FWRD - Truly Madly Deeply (Savage Garden Cover)
I'll be your dream, I'll be your wish,
I'll be your fantasy
I'll be your hope, I'll be your love,
Be everything that you need
Я буду твоей мечтой, Я буду твоим желанием,
Я буду твоей фантазией.
Я буду твоей надеждой, Я буду твоей любовью,
Буду всем, чем ты захочешь
Чонгук замер, смотря на чужого человека в своей комнате в СВОЕЙ футболке. Этот человек был последним, кого парень ожидал увидеть. Даже если бы Чону сказали, что сегодня он увидит того, кого ожидает увидеть меньше всего, последний, про кого бы подумал Чон Чонгук, был бы Ким Техён. Но, следуя классике жанра, именно этот мужчина через 6 лет после своего внезапного отъезда стоял перед парнем и нервно хлопал глазами. Первая мысль, возникшая в голове Чона – галлюцинации. Этот вариант пришёл на ум не просто так. Почти полгода после предательства и бессовестного побега Техёна, подросток просыпался ночами в поту. Чону везде мерещился Техён: вот он идёт мимо его дома, а вот – снова стоит за кассой круглосуточного магазинчика. Скоро подростку начало казаться, что он сходит с ума. Сильнейший стресс – поставил диагноз врач, и прописал успокоительное. Хосок долго пытался выяснить причину такого состояния брата, пару раз даже озвучив мысль об отъезде Техёна. Но Чонгук упорно молчал. Тогда Чон-старший выдвинул самую очевидную и, что уж там, правдивую версию – несчастная любовь. Когда Чонгук не стал отрицать, Хосок понял, что видимо тот взрослый мужчина, в которого был влюблён брат, наигрался и бросил его. Но любые дальнейшие расспросы натыкались на стену молчаливой злости и замкнутости. Тогда Хосок бросил свои попытки разузнать хоть что-то и сосредоточился на попытках помочь. Как ни странно, несмотря на нарастающую тревогу и апатию, Чонгук начал обучение в колледже. Документы он подал ещё до этих событий, а на первые три месяца учёбы взял академ по состоянию здоровья. Хосок так толком и не понял, что повлияло на брата, но в один прекрасный день он просто пошёл на учёбу и за месяц нагнал всё, что пропустил. При этом, Чонгук стал спокойным и сдержанным, как будто и не было этих месяцев «на грани». Ещё некоторое время Хосок ждал какого-нибудь подвоха, срыва, но брат стал как… - Ты как будто не живой. – смотрел на Чонгука старший. – Как будто копия моего брата. - Не выдумывая, хён. Я пережил свою боль и стал взрослее, вот и всё. Хватит мне витать в облаках. – объяснял ему тот. В целом, ситуация казалась Хосоку немного странной, но что он мог предъявить? Чонгук успокоился, учился на отлично, вернулся в спортзал и завёл себе друзей в колледже. Брат жил той жизнью, которую хотел для него Хосок. Но каково было самому Чонгуку? - Хён, ты зря переживаешь! Всё наладилось. Я пережил, правда. А ты лучше о девушке своей думай, она жаловалась, что ты даже в кино её не зовёшь! – шутливо отчитывал его младший. На этом история с неразделённой любовью Чонгука была закончена. Для других, но не для самого Чонгука. Он пока ещё не знал, как ему жить дальше после такого предательства, сможет ли он когда-нибудь довериться другому человеку. Одно юноша знал точно – жизнь не стоит на месте и ему, какие бы планы он не строил до этого, тоже нужно двигаться вперёд. И вот, 6 лет борьбы за нормальную жизнь были стёрты в один миг, стоило Чонгуку посмотреть в эти ореховые глаза. Когда парень убедился, что это не галлюцинации, его воспалённый тревогой мозг тут же выдал другую версию – Техён вернулся к нему. Но… Чон боялся даже на миг поверить в это, чтобы не быть снова обманутым. Поэтому он резонно решил вести себя нейтрально и посмотреть на реакцию и действия мужчины. Техён вёл себя скованно, с опаской. Это и было понятно: осторожничал, выжидал реакции Чонгука. Но в тот момент, когда мужчина расслабился, он сделал огромную ошибку. Даже сам Чон удивился, что за эти годы Техён стал менее проницательным и хитрым, в отличие от самого парня. Мужчину было так легко убедить в том, что Чонгук всё забыл и отпустил, что тому стало даже неинтересно. При всём при этом, Чон находил множество признаков того, что Техён вернулся из-за него: слова, взгляды, мужчина даже помнил, что Чонгук любил банановое молоко. Исходя из этого, парень сделал вывод, что как бы Ким не врал себе и не противился, чувства у него остались, а значит – это возможность всё вернуть. Но Чон не спешил: он действительно стал умнее и хитрее, поэтому решил не открывать сразу все карты, боясь, что его напор, как и в прошлый раз, спугнёт любимого. Надо действовать хитрее и аккуратнее. Так в голове Чон Чонгука созрел план похищения Техёна. Вот только парень не учёл одну, но очень важную деталь – что он будет делать, если окажется, что Техён вернулся не к нему. Вот об этом сейчас и думал Чон. Он сидел на кухне, уже минут пять перемешивая несуществующий сахар в кофе, и раздумывал над сложившейся ситуацией. Техён сказал, что вернулся не к нему. Техён сказал, что их отношения – ложь. Техён сказал, что врал всё это время. Чонгук странно рассмеялся и уронил голову на стол, сильно стукнувшись лбом. - Врал, врал, врал. – бормотал парень, при каждом слове ударяясь о столешницу. – Врал и использовал. – вдруг, он остановился и поднял голову. – Врал? А где гарантия, что он не врёт и сейчас? Кто знает? Может я его опять испугал? А если, хён не может принять свои чувства: думал, что играет со мной, а теперь понял, что любил и любит? Потому и злится так, что не хочет признавать! Ну, конечно же! – Чон буквально расцвёл. – Но… хммм, если я его отпущу, то хён точно сбежит – опять струсит и сбежит. Надо помочь ему разобраться в своих чувствах, дать время нам обоим снова сблизиться. Точно! Я оставлю всё, как есть. Наручники – не беда, знаю, он поймёт и простит. Потом. Да, да! Так и будет! Чонгук в эйфории вскочил со стула, опрокинув чашку с кофе. Надо как можно быстрее начать налаживать отношения. - А что может помочь наладить отношения лучше, чем еда? – растянулся в довольной улыбке парень. Кима медленно вытянуло из сна. Он как будто всплывал на поверхность из пучины обволакивающей спасительной дрёмы, всплывал и не хотел этого. - Ну, хёёён! – наконец, отчётливо донеслось до него. Техён открыл глаза и не сразу вспомнил, где находится и что происходит. - Доброе утро, хён! – весело улыбнулся Чонгук. – Тебе хорошо спалось? - Хорошо? – попытался сглотнуть мужчина, но не смог – во рту пересохло. – Твой амбал избил меня, я прикован наручниками и почти не чувствую рук. Как ты думаешь, мне хорошо спалось? – уже грубо закончил мужчина. - Избил? Брось, хён. Я же предупреждал, чтобы ты не пытался сбежать. – легко отмахнулся парень. – Не будем об этом. У меня для тебя сюрприз. Но… ты пока умойся, сделай зарядку, разомнись. А я вернусь через полчаса с сюрпризом. Тебе точно понравится, хён! Ким смотрел на этого лучезарно улыбающегося парня и не мог поверить в то, что тот психически здоров. И это пугало. Техён даже мимолётно подумал, что Чон с этой же улыбкой смог бы, не задумываясь, его придушить, скажи или сделай Ким что-то не так. - Угу. – только и ответил мужчина, до сих пор обдумывая эту возможность. Чонгук улыбнулся ещё шире от того, что мужчина согласился с ним (а это, безусловно, означало, что тот начинал принимать всю эту ситуацию), и позвал Рана. Охранник выполнил всё быстро и чётко: отстегнул, дал время принять душ, так и продолжая стоять в дверях ванной, благо Техён смог закрыться шторкой, потом подождал, пока мужчина с небывалым наслаждением разомнёт тело, и снова защёлкнул наручники. В ответ Ким снова пробурчал что-то на английском, но уже тихо и без ненависти, как в прошлый раз. Техён, неизвестно почему, ждал от сюрприза Чонгука чего-то хорошего. Его не оставляла навязчивая мысль о том, что парень осознал, какую дичь он творит, и решил отпустить своего «пленника любви». Но, если так, то зачем снова приковывать его? Техён ждал в тревожном предвкушении свободы. Наконец, дверь в комнату открылась, и снова появился Чон. В этот раз у него в руках был поднос, видимо, с едой. Он бережно поставил всё на тумбу и в нетерпении улыбнулся. - Ты же хочешь есть, хён? Я приготовил это специально для тебя. Угадай, что здесь? Ким внутренне похолодел. Значит, Чонгук не только не отпустит его, но и с новыми силами продолжит гнуть свою линию про заботу и любовь? - Не знаю. – нервно ответил мужчина. – Надеюсь, хотя бы под одной из этих крышек ключ от наручников! - Ну, хёёён! Не порть момент! Ладно, не буду тебя томить. – парень открыл крышки и светился таким счастьем и гордостью, что выглядел даже жалко. – Тут всякое. Но… самое главное – вот. Это твоё любимое блюдо: кимпаб с угрём. Ты же помнишь, как я раньше его для тебя готовил? Помнишь, хён? Ким поднял ошарашенный взгляд и не верил своим ушам и глазам. Чон действительно сходит с ума. Похитил его, говорит про какие-то чувства, а теперь – кимпаб! Мужчина, конечно, вспомнил те моменты, когда Чонгук готовил для него, но это было так давно, что, если бы не напоминание, эти события так бы и остались где-то на задворках памяти. А Чон? Он помнил многое! Многое? А, может быть, всё? Вдруг в его больном мозге запечатлелся каждый их совместный миг? На лице Техёна отразился ужас, но парень истолковал эту перемену иначе. - Не бойся, хён. Мои кулинарные способности стали гораздо лучше! Я, даже, ходил на курсы, так что, тебе понравится. Я буду готовить каждый день что-то новое. Всё-всё, что ты захочешь. Ну, же, попробуй! – парень поставил разнос себе на колени, чтобы было удобнее кормить любимого. Ким бросил ещё один взгляд на еду, и ему в голову пришла мысль. - Да, я, правда, очень хочу есть. Расстегни скорее наручники, чтобы я смог попробовать всё, что ты приготовил. – он попытался выдавить максимально дружелюбную улыбку. - Ну, нет, хён. Так не пойдёт. Сначала я должен убедиться, что ты не хитришь. Так что, я пока сам буду тебя кормить. Вот. С этими словами Чон взял палочками кусочек еды и протянул её мужчине. Тот же, неожиданно, отвернулся. - Нет, я не буду так есть. Или расстегни, или… - он строго посмотрел на парня, - или я не буду есть вообще! - Не капризничай, хён! – как с ребёнком, говорил Чонгук. – Что за бойкот? Давай, кушай, я так старался! Ким настолько разозлился, что даже покраснел. Что сейчас происходит? Что за ***? Мужчина был вне себя: сжав челюсть, он пнул Чонгука ногой так сильно, что тот упал с кровати, рассыпав по полу всю еду. - Fuck you, little prick. Fuckface, fuck off! – заорал Техён, пытаясь ещё раз пнуть парня. Чон аккуратно поднялся с пола, окинув взглядом разбросанную еду, и недовольно толкнулся языком в щёку. Затем он перевёл взгляд на мужчину и покачал головой. - You shouldn't do that, hyung. My patience has limits. – почти без акцента произнёс он. Ким мгновенно замер и с недоверием посмотрел на него. - Хорошо говоришь. – то ли похвалил, то ли просто констатировал мужчина. - Its all for you, honey. – в голосе как будто прозвучало предостережение. – Не хочешь по-хорошему, хён. Что ж. Я полностью тебя обездвижу и буду кормить через трубку. Ты хоть раз видел, как кормят душевнобольных в психбольницах? – его глаза странно заблестели. Техён испуганно сглотнул. Его злость быстро улетучилась, сменившись тревогой и быстро нарастающим страхом. Откуда Чон знает, как кормят психбольных? И… он же не сделает этого? Но мужчина тут же осознал – ЭТОТ Чонгук сделает всё, что захочет. - Тты, - голос предательски дрогнул, - ты хочешь вот так? – спросил Ким. - Нет. – уже абсолютно спокойно произнёс парень, как будто бы это не он только что угрожал. – Но я сделаю это, если ты будешь упорствовать. Наступила тишина. Чон собрал разбросанную еду, задумчиво посмотрел на испачканный коврик, а потом быстрым движением снова вывернул всё с подноса на пол. - Придётся выкинуть. – сказал он в никуда, свернул коврик со всем содержимым и вышел из комнаты. Техён думал, что он знает, что такое страх. Сейчас Техён понял, что до этого момента страха он не испытывал. Его начал бить озноб, а воображение рисовало самые ужасные картины будущего. А вдруг, Чонгук сейчас вернётся со смирительной рубашкой и трубкой? Разве сможет Ким дать отпор ему и Рану? За полчаса таких мыслей мужчина довёл себя почти до умопомешательства. Дверь в комнату открылась, и Техён понял – он готов на всё, на ВСЁ, что скажет Чон, только бы избавиться от этого удушающего липкого страха. Парень вошёл с подносом и новой порцией еды. Снова, как и до этого, сел на кровать и поставил разнос на тумбочку. Открыв крышки, он вздохнул. - В этот раз тут не так много еды. Но ты сам виноват, хён. Придётся ограничиться этим. - Техён напряжённо и шумно выдохнул. – Ты будешь есть? Мужчина кивнул. Пусть так, лучше пусть этот пугающий человек его кормит, чем воплотит в жизнь свою угрозу. Еда была великолепна. И дело было не в том, что Ким давно не ел. Чонгук действительно готовил отменно: он идеально угадал с пропорциями, вкусовыми сочетаниями и ингредиентами. Как будто… - Как будто, он знает, что я люблю. – подумал Техён и усмехнулся. – Не «как будто», а безусловно. Чон кормил его с каким-то трепетом и благоговением. Со стороны могло бы показаться, что он впервые увидел божество, которому поклонялся всю жизнь, и сейчас получил возможность служить этому божеству. Закончив с едой, парень отставил пустые тарелки и улыбнулся. - Вот видишь, как всё хорошо, когда ты не сопротивляешься? Скоро ты привыкнешь, хён. Привыкнешь, а потом вспомнишь о своих чувствах и примешь их. И у нас снова будет всё хорошо. Даже лучше! Ким не смог сдержать нервный смешок. Ему вдруг показалось, что и он заразился этим сумасшествием. Иначе, как ещё объяснить то, что он сделал дальше? - Чонгук. Ох, Гуки. – смеялся мужчина. – Да у тебя крыша совсем поехала. Я ТЕБЯ НИКОГДА НЕ ЛЮБИЛ. Ты понимаешь? НЕ ЛЮБИЛ! Так как же я могу «снова» полюбить? Я тебя трахал из любопытства, ты был такой… не знаю, милый и невинный. А я… не знаю, грязный и мерзкий. Я инстинктивно хотел испачкать в этой мерзости ещё кого-то, надеясь, наверное, очиститься. И тут подвернулся ты. Ох, Гуки, Гуки. Ты был просто удобной, на всё согласной дыркой. – и он снова засмеялся. Теперь можно сказать точно: Ким Техён сошёл с ума!