Я уезжаю в дальний путь,
Но сердце с вами остается.
© Лопе де Вега "Собака на сене".
Старенькая хонда Кросса остановилась возле массивных кованных ворот поместья Куран. Кайен посигналил и ворота распахнулись, пропуская нас на территорию. Под колёсами автомобиля уютно зашуршал гравий. Мужчина припарковал машину, отцепив ремень безопасности, я толкнула дверь, выходя на улицу. Под подошвами сапог неприятно скрипнули камни. Переглянувшись, мы с Кроссом прошли к знакомому особняку, по обе стороны от которого тёмно-бурыми пятнами чернели стволы кустов и деревьев облетевшего сада. Войдя внутрь, я невольно передёрнула плечами, стараясь отогнать от себя воспоминания. В конце концов, чего я ждала, возвращаясь в Киото? Большой вопрос, что на самом деле страшнее: память вампирской крови или обычная память. По крайней мере, первую из них, как оказалось, совсем не трудно приструнить. Мы шли уже знакомыми коридорами, которыми три года назад вёл меня Каин. Где сейчас был Акацки я не знала. После отказа Соэн он собирался просить у Курана разрешения на отъезд. Но я уехала раньше, так и не успев спросить, что он намерен делать дальше. По глупости я решила сменить номер телефона и не оставила своих новых контактов. Я ещё не знала своего нового адреса, а Каин не был уверен, что уедет сам… Наконец, мы остановились у дверей в незнакомой мне части старинного особняка. Кросс открыл дверь, галантно пропуская меня вперёд, и я ахнула. Просторное застеклённое от пола до сводчатого потолка помещение оказалось роскошным зимним садом, который, несмотря на позднюю осень утопал в самых разных сортах роз: от белых и нежно-розовых до бордово-красных. Несколько минут я стояла как вкопанная, восторженно глядя на это пышное великолепие. Не сразу справившись с эмоциями, я глянула на терпеливо замершего рядом со мной Кросса, на губах которого играла лукавая улыбка. Он явно знал про это место. Не удержавшись, я мягко улыбнулась в ответ. Пройдя по извилистым песчаным дорожкам в глубину сада, мы повернули направо. Среди цветущих кустов виднелась знакомая высокая тёмная фигура хозяина дома. Канаме Куран, одетый в изысканный чёрный костюм, из-под которого выглядывала белоснежная рубашка, задумчиво крутил в длинных красивых пальцах крупную багрово-красную розу. Каждый фрагмент созерцаемой мной картины был наполнен невероятной эстетикой, от которой захватывало дух. Сейчас Куран не походил на опасного чистокровного короля, каким я видела его в последний раз. Он был особенно величественен и красив среди буйства красок и нежного цветочного аромата. – Добрый день, Кросс-сан, – оторвавшись от созерцания алых лепестков, Канаме перевёл взгляд знакомых карих опалов на нас. – Амая-сан, – вампир поприветствовал меня лёгким кивком головы – прекрасно выглядите. – Ваше Величество, – я склонилась в лёгком поклоне, не сводя взгляда с чистокровного. Губы вампира тронула лукавая одобрительная улыбка. – Вы изменились, – вполголоса произнёс Куран, внимательно глядя на меня. – Но я бы сказал, что смерть вам к лицу. – В отличие от клыков, – не сдержала сарказма я. Кросс ошарашено покосился на меня. – Но что-то осталось прежним, – по лицу короля скользнула улыбка, а в глазах мелькнули искры такой непривычной весёлости. – Куран-сан, – Кросс явно решил сразу перейти к делу – что говорит Совет? Взгляд Канаме Курана стал серьёзен и сосредоточен. – Пройдёмте, – произнёс он, свернув по дорожке к уютно устроившимся в уголке стоящим напротив друг друга скамейкам. Чувствуя, что в зимнем пальто становится жарковато, я расстегнула пуговицы, сдёрнув с шеи синий шарф. Опустившись рядом друг с другом, мы с Кайеном Кроссом ожидающе смотрели на расположившегося напротив чистокровного. – После смерти четверых сторонников мира с Гильдией, мои отношения с Советом откровенно накалились, – Куран смотрел на Кросса. – Сейчас из тринадцати старейшин четверо мертвы, трое предпочти занять выжидательную позицию, остальные настроены решительно. Ичиджо Асато не намерен вступать в открытую конфронтацию с охотниками, но его позиция в отношении того, кому и как должна принадлежать власть весьма однозначна. Он хочет, чтобы влияние сохранилось за Советом, – чистокровный умолк, давая возможность обдумать всё сказанное, но, поймав мой вопросительный взгляд, продолжил: – Ягари Тога находится под стражей. Выдавать его старейшины не намерены, и, боюсь, добиться свидания не удастся. Сидящий справа от меня Кайен стал спрашивать что-то про ход расследования, но эти слова уже прошли мимо моего сознания, уплыв в никуда. Убрав руки в карманы пальто, я глядела невидящим взглядом перед собой. Внутри меня боролись эмоции: здравый смысл шептал о безвыходности положения, а врождённое упрямство кричало о том, что я не имею права сдаться, оставив всё как есть. Взгляд скользнул по раскинувшимся за спиной Курана розовым кустам. И я замерла, удивлённо глядя на полыхающие закатной рыжиной, переходящей в нежнейший розоватый оттенок, пышные бутоны метровых роз. Точно такие же цветы легли ко мне в руки спустя неделю после моего переезда в Кагосиму, принесённые совершенно нежданным курьером без записки или каких-либо ещё опознавательных знаков. Оранжевые и жёлтые розы, бордовые пионы, багряные астры, пёстрые альстрёмерии, почти шоколадные с вишнёвым оттенком хризантемы… Букеты доставляли раз в неделю, даже когда я сменила адрес, переехав в собственную квартиру. И каждый раз я восхищённо вздыхала от изысканности и редкости очередной охапки крепких зелёных цветочных стеблей, ложащихся ко мне в руки. Но розы... Именно эти розы курьер приносил чаще всего. Сердце пропустило удар. – Амая-сан, – пробился в моё сознание заинтересованный голос Курана – знакомые цветы? – Знакомый сорт, – потеряно произнесла я, не в силах оторвать взгляда от огненных бутонов, на которых ещё были заметны мелкие капли росы.