Оковы

В моей голове каждую секунду появлялось все больше мыслей. Что будет дальше? Смогу ли я спастись? Какую боль мне придется пережить? От страха неизвестности моё тело окаменело. Для совершения движений требовалось предпринимать больше усилий, чем обычно. Скорее всего, на моё состояние влияла прошедшая битва. Обернувшись назад, я увидела Рафаила, что неспешно, шаг за шагом направлялся в мою сторону. Правая его рука застыла перед ним в цепкой хватке. С его приближением я отходила как можно дальше назад, держа руки в напряжении, готовясь к любым действиям. Зайдя в комнату, что была вся в крови, осколках сооружений и следах сражения, дьявол удовлетворённо засмеялся. Крылья за спиной расправились, а в глазах будто горело пламя. Хвост лениво вилял в предвкушении. Этот настрой не предвещал ничего хорошего, отдавая неприятным холодом где-то в глубине моей груди. И только сейчас я уловила тихие стоны слева, где-то позади себя.       Точно! Надежда! Как же я могла про неё забыть?! Оглянувшись, мой взгляд встретился с заплаканными глазами женщины. Они так и кричали о помощи. Руками она хваталась за шею, ногтями проводя по нежной коже, оставляя следы. Рафаил сжал руку сильнее, и Надежда, громко всхлипнув, застыла. Её глаза начали закрываться, а тело переставало сопротивляться. Должна ли я что-то сделать сейчас или молча наблюдать. Признаюсь, было дико страшно. Может, я и хотела вскрикнуть, убежать и заплакать, но губы лишь беззвучно открывались, а тело не слушалось.       Не стоит его злить. Я уже рискнула помочь ей, и вот что вышло. Своими действиями только разгневала Рафаила. Сейчас нужно сделать всё что угодно, чтобы он не переключился на меня. Кого я в этот момент пыталась обмануть его или себя, а может быть, просто утешить не знаю. Улыбка на лице дьявола исчезла, и брови опустились к переносице. Неподвижный пристальный взгляд был прикован к Надежде. Его рука плавно опустилась, ослабляя хватку. Она сползла на колени, жадно хватая воздух и одновременно растирая шею. Женщина пыталась подняться, но это вышло не сразу. Из её носа потекла струйка крови. Загнанная в угол жертва — вот как она выглядела. Беспомощная, истощенная, напуганная, пытавшаяся не поддаваться панике, сохранять спокойствие.       — Подойди ко мне. Рафаил приказным тоном указал на место перед собой, всё ещё не сводя с неё глаз. Она немного помедлила. Руки тряслись, взгляд был устремлён куда-то в пол. С тихим поскуливаем от боли, Надежда старалась как можно быстрее выполнить просьбу её хозяина. Остановившись рядом с дьяволом, она упала на колени, сдерживая слезы и тихо всхлипывая. Мужчина все также пристально смотрел на неё сверху вниз и спустя какое-то время улыбнулся, разводя руками по обе стороны.       — Ну и как тебе восстание против меня? Вижу, ты сполна насладилась той частичкой свободы, что обрела за это время. Такой спокойный и радостный голос. Я даже опешила из-за резкой смены настроения. Как же это пугает и выводит из строя. Это всё обман. Видя улыбку, я понимаю, что это ещё хуже, чем видеть его злость. Рафаил предвкушает, играется и наслаждается этим мгновением. Даже не знаю, что хуже, чтобы он был зол или рад. Всё равно ты будешь страдать.       — Я очень огорчен, что ты с такой легкостью нарушаешь приказ и ведешь себя так, будто у тебя есть собственная воля. — Рафаил цокнул, поведя пальцем — Ты так и не согласилась служить мне добровольно. На что ты теперь надеешься? Дьявол хмурит брови, наигранно раздумывая. Женщина от этих слов резко подняла голову, смотря ему в глаза.       — Я раздумывал над тем, чтобы преподать тебе ещё один урок и покарать. Но стоит ли это моего времени? — Он на секунду делает паузу, наслаждаясь теми эмоциями, которые разрывают Надежду изнутри — Стоишь ли ты того?       — Прошу, Рафаил — Она больше не может сдерживаться и бросается к нему в ноги, громко всхлипывая и рыдая. Слезы ручьём стекают с бледных щёк, капая на пол. — Прошу, не убивай! Это была моя ошибка. Я.Я больше никогда не сделаю ничего такого. Моё сердце изнутри начинает дребезжать. Не хочу на это смотреть, лицо скривилось отвращением к самой себе за всё то, что натворила, пообещала, а сейчас видеть эти унижения Надежды нет никакого желания.       — Конечно, никогда не сделаешь. — Рафаил переводит взгляд на меня, и мои глаза расширяются, а дыхание замирает. — А ты наблюдай итог своих стараний. Я испугано перевожу взгляд на Надежду, что оперевшись руками о пол, громко рыдает. Дьявол делает несколько шагов назад. На его лице появляется садистский оскал. Щелчок пальцами и тело женщины воспылало ярким пламенем. Истошный вопль разразил помещение. Я от неожиданности отпрянула назад, в ужасе отворачиваясь, пытаясь закрыть уши и не слышать это.       — Смотри. С этими словами неизвестная сила охватывает моё тело, и голова не по моей воли поворачивается на неё. Я пытаюсь сопротивляться, противостоять этому, но не получается. Виски сильно запульсировали, от чего из меня вышел болезненный стон. Глаза широко распахнулись, и я упала на колени. Мои ноги будто приросли к полу, руки опустились. Внутри чувствовался огонь, который блуждал по венам, оглаживая органы, пробираясь в плоть. Хотелось бороться, кричать, бежать, но ничего. Крики пылающей Надежды забирались глубже в голову, принося сильную боль. Её тело извивалось в конвульсиях. Сейчас это уже не было телом, а лишь костями, на которых ещё оставались куски плоти. Возможно, это сознание додумывало, ибо из-за яркого пламени трудно было что-либо разглядеть. Очевидно, что это жуткая смерть. Стояла ужасная вонь, что оседала в легких. Во рту появился отвратительный горький привкус. Пламя настолько мощное, что через некоторые время от Надежды не осталось ничего. Абсолютно ничего. Только её крики будто ещё эхом были слышны где-то внутри меня. Моё тело резко ослабло, и я смогла снова его контролировать. Я схватилась руками за голову, громко кашляя. Хотелось быстрее помыться, выпить много воды, чтобы избавиться от этой горечи во рту, покинуть это место раз и навсегда. Рафаил в предвкушении перевел взгляд в мою сторону. Он был очень взбудоражен происходящим.       — Это вышло бесподобно! Каково было слышать её крики? — Дьявол неспешно подошёл ближе — Скажи мне, насколько тебе это понравилось? Были они слишком звонкие или, возможно, в них не передавалась вся боль. Господи, да он издевается. Уже тошнит от происходящего, а он продолжает давить. Силы были только смотреть в пол, пытаясь привести дыхание в порядок. Я старалась не слушать его. Темные, запачканные кровью ботинки появились в моём поле зрения.       — Смотри на меня, когда я к тебе обращаюсь. Как это неучтиво с твоей стороны. Кажется, с последним словом начали зарождаться нотки агрессии в голосе. Не хотела смотреть, видеть и слышать его. Хочется послать куда подальше, а с другой стороны делать то, что он просит. Во мне борется два состояния. Одно хочет сопротивляться, не сдаваться. Я чувствую, что это не конец и когда-то выберусь отсюда. Мои друзья не оставят в беде. Возможно, даже у него на меня особенные планы, раз Рафаил отпустил их безвозмездно. Какие же он мог преследовать цели не знаю, но это все точно не просто так. Каждое решение выставляется с выгодой для него. Другое боится боли и страданий, что я должна буду пережить, чтобы не сойти здесь с ума. Все записи, прочтенные в этом месте, не говорят ни о чем хорошем. Иллюзии, которые заставляют жертву страдать, хотя ничего внешне не происходит. Расчленение, изнасилование, ещё различные пытки. Хочется заплакать, скрыться где-то, где никто не найдет меня никогда. Пытаться угодить, делать то, что он просит. Но эти приказы могут быть через чур отвратительны. Даже если я не соглашусь разрезать себе плоть, он сам ее разрежет и сделает это как можно больнее. Этот гаденыш хочет сломать меня. Не позволю. Буду сражаться, как смогу, сколько смогу. Нужно терпеть, нужно ждать. Подняв голову вверх, я посмотрела в его глаза. Темные белки и жёлтые зрачки будто смотрели внутрь меня. Страшно, очень страшно лицезреть это. Лоб и руки покрылись потом, а ноги похолодели. На его лице показалось разочарование, и он вопросительно оглядел меня.       — Как помню я задал тебе вопрос. От моих размышлений адреналин поступил в кровь. Я достаточно быстро поднялась на ноги. От этого голова пошла кругом, а глаза на несколько секунд покрыла черная пелена. Тихо выдохнув, я пыталась сохранить равновесие. Мое тело выпрямилось. Даже сейчас дьявол превышал меня в росте и из-за крыльев казался ещё больше. Как не старалась держать себя в руках, губы непроизвольно дрожали.       — Это было отвратительно. Рафаил, ты противен. Его взгляд стал жгучим, таким липким, что отпечатывался на моей сетчатке. В одно мгновение земля под ногами пропадает, белая вспышка ослепляет меня, и я оказываюсь в гостиной. Всё тот же стол, набитый едой, но теперь не такой аппетитной. Половина продуктов была ужасного вида и запах соответствующий. Летающие мухи только усиливали тошнотворный эффект. Сама атмосфера вокруг стала гнетущей, давящей, что было тяжело стоять на ногах. Почувствовав сильное давление в глазах, я зажмурилась, потирая их руками, а рот скривился. Рафаил не смотрел в мою сторону. Он стоял на другом конце за столом и рассматривал свой портрет над камином. Я пришла в себя, наблюдая за его движениями. Мне кажется, что убежав сейчас, он даже не заметит моей пропажи. Повернув голову, мои глаза закатились.       Как это все тошно. Он задумчиво подпирал подбородок пальцами, кончик его хвоста слегка подергивался. Либо сильная паника, либо вся эта атмосфера так на меня подействовала, но я увидела в этом всем нечто изысканное. Одним легким движением я достала скрипку со своей спины и, оперев на плечо, занесла над ней смычок. После нескольких секунд тишины я начала играть. По началу тихая, спокойная мелодия распространялась по помещению, перетекая в более высокое звучание, отражавшее печаль. Звук будто разносился голубоватыми нитями, обволакивая все на своём пути, пробираясь в самую глубь любого, кто услышит. Смычок скользил плавно вверх, потом вниз. Звучание было слегка дрожащим, хрупким и звонким-звонким. Я посильнее вжалась в инструмент, зажмуривая глаза. Перед ними проносились картины выброшенного на берег медленно погибающего дельфина. Единорога, что погряз в темноте, покрываясь гнилыми наростами. Кричавшего в одиночестве, просящего помощи, заглядывая внутрь моей души. Я даже не следила за движениями. Все шло как по течению спокойного ручья, далеко в чаще леса. Не прерывистого, тонкого и такого чистого, как звук мелодии, которая так не свойственна для данного места. Мне стало спокойно, хорошо. Я всегда находила утешение в музыке, когда мать учила меня играть и подарила свою скрипку, имя которой Соннé. Единственное, что осталось от неё у меня, единственное, что сейчас очищало мою душу, память о ней. Не заметив слезы на щеках, что ручьём стекали вниз, я продолжала отдаваться музыке. Лицо не излучало никаких эмоций, кроме тоски, боли и одиночества. Пара минут и помещение снова погрязло в гнетущей атмосфере тишины. Мои руки остановились, и ещё какое-то время я простояла с закрытыми глазами. Я убрала инструмент за спину и посмотрела на дьявола. Если честно, сама не ожидала такого от себя, что прямо сейчас достану скрипку и начну играть посередине этого кошмара. Хотелось забыться, осознать, что это все сон и проснуться в холодном поту в своём спальном мешке. Мерцающие в приглушенном свете глаза излучали еле заметное восхищение.       — Вот что восхищает, Рафаил, а не та мерзость на которую ты заставил меня смотреть. Взглянув на меня, не поймёшь, что я сейчас испытываю. Толи страх, толи смирение, или, может быть, отвращение.       — Я действительно вдохновлял множество художников писать картины и музыкантов создавать песни. Неудивительно, что и тебя это так пробудило к искусству. Дьявол, смотря сверху вниз, хищно провел языком по губе. Я посмотрела на него с разочарованием и тоской. Умеет же он все испортить. Его образ скрылся за огнём с еле различимым запахом серы. В эту секунду Рафаил исчез, оставляя за собой разлетающиеся искры пламени. Моё тело дернулось, как от раската пронзительного грома, когда его рука легла на мою шею позади, слегка придерживая. Я мгновенно застыла, и скользкий страх пробежал по спине. Птица бешено забилась в виске. Слева от меня появился он в человеческом обличие, только едва красноватая кожа оставляла след преисподней. Мужчина наклонился ближе ко мне, и я будто забыла, как дышать. Дыхание обожгло моё ухо, и послышался язвительный шепот.       — Раз ты показала мне струны искусства твоей души, позволь и я тебе открою свою. Хватка на шее стала сильнее. Мои брови нахмурились. Я не могу пошевелиться, ни дернуться, ни убежать. Звонкий щелчок пальцев и наверху, около потолка и по стенам начали появляться тела. Ужас пробежал от макушки до кончиков пальцев ног. Я инстинктивно подалась назад, но Рафаил подтолкнул меня вперед. Это были люди, эльфы, тифлинги и много других различных рас. Они были полностью обнажённые и насаженные на колья. Помещение стремительно заполнялось болезненными стонами все ещё живых жертв. Чрезвычайная жестокость поражала моё воображение. Вниз начала стекать кровь, сгустками падая на нас. Вот и на моём лице оказались капли густой кровавой жидкости. К моему горлу поддалась тошнота, и я пыталась закрыть глаза руками, вырваться из его цепких пальцев и закричать. Его ногти сильно впились в мою шею, от чего я вскрикнула, скорее от боли, чем от увиденного. Рафаил поднял руку выше на затылок и очень сильно сжал волосы. Перехватывая мои руки в запястьях, он опрокинул мою голову назад. Взгляд не знал, за что зацепится. Каждое существо выглядело хуже другого. Их рты раскрывались, а конечности двигались хаотично. Липкие от пота и крови тела переливались в огне свечей. Это была как музыка, но очень извращённая и мучительная. Я судорожно глотала воздух, начиная задыхаться. Он за все время даже не изменился в лице, наоборот, его взгляд обнажал жестокость. Анормально оглядывая своё творение, он даже выглядел более радостным и возбужденным, чем раньше. Впереди, гораздо ниже к полу проявился ещё один кол с насаженным на него, как я разглядела, дварфом. Он грубо толкнул меня ближе и отпустил. Я еле осталась стоять на ногах, пролетев слишком близко и столкнувшись с лицом Надежды. Её тело было целое и невредимое, не считая выходящего из её шеи острия дерева. Здесь мои ноги окончательно подкосились, и я рухнула на копчик, опираясь руками за спиной. Медленно отползая в полном ужасе. Мою челюсть свело, а глаза залились слезами. Надежда не кричала, она смотрела на меня пронзающим взглядом. Прямиком в глубины моего сознания, отпечатываясь в моём воображении. Её лицо источало веру, которая обрушилась на мне. В нос ударил зловонный запах разложившейся плоти. Начав корчиться, я нащупала ножки стула и ухватилась за них. Я не замечала вокруг ничего, кроме её лица. Из-за головокружения тяжело было различать обстановку впереди. Её силуэт начал пропадать, и перед мной возник Рафаил. Насмешливый взгляд пытливо блуждал по моему измученному страхом лицу. Он издевательски засмеялся, пару раз хлопнув в ладоши.       — Именно такие яркие эмоции я хотел увидеть на твоём личике. Рафаил медленно приближается ко мне, садясь на корточки, стараясь поймать мой взгляд. Я блуждаю где-то внутри себя, пытаясь прийти в чувства. Перед глазами то и дело чернеет и снова виднеется действительность. Моя голова непроизвольно поворачивается из стороны в сторону, и я никак это не могу контролировать. Кажется, что на какое-то время я даже потеряла сознание и оказалась в тишине комнате полностью из зеркал. В них я видела себя такой, которая находится на полу перед дьяволом, измученной и вот-вот потерявшей рассудок. Я кричу и внезапно прихожу в себя, приподнимаясь на ладонях. Рука мужчины держит мой подбородок. Все это время дьявол изучал моё состояние. Как только я трезво взглянула на него, кончики губы исказились в опасной ухмылке.       — Как же легко тебя шокировать, мышонок. — Пальцы на подбородке сильнее сжались, и я непроизвольно зажмурилась — Твой страх так и рвётся, чтобы оказаться рядом с ними и стать частью моего небольшого произведения искусства. После этих слов мой взгляд начал бесцельно метаться. Моё тело ломило от усталости. Поднявшись и облокотившись на спинку стула, я схватилась за волосы, нервно дыша. Придя в себя и тут же отойдя на небольшое расстояние от Рафаила, я развернулась. Шутит он или говорит серьезно, не знаю. Невозможно разобрать тон его речи. Дьявол выпрямился и щёлкнул пальцами. Рядом с ним появилось два небольших бесёнка. Их изувеченные рты клацали кривыми зубами, небольшие крылья расправлялись за спиной, а хвосты извивались позади. Недолго думая, я достала пару своих кинжалов и встала в стойку. Ноги тряслись, а дыхание не приходило в норму.       — Так дело не пойдёт. Рафаил покачал головой. Проведя ладонью в воздухе, моё тело охватило неприятное волнение. В руках не оказалось клинков, а все мои доспехи исчезли. На их месте осталось только домашнее одеяние, в котором я ходила в лагере. Кожаные темные штаны, бледно-голубая рубашка с тонким поясом в виде корсета и красиво оформленными туфлями. Я заправила пару выбившихся прядей за заостренные уши и сжала кулаки.       — Спасибо, что хоть одежду оставил. Во мне зародились нотки агрессии. Хотелось его ранить, съязвить, но глубоко в душе я понимала, что ни на что не способна.       — Не волнуйся, этого ты тоже лишишься. — Его палец указал в мою сторону — Отбивайся своими крохотными лапками мышонок, беги и не оглядывайся. Рафаил громко засмеялся, услаждаясь этим зрелищем. Последние оставшиеся частички адреналина выстрелили в кровь, и я сорвалась с места. Бежала куда-то вглубь коридора, в темноту, оббегая шныряющих на пути людей. Я понимала, что отсюда не убежать. Драться сил не осталось. Мой организм был очень измотан и изранен влиянием этого ублюдка.       Что делать? Что же делать? Забежать в комнату и закрыться в ней. Это тоже не поможет. Может быть, найти какие-то острые предметы и попытаться дать бой. Думать было сложно. С каждой новой идеей голова отдавала тупой болью. Стараюсь бежать из-за всех сил, но пространство вокруг будто пытается обмануть меня. Было такое ощущение, будто я стою на месте. Хлопки крыльев все ближе и ближе. Страх все сильнее и сильнее. Молниеносная обжигающая боль разносится по ноге, и я с криками падаю на пол, успевая вытянуть руки перед собой. Одним движением переворачиваюсь на спину, и сразу же бес наступает сверху. Его когтистые лапы впиваются в ткань, разрезая её, доставая до нежной кожи. Кровь мгновенно выступает из царапин, окрашивая рубашку и штаны в бордовый цвет. Все тело стало липким от пота, горячим от погони и совершенно бессильным. Слева от меня стояла небольшая тумбочка, и я попыталась ударить по ней, чтобы добраться до вазы и выбурить эту тварь. Мой план быстро обрушился, когда я увидела в проёме второго беса, летящего прямо на меня и целящегося в ноги. Сжав кулак, я что есть мощи ударила исчадие. Похоже, во мне оставалось так мало сил, что оно даже не шелохнулось. Я начала извиваться и кричать от каждого нового выпада твари. Громкий крик заполнил пространство, когда острые, как лезвия когти распороли мою грудь. Оставляя глубокие кровавые полосы, из которых сразу же брызнула алая кровь. Бес облизал попавшиеся капли на своё лицо и улыбнулся.       — Боже мой, да ты прямо боец, мышка! — с театральностью воскликнул Рафаил, сидящий на одном из стульев чуть позади меня. Облокотившись рукой на стол и воодушевленно наблюдав за происходящим. — За этим так забавно наблюдать. В какой-то степени даже возбуждает. Можешь расценивать это как комплимент. Перестав перебирать пальцами, мужчина встал и начал подходить ко мне. Бесы остановились, озираясь на хозяина в ожидании. Рафаил прогладил свои волосы, заправляя назад пару выбившихся прядок, и, отряхнув плечи, одарил меня высокомерным взглядом. Подойдя опасно близко, он махнул бесу, и тот спрыгнул с моей груди, пропадая где-то в темноте. После чего дьявол наступил на меня, и я со всхлипом выплюнула скопившеюся во рту кровь, схватившись руками за его ботинок.       — Это место будет твоим личным адом. Я сломаю тебя, как бы ты не боролась. Каждый день в твоём путешествие раздражал меня все сильнее и сильнее. — Его голос отдавал стальным холодом, а лицо изображало гнев и отвращение. Он сильнее вдавил меня в пол. Ощущение, будто я проваливаюсь под его ногой. — У тебя все сходило с рук, но вот и оступился мышонок. Невообразимая дерзость пытаться использовать мою честность и доброту. Так просто я тебе это не оставлю. Его сила, с которой он давил на меня, казалась, стала ещё сильнее. Я громко застонала, пытаясь убрать его ногу с груди, но все тщетно. Каждый вдох давался мне сложнее. Кровь из ран выливалась со стремительной скоростью. Запах серы проникал глубже в легкие, стреляя в мозг. Я ощущала биение своего сердца, такое быстрое, как метавший в огне мотылёк.       — Я знаю, чего ты боишься. Я знаю, о чем ты думаешь. Я знаю, что ты любишь. Мерзкий глухой хруст в районе груди. Сильный пронзительный крик эхом отразился вглубь коридора. Я больше не боролась, обмякнув на полу. Руки непроизвольно двигались, а слезы вперемешку с кровью стекали на пол, образуя лужу вязкой, липкой жидкости. Как тысячи осколков впились в мою плоть, как яд пролился в открытые раны. Невыносимая боль, и я перестала метаться под ним. Чернота окутала мой разум, погружая внутрь себя, где нет ни боли, ни чувств, где нет ничего.