Психиатрическая лечебница

      Однажды утром, когда Сатору уже проснулся, но ещё не встал с постели, к нему постучали, а привычный мягкий голос доктора Гэто поинтересовался, может ли он войти. Белобрысый неожиданно обрадовался и подскочил на постели.       Гэто до самого конца не хотел идти к Годзё, по известным причинам. Но работа обязывала... Тем более, он отсутствовал в течение нескольких дней. Конечно, если бы что-то случилось, он бы вмиг узнал об этом от медсестёр, но убедиться, что всё в порядке, необходимо было собственными глазами.        Гэто по дороге к палате глубоко дышал и пытался успокоиться. Спокойно, дружище. Будем вести себя так, словно ничего не произошло. Он постучал в дверь и поинтересовался, можно ли войти.       – С выздоровлением вас, док, – приветствовал его пациент.       – Да, спасибо большое, – Гэто улыбнулся, проходя в палату и осматриваясь. – А у вас как дела? Как самочувствие? Чем занимались тут без меня? – Сугуру держался хорошо по своим меркам. Мило улыбался, выглядел дружелюбно и был весьма невозмутим. Сатору вылезал из-под одеяла, параллельно беседуя с доктором.       – У нас все тоже в полном порядке. Я скучал, читал, – заявил белобрысый. Параллельно он позволил себе переодеваться – из пижамы в дневную одежду, так что Гэто пришлось любоваться худым торсом своего пациента. – Кстати говоря, – он надел футболку и взлохматил волосы, – я хотел попросить у вас прощения, док... Я много, где был не прав. И в особенности... В особенности тот поцелуй. Знаете, я не должен был этого делать.       – Я с вами солидарен по этому вопросу, – невозмутимо ответствовал Гэто, вежливо улыбаясь. – Извинения приняты. Очень рад, что вы всё прекрасно понимаете. А теперь, раз всё у вас замечательно, отправляйтесь на завтрак, – Сугуру повернулся спиной к пациенту и хотел сказать, что лучше бы им перенести сеанс на другой день, но почему-то не сказал. – Сегодня в десять, как обычно, – он вышел из палаты, прикрыв за собой дверь.       Сугуру очень сильно нервничал. Сердце колотилось. Ещё этот умник при нём переодеваться вздумал. Раньше бы на такое брюнет не отреагировал, но теперь это было ударом под дых. Он остановился и потряс головой, прижимая к себе папку с бумагами, после чего ударил себя рукой по лбу.        – Сосредоточься уже, наконец, – строго сказал он сам себе и отправился в свой кабинет.       Сатору же последовал совету врача и отправился на завтрак. Теперь, на радость кухарке, он съедал все, что ему накладывали – добавки, благо, пока не просил, и на том спасибо. Честно говоря, белобрысый начинал побаиваться, что растолстеет, чего совершенно точно можно было не опасаться, потому что он и так дрищ, но не хотелось лишаться привычной комплекции. Ему бы в тренажерный зал, по правде говоря, да вот только здесь подобного добра нет. Хотя казалось бы... Ну, хоть площадка спортивная есть на улице – и то хлеб, правда, на ней не бывает никого, но разве это помешает?       Ровно в десять Годзё зашёл в кабинет своего врача. Тот как обычно был приветлив и предложил Сатору улечься на диван, чтобы ему было удобнее, от чего тот не стал отказываться.        – Док, а у вас тут есть какое-нибудь спортивное оборудование? Я бы не отказался в баскетбол погонять, например.       Сугуру задумчиво-устало взглянул на пациента.       – Честно говоря, я не в курсе, спросить потом могу, но у нас уже давненько на площадке никто не играл, – какая-то несвязная каша получилась, как ему показалось, но его вроде поняли. – Итак... вернёмся к нашим разговорам. За время моего отсутствия в поле вашего зрения случались ли у вас приступы?       – Не-а, – хмыкнул Сатору.       – Вот как... Хотите сказать, вы вот так прям резко пошли на поправку? – поинтересовался Сугуру. – Подозрительно, вы так не считаете?       Белобрысый недовольно пожал плечами. В общем-то, врач дело говорит. Антидепрессанты, несомненно, работали. Он чувствовал себя в хорошем расположении духа несколько дней подряд. Такого не было… По меньшей мере, год, а то и больше. Сейчас он уже не жалел, что ему выписали лекарство. А доктор – лучше бы порадовался за него, честное слово. “Подозрительно”, – ага.       Сатору подумал, что надо бы что-то хорошее сказать, в конце концов, ему действительно лучше, а кого за это надо благодарить? Кажется, он большую часть общения с доктором Гэто пытался закрыться в себе и кусался, как дикий зверёк, когда его пытались потрогать.       – Я думаю, все благодаря вашему лечению, – сказал он. – Колеса работают.       – Хотелось бы верить в это, – спокойно ответил Сугуру. К счастью, атмосфера в его кабинете всегда царила рабочая, поэтому он быстро сосредоточился и перестал волноваться. Даже сам себе дивился, но был несказанно рад.       После этого у них состоялась ассоциативная беседа – Сугуру говорил слова, Сатору ассоциации, которые приходили ему в голову. Гэто оценивал скорость, с которой парень отвечал, иногда просил аргументировать ассоциативный ряд, и всё записывал. Пациенту, кажется, понравилось, и он отнёсся к этому, как к игре.       – Знаете, – под конец сказал доктор, – теперь точно с уверенностью могу заявить, что вам намного лучше. Очень хорошие показатели... И да, на сегодня должно быть достаточно, – добавил он, взглянув на настенные часы.       Сатору, проведший все это время, лежа на диване, сел и сладко потянулся. Ему было достаточно просто отвечать на все вопросы, тем более, что сейчас они не были связаны ни с чем глубоко личным.       – Мне лучше уйти или я могу остаться поработать? – осторожно спросил он, глядя прямо на доктора.       – Как хотите, – равнодушно пожал плечами Гэто, поднимаясь со своего места. – Но если все же остаётесь, то я не буду закрывать кабинет и отлучусь ненадолго по делам. Идёт?       – Вы же не хотели оставлять меня здесь одного без вашего надзора? – с лукавой улыбкой уточнил белобрысый. Боже, он что, флиртовал?       – Не думаю, что за полчаса вы успеете натворить что-то из ряда вон выходящее. А если успеете, то я вас найду, и тогда пощады не ждите, – мило улыбнулся Сугуру своему неудавшемуся самоубийце и, прихватив с собой какие-то бумаги, вышел из кабинета.        Гэто мог бы заставить и Сатору отнести бумаги в регистратуру, но ему всё ещё было немного неловко оставаться с ним наедине так надолго. Поэтому он решил прогуляться самостоятельно, потом сходить пообедать, попутно размышляя в который раз обо всём случившемся, и вернуться к себе. Максимум на всё про всё – полчаса, в которые он в итоге идеально уложился. Минута в минуту.       Когда врач сказал ему: «и тогда пощады не ждите», у Сатору в тот же момент что-то ёкнуло где-то в глубине души. Он долго размышлял, действительно долго – а что бы такого ему сделать на этот раз? Он неожиданно открыл в себе желание довести своего врача до белого каления. Зачем? Да просто так. Вот Тодзи же он доводил по поводу и без, а это было очень весело и, чего греха таить, приятно. Честно говоря, на этот раз он уже и не знал, что бы такого сделать из ряда вон, но...       Сугуру Гэто вернулся через полчаса, так что долго ему ждать не пришлось. Зайдя в кабинет, он что-то рассеянно пробормотал себе под нос. Может быть, подивился вслух, куда подевался пациент, который собирался вроде бы тут сидеть и работать. Белобрысый даже рот себе рукой зажал – чтобы вдруг не спалиться раньше времени. Тем временем доктор прошел к своему столу и сел за работу. Позволив ему увлечься и расслабиться, Сатору просидел в шкафу минут семь, а потом радостно выпрыгнул, своим воплем испугав врача, потому как тот аж на кресле офисном на два метра отъехал.       – Испугаааались! – Сатору довольно лыбился, глядя на него. Внутри все трепетало от удовольствия. Так как он не знал, какой реакции следует ожидать от доктора Гэто, то адреналин начинал наполнять его.       А Сугуру и сам не знал, как реагировать, и отчаянно пытался держать себя в руках, но выходило плохо. Он тихо зашипел:       – У вас что, детство в заднице играет? – он уже даже не старался выбирать формулировки и говорил на повышенных тонах. – Вы хотите попутно меня самого довести до истерики? Что это вообще такое? Белобрысый испуганно попятился в сторону двери. Дошалился. Такие интонации он в голосе врача ещё не слышал. Это был искренний гнев, а вовсе не шуточки.       – Вы бы видели свое лицо, – начал рассыпаться он в объяснениях. – Я такой выскакиваю, а вы как подскочили, и лицо у вас вот такое было, – Сатору отчаянно кривился, пытаясь это изобразить. Сугуру при всём при этом не смягчился, и молодой человек сделал более решительный шаг в сторону двери. Врач грозно встал со стула и, оперевшись руками на стол, сверлил разгневанным взглядом парня. Сатору тихо икнул.       – Ну, всё, – прошипел Гэто и сорвался с места. Сатору, не будь дураком, тоже успел сообразить и рванул по коридорам. Благо, что пациентов там не было.       Убегая от врача, парень внезапно почувствовал огромный прилив сил и восторга – словно молодость вспомнил, ей-богу. А уж в молодости-то он изрядно побегал, чтобы не получить люлей за все его шутки и выкрутасы... Но сейчас не об этом. Сейчас нужно было постараться удрать, потому что он не знал, на что способен Гэто в гневе, но, как назло, он пробежал мимо выхода на улицу, не сообразив туда свернуть. Путь назад был перекрыт самим же Сугуру, который даже не собирался переходить на бег – быстрым стремительным шагом он рассекал коридоры больницы, следуя за Сатору. Чай, клиника маленькая, далеко не сбежит.       Минут двадцать Гэто гонялся за нерадивым самоубийцей с целью подвергнуть его наказанию, возможно, даже прикончить своими собственными руками. В конце одного из коридоров находилась дверь пожарной безопасности, и, к несчастью Сатору, она оказалась заперта. Вот тут-то Сугуру его и настиг, поймал, схватил за ухо и потянул обратно в свой кабинет мимо ахающих от удивления медсестёр. Сатору ныл и трепыхался.       – Пожалуйста, пощадите, – тихо скулил он, но доктор был неумолим и очень-очень зол. Приведя его к себе в кабинет, он толкнул его на диван и захлопнул за собой дверь, и пациент принялся мысленно прощаться со своим опекуном и с этим миром вообще. "Прости меня, Яга, сам себя я не убил, но пал от руки лечащего врача…"        После этого Сугуру достал из одного из ящиков своего стола ампулу, горлышко от которой оторвал зубами, набрал находящуюся в ней прозрачную жидкость в шприц и вот он уже нависает над Сатору – вооружён и опасен, воистину! Годзё застыл в ужасе от этой картины.       – Д... Доктор? Может, не надо?.. – Но Гэто его совсем не слушал: силой перевернув парня на живот, он вжал его в диван, задрал футболку и привычным движением ввёл иглу в мышцу под лопаткой. Белобрысый трепыхался от боли, но Гэто быстро ввел лекарство и снова натянул на парня одежду.       – Вот так-то, – строго сказал он, отряхивая руки. – Будешь знать, как хулиганить в моей больнице. Можешь себя и дальше так вести – пропишу ежедневные уколы.  Нашкодивший кот пациент со стоном перевернулся и сел. Теперь ещё и спина болеть будет – ну что это такое…       – Я ввел тебе нейролептик. Возможно, ты почувствуешь себя немного пьяным, вялым, координация будет шалить. – О других побочных эффектах он предпочёл умолчать – мало ли, обойдется... К тому же, неблагодарный пациент и так получил сполна.       – Все кружится, – пробормотал Сатору, действительно ощущая себя на вертолете. Доктор удовлетворённо кивнул, мол, так и должно быть.       – Будешь знать, – повторил он. – А то ишь – разбаловался, думает, все ему можно… – Ну, действительно, прямо как ребенка отчитал.        В таких обстоятельствах парень предпочёл бы встать и удалиться от греха подальше, вот только мало того, что ноги стали плохо слушаться, встать и вовсе не получались, так он плюхнулся обратно на диван. Сугуру прыснул от смеха. Настала его очередь смеяться. Сатору выглядел, как кот после наркоза. В общем-то, примерно те же пьяно-забавные телодвижения.       – Это не смешно, – пробурчал пациент, стараясь как можно более невозмутимо расположиться на диване. В руках и ногах появилась мышечная слабость, вероятно, укол действовал хоть куда. Очевидно, такие лекарства действительно применяли на буйных пациентов, потому что доза была просто лошадиная.       – Нет, – Сугуру вытер проступившие от смеха слёзы, – ошибаешься, это очень смешно. – Он наблюдал за тем, как парень пытается удержать равновесие, сидя на диване. Надо сказать, что у него неплохо получалось. – Ещё одна выходка, – грозно продолжил нотацию Гэто, расхаживая туда-сюда по своему кабинету, – и ты всё это добро будешь получать ежедневно. И не в лопатку, как в этот раз, а в задницу! Час сидеть не сможешь, будешь лежать пластом, думать о вечном и ловить приход, – он остановился прямо напротив своего пациента. – Ну куда это дело годится? Ты что, маленький? Думаешь, в детский сад попал?       Он продолжил и дальше отчитывать своего пациента, уперев руки в боки, рассказывая ему о правилах приличия в общественных лечебных заведениях. Сатору по ходу лекции завалился на диван, стеная.       – Ну задницу-то мою костлявую за что? – воздел он руки к небесам потолку.        – Поверь мне, я приложу все усилия, чтоб ты, неблагодарный, вышел из больницы в душевном здравии, даже если ради этого мне придется искалечить твой зад – и не только его – уколами, – закончил на этом лекцию доктор Сугуру Гэто, после чего зыркнул в сторону Сатору, чтобы удостовериться что он принял его слова к сведению. – Ты меня хорошо понял?       А так как Сатору дураком не был, он со стоном кивнул. Сугуру покачал головой и повернулся к столу, судорожно размышляя, как теперь быть с пациентом. С одной стороны, хорошо бы позвать медсестёр, пусть отнесут его в комнату, где белобрысый продолжит ловить приход. А в том, что это произойдёт, Гэто не сомневался: не раз и не два он таким образом обращался с особо буйными пациентами. Правда, конечно, бегать по всей клинике подобным образом ещё не приходилось… Ну да чего там, зато новый опыт. С другой стороны, неужели он откажет себе в удовольствии понаблюдать за мучениями Сатору? Особенно после всех этих изымательств, которыми белобрысый его в большом количестве осыпал. Нет, я буду мстить, и месть моя будет страшной! Если бы Сатору мог сосредоточить внимание на чём-то ином, нежели на своих ощущениях, он бы заметил исходящую от доктора Гэто зловещую ауру.        Сугуру решил вернуться к работе, о чём будничным тоном сообщил пациенту, а тот, простонав в ответ, постарался занять такое положение в пространстве, в котором окружающая действительность вертелась бы меньше и не светила наркотическим светом.        Минут через десять Сатору полностью поймал приход и провалился в бессознательное на несколько часов. Гэто облегченно вздохнул. Теперь он мог спокойно поработать.