Сближающий брасс

Дверь в комнату не громко хлопает оповещая о закрытии. Сампо тихо шлёпает босыми ногами по ковролину, направляясь к выходу из дома. Он бывал тут не раз и очень хорошо запомнил каждую комнату и их местоположение. Он протяжно выдыхает, шмыгая носом и хватается за куртку, снимая ее с вешалки. Пора домой, но так не хочется, он понимает, что завтра увидит блевотню над унитазом и новую бутылку спиртного у кровати отца, он знает, что это добром не кончится, но продолжает терпеть. А что, собственно, он может сделать? Он несовершеннолетний и ему ещё даже нет четырнадцати лет, ему же на слова не поверят, мол, отец пьет, они подумают, что это шутка и мальчик просто хочет уйти из дома, ведь ему запретили покупать новую машинку. Взрослое общество мыслит одинаково и полагаться на него будет равно нулю, оно не удостоверится словам и потребует доказательств, но его же не бьют, да и если будет пара синяков, то спишут на: бегал по парку и запнулся. Они не доверяют детям и считают их слишком маленькими, ничего не представляющими о мире, но это далеко не так. Они хоть и не знают истин и правил, но стараются действовать и понимать их, а все путем любопытства и лишнего вопроса в потолок. Но были ли мысли о самовыпеле в детской голове вопросом времени и началом переходного возраста? Все слишком спутано и является ходовым комком мыслей, что мертвой хваткой, грубо обмывая лицо и своей могучей силой утягивая в бездну бесконечных раздумий. Сампо громко вздохнул, смотря в след за закрывшейся дверью и опёрся лбом о руки. Черт, и что же делать? Он прекрасно понимает, что такой семьи, как у Гепарда у него никогда не будет, возможно, в будущем, когда у него появится девушка и они сойдутся в браке, но не сейчас, не в детских мечтаниях. Синевласый делает пару шагов спускаясь по ступенькам и наблюдает мимо идущие пары с детьми, он видит их счастливые улыбки, разговоры между собой и знает, он знает... Но ничего с этим поделать не может, жизнь сложилась так, как она протянулась сейчас и маленький мальчишка ничего не сможет с ней сделать. Он ступает по хрустящему под ногами снегу и видит приближающуюся к нему семью, видит их счастливые улыбки и разговор не о чем и ему завидно, хочет так же. Его достало это постоянное избегание проблем и поиск себя, ему всего, блять, девять лет! Где-то в далеке всё ещё звучат выстрелы фейерверков, какие-то придурки решили продолжить праздник после часу ночи, а Коски всё ещё продолжает смотреть куда-то в пустоту, за горизонт, он задумался и потерялся. Он устал. . . . Гепард подобрал под себя все одеяло скрутившись калачиком, он разглядывал висящие огоньки, раскинувшиеся шторой по окну и думал: протяжно и долго. Его пожирало чувство, что он сделал что-то не так, он надеялся, что это не правда, что все сделано правильно, ни эти мысли.. пожирали светлую голову огромной паутиной, сплетали жилки и засоряли участки чистого пространства. Он же всего-то хотел помочь, подружиться и понять причину такого отношения к себе, но у него не получилось, он опять недостаточно старался. Ландау понимал, сейчас ничего не выстроишь и по щелчку пальцев хороших отношения не построишь, но надеялся, долго и упорно желал этого. Возможно это противоречиво, но он достаточно большой мальчик для принятия таких решений. Он так же боится, что это аукнется в его будущем, поэтому всеми силами ужасного конца постарается избежать. А сможет ли? Гепард выдыхает прикрывая глаза, все слишком спутано и непонятно. Он ничего толком и не знает о ситуации, его просто так начали поливать грязью, потом пришли в новогоднюю ночь домой, не объяснились, разревелись и грубо оттолкнули? Где же была эта кнопка снятия тормоза? Но увы, мальчишка не успевает додумать, как его мозг отключается, не желая дальше распутывать этот злосчастный клубок, он постарается сделать это не один, не самостоятельно, ведь понимает, что тут только его усилий не потребуется, нужно так же и чужое желание. . . . Праздники заканчиваются сумбурно и пусто, по крайней мере так только у Сампо. Он сквозь окно комнаты наблюдал за весёлым времяпровождением Гепарда и его мамы, как они вечерком играли в настольные игры или смотрели фильмы. Он не сталкерил их, нет, просто каждый раз когда его взгляд падал на окно, он то и дело замечал эту светловолосую макушку. До чего же бесило. Он каждый день тонул в самом себе и возвращался в реальный мир лишь изредка, когда отец начинал буйствовать. Так получилось, что каникулы больше не счастливое время и Коски их не ждёт вообще, он только рад дополнительным занятиям и школе, лишь бы лишний раз не пересекаться с отцом. Нет, он не ненавидел его, просто ужасно устал от этого, устал от постоянных оскорблений в свою сторону и принижения детского ибо, ведь у отца на него был свой отнюдь. Вновь начались занятия в секции, куда Сампо бежал со всей скоростью, что ему позволяли ноги. Он ненавидел это увлечение, ненавидел плавание, Гепарда со своей мамой, преподавателя, занятия, он ненавидел свою жизнь, но ничего с этим поделать не мог, оставалось только терпеть и ждать. . . . Первое занятие после каникул прошло не сказать, что плохо, но и не хорошо. Однозначно видеть улыбчивую физиономию этого светловолосого мальчишки ему не хотелось, как и кружащегося подле него дружка. Он знал и понимал, что это зависть, но была лишь тут только она, что же это тогда за такое сильное чувство? Он искоса наблюдает за этими двумя и проклинает самого себя, где-то в глубине души, где-то в сердце, очень глубоко и одновременно тут, под кожей. В очередной раз разглядывая физиономию Ландау, Сампо натыкается, что уже долгое время просто так смотрит на него не отводя взгляд, выжидающе и умоляюще о чем-то, что невольно позвало за собой взгляд в ответ и кивание куда-то в сторону раздевалок. Он тут же хватается за коленки, шлепая по ним и встаёт, отправляясь туда, куда мальчишка метнул головой. Было удивительно ещё то, что он не послал его далеко и надолго, не кинул чего-то едкого и кусающегося, а просто наблюдал со стороны, ждал чего-то, но чего — увы, не знал сам. Дверь позади хлопает, а Сампо устало дёргается, ощущение дежавю его вдруг накрыло с головой, но его сейчас волновало совершенно не это, а то, что его зачем-то позвал сам ненавистный ему Гепард и что-то хочет рассказать. Дай бог ему сил и выжить. Он пару раз моргает, разглядывая светловолосого, что серьезным взглядом в его лице хотел проделать дыру, да не обычную, а размером с Европу, такую, чтобы весь мир увидел и узнал, кто был ее создателем. — ну? Начинает было разговор синевласый, как его грубо хватают за плечи и сильно сжимают кожу на них, синяков, скорее всего, не останется, но ощущения это неприятные. — и заче — я все понимаю конечно, но что вообще с тобой происходит! Собравшись с мыслями и духом начинает Гепард. Он хотел затеять этот разговор ещё давно, сразу после той новогодней ночи, но подумал и побоялся, что это будет слишком резко. Сампо ведь нужно все обдумать, понять правильность ситуации и намотать ее на ус, понимая, что такое может повториться ещё раз. Быть слабым — это необязательно быть физически неподготовленным, но и морально тоже. Но только вот парни не были такими, они все прекрасно понимали, лишь отрицали это, не хотели продолжать эту мысль или долго на ней стоять. — что не так? Отвечает ему Сампо, давя противную приторную лыбу. Так бы и хотелось ударить по ней пару раз, но это будет потом, попозже, у Гепарда всё ещё остались кусочки нервов и, кажется, которые скоро лопнут, но это не так важно, главное что они есть. — я же вроде оставил тебя в покое, не лезу, не обзываю, что же тогда не так, маменькин сынок «геппи»? Это был спусковой крючок и выстрел намертво, Ландау резко отпускает плечи и ударяет со всей силы кулаком по прекрасному точеному лицу, проехавшись им же по носу. Сампо шипит, но отвечать не спешит, отшатывается назад, прислоняя руку к разбитому месту. — НЕ В ЭТОМ ДЕЛО, СОВЕРШЕННО! Он кричит, вновь замахиваясь для удара, но вовремя останавливается и опускает поднятую руку. Он понимал, что так легко ему этот разговор не дастся, но нужно постараться, попробовать. — ты так и не рассказал причину, почему пришел ко мне домой в новогоднюю ночь. — тебя это так волнует? Вздыхает Коски и отпускает побаливающий нос, тут же наблюдая на руке кровь и, ухмыляясь, переводит взгляд на прикрытые глаза напротив. — это не столь интересно, это просто важно. Я уже не говорю о том, что ты просто смотришь на меня, а не кричишь что-то ругательное в спину, не встаёшь между мной и Келусом, ты находишься в далеке. Выпаляет светловолосый на одном дыхании сжимая руки до побеления костяшек. — почему ты плакал в ту ночь? Это, пожалуй, самый первый и самый главный вопрос из всех вышеперечисленных. Гепард уже какой день думал над этим и не находил правильного ответа, разве его так растрогала мамина сентиментальность и доброта? Тут должна быть более весомая причина. Говоря о маме, Ландау ни разу не видел мать Сампо, только отца и то очень редко, а вдруг он просто завидует, что у него есть прекрасная семья? Гепард правда не знает, он ломает голову и ничего должного на ум не приходит, единственное, что он может — ткнуть пальцем в небо, авось палка раз в год стреляет, попадет или нет — вопрос спорный, но попробовать стоит. — у тебя проблемы в семье? В любой другой ситуации можно было бы посмеяться с этого вопроса, но не в этой, когда двое парней на взводе и пытаются нормально поговорить, при этом не перегрызть друг другу глотки. Сампо загнанно мечется взглядом по комнате, пытается зацепиться за что-то, но мозг как на зло не хочет этого делать, его ведёт в сторону от сказанного, неужели он догадался об этом? — отстань от меня. Его голос дёргается, а глаза становятся совсем влажными, он прикусывает щеку чувствуя вкус металла и обойдя стоявшую подле него фигуру направляется прочь из раздевалки. Но ему не дают выйти, хватают за запястье и тянут на себя, из-за чего Коски почти запинается о порожек и не падает прямиком на холодную плитку. — пошли. В этот раз выдыхает Гепард крепче перехватывая руку и направляясь к умывальнику, чтобы смыть кровь, что тонкой струйкой присохла к коже. Он достает салфетку, промакивает ее в воде и осторожно проводит по носу, цокая себе под нос. Не знал ведь, что сможет такое сделать. А Сампо стоит, тупит взгляд куда-то в пол и просто хочет плакать, он устал от этого, от загнанного в угол себя, слабости и людей вокруг, возможно даже от Гепарда, который сейчас ласково протирал его лицо, он запутался в своих чувствах, потерялся в бесконечном лабиринте и не хочет идти куда-то, лучше и легче будет остаться на месте и ждать чуда. — прости. Он первый извиняется, как только теплые руки больше не вытирают прилипшую кровь. Наблюдает в ответ выгнутую бровь, непонимание в глаза и хочет провалиться, вот так взять и исчезнуть. — нет. Машет головой светловолосый, вытирая руки полотенцем. — ты меня прости, за то что так грубо с тобой обошёлся, не стоило так давить на тебя, сам понимаю, просто я вол Его резко хватают за плечи и прижимают к себе. Сампо не хочет слышать извинения, он не привык к этому, да и тут виноват только он, взял, напортачил, и сейчас заставил извиняться хорошего человека. Он осознает, что позавидовал ему и прекрасно это понимает, утопая в данном чувстве. — я расскажу тебе потом, когда-нибудь, а сейчас просто отстань от меня. Гепарда же током ударяет, его уже не в первый раз так прижимают к себе, не давая права на личную неприкосновенность и слово, затыкая своим «когда-нибудь потом» и «замолчи», но в любом случае он и правда подождет, даже если придется пройти через многое и прожить несколько лет так, недомолвками и грубыми словами в обе стороны от персон.