теплой воды, касающейся его кожи, мягкость тела Юнги, прижимающегося к нему в одних местах, его твердость в других, то, как дыхание Юнги касается его плеча, где Юнги тоже прижался щекой к изгибу шеи Чимина. Руки Юнги продолжают так нежно выводить узоры на спине Чимина, и Чимину требуется некоторое время, чтобы полностью осознать это движение, настолько он поглощен всеми остальными ощущениями момента, но затем у него быстро возникает желание сделать то же самое, захотеть также заставить Юнги чувствовать себя хорошо таким невинным, милым образом. Юнги всегда прикасается к нему маленькими, успокаивающими движениями: пришло время отплатить за услугу. Он отцепляет его руки от того места, где они держались за его собственные, вместо этого нежно позволяя им провести по спине Юнги. Это чудесно, какая гладкая на ощупь кожа Юнги, какая теплая, и Чимин быстро погружается в мягкое исследование, проводя руками по лопаткам Юнги, изгибу его талии, проводя ладонями вниз по рукам Юнги и прослеживая каждый из его пальцев только для того, чтобы вернуться обратно, все это время Юнги делает с ним то же самое. Чимин почти уверен, что никогда раньше не делал ничего настолько невинного, будучи с кем-то обнаженным, и ему это нравится, нравится нежность ласк друг друга вот так, без каких-либо дальнейших ожиданий. Хотя, конечно, ему следовало бы знать, что на самом деле он не сможет сохранить все в невинном ключе. В один момент он все еще думает о совершенно невинных мыслях, просто наслаждаясь актом ласки и тем, что его ласкают, а в следующий момент в его голову приходят совсем другие мысли. Мысли о том, что он мог бы ласкать и другие места. Такие места, как задницу Юнги, например. Он уже видел задницу Юнги, знает, насколько упруго и симпатично она выглядит: ощущается ли она так же? Как только эта мысль приходит ему в голову, ее трудно прогнать, и Чимин пытается бороться с ней некоторое время, пытается на самом деле не торопиться и хоть раз не увлекаться, но… но она прямо здесь. А почему бы и нет, если ему так хочется? Вся идея заключалась в том, чтобы не давить на себя, но это не значит давить на себя, если он сам хочет это сделать, верно? Чимину все еще требуется некоторое время, чтобы как следует все обдумать, убедиться, что он действительно готов к этому и к тому, во что это неизбежно выльется, но затем он делает глубокий вдох, позволяя своим рукам медленно скользить от поясницы Юнги к его копчику, а затем еще ниже, пока он обхватывает ими округлости задницы Юнги. У Юнги действительно очень упругая, на удивление мускулистая задница. То, как Юнги тихо ахает, когда Чимин сжимает его задницу, сильнее прижимаясь лицом к шее Чимина, только подстегивает Чимина еще больше, и сейчас он чувствует не только полуэрекцию Юнги, кровь быстро приливает к его нижним отделам. Да, это определенно выйдет из-под контроля, и Чимин больше не может даже нервничать по этому поводу. Он хочет этого. Тем не менее, он старается не торопиться, продолжая свои ласки, но теперь сосредотачивая их в основном на заднице Юнги, явно чувствительной области, где она встречается с задней частью ног Юнги, и даже передней части бедер Юнги, прямо там, где они встречаются с пахом Юнги, дразняще близко к его члену, наслаждаясь тем, как Юнги вздрагивает под его ласками, вцепившись в бедра Чимина, как будто боится упасть на колени. - Итак... что, если я все-таки не хочу, чтобы все оставалось на уровне PG-13?" - наконец шепчет Чимин. - Ты думаешь, это возможно? Он удивлен хрипотцой собственного голоса, и ему нравится, какими темными становятся глаза Юнги, когда Чимин немного отстраняется, чтобы встретиться с ними взглядом, взгляд Юнги на мгновение опускается к губам Чимина, прежде чем снова встретиться с его, губы растягиваются в ухмылке. Его голос определенно тоже звучит взволнованно, когда он отвечает: - Я думаю, да… Чего ты хочешь? Это хороший вопрос, и Чимин пожимает плечами, на мгновение прикусывая губу. - Я не знаю… Просто… просто начни медленно, и посмотрим? Руки Юнги поднимаются, чтобы нежно обхватить шею Чимина по бокам, взгляд на мгновение блуждает по его лицу, прежде чем он тихо говорит: - Конечно, я могу это сделать… Начать медленно предполагает в себе поцелуи? То, как взгляд Юнги снова задерживается на губах Чимина, словно завлекая, заставляет Чимина улыбнуться, и предвкушение пробегает по его телу, скручиваясь в животе, когда он кивает. С этого момента, как и следовало ожидать, ситуация действительно очень быстро выходит из-под контроля. Поцелуи с Юнги в душевой кабине вызывают положительное привыкание, все теплое, влажное и чудесное, и из-за того, что Юнги явно пытается немного сдержаться, вскоре Чимин прижимает его к стене, глубоко целуя и одновременно прижимаясь к нему. То, как их обнаженные члены трутся друг о друга, сводит с ума, у Чимина почти кружится голова от этого зрелища, как только он перестает целовать Юнги достаточно надолго, чтобы посмотреть вниз, и он просто хочет. Хочет большего, в какой бы форме это ни проявлялось. Он так же сильно скулит, уткнувшись в плечо Юнги, мягко покусывая его для пущей убедительности и сразу же теряясь, посасывая и целуя кожу Юнги, в то время как он снова подается вперед, вызывая громкий стон Юнги, прежде чем тот притягивает Чимина обратно, чтобы снова прижать их губы друг к другу. Чимин теперь постоянно издает тихие обиженные звуки, особенно когда он берет руки Юнги в свои и опускает их вниз, чтобы заставить его схватить себя за задницу, Юнги быстро понимает намек и притягивает Чимина к себе, одновременно разминая плоть, делая трение их членов еще более интенсивным. Это так много, но этого недостаточно, чтобы на самом деле кончить, и Чимин снова ноет: - Хён, пожалуйста, я хочу… - Хочешь чего, милый? Использование ласкательного имени в сочетании с желанием в голосе Юнги делает Чимина еще более диким, чем он уже был, и ему приходится сосредоточиться, чтобы хотя бы ответить: - Хочу кончить; хочу, чтобы ты кончил, я хочу… Он прерывается стоном, когда Юнги ныряет, чтобы оставить засос на его шее, бедра автоматически снова подаются вперед, и он буквально начинает дрожать к тому времени, когда Юнги шепчет: - Хорошо, да... Я хочу кое-что попробовать; останови меня, если не захочешь, ладно? Сказав это, он просовывает одну руку между ними, достаточно медленно, чтобы Чимин мог посмотреть вниз и понаблюдать за тем, что он делает, и очень медленно обхватывает рукой оба их члена. Блядь. Вида большой руки Юнги, обхватывающей их обоих, член Юнги немного розовее, чем у Чимина, примерно такого же размера, но толще, чем у него самого, достаточно, чтобы у Чимина помутилось в голове, и на слова Юнги: - Да? Хорошо? - он может только кивать и скулить, не в силах отвести глаз от их членов. А затем Юнги начинает двигать рукой, и, очевидно, Чимин все-таки может отвести взгляд, потому что через несколько мгновений он падает на грудь Юнги, верхняя часть его тела выгибается вперед вне его контроля. Дело даже не в том, что само ощущение такое интенсивное, хватка, конечно, слабее, чем если бы Юнги держал только член Чимина, но Чимин был уже так чертовски близко, прежде чем Юнги даже начал прикасаться к нему – прикасаться к ним – и простая мысль о том, что происходит, только усиливает ощущения еще больше, заставляя Чимина законно беспокоиться о том, что он может упасть, не удержавшись на ногах, обеими руками хватаясь за плечи Юнги, чтобы не упасть. Именно там он и остается, пока Юнги продолжает доводить их до оргазма, хныча, прижимаясь к коже Юнги, в то время как его бедра автоматически начинают двигаться в ритме движений Юнги, и все это время Юнги шепчет ему на ухо тихие похвалы и насмешки, и он ничего не может с собой поделать: он собирается кончить быстро, смехотворно быстро. Ему удается так же сильно всхлипнуть, только для того, чтобы одна из рук Юнги снова опустилась на его задницу, используя ее, чтобы притянуть его ближе, пока он говорит: - Тогда кончи для меня, милый... Он звучит так чертовски сексуально, его голос низкий и рокочущий, что в мозгу Чимина происходит короткое замыкание, и в следующий момент он бьется в конвульсиях в объятиях Юнги, издавая тихие, раненые звуки, когда волна за волной удовольствие захлестывает его. Он едва осознает, как Юнги перестает двигаться, крепко обнимая его, одной рукой поддерживая Чимина за ягодицы, чтобы убедиться, что он стоит прямо, и только после нескольких долгих мгновений, когда он переводит дыхание, Чимин осознает: - Ты кончил? Юнги даже не нужно отвечать, один взгляд Чимина вниз подтверждает, что это не так, и Чимин немного отстраняется, чтобы посмотреть на него, на румянец возбуждения, проступивший на его щеках и спускающийся к груди, на его припухшие от поцелуев губы, на то, как он слегка задыхается. Он такой чертовски красивый. И он явно все еще очень возбужден, поэтому Чимин мягко ухмыляется, наклоняясь ближе, крепко целуя Юнги, прежде чем прошептать: - Тогда давай, прикоснись к себе; закончи это... От одного этого глаза Юнги темнеют, радужки едва видны из-за того, насколько широки его зрачки, но в выражении его лица все еще читается нерешительность, и поэтому Чимин дразняще проводит кончиками пальцев от бедер Юнги к паху, дразня: - Давай; я хочу увидеть, как ты кончаешь. Держу пари, ты выглядишь чертовски сексуально... Это то, что, наконец, заставляет Юнги сломаться, одну руку он запускает в волосы Чимина, чтобы притянуть его к себе в отчаянном поцелуе, в то время как другая опускается между их телами. Чимин понимает, когда Юнги начинает поглаживать себя, по дрожи, пробегающей по телу Юнги, их губы на мгновение разделяются, когда Юнги задыхается, и просто осознание того, что Юнги трогает себя, что он гонится за оргазмом, ощущается таким горячим, что у Чимина почти снова встает. Вскоре Юнги прислоняется лбом к плечу Чимина, явно слишком ошеломленный, чтобы даже продолжать целоваться, и Чимину нравится, как Юнги позволяет ему обнимать себя, позволяет гладить его по волосам и шептать ободряющие слова на ухо, слыша результат в ответных тихих звуках и вздохах, срывающихся с губ Юнги. Вскоре Юнги явно приближается к краю, его движения ускоряются, в то время как его свободная рука сжимает талию Чимина все сильнее и сильнее, и внезапно Чимину нужно почувствовать это самому, он быстро опускает руку вниз и обхватывает яйца Юнги, перекатывая их в ладони и чувствуя, как они сжимаются, немедленно напрягаясь, когда Юнги издает протяжный стон. То, как Юнги трясется в его объятиях, когда он ласкает себя во время оргазма, вызывает чувство, которого Чимин никогда по-настоящему не испытывал раньше: это не только чертовски горячо, но и есть что-то в том, что сильный мужчина вот так распадается на части в твоих объятиях, становится таким уязвимым, что заставляет Чимина чувствовать что-то такое, почти похожее на защитный инстинкт. Конечно, Юнги не нуждается в защите, Чимин это знает, но то, что Юнги вот так уязвим рядом с ним, все равно заставляет Чимина хотеть прижать его к себе, заставляет его хотеть шептать ему нежные слова, обожать его и показать ему, что он может быть таким же уязвимым с Чимином, что он в безопасности. Наверное, это глупое чувство, но Чимин ничего не может с собой поделать, и он старается крепко обнять Юнги, осыпая нежными поцелуями всю кожу, до которой может дотянуться, пока Юнги приходит в себя, надеясь, что его нежность проявится. И, возможно, так оно и есть, потому что, когда губы Юнги наконец находят его, они целуют его с неожиданной нежностью, руки Юнги обхватывают его щеки, как будто он держит самый хрупкий предмет, и они целуются так некоторое время, прежде чем Юнги, наконец, отстраняется, прижимаясь лбом к лбу Чимина, глаза все еще закрыты. - Черт возьми, это было горячо. Ты горячий. Ты замечательный, серьезно. Он открывает глаза, вглядываясь в лицо Чимина, и тихо спрашивает: - Тебе было хорошо? Не слишком много? Просто тот факт, что он проверяет, как Чимин, несмотря на то, что именно Чимин был инициатором всего этого, заставляет Чимина чувствовать тепло внутри, и его улыбка становится такой широкой, что он едва видит, как кивает. - Да, очень много. Десять из десяти, точно рекомендую. Юнги игриво рычит, снова хорошенько подставляя его под струю душа. - Ты действительно ничего не можешь с собой поделать, не так ли? Всегда выбираешь путь засранца... Когда Чимин просто хихикает, притягивая Юнги ближе, Юнги с радостью подходит, утыкаясь носом в его шею так, что Чимин чувствует его улыбку на своей коже. Он еще раз сжимает задницу Чимина, прежде чем отстраниться и поцеловать его в лоб. - Давай на самом деле вымоемся, прежде чем потратим всю теплую воду в здании, ммм? Когда они быстро как следует ополаскиваются, обоим не нужен никакой шампунь или что-то в этом роде, поскольку на самом деле они изначально не были как следует грязными, Чимин просто не может перестать улыбаться, и только когда они вытираются насухо, Юнги, наконец, спрашивает, сам с улыбкой на лице: - Что? Чимин пожимает плечами, улыбка ни в малейшей степени не исчезает. - Просто ты мне очень нравишься. Мне это очень нравится... По наитию он подходит к Юнги, используя свое собственное полотенце, чтобы высушить волосы Юнги, просто потому, что он может, и потому, что это делает Юнги до смешного милым с тем, как широко раскрываются его глаза, явно не ожидавшим этого. - Тебе нравится сушить мои волосы? - он отвечает притворно недоверчиво, и снова Чимин просто продолжает улыбаться, продолжая выполнять свою задачу. - Вообще-то, да. Мне нравится сушить твои волосы, мне нравится целовать тебя, мне нравится целоваться с тобой, мне нравится прикасаться к твоему обнаженному телу… Ты просто мне очень нравишься, и это приятно. Взгляд Юнги смягчается, он поднимает свое собственное полотенце с того места, где вытирал спину, и осторожно кладет его на волосы Чимина, используя обе руки, чтобы осторожно потереть им волосы Чимина. Его голос становится почти шепотом, когда он отвечает: - Что ж, это хорошо, потому что ты мне тоже очень нравишься... - Хорошо. Чимин лучезарно улыбается Юнги, выжидая мгновение, прежде чем добавить: - Но в следующий раз я сделаю это сам, просто чтобы ты знал. Юнги хмурится. - Что, высушишь волосы? Он выглядит таким растерянным, что Чимин громко смеется, только для того, чтобы его смех превратился в ухмылку, когда он говорит: - Нет, доведу тебя до оргазма... В то же время он проводит одной рукой вниз по животу Юнги, о-о-очень нежно обхватывая его член, и ему нравится, что это больше совсем не страшно: это кажется правильным. Ему также нравится, что Юнги кажется совершенно потерявшим дар речи, с широко раскрытыми глазами, когда он смотрит вниз на свое собственное тело, чтобы увидеть, где Чимин обхватывает его, и это только придает Чимину уверенности: отныне он готов и дальше развивать сексуальную сторону их отношений. На самом деле, он не может дождаться.