(не) нужен живым

Чёрная трехконечная звезда обломками тускнеет на полу. – Ничтожество. Лейши вырисовывает букву за буквой. Палос скулит, когда руки, больно сжатые чужими, заламывают за спиной. – Лей.. Б... Босс...Капитан!.. – Не смей. Взгляд Лейши горит кислотным розовым, когда Палос предпринимает жалкую попытку "все вернуть". И у Палоса всё рвётся внутри. Ему конец. – Н-не надо-о-о, Капита-ан!.. – Палос воет, испуганно жмурится, вертится, тяжело часто дышит и рыдает. Давится соплями через слово. Ебаная истерика. Лейши кладёт руку тому на грудь, грубо надавливает и наклоняется к уху: – Знаешь, кто ты, Палос? Палос мотает головой, изо рта вырываются судорожные вздохи и хныканья. Как так получилось? Как всё пришло к его поражению? Всё ведь было так хорошо, он почти победил. – Палос. Как называют ебливого труса, который при первых тревожных звоночках стелится под того, кто выгоднее? Как называют того, что за пару секунд теряет всю спесь и подставляет задницу? Лейши хватает тонкую, красивую талию, переворачивает хнычущего Палоса на спину. Тот рвано вдыхает, когда твёрдый пол больно ударяет по лопаткам. — Ты шлюха, Палос. Продажная дешевка. Палос вскрикивает, когда Лейши грубо раздвигает ему ноги и чуть ли не ложится сверху. Из горла влажным хлюпаньем рвётся стон боли - это слишком, он нихера не гимнаст, страх порвать мышечные связки пульсирует навязчиво. Однако задроченный годами вымученной покорности инстинкт вопит, приказывает замереть и не мешать Капитану. Раз трахают, значит нужен живым. Трахают равно нужен живым... Верно же? – Тебя и прошлый капитан имел. И Сильвер имел. Я прав? Палос не успевает помотать головой или выдавить подсосное "никак нет, Капитан", потому что Лейши – твою мать, без преувеличений – буквально берёт, и рвёт руками его шорты снизу. Палос откровенно визжит. – Да завали ты ебальник... – Бормочет Лейши, надавливая на несчастные (трещащие по швам) ноги, пока Палос воет и вырывается. Никогда такого не было, и вот... Вообще, правда не было. Если трахают - нужен живым, Трахают - нужен живым Повторяет про себя, как мантру, вот только контролирует тело всё равно какой-то животный ужас, заставляющий пищать, извиваться, истерить, пинаться, и всё на свете – только не замереть и покорно раздвинуть ножки, как хорошему маленькому предателю полагает. Трахают - нужен живым Трахают - нужен... Живым. да с чего ты взял. Лейши грубо сдергивает с Палоса леггинсы и без лишних церемоний проталкивает тому в рот три пальца. Ногти задевают губу, пронзая раздражающей болью, и оказываются слишком глубоко в горле. Со рвотным рефлексом у Палоса всегда было так себе. – Ублюдок! – Лейши отстраняется и одергивает руку назад, отряхивает её от желчи, которую Палос в данный же момент сблевывал себе на грудь, кашляя и давясь. Лейши дёргает его за спутанные патлы и разворачивает ебальником к полу, чтоб хоть не подох тут, захлебнувшись. Палос хватает ртом воздух, пачкается слюной. Голова раскалывается, но время на передышку – роскошь, мечтай. Тело изогнулось от резкой боли. Лейши вставил два пальца сразу, насухую. – К... Капитан!.. – Палос протяжно скулит, и его слова смешиваются в кашу из слез, ошметков рвоты и пота. – Пожалуйста-а... "Пожалуйста, дай мне ещё один шанс. Я оближу их, как только могу, я что угодно оближу." – Что, невтерпеж? Неудивительно. Смотрю, в твою жопу без проблем влезет атомный коллайдер. Палос дрожаще выводит какое-то подобие "не-ет...", но Лейши поебать, похуй, до пизды ему. Он вставляет третий палец и хуячит по простате пидораса под ним с остервенелостью дятла в пубертате... Каким бы ни был дятел в пубертате. Палос навзрыд стонет и пытается не подавится насмерть слюной, пока задирает голову в болезненном экстазе. Там точно ничего не кровоточит? И не разберешь ведь... – Палос, а, Палос? Хороший мой. – Лейши издевается, скалится, пока Палос что-то хнычет неразборчивое, пока саднящая боль внутри мешается со стимуляцией. – Ответь-ка. Часто трахался? Каждый день, наверное? Я то всё думал, до чего у тебя способность полезная! Палос скулит, по подбородку течет слюна, которую он слизывает поспешно. Колени так высоко задраны, что почти касаются лба. Образ во. Хоть на обложку порно журнала. – Или ты просто кого-то с пиздец огромным хуем откопал? Я ж тебя знаю, жадная ты блядина. Лейши вынимает пальцы и Палос хрипло выдыхает. С разочарованием. Ну нихера себе. – Ты серьёзно кайфуешь, когда тебя насилуют? Палос приоткрывает слипшиеся от слез глаза, скромно (девственно бля, насколько это для него исполнимо) смотрит на своего Капитана и коротко двигает головой. То ли "ага" то ли "нет". – Ты болен. Лязг ремня, расстёгнутой ширинки. Лейши хватает Палоса за волосы и дергает вниз. Тот задерживает дыхание и хрипло стонет, когда Капитан, придерживая его второй рукой за ляжку, торопливо вставляет член. Один уголок рта невольно кривится в дегенератскую улыбку. Раздвигает ноги в стороны сильнее, сам. Выгибается, двигает бёдрами навстречу. Лейши блевать охота. – Шлюха, шлюха, шлюха... – Бормочет под нос, как будто сам не верит в оскорбление. – Ты ненормальный. Ты отвратительный. Палос томно, сладко стонет, мычит, хнычет. Вроде какие-то слова. Лучше не вслушиваться в смысл - решает Лейши. Не хочет разочаровываться ещё сильнее. – Ты жалкий, слабый... Задроченный... Спермоприемник. Палос приглушенно хихикает на это оскорбление. Смешно ему. А вот Лейши знать не хочет, какую белую густую жидкость эта мразь в жизни пила чаще кефира. — Не могу поверить... Лейши все-таки набирается сил поднять взгляд на Палоса. Наверное, любой другой мужлан от такого вида бы кончил внутрь в ту же секунду, но Лейши в лучшем случае не почувствовал ничего. А если "по-честному" - всерьёз задумался о том, может ли прямо сейчас от количества омерзения упасть хер. Палоса стошнило, он плакал, он орал, так что лицо уродливо промокло от слез и пота, подбородок испачкался в рвоте, одежда и часть длинных взлохмаченных волос – туда же. Из горла вырывались хриплые, хлюпающие от соплей с предшествующих рыданий, стоны. Он был почти полностью одет, даже в обуви, только со стянутыми вниз леггинсами, и шортами, порванными ровно там, где нужно. Откровенно говоря, Палос походил на больное животное. Явно не подходящее для спаривания. Явно кого-то, кого никто в своём уме трахать не станет. Но он тянул ухмылку. Кривую, грязную, отвратительно не-лживую. Ублюдок наслаждался. Его расплывшиеся от слез жёлтые зрачки, как разбитые яичные желтки влажно смотрели вперёд. Ровно на "Капитана", так ровно, как не смотрели никогда. Палос нашёл в себе смелость улыбнуться и поднять глаза. Пока выглядел так. Пока отбывал наказание. Будто не умел иначе. Будто только это и умел. — ...а ведь когда-то мне нравилось тебя трахать.