Баллада о змеях и певчих птицах

      Джейн крепко сжимала руку Лейлы и молилась, умоляла не забирать подругу. Все было бы иначе, если бы Певерелл не впутала в свои проблемы невиновного человека. Если бы только можно было исправить все это, отдала бы за эту возможность всё не задумываясь.       Воздуха совсем не хватало, но она заставляла себя делать тяжелые вздохи. Нужно бороться, ведь, если позволит себя сдаться — девушка погибнет.       Джейн прикусила до боли щеку, стараясь взять себя в руки и придумать, что делать дальше. Без палочки у нее мало шансов сбежать, но попробовать она все же может. Оставит эту затею на крайний случай, ведь бежать без Лейлы она будет только при крайней необходимости и только, если другого выхода не будет.       Шафик приоткрыла глаза и второй рукой нащупала щёку подруги. Каждое действие вызывало ужасную боль во всем теле, но она должна сказать подруге кое-что важное. Должна быть рядом с ней, чтобы не случилось.       — Лейла? Мерлин, прошу, прости меня! Я не хотела всего этого, клянусь, мне так жаль, — горящие слезы стекали по ее щекам, но Лейла дрожащими пальцами смахивала их и осторожно подглаживала ее бледное лицо.       Певерелл проклинала себя за все то, что пришлось пережить невинной гриффиндорки. Жизнь Лейлы на волоске и всему виной их дружба и ошибки Джейн. Чертова совятня, которую она успела миллион раз проклясть! Да пусть она хоть сгорит!       — Эт.. это.. не твоя… — она сжала зубы, буквально выжимая последним силы только бы сказать подруге, что не винит ее. Только Лестрейнджа. Вины подруги тут нет, это могло случиться в любой момент.       Блондинку одолела мелкая дрожь и она чувствовала такой холод, что губы начинали синеть. Ей было даже страшно представить, как она выглядела со стороны. Опустила взгляд и увидела местами разорванную рубашку, покрытую алой жидкостью. Она ощущала себя такой грязной, использованной, мерзкой. Словно половая тряпка. Чужая ненужная игрушка.       — Уходи отсюда, — каждое слово, словно удар в самое сердце. Лейле приходилось тратить все свои силы, только бы держаться в сознании еще хоть секунду. Хотелось попрощаться с подругой, сказать, что ей тоже жаль, что все случилось так.       Шафик чувствовала, как с каждой секундой ее тело становилось холоднее. Скорее всего потеря крови слишком большая, не выкарабкается она. Чертовски страшно, да и умирать ей, честно говоря, совсем не хотелось, но тянуть Певерелл за собой она не собиралась. Все отдаст, только бы подруге не пришлось ощутить того же, что пришлось ей.       — Не пойду без тебя, лучше умру, — Джейн прижалась к подруге, стараясь крепче сжать зубы. Хотелось кричать, но пугать блондинку не станет, ни за что. До боли впивалась ногтями в свою бледную кожу, только бы держаться. Девушка чувствовала, как сильно трясет подругу и попыталась согреть ее, но ничего не выходило. Ее лицо стало совсем бледным. Не правильно, все должно было быть по-другому, не так!       — Я жалею только об одном, — тихо прошептала Лейла, — Жаль, что я узнала тебя совсем недавно. Никогда у меня еще не было таких друзей, спасибо тебе, Джейн. Мне бы хотелось… хотелось узнать тебя лучше.       — Ты не умрешь, слышишь? Клянусь, я сделаю все, но ты будешь жить и я расскажу тебе абсолютно все о себя. Буду болтать и болтать, пока ты не начнешь умолять меня заткнуться, а после задушу крепкими объятиями. Смирись, тебе от меня не сбежать, даже на тот свет не пущу.       На бледном лице мелькнула измученная улыбка. Лейла улыбалась, пока медленно умирала внутри. Она чувствовала тьму, которая поглощала ее все сильнее, затягивала словно болото из которого выбраться никак не получалось.       — Обещаешь?       — Обещаю.       Джейн взглянула на Эвана, который продолжал говорить с Рудольфусом, но взгляд второго был намертво приклеен к Певерелл. Его глаза горели такой ненавистью и желанием, что стало до невозможного тошно. Больше боялась за Лейлу, которая очередного нападения просто не переживет.       Певерелл старалась своим телом прикрыть Шафик, задержать внимание слизеринца на себе, только пусть о Лейле забудит.       Джейн отрицательно закивала головы, возвращая все внимание к подруге, из рта которой сочилась кровь. Так стремительно, что, казалось, будто Шафик просто засыпала. Что подруга закрывает глаза лишь на время и через несколько часов они снова встретятся в большом зале, а после и в спальне. Будто у них вся жизнь впереди.       — Ты действительно начинаешь пугать меня, — Джейн обернулась, прислушиваясь к спору Розье и Лестрейнджа, надеясь, что сможет уцепиться за что-то важное. — Ты понимаешь, что натворил? Рудольфус, ты не на ногу кому-то наступил, а напал на девушку и сделал с ней… сам знаешь. Будь она хоть чертовой грязнокровкой, ничего не меняется, она девушка! Да, дракл тебя дери, если бы ты просто убил предателя крови… это совсем другой разговор, но ты не побоялся испачкаться.       Может, если она попытается достучаться до Эвана, то не все потеряно? Можно попытаться, но приближаться к ним не хотелось, как и оставлять Лейлу одну.       — Эван, с какого ты стал таким моралистом? Не ты ли мне говорил, что они ничего не значат? Это не ты говорил, что будешь избавлять от таких как Шафик и Певерелл с таким же удовольствием, что и от грязнокровок? — Розье закатил глаза, стараясь сохранять спокойствие, но с каждой секундой становилось сложнее держать себя в руках. Ему хотелось врезать парню и Салазар свидетель, что еще одно слово и он проклянет Рудольфуса.       — Мерлин, что вообще с тобой происходит? Я говорил про очищение магического мира, а не о сексуальном насилии! Очнись уже и вернись в строй, Реддл не будет с тобой церемониться, просто убьет, если ты начнешь мешаться.       — Не убьет. Ему слишком важна моя семья и связь с высшим обществом. Все знают, что Лестрейнджи одни из самых влиятельных чистокровных семей. Я нужен ему, — Рудольфус пожал плечами, делая несколько быстрых шагов с сторону двух волшебниц.       Лейла слышала противный звон в ушах, который только усиливался. В глаза заплясали пятна и она отчетливо ощутила присутствие самой смерти. Из глаз покатились слезы и из последних сил она прошептала последнее, на что хватило сил…       — Мне больше не больно…       Лейлу трясло настолько сильно, что Джейн оцепенела. Не знала она, что делать и как помочь. Хотелось домой, просто, чтобы этот кошмар кончился.       Шафик прикрыла глаза и ее тело замерло. Больше ничего не было. Лейлы больше не было. Нигде.       — Нет, только не это, умоляю, — Джейн прижалась к девичей груди и шумно выдохнула. Сердце билось, так слабо и тихо, но главное, что продолжало биться. Лейла боролась за свою жизни и так легко с ней не попрощается.       Сердце девушки готово вырваться из груди. Она прижала руку к шеи, стараясь продолжать дышать, но паника словно перекрывала кислород. Она видела бешеные глаза Лестрейнджа и прекрасно понимала, что он с ней сделает.       — Он сказал никаких явных следов на её теле, верно? Ну так я выполню его просьбу, можешь не волноваться, никто и не заметит.       Нет, нет, нет. Джейн огляделась, стараясь найти что-нибудь, чем сможет защититься в случае чего. Ничего. Это проклятье какое-то, но вокруг даже камня никакого нет.       — Нет. Смирись, девчонку ты не тронешь, — Эван сжал переносицу, бросая взгляд на Джейн, что вся сжалась от страха.       Это было ошибкой, но он всерьез не думал, что друг сможет напасть на него. Розье ничего не успел сделать: ни поднять палочку, даже произнести ничего не смог, он просто не ожидал такого от друга.       Розье полетел на пол, ударяясь спиной о камень. Зашипел, хватаясь за голову. Пришлось приложить сил, чтобы разглядеть друга, ведь все стремительно ускользало от парня.       — Какого черта?! — но Лестрейндж на этом не остановился, наслал несколько проклятий и двинулся к волшебнице, что тут же подскочила на ноги и попятилась ближе к статуи.       Джейн увидела единственное, что могло её спасти. Палочку Розье, которая валялась возле обмякшего тела парня. Ей до неё не добраться, как бы она не старалась, ей не обойти Рудольфуса, он не позволит, да и Шафик рядом с ним бросить не могла.       У Лестрейнджа от вида крови на теле девушки просто голову сносило. Он сам не знал причины такого дикого желания, ему просто хотелось её и всё. Ему не хотелось просто секса, нет.       — Что такое? — он приподнял брови, продолжая приближаться к волшебнице. — Джейн, тебе страшно? Боишься, что я сделаю с тобой тоже, что и с подружкой? Нет, обещаю, будет куда больнее…       — Почему ты это делаешь? — он скривился. Фраза, как из отвратительной книжонки.       Он не ответил ей, ведь сам не знал, что сказать. Я не знаю причины, почему хочу трахнуть тебя? Или лучше: Прости, пожалуйста, но мне просто очень хочется, а почему, хрен его знает. Как же его злило это все. Дурман какой-то, иначе не описать этого чувства. Словно он тряпичная кукла и выполняет приказы кукловода, который и отдает все эти чудовищные, грязные команды. Чувствовал себя собакой, псом, который сорвался с цепи и никак не мог придти в себя.       Певерелл продолжала пятиться , бросая взгляды на Эвана, который все еще без сознания. Это конец, теперь она отчетливо ощущала это отвратительное чувство беспомощности и безнадежности.       Девушка дернулась, закричала, когда Рудольфус схватил её за волосы и притянул к себе. Он зарычал, вдыхая аромат её волос и порывисто выдохнул, чувствуя, как внизу затвердело. Ему казалось, что каждая клеточка тела реагировала на неё. Девичья спина врезалась в его грудь и от этого становилось так невыносимо. Хотелось стянуть с неё юбку, чертову блузку и взглянуть на её обнаженное тело. Рудольфус толкнул её и Джейн полетела на пол, ударяясь головой о каменную плитку. Все закрутилось так стремительно, что её чудом не стошнило.       Певерелл попыталась подняться на ноги, но Рудольфус устроился сверху и одной рукой сжал её руки над головой, пока второй начал расстегивать верхние пуговицы. Её ужасно трясло от понимания неизбежного. Она только старалась морально себя подготовить, но ничего не выходило. Хотелось к Гриндевальду, ведь он никогда бы не допустил чего-то подобного. Друг убил бы любого за одну только отвратительную мысль в её сторону.       — Перестань!       После двух пуговиц он бросил это дело и полез под её юбку, ведь сил ждать больше не было. Хотелось прикоснуться к ней, почувствовать её голую кожу, прикоснуться к ней ещё и губами. От последней мысли внизу приятно обожгло.       — Перестань! Убери от меня руки, — Джейн дергалась, стараясь столкнуть с себя парня, но все напрасно. — Пожалуйста, просто перестань!       — Уже начинаешь просить меня? — Рудольфус замер в миллиметре от её губ. Он чувствовала ее горячее дыхание на своей кожи. — Тогда проси лучше, Джейн Певерелл.       Он прижался к её губам, не желая больше отстраняться и на секунду. Она сводила его с ума. Даже наказание от его Лорда совсем не пугало, ведь этот поцелуй стоил абсолютно всего. Её тело стоит всего, что ждет его за неповиновения.       Она приоткрыла рот, чтобы попытаться сказать хоть что-то, но этим действие позволила чужому языку проникнуть в неё. Лестрейндж продолжал углублять поцелуй, полностью игнорирую её попытки освободиться от его хватки.       — Будет больно, — парень обхватил её голову и несколько раз стукнул о каменную поверхность. Она прохрипела, стараясь выдавить их себя хоть слово, но ничего не выходило. Всё словно ускользало от неё и попытки сделать хоть что-то не приводили ни к чему.        Его пальцы скользнули под ее белье и стало так гадко, мерзко и горько, что слезы градом стекали по ее лицу.       Она взглянула на Лейлу, что продолжала лежать без сознания и вцепилась в ее силуэт. Смотреть на Лестрейнджа не станет, это выше ее сил.       Рудольфус больше не мог сдерживать себя, полез к ширинке брюк и одним движением расстегнул их.       — Идиот, он убьет тебя и плевать на влиятельность твоей семьи! Слышишь? У него ещё останусь я и Малфой, а тебе конец, если не остановишься, — Розье шатало из стороны в сторону. Он держался за окровавленную голову и пытался приблизиться к парню.       Джейн обратила внимание на помутневшие глаза Рудольфуса, но он быстро отвернулся. Дернул её юбку вверх, сжимая свободной рукой ляжку. От этого действия она лишь сильнее задергалась, полностью игнорирую ужасную головную боль.       — Не могу я, как ты не поймешь? Эван, я не контролирую себя, — его лицо исказилось от боли. Он кричал, пока Розье пытался дойти до него.       Эван то и дело падал на колени, но тут же подымался и продолжал идти к другу, который так к нему взывал. Он с самого начала знал, что с Лестрейнджем что-то не так и оказался прав!       — Джейн, это все он…       — Авада Кедавра, — Певерелл тяжело выдохнула, когда мертвое тело парня полностью рухнуло на неё. От этой картины хотелось кричать, но она только приоткрыла рот и ждала чего-то. Хотелось проснуться от этого кошмара и понять, что это всего лишь сон, не реальность.       Реддл смотрел на мертвое тело своего сторонника совершенно безразлично. Чувствовал только… легкое раздражение.       — Нет! — Эван метнул взгляд на Тома, но тот на него никакого внимания не обращал. Стремительно шел в сторону Певерелл, пока та отползала от мертвого тела Рудольфуса.       Розье просто надеялся, что все это нереально. Его лучший друг не мертв, этого ведь просто не может быть.       Малфой замер. У него не было больше никаких сил. Должен ли Абраксас теперь злиться на Реддла? Лестрейндж был его другом, но тот перешел черту, но разве это меняет смысл? Он не знал, просто не понимал, что должен чувствовать в этот самый момент. Какое чувство правильное, а какое нет…       — Я предупреждал его не трогать то, что принадлежит мне, — Реддл просто переступил через мертвое тело Рудольфуса. Он шел к Джейн, которая не переставала в ужасе смотреть на Лестрейнджа.       Джейн считала, что никто не имеет права распоряжаться чужими жизнями. Рудольфус был редкостным гадом и должен был попасть в Нурменгард, вернее в Азкабан. Никто из присутствующих не имел права выносить приговор.       — Вставай, — Том протянул руку, но Джейн не спешила. Встала сама, без его помощи. Ноги ужасно тряслись, попробовала сделать очередной шаг назад, но врезалась в стену. Реддл шагнул к ней на встречу и прошептал у самого уха, — Если не будешь слушать, останешься здесь навсегда, только, боюсь, подруга твоя этого не переживёт. Ты же хочешь ей помочь?       Девушка кивнула и парень улыбнулся, присаживаясь перед ней на колени. Сперва она напряглась, но потом быстро выдохнула. Том осторожно дотронулся до её стертых в кровь коленей и прошептал заклинание. Прошло всего пару секунд, как от изодранных ран ничего не осталось. Кожа затянулась, краснота спала.       — Нужно привести тебя в человеческий вид, иначе многие не то подумают, — Реддл поднялся, отряхивая испачканные брюки и спрятал палочку в карман мантии.       Том оттянул края её юбки, едва дотрагиваясь до ее оголенной кожи. От мимолетного прикосновения холодную кожу словно обожгло, но виду он не подавал. Его бледные пальцы коснулись ключицы и он быстрым движением застегнул пару пуговиц.       Парень сжал её подбородок, поворачивая её голову в сторону. Реддл заметил стекающую жидкость на её шеи и развернул девушку к себе спиной.       — Перестань! — Джейн захотела развернуться, но он не позволил. Прижал к стене и приподнял её волосы, желая оглядеть поврежденный участок. Волшебница напряглась, когда его руки полезли в её волосы. Было так мерзко, что хотелось разреветься.       — Молчи и не зли меня, иначе пожалеешь, — Том отступил, позволяя девушки развернуться.