Наташа
Устроившись на своём матрасе, Наташа со вздохом сплела пальцы на округлости своего живота и уставилась в потолок своей тюрьмы . Все книги она перечитала уже несколько раз, все физические упражнения она повторяет так часто, что может выставляться на соревнования хоть завтра, и сейчас ей скучно до слёз. Локи отсутствует уже несколько дней. Оставшись наедине со своими мыслями, Наташа обнаруживает, что скучает по его компании, если не по нему лично. «Испорченная», – презрительно думает о себе Наташа, – «Время, проведённое с Мстителями, сделало меня слабее и мягче. Ну вот и где они, эти чёртовы друзья? Ты идиотка, Наташа, не надо было доверяться…» Плод шевельнулся. Испуганно вскрикнув, Наташа резко садится, впиваясь ногтями в живот, смущённая и ошарашенная. Слева от неё материализуется дверь, и проекция, которую Наташа назвала Пятницей, показывается на пороге. – Тебя что-то беспокоит? – спрашивает существо. Плод снова переворачивается в матке. Наташа неожиданно чувствует себя больной. – Нет, - помедлив, отвечает она, – Просто небольшие судороги. Не о чем беспокоиться. Пятница, судя по всему, ничего не знает о беременных женщинах, поэтому просто кивает и говорит: – Лорд Локи скоро прибудет. Пожалуйста, приготовься к его приходу. Проекция замирает, ожидая её реакции. Наташа улыбается ей, и этого, кажется, достаточно. – Я приготовлю твой напиток через несколько минут, - информирует её Пятница, прежде чем аккуратно затворить проход. Наташа уже отвернулась, обхватив руками живот. Мёд, конечно, что же ещё. Она не пила его уже около недели, в течение которой отсутствовал Локи, а ему очень нравится, когда она встречает его из долгого путешествия отчаявшаяся и горящая от желания. Ей противно, что всё это стало настолько обыденным. Наташа знает себя и свои пределы. И сейчас она понимает, что время для продумывания изящного плана ушло, а она практически достигла той точки давления, когда ей придётся либо взорваться с катастрофическими последствиями, либо позволить своему сопротивлению рассеяться. Выбор предельно прост: рискнуть всем в суицидальной попытке побега или позволить остаткам своей личности расплавиться в Стокгольмском Синдроме? Как будто ей даже нужно думать. Так. Если Локи скоро прибудет, это означает, что ей нужно быть максимально готовой. О, будет ли она готова? Решение принято, и Наташа усмехается, потягиваясь на матрасе и выгибая спину так, что та приятно хрустит. Её охватывает какой-то странный восторг, знакомый по другим сценариям жизни и смерти, с которыми её приходилось сталкиваться во время своих миссий: смесь тревоги и решимости в сочетании с ошеломляющим, радостным осознанием того, что вот, вот именно этим она и должна заниматься! Внедрение в стан противника под фальшивой личиной, шпионские интриги, подкрадывание, убийство – вот это её стихия, её жанр плаща-и-кинжала. Она превратила себя в суперсолдата, лишённого нерешительности и моральных колебаний, так мешающих порой капитану Роджерсу, зато с тысячекратно большим коварством и хитростью. И сейчас агенту Наташе Романофф не терпится сражаться. Пятница снова приходит в её комнату с кубком мёда и, вручив его Наташе, наблюдает, как она его пьёт. Наташа улыбается ей, возвращая кубок обратно, и говорит: «Спасибо!». Проекция едва ли не ловит оргазм от радости, когда её работу хвалят и оценивают. Нет, Локи действительно любит раболепных женщин... Оставшись одна, Наташа первым делом идёт в маленькую нишу с уборной. Засунув пальцы себе в рот, она нажимает на корень языка. Вся медовуха поднимается и разбрызгивается на гладкий кафель. Наташа надеется, что этого будет достаточно, чтобы афродизиак не попал в её организм. Теперь всё, что ей нужно сделать, это притвориться перед Локи, что она хочет его до безумия, когда они увидятся. Это будет не сложно сделать. Локи хорошо приручил её. Но всё же недостаточно хорошо. Выполняя упражнения на изометрическую растяжку, Наташа улыбается и позволяет адреналину течь по венам.***
Пару часов спустя Пятница приводит её в гостиную, где Локи меряет шагами комнату, заложив руки за спину. Выглядит он потрёпанно. Броня поцарапана и частично примята,на лице ужасный порез, верхняя губа рассечена, хотя его лицо горит воодушевлением. – Ах, Наташа, - приветствует он её, вытягивая каждый слог, – Ты прекрасно выглядишь! – Спасибо, - отвечает она. Она одета в изумрудную мантию, которую он ей подарил, но, если он не может прочитать её вновь обретённую цель в блестящих глазах и раскрасневшейся коже, то она выглядит точно так же, как и всегда. Локи окидывает её оценивающим взглядом, и дрожь похоти пробегает по телу Наташи. Ебучие гормоны. Ебучее зелье. Она думала, что вовремя выплюнула его, но, возможно, нет. – Я подумываю над тем, чтобы держать тебя беременной всё время, - размышляет он, – Тебе идёт. Наташа открывает рот, затем закрывает его, не зная, что ответить на такое заявление. Локи манит её пальцем, и она подходит к нему, легко ныряя в его объятия. – Ты стала такой податливой, - довольно бормочет он в её волосы, прижимая её к себе. Наташа сжимает зубы, чтобы не дрожать в его объятиях, равно как от обиды и отвращения, так и от наслаждения и радости. – Можно сказать, что я объездил тебя достаточно, чтобы укротить? – Я тебе не лошадь, - угрюмо отвечает она, и он усмехается в её волосы. – О, конечно нет! Приручение любой хорошей лошади заняло бы больше времени. Однако, твоя компания нравится мне гораздо больше, маленькая кобылка. Он хватает её за подбородок и поднимает её голову,заставляя встретить его взгляд, его глаза сужены и опасны. – Неважно, что говорят ваши глупые смертные мифы. Локи может резко перейти от одной крайней эмоции к другой, и сейчас его настроение неустойчиво. Наташе совершенно это не нужно, иначе её план не сработает, поэтому она берёт его лицо в свои ладони и слегка проводит большим пальцем по порезу. – Что с тобой произошло? – спрашивает она его, меняя тему. Настроение Локи быстро сменяется, словно погода в прерии, и, широко ухмыльнувшись, он отступает назад, величественно раскинув руки. – О, я создал крайне неудобные условия для одного короля Асгарда, -самодовольно говорит он, – Меня изгнали, это правда, но и без его ведома мне всё ещё известны скрытые пути между мирами. – И Хёймдалль тебя не видит? Действительно впечатляюще. Я серьёзно. Локи практически светится от её похвалы. Притворная привязанность – та же самая тактика, которую она использовала против него, кажется, уже вечность назад на том чёртовом допросе в камере Щ.И.Т. Наташа задаётся вопросом, почему это всё ещё так хорошо работает, учитывая его опыт, безудержную паранойю и общую мизантропию. Возможно, Локи просто питается восхищением пленной публики. Её это не удивило бы. Ну разве Тони был не прав, назвав его однажды дивой? – Ты даже не представляешь, насколько это впечатляюще, маленький паучок, - отвечает он и делает шаг вперёд, быстро и жёстко целуя её в губы, – Если бы ты обладала даром магии, возможно, ты смогла бы по-настоящему оценить мой маленький трюк. Его глаза становятся задумчивыми, и он опускает руку на изгиб её живота. – Наши дети станут могущественными волшебниками. Возможно, я научу тебя вместе с ними, когда настанет время. – Ты бы доверился мне настолько? - Наташа спрашивает это тем же тоном, каким однажды спросила «Ты правда считаешь меня красивой?» – Конечно, перед этим мне придётся привязать тебя к себе магическим обетом, как рабыню, - говорит он, толкая её на диван, – Я никогда не доверюсь тебе полностью, Наташа Романофф! Но ты доверишься мне достаточно. – Никогда? Она хватает его за ремни доспехов и тянет его к себе. Он охотно опускается рядом, просовывая руку ей между ног, и целует её глубоко и страстно. – Разве что, через несколько столетий, - выдыхает он, когда они наконец прерывают поцелуй и жадно дышат, – Жаль, что ты смертная. – М-м-м, - мычит она в знак согласия и расшнуровывает потёртую кожу его одежд. Развернувшись и прижавшись спиной к его груди, Наташа осёдлывает его, и на этот раз Локи позволяет ей, откинувшись назад и лениво наблюдая за ней из-под полуприкрытых век, пока она опускается на его плоть. Наташа закусывает губу и испускает тихий протяжный стон; афродизиак определённо присутствует в её организме и даёт эффект даже в крошечных дозах (она надеется, что это афродизиак), тем не менее, она всё ещё сохраняет рассудительность. Это не станет проблемой. Используя его тело, как опору, она совершает небольшие круги, двигаясь на нём вверх и вниз, а Локи, вздыхая от удовольствия, берёт её за талию и начинает дразнить её короткими толчками в синкопе с её ритмом. Наташа откидывает голову на его плечо, её губы приоткрыты; его член действительно ощущается удивительно хорошо внутри её тела; она практически перестала ненавидеть себя за эти мысли. Чем более уязвимой я кажусь сейчас, тем больше вероятность застать его врасплох потом – и тогда у меня будет преимущество, утешает она себя сухим повторением своего плана и увеличивает темп, ускоряя приближение своей разрядки чтобы усилить и его оргазм. Руки Локи соскальзывают с её грудей и мягко оглаживают выпуклость её живота. Он находится в состоянии постоянного любопытства и восторга каждый раз, когда трогает её живот, словно он никогда раньше не видел беременную женщину. – Моя, - шепчет он, и Наташа не уверена, предполагается ли, что она должна это слышать, – Здесь всё моё. Он прав, он создал всё: и репродуктивные органы, и ребёнка. Тихо фыркнув про себя, Наташа думает: «Сделаю аборт с гистерэктомией, как только выберусь отсюда». Прогнувшись в области тазового дна, она напрягается и дрожит, а с губ срываются тихие всхлипывания. Продолжая двигать бёдрами, она быстро доводит Локи до оргазма, и когда он кончает, то низко стонет и крепко прижимает её к себе, обхватив под грудью и за бедро. Это не столько объятия, сколько экстатический спазм мышц. Тяжело дыша, Наташа грациозно соскальзывает с него и ложится рядом, сворачиваясь калачиком и наблюдая за ним из-под прикрытых ресниц. Локи откидывает голову на диван, такой расслабленный и беспечный, каким она ещё никогда его не видела. Наташа изучает его профиль и изящную линию его шеи. Она помнит, как точно так же разглядывала его в камере, такого же возбуждённого и вспотевшего, на том памятном допросе. Вспоминает, как спросила, допрашивая его: «Мне вот интересно, разорвёшь ли ты себе горло?» Это почти поэтично, как вся их история прошла полный круг. Наклонившись вперёд, она осыпает нежными поцелуями его подбородок, и Локи откидывает голову ещё дальше, открывая ей доступ. Такой доверчивый. Наташа покусывает его шею и слизывает пот, проводя влажную дорожку до его кадыка, и, скользнув языком чуть в сторону, чувствует биение пульса под своими губами. А потом она вонзает зубы. Толстый хрящ хрустит, когда её белые зубы впиваются в его горло и рвут его плоть, солоноватая кровь хлещет ей в рот и заливает лицо. Тело Локи напрягается от болевого шока, он изворачивается и бьёт её кулаком в челюсть. Наташа отпускает его и мельком видит его дикие глаза и лицо, залитое слезами боли и ярости. – Тебе идут слёзы, - зло говорит она, хватая его за волосы и сдёргивая с дивана. Логи вырывается из её хватки и тянется к ней пальцами, похожими на когти, но, прежде чем он успевает преодолеть боль и шок, Наташа со всей силы бьёт его головой о кофейный столик, раз, другой, и, случайно приложив его об угол столика, и третий. Локи обмякает, и Наташа, выдержав мгновение, дабы убедиться, что он не притворяется, отпускает его. Повсюду кровь, превратившая прекрасную гостиную в бойню, похожую на место преступления; столик из красного дерева весь в лужицах крови и клочьях волос. – Всё испачкали, - комментирует про себя она, и, круто разворачиваясь, выбегает в дверь, в которую он её никогда не пускал, ни разу не оглянувшись назад. Порог пропускает её, видимо, Локи забыл подстраховаться или просто установил ловушку дальше. Наташа оказывается в светлом помещении с панорамными окнами, похожем на пентхаус в шикарном отеле. Она тут же подбегает к выходу из помещения, но вся дверь начинает мерцать зелёной паутиной при её приближении: магия Локи. Наташа делает пару шагов назад, озираясь в поисках предмета, который можно было бы бросить в дверь. Ни картин на стене, ни телефона… но в углу стоит подставка для зонтиков, пустая, если не считать одинокой трости. Взяв трость в руки, она вертит её в руках, проверяя на прочность. «Сойдёт», – заключает она и швыряет трость в зачарованную дверь. Трость взрывается, осыпая щепками вовремя пригнувшуюся Наташу, вынуждая её отбежать от двери. Теперь Наташа руководствуется чистым страхом, а не оптимальным для шпиона рабочим волнением. Дверь отпадает. Но вот окна в номере огромные, и Наташа задаётся вопросом, на каком этаже она находится, прикидывая, насколько вероятно, что снизу или сбоку будет удобный карниз, на который можно попытаться выпрыгнуть… А потом она узнаёт городской пейзаж, и у неё отвисает челюсть. Манхэттен. Она на Манхэттене. Всего в нескольких милях от Башни Мстителей. В нескольких милях от спасения. – О, ты ж ублюдок, - шепчет она. На глазах выступают слёзы, но Наташа игнорирует эмоции, вынося в приоритет действия. Так, если предположить, что внизу такое же окно, она может попробовать попасть в него, но ей нужен запасной план, если что-то пойдёт не так. Для этого ей нужно оружие. Мини-бар оказывается пустым, зато в ящике она находит неплохой набор ножей.Она забирает те, что подходят для метания, и большой поварской нож для ближнего боя, засовывая их за шёлковый пояс своего халата, но, когда она поворачивается, чтобы обследовать остальные ящики, то слышит стон, доносящийся из гостиной. Не может быть, в панике думает она, замирая на месте, он должен быть при смерти! Был бы, поправляет она себя, если бы был просто человеком, но это не так, поэтому она не должна стоять тут, как испуганный кролик. Нужно действовать, причём быстро. Возле столешницы стоит ряд барных стульев. Наташа хватает один, тащит его поближе к окну, и, отступив на пару футов, с размаху несколько раз бьёт стулом в окно. Стекло эффективно разбивается, на мгновение заставив её поволноваться о гражданских на тротуаре. Высунувшись на улицу, она действительно замечает блеск другого окна под собой. Бросив все свои нож кроме одного, зажатого в зубах, Наташа крепко привязывает шёлковый пояс халата к трубе обогрева и прикидывает правильную траекторию, чтобы влететь на импровизированной тарзанке в квартиру этажом ниже. Дополнительный вес, вызванный беременностью, нарушил её координацию, и если что-то пойдёт не так, она приземлится на асфальт тридцатью этажами ниже. Или Локи разорвёт её на части, если она не свалит вовремя, и плевать ему будет на её беременность. Наташа вдыхает носом и, задержав воздух, резко выдыхает сквозь зубы. Затем, проверив крепость узла, она хватает пояс,упирается ногами в край окна и отталкивается от него. На одну ужасную, мучительную секунду ей кажется, что она не правильно рассчитала манёвр и теперь упадёт и умрёт, и разве это будет не жалкий конец для Чёрной Вдовы? Но Наташа резко группируется, готовится к удару и, вместо падения, с размаху выбивает всем телом оконное стекло этажом ниже. «Хвала господу за магию скорости и инерции», – думает она, дрожа от облегчения, и нервно хихикает, поднимаясь с пола и отряхиваясь от осколков. За столом сидит мужчина, завтракающий и разговаривающий по телефону. Вернее, так было за мгновение до того, как Наташа влетела в его квартиру. А теперь он уронил ложку в миску с хлопьями и ошеломлённо смотрит на Наташу, словно ребёнок, обнаруживший под кроватью монстра. – Да ладно, милый, ты живёшь в Нью-Йорке, - говорит Наташа, едва сдерживая приступ истерического смеха, – Ты видел и более странные вещи. – К.. к-какие более странные? – оцепенев, спрашивает мужчина. И, откровенно говоря, Наташа – беременная, окровавленная, почти обнажённая, в синяках и в порезах от стекла – вероятно, входит в десятку самых странных вещей, которые он видел за всю свою жизнь. Наташа пожалела бы его психику, но сейчас ей нужна от него помощь. – Извини, милый, но мне это нужнее, - говорит Наташа, выхватывая телефон из его застывших рук, и, отбегая к двери в холл, нажимает на отбой. Натали Рашман знала наизусть номер Тони Старка, значит и Наташа Романофф его не забыла. – ДЖАРВИС, - говорит она в тот момент, когда ИИ берёт трубку и переходит в профессиональный режим, – Мне нужно, чтобы ты отследил этот звонок и немедленно отправил Мстителей к моему текущему местоположению! – Они уже в пути к вам, агент Романофф, - вежливо отвечает ДЖАРВИС – Что? Но как..? – Мистер Старк зафиксировал сигнал с вашего персонального биочипа около пяти минут назад. Мы искали вас больше шести месяцев. Больше шести месяцев…! – Ну, тогда передай Тони и ребятам, чтобы поторопились, - говорит она с небольшим волнением, почти сразу беря себя в руки, – Иначе Локи меня… Из комнаты, которую она только что покинула, слышится треск, затем доносится запах озона и, после вскрика, падает на пол что-то тяжёлое. Гражданский. Локи здесь. Всё ещё сжимая телефон и нож, Наташа открывает входную дверь и со всех ног бежит по коридору жилого комплекса. Да, это трусливо, сбегать вот так, но сейчас Наташа предпочитала быть трусом и остаться в живых, чем противостоять кровожадному скандинавскому богу, имея при себе только нож и своё быстро слабеющее тело. Наташа успевает добежать до площадки с лестницами вниз, когда воздух прямо перед ступеньками мерцает и появляется Локи. Наташа вовремя отпрыгивает назад, но сейчас её координация нарушена беременностью, поэтому она больно прикладывается коленом об землю. Подскочив она пятится назад, пока не упирается в стену. Локи приближается к ней. Он мертвенно-бледен, кровь всё ещё слабо течёт из рваной раны на его горле, и Наташа может видеть в ране блестящий бело-жёлтый гортанный хрящ, торчащей из лоскутов кожи. Половина лица его залита кровью, ещё две трети покрыты цветущими сине-фиолетовыми синяками. А выражение его лица… У Наташи нет слов, чтобы описать его. Это взгляд хтонического божества, требующего человеческих жертвоприношений, неземной, демонический, гневный! Он ничего не говорит. Не может. Наташа об этом позаботилась. Локи замахивается на неё ногой, и Наташа, бросив телефон, крепко сжимает свой единственный оставшийся нож. – Давай, - шипит она, – Мне всё равно не нужен этот чёртов паразит. Локи издаёт хриплый, почти беззвучный вопль (единственный звук, который он теперь может издавать), и бьёт её ногой. Наташа уклоняется, но он всё-таки задевает её по рёбрам, достаточно, чтобы она застонала от боли. В ответ она успевает нанести ему удар ножом по ноге, но плотная кожа его сапог не позволяет ей нанести ему существенного урона. Локи отстраняется, готовясь к новой атаке, и Наташа в ярости думает «Я не умру вот так. Я отказываюсь!» Локи снова атакует, и на этот раз Наташе не удаётся отклониться от очередного удара ногой, свалившего её на пол. В этот раз её прошивает боль куда более сильная и всеохватывающая, подобно той, что мучила её, когда он вырастил в ней матку. Откатившись от него подальше, Наташа давится и кашляет, боль туманит ей зрение. Подняв голову, она плюёт в его сторону, когда он подходит поближе, и, набрав воздуха, открывает рот, чтобы высказать ему всё, что она о нём думает. Но в это мгновение половина этажа разлетается вдребезги, когда Халк проносится сквозь стены. За ним в разлом влетает Железный Человек, стреляя лазерами в отступающего Локи, затем появляются Капитан Америка и Соколиный Глаз… – Клинт! – кричит Наташа, с трудом поднимаясь на ноги, – Клинт, я здесь, я… – Наташа! Она, пошатываясь, бежит к нему навстречу, встречая его на полпути, и падает в его объятия. И пусть это делает её девой-в-беде, сейчас Наташе наплевать. Клинт здесь, такой сильный и безопасный, его униформа такая знакомая и грубая, как и мозоли на его ладонях лучника, и он снова единственный человек, перед которым ей не стыдно заплакать… – Нат, ох ты ж блять, что.. что он с тобой сделал… Её голова легка, беззаботна и полна пророческой уверенности в том, что уже никогда, никогда она не умрёт от рук Локи. Ни сейчас, ни когда-либо потом. Затем она слышит голос Стива. – Бартон, у неё кровь идёт, нам надо немедленно доставить её в больницу… По её ногам действительно струится кровь. Много крови. Наташа улыбается. Судя по всему, в аборте даже не будет необходимости. Разве не иронично, что Локи в конце концов убил то, что породил?.. И когда Клинт уносит её с поля боя, он тихо шепчет ей в ухо: – Нат, что с тобой произошло? Она поворачивается в его руках, прижимаясь лицом к его шее. Она почти забыла, как он пахнет. – Ничего… Ничего такого, с чем я бы не справилась, - шепчет она в ответ.Локи
Локи знал боль. Локи знал невероятное и унизительное мучение, высасывающее капли магии, вытекающей из него, мучение, которое убило бы любое создание, слабее, чем он сам. И теперь, когда перед ним стоит Бог Грома, сжимая Мьёльнир в руке, Локи вновь вспоминает эту агонию, ярко и живо. – Локи! - говорит Тор, качая головой, поднимая молот и снова в бессилии опуская. Он бледен. Он в ужасе. Он смотрит на Локи так, будто сам Нидхёгг восстал из адской бездны и взглянул в его душу. Локи смотрит на него в ответ и тонет в глазах своего фальшивого брата. – Локи, - снова молвит Тор, и голос его тяжёл, словно первые раскаты грома, – Что же ты наделал? Измученное тело Локи внезапно решает подвести его, ноги подгибаются, и он тяжело падает на колени перед ногами Тора. «О, какая ирония.» – Локи! – теперь Тор почти умоляет его, – Ну почему? Как ты мог так поступить? Почему?!.. Уста Локи не были зашиты, но Чёрная Вдова, тем не менее, лишила его дара речи. Локи подносит руку к горлу, сильно надавливая, будто бы он мог излечить свою разорванную плоть одной лишь силой воли. В каждом слове, что он молвит, Локи лжёт, эта истина известна всем. Но теперь, когда с уст лжеца не слетает ничего, кроме молчания, Локи с удивлением обнаруживает, что говорит правду. – Почему, Тор? – произносит он, и кровь, скопившаяся под языком, льётся с его губ. Локи горько улыбается, и вот это уже ложь, – Потому что именно так поступают монстры.