Пишу тебе сквозь слезы,
Сквозь рвущийся наружу крик,
Скажи мне, сможем ли
Друг друга мы ещё спасти?
Пишу тебе – строки теряются среди бегущих, рвущихся наружу криков. Захлебываюсь, не могу выбраться, теряюсь в водовороте потерь, эмоций, сжирающих заживо. Я растворился в мыслях и чувствах, и дороги назад нет. Да и не было – где ей взяться в кромешной, равнодушной тьме? Я в ней никогда не увижу рассвет. Не могу найти слов, вместо них – капли на побелевших, впавших щеках, губы, шепчущие молитвы о твоем возвращении, мысли, потерянные среди темных, печально запыленных уголков души. Теряю тебя и теряюсь в тебе – чувство одиночества убивает, лишает опоры, и всё срывается в бездонную, бесконечную бездну. Когда мы всё успели потерять? Когда единое на двоих сердце раскололось на части, развеялось по ветру? Когда сплетенные, захороненные друг в друге руки развели, как мосты на широкой реке? Когда всё, что было в нас друг от друга, оставило свой путь, перестало иметь смысл, превратилось в картинку на пожелтевших страницах? Думаю о тебе, только о тебе, о губах, владеющих моими. О переплетенных пальцах, ладони в теплой, шершавой ладони, до едва слышного, но уловимого хруста сжимающей мою. Об объятиях, нежных, но чувственных, властных, растворяющих всё тело в безвольную серебристую дымку. О взгляде льдисто голубых глаз, айсбергом отталкивающих все приближающиеся корабли, но рассыпающихся в солнечных зайчиках, стоит моим глазам встретиться с твоими. О моем страхе и сомнениях, о клетке, в которой я обитал до встречи с тобой. Об улыбке, которой я резал себя без ножей. О счастье, которое я растягивал на себе, как убийца – веревку на шее жертвы. О жизни, в которой я боялся кого-то обидеть. О грани, за которую я боялся зайти. О твоей уверенности, текущей вместо крови по венам, стирающей любые преграды, стирающей людей на своем пути. Всех, но не меня – словно остров, обтекаемый озером, но никогда им не затапливаемый. Патрон в патроннике, который так и не выстрелил. Ты не спустил курок, но навсегда заключил меня в себе. Я вспоминаю тропинки в лесу Аокигахара, где каждый шорох, каждый звук леденящей волной сковывал сердце, а ты держал меня, не давая упасть. Не давая уйти, оставив всякое желание жить, был рядом, не отпуская, не теряя меня, продолжая верить. В нас ли? Прожженный красной нитью, проведенный твоим взглядом – я шел по дорогам, которые ты высек, по пути, который тебе предначертан. Не за тобой, но рядом, и так могло продолжаться бесконечно. Тогда казалось, что бесконечно. Но замкнутая восьмерка распалась, и вот мы здесь, стоим перед памятником тому, что оставили позади, поклявшись не возвращаться. Крики и стоны, проклятия, рвущееся горло – мы убивали друг друга без ножа, чтобы возродиться на разных концах планеты. Мы разрывали нити, чтобы больше никогда не соприкоснуться. Мы уходили, чтобы больше никогда не вернуться. И вот мы снова здесь. Холодный, отстраненный – ты смотришь сквозь меня и не узнаешь знакомые, почти родные черты. Всматриваешься до рези в глазах, до слез, выступающих на пушистых ресницах. Цепляясь за давно потерянный образ, за осколки памяти, накрепко застрявшие в половицах души, ты ищешь и не можешь найти то, что обещал никогда не забывать. Ты ищешь меня в угасающих звездах. В последнем вдохе рассвета и выдохе заката. В холодных сумерках и пустом тумане. В черно-белых фотографиях древних альбомов. Ты ищешь, чтобы всё вернуть. Чтобы зацепиться за леденящую надежду, бьющуюся в сетях несбывшихся мечт. Опасная в своей слепой вере, она рвется, стремится выйти, обрести себя и защитить тебя. Но гаснет, после сотни бесплотных попыток накрывающийся крышкой гроб навсегда похоронит её в темноте. Ответом тебе служит лишь холод и убийственная тишина. Я пишу тебе, не надеясь на ответ. Я пишу, чтобы никогда не получить ответ. Я ухожу на последних обрывках сознания, на последних крупицах терпения, я войду в поворот, чтобы больше из него не выйти. Чтобы боль меня больше никогда не тревожила. На последних обрывках потерянной памяти я воскрешаю твой образ, чтобы заключить его в эти строки. Чтобы увидеть тебя хоть так, почувствовать сквозь тонкий шелк бумаги, пролиться слезами на белоснежный лист, оставить печать, сохранить её в каждом моменте, в каждой мысли и каждом осколке. В словах, которые мы так и не успели друг другу сказать. Вынь себя из меня. Облегчи мою боль. Я верю тебе, как утопающий тому, кто протянет ему руку. Как птенец первому, кого увидит, распахнув пленку глаз. Как доверчивый ребенок каждому, кто ему улыбнется. Безоговорочно и безответно. Позови меня – и я приду. Сквозь бурю и беспощадный шторм, сквозь леса сомнений и цунами негодований. Я приду на другой конец света за твоим словом, взглядом и взмахом руки. Я приду, чтобы снова тебя полюбить. Заключи меня в ветре и каждом слове. Захорони меня в каждом движении руки. Когда ты снова уйдешь в поворот, оставь мою тень на апексе, в высшей точке скорости, в безумии, рвущемся в крепко сжатых пальцах на руле. Лови мой призрак в черно-белом флаге, а отражение – в кубке, сверкающем под солнце. И верь, что больше оно не вернется. Я всегда буду рядом и всегда недостижимо далек. Сохрани мою речь, сохрани мою память, сохрани меня и положи закладкой в дневник. Чтобы жить и любить, чтобы двигаться дальше, оставив прошлое на последней странице книги. Чтобы просто быть. Прячась в толпе людей, прячась от людей, следи за мной, не видя, но зная, что я всё ещё тут. Что я никогда не оставлю тебя – нас – и буду следовать за тобой, оставаясь в одном месте. Я кровью выбью на себе твои клятвы о любви. Я вычерчу каждое слово на дереве гроба, равнодушном к боли. Не обернусь на слезы, не обернусь на вскрики. Я ушел, чтобы больше никого не обидеть. Потеряв, ты обретешь меня навсегда. Приходи ко мне – иногда, среди тишины могильных плит. Я буду здесь – чтобы ты не мог меня видеть, лишь чувствовать на онемевших от холода кончиках пальцев. Я останусь и буду тебя ждать – годами, пока однажды мы не встретимся вновь. Пока ты не захлебнешься в последнем крике. Жди меня, чтобы снова однажды увидеть.***
Письмо отправлено 6 сентября 2020 года
Отправитель – Шарль Марк Эрвэ Персиваль Леклер.