Heaven's Night – Elita
Представьте себе мир, в котором вам дозволено всё: вы имеете право убивать, пытать, грабить, насиловать, и при этом оставаться безнаказанным. Прекрасно, не правда ли? А теперь вообразите, что то же самое могут делать и все остальные: ваши родители, собственные дети, вторые половинки, друзья, соседи и обыкновенные незнакомцы. Ужасно, да? В мире воцарится хаос, беспорядок. Вся планета превратится в ад из-за отсутствия чёткого социального порядка. Каждый запрётся дома и не смеет ступить шагу из него. В конечном счёте, человечество придёт к самоуничтожению. Однако, мы же с вами не животные, верно? Давайте просто подумаем: а что, если всего лишь одну ночь в году, всего на двенадцать часов — все преступления будут легализованы на государственном уровне? Чудесный компромисс! Социальный порядок не нарушен, преступность сокращена, и люди довольны, выплеснув гнев. Позвать полицию невозможно, двери больниц на замке, аптеки и магазины официально не работают, но вы спокойно можете войти и ограбить их. В эту ночь общество регулирует себя само, не имея страха пред наказанием. Так, однажды правительство Дании пришло к подобным мыслям, и спустя сорок лет после их удачных экспериментов «ночь свободы» появилась в каждой стране на планете Земля. Тридцать первое октября. Когда-то весёлый праздник под названием «Хэллоуин» теперь превратился во всемирную резню, а привычная всем фраза «Кошелёк или жизнь?» перешла в «Кошелёк и жизнь!». Люди разделились на два лагеря: активные и пассивные. Первые заняли вершину пищевой цепочки, а вторые же возводили стальные стены в домах, дабы прожить двенадцать сумрачных часов и на утро приступить к обыденной жизни, будто ни в чём не бывало. А кем были бы вы? Охотником, который тщательно выбирает оружие, наряд и жертву для «ночи кровопролития», или же Жертвой, которая прячется в четырёх стенах и молится о том, чтобы её не нашли? Всё только в ваших руках. Чонгук с детства был охотником, как и его отец, а потому альфа с особой педантичностью подготавливался к предстоящей ночи. Втягивая сигаретный дым в лёгкие, он сканирует стену, доверху заполненную разнообразным оружием, непроницаемым взглядом и прикидывает в голове свой новый образ. Глаза цепляются за снайперскую винтовку FR-F1, топор и катану. Сложный выбор, однако… Решив не церемониться, альфа закрывает глаза, и, выбирая наугад, он, без всякого страха, касается кончиками пальцев клинка, словно бы трогая лепестки самой нежной на свете розы. Катана. Сегодня он выбирает её. Сделав экспресс-тренировку, чтобы разогреть мышцы пред бурной ночью, альфа принимает холодный душ. Повесив на бёдрах полотенце, мужчина, не торопясь, открывает шкаф и, не глядя — хватает чёрную майку-алкоголичку, что подчёркивала накачанную грудь; огромные джинсы, в которых ноги чувствовали себя просторно, и шапку, на всякий случай. Одевшись и ступив в гостиную, Чон включает телевизионные новости, в которых с минуты на минуту начнётся отсчёт. Закрепив на шее крупную цепь, надев массивные кольца и достав из шкафчика повидавшие немало ночей часы, альфа спокойно открывает холодильник, извлекая оттуда прохладную бутылку пива. Уставившись в экран, на котором красуется небольшая кучка телеведущих, что вскоре хором будут считать время до начала, Чонгук делает первый глоток, вытирая пену со рта. Экран телевизора резко окрашивается синим цветом, записанный много лет назад голос зачитывает хорошо известный всем текст, что медленно плывёт вниз — строка за строкой. Сорок лет крутят одно и то же, что голос за кадром уже стал родным для многих.«Разбудите в себе внутреннее „Я“ и вершите суд на родных землях.
Отцы-основатели призывают вас принять участие в Судной ночи.
Вы слушаете сообщение системы экстренного вещания о начале ежегодной Судной ночи, санкционированной правительством.
В течение Судной ночи разрешается использовать оружие четвёртого класса и ниже. Любые другие виды оружия запрещены к использованию. Государственные служащие десятого ранга пользуются иммунитетом. Причинение вреда этим лицам запрещается.
После окончания отсчёта и звука сирены, на двенадцать часов легализуются любые преступления – включая убийства. Полицейские, медицинские и пожарные службы прекращают работу до семи часов завтрашнего утра — время окончания Судной ночи.
Слава новым отцам-основателям и восставшему из пепла человечеству.
Да прибудет с вами Господь.
Удачной охоты. Желаем вам выжить».
Десять.
Настроив таймер на двенадцатичасовой отсчёт, прозвучало на экране от омеги, одетого в милый костюм зайчика.Девять.
Засовывая ноги в громадные чёрные ботинки, альфа ещё раз оглядел свой дом.Восемь.
Схватив со столешницы фото сегодняшней жертвы, Чонгук с неприятным хрустом размял шею, расслабляя мышцы.Семь.
Примеряя в руках прекрасную катану с именной гравировкой, Чон хмыкнул, чувствуя на кончике языка знакомый вкус стали.Шесть.
Сказал омега уже в классическом костюме, пока мужчина убирал холодное орудие за спину и укладывал фото, сигареты и ключи в карман.Пять.
Накидывая особенную джинсовку, альфа повёл плечами, разжигая в себе всё больший интерес.Четыре.
Заметил мужчина столь незначительную цифру на экране, гипнотизируя его и залпом опустошая бутылку.Три.
Оглядев себя в зеркале и поправив причёску, Чон топнул обеими ногами по дрожащему полу квартиры, проверяя фиксацию обуви на ногах.Два.
Бросая бутылку в мусорное ведро и вставляя компактный пистолет в кобуру, альфа дёрнул ручку входной двери.Один.
Прервав репортаж и отрубив все каналы, за окнами затрезвонила сирена. Погасив в квартире свет, Чонгук вышел в коридор, закрывая дом на ключ. Вызвав лифт, он начал насвистывать столь привычную мелодию, которую услышал однажды много лет назад — в этот же день, будучи спящим в отчем доме. Лифт распахнулся. Пассажир, что явно поднимался домой, вжался в стену лифта и выпятил глаза от страха, уставившись на мужчину. Слёзы непроизвольно покатились по его щекам при виде альфы, сердце бешено заколотилось, и, казалось, оно вот-вот выпрыгнет из груди, а в лёгких появилась катастрофическая нехватка воздуха. Беспристрастно осмотрев омегу с ног до головы, Чонгук махнул большим пальцем руки в сторону, давая парнишке понять, что тот альфу не интересует и убивать его никто не планирует. Сломя голову омега выбегает из лифта, и, обернувшись на альфу, юнец в ужасе замер. Чон спокойно вошёл в лифт, становясь ровно по центру, и, нажав на первый этаж, напоследок махнул рукой тому омеге, видя неподдельный страх в его глазах. Альфа выглядит устрашающе. Мощное, спортивное тело, украшенное множеством устрашающих татуировок, куча серебряных колец, торчащих в ушах, пирсинг брови, шрам на щеке, рост под два метра и отсутствие улыбки. Соседи ни разу не видели мужчину улыбающимся, всегда сторонились одиночку и никогда не смели ему грубить, но и подружиться добровольцев не имелось. С диким рёвом заведя свой любимый мотоцикл, Чон вырулил на трассу, набирая скорость и наблюдая за неразберихой, что возникла буквально за пару минут, с начала сирены. Взрывы вдалеке слышно отчётливо. Подожжённые магазины освещают дорогу огненными вспышками, превращая её в тропу к аду. Выстрелы прилетают за место певчих птиц, а истошные крики людей напоминают обыденные разговоры. Хищники выбрались на охоту, стоило кому-то спустить их с поводка. Звук качественного выхлопа мотоцикла, несущегося по трассе, привлекает к себе внимание. Каждый отвлекается от дела, дабы проводить его взглядом. Чёрные омуты не сводят с дороги глаз, альфа не обращает внимания на внешний мир. Мелодия в ушах становится громче, мужчина продолжает просвистывать её в своей голове, чтобы не забыть, и неумышленно поддаётся воспоминаниям. Деревянный охотничий домик на окраине города одиноко стоит средь гущи пожелтевших деревьев, не привлекая внимания. Взрослый мужчина спортивного телосложения спокойно рубит дрова, периодически занося их в дом и подкидывая в камин. Семнадцатилетний парень лежит в гостиной на диване под одеялом и впервые за семь лет пропускает охоту из-за настигшей его осенней болезни. Серые шторы застилают окна по всему периметру не пропуская свет, потому единственным освещением является огонь от камина. Во всём доме приглушённая обстановка. Стены облачены в грамоты, благодарности, медали и, главное, в оружие на любой вкус и цвет. Редчайшие клинки, собранные с разных концов света, изготовленные на заказ пистолеты, автоматы, именной лук, подаренный кем-то арбалет и невероятно острая катана, что блистает посредине всего разнообразия. Спокойная джазовая мелодия играет по радио весь день, соблюдая такт в унисон с треском дров, никак не надоедая. Пряный запах специй витает по дому из стоящей на плите кастрюле с глинтвейном. Аромат блаженно сочетается с запахом свежего мяса и овощей, которые запекаются в духовке. Отец и сын мирно проводят совместный досуг, не прерывая ежегодный ритуал. Костёр, глинтвейн, вкусный ужин, подготовка оружия и охота. Сегодняшний день — исключение. Альфы впервые за множество лет остаются дома, пропуская охоту, которая обычно является главной составляющей традиции. Под шум раскалывающегося дерева и ударов молотком о пень, что слышатся с заднего двора, Чонгук поочерёдно чистит пистолеты, не вытаскивая из подмышки градусник. Остановив свой транспорт в одном из самых дорогих и богатых районов города, альфа снимает шлем и достаёт из ботинка спрятанный охотничий нож. Куча охраны стоит у каждого здания, охраняя неприкосновенных личностей десятого ранга и их отпрысков. Достав из заднего кармана джинсов нужное фото, Чон рассматривает детали: четырнадцатилетний омега с оленьими глазами стоит на фоне огромного серого дома со своим отцом. Оба одеты в костюм тройку; высокий альфа мило улыбается, сжимая плечо ребёнка рукой. Омега на фото не выглядит счастливым — в его глазах скопилось вселенское разочарование, а строгий костюм был явно надет не по собственному желанию. Оглядев округу и взглядом отыскав нужный дом, мужчина направляется к нему, скрываясь от охраны за каждым углом. Вплотную подойдя и прижавшись к стене, альфа взглядом сторожит охранников. Вот оно. Подкравшись к одному из них со спины, Чон сделал резкое движение обеими руками. Звук сломанных костей прозвучал словно щелчок — шея мужчины свёрнута, теперь он мёртв. Чтобы предотвратить грохот упавшего замертво тела, альфа придерживает его, медленно укладывая на землю, а затем снимает с трупа верх его формы, накидывая на себя жилет, дабы слиться с остальными охранниками. Выхватив из рук трупа автомат и аккуратно спрятав свою катану у дерева, Чонгук выходит на свет, где стояли ещё четыре человека, охраняя вход с заднего двора. Повесив на плече автомат и достав пачку сигарет, Чон закуривает, втягивая в себя горький дым. Остальные замечают это и, словно мотыльки, летящие на свет, подходят к альфе, прося поделиться. Тот не жадный, с удовольствием прикуривает каждому, прикидывая их габариты. Начав рассказывать друг другу анекдоты, мужчины смеются, отвлекаясь от собственных обязанностей. Чонгук улыбается, смотря на них, и поддерживает ненавистные пустые диалоги. Шорох в кустах привлекает внимание четверых охранников, отчего те направляют туда свой взор, схватив оружие в руки. Двое проходят чуть вперёд в намерении проверить, что же там произошло, а двое остаются рядом, провожая ушедших взглядом. Чон пользуется этим шансом — он мгновенно сворачивает шею ближнему, его тело с характерным звуком падает, и, зажав рукой рот второму, перерезает тому глотку. Булькающий звук раздражает слух, а вытекающая на асфальт тёплая, густая красная жидкость похожа на чёрное ночное небо над головой. Почистив остриё оружия от крови об куртку убитого, альфа беззвучно пробегает чуть вперёд к оставшимся двум. Коснувшись одного из стоящего к себе спиной альфы, Чонгук вонзает ему в сердце нож и, стоит тому повернуться, быстро вытаскивает из тёплого трупа окровавленное лезвие, переключаясь на последнего альфу. Заткнув его рот рукой в целях предотвращения шума, Чон подставляет к его горлу нож. Парень выглядел моложе всех предыдущих охранников. Почувствовав холод у своей глотки, юнец сразу же отпускает оружие и поднимает руки вверх, сдаваясь. Чон подводит его ближе к дому, а затем тихо спрашивает: «Где здесь отрубить службу защиты?», на что парень лишь указывает пальцем в сторону незаметного электрического щитка, что был размером с ладонь, отчего обнаружить его в темноте было бы практически невозможно. — Слушай сюда: сейчас я отпущу тебя, но если ты, блять, посмеешь что-то ляпнуть об увиденном, — убрав нож с горла парня и резко развернув его к себе, альфа грубо схватил того за челюсть. — Клянусь, я найду тебя и истреблю весь твой род на корню. Ты меня услышал? — изогнув бровь, спросил альфа, гипнотизируя испуганные глаза. Увидев активное кивание головой и звериный страх во взгляде напротив, Чонгук отпустил юношу. Стоило тому убежать, альфа забрал свою катану и подошёл к щитку, сразу же открыв крышку и начав копошиться в разноцветных проводках.___
Fleece - Crystal Castles
Шум битов отбивается о стены дома, пульсируя в голове. Яркий мелькающий свет слепит зрачки вместе с лазерами, которые отражаются в каждом зеркале. Голова ходит кругом, а нарядные вокруг люди рябят в глазах. Текила явно дала в голову, привкусом лайма оседая на языке. Тэхён развалился на громадном диване, закинув на стеклянный столик обтянутые кожаными штанами ноги и откинув голову на мягкую спинку. Два пистолета покоились в кобурах на бёдрах, ожидая своего часа. Кучка людей под воздействием разного алкоголя танцевали в гостиной, двигаясь в такт музыке, периодически сливаясь воедино друг с другом. Судная ночь имеет прекрасное начало в стенах дома, в который не сможет пройти никто посторонний. Здесь находятся девятнадцать человек, каждый знаком друг с другом около девяти лет, а потому можно смело сказать, что в доме Тэхёна сейчас находилась его семья, которую он собрал для себя самостоятельно. Каждого он знает лично, каждого тщательно выбирал и проверял. Омега доверял всем присутствующим так же, как и они ему. Каждый встречает эту ночь по-своему. Кто-то, взяв первое попавшееся в руки оружие, бежит на улицу убивать. Кто-то мстит соседу или убивает своего мужа. А кто-то прячется, заперев себя на тысячу замков. Тэхён же, всего-то, соблюдает семейную традицию, изменяя её по-своему усмотрению и добавляя больше мелких деталей, которые сделают ночь просто незабываемой (как и все предыдущие). Со времён основания своей «группы», Тэхён каждый год придумывает что-то новое и разнообразное, организовывая некий «досуг» для себя и своих друзей. Единственной неизменной вещью остаётся одно: вечеринка перед началом веселья. Все эти годы, главной, неизменной традицией была вечеринка и объявление главной тематики пред её началом. Омега и его самый близкий друг, Юнги, всегда организовывали самые весёлые тусовки, на которых кому-либо, когда-либо приходилось бывать. Да, круг допущенных лиц всегда ограничен, и список никогда не включает в себя плюс один, есть лишь чёткая строка имён, допускаемых в безопасное место полное веселья. Каждый год новая локация, и омега просто не мог не воспользоваться возможностью устроить сегодняшнее веселье у себя дома, поскольку родители уехали на странное совещание правительства, связанное с очередным бунтом. Быть сыном неприкасаемых очень удобно. Родители знают каждого из девятнадцати человек, и, если с Тэхеном что-то произойдёт, будь то судная ночь или же какая-то другая, виновник при любых обстоятельствах будет наказан, потому Ким чувствует себя в полной безопасности. Сегодняшний концепт вечеринки — кокаиновый шик, а правила охоты — убивать лишь тех, кто одет во всё белое. Врачи, невесты, привидения, да кто угодно, задача — багровые пятна на белых тканях. Сегодня ночью они творят искусство. Убивать можно кого угодно, но в игре считаются лишь трупы, облачённые в чистый цвет и испачканные кровавым пороком. После охоты они обязательно соберут все тела на подсчёт, тот, кто убил больше всех — получит двадцать тысяч долларов, тот, кто убил меньше всех — платит вместо одной тысячи две. Да, цена маловата, но азарт присутствует лишь за счёт соревновательного духа — каждый хочет победить. После подсчёта они привезут трупы на главную площадь, собрав из них прекрасное творение и сделав какую-нибудь экспозицию. Выставка одной скульптуры, так это называет Юнги. Резкий приступ тошноты подкатывает к горлу и заставляет встать, побежав в сторону туалета. Дёрнув ручку, дверь никак не поддалась, так как была заперта. Машинально двинувшись к лестнице на второй этаж, омега одёргивает дверь и, подняв крышку унитаза, выплёвывает всё содержимое желудка наружу. Вот, что Тэхён называет очищением. Судная ночь для него больше развлечение, не имеет никакого смысла кроме ярких воспоминаний. По крайней мере, он старательно внушает себе выдуманную правду, пытаясь забыть ошибку молодости и убедить себя в том, что всегда убивал лишь ради веселья. Со временем он подсел, словно наркоман, зависящий от очередной дозы, только омега зависит от вида крови на своих руках и количества убитых за ночь людей. Пока что, за всё время их игр, Тэхён либо был первым, либо вторым. Третьего не дано. Опустошив содержимое своего тела, Тэхён протрезвел. Прополоскав рот и проверив свой внешний вид в зеркале, краем глаза омега заметил промелькнувшую тень в коридоре. Напрягшись, он достал свои пистолеты и вышел из ванной, сняв их с предохранителя. В коридоре он не заметил никого, но, не успев обернуться, омега оказался прижатым к стене и с закрытым ладонью ртом. Альфа дико смотрит в удивлённые глаза напротив, но ни страха, ни испуга в них нет. Чонгук в недоумении хмурится, и, почувствовав на ладони язык, что слюнявит руку, быстро одёрнул её, вскоре почувствовав упёршиеся в грудь дула пистолетов. — Ты кто такой, Орион? Жить надоело? — с вызовом в глазах спросил омега, с поднятой вверх бровью оглядывая мускулистое тело снизу вверх, подмечая интересные татуировки. — Будешь молчать? — вплотную приблизившись к лицу альфы, спросил Тэхён прямо около губ. Чонгук лишь озадачено наблюдает за его странными действиями, всё-таки он человек, и элементарный интерес не даёт ему прервать их. — Ну хорошо, — сам себе ответил Ким, пистолетами надавив на грудь мужчины. — Тогда выбирай, право или лево, — хитро улыбнувшись, произнёс омега, отодвинув от груди альфы оружие и прицелившись чуть поодаль, чтобы пространство между пулей и мужским телом оставалось. Чонгук смотрит удивлённо, это последнее, что он ожидал пережить сегодняшней ночью. Он не боится этого дерзкого парня, потому даже не тянется к своему оружию в целях самозащиты, ведь у Чона есть принципы, которые он не нарушит ни при каких обстоятельствах. Убивать омег — табу. Потому альфа наконец-таки подаёт голос, отвечая на последний заданный омегой вопрос. — Право, — немногословно пробормотал мужчина, получив в ответ хитрый оскал и устремлённый в бездонные глаза дьявольский взгляд, в котором словно все черти восстали. Убрав левый пистолет в кобуру, Тэхён обхватил правый, выбранный альфой, двумя руками и направил его в лоб, продолжая держать дуло на расстоянии. Шёпотом считая до трёх, чтобы мужчина слышал, Ким медленно жмёт на курок. Чонгук же даже не закрывает глаз, не желая прерывать их гляделки. Щелчок. Красная жидкость пачкает лицо альфы, заставляя зажмуриться. Уголки губ омеги медленно ползут вверх, затем он начинает смеяться как ни в чём не бывало, а Чонгук открывает ошарашенные глаза, не понимая произошедшего. — А судьба на твоей стороне, Орион. Ты умеешь делать правильный выбор, — ухмыльнувшись, сказал омега, но в ответ столкнулся с всё тем же непониманием в чёрных, словно пустота, глазах. — Это просто краска, я давно хотел так сделать. Думаю, по отношению к жертвам — это справедливо, ведь фактически они сами решают свою судьбу. В левой пушке пули, а это обыкновенный водяной пистолет, только вместо воды там краска, для пущего эффекта, — улыбнувшись, словно сошёл с ума, пояснил юноша. — Тебе повезло, поэтому я не буду тебя убивать. Но на вопросы тебе всё равно придётся ответить. Кто ты такой и что тебе нужно? — в один миг став серьёзнее, сказал омега, подходя вплотную к альфе и смотря ему в глаза снизу вверх. — Мне нужны люди, проживающие тут, — вновь коротко ответил альфа, пропустив первый вопрос мимо ушей. — Зачем они тебе? Они неприкосновенны, тем более их нет дома, — закатив глаза, ответил омега. Мужчина вновь проигнорировал его, Тэхён начинал злиться. Оказавшись вновь прижатым к стене с рукой на шее, что чуть сдавливает, омега улыбается так, словно ловит от этого кайф. А Чонгук продолжает сканировать глаза, пытаясь вспомнить, где их видел. Осознание приходит быстро, глаза оленёнка под тонной подводки отличить сложновато, но Чонгук справляется с этой задачей. Альфа озадачен, он не предвидел вечеринки и полный дом людей, но меньше всего он ожидал отсутствие изначальной цели. Чонгук в замешательстве и в размышлениях о том, что ему делать в таких обстоятельствах. Быстро накинув непродуманный до мелочей план, альфа решает действовать. — Ты сын Ким Джунмёна, — догадавшись, озвучил альфа мысли вслух, не сводя взгляда с оленьих глаз. — Допустим, и? Ты находишься в моём доме, что полон моих друзей. И я, будучи ребёнком своих родителей, так же неприкосновенен, как и они, — съязвив, ответил омега, уперевшись рукой в мощную грудь, чтобы между ними оставалось расстояние. — Схватишь меня, чтобы просить выкуп у моих предков? — закусив губу, спросил тот. — Это не сработает, Орион, — встав на носочки, прошептал омега на ухо альфе. — Меня не остановит то, что ты неприкосновенен. Ты либо пойдёшь со мной добровольно, либо я вырублю тебя. И ты всё равно уйдёшь со мной, но будучи без сознания, — взвесив все «за» и «против», пояснил Чонгук, не сводя взгляда с омеги. Тэхён замолчал, явно продумывая коварный план. Смотря перед собой и прокручивая в голове идеи, он в который раз посмотрел на альфу. Вобрав в лёгкие воздух, Ким заорал «Помогите!» на весь дом, стараясь перекричать музыку. Чон быстро среагировал и вновь прижал к губам ладонь, уже держа её крепче. Глаза омеги опасно засверкали, растёкшаяся на губах улыбка отчётливо чувствовалась под рукой. Бездонные глаза стали утягивать в темноту, густые брови в злости нахмурились, а желваки на лице давали понять, что Тэхёну не поздоровится. Музыка в доме резко утихла. Омегу услышали. Шаги по лестнице заставили альфу толкнуть омегу в ванную, заперев дверь и заблокировав ручку чехлом от катаны. Долбёжка в дверь раздаётся на весь дом. Альфа, чуть моложе самого Чонгука, стоит напротив него с железной битой, что обвита гвоздями. Увидев постороннего человека в доме, мужчина, одетый в костюм Майкла Джексона, поднял своё орудие и побежал на Чона. Тёплая, густая жидкость окрасила и так красное от краски лицо в ещё более насыщенный цвет. Лезвие блестящей катаны испачкалось кровью, каплями капая на пол. Крупное тело с шумом рухнуло, а под звук укатывающейся головы наверх поднялся другой омега, с шоком смотря на обезглавленный труп своего друга. Медленно переведя скорбный взгляд с трупа на альфу, он закричал и, достав оружие, рванул на того. — Джисон! Нет! — протяжно завопив на весь дом, заревел омега. Вынув из кобуры Глок, он направил дуло на Чона. Пелена пред глазами закрывала обзор, но за счёт крупного и высокого тела синеволосый омега смог примерно наметить цель. Выстрел прозвучал на весь дом, отчего все, кто находился в доме в более-менее трезвом состоянии, рванули на верх по лестнице. Увернувшись от выстрела, Чон подбежал к омеге и с лёгкостью выбил из рук оружие. Стукнув омегу рукоятью пистолета, тот отрубился и упал без сознания. Следом набежало ещё пять альф, а четыре омеги замерли на лестнице. Оставшиеся люди засели внизу, будучи под сильным алкогольным опьянением. Чонгук зол и раздражён. Таких препятствий не должно было быть, но, с другой стороны, прекрасная разминка, альфа и не с таким справлялся. Чон быстро кидает взгляд на часы, сверяясь со временем. Он здесь уже слишком долго и продолжает терять время. Пока люди в шоке осматривают два тела, одно из которых — их обезглавленный друг, Чон быстро открывает туалет и выхватывает Тэхёна, который всё это время продолжал долбить дверь, и приставляет к его горлу лезвие. Все сразу же переводят взгляд на удивительно спокойного омегу, но стоит Киму увидеть труп Джисона, его и без того большие глаза округляются, зубы скрипят от злости, и когтями он впивается в руку альфы, оставляя кровавые следы. Чон шипит, но лезвия не убирает. — Я могу убить всех вас, если вы так хотите, но мне нужен только этот омега, — кивнув в сторону Тэхёна, начал Чонгук. — Дайте нам спокойно уйти, и больше никто не пострадает. Иначе все присутствующие на утро будут обезглавлены, как тот парень, — указав взглядом на труп, закончил альфа. Все перевели взгляд на Тэхёна, ожидая от него знака, ответа или действий. Блондин не подавал никаких намёков, но затем, оглядев испачканную кровью катану, Ким закивал, давая друзьям понять, что нападать не стоит. — Не трогайте его, мне не нужны лишние жертвы. Слушайте, что он говорит, и не следуйте за нами, — обнаружив взглядом Юнги, растерянно сказал Тэхён. Все сразу опустили оружие и медленно расступились, давая Чонгуку пройти вместе с Кимом. Только Юнги, что всё это время молчал, прошёл вглубь коридора и направил прицел вниз с балкона, держа Чонгука на мушке. Наблюдая за всеми, кто остался на балконе, снизу вверх, Чонгук подвёл Тэхёна к главной двери, чтобы тот её разблокировал, и стоило двери открыться, а Чону отвести взгляд, Мин нажал на курок. Глухой низкий стон раздался над ухом Тэхёна. Выбравшись на улицу, Чон убрал катану за спину и закинул омегу на здоровое плечо, направившись к своему мотоциклу. Тэхён начал колотить альфу по спине и орать на всю улицу, чтобы его отпустили. Чон на это лишь сжал его крепче в тисках и сдавил челюсть, сдерживая гнев. — Ты, мерзкое создание, зачем ты убил моих друзей! Отпусти меня! — со всей силы ударяя альфу по всему, что только возможно, вопил омега. — Тебе нужен был только я, они-то тут причём! — введя в силу колени и неуклюже ударив альфу по рёбрам, продолжил он. Увидев кровоточащую рану в плече, в которой по-прежнему осталась пуля, Ким резко затих. Болезненное мычание разлетелось по всей округе, Тэхён пальцами залез Чонгуку в пулевое ранение, ковыряя аккуратную дыру. Резко поставив омегу на ноги, альфа еле сдерживался, чтобы не вырубить омегу, продолжая удерживать того на плече. — Ты совсем охуел?! — не сдерживая голоса, встряхнул Чон омегу. — Это ты охуел, охотник недоделанный, — сняв дробовик с предохранителя, сказал Юнги в спину альфе. Чонгук закатил глаза под злорадствующий взгляд Тэхёна и сделал глубокий вдох. Указав на Кима пальцем, Чон зло сказал ему: «Двинешься — буду стрелять по ногам. Не умрёшь, но инвалидом останешься». Тэхён сглотнул и, переборов свою гордость, послушно кивнул. Чонгук обернулся к Юнги и ещё двум альфам, что тот привёл с собой. — Ну что вам ещё? Я не отдам омегу, он мне нужен, — смотря на Юнги, устало выпалил альфа. Ничего не сказав, Мин кивнул на Чона, и двое человек одновременно направились в его сторону. Чонгук обречённо вздёрнул брови и достал охотничий нож здоровой рукой. Один альфа с булавой начал крутить ей и насмешливо смотреть на Чонгука, а второй, с мачете, самоуверенно ухмыльнулся, замахнувшись на Чона. Юнги лишь наблюдал, посматривая на Тэхёна и ища способ к нему подобраться. Швырнув нож в альфу с мачете, все замерли, как и тело того несчастного, из лба которого текла аккуратная алая струя. Взгляд моментально остекленел, омеги одновременно протянули "Нет!", и Юнги подбежал к упавшему трупу, вытаскивая из его головы нож. Второй альфа отвлёкся на своего недавно издавшего последний вздох друга и с гневным криком побежал на Чона, непрерывно крутя острой булавой. Острое лезвие катаны беспрепятственно перерубило цепь, сделав оружие обыкновенной безделушкой, отчего альфа сразу же опешил, наткнувшись на упирающиеся в грудь острия, что не подпускали к Чону и на метр. Не выдержав ещё одной потери, Тэхён подал голос. — Уходите, Юнги. На сегодня достаточно двух жертв, игра не стоит свеч, — переведя взгляд с мёртвого товарища на лучшего друга, приказал Тэхен. — Он меня не тронет, я нужен ему живым, так что продолжайте развлекаться этой ночью, правда, уже без нас троих, — закусив губу, закончил омега. Подойдя вплотную к Чонгуку и положив руку тому на целое плечо, чтобы парень опустил катану, омега перевёл молящий взгляд на профиль альфы и прошептал: «Пожалуйста». Повернув голову в сторону Тэхёна, Чонгук тяжело вздохнул и опустил оружие. Юнги же часто закивал, не сводя взгляда с блондина. Окликнув выжившего альфу, Мин начал отходить назад, а затем и вовсе скрылся, обернувшись к тому спиной, стоило альфе его догнать. — Садись, — проводив взглядом чужаков, сурово произнёс нарушитель, кивнув на мотоцикл Тэхёну. Посмотрев на альфу и влепив ему пощечину с громким шлепком, Тэхён послушно сел на сиденье. Альфа подвигал челюстью и нацепил на омегу свой шлем. Порвав свою джинсовку, Чон перевязал левое плечо, остановив кровь, и, передвинув омегу впёред, чтобы тот никуда не спрыгнул, сел сзади, заводя байк и дыша Киму в защищённый шлемом затылок. — Как хоть тебя зовут? — сквозь рёв мотоцикла, спросил Чонгук, мча по центральной трассе, на которой скопилось множество людей. — Ким Тэхён, — в попытках перекричать мотоцикл, что явно пришёлся ему по вкусу, сказал омега, наслаждаясь скоростью. — А тебя? — Чон Чонгук, — смотря на дорогу, ответил альфа. Прошептав имя перед носом, чтобы никто не услышал, Тэхён попробовал его на языке. Знакомая фамилия, но в Сеуле таких полно, поэтому омега не придаёт этому значения. Больше вопросов он не задаёт, догадываясь, что ответа не получит.