Прощение / Absolution / Серия Защитники, книга#1

Коул Я вполуха слушал, как Мейс и Ронан обсуждали планы по поиску Эдуардо. Пусть меня и радовало, что наконец-то появилось имя, связанное с угрозой в адрес Джонаса, я не мог не желать, чтобы мы втроем ещё немного побыли в нашем маленьком пузыре. Я знал, что влюблён в обоих мужчин. Уже подозревал это, пока мы втроём занимались сексом накануне, и понял точно, увидев неизвестный автомобиль, подъезжающий к дому. Мейс проверял периметр, и я разрывался между тем, чтобы прикрыть его и убедиться, что Джонас в безопасности. Мне удалось сделать и то, и другое, но именно страх заставил меня осознать — мои чувства к Мейсу и Джонасу выходили за рамки влечения. И не являлись просто результатом того, что мы оказались вместе из-за тяжёлого стечения обстоятельств. За всё время моей одиннадцатилетней службы на флоте я ни разу не позволил эмоциям управлять своими действиями в полевых условиях. Прозвище «ледяной человек» я получил за полную сосредоточенность, решительность и самообладание. Но эти качества совсем не работали, когда я думал о боли и обиде, которые Джонас и Мейс причиняли друг другу. Как бы я ни был опустошён перспективой, что убийца моей сестры выйдет на свободу, меня больше волновало, как это отразится на Джонасе, и что произойдет, если Мейс осуществит свой план убийства Эдуардо и Матео. Потому что в глубине души я понимал — Джонас прав. Покончив с жизнью человека, ты сам никогда не уйдешь невредимым. Никогда. И неважно, кто этот человек. Когда я встал из-за кухонного стола, Мейс осторожно взял меня за запястье, не давая уйти. Я увидел невысказанный вопрос в его глазах и кивнул. Между нами всё было в порядке. — Я только возьму телефон Джонаса, чтобы он мог позвонить Кейси. Мейс кивнул, но ещё секунду подержал меня за руку, прежде чем отпустить. Взяв со стойки телефон, я пошёл наверх. Я ожидал найти Джонаса в маленькой спальне, в которой он провел первую ночь, но его там не было. Он был в нашей общей спальне. В нашей. Боже, как мне это было нужно. Мне нужно было делить всё с Мейсом и Джонасом. Я не хотел возвращаться к тому, чтобы всё было только между мной и молодым художником. И как бы ни любил каждого мужчину в отдельности, я нуждался, чтобы мы были втроём. Да, с бытовой точки зрения нам будет сложно строить совместную жизнь. Люди будут осуждать нас, и даже самые непредубеждённые из них будут сомневаться, как три человека могут иметь то, что имеем мы. И если бы мне каким-то чудом удалось вернуть отца в разумное состояние, я не был уверен, что он примет моих мужчин. Чёрт, я даже не знал, как он отреагирует на то, что я буду с одним мужчиной. Мои родители всегда относились к геям с пониманием и поддерживали их борьбу за равное отношение. Но совсем другое дело, когда речь о собственном сыне. Дверь в спальню была закрыта, но я не стал стучать. Джонас сидел на дальнем краю кровати и смотрел в окно. — Держи, — сказал я, протягивая ему телефон. — Убедись, что с твоей подругой всё в порядке. — Спасибо, — пробормотал Джонас, забирая телефон. Я обрадовался, что парень не плакал, но вид у него был убитый горем. — С ним всё будет в порядке, Джонас. — А со мной не будет, — прошептал Джонас. Я взял его за подбородок, заставляя посмотреть на меня. В его глазах было столько боли, что я опустился перед ним на колени и положил руки ему на бедра. — Поговори со мной, малыш. — Мне невыносимо быть причиной того, что он потеряет ещё часть себя, — сказал Джонас. — Я хочу, чтобы Эдуардо и Матео заплатили за то, что сделали. Я хочу, чтобы их остановили. Но я не хочу, чтобы он был тем, кто это сделает. Я не знал, что ответить, понимая, о чём говорил Джонас. Но также знал, что даже из-за решётки Матео и Эдуардо могут попытаться добраться до Джонаса. Он, видимо, почувствовал мою нерешительность, потому что сказал: — Мне нужно позвонить Кейси. Я кивнул, отпустил Джонаса и встал. Я говорил себе — всё наладится само собой, как только Мейс устранит все угрозы в адрес Джонаса. Но стоило оглянулся через плечо и увидеть парня в той же позе, как оставил его, с поникшей головой, с телефоном в руке, я начал всерьёз сомневаться, сможет ли кто-нибудь из нас выйти без последствий из этого положения. Когда я спустился вниз, Ронана уже не было, а Мейс сидел на том же месте за кухонным столом. Но я замер, увидев банку пива, стоящую перед ним. Она была еще полной и закрытой, но то, как он смотрел на неё… Я присел на стул рядом с Мейсом и стал наблюдать, как он рассматривал упаковку с напитком. — В школе друзья смеялись надо мной, потому что я отказывался сделать даже глоток алкоголя на вечеринках, — тихо сказал Мейс. — Я видел, что это делает с некоторыми из них — как это заставляет даже самых умных парней творить дурацкие вещи. Я не хотел ничего такого, что могло бы поставить под угрозу мои шансы на поступление в академию, поэтому даже не пробовал. — Полицейская академия? — спросил я. Мейс кивнул. — Я ещё в детстве знал, что именно таким человеком стану, когда вырасту. Идеальное детство, идеальная работа, жена, ребёнок… Я всё делал правильно, и это принесло свои плоды. — Как вы познакомились с женой? — Я её арестовал, — усмехнулся Мейс. — Правда? — Да. Она участвовала в акции протеста за права животных возле лаборатории, где на них проводились испытания. Вместе с группой людей она приковала себя цепями к входной двери, чтобы никто не мог войти или выйти. Когда я её арестовывал, она обозвала меня самыми разными словами. Даже замахнулась на меня. Я сразу понял, что она мне подходит. На это я рассмеялся. — Что было дальше? — Она пришла в участок, чтобы извиниться. На самом деле она первой пригласила меня на свидание… Через год мы поженились, и у нас родился Эван. — Мейс поднял на меня глаза. — А что насчет тебя? Был ли кто-то особенный? — Нет, — ответил я, покачав головой. — Пара девушек в школе. Много женщин между командировками, но они были скорее просто для секса, — признался я. — И никаких парней? Я рассмеялся. — Нет. Это — я жестом показал на нас — стало полной неожиданностью. А для тебя? Ты всегда знал? Мейс кивнул. — Я понял, когда мне было лет двенадцать или тринадцать, что моё влечение к парням так же сильно, как и к девушкам, возможно, даже сильнее. В старших классах школы я дурачился с парнями, но это всегда было в тайне. Наконец, когда мне исполнилось восемнадцать, я рассказал родителям, что хочу привести домой первого парня, с которым у нас было серьезно, чтобы представить им. Мы познакомились в академии. Наши отношения не продлились долго, но родители даже глазом не моргнули. Они отнеслись к нему так же радушно, как и к девушкам, с которыми я встречался. — А Шел? — Она была в курсе, что я би. Это её не беспокоило — она знала, что она для меня то, что нужно. Мне было неприятно даже спрашивать об этом, но незнание убивало меня. — Ты по-прежнему любишь ее? Мейс ответил без малейших колебаний. — Люблю, но не в том смысле, как влюблён в тебя и Джонаса. Я затаил дыхание, потому что не ожидал такого признания. По крайней мере, не для себя. — Это одинаково, если тебе интересно, — услышал я слова Мейса и поднял глаза, даже не заметив, что смотрел в пол. — Что именно? — То, что я чувствую к тебе. Это так же сильно, как и то, что чувствую к Джонасу. Я бы не смог выбирать между вами. И не буду, — добавил он с нажимом. Внутри меня будто разжалась пружина. Меня беспокоило, что из нас троих я был лишним. — Я тоже, — сказал я и, наклонившись, поцеловал его. — Я тоже тебя люблю, — прошептал я ему в губы. Мейс судорожно выдохнул, и я понял, что он испытывал те же самые чувства. Я прижался к его губам и целовал, пока у нас не закончился воздух, после чего отпустил его и сел обратно. Как бы мне ни хотелось насладиться этим новым знанием, я понимал, что должен попытаться найти способ устранить напряжение между Джонасом и Мейсом. — Мейс, как ты познакомился с Ронаном? Мейс начал возиться с банкой пива. — Прошёл год после смерти Эвана, прежде чем копы, наконец, нашли того, кто это сделал. Я взял отпуск в полиции после потери сына, и стал пить каждый день, чтобы справиться с этим. Новость о том, что убийцу нашли, помогла мне вырваться из этого состояния, но, когда наконец-то состоялся суд, всё полетело к чертям, и я просто сорвался. — Его оправдали? — спросил я. Мейс кивнул. — Его адвокат заставил копа-новичка признать, что тот запорол нахуй процедуру сбора и хранения образцов ДНК для исследования. Сам уёбок улыбнулся нам с Шел, выходя из зала суда свободным человеком. Сказал, что сожалеет о нашей потере. — Мне жаль, Мейс, — сказал я, накрывая его руку своей. — После этого ничто не имело значения. Ни мой брак, ни работа, ничто. Я пил до потери сознания. Я трахал всё, что двигалось, и даже не пытался это скрыть. Я крал деньги у Шел и своих родителей, чтобы купить бухло, и если кто-то вставал на моём пути… — Твой отец? — спросил я, вспомнив признание Мейса, что он набросился на своего отца. — Он пытался отобрать у меня ключи от машины, когда приходил меня проведать. Шел к тому времени уже ушла от меня, и я, спотыкаясь, бросился в гараж, пытаясь сесть в машину. — Мейс задохнулся, переплёл наши пальцы и сильно сжал. — Я бросил его там, на полу гаража, всего в крови. Я даже не помнил, что сделал это, пока не увидел его на следующий день. Его лицо было в синяках. После этого я ушёл. Никогда больше не разговаривал ни с ним, ни с мамой. Я стал жить в дерьмовых мотелях и каждую ночь напиваться до беспамятства. Когда это стало невыносимо, я купил на улице пистолет… Я встретил Ронана через пару недель после того, как меня выписали из психушки. — Как вы познакомились? — Он нашёл меня. Не знаю, как. Я просто сидел в баре, и тут появился он. Он задавал мне всевозможные вопросы о моём прошлом, о работе в полиции. В конце концов, я сказал ему, чтобы он отвалил. Он не перестал приставать, я набросился на него. Потом появились полицейские, и я провёл ночь в обезьяннике. Коп, с которым я раньше работал, рассказал мне новости на следующее утро, когда освободил меня. — Какие новости? — Убийца моего сына был застрелен в собственном доме накануне вечером. — Чёрт, — пробормотал я. — Полицейский сказал, что если бы я не был в камере, то стал бы их первым подозреваемым. Я покачал головой в недоумении. — Ронан спровоцировал тебя, чтобы у тебя было алиби. Мейс кивнул. — Тот ублюдок изнасиловал другого мальчика через несколько месяцев после оправдательного приговора. Паренёк выжил, но у него был повреждён мозг из-за недостатка кислорода. Этот урод задушил его и бросил умирать, но какие-то туристы вовремя нашли его. — Значит, Ронан его убрал. — Он подошёл ко мне через несколько дней. Предложил мне шанс сделать так, чтобы случившееся с Эваном не повторилось с другими детьми. Он заставил меня протрезветь, а потом дал мне причину бросить пить. — Мейс посмотрел на пиво, стоявшее перед ним. — Мне нравится проверять себя, — сказал он, разглядывая этикетку. — Мне нравится знать, что я всё ещё сильнее этого. Мейс щёлкнул крышкой, поднялся, подошёл к раковине и вылил пиво. — Джонас был прав, так? — спросил я. Мейс прислонился к стойке, но не посмотрел на меня. — Сначала все они были для меня просто чудовищами. Я видел только лицо убийцы сына, когда смотрел в прицел винтовки. Слышал, нажимая на курок, как Эван зовёт меня. Потом я начал представлять всё остальное. Их жён, детей… людей, которые любили их, не зная, какое зло скрывается под костюмом и галстуком, за высокой должностью и обаятельной улыбкой. Так, как любили меня мои родители, Шел и Эван. — Ты не такой, как эти люди, Мейс, — сказал я. — Ты уверен в этом, Коул? Потому что каждый раз, нажимая на курок, я задаюсь вопросом, делаю ли это, чтобы защитить будущих жертв, или отомстить за прошлых. Я встал и подошёл к Мейсу, который по прежнему склонялся над раковиной, вцепившись пальцами в её край. Обнял его со спины и сказал: — Тогда не делай этого, Мейс. Мы найдём другой способ. Рука Мейса поднялась и накрыла мою. — Он никогда не будет в безопасности, Коул. Ты знаешь это. — Мейс повернулся ко мне лицом. — Ещё одно последнее задание, и я ухожу. — Мейс поцеловал меня, прежде чем вырваться из моих объятий. — Я пойду подышу воздухом. Я смотрел, как он выходил из кухни, и слышал, как открывалась и закрывалась входная дверь. После этого я перешёл в режим автопилота и стал готовить ужин, который, как я знал, никто не будет есть.

* * *

Когда я открыл дверь в спальню, то с удовлетворением обнаружил две вещи. Во-первых, Джонас съел немного ужина, оставленного мной на тумбочке, пока он был в душе, а во-вторых, воспользовался блокнотом и карандашами, которые я оставил на кровати. Джонас был настолько поглощён рисованием, что даже не заметил меня, пока я не остановился рядом. — Спасибо, — поблагодарил он, чуть приподняв блокнот. Я кивнул, забрался на кровать рядом с ним и прислонился спиной к изголовью. Я купил блокнот накануне, когда ездил проведать отца. После всего произошедшего следом, казалось, это было целую вечность назад. — Карандаши подобрал парень в магазине, я не знал, какие подойдут. — Они идеальны, — сказал Джонас и, наклонившись, поцеловал меня. — Я понял, что рисование расслабило его, потому что его поза казалась более спокойной. К сожалению, глаза всё ещё выглядели затравленными. — Он ушёл? — спросил Джонас. Его пальцы яростно работали над рисунком. — Нет. Ему просто нужно время проветрить голову. Я видел, как он гулял по подъездной дороге час назад. — Джонас кивнул. — Как поживают Кейси и Девлин? — Хорошо, учитывая то, что произошло. Они оба очень испугались, что могут потерять ребенка, но врачи уверены, что она сможет выносить его до положенного срока, если не будет слишком напрягаться. Они хотели, чтобы я приехал к ним, но я ответил, что это небезопасно. Он замолчал, сосредоточившись на своей работе. — Можно мне посмотреть? — спросил я. Он кивнул и протянул мне блокнот, а сам прислонился к изголовью кровати рядом со мной, наблюдая, как я листал страницы. На первом листе было изображение лошади из амбара Кейси и Девлина, а также портреты Райана и Изабель Прескотт. На второй странице были изображены мы с Мейсом, лежащие в постели. Я прижимался к его спине, моя голова покоилась на его шее. Глаза Мейса были закрыты, а мои наоборот, открыты. Я точно знал, какой момент показывал этот рисунок — накануне вечером, когда мы втроём занимались любовью, а после Мейс уснул между нами. Мы с Джонасом просто смотрели друг на друга, прислушиваясь к ровному дыханию Мейса. — Ты понял это раньше меня, — сказал я, изучая выражение своего лица. — На рисунке я был спокойным человеком… человеком, который находился именно там, где должен был. Я поднял глаза на Джонаса. — Я не признавался себе полностью, что люблю вас обоих, до сегодняшнего дня, когда приехал Ронан. Джонас ничего не ответил. Он просто забрал у меня блокнот и положил его на тумбочку со своей стороны кровати, а затем переместился, оказавшись рядом со мной. Я положил руки ему на бедра, а он наклонился и поцеловал меня. Ранее поцелуи, которые Джонас дарил мне, начинались осторожно, как будто он не был уверен в моей реакции. Этот же поцелуй… в этом поцелуе он сразу перешёл к страсти, и, когда наши языки встретились, я отчаянно задвигал бедрами, пытаясь унять боль в своем члене. Я приподнялся, чтобы наши тела оказались вровень, и обхватил его руками за талию, принимая всё, что он мне давал. Когда он разорвал поцелуй — отодвинулся и прижался лбом к моему. — Я всегда думал, что, если бы всё было по-другому. Если бы я умолял своих родителей позволить мне остаться. Если бы выбрал какой-нибудь другой город, кроме Чикаго. Если бы чуть сильнее надавил на лезвие бритвы. Сейчас я перестал задаваться этими вопросами, потому что всё это привело меня к вам. К этому моменту. Всё это того стоило, — сказал Джонас, его голос сорвался. — Это того стоило, блядь. — Затем он снова целовал меня, пока мы оба не задрожали от желания. — Я люблю тебя, Коул, — дышал Джонас мне в губы. Его пальцы запутались в моих волосах, пока он жадно поглощал мой рот, а когда мои руки скользнули к его заднице, начал тереться об меня. Его эрекция задевала мою. Когда мы снова оторвались друг от друга, его кожа была раскрасневшейся, а руки дрожали, пока он обнимал мое лицо. — Обещай мне, что не оставишь его, — прошептал Джонас. — Ты достаточно силён, чтобы вернуть его оттуда… куда бы он ни отправился, чтобы сделать это. Джонас не стал дожидаться моего ответа. Может быть, потому, что знал, — это было обещание, которое я не мог с уверенностью сдержать. Его пальцы пробежались по моим бокам, затем он поднял мою футболку и стянул её через голову. Он оставил между нашими телами пространство, чтобы снять свою футболку, а затем снова обнял меня. — Можно я займусь с тобой любовью, Коул? Моё сердце замерло при этих словах. Я мысленно готовился к этому, но не ожидал, что Джонас сам проявит инициативу. И хотя меня пугала неизвестность, я все равно хотел этого. Я хотел этого момента, когда отдам себя в чьи-то руки. Когда мне нужно будет только чувствовать. Я даже не понял, что никак не отреагировал, пока Джонас вдруг не заикнулся: — Прости, может быть, Мейс должен, ведь я никогда… Я заставил его замолчать, поцеловав. — Я хочу, чтобы это был ты. Хочу, чтобы у нас всё было впервые. Джонас тяжело дышал, и я уже видел, как его нежная кожа блестела от пота. Мне нравилось знать, как сильно он хотел меня. Наши поцелуи быстро перешли в бешеные, и я почувствовал, как Джонас отчаянно дергал пальцами пуговицу на моих джинсах, но прежде, чем он успел расстегнуть её, мы оба услышали, как открылась дверь. Джонас замер, когда его глаза встретились с глазами Мейса, и я почувствовал, как напряжение вернулось в тело парня. Мейс выглядел не лучше: его глаза с тоской скользнули по нам, а затем он отвернулся. — Мейс — прошептал Джонас. Мейс остановился, но ему потребовалось пауза, чтобы повернуться. Когда это, наконец, произошло, у него был такой вид, будто он приготовился услышать самое худшее. Но Джонас ничего не сказал. И не сдвинулся с моих колен. То, что он сделал дальше, заставило мою любовь к нему ещё ярче вспыхнуть в груди. Он протянул руку Мейсу. И бедный Мейс просто уставился на протянутую руку Джонаса, словно не понимая, что это такое. Затем его лицо расслабилось, и я увидел на нём облегчение. Дойдя до кровати, он взял руку Джонаса в свою, а затем наклонился и поцеловал его. Поцелуй был нежным, сладким и полным извинений, и, хотя я знал, что он ничего не решал в отношениях между мужчинами, это было своего рода перемирие. Мейс обхватил рукой мою шею и поцеловал меня точно так же. После этого не было произнесено ни слова. Всё было сказано взглядами и прикосновениями. Пока Мейс снимал с себя рубашку, Джонас переключил внимание на мои джинсы. Я пытался контролировать своё неистовое желание, делая глубокие вдохи, но тут Мейс переместил меня так, что смог прижать мой торс к кровати. Он развернул своё длинное тело, чтобы мы оказались бок о бок, и стал покрывать мои губы мелкими поцелуями, в то время, как Джонас спустился дальше по ногам, стягивая расстёгнутые джинсы. Мейс начал дразнить мои соски своими мозолистыми пальцами, затем его ладони прошлись по моим бедрам. И тут я почувствовал, как рука Джонаса скользнула по моему твёрдому члену — нас разделяла только ткань трусов. Парень сделал несколько поглаживающих движений, а затем его пальцы забрались под резинку боксеров, стянули их и бросили на пол. Рот Мейса начал исследовать линию моей челюсти, но я чувствовал, что он всё ещё прижимался ко мне, и знал, что мы оба были сосредоточены на Джонасе, который смотрел на мой покрасневший, истекающий член. Парень выглядел таким растерянным, что я хотел было открыть рот и сказать ему, что он не обязан этого делать, но пальцы Мейса незаметно сжали мой бок. Внутренняя борьба, которую вёл Джонас, продолжалась несколько долгих мгновений. Мне хотелось проклясть свой собственный член за то, как он дергался под пристальным взглядом Джонаса. Вдруг он поднял глаза к моим и задержал взгляд на мгновение, после чего опустился, прижался носом к моему паху и глубоко вдохнул. А когда его пальцы нежно обхватили основание моего члена, а язык прошёлся по головке, я чуть не расплакался от нахлынувшего облегчения. После этого мои мужчины не знали пощады. Мейс то и дело засовывал свой язык мне в рот, а его руки ласкали все части тела, до которых могли дотянуться. В какой-то момент он перешёл к поглаживанию моего члена рукой, пока Джонас вылизывал мои яйца, а затем засасывал их в рот. Я не мог сдержать стонов, срывающихся с губ, и только торс Мейса, прижавшийся к моему, не позволял мне выгибаться дугой под дразнящим языком Джонаса. Когда Джонас вобрал меня глубоко в рот, я застонал в губы Мейса. — Я не могу, Мейс. Это слишком хорошо. Мейс улыбнулся мне в губы. — Он только начинает, малыш. Мейс откинулся назад и притянул меня к своей груди, поддерживая за плечи, чтобы я мог наблюдать, как Джонас сосал мне. Но ничто не подготовило меня к тому, что Джонас потянулся левой рукой вдоль моего бедра к прессу, чтобы переплести свои пальцы с пальцами руки Мейса, лежавшей там. — Джонас, я сейчас кончу, — предупредил я. Давление в моих яйцах нарастало, а кожа на теле горела. От каждого прикосновения губ Джонаса по позвоночнику пробегало электричество, но, когда его палец проскользнул между моих ягодиц и погладил дырочку, я взорвался. Я ожидал, что Джонас отстранится, когда я кончу, но он начал жадно сглатывать. Я услышал, как Мейс застонал при виде моей спермы, стекающей по губам Джонаса, и, когда мой оргазм достиг пика, Мейс подтащил Джонаса к нам, чтобы соединиться с ним ртами. Джинсы Джонаса задели мой чувствительный член, и я застонал от очередной дрожи, прокатившейся по всему телу. Я ощутил вкус спермы, когда кто-то поцеловал меня, но был слишком ослеплён искрами, всё ещё вспыхивающими в глазах, чтобы понять, кто именно это был. Вес Джонаса пропал с моего тела, и я смог вернуться к осознанию действительности, чтобы наблюдать, как Джонас и Мейс раздевали друг друга, коротко целуясь на ходу. Как только Джонас оказался полностью обнажён, он снова залез на меня и припал к моему рту. Я до сих пор ощущал удовлетворение от оргазма, но каждый раз, когда язык парня сталкивался с моим, чувствовал, как тело пытается найти энергию, чтобы приказать моему члену ответить. Когда матрас рядом с нами прогнулся, Мейс шепнул мне на ухо просьбу перевернуться. Я не знал, что он задумал, но мне было всё равно, потому что такое положение означало, что Джонас окажется подо мной. Хотя я чувствовал эрекцию Джонаса между нами, по-прежнему обращал внимание на его дыхание и выражение лица, лишний раз убеждаясь, что не пугал его. Но его поцелуи оставались такими же голодными и жаждущими, как и мои, и он продолжал обнимать меня за шею. Кровать зашевелилась, когда Мейс переместился дальше, но его руки сомкнулись вокруг моих бедер, и я напрягся. Я не осознавал, что перестал целовать Джонаса, пока не почувствовал, как его пальцы забрались в мои волосы и нежно поглаживали их. — Он собирается подготовить тебя для меня, — прошептал Джонас. — Мне будет так приятно оказаться внутри тебя, — сказал он, облизывая языком мою нижнюю губу и зажимая её между зубами. Эта сексуальная, уверенная в себе сторона Джонаса заинтриговала меня, и я снова стал каменно-твёрдым. Мейс приподнял мои бёдра так, что я оказался на коленях, но при этом широко раздвинул мои ноги и держал руку на спине, чтобы я оставался прижат к Джонасу. Грубые ладони Мейса начали разминать половинки моей задницы, но, когда он развёл их, моё тело опять застыло. Мысленно я был готов, чтобы Джонас вошёл в меня, но неизвестность того, как это будет ощущаться, не давала покоя. — Поговори со мной, — мягко попросил Джонас, проводя руками по моей спине. — Я нервничаю, — признался я. — Что это будет больно? — спросил Джонас. — Нервничаю, что не смогу дать тебе это, — ответил я. Потому, что я знал — даже если будет не очень больно, мне может не понравиться этот акт, как бы нежно Мейс и Джонас со мной ни обращались. — Вы с Мейсом уже подарили мне достаточно первых ощущений, чтобы хватило на всю жизнь, Коул, — прошептал Джонас. Я не успел ничего ответить, потому что в тот самый момент, когда открыл рот, собираясь заговорить, почувствовал, как по моей дырочке разливается горячее, влажное тепло. Я задыхался сначала от удивления, потом от удовольствия, когда ощущения захлестнули нервные окончания. Без тени сомнения я понял — ко мне прижимался вовсе не палец, покрытый смазкой. — Блядь, — простонал я, когда язык Мейса повторил движение, и мне удалось оглянуться через плечо, чтобы увидеть его лицо, зарывшееся между моими ягодицами, и его большие руки, удерживающие меня. Ещё одно нежное прикосновения языка заставило меня уронить голову, и я ощутил, как пальцы Джонаса дразнили чувствительную точку за моим ухом. Колени затряслись от напряжения в попытке удержать мой вес. Мейс начал вылизывать меня длинными, тяжелыми движениями, начинающимися у промежности, задерживающимися на дырочке и скользящими к копчику. Я сдался и опустился на Джонаса. Грешный рот Мейса лишь на мгновение покинул меня, а затем вернулся обратно. Его руки оказались на задней поверхности моих бедер, и я понял, что он переместился и лег позади меня. Еще пара вылизываний, и я стал тереться своим твердым членом о ствол Джонаса, но, когда Мейс начал проникать кончиком языка внутрь, я издал хриплый крик. Я знал, что мне нужно отвлечься, иначе кончу так сильно, что не смогу прийти в себя до того, как Джонас войдет в меня, поэтому приподнялся с Джонаса и произнёс: — Подвинься. Джонас колебался лишь мгновение, прежде чем выполнить мою просьбу. Я радовался, что кровать была кинг сайз, потому что это давало нам достаточно места для манёвров, пока ровный, раскрасневшийся ствол Джонаса не оказался перед моим голодным ртом. Меня сводило судорогой, пока Мейс лизал меня, но когда я почувствовал его язык, проникающий внутрь, то выпустил целую россыпь проклятий. Моё тело было так напряжено, что я был уверен — ещё немного, и оно разорвётся на две части. Мне удалось взглянуть на Джонаса, который приподнялся на локтях. Я знал, что он, вероятно, видел, что вытворял со мной Мейс, потому что его рот был приоткрыт, и он продолжал облизывать губы. Я не сводил с него глаз и улыбнулся, увидев его взгляд, метнувшийся ко мне, как только я втянул кончик его члена в рот. Поскольку я делал это только сегодня утром с Джонасом, новизна происходящего уже не пугала меня, но я знал, что лучше не пытаться сразу взять слишком много и слишком быстро. Поэтому я компенсировал свою неспособность глубоко заглотить силой всасывания. Джонас толкнулся в мой рот, и я заставил горло расслабиться, чтобы принять в себя больше. Мейс продолжал терзать мою задницу, я лизал и сосал член Джонаса, пока он не стал сжимать мои волосы, удерживая меня на месте. Я не мог не замереть, когда почувствовал прохладную смазку вместо тепла рта Мейса на моей дырочке. Джонас, похоже, уловил перемену, потому что мягко отстранился от моего рта, перевернул меня на бок и лёг, прижавшись к моей груди. — Коул, — услышал я слова Мейса и повернулся, чтобы посмотреть на него. Он стоял на коленях, его блестящий член касался головкой пупка. — Ты хочешь продолжить? — спросил он. — Да, — ответил я, а потом посмотрел на Джонаса. — Да, — повторил я. Джонас улыбнулся и поцеловал меня. Я сосредоточился на его губах, пока палец Мейса надавливал на моё отверстие. И вздрогнул, когда внешнее кольцо мышц поддалось под непрекращающимся давлением, а последовавшее за этим жжение заставило меня резко вдохнуть. Я был благодарен, что никто из мужчин не спросил меня, как я себя чувствовал, потому что мне было слишком стыдно признаться, что с трудом привыкал к проникновению Мейса. Как, чёрт побери, я собирался справиться с этим, когда настанет очередь члена Джонаса? Мейс остановился, ожидая, пока я привыкну к ощущениям, и я почувствовал — дырочка начинала расслабляться, а жжение понемногу ослабевало. Оно вспыхнуло снова, как только Мейс начал двигаться, но я терпел до тех пор, пока костяшки его ладони не прижались к моему входу, и стало понятно — Мейс вошёл глубоко, как только мог. Джонас провёл рукой вверх и вниз по моему боку, но я еле заметил это, потому что Мейс вытащил палец почти до конца, а затем снова ввёл его. Я вздрогнул от боли, но по мере того, как мужчина продолжал осторожно вводить и вынимать палец, смазка стала облегчать движения, и я почувствовал, как где-то глубоко внутри меня зародилась искра наслаждения. Наконец я заметил, что рука Джонаса медленно поглаживала мой член, а движения совпадали с ритмом пальцев Мейса. И когда он через мгновение вытащил палец, я ощутил острый приступ потери. Но это длилось недолго, потому что затем Мейс снова вошёл в меня, только на этот раз двумя пальцами. Я застонал от очередной порции боли, но она была кратковременной и не такой сильной, как в начале. Погружения Мейса становились всё интенсивнее, а затем он стал загибать пальцы внутри меня. Дополнительное давление нарушило ритм, которым я только начал наслаждаться, но тут Мейс задел что-то внутри, и это послало электрический разряд прямо к моему члену. Я узнал достаточно об анальном сексе из своего тщательного поиска в интернете, чтобы понять, — Мейс массировал мою простату, но ничто не могло подготовить меня к удовольствию, которое раз за разом взрывалось во мне при этом процессе. Эрекция вернулась в полную силу, и мне пришлось прижаться ртом к груди Джонаса, чтобы подавить бесконечные хрипы и стоны, то и дело срывающиеся с губ. Мейс выпрямил пальцы и начал вводить и выводить их из меня, добавляя извилистые движения. Раз в несколько фрикций он ударял по простате, так что я постоянно находился на грани, даже когда Джонас мягко толкнул меня на спину и потянулся за презервативом, который кто-то вовремя бросил на матрас. Я наблюдал за Джонасом, пока он раскатывал презерватив по своей длине и наносил смазку на гладкий латекс, но слишком наслаждался ласками Мейса, чтобы беспокоиться о том, что будет дальше. Но когда Джонас, наконец, переместился на своё место, а Мейс освободил пальцы от моего податливого тела, беспокойство стало понемногу возвращаться. Я изо всех сил старался не выдать волнения, но не мог не заметить, как Джонас замешкался, когда Мейс развёл мои ноги. Я наблюдал, как он прильнул губами к уху Джонаса и что-то прошептал, а затем они поцеловались. Что бы ни сказал Мейс, Джонас зашевелился, и одной рукой раздвинул половинки моей задницы, а я почувствовал, как горячий член нащупывал дырочку. Мейс опустился рядом со мной и положил руку мне на грудь. — Просто почувствуй, — продышал он мне в губы, прежде чем поцеловать. Так я и сделал. Я чувствовал шершавость языка Мейса, исследующего каждый дюйм моего рта. Чувствовал жжение от проникновения в моё тело, когда одна из рук Мейса обхватила мою ногу, чтобы приподнять её, открывая меня для Джонаса. Чувствовал на себе взгляд молодого человека, медленно прокладывающего себе путь через мои сопротивляющиеся мышцы. Чувствовал облегчение, когда моя дырочка открылась, а проход растянулся, чтобы принять его длину. Но больше всего я чувствовал совершенство того, что давали мне эти двое мужчин. И в этот момент понял, что сделаю всё, чтобы сохранить это. Всё, блядь, что угодно. Не было никакой боли, когда Джонас полностью вошёл в меня, только чувство наполненности и отчаянная потребность, чтобы он двигался, доставляя мне своим трением изысканное удовольствие, которое разбудил во мне Мейс. Но вместо того, чтобы двигаться, Джонас наклонился ко мне, и его губы оказались прямо над моими. — Я так люблю тебя, Коул. Он поцеловал меня и через несколько секунд говорил Мейсу то же самое, втягивая его дыхание в свой рот. А потом он отпрянул назад и начал двигаться. Меня пронзила сладостная агония, когда он с легкостью проник и выскользнул из меня. Его яйца мягко шлёпались о мою задницу, а руки поддерживали мои ноги, чтобы снять с меня это бремя. Я наблюдал, как рука Мейса спускалась по моей груди, мимо члена и вдоль бедра к месту, где края моей дырочки растягивались и пульсировали синхронно с толчками Джонаса. Парень издал резкий вздох от действия Мейса, а затем наступила моя очередь, потому что палец Мейса скользнул внутрь меня поверх члена Джонаса. От дополнительного давления я закрыл глаза и непроизвольно потянулся к своему члену, но Мейс опередил меня и в этом: языком он лизнул меня по всей длине, прежде чем глубоко засосать. Я не сомневался, что Джонас страдал от той же потребности, что и я, пока Мейс доставлял нам удовольствие, потому что парень начал отчаянно вколачиваться в меня, впивались пальцами в мои бёдра. Я не мог ни говорить, ни двигаться — мужчины контролировали каждый аспект моих ощущений. Мне удалось не отвести взгляд от Джонаса, когда его глаза широко распахнулись, и член начал пульсировать внутри меня. Я почувствовал, как палец Мейса выскользнул из моего тела, а его ладонь сменила рот в тот самый момент, когда Джонас освободил мои ноги и обрушил на меня весь свой вес, начав неудержимо вбиваться в меня. Рука Мейса всё ещё оставалась между нами, и он дрочил мне в том же бешеном темпе, что Джонас долбил мой анус. Парень завладел моим ртом, когда его настиг оргазм, и мы кончили почти одновременно. Джонас проглотил мой крик удовольствия и продолжал толкаться в меня, пока афтершоки били нас обоих. Я услышал стон Мейса и почувствовал, как его сперма брызнула на меня. Когда каждого из нас отпустило, мы оказались в клубке конечностей и прикосновений, а поцелуй за поцелуем сыпались на мой рот. Я не знал, где чей, но мне было всё равно, потому что каждый поцелуй был идеальным. Чертовски идеальным. Но не прошло и восьми часов, как мой идеальный мир разбился вдребезги. Потому что Джонас ушёл.