Психиатрическая лечебница

      На следующий день, вернувшись в кабинет после выполнения всех своих обязанностей, Гэто навалил ещё одну стопку документов на расцарапанное место на столе. Выглядела стопка, как всегда, солидно, поэтому вряд ли кто-то додумался бы лезть сюда без спроса кроме них с Сатору. Пока он складывал разобранные документы в отдельную кучу, чтобы отнести её позже в архив, раздался телефонный звонок.       – Психиат...       – СУГУРУ! – раздалось громкое приветствие, несомненно, приёмной матери. Сугуру, не задумываясь, просто спокойно положил трубку. Потянулся было к шнуру, чтобы отключить телефон, но внезапно подумал о том, что лучше этого не делать: если Юки до него не дозвонится, то в конечном итоге решит приехать. В лучшем случае поздно ночью к Сугуру домой, в худшем – прямо в больницу. Следующий звонок не заставил себя ждать. – Гадкий мальчишка, – возмущённым тоном восклицала Юки. – Не смей кидать трубку, когда тебе звонит любимая матушка!       – Я, к вашему сведению, работаю, – несколько раздражённо ответил Сугуру.       – Над чем там работать?! – Сугуру закипал: действительно, над чем?       – Тебе скучно или ты по делу?       Голос Цукумо на том конце провода сразу стал спокойнее.       – Звоню сказать, что все документы на квартиру готовы. Мой агент всё оформил. С тебя только каракулю нарисовать и деньги перевести.       Сугуру замолк на несколько секунд.       – Хорошо, – ответил он. И добавил. – Большое спасибо.       – Спасибо в карман не положишь! – снова воскликнула Юки и захохотала так громко, что Сугуру пришлось убрать трубку от уха, но на том конце резко успокоились. – Ты съездил?       – Да.       Снова пауза.       – Уверен, что ты в порядке? – внезапно спросила Юки. Такого вопроса Сугуру не ожидал. Точнее, вопрос-то вполне логичный в такой ситуации, но чтобы от Юки такое услышать…       – Да, всё нормально. Я туда точно не вернусь.       – Ну и славно, – как-то облегченно вздохнула мать, а потом снова воскликнула, – ЧТОБ ПРОСТАВИЛСЯ ПОТОМ, ПОНЯЛ? – и с громким смехом швырнула трубку. Послышались короткие гудки. Сугуру так и стоял несколько минут с трубкой у уха и слушал их.        Наконец, он медленно опустил трубку на место, после чего устало опустился обратно в рабочее кресло. Несколько минут он просто сидел, уставившись в одну точку. На него навалилась жуткая усталость. Он посмотрел на часы – время близилось к трём. Домой ехать не хотелось, хотя, возможно, следовало бы. Перебравшись на диван, он разулся, снял с себя халат и пиджак, кинул его на спинку, а халатом укрылся. Закрыл глаза и моментально заснул, не позаботившись даже о том, чтобы закрыть дверь. Плевать.       Сатору наскучило торчать в этой дыре – ему казалось, что рядом с психами он сам превращается в психа. Мысль о выписке, сначала показавшаяся ужасной, постепенно становилось привычной и даже желательной. Чтобы как-то убить время, Сатору топтался возле кабинета своего врача, – все взвешивал, не пойти ли ему куда-то еще?       За столом доктора Гэто не оказалось, и белобрысый расстроенно вздохнул – может, он ушёл домой? – и только потом увидел, что врач, как ни в чем ни бывало, спит на его диване, хотя диван вовсе Сатору не принадлежал, чего это он. Парень потоптался, размышляя, как ему быть. Он сразу вспомнил, что врач – тоже человек. Ещё и жутко уставший, плюс ко всему, раз уж засыпает у себя в кабинете на диване. Почему-то белобрысому стало его жалко, и он решил сбегать за одеялом – лишним не будет.       Сатору и сам удивился своей заботливости – но себя он убедил, что таким образом извиняется за расцарапанный стол, за который ему пока так и не прилетело. Он вернулся с теплым пледом, который был в его комнате – на случай, если вдруг пациенту будет холодно – и накрыл им доктора Гэто. Тот спал как младенец. И тут парень вспомнил одно развлечение, которым они обожали заниматься в колледже...       Он точно псих.        Сбегал в игровой зал, потому что там было нечто, что точно ему пригодилось: а именно гуашь. Гаденько хихикая, Сатору быстро вернулся и, недолго думая, принялся осторожно размалёвывать лицо врача. К концу процедуры он уже был полностью уверен, что сошёл с ума, потому что нормальные люди так не поступают. Отложив кисть, хулиган полюбовался своим произведением искусства, убрал краски и сел за стол. Без головомойки ему (да к слову – и доктору Гэто!) уже не обойтись, так он решил, а отказать себе в удовольствии от просмотра выражения лица Сугуру... Нет. Поэтому он сел заниматься документами, которые лежали на столе.       Спал Сугуру крепко, как младенец. Проспал он около полутора часов, а потом проснулся. Не открыв ещё глаз, почувствовал, что лежит в тепле, и что-то довольно и неразборчиво промычал в связи с этим. Окончательно проснувшись через некоторое время и открыв глаза, упёрся взглядом в кожаную обивку дивана и понял, что спит на работе. Перевернулся на спину и сел, потерев переносицу. Посмотрел на часы – без двадцати пять. Нужно было вставать, доделывать кое-какие дела и ехать домой, но нет, отчаянно не хотелось, поэтому он, недовольно сморщившись, снова завернулся в плед и лёг обратно. Хотелось подремать ещё немного... но тут он услышал какой-то шорох и лениво повернул голову в сторону звука. За его столом сидел Сатору.       – С пробуждением, док, – сказал пациент, глядя на своего врача и широко улыбаясь. В интонации чувствовался какой-то подвох с большой буквы “П”. Но Сугуру не стал придавать этому значения.       – А... да. Спасибо, – ему стало немного неловко. Белобрысый улыбался до ушей, глядя на него. – Я рад, что вы в хорошем настроении, – сказал он, отведя взгляд и выбираясь из-под пледа. Потом взглянул на него и добавил. – Не стоило беспокоиться, но большое спасибо за плед, – он, улыбаясь, повернулся лицом к парню. Сатору держался из последних сил. Продолжая улыбаться, он спрятал лицо за бумагами и постарался ответить как можно спокойнее: "Д-да на здоровье, забейте," – но вышло очень неправдоподобно. Сугуру стало как-то не по себе от такого поведения.       – Над чем вы так смеётесь? – оскорбился он. – Расскажите мне. Я, может, тоже хочу посмеяться.       Сатору сдавленно кашлянул из-за бумаг, сдерживая смех.       – Эй, – грозно повторил Сугуру, но подействовало это ровно противоположным образом – Сатору, кинув бумаги на стол, сложился пополам и начал ржать в голос чуть ли не до слёз.        Сначала Сугуру подумал, что у парня истерика. И, в общем-то, был прав, но в причинах и значении оной он ошибался.        – Тихо-тихо, спокойно, – Гэто медленно встал с дивана и подошёл к смеющемуся Сатору. Взяв его за плечи, осторожно потряс. Сатору, вытерев слёзки, снова взглянул на лицо своего врача и зашёлся в очередном приступе смеха. Тут у Сугуру начали закрадываться подозрения. Подойдя к раковине, стоящей в углу комнаты, он посмотрел на себя в зеркало и… – О... Боже, – тихо простонал он, закрыв глаза рукой, под аккомпанемент громкого не сдержанного смеха Сатору, который разве что по полу не катался. Решил дать ребёнку (а кто ещё он после этого?) просмеяться и успокоиться, а сам принялся смывать со своего лица всё это художество. Отмывшись, наконец, от краски, он вытер лицо полотенцем.        Сатору посмеялся от души – давно, честно говоря, такого восторга от шалостей не испытывал. Последние несколько месяцев он улыбался-то с натугой, а про смех и говорить нечего. Пока доктор умывался и вытирался, парень ещё немного похрюкал и похихикал, но потом успокоился окончательно. И осознал невыносимую угрозу бытия. Он знал, что ему предстоит выговор, и это как минимум. Лишь бы доктор клизму не прописал в наказание, честное слово… Пока Гэто возился, Сатору немного притих и снова спрятался за документами.       – Знаете, когда-то очень давно в детстве я хотел стать клоуном, – внезапно заговорил Сугуру, стоя спиной к своему пациенту и вытирая руки полотенцем. – Теперь, благодаря вам, я знаю, что у меня бы получилось, – он, улыбнувшись, повесил полотенце и направился обратно к дивану, чтобы обуться. – В свете последних событий, – продолжил Сугуру, завязывая шнурки, – мне придётся запретить вам посещать мой кабинет, если это не сеанс и не что-то экстренное, – обувшись, он встал и выпрямился. Огляделся. Сатору думал, что так ему, в общем-то, и надо – а нечего было взрослых людей доставать. Боже, но это же так весело... Было. Он слушал и слушал, постепенно холодея – а ну как его сейчас вышвырнут отсюда, и что прикажете дальше делать? – Шут с ним, с расцарапанным столом, – продолжал он, ища глазами свой пиджак. Найдя его на спинке дивана, принялся его надевать. – Он не мой, и никогда моим не был. Чёрт знает, сколько лет он тут стоял и сколько лет ещё простоит. Я также спокойно закрываю глаза на новую выходку, – застегнув пару пуговиц, он накинул сверху свой белый халат, после чего принялся аккуратно сворачивать плед. Сатору, затаив дыхание, слушал его и следил за ним во всех глаза. – Пусть даже в какой-то степени это проявление неуважения ко мне, я способен это проигнорировать, ибо я выше этого. Но сам факт того, что у вас, к примеру, случаются истерики – не такие, как сегодня, а такие, как тогда, когда я застал вас помятым у себя в палате, и, очевидно, тогда, когда вы под влиянием аффективного расстройства старательно выцарапали оскорбление в мой адрес, – говорит сам за себя. Я посчитал, что вы в состоянии себя контролировать в такие моменты, поскольку вы создаёте впечатление человека, очень сдержанного в подобном отношении и, как я уже говорил, когда-то в самом начале, вполне адекватного, – он аккуратно свернул плед и положил его на диван, после чего направился к своему рабочему столу. – Я посчитал, что вы достаточно сильны, чтобы сублимировать переполняющую вас деструктивную энергию в другое русло, поэтому позволил вам помочь мне с работой – вы сами меня об этом попросили, – Сугуру подцепил со стола свои очки, надел их и наклонился чуть ли не вплотную к лицу своего пациента, внимательно заглядывая в его голубые глаза. – По всему выходит, что я ошибся?       Доктор угрожающе навис над бедным парнем. Тот сглотнул, лихорадочно пытаясь отодвинуться, что было не очень-то легко – он сидел на дубовом стуле. И тут испуганная гримаса парня исказилась, и его губы снова начали кривиться в улыбке. Гэто нахмурился, решив, что его пациента ещё не отпустило.       – У вас ещё немного гуаши... Вот тут, – Сатору быстро облизал большой палец и коснулся щеки врача, на которой действительно осталось небольшое пятно. Белобрысый старательно пошкрябал пальцем по щеке брюнета, и тот даже рот раскрыл от удивления. – Теперь всё, – он оторвался от пристального рассматривания кожи на щеке Сугуру и поднял на него глаза. Кажется, он снова перегнул палку, потому как на сей раз, доктор покрылся легким румянцем, как решил Сатору, от гнева. Сугуру же, обалдев от такого поворота сюжета, постарался взять себя в руки.       – Вы вообще слушаете, что я вам говорю? – вкрадчиво вопросил он.       – С-слушаю.       – Тогда какого чёрта? – интонация была настолько же ласковой, насколько пугающей. Гэто разрывался между желанием оттаскать парня за ухо и облить себя стаканом холодной воды, поскольку последние манипуляции привели его к такой степени смущения, что он даже почувствовал, как у него горят щёки.       – Но гуашь!.. – выдавил из себя Сатору, не зная, что ещё сказать, потому что – ну ведь, правда, гуашь! – Простите, док. Я больше не буду.        – Ну, разумеется, ты больше не будешь, – пропел Гэто, выпрямляясь над Сатору и сложив руки на груди. После этого он тяжело вздохнул. – Ну и что прикажешь мне с тобой делать? – поинтересовался он уже более спокойно у белобрысого. – Ты даже на вопрос не можешь мне ответить.       – Могу, сэр, – когда он выводил кого-то из себя, то после всегда становился до жути вежливым, мягким и пушистым. – Не знаю, сэр, ошиблись вы или нет. Честно говоря, доктор Гэто, я так не веселился очень давно, – честно ответил парень. – Если вы хотите знать, то это маленькое... недоразумение, – идеально подобрал слово, да, – помогло мне понять, что я ещё способен на подобные эмоции.        В подтверждение своих слово парень искренне улыбнулся во все тридцать два зуба. Услышав всё это и взглянув на своего пациента, Гэто как-то смягчился и, сам того не замечая, состроил понимающую моську.       – Ну, хорошо, – выдал он мягко после долгой паузы. – Предположим, тебе это действительно помогло. Я рад в таком случае, – он обошёл стол с другой стороны и сел на своё место. – Но это всё равно слишком. И мне придётся исполнить свою угрозу. Разве что в немного более мягкой форме – в моё отсутствие сюда ни ногой. И когда я тут сплю – тоже! – оскорбившись, добавил он, нервно отряхивая рукой своё плечо. Парень пытался сдержаться, но раз вернувшись к своему привычному дурашливому образу, он уже не мог остановиться.       – Даже плед нельзя будет вам приносить, доктор, сэр? – невинно улыбаясь, спросил Сатору. Гэто резко повернул голову в его сторону, и белобрысый парень даже несколько отпрянул, после чего звонко рассмеялся. Сугуру, не удержавшись, тоже улыбнулся. Пусть не без вреда для него самого, Гэто, а пациент шёл на поправку. Вон, смеётся даже – а какой угрюмый был, когда только приехал? Оставалось только надеяться, что Сатору не придется для этого постоянно играть злые шутки с доктором.       – Ну вот, а говорили, что не можете веселиться и радоваться. В вас кипит жизнь! – с энтузиазмом заявил Гэто, складывая готовые документы в стопку. – Вы можете по-новому взглянуть на вещи. И это замечательно! Этим мы с вами и станем заниматься теперь на сеансах.       – Чем? – Сатору, пока веселился, всё прослушал.       – Пересмотром взглядов на жизнь, – серьёзно уточнил Сугуру.        Из диктофонной записи лечащего врача       30 ноября 2020 года       …Ситуация выходит из-под контроля.