Тени в звуках

Безумное утро безумных людей. Все пошло назло составленному графику. А началось с того, что Сильвия проспала и не слышала первого будильника, второго, третьего. Сквозь сон, она просто их выключала и мгновенно засыпала обратно. Сопящий под боком кот совсем не помогал пробудиться, лишь усиливая способность к экстра-быстрому засыпанию. Ал искренне и честно пытался добудиться девушки гуманными способами. Сначала тихо подходил и говорил, что пора вставать. После, начал кричать. Закончились хорошие методы парой отборных матерных словечек и произнесенным серьезным тоном полное имя девушки. Когда терпение и время были на исходе, сильными руками Альварез схватил девушку за ногу и нагло стащил ее с постели.  — Сильвия, подъем!  Звонко стукнувшись о паркет, Сив разлепила глаза и со взглядом, не обещающим ничего хорошего, потерла ушибленное бедро. Смотря на эту картину, Ал мило и по-доброму улыбнулся. Она была такой смешной сейчас. В роскошных сиреневых волосах птицы свили гнездо. Синие глаза скрывались за прикрытыми веками, спасающими от яркости дневного света. Обычно утонченное лицо – помятое, одна щека вся в заломах от подушки. Сама же была наполовину прикрыта одеялом, которое упало вместе с девушкой на пол. И даже убийственный взгляд, который появился после пары секунд адаптации к новому освещению, делал ее еще более смешной и забавной. Кот же, смекнув, что его покормят, грациозно спрыгнул с кровати и, протяжно мяукнув, спустился вниз. Как бы показывая, что он готов приступить к трапезе, и пусть тут никто не задерживаться особо. Вечно ждать он точно не намерен, да и немного, честно говоря, тоже. Достигнув миски он сочно и чувственно заорал, так как не нашел там еды. Слышно его было даже на втором этаже, в комнате, где сейчас назревал пожар.  Кое-как собравшись обратно в человека, Сив встала с пола, где еще секундой ранее растекалась милой сонной слизью, и подошла к агенту вплотную. Ее не заботило, что сейчас она выглядит нелепо и неуместно, в своей коротенькой пижаме. Все что волновало девушку – омерзительный вид подъема, который избрал ее, хотя она уже сомневалась в удачном использовании этого слова, друг.  — Больше никогда не буди меня подобным образом, иначе я свяжу тебя, пока ты будешь спать. Сначала острым ножом срежу волосы с твоей головы. После, медленно, растягивая удовольствие приступлю к нарезанию полосок кожи. Сделаю из всего этого добра смычек. И играть я буду настолько омерзительно, что сам Вивальди восстанет из мертвых и попросит меня прекратить эту ужасную какофонию.  Гордо подняв голову и смотря на своего агента, Сив выплевывала угрозы, несмотря на небольшую разницу в росте. Ал был выше, и говорить приходилось в подбородок, но сейчас различий не чувствовалось. Свои слова она произносила с леденящим спокойствием. Общение было не как с равным, а как с тем, кто был ниже ее в цепочке питания и статусе, и не достоин даже смотреть без письменного разрешения. Альварез, капитулируя, поднял руки вверх, на сколько позволяло маленькое пространство между ними и примирительно улыбнулся. — Прости, я звал тебя несколько раз, но ты сегодня решила примерить роль спящей красавицы. Не целова… – успев сообразить, что окончание фразы станет тем самым гвоздем, что любезно вобьет в его гроб милая протеже, Ал быстро поменял тактику общения. – Это последний раз, когда я позволил себе подобное. Уже более тихо и виновато произнес мужчина и, с надеждой на искупление, посмотрел на скрипачку. Ту, по всей видимости, удовлетворила кротость и покорность мужчины. Первую его фразу она предпочла просто пропустить мимо ушей, проявив верх возможного снисхождения. Сцену прервал новый очень настойчивый ор голодного кота на первом этаже. Альварез быстро ретировался на кухню, чтобы покормить своего спасителя. Что ж, одного стихийного бедствия получилось избежать.  Пребывая в дурном настроении, Сильвия отправилась в душ. Не заботясь о том, чтобы закрыть дверь скинула с себя на пол шорты, затем майку, и стала под теплую струю. Вода нежно приняла обнаженное тело девушки в свои объятия. Какое-то время Сив стояла задумчиво смотря в одну точку, пока волосы намокали, равномерно распределяясь по спине. Ее не так злил метод пробуждения, как то тревожное чувство, что появилось в момент обретения сознания и возможности фокусировать взгляд. Нельзя было точно сказать, что было причиной такого состояния, умозрительно поймать за хвост это чувство не получалось. Вода, хоть и успокаивала тело, но не могла смыть дурное предчувствие. Пар постепенно заполнял комнату, скрывая девушку от внешнего мира. Сейчас она хотела одного – спокойствия. И на какое-то время, благодаря сосредоточенности на рутинных делах в виде мытья волос и тела, тревога аккуратно, уступив свой трон – отошла в сторону. Дыхание выровнялось, и в голове начали появляться картинки с будущего концерта. Вот она наблюдает как зал постепенно набивается зрителями. Первый выход на сцену Йокогамы и аплодисменты голодных и жаждущих спасения от своей серости людей. И как апофеоз всего выступления – лицо каждого присутствующего после концерта. Это самая сладкая часть, момент, когда Сильвия и зрители станут эмоционально одним целым – опустошенными и счастливыми. В каждой стране приходили разные люди, с разным опытом и менталитетом, но в музыке они все едины. Нет стран, границ, условий, законов. Есть только звуки и душа. Готовая каждый раз отдавать всю себя без остатка на концерте, Сив заставляла с той же отдачей снимать свои маски и защитные барьеры каждого присутствующего. Такая маленькая, хрупкая девушка, орудуя одной лишь скрипкой, разоблачала каждого. Воистину, искусство – страшная сила.  Смыв с себя осадок утра и вчерашней дороги спокойная и воодушевленная приближающимся вечером, Сильвия оделась в привычный черный топ-сеточку и кожаные леггинсы. Волосы были все еще влажными и мелкие капли падали с тяжелых прядей. Промокнув их еще раз полотенцем, девушка принялась расчесывать их и наносить специальные средства для ухода. Небольшой черный гребень, служивший девушке верой и правдой несколько лет, решил уйти на вечный покой и разломался. В руке остался держатель расчески, а сам гребешок запутался в волосах. “Да блядь!” – молниеносно пронеслось в голове девушки. Холодная злость заставила ее сцепить зубы и замереть. Сделав очень глубокий вдох, а затем шумно выдохнув, девушка положила на стол одну часть проклятой расчески и медленно, аккуратно стала вытаскивать из сиреневого плена вторую. Именно в этот момент Альварез постучался в дверной косяк, предупреждая о своем приходе, и заглянул в комнату. Сив испугалась и выронила из рук уже спасенный гребень, тот глухо упал на пол. Засуетившись, агент быстро, особенно для человека такого крупного телосложения, оказался рядом с девушкой и поднял расческу. Он улыбнулся такой добродушной искренней улыбкой, что вмиг обезоружило Сив, заставив исчезнуть злость. Ал выглядел таким счастливым, сияющим. И каким-то невероятным образом это чувство легким касанием тронуло и неспокойную душу девушки.  — Вот, теперь тебе придется покупать новую щетку, – с легкой досадой агент взглянул на сломанную расческу, – ну ничего, по пути успеем заехать.  У Сив только и хватило сил, что кивнуть. Она все так же стояла на месте, завороженная тем странным чувством, что принес с собой ее друг.  — Я уже сложил все вещи, проверил документы, накрыл на стол и жду тебя на завтрак. – Ал не стал ждать реакций и реплик от девушки, договаривая уже с лестничной клетки, – нас ждут через час в концертном зале.  Кивнув самой себе и снова сделав глубокий вдох, Сив выровняла свое эмоциональное состояние. Подобные качели случались редко, и, честно говоря, она их боялась. Страшно не контролировать свои чувства, страшно идти на поводу у быстро сменяющихся эмоций. Страшно бояться. Поощрив себя обещанием провести этот вечер насыщенно, назло всему, что портило ей настроение с самого утра, принялась собираться. Быстро сложив скрипку и смычок обратно в футляр, поспешила на завтрак. Времени и правда оставалось немного, а опаздывать не входило в список привычек девушки.  С утренним приемом пищи они справились быстро, лапша с говядиной на удивление пришлась по вкусу Альварезу, что только добавило ему отличного настроения. Сильвия же была по-обычному меланхолична и задумчива. Слушала рассказы про сынишку Люка в пол уха, иногда кивала и издавала нечленораздельные звуки. В общем, проявляла обычное, человеческое неравнодушие к разговору. Кот, четко следуя своему ежедневному расписанию, отправился после еды на дневной сон до вечера, поэтому его было не видно и не слышно.  Такси приехало строго в 11 утра и уже ожидало возле входа. Из-за утренней суматохи и позднего пробуждения Сив не успела высушить волосы, поэтому пришлось ехать с влажными. Пока мало что в Сильвии напоминало знаменитую Мэри Вентуру, неуложенные слегка вьющиеся лавандовые волосы, дерзкая кожаная одежда, и самое главное – скучающий взгляд сине-серых глаз. До пробуждения альтер-эго еще было время, поэтому девушка ехала в машине в режиме энергосбережения: ни на чем не концентрируясь, не говоря ни слова, не слыша вокруг никого и ничего. В такие моменты у Ала пропадало ощущение присутствия девушки рядом. Удивительный талант скрываться у всех на виду. К счастью, такое происходило только накануне концерта. Все же нельзя в одночасье, будто взмахом волшебной палочки стать другим человеком или вытащить наружу редкие нетипичные характеристики. Словно она была не человеком, а компьютером - Сив перепрограммировала себя, перестраивала. И пока это происходило, они успели подъехать к парковке концертного холла.  Альварез, как всегда, расплачивался, суетливо доставал сумки с вещами и реквизитом, проверял ничего ли не забыто, вышла ли девушка с такси. Главной задачей скрипачки же было – не создавать лишних проблем и выйти когда прибудут на место. У нее стало отлично получаться только спустя несколько десятков концертов. Что не говори, а профессионализм приходит со временем и опытом. И вот, вечно погруженная в себя Сильвия Плат, уже замечает как такси останавливается для высадки, а не на очередном светофоре. Не глядя на агента, она берет футляр с инструментом и медленно идет в сторону главного входа. На горизонте появляется море, плеск волн приятно ласкает слух и немного заглушает шум машин и гомон людей. Через дорогу виднеются деревья и кусты, очевидно, там находится парк или сквер. Концертный холл представлял из себя достаточно крупное массивное здание. С лицевой стороны он выглядел как раскрытый альбом, где одна страница обшита коричневым темным стеклом, которое отражает и без того надоедливое яркое солнце. А вторая – частично застекленная, но бóльшая часть - просто глухая стена почти без окон. Само здание было утоплено внутри улицы и перед ним красовалась небольшая площадь. Ближе к дороге был ни то фонтан, ни то круглая не посаженная клумба. При быстром осмотре выглядело как большое кольцо с чем-то зеленым внутри. Сильвия не особо присматривалась в это углубление. Ее внимание больше привлекали клумбы, находящиеся сбоку, и гостеприимно размещающие на своих парапетах местных жителей и гостей города в приятной тени деревьев. Чтобы попасть внутрь, необходимо было подняться по ступенькам вверх. Они, сужаясь, обрезали большую площадь, и ввели к единственному входу. Не спеша, внимательно прислушиваясь и присматриваясь к окружению, Сильвия “знакомилась” с Канагава Кенмин Холлом – местом, которое радушно согласилось принять у себя скрипачку. Это будет вечером, а пока о грядущем концерте говорит лишь афиша, приглашающая сегодня на концерт Мэри Вентуры. Сив задержалась на секунду возле нее, удовлетворительно кивнула и направилась в само здание. За ней уже бежал с несколькими сумками в руках и одетый в официальный серый костюм Альварез , держа прикуренную трубку в зубах. Он тоже задержался возле афиши, только чуть подольше, оценивая правильно ли все сделано и не требуется ли что-то менять. Оттуда на агента смотрела его звезда: черные блестящие волосы закрывали половину лица, легкая, немного коварная улыбка на лице и в единственном открытом глазу пляшут черти. В руках, у груди, она держит скрипку, и внизу большими буквами написан псевдоним. И уже справа и слева сверху, более мелко обозначены дата и время. Главное внимание привлекала сама девушка. Фотография были изумительная и привлекала большое количество зевак. Это совсем не то, что люди ожидают от “занудной классической скрипачки”. Там, по классике жанра, должно быть все строго и старомодно. У Сильвии получалось играть с этим. Она была молода, красива. Носила хоть и закрытое под горло длинное платье, но оно плотно облегало фигуру девушки, подчеркивая женственность и сексуальность. А еще, никогда из под ее нежных рук не выходили классические, всем надоевшие, произведения. Вся концертная программа была собственного авторства, и она часто меняла их очередность, так, как ей казалось правильным, именно здесь и сейчас. Что делало каждый концерт уникальным. Были люди, которые ездили на несколько концертов Мэри в рамках одной страны, а иногда и нескольких. Альварез отслеживал таких, если они вели свой блог и описывали путешествие. Подобный вид пиара помогал продавать билеты. Хорошо, что не было сумасшедших сталкеров, которые бы пытались раскрыть личность девушки. А если и появлялись кандидаты на эту роль, то Ал быстро от них избавлялся, когда деньгами, а иногда и с помощью полиции. Но, может быть, что кое-кого, внимательный агент все таки не заметил. Хотя, пока тот остается в тени, не является опасным и беспокоиться не о чем. Верно?  Сильвия быстро уладила все дела с местным администратором. Тот много кланялся, с удовольствием отвечал на все вопросы и был безмерно рад, что скрипачка так хорошо владела японским, и тому не пришлось говорить на неродном языке. Последний факт, вероятно, положительно повлиял на их сотрудничество, и у Альвареза поубавилось работы до такой степени, что он смог спокойно уехать заселяться в номер отеля, который был снят для него вчера. Добродушный администратор занес в гримерку все вещи девушки, и они вместе отправились в зал. Зайдя в один из самых крупных залов девушка глубоко поклонилась, чем сильно удивила стоящего рядом сопровождающего.  — Простите, это привычка. Бабушка рассказывала, что раньше воины всегда кланялись заходя в додзё. Я, конечно, не самурай, – Сив задумчиво смотрела вглубь зала, – но уважаю всех и почитаю всех выступавших здесь до меня. Администратор издал протяжный звук, то ли удивления, то ли понимания и подумал, что никогда не встречал подобных этой девушек. — Если Вам больше ничего не нужно, госпожа Мэри, то я пойду обратно в свой кабинет. По любым вопросам обращайтесь к любому работнику.  Почтительно поклонившись, мужчина напоследок еще раз взглянул на поглощенную в свои мысли девушку и ушел, закрыв за собой дверь.  Оставшись одной, Сильвия медленно начала идти в сторону сцены. По пути она задерживалась в разных точках зала, порой садилась на зрительские места. Этот обряд происходил всегда наедине, так девушка искала как лучше разместить себя на сцене, находила самые выигрышные ракурсы. Примеряла на себя разные роли, пыталась поймать настроение. Оно было у каждого зала и всегда разное. Как будто помещение являлось личностью, со своим характером и нужно было узнать его поближе, познакомиться, представиться. Нельзя же зайти в дом к незнакомцу и там делать все, что душе угодно. Обычно, Сив тратила не меньше часа на ознакомление с залом. И чем он больше, тем, естественно, больше времени требовалось. Она ходила, как будто в трансе, садилась на совершенно рандомные места. Хотела подняться на сцену, но навигатор в голове резко перестроил маршрут и направил в сторону балкона. Удовлетворившись видом и удобством сидений, вновь вернулась в партер. Этот зал нравился девушке и сама мысль о том, что скоро почти все места займут зрители – опьяняла. Оставался последний этап – подняться на сцену и можно будет идти на встречу с Мэри. Она произойдет в гримерке, в отражении зеркала меланхоличная и спокойная Сильвия Плат уступит место пылкой, страстной Вентуре. И начнется шоу.  А пока, Сив поднималась на сцену пустого зала, чтобы понять, где выгоднее всего стоять, как правильно выставить свет. На этом этапе ее всегда била мелкая дрожь, переживания были такими сильными, что казалось, будто внутри живота какое-то наглое существо коготками царапает каждый сантиметр плоти. И сколько бы не проходило выступлений, всегда одно и то же. Вопреки распространенному мнению, именно это волнение с опытом не проходит. Ты учишься с ним справляться, привыкаешь к его существованию, но прогнать так и не сможешь. Мысленно начертив себе квадрат, в котором она будет перемещаться по мере выступления и прокрутив приблизительную программу на сегодня, Сильвия медленно спустилась со сцены, облегченно выдохнула и пошла в гримерку. Совершая все эти действия ее голова была на удивление пустой, она не думала ни о чем, просто видела картинки будущего выступления и лица людей, которые, возможно, не существуют. Поразительная сосредоточенность на действиях, ни одной лишней мысли или чувства.  До концерта оставалось четыре часа. За это время еще нужно было успеть переодеться, надеть парик, сделать макияж, поесть, отрепетировать, зайти в холл как Мэри Вентура, поговорить со звуковиком и осветителем. Пришло время преображения. Вернувшись в гримерку, девушка задержалась на своем отражении в зеркале. Растрепанные волосы, бледный цвет лица и холодная синева глаз усиливали апатичный вид. Как давно она смотрит так равнодушно? Со смерти родителей? Нет. Окончательную форму он приобрел после ухода бабушки. Тогда стало все равно. Огромная пустота пополам с одиночеством полностью разделили между собой всю суть девушки. Если бы тогда она не поступила в колледж, то ушла бы вслед за ними. Умирая у Сильвии на руках, бабушка просила ее продолжать играть, как бы больно не было. Ведь смерть – это трагедия для тех, кто остается жить. Тем, кто умирает, уже все равно. Со временем, она научилась жить, получать удовольствие, смеяться и продолжала играть. Иногда играла сутками, пока не начинали кровоточить пальцы. Это все, что у нее было долгое время. Потом появился Альварез, Тед, Данго. Постепенно в ее жизни сложился, хоть и небольшой, круг общения и близких людей. Но в глазах остался тот же штиль в море пустоты.  Гримерка была небольшой и очень похожей на любую из тех, в которых приходилось бывать девушке. Большие зеркала, стол перед ними, стулья, кресло в углу комнаты. Примитивно и очень практично. Медленными плавными движения Сив подошла к двери, закрылась на ключ и принялась скидывать с себя ненужную одежду. На стол полетела кожаная куртка-косуха, затем топ и, наконец, леггинсы. Оставшись в одних трусах, она подошла к чехлу, в котором спокойно ожидало своего часа черное, бархатное, длинное платье. Расстегнув молнию сбоку и без труда проскользнув в узкое пространство ткани, Сильвия вновь посмотрела на себя в зеркало. Отражение прямо указывало, что девушка слегка поправилась за время пребывания в Японии. Но в ее случае, это даже хорошо. Грудь стала более объемной, бедра – округлились, сделав силуэт более женственным и привлекательным. Такой она нравилась себе больше. Платье нежно обнимало ее фигуру, выигрышно подчеркивая каждый изгиб. Плотная ткань охватывала тонкую шею, ласкала длинные руки и ниже бедер ослабляло свою хватку. Там, где оно становилось свободнее, больше для удобства, ткань легко и изящно волной струилась к полу. Сиреневые волосы красиво оттенялись на фоне черного грациозного силуэта. Как жаль, что она не могла себе позволить ходить в этом наряде оставляя свои настоящие волосы. Всегда был риск того, что кто-то узнает платье и сопоставит личность Сильвии с Мэри. Этого желательно было не допускать. А потому, с другого пакета девушка достала черный длинный парик, кинула на стол и принялась прятать свою длинную густую шевелюру. Процесс съедал время. Проще всего было отрезать мешающею длинну и ходить с короткой стрижкой, но Сив очень любила свои волосы. И вопреки всем неудобствам, продолжала гордо носить свою роскошную гриву. Спустя каких-то полчаса в отражении смотрела Мэри. Черные, как смоль волосы, ровная челка до бровей. Оставалось только нанести макияж и все будет готово. Но до этого хорошо было бы поесть.  Мэри достала с сумки свой телефон. Пара непрочитанных сообщений, один пропущенный звонок. Первым делом надо было проверить, не Альварез ли звонил, но это был не он. Читать и отвечать на сообщения не хотелось. Девушка быстро глянула на адресата и скривилась. Сейчас было не до него. Как назло телефон зазвонил в руках. На экране высветилось короткое “Хьюз”. Оправдывать себя за неотвеченный легко, если ты действительно не видел, но игнорировать вот так вот нагло Вентура не могла. Мимолетное отвращение пробежало на ее лице, затем она натянула улыбку и ответила на звонок. — При-ве-тик, – фальшиво-приторным голосом протянула девушка на английском. На той стороне мужчина с глубоким баритоном сразу уловил фальшь своей собеседницы и обрезал дальнейшее представление. — Дорогая, прекращай. Ты знаешь, как я ненавижу, когда ты пытаешься быть милой девушкой. Тебе не идет. Ты где?  Глаза Сильвии начали закатываться буквально с первого слова. От “дорогой” и прочей милой чуши ее тошнило не хуже, чем от огурца запитого молоком. И он это прекрасно знал. Так что, по состоянию на 5 секунд разговора счет был – 1:1. — Хммм, только что надела на себя трусики после общения с одним приятным молодым человеком, – голос игриво пропел и, перейдя на японский обратилась к своему несуществующему новому другу, – Кенджиро-кууун, тебе пора, было круто, пока-пока! Интонация явно намекала на смысл сказанного, поэтому мужчине не потребовалось спрашивать перевод. Но Хьюз знал девушку достаточно хорошо, чтобы не повестись на провокацию, поэтому не меняя тона, продолжил:  — Детка, это даже как-то мелковато для тебя. Хотя попытку я оценил. Может перестанешь куражиться и ответишь мне где ты?  Каждое его слово врезалось ржавым гвоздем в сердце девушки. “Боги, какой же он самоуверенный индюк”. Виляя бедрами сильнее обычного, Мэри подошла к зеркалу и смотрела как на дне ее глазниц разгорается пламя. Это была не холодная ярость, именно этот конкретный человек, заставлял ее неприлично часто чувствовать настоящий, порой неконтролируемый гнев.  — Ты же знаешь, что готовлюсь к концерту, к чему этот допрос? – невероятным усилием воли подчинив себе раздражение, отрешенным голосом продолжила диалог девушка. Нельзя тратить много сил перед концертом, а уж тем более на этого подонка.  — Ты не отвечала на сообщения, – не унимался голос по ту сторону трубки. — Была занята, ты забываешь, что я не прохлаждаюсь дома под прикрытием частных уроков. У меня не так много свободного времени. –  Мэри была собой довольна, она проговорила все спокойным безразличным тоном. Если прошлые уловки не сработали, то эта должна была взбесить его.  — Ах да, об этом. Я отменил на завтра всех своих студентов, и посвящу время приготовлению к твоему приезду. И конечно же, встречу тебя, моя милая Сильвия.  Ни у одного, ни у другой не получалось общаться друг с другом нормально на расстоянии. Все их общение мгновенно превращалось в жестокое поле боя, где никто не собирался проигрывать. И чем дольше была разлука - тем острее летели фразы.  — В этот раз не забудь купить для Данго еды.  Удивительно, но именно эта фраза заставила Хьюза взорваться. Он ненавидел кота. Ненавидел так сильно, что несколько раз порывался выбросить его с дома, пока Сильвия была на репетиции. Только единожды у него хватило смелости сделать это. Всю ночь девушка не сомкнула глаз и искала Данго по всем ближайшим районам. Распечатала и повесила объявления. И не сказала мужчине ни слова. На то время он просто перестал для нее существовать. Повторить подобное Хьюз больше не осмелился. Хуже ее выходок и измен было только равнодушие. Пока она живет в его доме, пока она носит подаренную им подвеску, она его. И никто не смеет претендовать на Сильвию Плат. Никто.  — ТЫ! – ответом на яростный рык была тишина по ту сторону телефона, сделав вдох поглубже мужчина продолжил, – В этот раз приедь к нам домой без запаха другого мужика на своем теле. — Тэд, – голос спокойный, тихий, даже немного нежный – Потерпи еще совсем немного, завтра я уже буду дома.  В этот раз она победила. И оба поняли это как только вызов был сброшен. Он точно пойдет и, назло ей, переспит сегодня с любой из своих подопечных. Тед знал, что ничем не лучше Сильвии. Точнее, он сильно хуже. Это из-за него она увлеклась своим новым “хобби”. Даже в изменах у нее получалось сохранять свое благородство и честность. В отличии от него, это были партнеры с разных концов мира, которым она ничего не обещала, не говорила своего имени. А еще было важное правило: всего одна ночь. Тед же напротив, не скрывал, что живет с Сильвией. Если девочка попадалась настойчивая и требовала, чтобы тот ушел от своей “мегеры”, Тед Хьюз обещал, что как только та вернется со своего тура – обязательно разорвет все отношения и они заживут вместе долго и счастливо. И никогда не сдерживал свои обещания, даже не планировал. По-своему, но мужчина любил Плат, восхищался ее талантом, помогал, когда та была еще никому не известной скрипачкой. И ненавидел. За то, что никогда не звала его с собой в тур, а этого чертового кота таскала с собой на все материки. За то, что никогда не чувствовал, что она принадлежит только ему. Тед делил ее с поклонниками, с иногда появляющимися однодневными любовниками, с толстым Альварезом и даже с котом. Эти чувства уничтожали его, заставляя раз за разом выходить на поле боя и ранить себя и ту, что любил больше всего на свете. И чем больнее он ей делал - тем сильнее она отдалялась, утекала как песок сквозь пальцы. Но круг смыкался, такое поведение заставляла Хьюза делать удары больнее, а последствия все разрушительнее. Но уйти не было сил ни у кого. Возвращаясь с тура, Сильвия получала огромную порцию любви и заботы, и раз за разом закрывала глаза на поведение партнера. По привычке списывая на то, что ему очень одиноко без нее, а по-другому выражать свои чувства тот просто не умеет.  Раздался громкий уверенный стук в дверь, заставивший Мэри вернуться в реальность после сложного разговора. Она, не спрашивая кто, провернула ключ в замочной скважине и впустила довольного агента с ароматным пакетом в руках. Еда была как нельзя кстати. Ощутив приятный запах чего-то мясного, скрипачка пропустила друга в гримерку. Он пришел вовремя, когда нужен был больше всего. С Алом всегда было так, исчезал когда мешал, появлялся, когда был необходим. И несмотря на свой талант, продолжал ее раздражать.  — Здесь твоя любимая лапша и горячий кофе с местной кафешки. На ломаном английском мне обещали, что он чуть ли не лучший в Йокогаме. Если будет отвратительным – отведу тебя туда и сама им все скажешь. Здоровяк по-доброму улыбался, протягивая девушке пакет с едой и стакан с горячим ароматным кофе. По напряженной атмосфере и потухшему, пуще обычного, взгляду он сразу сообразил – что-то произошло и даже догадывался что именно, но вопросов не задавал.  — Ты как всегда вовремя. Мне осталось только накраситься и провести саундчек. – Мэри принялась распаковывать еду, сделала быстрый глоток кофе, и не рассчитав его температуры – слегка обожгла язык. Злобно скривилась, открыла рот и начала махать кистью на выставленный язык, остужая. Всё сегодня так и норовило её задеть, ранить. Даже чертов напиток. Ал присел рядом и стал медленно, спокойно доставать свою порцию, иногда искоса смотря на девушку, проверяя ее настроение и состояние.  — Ты ведь уже понял, что он звонил, не нужно пускать эти сочувственные взгляды в мою сторону, – вяло ковыряясь в лапше палочками продолжала Мэри, – все как всегда, обменялись обещаниями в вечной любви до гроба, пожелал блистать на сцене и покорить японцев своим великолепием.  От улыбки, которая появилась на лице скрипачки стало не по себе. Ал инстинктивно съежился и уткнулся в свою еду, увлеченно рассматривая кусок свинины. Касаться этой темы дальше желания не было, отношение Сильвии и Теда всегда вызывали много вопросов, но те как-то жили уже четыре года, и, наверное, обоих все устраивало. Альварезу оставалось быть на подхвате и реанимировать дурное настроение всеми возможными способами. Он презирал Хьюза, особенно за то, что тот всегда портил настроение перед концертами, зная, как важно, чтобы в этот день девушка находилась в отличном расположении духа.  — Спасибо тебе за номер. Не думал, что это будет сам Хаятт, ты балуешь меня, миледи.  Мэри улыбнулась и благодарно кивнула, отчего агент облегченно выдохнул и, восстановив привычный аппетит, с удовольствием начал поглощать лапшу.  — Расскажи, номер хороший?  – приняв правила игры и наконец начавши есть, девушка успокоилась. Разговор обещал быть несущественным и неинтересным, как раз то, что нужно. Особенно грела мысль о том, что ее вечер и ночь полностью свободны. А значит можно будет забыться в чьих-то, если повезет даже умелых, руках.  Альварез начал воодушевленно описывать как его встретили на ресепшене, какой невероятной роскоши номер ему достался. Поделился, что пойдет в СПА после концерта дабы расслабиться и отдохнуть. В гримерке воцарилось спокойствие. Очередной неприятности получилось избежать. День еще не закончился, а Альварез уже заслужил награду “Убийцы ветряных мельниц” в голове этой девчонки.  — Я пойду проверю как идет подготовка к фуршету и найду звуковика. Буду ждать тебя в зале. Не торопись.  И, мягко закрыв за собой дверь, грузная фигура агента скрылась в темном коридоре. Какое-то время Мэри слышала тяжелые звуки его шагов, пока те не растворились в тишине узких коридоров. Пришло время окончательного превращения. Вооружившись всеми женскими приспособлениями по изменении внешности, девушка принялась за самую легкую для нее часть. В начале карьеры она нанимала профессиональных визажистов, но искать их раз за разом в каждом новом городе было утомительно. У Альвареза работы было выше крыши, к тому же в женских тонкостях он не разбирался от слова совсем. Потом, во время перерыва между турами, Мэри пошла на курсы визажа, где сама научилась себя красить. С тех пор, подготовка к концерту всегда лежала на ее плечах. Это было не тягость, напротив, процесс очень увлекал и помогал настроиться. Спустя полчаса, в зеркале появилась Мэри Вентура по всей красе. Бледная фарфоровая кожа. Длинные ровные стрелки, блестящие тени на веках, аккуратные темные брови - все это отлично подчеркивало глубокую синеву глаз. На слегка пухлых губах – красноватого оттенка помада, растушеванная так, чтобы создавать эффект зацелованных. Еще раз взглянув на себя в зеркало в полный рост Мэри кокетливо улыбнулась, взяла футляр с инструментом, накинула длинное серое пальто и покинула гримерку. Нужно было провернуть еще одну махинацию. Проскочить через задний ход, отойти на проезжую часть и зайти с главного входа уже в полном образе. Это утомляло и съедало много времени, но было необходимостью. Некоторые фанаты занимались сталкерством и нужно было засветиться перед концертным холлом в полном образе.  Первая половина прошла удачно. Удивительно, но никого в коридорах не было, даже рабочих. Выйдя на улицу, девушку ослепило солнце. От слишком долгого пребывания в помещении глаза привыкли к темноте. Пришлось немного постоять, дабы адаптироваться. Легкий морской ветер ласкал лицо и развевал искусственные черные пряди. Постепенно приоткрывая глаза стало понятно, что солнце больше не опасный враг и можно выдвигаться. На улицах в разные стороны спешили люди, создавая мелодичный гомон большого города. Темным пятном Мэри сливалась с толпой и двигалась в только ей известном направлении. Зайдя за ближайший переулок, она остановилась и засекла время. Прошло десять секунд, двадцать, минута. Можно выходить. Уверенный шаг девушки заставлял некоторых прохожих обходить её. Удивительно, что люди чувствуют в кого можно врезаться, кто сам учтиво даст дорогу, а кого лучше обойти. Вентура шла так, будто эта дорога и этот город был ее собственным. Никто не осмеливался толкнуть, зацепить, заговорить. Девушка плыла в толпе уже подходя к площади перед концертным зданием. Проходя мимо сидящих на лавочке людей, что-то заставило ее обернуться. Страх, липким зверем, жадно поглощал каждый кусочек тела, сковывая и лишая возможности пошевелиться. Кожа на руках покрылась мелкими мурашками. На мгновение показалось, что некто пристально наблюдает за ней.  Рыская взглядом по лицам отдыхающих в тени, Мэри старалась запомнить каждого. Не найдя никого подозрительного, девушка, резче положенного, развернулась. Поймав себя на этом, усилием воли заставила тело расслабиться и уверенным шагом направилась в зал. Прокручивая в голове причины возникновения подобного чувства, пришла к выводу, что даже если это была не ошибка и кто-то действительно за ней наблюдал, она не покажет ему слабость. Уже скрывшись за дверями главного входа Мэри позволила себе остановиться, облокотиться об стену, прикрыть глаза и выдохнуть. Дурное предчувствие, от которого скрипачка пыталась убежать еще с утра, вновь вернулось с новой силой. Захотелось очутиться дома, лечь под одеяло, обнять любимого кота и вылезти из своего убежища только когда это мерзкое зудящее чувство пройдет. Но Мэри была взрослой девочкой, понимая, что прятаться от проблем – не выход. Рано или поздно, они настигнут и раздавят.  В таком состоянии ее нашел Ал. Он аккуратно подошел, закашлял, очертив свое присутствие и бережно положил свою большую ладонь на ее плечо.  — Что-то случилось?  Его голос, такой спокойный, заботливый отгонял дрянные мысли от девушки и она, распахнув глаза, посмотрела на друга.  — Мне, наверное, просто показалось, – она говорила медленно, запинаясь, - как будто кто-то смотрел. Очень пристально.  Вспоминая то, чувство, что ее охватило в тот момент, снова съежилась и обняла себя двумя руками за предплечье. Агент распростер свои медвежьи объятия, приглашая подругу. Та, не доверяя и сомневаясь, посмотрела на Ала, но оценив его добродушные намерения подошла и уткнулась в массивную грудь. Он, хоть и аккуратно, крепко обнял, положил свою голову на ее и вдыхал странный запах любимого парфюма девушки. Мягкий шлейф морской соли и шалфея окружил мужчину. Впервые в жизни Альварез обнимал такую уязвимую и слабую Сив. Ее маленькое худое тело тряслось в его огромных лапищах, будто шелковый платок на ветру. Всегда отстраненная и недоступная, сейчас казалась такой хрупкой, что стоит только надавить, и она разлетится миллионом острых частиц. Обмякнув в заботливо сплетенном для нее коконе, девушке удалось выровнять дыхание. Тревожное чувство, капитулируя перед таким натиском, ушло на второй план. Отстранившись, девушка поблагодарила друга улыбкой.  — Ты уже обо всем договорился? – возвращалась та Мэри Вентура, которую Ал знал. Тот же серьезный тон, уверенность в глазах.  — Так точно, миледи. Тебя уже ждут в зале для настройки звука. Подготовка к фуршету идет полным ходом. ВИП-билетов было куплено около ста штук, так что готовься к большому количеству внимания.  Ребячески подмигнув, Ал пошел в сторону зала, где должен был состояться концерт. До начала выступления оставалось не так много времени, надо было прогнать программу. Размышляя о произошедшем – мысленно отругал себя, за то, что не сразу сообразил что делать и как себя вести. Пока шли, несколько оборачивался, проверяя все ли впорядке с его подопечной. Но теперь она выглядела так, как будто не было той сцены в вестибюле. Женщины удивительны в своей манере резко менять настроение, переживать из-за мелочей и легкомысленно относиться к серьезным трудностям. Его Энн была такой же, хоть Сильвия никогда в жизни не согласилась бы с этим утверждением.  Дальнейшие события прошли как по маслу. Звуковик попался толковый, они с Мэри быстро сработались и мгновенно принимали решения. Выбор композиций сильно удивил Ала, девушка добавила очень много напряженных, сложных произведений. Она явно планировала сделать так, чтобы каждый вытащил все свои скелеты и заставить посмотреть на них. Разворошить это гнездо и оставить с этими чувствами наедине. Сомнений, получиться ли, не возникало. Даже слушая мелодии на репетиции, когда Мэри еще не отдавалась на все сто, агент почувствовал натянутый, туго завязанный узел в районе солнечного сплетения. Он мешал, душил, не давал выпрямиться. К счастью, последняя композиция была спокойной, затихающий. Давая веру, что рано или поздно, этот кошмар закончится и придет утешение. В объятьях любимой, в наполненном смехом детишек доме, каждый найдет свое. Агент думал, в чем же сама Сильвия находит отдохновение, есть ли что-то, что дарит настоящее счастье. В голову пришло только одно – кот. От подобных умозаключений Ал не смог удержать смех. В глубине души, он верил, что когда-то его подруга найдет достойного человека, который будет рядом. Без попыток ее изменить, без ревности. И это был явно не высокомерный Тед Хьюз, отношения с которым приносили только разочарования и огромный ворох проблем. Для Ала было ясно еще с самого начала, что он ей не ровня и не пара. Что общего у таких людей – он не понимал. Ответ был только один: девушка влюбилась в старшего себя опытного мужчину, когда была юна. Он же воспользовался ее уязвимостью и трепетным возрастом на тот момент, надеялся подчинить. Воспитать под себя. Но вместо этого, Сив обломала, жаль, что не все, зубы. Мужчина не сдавался, в ход пошли когти, которыми он отчаянно пытался врезаться, зацепиться.  За размышлениями Альварез не заметил как все приготовления были закончены. Из-за кулис послышался тихий гомон. Постепенно заполняя пространство, люди, с предвкушением, занимали свои места, засоряли эфир бытовыми вопросами, сокращая время ожидания и бросали нетерпеливые взгляды на сцену. Через небольшой просвет Ал разглядывал публику. Японцы отлично придерживались дресс-кода. Мужчины - в выглаженных официальных костюмах, женщины - красивых, утонченных коктейльных платьях. Акт созерцания прервал приближающийся звук каблуков. Агент обернулся и увидел поднимающеюся на сцену скрипачку. Выглядела та безукоризненно. Ни единой лишней складки на одежде, идеальный макияж. Мэри покрутилась вокруг своей оси, давая Алу рассмотреть себя. Тот довольно улыбнулся и поднял большой палец вверх. Знак подан, значит можно начинать.  На сцене покорно ожидал хозяйку реквизит в виде стула, стойки под микрофон, пюпитра с нотами и скрипка. Из-за разговоров и легкой музыки играющей в зале, зрители не услышали уверенных шагов скрипачки. Открыв на нужной странице ноты, снова проверив смычок, она удобно села на стуле готовая к представлению. Агент подал знак обслуживающему персоналу и разом стихла музыка и погас свет. В кромешной тьме, не сразу сообразившие люди, начали смотреть по сторонам. Их метушню резко прервал первый звук, исходящий из инструмента. Кулисы все еще были закрыты, отделяя исполнительницу от жаждущих ее увидеть глаз. Взгляды устремились в темноту сцены в поисках той, ради которой все планы на сегодняшний день были отменены. Искали и не находили. Музыка настойчиво заставляла обратить на себя внимание, услышать по-настоящему. Тревожный поток сносил привычный налет обыденности. Неподготовленные зрители сопротивлялись, привычки твердили, что концерт начнется только когда плотные шторы будут открыты. Но у Мэри были свои правила. И им придется принять их. Настойчиво и методично она играла свой мотив, усмиряя пыл и нрав присутствующих. И под конец первой композиции оборона была сломлена. С финальным аккордом открылись кулисы и приглушенный свет едва освещал силуэт девушки со скрипкой. Зал оглушили овации. Чтобы не нарушать произведенный эффект, Мэри сразу же продолжила играть мгновенно заглушив посторонний шум. Скрипка в умелых руках запела беспокойно с надрывом, увлекая за собой каждого. С постепенно накаляющийся атмосферой добавлялось освещение. Теперь каждый смог увидеть царственно сидящею девушку на своем “троне”. Черные как смоль волосы, мирно покоились на свободном плече, сливаясь с бархатом платья. Искусные пальцы мягко перебирали струны, лаская. Скрипка от таких нежных прикосновений таяла, выдавая невероятные звуки. Иногда покорно затихая, иногда требуя большего. Душа девушки лилась из колонок, проникая под строгие костюмы, касаясь кожи, заходя все глубже. В венах, упорные эритроциты разносили по всему телу мелодию. Пока, в конце концов, не доставляли до сердца. Самые впечатлительный уже провалились в мир, созданный Мэри, и тело отзывалось мурашками. Градус беспокойствия нарастал. Не оставалось ни одного равнодушного. Подобное всегда улавливалось в атмосфере, если в механизме одна шестеренка работала неверно, нарушался процесс. Сегодня все шло гладко.  Без слов, почти без остановок, Мэри филигранно нагнетала атмосферу. И на пороге, когда усталость от переживаний начинала утомлять, она перешла к финальной части. Дав зрителям немного отдохнуть короткой паузой, приступила к завершающему произведению. Звуки умиротворенно растекались в воздухе, словно ласковый ветер после бурного шторма, затягивая раны, так удачно раскрытые еще некоторым мгновеньем назад. Когда музыка стихла, зрители, осознав, что затаили дыхание, вновь учились дышать. И только затем прозвучали оглушительные аплодисменты. Весь зал стоял и долго хлопал. Мэри, удовлетворишись произведенных эффектом, встала, бережно отложила инструмент и низко в пол поклонилась. Чем вызвала еще более громкий шквал оваций.  — Спасибо Вам огромное, что разделили этот путь со мной.  –  снова глубокий поклон,  – Йокогама особенное место, где живут особенные люди. Вы невероятны.  Каждый с придыханием слушал тонкий обворожительный голос Мэри Вентуры. А затем снова начались аплодисменты. Которые смолкли, когда скрипачка вновь приставила микрофон к губам. — На этом наше с вами путешествие заканчивается. И я прощаюсь с вами. Снова низкий поклон. Под очередной шум толпы Мэри уверенно ушла со сцены. Не было никаких “на бис”. Она никогда не выходила после. И это было тоже частью ее правил. Вопреки ожиданием стоящих зрителей, на сцену вышел конферансье и объявил, что концерт окончен, всех, кто приобрел билеты-ВИП, приглашают присоединиться к фуршету в соседнем зале. Кулисы медленно закрылись, помещение осветили десятки ламп. Послушной змейкой люди начали выходить с зала, многие сохраняли молчание. Требовалось время, чтобы вынырнуть из того омута, куда они попали по милости скрипачки.  Ал нашел девушку в гримерке. Та стояла оперевшись спиной на стену, запрокинув голову с закрытыми глазами. Руки слегка дрожали, грудная клетка вздымалась от неровного дыхания. Похоже, хищник сам угодил в свою ловушку. Боясь потревожить, агент поставил на стол бутылку воды и собирался покинуть помещение, но его опередили.  — Для последнего концерта в этом году вышло даже неплохо, да? – спокойный голос скрипачки мог убедить любого, но Ал не обманулся.  — Прощаться всегда нелегко. Даже на какое-то время. –Так и замерший у двери агент боялся даже повернуться в сторону подчиненной, – сегодня ты превзошла саму себя. Давно не видел тебя такой. — Сама не знаю почему, но сегодня я как будто выступала впервые. Мэри медленно наклонила голову сначала вправо, затем влево, разминая шею. Сделала глубокий вдох, сжимая разжимая при этом кулаки. Каким бы ни было состояние на данный момент, работа еще не окончена. Люди ждут ее, и этим нельзя было пренебречь. Хотя, если не кривить душой, Сильвия порядком устала, только ответственность стояла на пути такого желаемого побега. Сделав жадный глоток воды с принесенной бутылки, она посмотрела в зеркало. Там привычно встретила Мэри. Она готова была блистать и хотела еще внимания. Больше себе, нежели агенту, все так же застывшему на выходе, сказала:  — Я готова. _________ Роскошный широкий зал готов был вместить в себя большее 200 человек. Но сегодня большую часть пространства занимали столы, ломящиеся от количество напитков и закусок на любой вкус. Мимо уже подходящих гостей туда-сюда сновали идеально одетые официанты с бокалами на подносе. Все еще не отошедшие от концерта зрители в дорогих костюмах с помощью еды и алкоголя возвращали себя в реальность. Появление Мэри не осталось незамеченным и было встречено громкими аплодисментами. Ей снова пришлось кланяться и благодарить собравшихся. Собирать после каждого концерта особенных гостей на фуршет была ее идея, о которой она жалела каждый раз. Но так и не смогла отказаться. Именно здесь происходили нужные знакомства, скудное по фактам, но все таки нужное общение с журналистами. Их всегда строго отбирал Альварез, и только из авторитетных источников. Обычному работяге с мелкой газеты или телеканала было не попасть. Со временем, некоторые ушлые поклонники приходили на вечера ради новых полезных знакомств. Но Мэри это мало заботило. Пока покупались билеты, которые стоили немало, все окупалось.  Напитки она принимала исключительно из рук своего агента. Без того утомленная после изнурительного концерта, она выпивала один-два бокала вина. Чтобы не смущать гостей, далее приходилось замещать вино соком такого же цвета. Под конец вечера скулы сводило от искусственных улыбок, во взгляде тлела былая искра. Сегодняшний фуршет проходил по стандартному графику. Сначала круг почета и знакомство со всеми гостями, а после - попытки скрыться в уютном, желательно, темном уголке, чтобы только самые настырные находили и добивались общения.  — После вашего фееричного выступления мне придется пойти в церковь на исповедь, госпожа. Из раздумий вытащил приятный мелодичный голос. Открыв глаза, Мэри потребовалось секунда, чтобы навести резкость и рассмотреть обратившегося. Мужчина выше ее ростом, в застегнутом на все пуговицы белом костюме держал в руках бокал красного вина. Острое вытянутое бледное лицо обрамляли темные пряди волос доходящие до подбородка. Внимание скрипачки привлекли слегка приподнятые в улыбки тонкие губы и взгляд. С полуприкрытых век на нее смотрели два темных аметиста. Впечатление он производил приятное. Хоть и начал разговор с церкви.  —Ох, надеюсь, Ваш Бог простит Вас и не нашлет на меня свою кару.  Одарив собеседника вежливой улыбкой, Мэри потеряла интерес к разговору и осмотрела зал в поисках агента. Но мужчине ответ показался любопытным и тот намеревался продолжить.  — Считаете, что у нас разные боги? Я думаю он один и уже наслал на каждого, как Вы выразились, кару.  Речь его была медленной, тягучей. Как будто обволакивала девушку, зазывая в свои сети. К его сожалению, он был не первым, кто настойчиво хотел внимания от скрипачки, на подобное уже давно был выработан иммунитет. Но Мэри отметила с каким взглядом он смотрел. Блики фиолетовых глаз сверкали чем-то на грани обожания и безумия. И было кое-что еще. Он ее читал. Следил за каждым движением, взглядом. В один момент она почувствовала себя голой. Обнажаться перед мужчиной по собственной воли – это одно, а дать увидеть свою душу – иное. Подобное нахальство только воспалило скрипачку и она решительно встретилась с его взглядом, давая отпор. — Что ж, с этим сложно поспорить. Каждый варится в своем котле. Но знаете, мне кажется, что Вы пришли ко мне не о Боге говорить.  Она смотрела прямо в его бездонные пугающие глаза. Про себя отметив, что молодой человек красив. Дальше пустить мысль Мэри не позволила. Было в нем что-то интригующее и одновременно опасное.  — Ах, Вы читаете меня как раскрытую книгу, госпожа. “Ага, как же. Скорее ты щелкаешь меня как орешек. Чертов Щелкунчик нашелся”.  — Тогда, может, освободим друг друга от бремени светских пустых разговоров и перейдем к чему-то существенному?  – мягкий наклон головы, кокетливый заигрывающий тон.  В ответ послышался легкий смех собеседника.  — Так даже интереснее. Видите ли, сама судьба распорядилась так, чтобы мы встретились. Иначе как объяснить, что Ваш концерт совпал с датой моего прибытия в этот грешный город?  — Случайность. – мгновенно выпалила Мэри. Ее голос приобрел стальные ноты. Концепция “судьбы” была чуждой, как и прочая чушь в виде “повезло”, “так было предначертано”. Если так называемая судьба существовала, то была явно завистливой и жестокой женщиной по отношению к Сильвии.  — Спорить о мироустройстве скучно. Тем не менее, я здесь, рядом с Вами.  — И хотите Вы?  — Сыграйте со мной.  Просьба прозвучало настойчиво. Даже излишне. Мэри ощутила себя в ловушке. Это не ускользнуло от собеседника, который продолжал следить за каждой реакцией. Каким бы искусным ни был человек во лжи, но обуздать мгновенные реакции тела почти невозможно. Он явно наслаждался произведенным эффектом.  — Я не выступаю в паре.  — Ооо, этого и не требуется. Пригласите на свою репетицию. Скрипка и виолончель - отличные партнеры.  Мужчина медленно потягивал вино из своего бокала. Выглядел крайне расслабленным. Что же так настораживало девушку? Все ее нутро твердило, что подвоха в этом предложении нет. В отличии от предлагающего.  Из мышеловки мышку Мэри спасло неожиданное появление высокого статного мужчины с тростью. Оба собеседника мгновенно разорвали зрительный контакт и посмотрели на помешавшего. Правда, выражение их лиц было разным. Девушка облегченно вздохнула, мужчина же не сумел скрыть удивление.  — Мне ужасно жаль вмешиваться в ваш диалог, уважаемые гости. Но прекрасная леди нуждалась в спасении.  Полностью завладев вниманием молодых людей, мужчина поставил трость на пол и оперся о нее двумя руками. Выглядел он крайне эксцентрично. Костюм тройка. Белая рубашка, с высоким воротником, была небрежно застегнута. Ослабленный коричневый, с орнаментами, галстук. Болотного цвета жилет. Удлиненный двухцветный пиджак. Правая половина оранжевая, переходящая мягким градиентом в красный цвет. Левая же, была красивого изумрудного оттенка. На нагрудном кармане красовался привлекающий внимание подсолнух. На кистях рук огромное количество различных браслетов. Любовь к украшением этим не ограничивалась. Пальцы в дорогих антикварных кольцах. На шее чокер и несколько подвесок. В ушах ассиметричные серьги. Мужчина, определенно, умел привлекать внимание. И нагло этим пользовался. Красивое лицо успешно скрывало возраст, но взгляд мудрых изумрудных глаз выдавал с потрохами. Он явно был старше сорока. Несмотря на этот факт, в длинных темных волосах ниже плеч, не было ни намека на седину. По произнесенному “леди” Мэри определила его как британца.  — Видите, госпожа, а Вы не верили в судьбу. – Молодой человек, кажется, совсем не был расстроен прерванным диалогом. Все его внимание было приковано к новому собеседнику. Тот, в свою очередь, намеренно или случайно, полностью игнорировал, сфокусировав свой пронзительный взгляд на девушке.  “Я почти собрала бинго по количеству странных мужчин вокруг. Осталось подобрать третьего и вуаля – приз мой.”.   — Судьба не шлёт нам вестников — для этого она достаточно мудра или достаточно жестока. – Фраза была брошена небрежно, словно недостойная внимания.  – Позвольте представиться, мое имя Оскар. Мужчина галантно поклонился, заведя одну руку за спину. Его движения были четкими, отработанными, но от этого не менее плавными. Все так же опираясь одной рукой о трость, вторую подал девушке, прося ее руки. Мэри охватило дикое веселье. Вся эта ситуация выглядела абсурдно и занимательно. Подхватывая манерность, грациозно положила правую руку. Получив невесомый поцелуй в тыльную сторону ладони, кивком головы обозначила приветствие.  — Вас воспитывали короли далекого прошлого?  — Хорошие манеры, моя милая леди, важнее добродетели, и самого почтенного человека ценят гораздо меньше, чем того, кто имеет хорошего повара.  Мэри прыснула со смеху. Его серьезные речи сказанные с такой легкостью завораживали.  — Вы опасный человек, Оскар. Даже не знаю, стоит ли расценивать ли Вас как моего спасителя. Может один дракон пытается украсть принцессу у другого? Оскар, как будто впервые, посмотрел на другого собеседника скрипачки. Тот полностью погрузился в раздумья, покусывая ноготь на указательном пальце. В его взгляде не было ничего хорошего. “Что ж, моя милая Сильвия, ты верно подметила. Осталось выяснить дракон он или бес.” — Ну что Вы, было бы бестактно с моей стороны украсть Вас от спутника. Кстати, – плавный поворот головы в сторону молчащего мужчины, – Вы не представились. — Фёдор, – отвлекшись от своей дурной привычки, леденящим душу голосом произнес молодой человек, – несказанно рад, наконец-то познакомиться с Вами, достопочтенный Оскар Уайльд.  — Видите, Мэри, я, оказывается, тоже знаменитость.  Скрипачка пребывала в полной растерянности. Молодой человек, не так давно загнавший в тупик, на миг обнажил другую сторону и показался зловещим. Еще больше удивляла реакция Оскара на все это. А точнее, ее отсутствие.  — Вы удивлены не меньше моего?  – аккуратно, будто прощупывая лед на озере, поинтересовалась скрипачка. — Прошу прощения, я думал организованные у вас салоны знамениты на весь мир.  Извиняющийся тон Федора резонировал с его предыдущим проявлением, но весь его внешний вид и поза говорили о том, что он искренне смущен происходящим.  — Не помню, чтобы приглашал кого-то с именем Федор. Может, Вы назовете свою фамилию и вспомню наверняка?  — Я не был удостоен чести присутствовать, но наслышан. Хотелось бы пригласить самого Оскара Уайльда на мою закрытую вечеринку на Моби Дик в честь прибытия в Йокогаму моих друзей.  Ловко вытащенная из внутреннего кармана визитка со странным логотипом в виде улыбающейся зубастой крысы легла на руку Оскара. Тот быстро осмотрел содержимое, поморщился, будто в чай угодила муха, и вернул бумажку обратно. — Молодой человек, львы едят крыс на десерт.  Схлестнувшись в зрительной битве, оба мужчины потеряли из виду причину своего появления в этом зале. Воспользовавшись увлеченным разговором Мэри незаметно, как и подобает мыши, сбежала из зала. Гонимая страхом и усталостью, она не заметила как оказалась на улице. Теплый морской ветер растрепал искусственные волосы и привел в чувства. Только сейчас скрипачка поняла, что все это время не дышала, жуткий спазм сковал грудную клетку. Стало дурно. Жадно хватая свежий воздух ртом, девушка медленно побрела в сторону моря. Звонкий стук каблуков по асфальту разбавлял размеренный шум прибоя. Парк Ямашита, расположенный через дорогу от концерт холла, радушно встретил нового посетителя уютной темнотой, разбавленной редким светом фонарей. С набережной открывался потрясающий вид на ночную Йокогаму. Яркими огнями манил парк аттракционов, с другой стороны, тонкими линиями разрывая темноту, стоял мост. От увиденного почему-то сдавило в груди и предательски защипало глаза. Замерзшие губы тихо пропели: — Холодный как лёд лунный свет касается моего запястья. Бледная луна тихо роняет слёзы, дрожа. Постоянно дрейфуя между реальностью и сном, я просто хочу погрузиться, и ничего более. — Прекрасная сирена, приплывшая с дальних берегов, соблазни меня и забери в свой дивный мир!  Испугавшись Мэри начала осматриваться по сторонам в поисках нарушителя спокойствия. Рядом, стоя спиной к морю, двумя руками опираясь на парапет, на нее смотрел молодой человек в песочном пальто. Столкнувшись взглядом с темными глазами, девушка быстро прервала контакт и отвернулась, продолжая всматриваться в густую темноту моря. На щеках Мэри выступил легкий румянец, который девушка постаралась скрыть. Было так неловко от того, что она позволила себе расслабиться и даже не заметила присутствующего рядом молодого человека. Мозг, знатно уставший за целый день, решил повиноваться сложившейся ситуации.  — Какой смысл соблазнять того, кто не сопротивляется?  Если бы Мэри смотрела на своего собеседника, то увидела бы выражение крайней задумчивости на лице. Молодой человек, театрально почесывал подбородок длинными пальцами и издавал странные протяжные звуки. — Так вот в чем корень всех моих проблем. Ах, прекрасная сирена, ты открыла мне глаза и показала правильный путь. Дальше никаких фраз не последовало. Больше сил на поддержание игры у девушки не было, как и нужных слов. Ночной вид города захватил всё её внимание, давая небольшую сенсорную передышку. Молодой человек уходить не собирался, присев на парапет, он внимательно изучал удивительно ясное ночное небо. В руках у него ловко и плавно, от пространства между одними пальцами к другим, перетекала флешка. В какой-то момент Мэри поймала себя на том, что завороженно наблюдает за ловкостью пальцев незнакомца. Скорее всего, она обернулась на звук, но сделала это автоматически, не осознавая. И только сейчас заметила, что кисти рук мужчины были забинтованы. Ведомые любопытством глаза, поднялись выше и заметили на длинной шее такие же бинты. Не задерживаясь мыслью и взглядом, продолжила осмотр. Отметила про себя, что мужчина красив. Минимум на голову выше, худощавое телосложение добавляло определенного шарма. Легкий ветер развевал короткие волнистые темные волосы, небрежно топорщащиеся в разные стороны.  — Сирена решила все таки присмотреться к жертве? – изменившимся, более глубоким голосом отозвался мужчина. На тонких губах расцвела хитрая, довольная улыбка.  — Удивительный сегодня день. Очередной раз меня выставляют хищником, но чувствую я себя мышкой. Какой-то новый модный способ?  В ответ на дерзость девушка повернулась корпусом к молодому человеку и нагло уставилась на него. Про себя решив больше не убегать и не попадать в ловушки, прикинула план дальнейших событий. Уставшая душа требовала разгрузки и расслабления. Целый день ее терзали мысли, события и люди. Очередная встреча тоже казалась неудачей. Хотя, ситуацию еще можно было исправить.  — Какие неприятные люди попадались тебе. Но уверяю, я пал жертвой твоей красоты, о прекрасная сирена.  Их взгляды встретились и Мэри заметила, скрывающихся за напускной веселостью, чертов пляшущих в его глазах. С горла вырвался злой рык.  “Бам, Бинго! И приз за собранную коллекцию чудиков достается непревзойденной Сильвии. Аплодисменты!”  — Оставь подобные речи для падких на лесть девчонок.  Смахнув мешающею прядь у лица за спину, Мэри перенесла вес тела на правую ногу, сделав более выразительным очертание бедер. В своем черном бархатном платье она выглядела чертовски сексуально. И даже в слабом освещении фонарей ее силуэт не остался незамеченным мужчиной. Он сделал шаг ей на встречу и с интересом смотрел в глаза.  — Рыбак рыбака, да? – на лице мужчины стойко держалась дерзкая ухмылка, ни капли смущения, несмотря на ставшую неприлично близкой дистанцию.  — Осторожно, следи, чтобы тебя не потопил шторм. Современные лодки такие хрупкие. – Она элегантно повела плечом, и, слегка прикусив нижнюю губу, повернула голову в сторону моря, приоткрывая взору мужчины небольшой участок кожи возле уха.  Собеседник пришел в восторг от формулировок и таких, пусть и клишированных, приёмов. Когда оба понимают, что делают и к чему это ведет, подобные жесты выглядят более привлекательными. А эта девушка точно знала, чего хочет. Не особо сопротивляясь своим желаниям, мужчина приблизился к подставленному уху и прошептал:  — А мне не страшно.  Почувствовав приятное собирающееся тепло внизу живота, Мэри хищно улыбнулась, удовлетворенная исходом вечера. Отступив назад на маленький шаг, указательным пальцем поманила молодого человека за собой и развернулась в сторону дороги.  — Удача на твоей стороне парень, поехали.  Не сделав и пары шагов, Мэри увидела приближающийся силуэт со стороны концертного зала и резким движением руки остановила мужчину. Что-то было не так, дурное предчувствие сковало, мгновенно развеяв возбуждение. Молодой человек остановился, удивляясь внезапной смены настроения, но не проронил ни слова. Постепенно, крупный силуэт превратился в Ала Альвареза. Весь в поту, он тяжело дышал, задыхаясь, быстро шагал, иногда срываясь на бег. Скрипачка уже хотела было начать возмущаться, но увидев мертвенно-бледное лицо друга, захлебнулась от ужаса.  — Сив… уезжай… Он ска…зал, я не ус..пею… – агент, почти упав в хрупкие объятия подруги, постоянно сбиваясь шептал.  — Что случилось? Я сейчас вызову скорую, ты совсем бледный.  Поняв, что не взяла с собой телефона, Сив начала судорожно осматриваться по сторонам и молящим взглядом посмотрела на мужчину, стоявшего в стороне и наблюдающего за происходящим.  — Скорую!  Перепуганная, она перевела взгляд на друга. Тот буквально горел у нее в руках, температура его тела поднялась выше 40 градусов. Сделав над собой последнее усилие, он крепко сжал ее руку, обращая на себя внимание и прошептал.  — Спа..сай…ся…  Сив смотрела полными ужаса глазами на Ала, в ее руках обмякал и гас друг. Они опустились на пол, она продолжала держать его голову и что-то шептать про то, что помощь уже едет, уверять, что слышит звук сирен. С его глаз и рта начала течь жидкость, до ужаса похожая на кровь. Не давая себе отчет, девушка начала вытирать так, будто это были слезы.  Стоявший неподалеку молодой человек в песочном пальто, закончив разговор со скорой, направился к девушке. Но заметив странное фиолетовое свечение вокруг нее замер, рассматривая.  — Помощь уже едет.  Но она уже не слышала. Слезы текли, размывая когда-то прекрасный макияж. Мир перестал существовать, не было ни звука моря, ни голосов людей, ни шума машин. Только Ал на руках. Ее единственный друг истекающий кровью.  Где-то совсем неподалеку, в доме, снятом на три дня приезжей артисткой и ее агентом, метался из комнаты в комнату и жалобно мяукал рыжий кот. Он скреб двери, проверял окна, искал любую лазейку, через которую можно было сбежать из тюрьмы уютного некогда жилья. Искал и не находил. Данго сидел у входной двери, когда услышал приближающиеся шаги. Хвост его распушился, шерсть вдоль позвоночника вздыбилась. Он встречал гостя.