Самый дорогой человек

Парень, засунув руки в карманы толстовки, шёл по неизвестным улицам нового города, Москвы. Капюшон закрывал половину лица, не позволяя разглядеть синяки под зелёными глазами и некоторые уже почти зажившие шрамы. Рюкзак, наполненный какими-то учебниками, свисал с одного плеча, желая добить осанку юноши окончательно. Хотя здоровье было последнее, что тревожило Антона — сигареты были верными друзьями Шастуна, а про вечные побои от отца-алкоголика лучше и вообще не упоминать. Переезд в Москву не радовал парня совсем — все эти всплывающие заботы по типу школы, в которую он сейчас и направлялся, нового места работы, дабы хоть как-то выжить в этом мире, отбирали последние нотки веры в лучше у и так пессимистичного Антона. Мать отказалась при рождении, отец каждый раз может прибить, ещё и одноклассники были невменяемые, как тут сохранишь надежду в что-либо хорошее? Видимо жизнь подкидывает ему новый урок, раз покажет, как всё же быть оптимистом в похожей ситуации. Шастун заходит во двор школы, наблюдая за некоторыми школьниками, что ещё о чём-то болтают на улице меж собой, и судорожно сжимает лямку рюкзака. Пальцы левой руки подрагивают то ли от холода, то ли от некого страха неизвестности. Парень бегает глазами по лицам, желая, что б хотя бы одно из них было знакомым, но, увы, он пока здесь никого не знает, хотя, может, это и хорошо. Когда звонок раздаётся на всю школу, Антон уже находит нужный ему кабинет и заходит внутрь. Глаза быстро пробегаются по рядам, анализируя всех в классе. Сзади раздаётся стук каблуков, и, оглянувшись, Антон замечает учительницу в пиджаке с распущенными светлыми волосами, делает шажок влево, давая возможность пройти. — Садись за четвёртую парту к Арсению, — указав пальцем на второй ряд, преподавательница идёт к своему столу и достаёт какую-то макулатуру. Шастун отодвигает стул, плюхается на него, небрежно кидает рюкзак на пол возле парты и закрывает лицо ладонями, протирая глаза. Теперь он наконец смотрит на изучающего его парня напротив. — Я Арсений, а ты? — протягивая руку, с лёгкой улыбкой спрашивает школьник, у которого вместо глаз, видимо, просто океан — настолько они голубые. — Антон, — хмыкает Шаст и пожимает руку, попутно изучая нового знакомого. Рубашка, кофта, джинсы, всё выглаженное, опрятное, как и место этого Арсения: учебник уже раскрыт на нужной странице, в тетрадке, где нет ни одной зачёркнутой буковки, виднеется лишь красивый и аккуратный почерк, карандаш заточен, ручка с колпачком. Да это, должно быть, любимчик Марии Николаевны! После урока эта гипотеза подтвердилась: в алгебре Арсений точно был отличником. На большой перемене Антон выходит на улицу и достаёт сигарету, перед этим оглядевшись, мало ли директор какой-нибудь решит свежим воздухом подышать. Прижимается спиной к холодной стене здания и закуривает, закрыв глаза, как бы отстраняясь от сего мира. Ещё три часа и можно изучать просторы Москвы. Искать как работу, так заброшки, где будет бродить, пока отец пьёт. Низкий кашель разрушает спокойную атмосферу и заставляет Шаста вернуться в реальность. Перед глазами парень ниже самого Антона, и зеленоглазый думает, что видел этого индивида в классе. — Не найдётся ещё одна? — кивая на сигарету, спрашивает человек в очках. — Найдётся, но что я за это получу? — жизнь научила, что у всего есть своя цена, и, если ты что-то хочешь, сначала заплати. — Бля, ты щас серьезно? — на что зеленоглазый лишь кивает. — Ну, хочешь… — очкарик хлопает себя по карманам и достаёт купюру. — Пятьдесят рублей? Антон пожимает плечами, берёт бумажку и даёт парню сигарету. Сначала двое стоят, молчат и выдыхают столбы дыма, но по прошествии пяти минут незнакомец начинает: — Я Дима, — смотря куда-то за забор школы, говорит школьник, — Я смотрю, мы с тобой в одном классе. Раз у тебя есть такой ценный товар, — бросает взгляд на сигарету, — нам стоит познакомится, я считаю. — Антон, — выдыхая дым, отвечает Шаст. По итогу он познакомился ещё с одним человеком — Сергеем. Тот был другом Димы и весьма интересной личностью. Серёжа знал интересные места в Москве, такие как заветные заброшки, которые Антон уже собирался искать. Время подходило к началу вечера, когда Антон возвращался домой. Ой как ему не хотелось туда идти, но выбора нет. Дверь, скрипнув, отворила старую квартиру. Так как отец Шаста не обладал крупной суммой денег, пришлось покупать какое-то небольшое помещение в стиле СССР, находившиеся где-то в захолустье. Бросив ботинки у входа, Антон молился, чтобы пьянка ещё не началась. В зале или в кухне отца не было, что очень радовало. Есть шансы, что алкаш не дома. В холодильнике еды, как обычно, нет, да не очень-то и хотелось… Шаст падает на кровать, листает соцсети и уверяет себя, что совсем скоро сядет за уроки. Да-да, конечно… Зеленоглазый замечает нескоро, что на дворе-то уже поздний вечер. Из телефона его вырывает пьяный голос отца, который буквально вваливается в квартиру. Антон этого не видит, но он знает. Следующие действия выполняются больше на автомате: быстро подскочить к двери в свою комнату, закрыть её и подпереть чем-нибудь для надежности. Меры предосторожности сделаны, самое время сесть за домашку. Но делать её совсем не хочется. Благо, на этот случай есть интернет. Забив в поисковике «ГДЗ», Антон быстро списывает решение биологии, физики и химии. Эти три предмета он никогда не понимал, поэтому всегда пользовался «помощью зала». Алгебру, геометрию и русский Шастун пытался делать сам, понимая, что на экзамене он вряд ли сможет пользоваться интернетом. На дворе полночь, и Антон, так и не поевший ничего, кроме завтрака, ложится спать. Вечер Арсения проходит совсем по-другому: в чистой квартире его ждёт еда и мать, которой уже не терпится узнать, как прошёл день сына в школе. Отец семейства покинул этот домик около семи-восьми лет назад, оставив свою жену с десятилетним ребёнком. С того момента всё и пошло наперекосяк: Арс больше не видел прежней матери, и не было больше той былой радости в доме. Теперь всё стало очень, очень строго. Принеси школьник домой любую оценку, ниже пятёрки, соверши любую ошибку, бедного мальчика мать хлестала метаkлической линейкой по пальцам, а иногда заходила и дальше. Словом, детство было тяжёлое. И теперь, вернувшись домой, Арсений должен был следовать чёткому плану, дабы мать не нашла к чему докопаться. Хотя… она всегда находила. Доев ужин, голубоглазый садится делать домашнее задание, надеясь, что не получит криков и оскорблений в свой адрес. Несмотря на то, что Арс уже давно не ребёнок, слышать от самого близкого человека «какой ты дебил» всю свою жизнь очень обидно, а получать за любую мелкую ошибку — ещё хуже. Через два часа усердной работы Попов заканчивает, ложится в постель с мыслью, что завтра новый день, и что-нибудь да будет хорошо…