Психиатрическая лечебница

      Сугуру закончил текущую работу и взялся за личное дело Сатору Годзё, решив, что необходимо скорректировать курс лечения в соответствии с приобретёнными на сеансе данными. Кроме того, необходимо было подготовить подробные бумаги для будущего врача, а это значило, что все документы стоило причесать заранее.       Годзё действительно становилось лучше, но результат всё равно следовало закрепить во избежание подобных эксцессов. Первый откат по идее должен произойти спустя двенадцать недель после начала приема антидепрессантов. Селективные ингибиторы обратного захвата серотонина достигнет максимального антидепрессивного эффекта ещё недели через три от текущего момента. Тогда настроение пациента станет нормальным, стабильным, может быть, даже периодически будет плохим. Это будет первый шаг по адаптации организма к работе нейромедиаторов. Он покосился на пациента, который вот уже который час валялся у него на диване.        Бессознательное любезно подбрасывало бесчувственному парню совершенно чудные воспоминания, галлюцинаторные видения ускоряли происходящее и усиливали эмоции: он ещё раз увидел, как целует своего доктора, но вместо того, чтобы пойти дальше, видение или сон решили усугубить происходящее… Таких ярких сексуальных переживаний Сатору не испытывал ни в одном сне.       Доктор вскоре заметил, что пациент пришёл в себя, исключительно напряжен и на чем-то сосредоточен мыслями. Поймав взгляд врача, Годзё смущенно спросил:       – Можно мне уйти?       – Зачем это ещё? – нахмурился Сугуру, сложив руки на груди. Несмотря на то, что прошло много времени, и он уже не гневался, но все равно был сердит на Сатору за все его выходки.       – Мне... надо… – похлопал глазами белобрысый.       – Зачем? – строго повторил врач свой вопрос. Вместо ответа Сатору попытался подняться на своих все ещё ватных ногах, и Сугуру пришлось его чуть ли не ловить, впрочем, парень устоял на ногах и сам, правда, ему пришлось опереться рукой о плечо доктора. Пациент прижался к нему, тяжело дыша ему на ухо.        Тут-то до Сугуру и дошло.       "Чёрт-чёрт-чёрт, ну почему сейчас?!" – Сугуру поддерживал повисшего на нём пациента и тихо злился. Это самый неприятный побочный эффект.       – Сатору, возьми себя в руки, – тихо и вкрадчиво говорил Сугуру своему пациенту. Он уже и сам пожалел, что так жестоко обошелся с ним... – Дыши глубоко, скоро всё пройдёт.        И тот дышал – тяжело, прерывисто, прямо ему на ухо. Гэто отчаянно кусал губы и отгонял от себя мысли, которые в данной ситуации были совершенно не к месту.       Такого наркотрипа у Сатору ещё никогда не было – даже когда он по молодости в колледже экстази и другие глупости пробовал. С другой стороны, возможно, попробуй он афродизиак... Но сейчас не об этом.       – Я отведу тебя в палату, – твердо сказал Гэто, взяв себя самого в руки и приобняв парня за талию, а вторую руку перекинув себе через плечо – а как ещё прикажете его вести? Сатору судорожно кивнул, хрипло дыша ему на ухо.        У брюнета мурашки по спине побежали, но он старался не обращать внимания на свои впечатления. Кое-как они добрались до двери и вышли из кабинета. О лестницах и речи быть не могло, поэтому врач довёл парня до лифта – наличие его в трехэтажном здании частной больницы было обязательным на всякий пожарный случай, другое дело, что пользовались им относительно нечасто, предпочитая лестницы, но не в данной ситуации.       Двери раскрылись, и Сугуру вместе с Сатору вошли в кабину. Он нажал на кнопку, и двери закрылись, после чего белобрысый прижался к врачу сильнее и требовательнее. В глаза ему Годзё, разумеется, не решался посмотреть, но Гэто и сам видел, как томно они блестят.       Ежели через задницу, то всё сразу.       Сугуру идея с лифтом сразу показалась слишком уж провокационной, и не зря – интуиция его не обманула. Лифт доехал до второго этажа, что-то жалобно щелкнуло, свет в кабинке приглушается до полумрака. Движение кабины прекратилось.       – Застряли?! – У Сугуру уже у самого, кажется, начиналась паника. Пополам со смущением – ощущения были те ещё.       Когда лифт остановился между этажами, белобрысый понял, что сдерживаться он больше не в состоянии. Да и как прикажете держать себя в руках в замкнутом пространстве в полумраке, когда у тебя стоит колом, в голове туман после введенного препарата, а рядом привлекательный мужчина, с которым только что где-то во сне у них было такое? Сатору ещё не особенно отделял сон и от реальности. Ударная доза нейролептика делала своё дело, и делала его откровенно не так, как того требовалось.       А потому он решил – гори всё огнём. Парень положил руки на плечи Гэто и требовательно потянулся к его губам. Ему должно было показаться удивительным то, что врач даже не сопротивляется – наоборот, отвечает на его поцелуй, но сейчас Сатору было совершенно не до того.        "Ну, всё, приехали," – подумал Сугуру, когда пациент, осмелев, положил руки к нему на плечи и впился в его губы поцелуем, прижимая его к стене. Он глухо простонал, встретив влажный язык своего врача, и вслепую переместил его руку себе на паховую область. Целоваться было приятно, даже слишком.        Прикосновения помогли ему сообразить, наконец, где они и что делают, поэтому Сугуру опешил и жутко смутился. Резко отдёрнул руку и разорвал поцелуй, пытаясь оттолкнуть от себя совсем уж разошедшегося пациента.       Тут в лифте включился свет, и кабина вновь дернулась – двери раскрылись на третьем этаже, где их встретили обеспокоенные медсестры.        Сугуру на полном автопилоте привёл себя в порядок, утешил медсестёр, и довел, как и было обещано, Сатору до палаты. Тот развалился на постели, как мешок с картошкой, но Гэто решил, что этого вполне достаточно, дальше он и сам справится, в крайнем случае, Нанако присмотрит за его состоянием, а потому поспешил покинуть комнату. Дал наставления приглядывать за несчатным Сатору, потому что у того мог начаться отходняк.       И лишь зайдя к себе в кабинет и закрывшись изнутри, он дал волю эмоциям. Сполз по двери и осел на полу, закрыв лицо руками.        "Что мы натворили? Зачем я взбесился и сделал ему укол? Почему лифт?"       Сугуру хотелось сквозь землю провалиться. Щеки пылали. Он не знал, что ему теперь делать, как себя вести. Точнее, конечно, ничего сложного нет – работать и вести себя так, словно ничего не произошло. Но он не был уверен, что после такого у него получится.        Конечно, он пытался себя успокоить: ну да, подумаешь, облапал немного в лифте пациент под дозой препарата, ну что с того? Годзё об этом, может, назавтра и не вспомнит, а если и не забудет, то будет думать, что всё было как во сне. Конечно же, подобные объяснения не работали, потому что они ему совсем не нравились, хотя и были реальной констатацией факта. Гэто поднялся на ватных ногах.        К чёрту все. Домой. Выпить.       Сугуру собрался и уехал. По дороге заехал в магазин, купил бутылку вина, кое-что поесть и рванул домой. Когда приехал, понял, что желания готовить у него нет от слова совсем, поэтому швырнул купленное добро в холодильник и полез в ванную.        Стоя под душем, Гэто вспоминал всё произошедшее, ощущал накатывающее вновь возбуждение и ужасное смущение. Он с ужасом вспоминал детали случившегося, и у него от этого мурашки шли по спине. Выкрутив кран с холодной водой на полную, Сугуру минут пять стоял под ледяными струями, чтобы остудить живое воображение.       Всё оставшееся время до вечера он провёл в обществе кота и бутылки вина. Ничего ему делать не хотелось, говорить тоже ни с кем не хотелось, хотя, возможно, и стоило. Но что он с этим мог поделать? Позвонить Сёко и сказать: “Привет, да вот еще про того пациента, он меня поцеловал и облапал в лифте, ты не могла бы ускориться с поисками нового врача для него?”. Бред какой-то. Он чувствовал себя опустошённым и жутко уставшим от руминации собственных мыслей.       "Плохо, плохо, очень плохо," – думал Сугуру, допивая бутылку, потому что ясно было теперь, как день, что он попал. По полной.       Из диктофонной записи лечащего врача       7 декабря 2020 года       Сатору решил довести меня до белого каления, не иначе. Бог с ним с поцелуем – я взрослый человек, я выслушал его извинения, я простил. Но пугать меня, прячась в шкафу? Это что за..? Нет, не так. За что?       Пожалел ли я, что вколол ему нейролептик? Нет. Заслужил. В конце концов, глядишь, теперь он перестанет меня донимать своими инфантильными выходками. А если нет… Ну, я сказал Сатору, что тогда будет.       …Пожалел ли я, что вколол ему нейролептик после инцидента в лифте? Да… Если наш первый поцелуй можно было забыть, закрыть на него глаза и сделать вид, что ничего не было, то второй я точно не забуду, еще и вкупе с тяжелым петтингом. Вот надо было мне ему галоперидол вколоть, а…       Сатору спал до ужина без снов. Проснулся, посмотрел на время, убедился, что ещё успевает поужинать, и, как был, помятый и лохматый, отправился набивать себя едой. Впрочем, съел не очень-то много – еда была какая-то невкусная, блеклая, по крайней мере, так ему показалось. Кухарка вновь расстроилась, но парню было не до того.        Он поспешил вернуться в палату, но понял, что заснуть будет не очень легко, а потому направился к дежурной сестре – выпрашивать снотворное заранее, потому что ждать ночи не хотелось. Было паршиво. Нанако поначалу отказывала ему, но Сатору оказался убедительнее, а потому с единственной таблеткой в руках он вернулся в спальню. Ну, хоть что-то дали – и то хлеб, да?       На следующий день Сугуру в последний момент отменил терапию с Сатору. Долго думал, как ему быть, но в конечном итоге, решил, что так будет лучше.       То ли он слишком громко взывал к Вселенной, то ли это всё же простая случайность, но от Сёко Иэири наконец-то пришло долгожданное сообщение: “Я нашла подходящую кандидатуру для твоего пациента. Он предварительно согласен на то, чтобы взять его к себе. Вот его номер телефона – зовут Нанами Кэнто”.       Сугуру облегченно выдохнул. Это было очень своевременно. Не прошло и недели. Он написал благодарности своей приятельнице и недолго думая набрал психоаналитику. Откладывать после всего неизбежное и дальше было бы чревато другими дурными последствиями, так что следовало решать вопрос как можно скорее.       – Слушаю, – ответил приятный баритон, – Нанами Кэнто у аппарата.       – Здравствуйте, господин Нанами. Ваш номер телефона мне дала Сёко Иэири-сэнсэй. Меня зовут Сугуру Гэто, и я звоню по поводу своего пациента…       – Верно, Иэири-сан меня предупредила, что вы будете звонить. Она кратко ввела меня в курс дела. Гэто-сан, предпочитаете решить вопрос по телефону или при личной встрече?       Сугуру пожевал губы. Учитывая случай с Годзё… Лучше будет обсудить всё при личной встрече. В конце концов, надо будет передать записи из анамнеза и подготовить собственную диктофонную ленту для передачи Нанами-сану. Они договорились о встрече в конце недели, и Гэто повесил трубку.       Оставалось решить, как лучше поступить: сказать об этом Сатору сначала или лучше будет встретиться с Нанами, и только потом ему об этом сказать? Нет, он может расценить это как предательство. Лучше будет вначале сообщить пациенту о необходимости замены врача, затем дождаться его реакции, и только затем встретиться с Нанами Кэнто и только потом их свести. Идеально.        План простой и надёжный, как швейцарские часы. Остается только уповать на хорошее настроение Сатору и немного удачи. Но в этом Сугуру как раз и сомневался. И все же…       – Нанако, могла бы ты пригласить ко мне Сатору Годзё? – звонит он медсестре.