Vesta: Steps into the future

Истинная Земля. Галактика Млечный путь. 2318 год эры ЕКВ.

      В тёмной комнате было слишком тихо. Редкие блики из окна скользили по стенам, мебели и кровати, где сейчас были двое. Омега лет тридцати лежал на боку и смотрел в стену пустым ничего не выражающим взглядом. Обнажённое тело было прикрыто лёгким покрывалом. На другой стороне кровати сидел черноволосый смуглый альфа его ровесник. Он тоже был обнажён. Сейчас он упирался локтями в свои бёдра, пряча лицо в широких красивых ладонях.       — Ты же не обижаешься? — тихо, едва слышно, сказал омега, даже не глядя на своего собеседника. — Я… У меня…       — Всё нормально, — ответил альфа, проведя ладонями по лицу и путаясь пальцами в отросших прядях. — Всё хорошо. Я всё понимаю. Спи.       Альфа поднялся и потянулся за трико.       — Хёк…       — Я пойду проветрюсь, — повернулся к омеге альфа, а его губ коснулась грустная улыбка. — Курить хочется. Спи.       Неторопливо мужчина покинул спальню и, взяв с комода пачку сигарет, вышел из гостиной на небольшой балкон. Закурив, он открыл окно, впуская свежий ночной воздух, а потом опёрся локтями о широкий подоконник, устремляя вдаль печальный взгляд карих глаз.       Город не спал. Яркие рекламные баннеры на домах, мчащие куда-то аэромобили, музыка, доносящаяся из ночных заведений. Редкие прохожие, воровато оглядывающиеся по сторонам, с высоты сорок третьего этажа казались совсем крошечными. Альфа втянул в себя очередную порцию едкого дыма и зажмурился, пытаясь отогнать непрошеные слёзы.       Его звали Ли Донхёк и ещё год назад он мог назвать себя счастливым человеком. Рядом была семья: прекрасный муж и четырёхлетний сын. На работе всё ладилось. Ли работал в НИИ Vesta, занимался исследованиями генетических особенностей наций ЕКВ, читал лекции в Академии, его уважали, с его мнением считались. Он гордился своей работой, а дома в компании любимого мужа он отдыхал. С Минсоном, что тоже работал в Академии, они жили душа в душу, но ничто не длится вечно. Всего лишь одно мгновение перечеркнуло всё. В тот день они потеряли самое дорогое, что было в их жизнях — их кровиночку, любимого сыночка. Это был несчастный случай. Ребёнок был с няней на детской площадке, омега отвернулся на минуту, чтобы подсказать дорогу прохожему, а ребёнок в этот момент слетел с качелей, сильно ударившись головой. Неделя в больнице, в коме, а потом организм малыша отказался бороться за жизнь.       Донхёк с трудом вспоминал те дни. Они с Минсоном словно призраки ходили по квартире. Омега плакал, Донхёк старался держаться, поддерживая мужа.       — Мы должны жить дальше, родной.       — Да, я понимаю, но как… Без него.       На работе один из коллег посоветовал обратиться к семейному психологу. Минсон стал плакать реже, но Хёк словно чувствовал, как между ними разрастается пропасть. Казалось, что советы врача не укрепляют, а разрушают их семью. Донхёк злился, они ругались, а потом альфа просил прощения, а омега говорил, что всё нормально, но от его взгляда порой бросало в холод, а потом… Потом начались проблемы в постели. Минсон никак не реагировал на попытку мужа стать ближе. Даже в течку от омеги не было ответной реакции. Он просто позволял мужу брать его, а потом засыпал, отворачиваясь к стене.       — Что я делаю не так? — спрашивал альфа.       — Дело не в тебе. Я… Я словно выгорел изнутри. Я… Мне его так не хватает.       — Наш мальчик в лучшем мире. Увы, мы ничего не можем исправить. Мы должны жить дальше. У нас будут ещё дети…       Ужас, промелькнувший в глазах омеги в тот момент, просто выбил из Донхёка дух.       — Нет! Не хочу! Снова будет больно!       — Минсон, успокойся! Мы справимся. Больше никаких нянь. Я сам буду заниматься с детьми или ты. Я вполне потяну содержание семьи в одиночку, только не опускай руки.       Омега лишь кивнул и альфе казалось, что всё у них ещё будет. Он ведь даже не догадывался о том, что вот уже несколько месяцев его муж горстями пьет блокаторы и противозачаточные. Когда у мужа начал тускнеть запах, Донхёк забил тревогу. Он почти силой притащил омегу в больницу, где ему сказали то, что он очень боялся услышать.       — Это СНУЛ, — сказал врач. — Ваш муж на подсознательном уровне убивает в себе омегу. У вас что-то случилось?       — Мы потеряли сына, — ответил Ли. — Несчастный случай. Минсон тяжело переживал потерю.       — Понимаю. Мне очень жаль.       — Доктор, а я… Я смогу его вытащить.       — Всё возможно. Во-первых, нужно установить источник его страха, а во-вторых, омега сам должен хотеть этого, понимаете?       Донхёк понимал, и от этого на сердце становилось тяжело.       Домой ехали молча. Хёк пытался подобрать слова, чтобы помочь любимому снова поверить в себя. Им же было хорошо вдвоём. Почему омега снова и снова цеплялся за умершего ребёнка, игнорируя попытки мужа ему помочь.       — Я люблю тебя, родной. Мы обязательно справимся.       — Я тоже тебя люблю, — отвечал омега, но в его взгляде больше не было огня.       Донхёк взял отпуск, всё своё время посвятил мужу, совершал для него маленькие глупости, водил на свидания, устраивал романтические сюрпризы. Минсон улыбался Ли, обнимал, целовал, но смотрел по-прежнему с каким-то отчаянием, а все попытки снова стать одним целым ненавязчиво тормозил тихим: «Я не готов». Альфа терпел. Он даже мысли не мог допустить о том, чтобы посмотреть на сторону. Он ждал того момента, когда муж снова позовет его в свою постель, вот только получилось всё совсем не так.       Сегодня он снова устроил омеге романтический вечер. Ужин при свечах, блюда из лучшего ресторана, музыка, дорогое вино, ненавязчивые ласки и столь желанный ответ. Донхёк прижимал мужа к себе, ласкал, целовал, снимая одежду. Ли чувствовал накатывающее возбуждение. Кое-как добравшись до спальни, они оказались в кровати. Ладонь альфы скользнула по промежности омеги, и вот тут он растерялся. Член мужа был вялый, а анус абсолютно сухой, ни намёка на возбуждение. Взгляд метнулся к лицу мужа. Минсон старательно отводил глаза, а по его щекам текли слёзы.       — Сон? — спросил альфа.       — Продолжай. Тебе это нужно. Я понимаю.       — Мне? Это нужно только мне? Мы же семья! Мы… Мы же любим друг друга или уже нет? Я… Я тебя больше не возбуждаю?       — Я… Я не знаю! Это всё так сложно!       — А по-моему, ты сам всё усложняешь!       — Возможно, но… Глядя на тебя, я вижу его и боль… Она возвращается. Я думаю, что нам стоит взять паузу. Давай немного поживем отдельно.       Донхёку казалось, что он летит в бездну. И вот сейчас он стоит на балконе и курит. Пальцы дрожат. А может это всё и к лучшему. Они ведь, действительно, запутались. Оба.       Потушив сигарету, альфа вернулся в гостиную и опустился на диван. В супружеской спальне ему сейчас вряд ли будут рады.       Утром Донхёк проснулся от звона посуды. Минсон убирал то, что осталось от ужина. Альфа сел, наблюдая за супругом, что выглядел немного бледным и старался на него не смотреть.       — Я завтра уеду, — сказал он, замечая, как слегка дрогнули руки омеги, а плечи заметно расслабились. Альфа лишь горько хмыкнул. — Мне давно предлагали возглавить филиал НИИ на Элмосе. Ты… Предупреди, если захочешь свести метку.       Минсон резко поднял взгляд на мужа.       — Что? Я не хочу быть причиной твоей боли. Я всё ещё тебя люблю.       — Хёк…       — Нет, просто знай. Я… Жаль, что я больше не способен стать твоим якорем.       — Прости, — тихо сказал омега.       Донхёк поднялся и направился в сторону душа. Стоя под тёплыми струями воды он старался не замечать обжигающие дорожки, что бежали вниз по щекам. Он справится с этим.       — Доктор сказал, что мне нужно сменить обстановку, я… Я, наверное, вернусь к родителям, — сказал за завтраком Минсон. — Я купил билет…       — И когда собирался сказать мне об этом? — сдержано спросил альфа.       — Вчера, но ты… Ты устроил этот ужин, и я… Я решил проверить…       Донхёк поднял на омегу взгляд, заставив того запнуться и замолчать.       — Проверил? Я уж было подумал, что у нас всё хорошо.       — Прости, — выдохнул Минсон. — Хёк, ты не понимаешь, я… Меня словно проткнули насквозь, вырвали сердце. Мой сын был для меня всем.       — А ничего, что это был и мой сын? Ты думаешь, мне было легко?       — Вы, альфы, всё воспринимаете по-другому.       — Хочешь сказать, у меня нет сердца?       — Нет, что ты, — растерялся омега. — Ты замечательный человек, просто…       — Давай закончим этот бессмысленный разговор, пока это всё не превратилось в закидывание друг друга возможными упреками. Я все понял. Мы должны взять паузу. Ты не готов к близости и не хочешь больше детей…       Минсон дёрнулся, отводя взгляд. Донхёку это до жути не понравилось.       — Ты не хочешь больше детей от меня?       Щёки омеги покрылись красными пятнами, он нервно отложил приборы и поднялся.       — Что-то я наелся, — сказал он, поднимаясь.       — Стоять! — сорвалось с губ альфы.       — Хёк, не надо усложнять, прошу.       — Ты нашёл себе другого?       — Ты бредишь? Ты разве не заметил, что у меня вообще не стоит? Я бессилен что-либо изменить. Это СНУЛ, мой дорогой.       — Это лечится!       — Если есть силы и желание, а я…       — Ты сдался, но черт, почему ты не хочешь жить? Пусть не ради нас, а ради себя.       — Отсутствие течек и секса ещё никого не отправило на тот свет, — хмыкнул Минсон. — Давай больше не будем об этом. Я так решил.       Донхёк открыл было рот, но тут же закрыл. Увы, его муж был упрям, а Хёк… У альфы больше не было сил с ним спорить. Он помнил, что говорил ему врач. СНУЛ — это в первую очередь психологическое отклонение, что в запущенной стадии приводит и к физиологическим изменениям. Кажется, Минсон в своём сознании именно Донхёку отпустил роль виновника всех своих бед, и альфе бы побороться, но есть вероятность всё усугубить и собственными руками загнать мужа не только в психушку, но и в могилу. Такой участи омеге он не желал, и если, чтобы его состояние улучшилось, ему нужно уйти, он сделает это.       — Хорошо. Прости. Будь по-твоему, — ответил альфа. — Я пойду, соберу вещи.       — Это твоя квартира, — пожал плечами Минсон и принялся убирать посуду со стола.       Оставшееся время они почти не разговаривали. Донхёк наблюдал за сборами омеги и готовился к отъезду сам. Где-то впереди их ждала совсем другая жизнь.

Два года спустя. Элмос. Галактика Тартос.

      Яркий свет ламп слепил глаза. Донхёк стоял в одной из комнат морга при центральной клинике. Его вызвали для консультации. Большие холодильники отличались друг от друга лишь яркой наклейкой с номером.       — Профессор Ли, для нас честь принимать вас здесь, — сказал невысокий элмосец, отвечающий за этот сектор. Рядом с ним стоял ещё один альфа, постарше, что скрыл улыбку после того, как Ли закатил глаза. Этот элмосец был высокого роста, его кожа была тёмно-синей и смотрел он на Ли разноцветными глазами.       — Не самое лучшее место для встречи, — заметил Донхёк. — Но я польщён. Ваша клиника считается одной из самых лучших в галактике. Так чем же вам может помочь скромный учёный НИИ Vesta?       — Ты себя недооцениваешь, — сказал старший элмосец, поправив халат, а потом подошёл к одному из холодильников, открывая. — Собственно, посмотри вот на это.       Донхёк слегка поёжился от холода, царившего в морге и от зрелища, представшего перед ним. На полке лежал омега Элмоса лет двадцати. Его кожа уже успела потемнеть. На теле не было следов насилия. Живот омеги был разрезан, а внутри… Донхёк едва сдержал рвотный позыв. Внутренние органы паренька словно разъело кислотой, но не это было самым страшным. Сейчас Ли отчетливо видел сформировавшееся в брюшной полости сгнившее яйцо и разложившегося зародыша в нём.       — Что это? — выдохнул Ли.       — Его привезли вчера вечером, — сказал старший альфа, на бэйджике которого было написано: «Антис Винстон — главврач центральной больницы республики Элмос». — Омега жаловался на боли в животе. Мы… Наши медики не сумели ему помочь, как и установить причину смерти. Мы провели вскрытие, и вот видишь… Его словно выжгло изнутри.       — Конфликт? — вскинул брови Ли.       — Конфликт возникает обычно в первые два месяца беременности, а здесь…       Винстон развёл руками.       — Что говорит муж погибшего? — спросил Донхёк, взяв себя в руки и потянувшись за перчатками и инструментами. — Вы же не против, если я возьму образцы для исследований?       — Мы для этого тебя сюда и пригласили. Наших знаний не хватает, чтобы установить причину смерти, — сказал элмосец. — И насчёт мужа… Омега не замужем и насколько мне известно, местные правоохранители не смогли найти что-то и о его ближайших родственниках.       Донхёк нахмурился. Беременность без мужа на Элмосе была довольно редким явлением, ведь, чтобы всё получилось, нужно как минимум два половых акта. При первом формируется яйцо — защита малыша, а при втором, собственно, сам зародыш. Если второй акт не произойдёт вовремя, то неоплодотворенная оболочка покидает тело омеги, и как правило, это очень болезненный процесс. Три — четыре таких и вовсе могут лишить омегу возможности иметь детей в будущем. Первая близость, возможно, и может случиться спонтанно, но вот вторую обычно тщательно планируют. И если за этот период омега меняет партнера, иногда возникает Конфликт — болезненное состояние, что может вызвать отторжение плода, а иногда и смерть омеги. Конфликт решается довольно просто — метка и сильная привязанность к партнёру. Желание быть вместе, стать родителями. Обоюдное, что крайне важно. И вот сейчас Донхёк видел перед собой омегу, что пережил обе фазы, не погиб от возможного Конфликта и оказался не замужем. Это было очень подозрительно.       — Самое странное, профессор, — вмешался в разговор молодой элмосец. — Что это не первый такой случай. За последний месяц — это четвёртый омега. Родственники прошлых жертв от расследования отказались. А этого паренька ещё никто не искал.       Донхёк внимательно разглядывал повреждённые ткани.       — Яйцо сформировано правильно, но его стенки… Они словно губка. Где-то я такое уже видел.       — Как ни прискорбно сообщать об этом, но на Элмосе существуют клиники, где омегам предлагают некоторые услуги.       — Это что-то типа абортов, — кивнул Донхёк. — Мертворождённые роды, что позволяют омегам вести активную половую жизнь и не бояться остаться бесплодными. Неужели правительство Элмоса дало на это добро?       — Лучше уж так, чем череда самоубийств тех, кто терял самую основную функцию своего организма после нескольких отторжений. Правительство было вынуждено легализовать аборты.       — Значит, мы имеем дело с клиентом одной из таких клиник, — хмыкнул Донхёк. — Эмбрион мёртв на пару недель дольше своего папаши.       — Мы потребовали от властей устроить проверки данных учреждений, но пока процесс остался лишь в теории. Правительство не посчитало нужным заострять на этом внимание после нескольких, по их утверждению, абсолютно случайных смертей. Мне нужна помощь Vesta, Хёк, — сказал Винстон. — Боюсь, что грядёт что-то очень страшное. Этой процедуре, собственно, уже не один год, и вот такая реакция наблюдается впервые.       — Новый препарат? Экспериментальный проект? Я просто уверен, что именно вещество, выделяемое стенками яйца и послужило причиной повреждения внутренних органов.       — Думаешь, это яд?       — Я должен провести анализ, Антис, — покачал головой Ли. — Я пока не готов делать каких-то громких заявлений.       — Да, конечно, я всё понимаю.       — Что ж, я, пожалуй, пойду, — похлопал по плечу элмосца Донхёк. — Если будут новые жертвы, обязательно свяжись со мной.       — Несомненно.       Донхёк сложил образцы в специальный контейнер и попрощавшись с коллегами, отправился в свой институт.       Вот уже второй год Ли возглавлял на Элмосе филиал НИИ Vesta. Учёные здесь занимались изучением особенностей населения галактики и внутренним укладом жизни планет. Элмос разительно отличался от Земли, а самым главным его отличием были люди, что жили по-особенному, с оглядкой на цикл местной Луны. Небольшая звезда пурпурного цвета влияла на все сферы жизни, но больше всего от неё зависели процессы продолжения рода, хотя и с этим местные научились уже как-то справляться.       Донхёк вышел из больницы, что представляла из себя трехэтажное здание с куполообразной крышей, и сразу окунулся в городской шум. Элмос был промышленным центром галактики Тартос. Здесь всё летало, кружилось, жужжало и светилось. Здесь все куда-то торопились. Донхёк знал, что такая суета характерна всё же только для столицы, а вот если отъехать от города на пару десятков километров, вы попадете совсем в другой мир. Мир небольших деревень, ветряных мельниц и солнечных батарей. Все источники энергии на Элмосе были исключительно природными и все такие станции охраняли военные. Служить в армии Элмоса было честью для местных, да и в принципе любая связь с военным блоком делала вас весомее в глазах обывателей. Если твой родственник служил в армии, тебе были открыты все двери. Вот только были у военной карьеры и свои минусы. Руководящие должности здесь передавались исключительно по наследству. Подняться рядовому солдату по карьерной лестнице было практически невозможно, разве что какой-нибудь генерал отдаст за тебя замуж своего сыночка-омегу, или же бездетный альфа признает тебя своим наследником. Омеги же в армии не служили вовсе. На них держалось хозяйство и воспитание детей.       Что ещё Донхёк успел узнать за два года, так это то, что все элмосцы были чересчур суеверными и верили всяким колдунам, жрецам и шаманам, что якобы могли по активности Луны предсказать судьбу, выбрать спутника жизни и прочее. Донхёк вспомнил, как один его приятель затащил его к такому колдуну, что напророчил ему счастье до гроба, ласкового молодого мужа и четверых ребятишек. Ли только посмеялся над этим. С того момента, как он видел мужа в последний раз, много воды утекло. Сперва Донхёк ещё звонил Минсону, тот уверял его, что у него всё хорошо, но назад не звал, а потом омега и вовсе перестал брать трубку, ещё позже сменил номер. Коллеги из Vesta, что иногда прилетали на Элмос по делам, сказали, что Минсон уволился из корпорации и улетел куда-то на Кронту.       — Он… Он свёл метку? — спросил Донхёк.       — Да нет, вроде. Да и с посторонними альфами его никто не замечал. Он, знаешь, словно сам по себе. Где-то в своём мире.       Донхёк знал. Он видел это.       Время шло. От мужа не было никаких вестей. Ли не особо пытался наладить личную жизнь, хотя многие омеги вокруг строили ему глазки, но Хёк… Он ещё не готов был нырнуть снова в омут с головой, хотя в последнее время сердце то и дело сжималось от тоски. Надеялся ли он, что муж вернётся? Нет. Чувства давно остыли.       Добравшись до НИИ, Донхёк первым делом направился в свою лабораторию. Нужно было изучить образцы. Всё указывало на то, что организм омеги пострадал от введенного в яйцо препарата, вот только было ли это случайностью или сделано намеренно установить вряд ли получится. Сам препарат практически рассыпался на мелкие частички, не позволяя определить его исходную формулу. Слишком много времени прошло с момента смерти омеги. Возможно, связующим звеном служили частички кислорода в крови. С его отсутствием всё и рассыпалось.       Донхёк, хмурясь, вышел из лаборатории. Кто-то очень умело работал с органикой. Ли ведь и не задумывался совсем, как работают препараты, ослабляющие стенки яйца. Они ведь, по сути, именно кислород из его оболочки и вытягивали. Ли помотал головой и решил, что нужно выпить кофе.       — Профессор! — окликнул его знакомый голос. — Профессор, извините, можно вас на минуточку.       Донхёк оглянулся, замечая спешащего к нему практиканта. На Джемин около года назад попал в их НИИ про распределению. Он с отличием окончил Академию Vesta, и когда встал вопрос куда податься, омега, не раздумывая, выбрал их филиал, ведь сам он был родом с этой планеты. Высокий, с бледно-голубой кожей, покрытой розоватым узором, омега, привлекал внимание. Тёмные волосы, пухлые губы, тёплый взгляд. Этот парень проявлял не дюжий интерес к науке. Умел задавать правильные вопросы и находить не менее логичные ответы. В его глазах был азарт. Донхёк ещё не совсем привык к особенностям этой нации, но глаза На порой заставляли всё внутри вздрагивать, ведь радужка одного из них была абсолютно чёрной, а второго ярко-изумрудной и иногда, как казалось Ли, сверкала.       Донхёк любил умных студентов, а Джемин был определенно из их числа. Ли иногда уделял ему время для дополнительных занятий. Практика На вот-вот должна была закончиться, и Донхёк уже подыскивал ему хорошее место в филиале, подсознательно ставя его всегда где-то рядом с собой. С На было легко, а такой ассистент и вовсе навес с золотом.       Хёк иногда ловил себя на мысли, что Джемин напоминает ему его мужа в те дни, когда они только познакомились, но старался гнать от себя эти мысли. Он видел, как Джемин украдкой на него поглядывал, и в такие моменты сердце ускоряло ход, вот только Донхёк очень боялся, что всё это только его иллюзии, боялся, что снова будет больно, ведь Мин… Он ещё так молод, а у Ли на сердце была огромная всё ещё немного кровоточащая рана.       — Что-то случилось, молодой человек? — спросил Донхёк, оглядевшись по сторонам. Он знал, что даже в пустом коридоре нужно быть на чеку. Людям дай только повод языками почесать. У Джемина впереди была ещё целая жизнь, и никто не должен был даже в мыслях допустить того, что между ними, что-то большее, чем деловые отношения. Портить репутацию омеге не хотелось.       — Я… Мы можем поговорить? — спросил, слегка растерявшись На. Границы между ними почти стерлись, и деловой тон альфа явно слегка смутил омегу.       — Мы уже говорим, — пожал плечами Донхёк.       — Нет, не так, — огляделся по сторонам младший. В этот момент мимо них прошла парочка лаборантов. — Я… Мне не хотелось бы, чтобы наш разговор стал достоянием всего института.       Донхёк нахмурился.       — И шёл выпить кофе. Составите мне компанию?       Омега облегченно выдохнул и закивал. Ли указал рукой на дверь, и они направились в сторону лифта. Небольшое кафе в здании напротив НИИ встретило аппетитными запахами и улыбкой официанта. Донхёк заказал кофе и булочек и внимательно посмотрел на младшего, что выглядел слишком нервно.       — У тебя что-то случилось? — спросил Ли, вне стен НИИ он чувствовал себя намного увереннее.       — Даже не знаю с чего начать, — хмыкнул Джемин. — Отец нашел мне мужа.       Донхёк почувствовал легкую дрожь на кончиках пальцев, а сердце тревожно сжалось.       — Альфа — военный. Он служит на одном из промышленных объектов, куда посторонним вход воспрещён. Свадьбу назначили аккурат на полнолуние, сами понимаете с какими далеко идущими последствиями, но после брачной ночи мой супруг будет должен вернуться на объект и далее все его выходные расписаны на год вперед. В следующее полнолуние он должен быть на объекте, а значит, у меня только два выхода: пережить отторжение неоплодотворенного яйца — не лучшая перспектива.       На поморщился, а Донхёку стало ещё тревожнее. Неужели этот мальчик уже прошёл однажды через этот ад?       — Либо обратиться в клинику, где ослабят защиту яйца. Я не хочу ни того, ни другого. Я… Я не готов видеть своего ребёнка мёртвым. И как бы учёные не кричали, что это всего лишь имитация эмбриона, говорят, что ощущения во время родов вполне настоящие.       — А я здесь причём? — растерянно посмотрел на младшего Ли.       — Вы куратор моей практики, вы… Можете назначить на дату моей свадьбы срочный эксперимент, исследование или что-то ещё, что позволит мне хотя бы на немного оттянуть неизбежное. Я буду в лаборатории, а мой жених вернётся на свою базу и за следующие четыре месяца я придумаю что-то ещё.       — Не проще ли просто использовать защиту? Если сперма альфы не попадёт в питательную среду, формирование яйца не начнётся. На омег Элмоса пока не действуют противозачаточные, а вот презервативы с этой задачей вполне справляются.       Донхёк видел, как щёки Джемина слегка посерели, что означало смущение на его голубой коже.       — Отец придерживается старых взглядов. Он запрещает мне пользоваться новомодными штучками. Только полный обряд. С меткой и без защиты.       — Но он… Он разве не понимает на что тебя обрекает?       Джемин хмыкнул, пряча повлажневшие глаза.       — Всё он понимает, — ответил На. — Но он с самого детства грезил армией. Не прошёл по здоровью. Эта мечта стала навязчивой идеей и он решил, что раз не получилось самому, он пристроит своего сына замуж за военного, а потом его внуки непременно дослужатся до генералов.       — Но… Но как раз-таки внуков он себя и лишает.       — Ну, рано или поздно наши графики с мужем всё равно совпадут, а пока…       — Тебе придется рожать «мёртвых детей», — сказал Ли, невольно сжав кулаки. — А твой отец в курсе, что генералами становятся лишь дети генералов?       — Отец сказал, что моему бедующему супругу покровительствует кто-то из вдовствующих бездетных генералов и лет через пять, он примет наследство и станет командующим объекта с правом жить в деревне неподалеку вместе со своей семьёй.       — Пять лет? — опешил Донхёк. — Это десять полнолуний. Это как минимум трое мертворождённых родов.       Джемин закрыл лицо руками.       — Я… Я лишь могу оттянуть неизбежное. Мой голос в этом вопросе ничего не значит, а вы… Вас уважают. Признаться честно, мне не к кому больше пойти. Разве что лечь под первого встречного, — На кинул внимательный взгляд на Ли, но Донхёк постарался проигнорировать этот прямой намёк. — Говорят, что после Конфликта выживают, но тогда я лишусь дома, уважения и перспектив в будущем создать нормальную семью.       Донхёк смотрел на поникшего мальчишку и думал о том, что не может остаться в стороне.       — Хорошо, — кивнул альфа. — Я что-нибудь придумаю, только пообещай мне, что будешь слушаться меня во всём. Мне не хотелось бы, чтобы твой отец в последствии путался у меня под ногами.       — Как скажете, сэр, — поднял на альфу взгляд полный надежды младший. — Мой отец уважает всё, что связано с Vesta. Именно поэтому мне позволили доучиться, а не заперли дома до свадьбы.       Ли покачал головой.       — Ты вот тут упомянул что-то о клиниках, где убивают плод. Ты много о них знаешь? Какие услуги они оказывают? Какие процедуры проводят? Какие анализы собирают?       Джемин с подозрением посмотрел на альфу, но все же ответил:       — Насколько мне известно, они делают всего один укол, оплодотворяя яйцо искусственным биоматериалом, а потом заставляя его разрушать себя окончательно. Эмбрион умирает где-то на третий-четвертый месяц, а выходит оболочка ровно в срок и происходит это, как полноценные роды. Насчёт анализов и прочего я ничего не слышал.       — Получается, что всем колют один и тот же препарат?       — Получается, — пожал плечами Джемин. — Считается, что стенка яйца — это стандартный набор клеток.       Донхёк хмыкнул.       — Вот ты, вроде, хочешь стать генетиком, — сказал альфа. — Так ответь мне в процессе чего начинает формироваться яйцо?       — В процессе попадания биологического материала альфы в питательную среду омеги, — без запинки ответил На.       — Замечательно, — кивнул Донхёк. — А что представляет из себя питательная среда омеги?       — Это секрет, состоящий из белка крови и смазки омеги.       — А теперь скажите мне, молодой человек, может ли при таком раскладе яйцо быть идентичным у всех омег?       — Не… может, — сглотнул Джемин.       — Вот, что и требовалось доказать. Так почему здесь считают, что один и тот же препарат действует на всех одинаково? Да даже те же стимуляторы, что пьют ваши альфы никогда не дадут одинакового результата.       Донхёк покачал головой. На душе было скверно.       — Так, мы отвлеклись. Сколько подобных контор ты знаешь?       — Три поддерживаются правительством, но есть ещё частные, штук пять. А вы их в чём-то подозреваете?       — Пока в убийстве по неосторожности, а там, кто знает, — пожал плечами Ли. — Ты доел? Мне хотелось бы вернуться и составить отчёт для Vesta.       — А да, конечно, — сказал Джемин, залпом выпивая свой кафе и дожевывая остатки булочки.       Донхёк расплатился, выслушав бурчание омеги о том, что он и сам мог за себя заплатить.       — Так я говорю отцу, что в назначенный день у нас с вами сложный эксперимент, который прерывать нельзя? — с надеждой спросил омега, когда они остановились у кабинета Ли.       — Да, если это поможет, — ответил Хёк, пожав плечами. — Если нет, придумаем что-нибудь ещё. Командировку, к примеру.       — Спасибо, сэр, — засиял младший, порывисто обняв Ли и тут же смутившись. — Простите. Я… Просто эта свадьба… Я не хотел, чтобы так…       — Всё нормально, улыбнулся Донхёк, потрепав омегу по голове. — Завтра утром жду тебя в своем кабинете.       Джемин улыбнулся.       — У нас, правда, будет совместный эксперимент?       — Всё иди. Обо всём поговорим завтра.       Омега закивал и поспешил к выходу, периодически оглядываясь и улыбаясь. Донхёк хмыкнул. Он ловил себя на мысли, что ему определенно нравилась эта улыбка. Без Джемина вдруг стало как-то одиноко и тоскливо, но Ли взял себя в руки. Нужно было закончить отчёт.       Спустя часа три, когда отчёт был почти дописан, у альфы зазвонил телефон.       — Ли Донхёк слушает.       — Хек, у нас омега с похожими симптомами, — послышался голос Антиса.       — Он жив?       — Пока да. Скорая везёт его в отделение интенсивной терапии.       — Я скоро буду.       Ли подскочил на ноги, покидал в свою дорожную сумку кое-какие препараты и буквально вылетел из НИИ, налетая на стоянке на немного дезориентированного Джемина.       — Садись в машину, — скомандовал Ли, понимая, что ассистент ему не помешает, но чтобы работать с Джемином на равных, омега должен был непременно увидеть то, что видел он.       На спорить не стал, занимая пассажирское место.       — Надеюсь, что я не отвлёк тебя от чего-то важного? — спросил Ли, направляясь в сторону больницы.       — Вы в очередной раз меня спасли, — ответил На. — Отец пригласил на ужин родителей будущего зятя. Мне даже выгодно не отсвечивать там. А у вас что-то случилось?       — Ты же хотел поучаствовать в эксперименте. Считай, что это твоё боевое крещение.       Между тем они уже подъехали к нужному зданию.       — Не отставай, — сказал Донхёк, а потом поспешил ко входу, бросив дежурному. — Это со мной.       Дикий крик точно указывал направление, в котором нужно было двигаться. На лавке у реанимации сидел тёмный, как смерть альфа. Донхёк открыл дверь, пропуская Джемина вперёд. В помещении было несколько медбратьев и Антис, что осматривал лежащего на кушетке обнажённого омегу, что был практически без сознания. Большой живот говорил о последних месяцах срока, но больше всего альфу насторожили пятна на синей коже.       — Это похоже на ожоги, — послышался чуть дрогнувший голос Джемина, что уже надел защитный костюм. — Его словно что-то выжигает изнутри.       Антис отвлёкся от пациента, наконец заметив их.       — А…       — Это Джемин, мой ассистент, — сказал Ли, тоже нацепив защиту и подойдя к кушетке. — Придётся резать. Нужно достать яйцо.       — Ты думаешь?..       — Да, чёрт возьми!       Элмосец быстро собрался, давая инструкции своим помощникам. Омега уже перестал кричать и ни на что практически не реагировал. Местная анестезия действовала мгновенно, а потом скальпель уверенно разрезал кожу.       — Не трогай руками! — сказал Донхёк, когда Антис потянулся к пористой сфере. — Возьми щипцы. Эмбриону определенно уже всё равно.       Оболочка яйца была чёрной пористой и полусгнившей. От неё исходил характерный трупный запах. Донхёк не сводил взгляда с аппаратов.       — Повреждения кишечника, печени, почек, кровеносной, выделительной и репродуктивной системы, — сказал элмосец. — Это…       — Несовместимо с жизнью, — выдохнул Донхёк. — Нам его, увы не спасти. Чёрт!        В этот момент прибор оповестил об остановке работы сердца.       — Шестой, — выдохнул Антис.       — Там, в коридоре альфа…       — Да, я видел. Он собственно и вызвал скорую. Сказал, что брат.       — Поговори с ним, может он знает в какой проклятой клиники его брат сделал себе смертельную инъекцию.       — Ты думаешь…       — Кислота выделяется из оболочки яйца, — сказал Донхёк, кинув взгляд на слегка деформировавшуюся поверхность силиконового контейнера, куда элмосец поместил мёртвое яйцо. — Скорее всего это контрафактный препарат или… Умышленное причинение вреда здоровью.       — Я должен вызвать следственные органы.       — Свяжись с Vesta. Сложные задачки по их части. Я могу взять образец крови погибшего?       — Конечно. Только я думаю, что тебе сподручнее будет общаться с представителями корпорации.       Ли кивнул. Со своими он как-нибудь разберётся. Главврач вышел, а Донхёк, наконец, заметил стоящего в стороне бледного На.       — Мин, всё хорошо? — спросил альфа.       — Вы… Вы поэтому спрашивать про те клиники? — прохрипел омега.       — Да, — кивнул Ли, собирая образцы для анализа, а потом кивнул медбратьям, что должны были отвезти труп в морг. — Сегодня ты наглядно увидел то, к чему может привести ваша омежья беспечность. Пойдём отсюда. Здесь мы больше ничем не поможем.       В коридоре было многолюдно. Помимо Антиса и неизвестного альфы, можно было заметить двух офицеров. Одного местного, а другого в форме Vesta. Высокий чернокожий землянин сосредоточенно слушал рассказ брата жертвы. Донхёк знал этого офицера. Ли уже не раз приходилось работать с ним. Нэш Фишер отвечал за этот сектор. Он был очень умным и внимательным оперативником. В его копилке было много успешно завершённых дел. Он никогда ни от кого не зависел и всегда имел своё мнение.       Ли усадил Джемина на стул и отдал ему сумку с образцами.       — Посиди здесь, — сказал альфа, погладив младшего по голове. — Я сейчас поговорю со следователем и отвезу тебя домой, хорошо?       Омега кивнул, а Донхёк, покачав головой, поспешил к говорившим.       — Он уверял меня, что у него всё под контролем, — хрипло рассказывал брат жертвы, размазывая слёзы по лицу. — Я говорил ему, что нужно всё сперва хорошо взвесить. Я… Я предлагал ему свою помощь в завершении фазы, но он… Он повторял, что укол ему ничем не грозит и уж лучше так, чем спать с собственным братом.       — Вам известен адрес клиники, где он делал укол? — спросил Донхёк, пожав руку Фишеру и кивнув полицейскому.       — Нет, — ответил альфа. — Он ездил туда один.       — Вы жили вместе? В одном доме? — спросил Фишер, уловив кивок. — Вы позволите нам осмотреть его вещи?       — Да, конечно, если это важно, — ответил альфа.       — Можно ещё один вопрос? — сказал Ли. — Почему ваш брат оказался один в активной фазе? Бурная личная жизнь, насильственные действия, гибель партнера?       — Банальная скука, — горько хмыкнул альфа. — Захотелось ему экспериментов. Брат говорил, что тот альфа заверил его, что раз течки нет и полнолуние не скоро, то и забеременеть не получится.       Донхёк закатил глаза.       — Половую грамотность пора вводить в обязательный курс образования на этой планете! Экспериментаторы хреновы! Простите, но это просто уму непостижимо не знать таких элементарных вещей. Если бы вы хоть немного задумывались над тем, что заимствуете у других, не было бы вот таких вот трагедий.       — Хёк…       — Да, простите ещё раз. Капитан Фишер, можно вас на пару слов.       — Конечно, профессор.       Мужчины отошли в сторону, чтобы никто не мог их слышать.       — У тебя есть что-то конкретное? — спросил Фишер.       — Я боюсь, что жертвы будут множиться, Нэш.       — Думаешь, что это не случайность?       — Ну, во-первых, это определённо халатное отношение к своим обязанностям, препарат должны были проверить перед тем, как вводить пациенту, если, конечно, это было сделано не намеренно. Я вообще считаю, что нужно устроить полную проверку данных учреждений и научить население этой планеты пользоваться презервативами.       Фишер хмыкнул.       — Хочешь пройтись с инспекцией? — спросил капитан. — Я свяжусь с начальством, и если не будет проблем со стороны местных, мы всё устроим. Есть что-то ещё, что я должен знать?       — Это кислота, Нэш. Она выжигает органы изнутри. Жертву невозможно спасти. Кислоту вырабатывает оболочка мёртвого яйца, да парочка несильных химсоединений. И если всем омегам в этих учреждениях колют всё из одной тары, так сказать, то почему у нас ещё нет сотни трупов? Насколько мне известно, эти клиники работают уже не первое десятилетие и состав препарата ещё не менялся.       — Я понял, тебе нужен доступ к их складам. Что ещё? Люди, средства?       — Нет, не будем привлекать пока лишнее внимание. У меня есть помощник, мы с этим вполне справимся вдвоём. Мне нужны адреса и… Знаешь что, запросите базы данных репродуктивного отделения. Нам нужны все омеги, что завершили фазу в последние три-четыре месяца. Нужно обследовать всех, кто пошёл на укол. По своей воле или нет — неважно, чем раньше мы выявим отклонение, тем больше шансов будет спасти омегу.       — Хорошо, думаю, что доктор Винстон окажет нам содействие в этом вопросе, а утром я скину тебе все адреса известных клиник.       — Не только государственных.       — Замётано. Есть у меня свои источники.       Донхёк пожал крепкую руку капитана и поспешил к всё ещё сидевшему на стуле бледному Джемину.       — Эй, ты как? Нормально? — спросил Ли, потрепав младшего по плечу.       — Я… Нормально, наверное, просто… Я до сегодняшнего дня не видел, как умирают люди. Я… Когда мы работали с трупами в Академии, они…       — Они были уже давно мертвы и не ассоциировались людьми, что каждый день ходят мимо, — грустно улыбнулся Донхёк. — Ты прав, к этому нужно привыкнуть. Поднимайся, я отвезу тебя домой, а завтра мы начнём важную миссию для Vesta.       — И чем мы будем заниматься? — немного оживился Джемин.       — Искать то, что убивает омег, — сказал Ли, забирая у На свою сумку. — На основе собранных сегодня анализов, мы с тобой попытаемся создать маркер, что будет определять наличие вредных примесей в препарате, что применяют в тех клиниках.       — Что-то типа лакмусовой бумажки? — спросил На, поднимаясь.       Донхёк улыбнулся и кивнул.       — Только знаете, я… Я не хочу домой. Я…       — Слишком впечатлился.       — А там ещё…       — Будущие родственники, — усмехнулся Ли.       — Ну да.       — Тогда ты не против поужинать вместе? Я давно никуда не выбирался.       Джемин кивнул и несмело улыбнулся альфе.       Вместе они вышли из больницы. Донхёк открыл перед омегой дверь машины. Младший сел на пассажирское сидение. Поставив сумку назад, Ли уселся в водительское кресло, и они направились по узким улочкам в центр города. Хотелось, действительно, отвлечься, а рядом был привлекательный, и чего греха таить, волнующий омега, что так нежно пах сакурой, а ещё он был интересным собеседником.       — Я слышал, что вы на Элмосе не так давно, — сказал Джемин.       — Два года.       — Что побудило вас приехать в нашу дыру? Говорят, у вас на Земле было всё: работа, квартира, семья.       — Что ещё говорят? — усмехнулся Ли.       — Что ваш муж ни разу не приехал навестить вас здесь. Вы… Вы не общаетесь? Я слышал, что вы пережили трагедию.       — Всё-таки Vesta — это один большой улей, где все постоянно друг про друга жужжат.       Джемин виновато отвёл взгляд.       — Да, мы с мужем потеряли сына. Ему было пять. Он упал с качелей и ударился головой. Няня малыша клялся, что отвернулся буквально на мгновение. На него было страшно смотреть, он был напуган не меньше нашего. Я не видел смысла его винить. После этого в наших отношениях с мужем наступили тяжёлые времена. Минсон практически скатился в СНУЛ. Ему ставили начальную стадию, и тут было важно всё не усугубить. Оказалось, что именно я снова и снова напоминал ему о трагедии. Мы решили взять паузу. Vesta предложили мне возглавить кафедру здесь, и вот так я оказался на Элмосе, а муж… Мы с Минсоном не виделись почти два года. Он уже давно вычеркнул меня из своей жизни. Разве что метку не свёл и иногда, как мне кажется, до меня долетают отголоски его эмоций.       — И вы… Вы не пытались его найти?       — Для чего?       — А вдруг вы встретите другого омегу, что полюбит вас всем сердцем и которого полюбите вы, а ваша метка на другом не даст заключить полноценный союз. Или вы оформили развод документально?       Донхёк вскинул бровь. Он и не задумывался никогда об этом.       — Ясно всё с вами, — хмыкнул Джемин. — Ни себе, ни людям.       — Да кому я нужен.       — Вот с этим я бы поспорил.       Ли бросил задумчивый взгляд в зеркало, разглядывая насупившегося младшего.       Вскоре они припарковались у большого комплекса, что объединял дорогой ресторан и одну из лучших гостиниц столицы, а еще тут был кинотеатр, караоке-бар и бильярдная.       Донхёк видел, как Джемин неуверенно пробежался взглядом по своему простенькому наряду.       — А нас туда пустят? — с сомнением спросил омега.       — Не сомневаюсь, — ответил с улыбкой альфа. — Да ещё и обслужат по высшему разряду. Идём.       Донхёк не стал уточнять, что это место принадлежало отцу омеги, которому вмешательство Ли спасло жизнь. Мужчина был так благодарен, что в своих заведениях обслуживал альфу бесплатно. Хёк же старался не наглеть и приходил сюда крайне редко. Сегодня почему-то захотелось впечатлить своего спутника.       Заняв столик недалеко от живописного фонтана, Ли наблюдал за омегой, что оглядывался по сторонам. А посмотреть здесь было на что. Богатый интерьер, живые цветы, оркестр, что наигрывал что-то из классики.       — Профессор Ли, — подошёл к ним администратор — альфа лет пятидесяти. — Рады снова видеть вас у нас в гостях.       Альфа положил на стол два меню и винную карту.       — Принесите нам что-нибудь из вильфорского, мой друг, а мы пока определимся с выбором блюд.       Администратор поклонился и поспешил выполнять заказ.       — Что ты будешь есть? — спросил Ли, посмотрев на омегу, что рассматривал меню.       — А почему здесь не указаны цены? — спросил На, мило нахмурившись.       — Потому что, — усмехнулся Донхёк. Сам-то он прекрасно видел, как щедр был к нему владелец заведения. — Ни о чём не думай, просто выбирай.       — Так не честно…       — Мин, пожалуйста. Позволь мне тебя угостить, ведь это я сегодня втянул тебя в довольно-таки неприятную миссию.       — Ну это вряд ли, — хмыкнул На. — Я первым пришёл к вам.       Вскоре вернулся администратор, разлив по бокалам ярко-изумрудную жидкость. Ли поймал себя на мысли, что вино очень гармонирует с цветом глаз На. Записав их пожелания, официант снова удалился.       — За что выпьем? — спросил Донхёк.       — За успех нашей миссии, — пожал плечами Джемин.       Терпкое вино обожгло горло, а потом по телу растеклось приятное тепло. Они много разговаривали, ели, пили, смеялись, не вспоминая о прошедшем дне.       — Ой, а как же мы домой? — пьяно улыбнулся омега.       — На такси, — кивнул ему Донхёк. Альфа понимал, что уже давно не чувствовал себя таким свободным.       Пару раз Джемин даже вытянул его потанцевать. Этот мальчишка заражал своей улыбкой, хотелось улыбнуться в ответ, а ещё попробовать эти губы на вкус. Ли ещё ни разу не замечал за собой тяги к представителям других наций, а тут…       Альфа совсем не понимал себя, когда в танце прижимал омегу ближе, как дышал ему в шею, едва касаясь губами сладкой кожи. Младший лишь тяжело дышал, прижимаясь и крепче цепляясь за плечи альфы. Хотелось стать ещё ближе, но кругом были люди.       — Рабаст, вызовите нам такси, — сказал Ли, когда Джемин доедал вторую порцию мороженного.       — Не хотите ли воспользоваться услугами нашей гостиницы? — тихо спросил администратор, склонившись к уху Ли. — У нас лучшие номера.       Донхек сглотнул, кровь по венам побежала быстрее, а член проявил заинтересованность.       — Фрукты и вино от заведения.       — Я… — Донхёк снова посмотрел на Джемина, что тепло ему улыбнулся. Омега был пьян, да и сам он был не лучше. Везти На домой в таком состоянии сейчас чревато проблемами, а не везти совсем — тоже не лучшая идея. Ли видел, как Джемин хмуро посмотрел на зазвонивший телефон и сбросил вызов. — Пожалуй, мы воспользуемся вашим предложением.       — Замечательно, — улыбнулся администратор. — Я сейчас принесу ключ.       Мужчина удалился, а телефон На снова зазвонил, и не мудрено, ведь время приближалось к полуночи.       — Я бы на твоём месте ответил, — сказал Донхёк. — Иначе они ринуться разыскивать тебя с полицией.       — И что я ему скажу?       — Скажи… Скажи, что писал отчёт по эксперименту и не заметил, как пролетело время. Скажи, что заночуешь у приятеля.       — А я… — щёки омеги вспыхнули. — А я заночую?       — Если хочешь, — пожал плечами альфа. — Я снял номер до утра.       В этот момент как раз пришёл Рабаст с ключом.       — Приятной ночи, господа.       Джемин смутился ещё сильнее.       — Идём? — спросил Донхёк. — Или всё-таки вызвать такси и отправить тебя домой?       На поднялся, но его слегка повело. Донхёк оказался рядом, прижимая омегу к себе.       — Отца хватит удар, если я заявлюсь в таком виде, — хихикнул омега, а его нос уже скользил по шее альфы. — Я надеюсь, что вы не считаете меня легкомысленным и легкодоступным? Будь на вашем месте кто-то другой, я бы давно ушёл, но вы… С вами так хорошо.       Донхёк понимал, что тоже чувствовал нечто подобное. Приобнимая омегу за талию, Ли отправился в сторону лестницы. Номер оказался поистине королевским. Джемин, заметив широкую кровать, снова смутился.       — Я в душ, — сказал он и поспешил в ванную.       — Поговори с отцом, — крикнул ему вслед Донхёк.       Альфа прошелся по комнате, замечая на прикроватной тумбочке бутылку дорогого вильфорского вина и фрукты. В нижнем ящике той же тумбочки оказался тюбик со смазкой и пачка презервативов. Значит, владелец заведения всё же усвоил урок Ли. Вот только неизвестно заглядывали ли его клиенты в эту самую тумбочку.       Хек твердо решил, что ничего не будет делать, если омега не захочет, ведь Ли как бы был ещё женат, а Джемин… У него вообще свадьба была на носу.       Спустя десять минут омега вышел из душа, бросил на трюмо телефон и отвернулся к окну.       — Всё плохо? — подошёл к нему Ли. От кожи младшего пахло сакурой и каким-то освежающим гелем. Банный халат скрывал его тело.       — Меня назвали безответственной скотиной и много ещё лестных эпитетов, от которых вянут уши.       — Но зато теперь тебя не объявят в розыск, — хмыкнул Донхёк.       — Есть такое, — обернулся к нему Джемин.       Они просто смотрели друг на друга, а потом губы потянулись к губам. Поцелуй из нежного становился всё более горячим. Руки уже пробрались под халат омеги. Джемин прижимался ближе, потираясь о Ли твердеющей плотью.       — Мин, я… В душ… Потерпишь?..       Альфа легко отстранился, целуя омегу в сморщенный нос.       — Десять минут и я весь твой.       — Ловлю на слове, — сказал На, выпуская старшего из объятий.       Тёплые струи слегка расслабили, отгоняя тревоги прошедшего дня. Сейчас было трудно думать о чём-то кроме омеги, что ждал его в комнате. Донхёк пытался не думать о том, что будет дальше и затуманенный алкоголем мозг пошёл ему навстречу. Наскоро обтершись, Ли вышел из ванной и слегка завис на пороге.       Джемин сидел на кровати и крутил в руках открытый презерватив.       — Вот этот колпачок ваша универсальная защита? — омега слегка растянул резиновое изделие. — Ну, для среднестатистического элмосца, это даже довольно приличный размер. Сколько здесь? Сантиметров восемь? Тебе будет маловато.       — Мин, я…       Донхёк закатил глаза, понимая, что сейчас он, действительно, находился на Элмосе, в заведении для местных, владелец которого подстраивался под большинство, а местные альфы, чего греха таить, размером похвастаться не могли.       — Забей, — улыбнулся На, откидывая резинку в сторону. — Лучше иди сюда. Ты обещал стать моим.       Омега разлил вино по бокалам и протянул один альфе.       — Теперь я не думаю, что эта идея так хороша, — сказал Ли, но бокал принял, осушив до дна. — Ты же понимаешь, чем это может закончится, если мы сейчас не остановимся?       Джемин допил свою порцию, поднялся с постели и подошёл к Ли. Халат омеги был распахнут и не прикрывал абсолютно ничего.       — Я тебе совсем не нравлюсь? — спросил младший, грустно улыбнувшись, а сердце Ли сжалось. Рука невольно потянулась к щеке младшего.       — Не в этом дело, — ответил альфа. — Кажется именно ты пришёл ко мне с просьбой оградить тебя от последствий активной фазы. Твой жених…       — Вот сейчас обязательно было о нём? — сказал Джемин и попытался развернуться, но Донхёк перехватил запястье омеги, прижимая младшего к себе. — Я здесь с тобой. Я пришёл сюда сам. Я этого хотел. И всё я прекрасно понимаю, но ты… Ты совсем не смотрел на меня…       — Вот тут ты заблуждаешься. Ты думаешь, что я допускаю в свою лабораторию всех подряд? Я сразу выделил тебя из общего потока…       — Тогда почему? — слегка повернул голову омега. — Тогда почему ты отталкиваешь меня сейчас?       — У меня есть муж…       — Который за два года не вспомнил о тебе ни разу…       — У тебя скоро свадьба…       — Да плевать я на неё хотел. Этот урод даже не подумал о том, что будет со мной после брачной ночи.       — Твои родители…       — К чёрту! Для отца я лишь выгодное вложение в его детскую мечту. Я не хочу быть использованным. Снова. Я хочу остаться с тобой.       — Мин…       Донхёк чувствовал, как дрожит омега в его руках.       — К тому же нам сейчас выгодно иметь омегу в активной фазе, для того, чтобы выяснить кто стоит за теми смертями. Я могу побыть подопытным кроликом.       Донхёк сильнее прижал к себе младшего, стоило перед глазами появиться картинке с Джемином на той жуткой кушетке в больнице Антиса.       — Даже думать о таком не смей, понял? Я тебя на метр к тем клиникам не подпущу.       — Но тебе нужен помощник!       — Нужен, но только живой и здоровый. Я не прощу себе, если с тобой что-то случится.       — Со мной всё будет хорошо, если ты будешь рядом, — ответил омега.       — Я…       Джемин подался вперед, накрывая губы альфы своими. Донхёк понимал, что не в силах сопротивляться. Он слишком долго был один, а этот мальчишка воплотил в себе все его желания. Омега был ласков, податлив и нетерпеливо подавался навстречу. Халаты уже валялись на полу. Донхёк потянул младшего к кровати. Сев на краешек, он позволил омеге опуститься к нему на колени. Джемин тяжело дышал, ловя губами воздух, пока губы и руки альфы терзали его чувствительные соски.       Оба члена были сжаты между ними и каждое движение приносило толпу мурашек, разбегающихся по телу. Ладони альфы скользнули по спине младшего, спускаясь к пояснице, сжимая ягодицы и подкрадываясь к самому заветному. Джемин был уже мокрый. Анус выталкивал большие порции вязкой смазки. Чувствительные стеночки прохода податливо раскрылись, принимая сразу два пальца. Джемин громко простонал, прогнувшись и опрокинув голову, открывая обзор на красивую шею, которую так хотелось целовать.       — Хёк… Пожалуйста, — простонал омега. — Я… Я хочу больше. Я хочу почувствовать тебя в себе.       — Уверен? — прошептал Донхёк, продолжая двигаться в омеге уже тремя пальцами. — Назад хода не будет.       — Уверен, чёрт возьми! Я хочу быть с тобой.       Донхёк приподнялся и перевернулся, опустив омегу на мягкий матрас. Пальцы покинули растянутый анус и скользнули по пухлым губам, что слегка приоткрылись. Джемин языком скользил по солоноватой коже, слизывая с рук Донхёка собственную смазку. Член альфы ныл от напряжения, и Ли всё-таки решился, приставив головку к раскрытому входу омеги.       — Хёк…       — Маленький мой, — шепнул Ли проникая в омегу неторопливо. — Какой же ты… прекрасный.       Донхёк видел, как распахнулись глаза Джемина, когда альфа оказался в нём целиком. Омега задышал чаще, цепляясь за старшего.       — Это… невероятно! — сказал младший. Его потряхивало, а в глазах собрались слёзы. — Двигайся, прошу, я… Я хочу ещё!       И альфа отпустил себя, погружаясь в податливое тело. Джемин прогибался, кричал, пытался целовать, прижимаясь ближе и стонал так, что у Донхёка судорогой сводило пальцы на ногах от желания. Они переворачивались, менялись местами. Ли с восхищением смотрел, как сияют узоры на теле младшего, пока он ритмично опускался на плоть партнера, пока ладони сжимали его ягодицы. В глазах омеги была страсть, восхищение и любовь, о которой Донхёк не мог и мечтать.       Хотелось метить это тело. На пике блаженства Донхёк едва удержал себя от того, чтобы вонзить зубы под кожу младшего. Он понимал, что сперва всё же стоит разобраться с предыдущим браком, но Джемина он не отпустит больше никогда. Они нежно целовались, пока семя альфы заполняло младшего, а узел скреплял их союз.       Джемин дрожал и тихо всхлипывал.       — Минни?       — Всё хорошо, — ответил На, посмотрев на альфу своими разными глазами. Они сейчас словно искрились, затягивая в бездну. — Спасибо.       Ли снова поцеловал омегу, получая нежный ответ.       — Ты как? — спросил Донхёк, поправив растрепавшуюся мокрую чёлку младшего.       — Волшебно, — ответил Мин. — Теперь я понимаю, почему местные омеги всё чаще ищут контакты на стороне. Так не может не один элмосец.       — Личный опыт? — сорвалось с губ Донхёка, а глаза омеги потускнели. — Прости, я ляпнул, не подумав.       — Нет, всё нормально, просто… Ты же знаешь, что здоровье омеги на Элмосе напрямую зависит от количества половых актов? По логике, к своим двадцати трем, чтобы считаться полностью здоровым, я должен был пережить хотя бы десять. Ну так вот, сегодня был мой третий раз.       — Обещаю, мы ещё всё наверстаем, — шепнул Донхёк, скользнув языком по уху омеги, заставив дыхание Джемина сбиться.       — Верю, — сглотнул На. — Но ты спросил об опыте. Два моих прошлых раза были с одним и тем же человеком. Это был мой дядя. Старший брат моего папы.       Донхёк нахмурился, предвидя что-то не слишком приятное.       — Мне было четырнадцать, началась первая течка. Я очень мучился.       — Да что вы с ним нянчитесь, — сказал тогда дядя, что в то время жил с нами. — Трахнуть его надо хорошенечко и всё пройдет.       Папа успел мне рассказать о том, что все омеги в их семье именно так проходили «боевое крещение». Отец лишь махнул рукой. Я с трудом помню, что происходило тогда. Помню, что меня поставили на четвереньки, а потом было больно. Недолго. Альфа что-то пыхтел надо мной, а потом быстро кончил, а я… Я на неделю впал в беспамятство, а потом всё вроде бы наладилось, если бы не узоры на моем теле, я бы и вовсе забыл о случившемся.       Однажды я стал свидетелем ссоры родителей. Папа требовал отвезти меня в клинику, а отец бросил равнодушный взгляд.       — Само пройдет. Боль закаляет характер.       Я тогда не понял о чём они, а вот через полгода началось отторжение.       Джемин тихо всхлипнул, а Донхёк обнял его сильнее. Узел всё ещё держал их, но было в их положении что-то волшебное.       — Я… Я тогда ведь не осознавал всю серьезность своего положения. Ну подумаешь, живот слегка вздулся, да было ощущение, что я проглотил воздушный шарик. Папа сказал, что это пройдёт, и я верил. Вот только боль была разрывающей. Словно все внутренности выворачивали наизнанку. Я метался по кровати, кричал, чтобы я ненароком не навредил себе, меня связали.       — Не смотри! — кричал на меня папа, а я… Я не мог не смотреть. Я видел кровь, что пропитала простыни, а потом вышла и оболочка, сморщенная, полупрозрачная, слегка пульсирующая.       Папа быстро выдернул из-под меня простынь, свернул всё в комок и куда-то убежал, а я… Я отключился. Лишь на краю сознания я уловил запах дыма и горелой плоти. Почти два месяца я восстанавливался. Родители ко мне не лезли.       Я высказал своё желание учиться в Академии Vesta. Они были не против. Я уехал. Кстати, я заметил тебя ещё там, когда учился. Ты вёл лекции у старших курсов и все омежки там тайно по тебе вздыхали, а я… Первые три года моего обучения куратором у нас был твой муж, и я не позволял себе строить иллюзии.       Донхёк вскинул бровь. Как, оказывается, тесен мир.       — В общем я учился, мечтал. Смог, наконец, изучить все особенности своей нации, а потом так глупо попался. Снова.       Я приехал на каникулы домой, но не ожидал увидеть там дядюшку с его мужем и годовалым сынишкой.       — Джемин, как ты вырос, прямо жених, — обнимал меня муж моего кошмара, что только скалился глядя на меня.       В тот день я думал, что все ушли развлекаться в парк. У меня не было настроения, и я сидел в своей комнате, читая книжку. У меня ведь и в мыслях не было того, что в собственном доме нужно запирать двери. Он… Он вошёл в комнату бесцеремонно и вот тут щёлкнул замок. Я… Я испугался, пытался кричать, вырываться, но альфа был сильнее меня. Получив желаемое, он оставил меня плакать на разворошенной постели.       — Тебе всё равно никто не поверит.       Когда семья вернулась, все счастливо лепетали о том, как хорошо провели время. На меня и моё состояние никто не обратил внимания, а на утро гости и вовсе уехали.       Когда родители заметили серебряные узоры на моём теле, случился скандал. Отец был в ярости. Он…       Омега зажмурился.       — Он бил меня. Обзывал. Я пытался сказать, что меня изнасиловали, но он не хотел слушать. Я… Я просил отвезти меня в клинику. Мне было семнадцать и требовался сопровождающий, но отец был категорически против.       — Вот ещё. Позора не оберёшься. Это будет тебе уроком.       Я… Мне пришлось взять академический отпуск, чтобы не привлекать к себе внимания, а потом… Потом снова было больно. Очень.       Джемин заплакал, а Донхёк прижал его к себе, целуя.       — Ещё одно отторжение и я… Я стану бесплоден. Лучше смерть, чем в двадцать три осознавать себя бесполезным.       — Тщ, — сказал Донхёк. — Успокойся. Больно больше не будет, слышишь? Мы завершим фазу, когда ты будешь готов. Один местный шаман обещал мне четверых ребятишек. Справишься?       — Хёк, я… Я так тебя люблю. Мне потребовалось уйма времени, чтобы признать это.       — Но ведь ты меня совсем не знаешь. Точнее не так, ты видел лишь то, что на поверхности, но и у меня много внутренних демонов.       — Я очень надеюсь, что сумею найти к ним подход.       Донхёк улыбнулся, поцеловав младшего и чувствуя, как их тела замерли в предвкушении наслаждения. Оргазм заставил тело задрожать, а объятия стать крепче. Узел спал. Донхёк, наконец смог перевернуться на спину. Джемин тут же подкатился к нему под бок, опустив голову на грудь старшего.       — Я так понимаю, что дома тебе лучше пока не появляться, — сказал альфа, целуя младшего в тёмную макушку.       — Уже утром узор начнёт менять цвет, — пожал плечами Джемин.       — Сколько времени надо для полного завершения цикла?       — Тут всё индивидуально, но отторжение начнется не раньше, чем через полгода.       — И как определить, что пришло время для второго этапа?       — Очень просто, — улыбнулся На, а потом поднялся.       Он выглядел слегка развратно. На голубой коже были заметны светлые следы от пальцев Ли, а ещё ярко выделялся собственнический укус под левым соском. Внутренняя сторона бёдер омеги блестела от смазки и спермы, что ещё стекала из раскрытого ануса. Донхёк понял, что ему снова хочется туда, в сводящую с ума тесноту. Член заинтересованно поднялся, на что Мин лишь хмыкнул.       — Не отвлекайся, — сказал омега. — Видишь узор?       Ладони младшего скользнули от шеи по груди, обвели торчащие соски, спустились по плоскому животу к паху, где тоже можно было заметить стоящий член. Донхёк попытался сосредоточиться. Так, узор…       — Он больше не розовый, — заметил альфа. — А в районе шеи и вовсе стал серебристым.       — Ну так вот, когда серебро доберется сюда, — сказал Джемин, спустив руку в низ живота. — Я буду готов ко второму этапу.       — И это не обязательно шесть месяцев?       — Нет, да и сейчас, как ты знаешь, не полнолуние. Мы уже давно утратили всё, что когда-то завещали нам предки, — кивнул омега, забираясь на кровать и прикасаясь к восставшему достоинству альфы ладонью, слегка сжимая.       — Мин… — простонал Донхёк, а омега уже обхватил губами возбужденный орган и задвигал головой.       И снова они потерялись друг в друге, доводя до пика, а потом засыпая, крепко обнявшись. И Джемина совсем не беспокоил чужой член в собственной заднице, а Донхёк… За последние пару лет он впервые чувствовал себя полноценным.       Разбудила их ненавязчивая мелодия телефонного звонка. Ли разлепил глаза и попытался сориентироваться. Сцепка давно спала, Джемин уже успел перевернуться и теперь лежал на его груди и слегка морщился. Ли поцеловал его в лоб и потянулся к трубке.       — Да, Нэш, — сказал альфа, улыбнувшись, когда Джемин что-то пробурчав, перекатился на другой бок.       — У нас ещё четыре трупа, — послышался серьёзный голос.       — Сколько? — сглотнул Ли.       — Четыре, Хёк. Омеги деревенские, там, как ты знаешь, хороших специалистов днём с огнем не сыщешь, но симптомы те же. Мы дали распоряжения привезти тела к Антису. Родственники погибших в один голос твердят, что перед смертью все омеги ездили в город.       Донхёк прикрыл глаза, но тут же его свободную руку сжали, нежно погладив.       — Хорошо, Нэш. Я через час буду в Институте. Ты обещал мне адреса этих проклятых клиник и… Мне нужно разрешение на обыск. Я хочу получить доступ к складам.       — Я постараюсь. Vesta заинтересованы в поисках виновника массовых убийств, чего не скажешь о местных.       — Жду.       Донхёк отключил телефон и откинулся на подушку. Он понимал, что его вины в этих смертях не было, но на душе было мерзко.       — Ты ничем бы не смог им помочь, родной, — тихо сказал Джемин.       — Да, ты прав, просто… Это всё слишком жестоко.       Приняв душ, они покинули отель. Донхёк успел заметить, что серебро уже спустилось до ключиц омеги.       — Возможно, на это влияет и связь между партнёрами, — пожал плечами На.       — А как… Как было тогда?       Младший нахмурился.       — Прости.       — Всё нормально, — отмахнулся омега. — Если честно, тогда я за этим не наблюдал. Мне было всё равно. Исход был всё равно один.       — В прошлый раз ты не рискнул пойти против отца…       — В прошлый раз мне было четырнадцать и семнадцать, а сейчас я от него не завишу, да и свадьба эта бредовая…       Помолчали. Пейзажи за окном менялись,       — Тебе из дома нужно что-нибудь забрать? Я… Я могу отвезти тебя туда. Сомневаюсь, что сейчас нас будут слушать, но…       — Все документы я давно ношу с собой на случай внезапного приезда дядюшки, — хмыкнул омега, а Донхёк крепче сжал руль. — Сейчас они в моём ящике, в НИИ. А вещи… Это не столь важно.       — Мы купим тебе новые, — кивнул Ли. — Нечего тебе там пока делать. У меня замечательный дом. Надеюсь, тебе понравится.       Омега смущённо отвёл взгляд.       — И в качестве кого ты приведёшь меня в своё жилище?       — В качестве супруга, разумеется, — ответил Ли. — У тебя были другие варианты?       — У тебя уже есть муж, — напомнил Джемин. — Помнится, только вчера мы говорили об этом. Да, твоя метка прижилась на моей груди, но… Есть документы, и запись в общей базе данных ЕКВ.       — Сегодня же я сделаю запрос в департамент, чтобы выяснить нынешнее местоположения Минсона, а потом оформлю бумаги на развод. К моменту рождения нашего сына, я поставлю на тебе ещё одну метку, что будет видна всем. И мы получим официальное свидетельство о браке, обещаю.       В институте как всегда было многолюдно. Джемин и Донхёк добрались до лаборатории альфы, поймав на себе несколько любопытных, и что удивительно, понимающих взглядов.       — А?.. — растерялся Ли, когда один из практикантов показал На большой палец.       — На кафедре уже давно ставки делают на то, сколько ты будешь ломаться. Как мне сказал один из лаборантов: «Между вами прям искрит, ты что не видишь?». Я не пытался их разубеждать, зачем? А вот сегодня этот парнишка, наверное, выиграл приличную сумму на всём этом, судя по его реакции.       — И ты так спокойно говоришь об этом?       — А мне-то что с этого? Ведь именно я выиграл главный приз, — довольно улыбнулся На. — Только как бы некоторые руки распускать не начали.       — Руки?..       — О, на твою персону тут были и другие кандидаты. Я у них давно, как кость поперек горла.       Донхек хмыкнул.       — Никогда не замечал к себе повышенного интереса.       — А что ты вообще замечал кроме своих реагентов?       — Тебя, может быть.       — Это льстит.       Завтракали в кабинете Ли, пока реагенты выделяли нужные ферменты для обнаружения яда. Спустя полчаса пришел Фишер.       — Нэш, познакомься, это Джемин — мой ассистент и будущий муж.       Альфа лишь вскинул бровь.       — Не знал, что он на это способен, — хмыкнул Фишер, пожав руку На.       — Сам в шоке, — улыбнулся омега.       — Закончили? Как у нас дела?       — Плохо. Ещё два трупа. Сейчас медики работают с категорией риска. По данным Винстона, всем погибшим препарат ввели приблизительно в одно и то же время. Он просил тебя передать ему наработки твоих исследований, чтобы определиться с набором анализов, что выявит смертельную инъекцию.       — Процесс почти завершён, — сказал Ли. — Вот-вот мы получим маркер, что будет менять цвет при контакте с ядом. Я обязательно передам его в лаборатории Антиса. Но ты мне должен был принести кое-что другое.       — Да, — кивнул капитан. — Адреса и ордер на обыск. Со вторым не получилось. Лидеры Элмоса требуют основания. Им очень не нравится то, что Vesta вмешались в их внутренний уклад.       — Одиннадцать трупов — это не основание? — опешил Донхёк.       — Это не я решаю, друг.       — Да, прости. Так что там с адресами?       Фишер достал из кармана листок, исписанный мелким почерком.       — Это все, что известны, — сказал он, протянув бумажку Ли, но Джемин оказался шустрее, вчитываясь в ровные строчки.       — Десять штук, — хмыкнул омега. — Не так уж и много на планету. Думаю, пары недель хватит на то, чтобы объехать их все и выяснить всё, про их методы работы. Если у кого рыльце в пушку будет заметно.       — Мин…       — Ты сейчас серьёзно?       Хором сказали альфы.       — Ну а что? Те люди работают с омегами, поэтому мне проще будет всё разнюхать. К тому же у меня, так сказать «проблема» на лицо.       На слегка дернул шеей с серебряным узором.       — На сколько я слышал, процедура эта не бесплатная и там дают время на подумать.       — Мин, это опасно!       — Ну колоть мне что-то насильно никто не будет, а перед кем попало ноги раздвигать я и вовсе не намерен. Разве что во время родов, и то, клинику и врача я выберу сам!       Донхёк закатил глаза и улыбнулся, а на душе вдруг стало так тепло.       — Хорошо, — кивнул Ли. — Только я пойду с тобой.       — Это как? Обычно в такие учреждения с альфами не ходят.       — Ну мы ведь можем изобразить пару, что пока не готова стать родителями и ищет способ отложить на время появление наследника, не навредив при этом здоровью омеги.       — Ты спятил? — спросил капитан.       — А в общем-то не плохо, — задумчиво сказал Джемин. — И мне спокойнее.       — Вы оба спятили.       — А у нас есть другой выход, Нэш? — спросил Донхёк. — Пока местные власти саботируют работу Vesta, мы с Минни, возможно, вычислим тех, кто к этому точно не причастен. Да и вообще посмотрим, что творится в тех клиниках изнутри, так сказать. И знаешь что, подкинь-ка материал местным СМИ. Пусть напишут, что омеги гибнут именно от укола. Так мы привлечём больше омег и спасём больше жизней, а ещё заставим поволноваться тех, кто это затеял.       — Ладно, в этом есть логика, — задумчиво кивнул капитан. — Только будьте осторожны.       — Нам самим не выгодно рисковать, мы только начали жить.       — Ловлю на слове. Когда начнёте?       — Завтра, — сказал Донхёк. — Сегодня надо закончить маркер для Винстона.       Вскоре Фишер ушёл, а Донхёк с Джемином занялись реагентами. В лаборатории было тихо, но им и не нужно было слов. Они, действовали слаженно, словно чувствуя друг друга. К обеду был готов приличный запас маркера.       — Хватит буквально одной капли, — сказал Донхёк, капнув мутную жидкость на образец заражённого яйца. В месте соприкосновения субстанция в миг изменила цвет на изумрудный.       Джемин улыбнулся, а его зелёный глаз хитро сверкнул.       — Ты специально возился с цветом? — спросил омега.       — А почему бы и нет, — улыбнулся в ответ Ли. — Это наш эксперимент. Я могу вполне посвятить его тебе.       Донхёк нежно поцеловал омегу.       — Знаешь, я ведь даже мечтать о таком боялся. Я ведь… Я ведь даже не уверен был в том, что ты поможешь мне оттянуть свадьбу.       — В тот момент, когда ты только упомянул о том, что тебя отдадут другому, во мне проснулся жуткий собственник. Прости, что так долго шёл к этому. Ты только мой.       — Только твой.       Потом были сборы. Донхёк тщательно собрал все материалы. Маркер был перелит в отдельный сосуд.       — Ты сиди в машине, я пойду отдам препарат Антису и поедем домой.       Джемин кивнул. Донхёк вышел и направился прямиком в кабинет главврача. С Антисом Винстоном он работал уже не первый год. Этот элмосец был профессионалом в своём деле и мог дать фору любому местному врачевателю.       — Доктор Винстон у себя? — спросил Ли у дежурного медбрата.       — Да. Он ждёт вас.       Донхёк добрался до нужной двери и постучал, а потом услышав тихое «войдите», зашёл в светлый кабинет. Элмосец сидел за столом, спрятав лицо в ладонях.       — Антис? — осторожно позвал Ли.       — Ещё трое, — сломленным голосом сказал альфа. — Представляешь, сегодня я своими руками вскрывал родного племянника. Ему было пятнадцать.       Элмосец ударил ладонью по столу.       — Первая течка? — спросил Донхёк, вспомнив рассказ Джемина.       — Да, родители решили облегчить ему участь. Альфа справился со своей работой блестяще, а потом, чтобы не доводить омегу до отторжения, его привезли в клинику. Всего один укол. И знаешь что, мне ответил брат на мой упрёк? Он сказал, что эта процедура не запрещена законом, понимаешь?       Элмосец подскочил и нервно заходил по комнате. Донхёк поставил свою сумку на стол и остановил друга, обнимая.       — Мне жаль, Антис.       — Хёк, как такое может быть, а? Жертвы множатся, а мы… мы ничего не можем. Родственники погибших называют разные адреса, но если яд во всех учреждениях, то почему это ещё не превратилось в катастрофу?       — Я не знаю, но мы всё выясним. Я принес маркер. Хватит одной капли.       — На пункцию яйца?       Донхек кивнул.       — Завтра в местных СМИ выйдет материал обо всём этом. Я надеюсь, разумные омеги придут к тебе на анализы. Подготовь всё. Мы должны спасти всех, кого ещё можно.       — Да, ты прав. Спасибо.       Донхёк похлопал друга по плечу.       — Завтра мы с Джемином навестим пару клиник с инспекцией. Посмотрим на чём там всё держится.       — Это опасно.       — Я знаю, но мы не можем сидеть на месте и смотреть, как люди умирают. Мы остановим этот ужас.       — Будьте осторожны.       — Обязательно и… Прими ещё раз мои соболезнования. Мне очень жаль.       Попрощавшись с другом, Ли вернулся к машине. Джемин выглядел немного бледным.       — Что-то случилось?       — Только что привезли ещё омегу. Он… Он так кричал… Ему было так больно.       Донхёк тут же прижал к себе дрожащего младшего.       — Тщ, только не представляй себя на его месте. У нас всё хорошо. Тебе нет смысла делать этот укол. Я с тобой.       — Да, просто… Я вот тут подумал, как несправедлива жизнь к омегам Элмоса. Мы ведь… У нас нет выбора.       — Знаешь, возможно то, что я тебе скажу прозвучит обидно, но ведь до того, как ЕКВ пришла на вашу планету, у вас и мыслей не было о каком-то выборе. Вы жили с оглядкой на Луну, не мечтали о больших членах, довольствовались сексом раз в полгода, рожали детей и были счастливы. Любое вторжение в привычный ход вещей несёт в себе изменения, не только хорошие, но и плохие. И вот сейчас мы наблюдаем очередную веху изменений. К лучшему они или к худшему я не знаю, но это есть. Это нужно пережить и извлечь соответствующие уроки. Я не говорю, что Элмосу нужно вернуться к прошлому, но и бездумно следовать за другими нациями не нужно. Рано или поздно придётся найти золотую середину, а ещё… Научиться предохраняться! И не только колпачками.       Джемин хмыкнул куда-то в ключицу Ли.       — И знаешь, думаю, что после того, как мы разберёмся с этим маньяком, мы вполне можем заняться исследованиями средств контрацепции с оговоркой на особенности омег и альф Элмоса.       — Думаешь получится? — с надеждой посмотрел на Ли омега.       — А почему бы и нет, — пожал плечами Донхёк. — Когда-то и противозачаточные были чем-то из области фантастики.       Домой ехали обсуждая всякие научные открытия. Донхёк видел, что Джемин снова и снова сбрасывал вызов на телефоне.       — Хочешь я с ним поговорю?       — И что ты ему скажешь?       — Что теперь за твою жизнь отвечаю я, — ответил Донхёк. — Ну и ещё пару ласковых.       — Вот этого я и боюсь. Мой отец ещё тот склочник.       — Ну со мной ему не тягаться.       Между тем они уже выехали из столицы и двигались по дороге в сторону густого леса. Джемин с любопытством оглядывался вокруг. Лес привлекал разноцветной листвой, небольшими речушками и перекинутыми через них фигурными мостиками. За лесом был большой поселок. Именно здесь когда-то Хёк купил себе небольшой дом, продав квартиру на Истинной земле. Минсон её своей не считал и денег с продажи не взял.       — У меня тут немного скучно, но я надеюсь, что ты сможешь добавить этому месту уюта.       Джемин выглядел воодушевленно, рассматривая каждый уголок.       — А вот здесь можно посадить цветы, а вот тут…       Омега говорил и говорил, а Донхёк улыбался, наблюдая за ним и кивая на все осторожные «можно?». Ли даже думать не мог, что какие-то два дня перевернут его мир, и он, наконец, признается себе, что На Джемин за этот год уже прочно обосновался в его жизни и сердце.       А потом был ужин, взаимные ласки и нереальная ночь любви. Донхёк помнил, как целовал соски омеги, что были окружены лёгким серебряным свечением. Джемин отдавался ему неистово, прижимался сильнее и обнимал так, словно боялся потерять.       — Я никуда не уйду, — шептал ему Хёк. — Я никогда тебя не оставлю.       Утром альфа проснулся от нежных поцелуев. Улыбнувшись, он сгрёб омегу в охапку, переворачивая и нависая сверху, чтобы ответить ему тем же.       — Мне так хорошо с тобой, — сказал Ли, размеренно двигаясь в младшем.       — А мне с тобой, — ответил Джемин, постанывая от удовольствия и разглядывая лицо альфы слегка шальным взглядом. Губы в губы и одно дыхание на двоих.       — Куда пойдём в первую очередь? — спросил омега за завтраком.       — Навестим частные клиники. К ним меньше доверия, но они могут заманивать клиентов дешёвыми услугами. В таких проще спрятать контрафакт.       Зазвонил телефон. Донхёк перехватил трубку быстрее.       — Алло, — сказал Ли.       — Ты когда собираешься вернуться домой, шлюха неблагодарная? Выродок недобитый! Ты вообще о чём думаешь? У тебя свадьба на носу! Решил подставить свою задницу всем желающим и сдохнуть где-нибудь под забором?       — Всё сказали? — спросил Хёк.       — Ты… Ты кто? Где Джемин?       — Я муж вашего сына, и попрошу при мне его больше не оскорблять.       — Ты бредишь? Мой сын не замужем, его свадьба назначена на эти выходные!       — Увы, вам придется её отменить. Этот омега мой! Хватит, я не позволю вам больше над ним издеваться!       — Дай ему трубку! Я сам поговорю с этой скотиной!       — Говорите, он вас прекрасно слышит, но знаете, за каждую слезу в его глазах мне хочется дать вам по морде. Что же вы за отец такой, что готов обрекать сына на муки снова и снова?       — Не твое дело! Джемин…       — Я не вернусь, — сказал омега. — Я, наконец-то, дома.       — Ублюдок! Я сожгу все твои вещи! Я найду тебя! Я…       На нервно сбросил вызов, пряча лицо в ладонях.       — Тщ, успокойся. Всё будет хорошо. Я ему тебя не отдам.       — Спасибо, — обнял старшего в ответ Джемин и уткнулся ему в грудь. Донхёк знал, что омега плачет, но не торопился его успокаивать, понимая, что порой именно слёзы служат лучшим лекарством.       Закончив с завтраком, они собрались и направились в первую клинику, что располагалась в нескольких часах езды от столицы. В городе, как оказалось, монополию держали три отделения, что поддерживались министерством, а частным учреждениям пришлось довольствоваться окраиной.       Джемин строил из себя дурачка, а Донхёк изучал всё, что попадалось ему на глаза, строя из себя дотошного супруга. Он требовал рассказать всё о процессе, препарате, ссылаясь на то, что переживает за любимого. Персонал охотно делился информацией, а Ли довольно высоко оценил их уровень подготовки.       Вышедшая в утреннем выпуске местной газеты статья о смертях омег, добавила накала вопросам, но лаборанты уверяли, что все клиенты их клиники живы и здоровы, и для процедуры они используют сертифицированный препарат, что поставляется напрямую из медицинского центра на Вирте.       — Они искренне верят в то, что говорят, — заметил Джемин, когда они ехали домой.       — Это-то и подозрительно.       Между тем статья произвела нужный эффект. Омеги ломанулись сдавать анализы.       — Каждый пятый клиент подобных учреждений носил в себе яд, — сказал Антис недели три спустя. Расследование шло очень медленно. Местные власти категорически отказывались содействовать, называя Vesta сеятелями паники.       — Но самое удивительное, что замешены все. Нет клиники, в которой не было бы ни одного заражённого.       — Нужно изымать препарат. Мы с Минни обошли все заведения. Все они в один голос повторяют, что заказали препарат на Вирте, — заметил Донхёк.       — Собственно патент на этот препарат был только у одного учреждения. Они создали его когда-то. Центр признал утечку слишком поздно. Начались повальные паломничества к тем, кто своровал партию. Это потом всё это вывели на планетарный уровень, запретив делать уколы на дому. Воры были арестованы, а на Элмосе начались протесты. Так, собственно, это всё и легализовали. Но до этого момента претензий к препарату не было.       — Испорченная партия? — спросил Донхёк.       — Лаборатория на Вирте перед отправкой делает выборочную проверку ампул.       — Ну, тут не так трудно обмануть систему, если ты знаешь, что выбрать, — подал голос Джемин, что до этого молча сидел за столом и изучал что-то в компьютере Ли.       — Думаешь, что контрафакт пропускали намеренно? — спросил Фишер.       Такие вот посиделки стали для них почти традицией. За эти дни они сплотились. Vesta дала им право самим решать как поступить в той или иной ситуации. Они были настоящей командой.       — Восемь месяцев назад сменился руководитель научной лаборатории, что отвечала за этот сектор, — заметил На. — Не знаю связано ли это или нет, но предыдущий руководитель лаборатории пропал без вести во время массовых гуляний. Заблудился в лесу. Мистер Зэн был руководителем сектора почти двадцать лет, но как поговаривают, его подчиненные что-то не поделил с министром местного здравоохранения. Был целый скандал. Что-то там из-за ввозных пошлин. Зэн хотел было даже отказаться от поставок препарата на нашу планету.       — Подозрительно, — сказал Антис.       — Думаю, что стоит поговорить с этим новым куратором, — сказал Фишер.       — Я бы тоже не прочь с ним побеседовать, — чуть поморщился На. — Ведь этот омега уже несколько недель игнорирует запросы Vesta о своём местоположении.       — Минсон? — опешил Донхёк. — Он… Мы искали его на Кронте.       — Мы искали везде, давай смотреть правде в глаза, — цокнул языком Джемин. — А этот омега, поди, над нами смеялся. Сомневаюсь, что власти Вирфиуса, куда мы делали запрос, не знали, что профессор Ли Минсон возглавляет такую интересную и подозрительную лабораторию.       Донхёк нахмурился.       — Значит, летим на Вирт? — спросил Нэш.       Уже вечером, лежа в кровати и задумчиво перебирая пальцами локоны устроившего у него на груди голову Джемина, Хёк думал о том, что даже чисто гипотетическая встреча с бывшим мужем вызывает в нём какую-то тревогу.       — Что тебя беспокоит? — спросил На, подняв взгляд на альфу.       — Не знаю, — честно ответил Донхёк. — Я… У меня не выходит из головы то, что Минсон каким-то образом может быть связан со всеми этими смертями. Он… В нём никогда не было равнодушия к чужим судьбам. Он всегда стремился помочь людям.       — Возможно, он ничего не знал о контрафакте, — ответил Джемин. — Не думай о нём. Когда ты теряешься в своих мыслях, мне становится одиноко.       — Прости, — улыбнулся младшему Донхёк. — Чем я могу загладить свою вину?       — Люби меня, больше мне ничего не нужно.       И Донхек любил. С этим омегой он забывал обо всём на свете. Джемин был только его. Пока узел связывал их друг с другом, альфа губами скользил по нежной коже. Серебристое свечение уже добралось до солнечного сплетения. Ещё немного и они смогут завершить фазу. Ли чувствовал, что они оба ждут этого с трепетом. Они оба мечтали о большой семье.       Утром приехал Фишер.       — В общем, расклад такой, — сказал капитан. — Vesta, наконец, удалось получить добро от властей на временный запрет деятельности всех клиник по «прерыванию беременности».       — С чего такая щедрость? — хмыкнул Донхёк.       — Кто-то из деток верхушки сделал себе смертельный укол. Министра здравоохранения взяли за яйца, когда Vesta сообщили, что уже не первую неделю твердят о маньяке. Ему велено оказать нам содействие в любом вопросе. Такие же распоряжения поступили и на Вирт. Сейчас наши люди изымут все оставшиеся партии препарата и привезут к вам в НИИ. Нужно провести проверку.       Донхёк кивнул. Он смог пропитать маркером специальный материал, что позволял определить содержание яда в ампуле.       — Я сегодня же вылетаю на Вирт, — сказал капитан.       — Я с тобой, — сказал Ли.       — А?..       — Джемин справится с проверкой и без меня. У нас сейчас есть с десяток свободных лаборантов, что смогут ему помочь, не отвлекаясь от каких-то важных экспериментов, — сказал Донхёк. — У меня к Минсону есть парочка личных вопросов, которые он, как я понял, отказывается обсуждать через посредников.       — Метка? — понимающе хмыкнул Нэш.       — Черт бы с ней, — ответил Донхёк. — На Джемин-и стоит моя метка, да, она не для всех, но она вполне себе прижилась, а значит, метка на Соне должна была уже практически рассосаться, но есть бумаги, документы, базы. Мне нужно свидетельство о разводе, чтобы в будущем у Минни и наших детей не было проблем, а Сон… Он, похоже не понимает всей важности этой бумажки.       — Как по мне, — заметил Джемин. — Все он понимает, только набивает себе цену.       — Вот и посмотрим, — кивнул Ли, целуя омегу в макушку.       — Ладно, жду тебя в три на аэродроме, — сказал Нэш. — Мин, я дам распоряжении, чтобы в НИИ прибыли несколько человек для охраны.       Джемин слегка поежился.       — Хорошо. Только… Пусть не путаются под ногами.       Проводив Фишера, пара стала собираться.       — Выберешь сам, с кем тебе будет сподручнее работать, хорошо? — сказал Ли.       — Думаешь, что они будут меня слушать?       — Ты мой заместитель. Я всё оформил официально. В Vesta это подтвердили, так что если кто-то против, мы никого не держим. Филиалы нашего НИИ, есть во многих галактиках ЕКВ. Просто не обращай ни на кого внимания, хорошо. Я тебя люблю.       — Я тоже тебя люблю. Я… Мне так не хочется, чтобы ты ехал туда один, но я понимаю всю важность работы здесь. Ты только возвращайся скорее.       Донхек кивнул, обнимая младшего.       — И… Папа звонил, ты же не будешь против, если он придёт сегодня к нам? Я… Я скучаю по нему.       — Конечно нет, любимый. Я так понял, что с папой у тебя были неплохие отношения до всего этого.       Омега кивнул.       — Вот и славно, значит скучать не будешь.       — Я уже скучаю.       Донхёк крепче обнял младшего. Он и сам не понимал тревоги, что поселилась в нём. Он ведь всего лишь едет обсудить развод с бывшим мужем.       В НИИ Ли быстро проинструктировал коллег о предстоящей работе и, оставив любимого за главного, поспешил в аэродром.       — Что мы ему скажем? — спросил Фишер, когда они пересекли зону ответственности Вирта.       — Все как есть, — пожал плечами Донхёк. — Омеги по-прежнему умирают. Кто-то успевает и хирурги Антиса спасают им жизни, а кто-то… Знаешь, а я ведь раньше и не задумывался о том, что на этой планете столько омег, готовых рожать мёртвых детей. Да, эти дети и не дети вовсе, да, мне Мин описал всё, что чувствует омега при отторжении, такого и врагу не пожелаешь, но если задуматься, то получается, что каждый второй элмосец хоть раз в жизни делал себе этот укол. Неужели это не навело местное правительство на мысль о том, что стоит как можно чаще проводить с населением, а особенно с молодежью беседы о половом воспитании? Нельзя же ложиться под всех подряд только потому, что у тебя свербит в одном месте. Что-то с теорией о количестве половых актов явно нечисто. Я хотел бы и дальше продолжить работу в этом направлении, чтобы мои дети были защищены от того, что происходит сейчас.       — Джемин положительно на тебя влияет, — хмыкнул Фишер. — А если серьезно, этим людям столько лет приходилось жить с оглядкой на эту бешеную Луну, что сейчас, получив возможность жить по-другому, они готовы наброситься на неё как дикие звери. По статистике, за последние пятьдесят лет продажа только стимуляторов для альф выросла почти в три-четыре раза, а клиники для несчастных омег в активной фазе гребут деньги лопатами. Это бизнес и его, увы, продолжат развивать до тех пор, пока люди сами не откажутся от этого. Возможно, нынешние смерти заставят кого-то задуматься.       — Ты пытаешься оправдать человека, создавшего яд?       — Упаси Боже. То, что произошло — это трагедия, и виноватый понесет наказание, просто… Возможно, эти смерти станут хорошей такой затрещиной погрязшим в разврате особям.       Изумрудное небо Вирта напомнило Донхёку о Джемине. Альфа привык, что любимый всегда где-то рядом и сейчас было тоскливо.       В медицинском центре их встретили тепло. Сам директор — невысокий лысоватый виртец в круглых очках, вызвался проводить их в лабораторию.       — Это явно какое-то недоразумение, — говорил он. — Мы тщательно проверяем все препараты, выходящие с наших конвейеров. У нас ещё никогда не было проблем с Vesta и с какой-либо из галактик.       — Всё когда-то бывает в первый раз, — пожал плечами Фишер. Они с Хёком решили придерживаться легенды, что Нэш — главный, а Донхёк здесь в качестве эксперта, хотя в Vesta их роли не делили, признавая их полноценной равноправной командой. Даже Антис после случая с племянником, больше доверял корпорации, чем местным властям.       Центр был огромен. Донхёк вспомнил, что когда-то мечтал попасть сюда, и вот мечта сбылась, но не было больше восторга.       Производственные помещения оказались просто огромными, а потом их провели по лаборатории, демонстрируя, какую проверку проходят препараты перед отправкой, и финальным этапом их экскурсии был кабинет заведующего.       Минсон изменился с их последней встречи. Он похудел, кожа посерела, а на голове появились залысины. Он лишь вскинул бровь, заметив Хёка.       — Вот это профессор Ли Минсон. Он отвечает за нужный вам препарат. Сон, эти люди прилетели с Элмоса. Ты должно быть слышал о случившейся там трагедии?       — Бедные омеги, — покачал головой Сон. — Но могу вас уверить, что наше предприятие не имеет к этому никакого отношения.       — И всё же препарат введенный омегам, стал для них фатальным, — заметил Фишер. — Доктор Ли Донхёк здесь, как представитель НИИ Vesta. Там провели исследование, его копия была направлена вам и вашему руководству.       — Да, я ознакомился с этой писулькой, — сказал омега, а Донхёк дёрнулся. — Но ничем не могу вам помочь, господа. У нас все производство прозрачно, вы и сами могли убедиться в этом, и знаете, что я вам скажу, ищите того, кому выгодно.       — Доктор Ли, — сказал сдержано Донхёк. — Вам вместе с отчетом была отправлена формула созданного в наших лабораториях маркера, в ближайшее время нужно будет внедрить его в рабочий процесс.       — Да, мы уже включили эту процедуру в технологию, хотя считаю это всё лишней тратой времени и не совсем понимаю почему без этой процедуры Vesta отказались подписывать наши транспортные карты. Хочу высказать вам своё восхищение, Донхёк-ши, обычно корпорация не разменивается по пустякам.       — Пустяк? — на этот раз вскинулся Фишер. — У нас почти тридцать трупов за месяц.       — На Элмосе многомилионное население, если мне не изменяет память, увы, тридцать омег — это песчинка в море.       — Да вы…       — Капитан, — остановил друга Донхёк. — Доктор Ли всегда был весьма прагматичен.       — Я реалист, Донхёк-ши, а это статистика. Мне, конечно, очень жаль, что так получилось, но не вижу смысла делать из этого проблему масштабов ЕКВ.       У Донхёка зазвонил телефон. Интересная штука — спутниковая связь. Иногда она может сбоить, но всяко лучше, чем остаться полностью отрезанным от близких людей.       — Извините, — сказал альфа и отошёл в сторону. — Да, родной.       Альфа успел заметить, как дёрнулся на этих словах Минсон.       — Мы проверили больше половины партии со всех десяти клиник. Каждый третий пузырек ядовит.       — Ты уверен?       — На все сто. Есть ещё кое-что. Если во всех случаях производитель указан один и тот же, то поставщика два. Один базируется на Вирте, а другой местный. Могу предположить, что товар рассортировывали в дороге. Я связался с директором местной конторы, он назначил мне встречу на завтра. Мы с капитаном Лоном сходим, посмотрим, что у них там, а вы с Нэшем свяжитесь с местными. Я скину адрес.       — Что говорят представители клиник?       — Они в шоке. Многие из них оказали нам помощь в исследованиях, предоставив своих лаборантов. Они никогда не смотрел на упаковку. Видимых повреждений нет, и ладно.       — Ясно. И… держись поближе к Лону. Он очень ответственный офицер. Хорошо?       — Обещаю. Я люблю тебя       — Я тоже люблю тебя, малыш. Спасибо. Я скоро вернусь.       Донхёк убрал телефон и поймал на себе любопытный взгляд Фишера.       — Почти половина партии. Каждый третий пузырек.       — Это уму непостижимо! — сказал капитан, а потом посмотрел на притихшего директора центра. — Распорядитесь об остановке производства препарата и опечатайте все склады. Мы пришлём независимых экспертов. И…       — Подготовьте все договоры с транспортировщиками, есть вероятность, что товар подменили в пути, — сказал Хёк.       — Да, конечно, — засуетился директор. — Мы несомненно будем сотрудничать. Нам не нужно такое пятно на репутации. Идёмте в мой кабинет.       Альфы кивнули.       — Донхёк-ши, можно вас на пару слов? — спросил Минсон.       — Конечно.       Фишер бросил на Ли тревожный взгляд, но ушёл вслед за директором.       — Зачем тебе всё это? — спросил омега.       — Не понимаю, о чём ты, — сказал альфа. — На моих руках умер пациент, его внутренности словно выжгло кислотой. Это нечеловеческая жестокость.       — А то, что эти омеги пришли в те клиники убивать своих детей, тебя не трогает?       — Каких детей? Активная фаза не формирует зародыш. В этот момент создается лишь оболочка, среда, которая станет благоприятной для дальнейшего развития плода. Укол лишь создает имитацию эмбриона, а потом его же и умерщвляет. Тому, что создается в процессе, никогда не стать полноценным живым существом. Это лишь бездушная копия, и кому как не тебе знать это, раз ты теперь заведуешь этой лабораторией.       Минсон лишь тихо хмыкнул, дёрнув шеей. Метка была практически незаметной.       — Возможно, ты прав, но ведь они верят в эту смерть. Они реально считают, что убивают собственных детей. Они желают этой смерти. Забавно, да, кто-то просто идёт и убивает своё дитя, свою кровиночку, а кто-то теряет его абсолютно неожиданно и никак не может смириться с этой потерей.       — Сон, — выдохнул Донхёк. — Три года прошло.       — И что? Я всё думаю о нём и не могу простить… А ты, я погляжу, уже давно обо всём забыл. Обзавёлся молодым любовником. Он лучше меня?       — А при чём здесь это? — нахмурился Хёк. — Ты сам, кажется, предложил взять паузу, а потом пропал. Сменил номер, игнорировал все мои попытки связаться. Я не железный, Сон. Я хочу жить!       Омега снова тихо хмыкнул.       — Я хочу получить развод, — сказал Донхёк, взяв себя в руки. — И я надеюсь, что ты не будешь мне в этом мешать. У нас уже давно нет ничего общего.       — Как же это чертовски правильно звучит. Ведь за два года ты ни разу не навестил могилу сына.       — Неправда! Я приезжал туда каждую годовщину. Не нужно делать из меня монстра.       — Ты сам с этим неплохо справляешься.       — Я не понимаю, к чему сейчас эти упрёки? Ты хочешь спасти наш брак? Мне кажется, что ещё три года назад от него ничего не осталось.       — Нужен ты мне больно. От тебя за километр разит другим омегой, — скривился Минсон.       — Тогда я завтра же пришлю документы на развод. Нужна лишь твоя подпись.       — Знаешь, я готов пойти на это, только при одном условии.       — Каком же? — напрягся Ли.       — Тебе так легко удалось раскрутить Vesta на расследование смертей на Элмосе, а теперь так же оперативненько заставь их всё прекратить. Знаешь, это уже порядком раздражает.       — Ты…       — Что? В кои-то веке я нашёл хорошее прибыльное место, а тут такая канитель.       Донхёк сглотнул.       — Ты знаешь, кто травит омег?       — Я этого не говорил. Просто, повторюсь, что я не считаю нужным обращать на это свое внимание.       — Люди умирают!       — А тебе-то что? Ты лично здоровался за руку с каждым из них? Те, кто желает смерти своим ещё не родившимся детям не достойны сожаления. Или вы с твоим любовничком тоже решили воспользоваться услугами этой конторы? Так для чего заморачиваться? Думаю, что много желающих найдётся вам помочь, если Джемин-ши и дальше продолжит совать свой нос куда не просили. Знаешь, мне будет очень жаль, если ты станешь вдовцом раньше, чем получишь свидетельство о разводе.       Донхёк чувствовал, как трясутся руки.       — Ты… Ты не посмеешь!       — Я? — засмеялся Минсон. — Я маленький человек, мой дорогой. Ищи тех, кому выгодно.       — Сон, одумайся! Неужели ты готов стать соучастником массового убийства?       — Докажи, — хмыкнул омега. — Хотя… Как же ты докажешь, ведь стоит тебе сказать лишь слово, твоего мальчика вернут тебе по частям, хотя, может стоит ему на собственном примере, прочувствовать, как работает так заинтересовавшая вас вакцина?       Донхёк почувствовал ужас, выбегая из кабинета. Он набирал номер Джемина, но сеть сбоила.       — Нэш! — влетел в комнату директора Донхёк. — Нам нужно срочно на Элмос!       — Что? — опешил Фишер. — Но документы?.. Vesta…       — К черту! Они убьют Минни!       Капитан резко подскочил.       — Что?       — Нет времени, Нэш! Пожалуйста!       — Идём, по дороге мне всё расскажешь.       Альфы буквально вылетели из центра и направились к звездолёту.       — Значит, кому выгодно, — задумчиво сказал Фишер.       — Я даже боюсь предположить, кто это может быть.       — А я не боюсь, — сказал Нэш. — Я помню, как местные власти тормозили расследование, пока не вмешался товарищ случай и не пострадал кто-то из золотых деток. Министр тогда был вызван на ковёр, а ведь ему и только ему выгодно это пугало. Под его руководством находилось три клиники. Я уже говорил, что это бизнес, да? Частные учреждения, поди, заманивали клиентов акциями, скидками и прочим, и доход из казны уходил, а тут… Пустили слух, что в частных клиниках люди умирают, омеги ринулись бы под крылышко министра, деньги бы потекли в бюджет. И, я думаю, что вся верхушка была в сговоре, но получилось так, что яд попал не только к частникам, и вот тут начались разборки. Кстати, именно Джемин что-то упоминал о статистике. Он сказал, что муж его дяди, кажется, работает в министерстве здравоохранения и всё это считает. Да и дядя какая-то шишка при министре.       Донхёк сглотнул. Вспомнился разговор недельной давности.       — Представляешь, наведался я тут в отдел статистики и наткнулся на родственника, — сказал Джемин, задумчиво размешивая сахар в чае.       — Это которого?       — Мужа моего мучителя, — хмыкнул омега. — Представляешь, он ни сном ни духом о том, что я из дома ушёл, а я думал, что отец уже всю родню оповестил о том, что я неблагодарный сукин сын. Старший был довольно мил и ответил на все мои вопросы, а потом сказал, что если я хочу побольше узнать о работе тех клиник, что в столице, то я могу обратиться к дяде. Он курирует эту сферу. Оказывается, они всё это время жили в столице, а выбраться в гости получалось редко, потому что у них с мужем выходные не совпадали. Представляешь, он по секрету рассказал мне, что и сам пару раз пользовался услугами тех клиник, хотя у них с дядей четверо детей. И вот тут я подумал о папе. У меня нет братьев, и я… Я ни разу не видел его беременным, значит… Отец и его заставлял терпеть боль отторжения? Я…       Голос омеги дрогнул, а Донхёк поспешил его обнять.       — Я, наверное, хотел бы поговорить с папой, но отец… Он не пустит меня на порог.       — Так пригласи папу к нам, — сказал Ли.       — Если он захочет.       Звездолёт опустился на посадочную площадку. Донхёк снова и снова пытался дозвониться до любимого, но длинные гудки сводили с ума.       Фишер включил сигнальные маячки и сирену на своей машине, чтобы преодолеть вечерние заторы города и добраться до дома Ли. Входная дверь была открыта. Сердце стучало в ушах.       — Минни!       — Джемин!       Альфы вбежали в дом. На кухне был накрыт стол.       — Ещё горячий, — сказал Нэш, коснувшись чайника.       — Он сегодня ждал в гости папу, — сжал кулаки Донхёк. — У него скажем так, были трудные отношения с родителями, а этот дядюшка… Из-за него мой мальчик пережил два отторжения.       — Он…       — Он изнасиловал его! В первый раз с согласия родителей, а потом… Я убью эту тварь!       Донхёк хотел было ринуться к двери, но Фишер преградил ему путь.       — Тщ, успокойся. И куда ты пойдёшь? Мы его найдём. Нужно связаться с Vesta.       — Нет! — в панике сказал Донхёк. — Если мы втянем Vesta, те люди сделают ему укол. Они убьют его!       Нэш крепче прижал друга к себе.       — Мы этого не допустим.       У Донхека зазвонил телефон.       — Да! — сказал он, даже не взглянув на номер.       — Хёк, это я, — послышался голос Антиса. — Я решил, что ты должен знать. Минут десять назад к нам привезли избитого омегу лет пятидесяти. Его нашли на улице. Он в тяжёлом состоянии. Бредит. Он… Он снова и снова повторяет: «Не трогайте моего сына! Оставьте Джемина!». Мин, он…       — Пропал! Эти твари похитили его. Они требуют закрыть дело в обмен на жизнь Минни. Ты…       — Я попробую привести омегу в чувства, возможно, он что-то знает. Ты только не делай глупостей, хорошо? Мы его найдём!       — Спасибо, друг.       Донхёк посмотрел на Фишера.       — Прости, конечно, но твой бывший муж ещё та скотина.       — Тут не за что извиняться, — хмыкнул Ли. — У него явно проблемы с головой.       — Значит мы можем его немного отвлечь.       — Каким образом?       — Ты должен будешь убедить его, что дело закрыли. Он должен расслабится и дать отмашку своим подельникам продолжать работу с клиниками, а мы проследим.       — Но он… Он сказал, что не имеет к этому отношения, что он маленький человек.       — Не смеши меня, — хмыкнул Нэш. — Много ли ты знаешь людей, способных создать столь мощный яд, работающий на генетическом уровне? И знаешь, мне кажется, что Элмос — это только начало. Экспериментальная площадка, так сказать. Эта отрава пойдёт дальше.       — Как?       — Аборты популярны не только здесь.       Донхёк вспомнил сверкающие ненавистью глаза Минсона, и почему-то сейчас он очень отчётливо понимал, что Нэш был чертовски прав.       — А сейчас мы пойдём и навестим твоего тестя. Минсон просчитался, когда решил действовать через тебя, и знаешь почему?       — Почему? — спросил Донхёк, глядя на друга.       — Он думал, что ты один. Рядовой профессор захудалого НИИ у чёрта на куличиках, что вас с Джемином некому будет защитить, что вы с Мином для Vesta мелкие сошки и за вас не будут бороться, но это не так. И я, и Антис встанем за вас горой, а Мин… Он и вовсе душа нашей команды, и мы за него порвём любого, понял?       — Спасибо, — крепко обнял Фишера Донхёк.       — Не вешай нос.       Донхёк верил другу, но было страшно. Он очень боялся, что тот урод, что явно был замешан во всём этом, снова захочет поиграть с беспомощной омегой.       — Ты это… Пообщайся-ка пока с Антисом, а я свяжусь с начальством, пусть пока понаблюдают за твоими родственничками, может совместными усилиями получится найти решение проблемы.       Винстон нашёлся у себя в кабинете. Элмосец крепко сжал руку друга.       — Всё будет хорошо, слышишь? Мы его найдём!       — Ты говоришь совсем, как Нэн.       — Потому что мы верим в это и хотим, чтобы верил ты. Минни сильный мальчик. Он через многое прошёл.       — Ты…       — Мы с ним о многом разговаривали. Он спрашивал о том, может ли пережитое отторжение повлиять на зачатие. Он… Он хочет, чтобы ничего не повлияло исполнению вашей мечты. Он попросил меня стать его наблюдающим врачом. Мы провели некоторые анализы. Я прописал ему витамины. Яйцо формируется без отклонений. Я уверен, вы справитесь.       — Если эти идиоты не доведут омегу до истощения…       — Ни за что.       Донхёк лишь прикрыл глаза. Винстон похлопал его по плечу.       — Что с мистером На? — спросил Донхёк, взяв себя в руки.       — Так значит, это всё-таки папа Минни?       — Скорее всего. Он должен был сегодня прийти к нам в гости.       — Нам удалось его стабилизировать.       — Я могу его увидеть? Он может знать, где Джемин.       — Да, конечно, пойдём. Может с тобой он будет более разговорчив. На все мои вопросы он отвечал, что ничего не знает, но такого страха в глазах человека я не видел давно.       Альфы вышли в коридор и элмосец повёл его в сторону нужной палаты.       — Мистер На, смотрите кого я к вам привёл. Это Ли Донхёк — муж вашего сына. Может хотя бы ему вы расскажет, что с вами произошло? — сказал Винстон.       Омега дёрнулся, а потом посмотрел на Донхёка внимательным, оценивающим взглядом.       — Сэр, простите, что не было возможности представиться лично. Ваш муж был против наших попыток выйти на вас.       При упоминании мужа омега вздрогнул.       — Я понимаю, что вам страшно, но мы должны спасти Минни. Это ваш брат и ваш муж похитили моего омегу?       В глазах старшего был ужас. Донхёку, собственно, больше ничего и не требовалось.       — Куда они его увезли? Где они его держат?       — Я… Я не знаю, — прохрипел омега. — Я ведь даже не подозревал, что они следят за мной, а уж тем более не догадывался, что Коб и Дэрис общаются. Они не слишком-то ладили, Мин…       — Объединил двух тварей, — прорычал Донхёк.       — Коб был в ярости, когда свадьба сорвалась. Он грезил о связи с военным ведомством, а Дэрис… Он пришёл с неделю назад и интересовался Минни. Сказал, что тот влез туда, куда не просили. Муж… Он, действительно, отслеживал все мои контакты, но Минни… Он передал мне записку с просьбой о встрече и адресом через моего старого приятеля. Я не знаю, как Коб узнал, что я иду на встречу с сыном. Люди в масках ворвались в дом, стоило мне только переступить порог. Я не видел их лиц. Они оглушили Джемина, а меня не добили. Я… Я слышал голоса мужа и брата, но больше мне ничего не известно. Донхёк-ши, зачем им мой сын? Я… Я знаю, что Дэрис…       Омега зажмурился, видимо не выдержав презрения во взгляде Ли.       — Он снова попытается…       — Пусть только попробует! — прорычал Донхёк. — Джемин — мой муж. Сейчас он в активной фазе, и если кто-то прикоснётся к нему, я имею полное право его уничтожить. И они знают об этом. Увы, Джемин нужен им как залог, как способ шантажа, но они не получат ничего. Я верну мужа домой.       В дверь палаты постучали, а потом в проеме показалась голова Нэша.       — Дежурный сказал, что вы здесь, — сказал капитан, а потом посмотрел на омегу. — Я, конечно, не особо люблю приносить плохие вести, но полчаса назад на одной из свалок близ поселка, нашли тело вашего супруга, мистер На. С дыркой во лбу.       — Избавляются от свидетелей? — хмыкнул Винстон.       — Антис, я оставлю тут пару человек для надежности. Думаю, что Минни очень расстроится, если с его папой что-то случится.       — Я тоже так думаю, — кивнул Антис. — Он… Как ни странно, он вас ни в чём не винит.       Омега заплакал, спрятав лицо в ладонях.       — Хёк, есть разговор, — сказал Фишер.       — Хорошо, иду.       Ли повернулся к двери, но услышал тихий голос.       — Защитите его, пожалуйста. Я… У меня больше никого нет.       — У меня, как ни странно, тоже, — ответил Донхёк, а потом всё-таки вышел из палаты.       В коридоре расположились два офицера Vesta.       — Тебе что-то удалось выяснить?       — Мы установили импортеров и теперь следим за ними. Если контора на Вирте особых подозрений не вызывает, то местные — это частное предприятие, связанное с конторой Дэриса Чжоу.       — Это дядюшка Минни, — скривился Донхёк.       — Он самый. Источник в конторе сообщает, что именно Чжоу договаривался о поставках напрямую с руководителем лаборатории. Он всего лишь шестёрка, но метит в короли. Ни за что не привлекался, даже штрафов нет. Примерный семьянин, отец четверых детей. Его муж, с которым мы связались, сообщил нам, что Дэрис сейчас находится в командировке на Вирте. Кстати, эти командировки у него случаются раз в месяц, буквально на пару тройку дней, и начались аккурат восемь месяцев назад.       — Минсон… — почти прорычал Ли.       — Возможно. Течки при замершем СНУЛ, говорят, очень выматывают, а тут… Какой-никакой, а член в заднице. В общем, после смерти сыночка лидера правящей партии…       Донхек присвистнул.       — Да, высокая птичка. В общем, от министра потребовали объяснений. Наши подсуетились и напомнили, что они уже сообщали о подобных случаях, но дело замяли, так что в министерстве головы полетят и без нашей помощи, а вот Дэрис и Минсон… С ними сложнее. Пока никто кроме нас не связывает их с этой заварушкой и тебе решать пойдёт ли материал в ход или нет.       — Сперва мы должны найти Джемина, а потом, я буду только счастлив, если этих двоих отправят куда-нибудь на Морт.       — Заметано. А сейчас ты едешь домой и ложишься спать.       — Я не смогу.       — Ты должен! Завтра будут готовы бумаги для развода. Я лично отвезу тебя к Минсону. Он ведь обещал подписать их, верно?       — Да, но в обмен на то, что Vesta утихнут.       — А мы что? — пожал плечами Фишер. — Мы передали все наработки местным властям. Пусть расслабится, думаю, что ему известно, где Дэрис держит Джемина.       Фишер отвез Донхёка домой. Тишина угнетала, а сердце сжималось от тоски и тревоги. Опустившись на диван, Ли спрятал лицо в ладонях.       — Малыш, прости, — шепнул Пак. — Прости и потерпи, пожалуйста. Я обязательно тебя найду.       Альфа прошёлся по дому, замечая на кухонном столе телефон младшего. Джемин никогда особо не заморачивался с паролем. На экране было их совместное фото. Пропущенные вызовы и сообщения. Донхёк провел пальцем по улыбке любимого, вызвав историю и нахмурился, замечая скрин переписки с тем, кому сейчас очень хотелось набить морду, и плевать, что он был омегой. Последнее смс вызывало ярость. Ли отмотал переписку в начало.       — «Добрый день, мистер Ли, — прочитал Донхек. — Моё имя На Джемин. Я… Очень люблю вашего бывшего мужа. Мы планируем пожениться, а ваше упрямство, как мне кажется, совсем не к месту. Vesta отправили вам уже не один запрос, но вы проигнорировали их все. Объясните мне, чем мотивированы ваши действия? Я хочу знать на каком основании вы цепляетесь за то, что вам давно не принадлежит? Дело касается чувств, денег или репутации? Я хочу понять. Извините, если мой вопрос покажется вам слишком бесцеремонным, но я хочу, чтобы любимый человек был счастлив. Донхёк для меня очень много значит. Он стал моей жизнью, и мне тяжело видеть с каким разочарованием он каждый раз проверяет почту. Прошу вас сделать шаг нам навстречу. От вашего решения зависит наша дальнейшая жизнь и благополучие наших детей».       — «Дорый вечер, молодой человек, — ответил Мину Минсон. — Мне был очень интересно прочитать о ваших душевных переживаниях, но мой ответ — нет. И прошу вас не пишите мне больше. Объяснять своё решение я не намерен».       — «Ваше упрямство заставляет меня задумать о вашем ментальном здоровье. Неужели СНУЛ затронул вас глубже, чем записано в вашей медицинской карте? Вы необоснованно цепляетесь за образы прошлого. Вы живёте в своих иллюзиях! Донхёк вам больше не принадлежит! Отпустите и станет легче нам всем».       — «Вам не кажется, что вы лезете не в своё дело. Ли Донхёк мой муж и отец моего сына!»       — «Сына, который умер три года назад!»       — «Вы бредите, молодой человек! Мой мальчик жив, и то, что Хёк не принимает участия в его жизни, только на его совести. Хватит мне писать. Я не собираюсь отчитываться перед посторонними!»       — «Вы, правда, спятили или притворяетесь? Мне казалось, что вы не просто так получили справку. Вы намеренно притворяетесь, чтобы уйти от темы, но я не отступлю. У Донхёка есть копия свидетельства о смерти вашего сына и она приложена к делу о разводе. Что вам нужно, деньги?»       — «Слушай сюда, щенок. Я больше не намерен это терпеть. Я не дам Донхёку развода. Мне это не выгодно. Мне нет дела до тех, кто пытается присвоить себе то, что принадлежит мне, даже если мне это совсем не нужно».       — «А вот это уже ближе к истине. Значит, просто принципы и упрямство. Что ж, теперь мне всё понятно, но знаете, я не намерен отступать, ведь на кону будущее моих детей и спокойствие любимого человека. Я хотел договориться по-хорошему, но вы вынуждаете меня пойти на крайние меры. Донхёк всегда отзывался о вас очень уважительно, и он очень расстроится, узнав о том, что именно вы приложили руку к созданию яда, что сейчас уничтожает население целой планеты».       — «Это сказки! А вы затейник, Джемин-ши».       — «Я слушал ваши лекции в Академии три года. Я был лучшим студентом на курсе. Я записывал каждое ваше слово и все ремарки и лирические отступления. Вы уже тогда говорили о том, что соединив несколько элементов, можно получить кислоту, что сможет буквально сжечь человека изнутри. Так вот именно эти элементы мы и нашли в клетках органов несчастных омег Элмоса. Я работал с Донхёком над маркером и ваш почерк трудно не заметить. Я спросил однажды об этом у мужа, но он, как оказалось, с вами вместе ни разу не работал. Как удобно. Я не знаю зачем вам это, но если вы и дальше продолжите игнорировать наши запросы, я намекну следователям Vesta в каком направлении стоит искать».       Дальше был входящий звонок. Разговор длился минут тридцать, потом был один сброшенный, а потом последнее сообщение от Минсона:       — «Я уничтожу тебя, щенок! Никто тебе не поможет!»       Донхёк опустился на стул, отложив телефон. Джемин думал о нём больше, чем он сам. Ли ведь и не задумывался почему Минсон так долго не отвечает на их запросы, а оказалось… Он всё ещё считает, что Хёк принадлежит ему, а эта история с сыном? А создание яда, убивающего беременных омег? Джемин был прав, видимо, последствия СНУЛ оказались сильнее, чем Минсон пытался показать. Нужен был психиатр! Омегу нужно было лечить.       Ночь прошла беспокойно. Утром Донхёк отправил скрины переписки Фишеру, а потом засобирался на аэродром.       — Ты же не против, если я приложу эту переписку к делу?       — Нет, там нет ничего такого, что могло бы нам навредить. Переписка велась за несколько дней до того, как мы сами вышли на центр. Мы всё равно бы вышли на Минсона, а Джемин… Он думал о семье.       Капитан кивнул.       — У нас есть адрес Ли Минсона на Вирте?       — Есть, но не думаю, что он держит Джемина там. Похищение было на Элмосе, вряд ли бы у них получилось так просто переправить пленника. Vesta всё ещё мониторят перелёты.       — Да, ты прав, просто… Мне страшно… Тот человек, он может сделать с Минни всё, что угодно. Это я виноват.       — Брось, твоей вины в этом нет. Vesta сейчас пытается отследить перемещения Чжоу. Вот, кто наверняка знает, где Джемин.       В лаборатории Ли было тихо и висел большой замок. Донхёк обратился к проходящему мимо лаборанту.       — Ну так закрыли всё, — пожал он плечами. — До выяснения, так сказать.       — А где мы можем найти профессора Ли?       — Дома, возможно, — пожал плечами омега.       — Спасибо.       Донхёк был растерян. Нэш возил его с места на место, но нигде не было следов ни Минсона, ни Джемина.       — Я скоро сойду с ума! — метался по кабинету Антиса Донхёк спустя три недели беспросветных поисков.       — Мы обязательно их найдём! — пытался успокоить его Фишер, обнимая. — Успокойся!       — Не могу! — вырвался из рук друга Ли. — У меня одна мысль хуже другой. Мы ведь почти завершили фазу, а если тот человек решит воспользоваться им, а если они вколют ему ту отраву, а если мы не найдём его и начнётся отторжение. Ему будет больно и… Во всём этом буду виноват только я. Я не смог уберечь, я…       Крепкие объятия снова остановили мечущегося по комнате альфу.       — Сынок, успокойся. Время ещё есть, — сказал омега, что за несколько дней стал близким, почти родным. Своих родителей Донхёк почти не помнил, а этот омега принял его как сына. По вечерам он садился рядом с Ли и изливал душу. Разговаривал обо всём, но больше всего о Джемине.       — Мы следим за поставщиками. Дэрис нигде не появляется, но центр на Вирте снова открыл лаборатории, скоро планируется новая партия, а значит, у них есть связь и с альфой, и с омегой, — сказал Фишер. — Vesta накроет их при передаче препарата. Все думают, что следствие зашло в тупик…       — Мы тайно обследуем клиентов тех клиник, что пошли на сотрудничество, — сказал Антис. — Но не все идут на контакт, поэтому умирают. И… как бы страшно это не звучало, сейчас это нам только на руку, ведь тот человек должен поверить, что всё вернулось на круги своя.       — Но почему они не отпускают Джемина?       — Ему, видимо, нужны ещё какие-то гарантии или…       — Он просто хочет устранить раздражитель, — хмыкнул Ли.       — Но почему тогда не убил? — сглотнул Антис.       — А потому что тогда меня уже ничего не остановит, и я упрячу его в психушку, а его любовника в Ад, а так…       — Он, видимо, ждёт, что Джемин станет бесполезным, — тихо сказал омега. — Отторжение… Бесплодие. Ты… У тебя больше не будет шанса стать отцом и по его мнению, возможно, Джемин больше тебе будет не нужен и всё будет как раньше.       — Но как? Как он может знать, что это отторжение станет фатальным? — спросил Антис.       — У него же есть Дэрис, — развел руками На. — Уж ему-то известно, что Джемин в прошлые разы не посещал клинику.       — Так, с этим товарищем нужно серьёзно поговорить, — нахмурился Антис.       — Если бы это было так просто. Муж господина Чжоу пару дней назад написал заявление о пропаже своего альфы. Тот якобы не вернулся из командировки. Мы не можем даже официальную повестку ему выписать.       Донхёк прорычал, но его тут же обняли с трёх сторон.       — Мы больше не будем с ними церемониться, друг, хватит. Игры кончились. Дай мне три дня и я найду Джемина.       — Прошло три недели, Нэш, а мы не сдвинулись с места.       — Мы пытались быть добренькими, но пришла пора начать рычать и кусаться.       На следующий день местные телеканалы трубили об облавах, рейдах, обнаружении подпольной лаборатории, производящей яд, об арестованных поставщиках, об омегах, что снова ринулись на проверку, об увольнении министра здравоохранения, о предстоящих реформах, а Донхёк ждал… Ждал, гипнотизируя телефон и чуть не подпрыгнул, когда тот зазвенел.       — Алло, — сказал Ли.       — Мы кажется, обо всём договорились! — послышался ненавистный голос. — Что происходит? Тебе наплевать на жизнь своего любовника?       — Мы договорились о том, что я останавливаю следствие, ты подписываешь бумаги о разводе, а ты… Ты пропал и похитил моего мужа!       — Я твой муж!       — Не правда, если ты посмотришь в зеркало, то и метки там больше не увидишь. Я отрёкся от тебя. Ты мне больше никто!       — У нас сын…       — Он мёртв, Минсон!       — Тебе нравится так думать, признавайся?       — Ты спятил! Тебе нужно вернуться в клинику.       Омега засмеялся.       — Ну уж нет. У меня с головой всё прекрасно, это ты похоже не в себе. Я не понимаю, что привлекло тебя в этом синем уродце.       — Не твоё дело!       — Соглашусь.       — Где Джемин?       — По пути в Ад, может быть?       — Ты не посмеешь! Если с его головы упадет хоть волос, я тебя уничтожу. Согласись, быть вдовцом тоже неплохая перспектива.       — Так я же тебе больше не муж? — засмеялся омега. — К тому же, у тебя кишка тонка. Ты учёный, а не убийца.       — А ты, я смотрю, справляешься и с тем, и с другим. Где Джемин?       — Не знаю.       — Врёшь!       — У тебя нет ничего, но знаешь, я верну его тебе. Уже скоро. Он уже слишком ярко светится по ночам. Знаешь, узор уже добрался до пупка, а тут… Тут есть желающие на его персону.       — Не трогай его!       В трубке послышались короткие гудки.       — Нет! Не надо!       Донхёк рухнул на пол, слёзы сорвались по щекам. Минсон сказал то, чего Ли боялся больше всего.       — Сынок, — отказался рядом старший. — Возьми себя в руки. Ты нужен Минни.       — Но мы даже не знаем где он, — всхлипнул альфа. — Они ждут, когда яйцо сформируется, а потом ваш брат…       — Он к нему не притронется.       — Но…       — Нэш с оперативниками должно быть уже едут по сигналу. Мы… Мы не хотели тебе говорить, но Vesta отслеживали твои звонки. Они знали, что он позвонит. Если бы ты знал об этом, начал бы храбриться или наоборот нервничать, и тот человек что-нибудь заподозрил бы. Возьми себя в руки и пойдём, нам нужно будет встретить Джемина и показать, как мы его любим. Vesta справятся без нас.       Донхёк кивнул, вытирая слёзы, а потом поспешил за старшим. Антис встретил их в холле больницы.       — Пока тихо, — ответил элмосец на взгляд Ли. — Нэш лишь упомянул, что-то о заброшенной базе на севере.       — Я должен был быть там! — нервно ходил из угла в угол Донхёк.       — Ты бы только мешался под ногами, — ответил Винстон. — Доверься профессионалам.       Спустя полчаса тишину нарушил звонок.       — Мы справились, — послышался голос Фишера. — Едем к вам. Минни без сознания. Чжоу увезли в изолятор.       — А Минсон?..       — Вколол себе что-то, — сказал Нэш. — Мы прихватили с собой и омегу, и пузырек. Он тоже без сознания, хрипит и извивается, и можете назвать меня жестоким, но я не расстроюсь, если он сдохнет.       — Аналогично, — хмыкнул Донхёк, на что Антис лишь покачал головой.       — Пойду, подготовлю помещение.       Донхёк слышал, как колотится сердце в груди. Он нервно ходил по коридору, пока не заметил Фишера с Джемином на руках.       — Минни! — бросился к ним Ли. — Дай, дай его мне.       Капитан лишь улыбнулся, но омегу передал.       — Хёк, — натянул слабую улыбку Джемин.       — Да, родной, это я. Теперь всё будет хорошо.       — Хек, папа…       — Малыш, я здесь, — поспешил к ним старший, целуя руки сына. — Всё хорошо.       Они уложили омегу на кровать в одной из палат и Винстон занялся осмотром. Антис с тревогой смотрел на младшего, что слегка светился серебром.       — Сильное истощение, ушибы, ссадины, пара трещин в ребрах. Они…       — Били меня.       Донхёк нежно обнял любимого, целуя в висок. Он боялся выпустить его из рук и снова потерять.       — Дядюшка особенно не жалел, — тихо всхлипнул Джемин. — Он… В первый день, он снова взял меня, хотя ничего у него толком не получилось. И если Минсон, он просто спятил, то этот боялся, что я сорву ему крупный куш. Как я понял, изначально, это был заговор министерства. Дэрис где-то познакомился с Минсоном, затащил его в свою постель. Омега в принципе не сопротивлялся, рассказывая ему всякие теории о создании ядов. Дэрис зацепился за идею, и спросил, а можно ли убивать этим ядом тех, кто пришёл делать аборт. И вот тут глаза Ли вспыхнули. Он загорелся этой идеей. Он грезил убийствами тех, кто, по его мнению, не ценил дар Создателя. Они создавали яд, а в сортировочных центрах путали ампулы, вот только безумия омеги дядюшка не учел. Минсон заменил все контейнеры, и те, что шли в коммерческие клиники, и те, которые поставлялись в клиники министерства. Потом я, по глупости, пообщался с мужем дяди. Тот, собственно, и рассказал супругу о том, что встретился со мной и о чём я его спрашивал. Потом, Минсон, видимо, упомянул, что его достаёт какой-то мальчишка, ну а там они вместе придумали план, как от меня избавиться, остановить следствие и сбежать куда-нибудь до лучших времён.       — А семья?       — Да плевать он на них хотел, а у Минсона был ещё один плюс: его можно было трахать без последствий, и он… Он делал неплохие стимуляторы для альфы.       — СНУЛ? — посмотрел на Донхёка Антис.       — Когда мы только расстались, врачи ставили начальную стадию.       — Я уже готов был доказать виновность Ли… — продолжил Джемин.       — Нашёл свои конспекты? — спросил Донхёк. На кивнул.       — Это те тетрадки, что ты просил принести? — спросил старший омега.       — Да, ты…       — Я не взял их с собой. Коб с подозрением смотрел на меня, и я решил не демонстрировать открыто, что иду к тебе. Они дома…       — А отец? Он заодно с дядей. Они…       — Убрали его, как лишнего свидетеля, — сказал Фишер.       — Это… Это было ожидаемо.       — Так, всё, хватит, — сказал Винстон. — Минни нужно отдохнуть.       Старший поцеловал сына в лоб, обнял Донхёка и, пообещав зайти завтра, ушёл.       — Я не уйду! — сказал Ли.       — Я тебя и не гоню. Только пусть он поспит, хорошо?       Пара кивнула. Стоило Винстону и Фишеру уйти, Донхёк тут же коснулся любимых губ. Джемин с трепетом ответил.       — Я так испугался. Боже, я думал, что тебя больше не увижу, — всхлипнул Джемин. — Они…       — Им никогда не стать преградой нашей любви. Прости, что тебе пришлось пережить это.       — Я сам виноват. Если ты знаешь о конспектах, значит, читал переписку, я лишь пытался понять, почему он не хочет тебя отпустить.       — Давай больше не будем о нём. Всё закончилось. Ты должен набираться сил. У нас есть ещё одно незавершенное дело.       Донхёк скользнул губами по узору на шее омеги, а потом вонзил зубы под кожу, помечая. Джемин всхлипнул, прижимаясь ближе. Сил сдерживаться больше не было. Альфа плакал на груди мужа, что ласково гладил его по голове. Донхёк дышал легким ароматом сакуры таким родным и любимым. Он ведь ещё год назад и предположить не мог, что будет кого-то так сильно любить. Джемин стал для него всем.       — Я тебя люблю, малыш. Прости, что не смог уберечь, я…       — Ты же сказал, что пришло время всё забыть. Мы начнём всё сначала. Я тоже тебя очень люблю.       Вскоре Джемин уснул. Донхёк ласково погладил его по голове. Дверь тихо скрипнула, а в проёме показался Фишер.       — Нэш, — улыбнулся ему Ли. — Я ведь так и не сказал спасибо. Ты не представляешь, что ты сделал для меня.       — Представляю, — улыбнулся в ответ капитан. — Я вижу это в твоих глазах.       — Как там?..       — Минсон? Винстон пообещал, что вытянет его, а потом заколет всякими болючими системами. Психушка плачет по этому проклятому генетику. Все признаки на лицо. Ты… Ты же не против, если мы и запись вашего разговора к делу приложим?       — Конечно, только Нэш, я всё-таки хочу получить развод.       — Замётано. После всего, что он сделал, его согласие, собственно, спрашивать никто не будет. Я поговорю с кем надо.       — Спасибо.       — Отдыхайте.       Жизнь постепенно входила в привычное русло. Все клиники занимающиеся «абортами», перешли под полный контроль Винстона, как руководителя главного медучреждения планеты. Теперь перед процедурой омег тщательно обследовали, а препарат проходил двойную сертификацию на Вирте и Элмосе. НИИ Vesta и Донхёк в частности, вели учет каждой ампулы. Параллельно Ли занимался вопросами контрацепции. Джемин во всём ему помогал, пока мог.       Минсона поместили в клинику для душевнобольных, Дэриса осудили и отправили отбывать наказание на Морт.       Донхёк с восхищением смотрел на то, как сиял узор на теле Джемина. Он уже спустился в самый низ живота.       — Пора, — шепнул Ли, покрывая тело мужа поцелуями.       Джемин стал слишком чувствительным, прогибаясь и постанывая от наслаждения, пока губы альфы уже добрались до его члена, а пальцы Ли растягивали влажный анус.       — Хёк, я сейчас…       Донхек отстранился, в восторгом наблюдая, как, прогнувшись, омега кончает себе а живот.       — Родной, — сказал Ли, целуя младшего, устраиваясь меж его разведённых ног и толкаясь в сводящую с ума тесноту. Преграда натягивается, а потом-таки пропускает альфу внутрь. Хочется любить, раствориться друг в друге навсегда.       Они доходят до пика вместе и кончают. Донхёк чувствует узел, а спустя мгновение узоры вспыхивают и исчезают. Это самый верный признак того, что у них всё получилось. Теперь узоры вернутся на тело младшего только после родов. Донхёк целует низ живота омеги, чувствуя упругий шарик, что теперь будет расти вместе с малышом, а ещё тепло и такую волнующую пульсацию.       Тихий всхлип, и Донхёк тянется к лицу омеги, вытирая слёзы с его щёк.       — Мин…       — Я тебя люблю! — сказал омега. — Спасибо, что стал частью моей жизни. Я… с тобой я, наконец, увидел свет.       — Я тоже люблю тебя, малыш, — ответил альфа. — Я рад, что теперь до конца своих дней, я смогу сжимать тебя в своих объятиях.       Они нежно целовались, а на небе Элмоса поднималась пурпурная Луна. Она ещё не догадывалась, что у её спутницы началась новая жизнь. Жизнь без оглядки на лунные циклы. Теперь на ней есть те, кто способен бросить ей вызов и дать жителям Элмоса чуть больше, чем заложила природа.