***
К тому времени, когда он вышел на улицу, Бруклин уже начал просыпаться. Если поначалу ежедневные прогулки были для него способом восстановить силы после нескольких недель, проведенных в коме, то теперь Уильям полюбил проводить утро, изучая город. Кроме того, это давало ему возможность чем-то заняться, пока он ждал пробуждения Шерлока; его детектив был способен многое, но не на то, чтобы рано проснуться. Утро было прекрасным. В отличие от Англии, где дождь давно стал привычным делом, над Бруклином простиралось чистое и безоблачное небо. Уильям приостановился, чтобы полюбоваться им, и закрыл глаза, чувствуя, как солнце греет щеки. Хотя строгие ровные улицы Нью-Йорка разительно отличалась от запутанного лабиринта лондонских переулков и проспектов, было что-то необыкновенно умиротворяющее в том, каким чужим и новым все ощущалось в незнакомой обстановке. Никто не обращал на него внимания, даже когда повязка была наполовину видна из под волос, а синяки еще не успели сойти с кожи. Здесь никто не слышал об Уильяме Джеймсе Мориарти, и на несколько блаженных мгновений можно было притвориться, что он простой человек, наслаждающийся утренней прогулкой. Человек, который никогда не чувствовал того, как чужая кровь засыхает на его ладонях. — Прошу прощения? Мистер? — Уильям напрягся, рефлекторно сжав пальцы на рукояти трости, когда кто-то тронул его за рукав. Но прежде, чем он успел отреагировать, “нападавший” отпустил его и поднял руки, присыпанные мукой, в извиняющемся жесте. — О боже, извините. Я не хотел вас напугать. Только сейчас Лиам узнал в этом человеке владельца пекарни, находившейся в конце квартала, и его выражение лица тут же изменилось, показывая, как он надеялся, непринужденную улыбку. — Все в порядке. Могу я вам чем-то помочь? Пекарь улыбнулся в ответ, бросив при этом настороженный взгляд на трость. — Нет, сэр. Я... я просто хотел поблагодарить вас за тот совет по поводу цветов, что вы дали мне на днях. Моя жена была в восторге. — О, — два дня назад Уильям заметил выглядящие довольно печально горшки с поникшими бегониями, их лепестки опустились и свернулись от переизбытка солнечного света. Пекарь заметил, как он носком ботинка отодвигал их в тень, и пришлось объясняться, вместе с тем он не упустил возможности дать совет по уходу за цветами. — Рад слышать это. Ничего сложного, правда. Его собеседник покачал головой. — Это не пустяк, сэр. Она несколько недель возилась с этими цветами, и то, что они наконец расцвели, заставило ее улыбнуться. Правда, потом она отчитала меня за то, что я не узнал вашего имени, чтобы мы могли поблагодарить вас за помощь. С тех пор я не спускаю с вас глаз. — Он наклонил голову в сторону пекарни. — Подождите здесь минутку, пожалуйста. Не дождавшись ответа, пекарь скрылся за дверью и через несколько мгновений появился с бумажным пакетом. — Мои знаменитые миндальные круассаны, — с гордостью сказал он, протягивая их Уильяму. — Примите их в знак нашей благодарности. Уильям потянулся за бумажником. — Это очень любезно с вашей стороны, но я могу заплатить… Однако пекарь снова покачал головой, на этот раз более решительно. — Вы уже заплатили. Улыбка моей Анны на вес золота. Все, о чем я прошу, - это поделиться ими с кем-нибудь, кто вам дорог. Подмигнув, он удалился в магазин, закрыв за собой дверь, прежде чем Уильям успел возразить. Он заглянул в пакет и вздохнул. Невежливо отказываться от подарка, пусть и ненужного. К тому же, он все равно вернется через день или два, поскольку Шерлок признал здешние булочки лучшими в городе. Тогда можно будет сунуть в кассу несколько лишних купюр, и никто не узнает. И все же, когда он продолжил идти по дороге, вид цветущей зелени наполнял его грудь неожиданным теплом. Казалось, прошли годы с тех пор, как он испытывал простое удовольствие от успешно решенной проблемы, радость от того, что чья-то жизнь стала хоть немного ярче. Он почти полностью забыл это чувство, когда их план начал работать в полную силу, но сейчас оно снова вернулось, такое же сладкое, как пирожные, прижатые к его груди. “Когда-то ты помогал людям,” - говорили цветы. “Возможно, ты не безнадежен”. Уильям с радостью отметил, что несмотря на ранний час, книжный магазин в конце квартала открыт: они с Шерлоком уже исчерпали свой скудный набор книг в мягкой обложке, а библиотека находилась слишком далеко, чтобы идти туда одному. Колокольчик, прикрепленный над входом, громко звякнул, когда Лиам толкнул дверь, разбудив продавца, который мрачно кивнул Уильяму, после чего вернулся к книге, которая лежала на кассе. Он подавил ухмылку, проходя мимо прилавка; Лиам не возражал против того, чтобы его игнорировали, - в сущности, он даже скорее был этому рад. Шерлок затащил его в этот магазин несколько дней назад, и человек, работавший здесь тогда, так долго беседовал с ними, что они вдвоем решили никогда больше не приходить сюда в его смену. Уильям с любопытством разглядывал ряды полок, вдыхая знакомый запах бумаги и пыли. Магазин был гораздо больше, чем казалось со стороны; в прошлый раз он был слишком измотан, чтобы оценить огромный выбор новых и подержанных книг. Хотя, оглядываясь назад, казалось удивительным, что Шерлок смог найти в этом хаосе все из своего списка. Уильям не заметил никакой системы в стеллажах, кроме нескольких написанных от руки табличек, которые он обнаружил на полках в некоторых местах. Он покачал головой, доставая с полки с надписью "Детская литература" книгу о биномиальных теоремах. Такими темпами, он был готов сам прибраться здесь и переставить все на место. Уильям задумчиво рассматривал книгу в своих руках. Несмотря на сомнительное расположение, это была отличная находка, написанная профессором из Кембриджа, чьи теоремы он развил в некоторых частях своей собственной диссертации. Перелистывая страницы, он почувствовал тоску по своему кабинету в Дареме, по незаконченным доказательствам теорем, которые, вероятно, пылились в углу его стола, если конечно их не выкинули вместе с прочими его работами. Конечно, он не винил никого за это. Независимо от уровня интеллекта человека, в академических кругах обычно не одобряют обвинения в массовых убийствах. К тому же, Лиам вряд ли смог бы опубликовать что-нибудь сейчас, как минимум из-за того, что он должен был быть мертв. “Хотя, возможно, я мог бы закончить свои исследования здесь,” подумал Уильям, сканируя полки в поисках других книг по математике. “Подписать их псевдонимом…” Эта мысль исчезла из его головы, как только он взглядом зацепился за маленький знакомый томик, запрятанный между двумя сборниками детских стихов. “Не может быть”. Его рука дрогнула, когда он взял книгу с полки. Она была потрепанной, с загнутыми уголками страниц и наполовину стершейся надписью на корешке, но Уильям узнал бы ее в любом виде и где угодно, ведь он читал ее сотни раз - когда они были маленькими, это была любимая история Льюиса. "Как я люблю тебя" была популярна лет за пятьдесят до рождения Уильяма; впервые он нашел пыльный экземпляр детской книжки много лет назад, в забытом уголке библиотеки, где они с Льюисом практически жили. Книга уже тогда считалась старой и была довольно потрепанной, но его брат - ему тогда едва исполнилось пять лет - неожиданно влюбился в нее и просил читать каждый вечер на протяжении почти целого года. Уильям, пораженный, провел кончиком пальца по выцветшему, петляющему шрифту на обложке: это казалось невероятным, что копия каким-то образом оказалась здесь. Он осторожно открыл ее и начал читать, полузабытые строки стали всплывать на поверхность его сознания, как рыба в пруду: Как я люблю тебя? Я не могу соврать. Люблю тебя сильнее, чем солнце любит небосвод. Сильнее, чем пекарь любит рожь с зерном. Сильнее, чем котенок “на звезды смотрящий” пирог… В его горле встал странный ком, когда он дошел до знакомой иллюстрации пирога с сардинами. Однажды в их приюте в качестве угощения подали пирог "Звездочет", в тот момент глаза Льюиса стали круглыми, как монеты, когда он узнал, что это блюдо существует не только в книге. Он чуть не упал со смеху, когда Уильям поклялся, что ему понравилось это блюдо, и с тех пор у них вошло в привычку подставлять в последнюю строку его имя - его настоящее имя, то, которое они сожгли много лет назад. Впоследствии Льюис даже научился сам готовить пирог, к всеобщему ужасу; Альберт всегда старался, хоть и с трудом, но проглатывать свою порцию. От этого воспоминания слезы навернулись на глаза, отчего слова на странице стали подрагивать и расплываться. Уильям хранил книгу долгое время после того, как Льюис вырос, и брал ее с собой все последующие годы. Раньше экземпляр "Как я люблю тебя" хранился в его кабинете, между энциклопедией и учебником, который он написал в соавторстве. Книга стала символом их прошлой жизни, каждая страница была пропитана воспоминаниями о том, как они читали при свечах, прислонившись друг к другу под теплым одеялом. Последние две строки были высечены на его сердце. В мольбах останется надежда, что ты поверишь в мои чувства; Любить тебя я буду вечно, до остановки сердца моего. Когда-то он прошептал эти слова брату, словно клятву, когда ему больше нечего было сказать. Спустя время Льюис сам произнес их, будто бросая Уильяму в лицо и оставляя книгу гореть вместе со всем остальным, когда тот решил умереть. И все равно старый томик вернулся к нему, потерянный и дважды найденный. Уильям протер глаза и тяжело вздохнул. Он никогда не верил в судьбу, но уже второе появление книги в его жизни было похоже на знак. Слова Шерлока звучали в его голове, когда он прижимал раскрытые страницы к груди. Это был новый, чистый холст. Его шанс все исправить.***
К счастью, владелец магазина был слишком поглощен своей книгой, чтобы обратить на Уильяма внимание, когда тот подошел к кассе, чтобы расплатиться. — Нашли все, что хотели? — спросил он, совершенно не обращая внимания ни на покрасневшие глаза Уильяма, ни на книги в его руках (помимо "Как я люблю тебя" он решил взять еще и учебник по алгебре, отдавая дань уважения тем временам в Лондоне). — Да. — Уильям неловко сдвинулся с места, пока его книги заворачивали в коричневую бумагу. — У вас довольно разнообразный выбор. Как вам удается... м... следить за всем? Он почти услышал приглушенный смех Шерлока, остановившегося в пол оборота на дороге и уставившегося на него. “Ничего не можешь с собой поделать, да, Лиам?” Но прежде чем он успел произнести извинения, книготорговец медленно моргнул, словно очнувшись ото сна. — Вы британец, — сказал он после минутной паузы. Уильям попытался вежливо улыбнуться, чтобы скрыть свое замешательство. — да-а?.. Насколько он знал, иностранцы в Нью-Йорке не были редкостью. Но человек за прилавком наклонился вперед ,с живым интересом рассматривая его так, словно он был экзотической птицей. — Из какого вы города? — Из Лондона. — О, вау! — При этих словах лицо мужчины озарилось. — Значит, вы слышали о Шерлоке Холмсе? “Что?” Уильям наклонил голову, уверенный, что ослышался. — Я... прошу прощения? — Шерлок Холмс, — медленно повторил книготорговец, выговаривая имя по слогам, будто Уильям плохо слышал. — Знаменитый сыщик Конан Дойля? Я думал, что там, откуда вы родом, его имя будет на слуху, учитывая, насколько популярны детективы о нем. — Он показал Уильяму обложку своей книги: “Этюд в багровых тонах”, написанная ни кем иным, как сэром Артуром Конан Дойлом. — О, — произнес Уильям, стараясь сохранить спокойный тон. — Да. Конечно. Его собеседник с любовью похлопал по книге. — Эти чудесные истории разлетаются с полок с тех пор, как они появились у нас в продаже. И не зря. Конан Дойл, кажется, просто гений. Загадки так хорошо продуманы… “Надеюсь, что это действительно так,” с иронией подумал Уильям. “Учитывая, что большинство из них организовал я”. — ...А Холмс - отличный герой, даже если он немного эксцентричен. — Тот заговорщически наклонился вперед. — Знаете, я где-то читал, что автор создал образ, основываясь на реальном человеке, своего рода детективе-консультанте, который работал на Скотланд-Ярд. — Да, я слышал об этом. — Уильям ненадолго задумался о том, чтобы рассказать ему, что настоящий Шерлок был в этом магазине не более трех дней назад, но придержал язык. Судя по реакции книготорговца, он подозревал, что тот может не пережить шока. — Мой... брат работал в правоохранительных органах. Думаю, они встречались раз или два. Он почти почувствовал вину за эту ложь, когда книготорговец выпучил глаза так, что они грозили выпасть из орбит. — Правда? Он был таким же гениальным, как о нем говорят? Уильям сдержанно кивнул; мускулы на его лице начали болеть от этой нейтральной маски. “О да. Вообще-то я в него немного влюблен, а еще, я упоминал, что он спит со мной в одной постели?” — Его ум - это нечто поистине невероятное, — сказал он вместо этого. — Так мне сказал брат. Но не думаю, что он читал книги о нем, ровно как и я. Он подразумевал это высказывание как способ сменить тему, но, к сожалению, его очевидное невежество было воспринято как приглашение: поднявшись со своего места, человек выглядел совершенно иначе, а его глаза загорелись по-новому. — Ну, вы должны посмотреть хотя бы одну. У нас лучший выбор книг Конан Дойля в городе! Уильям бросил тоскливый взгляд на дверь. — Мне действительно пора идти… Но его собеседник уже вышел из-за стойки, разглаживая складки на брюках. — Ерунда. Пойдемте со мной. — Он жестом пригласил Уильяма следовать за ним. — Кстати, я Расс. — Лиам. — Это прозвище использовал только Шерлок, но оно казалось подходящим. Расс ловко перемещался между стопками и, дойдя до витрины, которую Уильям поначалу не заметил, наконец остановился. Лиам едва подавил вздох, когда перед ним предстал стеллаж книг, на обложках которых красовался безошибочно узнаваемый профиль Шерлока. Вот мы и пришли, — сказал Расс с мечтательной улыбкой. Уильям запоздало понял, что его рот приоткрыт; к счастью, тот был слишком занят, доставая тома с полок, чтобы заметить это. — “Этюд в багровых тонах” - первая книга в серии, но не обязательно читать по порядку. Каждая история самостоятельна, в этом их прелесть. Лично я люблю "Скандал в Богемии"... Он протянул книгу в синей обложке. Уильям взглянул на нее со смутным предчувствием. — О чем она? — Это один из наших лучших бестселлеров, и на то есть причины. Холмс оказывается в компании прекрасной оперной певицы, и, хотя Конан Дойл немного уклоняется от подробностей, подразумевается, что между ними есть некоторые... романтические отношения. — Расс многозначительно поднял брови. — Кто не любит немного романтики? Уильяму резко вспомнилось его прошлое видение Шерлока с Ирен, и он почувствовал легкое головокружение. — Может, есть что-нибудь еще? — О. — Расс выглядел немного разочарованным, но все же повернулся обратно к полкам. — Ну, "Знак четырех" тоже довольно популярен, или, может быть… — Что насчет этой? — Уильям взял в руки книгу, которая выглядела новее остальных. В отличие от других томов, на ее обложке были изображены два силуэта, стоящие друг напротив друга, - Шерлок и еще один незнакомый мужчина. Над ними желтым шрифтом было жирно выведено “Последнее дело Холмса”. Расс нахмурился. — Думаю, вам не стоит начинать с этой книги. Она последняя в серии. Опубликована всего месяц назад. “Месяц? Значит…” Уильям перевернул книгу и прочитал описание на обороте, сердце у него застучало сильнее в груди. “Шерлок Холмс сталкивается со своим заклятым врагом, коварным профессором Мориарти, в потрясающей развязке, которая не оставит читателей равнодушными”. — Вы... читали ее? — спросил он, его голос упал. Расс с энтузиазмом кивнул. — Конечно, сразу же, как только она прибыла из Лондона. Я не мог оторваться - на этот раз Конан Дойл действительно постарался над злодеем. Этот Мориарти - чистое зло. Действительно, Шерлок на высоте. — Он покачал головой, выглядя при этом так, будто испытывал одновременно отвращение и потрясение. — Я до самого конца не мог понять, кто же победит. “Я тоже”. Уильям сдержал ухмылку. — Звучит интересно. Я возьму ее. Расс посмотрел на него с сомнением. — Вы уверены, что не хотите начать с одного из более ранних томов? Так вы не сможете полностью понять характеры героев. На этот раз Уильям не смог подавить смех, хотя изо всех сил старался выдать его за кашель. — Ничего страшного, — сказал он, прижав тыльную сторону ладони ко рту. — Думаю, я справлюсь.***
Доктор Ватсон действительно был превосходным писателем. Уильям не собирался заходить дальше первых нескольких строк, которые он прочел в ожидании, когда его кофе остынет, но вскоре он с головой погрузился в повествование. Читая, он почти представлял, как он с Шерлоком из книги на одной стороне и они вместе разгадывают тайны, как, возможно, делали бы это в другой, лучшей жизни. Он жадно, словно лишенный воды человек, впитывал каждое упоминание о своем детективе. Минуты растянулись в часы. Порыв ветра с Ист-Ривер растрепал его волосы и принес зеленый листочек, угодивший в остывший кофе, но Уильям был слишком поглощен книгой, чтобы заметить это: Холмс и Мориарти только что достигли финального противостояния, борясь за первенство на краю утеса с видом на Рейхенбахский водопад. В этой версии истории между ними не было никакой любви, и Уильям был благодарен за это. Весь мир считал, что Шерлок интересовал вымышленного профессора Мориарти чисто интеллектуально. “Как и меня, в самом начале,” - с тоской подумал он, переворачивая последнюю страницу. Они с братьями давно поклялись друг другу не заводить отношений - дружеских или каких-либо еще - за пределами своей небольшой команды. Это было слишком рискованно, учитывая всю серьезность их плана. Никто даже близко не смог бы нарушить это хрупкое равновесие, пока в его жизни не появился Шерлок - неожиданная переменная, изменившая траекторию всего. Его единственный и ставший роковым просчет. Уильям рассеянно провел кончиком пальца по обложке книги, обводя стилизованный профиль Шерлока. На протяжении всего времени ему удавалось скрывать свои истинные чувства, и, насколько он знал, никто даже и не подозревал, что Шерлок интересует его гораздо больше, выходя за рамки плана. Только Льюис и сам Холмс знали об этом, и Шерлок, казалось, был совершенно не против, и скорее даже счастлив продолжать все как и прежде, даже если он и не чувствовал ничего в ответ. По крайней мере, это было уже что-то; Уильям прочитал достаточно романов Бонда и знал практически все варианты того, чем могла бы обернуться безответная любовь. Но он никогда не хотел обременять Льюиса правдой. Даже сейчас, воспоминания о той ночи болят, как незажившая рана. Он был неосторожен, ослабил бдительность. “Или, может, брат все равно догадался бы,” - прошептал тихий голос в глубине его сознания. “Возможно, в душе ты всегда хотел, чтобы он знал…” В тот день Шерлок посетил Дарем, появившись откуда-то с дальних рядов аудитории, словно выныривая прямиком из мыслей профессора. Уильям сделал все возможное, чтобы тот оставил его, но это оказалось бесполезно. Хуже того, он осознал, что ему очень нравится проводить время с детективом, и он даже хотел этого. Когда Шерлок был рядом, Лиам мог почти притвориться, что его руки не окрашены в алый цвет, что Лорд преступности - не более чем дурной сон. Но сны заканчивались, Шерлок уходил, и реальность снова разрушала его, как и всегда. Вдобавок ко всему, вечером в его кабинете появился Льюис, на лице которого, поверх шрама, было нарисовано искреннее беспокойство. — Я слышал, что Шерлок Холмс приезжал в Дарем, — сказал он, сдвигая очки на нос. Уильям давно подозревал, что они служат его брату своеобразным щитом, позволяющим ему привлекать к себе меньше внимания. В скрытности есть своя сила; они оба давно усвоили этот урок. Тем не менее, он старался не придавать слишком большого значения тому факту, что Льюис по-прежнему надевал их, когда они оставались наедине. Он кивнул, оторвавшись от бумаг, которые просматривал. — Да. Что-то не так? — Зачем ему этим заниматься? — В тоне брата слышались почти обвинения. — Думаешь, он что-то узнал о тебе? О нашем плане? Поначалу Уильям задался тем же вопросом, но объяснение быстро вышло на поверхность. — Шерлок слышал речь Лорда преступности во время дела Адлер, помнишь? Я подозреваю, что он хотел сравнить тот голос с моим, чтобы развеять свои подозрения. — Он одарил Льюиса, как он надеялся, утешительной улыбкой. — Не волнуйся, брат. Я все предусмотрел. Ты ведь доверяешь мне? Губы Льюиса скривились от отвращения, это выражение выглядело неуместно на его обычно спокойном лице. — Ты знаешь, что да. Но ему я не верю ни капельки. Он может все испортить, погубить тебя… — О, надеюсь, так и будет. Он сказал это не задумываясь, но на лице брата все равно промелькнула обида. — Тогда погубит нас, — исправился он. — Раз уж тебя, похоже, не волнует твоя собственная жизнь. Уильям застыл, его перо зависло над страницей. — О чем ты? — Знаешь что, брат? — Руки Луи сжались в кулаки. — Иногда мне кажется, что ты хочешь, чтобы он поймал тебя, просто чтобы положить конец всему этому. Даже если для этого придется оставить всех нас. Слова сорвались с его губ, словно камни, выбивая воздух из легких Уильяма. Лицо Льюиса побелело, шрам темной полосой очерчивал бледную щеку, но он не взял свои слова назад. И он был прав. Но Уильям очень старался скрыть свои планы по завершению заговора Мориарти: он взял на себя всю ответственность за действия Лорда преступности и хотел оставить своих братьев наслаждаться миром, над созданием которого они так трудились. Если все пойдет по плану, он не должен будет выжить. Кровь в жилах застыла от внезапного ужаса. Если бы Льюис сейчас догадался обо всем, это был бы конец… Но он не догадался, не совсем. Слова брата были испытанием. Уильям видел страх, который скрывался под его гневом, в ожидании ответа он ссутулился, словно готовясь к удару. — Скажи, что я ошибаюсь, — произнес Льюис. — Пожалуйста. Уильям так и сделал. — Не глупи, — пробормотал он, отложив бумаги и опуская руку на плечо брата, в попытке успокоить. — Я никуда не денусь. Ничто не помешает нашему плану. Ни Шерлок Холмс, ни кто-либо другой. Он не соврал, нет, просто кое-что умолчал, и это было гораздо легче груза лжи. И все же в груди завязался тугой узел вины, когда Льюис прислонился к нему, и его тело расслабилось от облегчения. — Мне так жаль, — пробормотал он. — Я не должен был сомневаться в тебе. Уильям понятия не имел, как реагировать на такую искреннюю веру в него со стороны брата, и слова встали в его горле неприятным комом. — Ты не должен извиняться передо мной, Льюис. Никогда. — И все же, то, что я сказал… было ужасно. — тот покачал головой. — Прости меня, я просто... ты действительно доверяешь ему? Он выглядел таким хрупким, что Уильям не мог заставить себя посмотреть ему в глаза, вместо этого его взгляд устремился на пол. — У Шерлока Холмса доброе сердце. Я верю, что он сделает правильное решение. — Его собственное сердце дрогнуло, когда он вспомнил легкую, открытую улыбку Шерлока и то, как он подбадривал студента, которому они помогли в тот день. — Тебе, наверное, кажется, что я сошел с ума, ведь мы пересекались с ним всего несколько раз, но у меня такое ощущение, будто я знаю его всю свою жизнь. Он просто... понимает, и, как бы абсурдно это ни звучало, меня действительно волнует, что он обо мне думает. Я хочу, чтобы именно он закончил наш план, выжил и… Льюис резко вдохнул, напрягшись. Уильям проглотил остаток фразы, но было уже слишком поздно. Он сказал слишком много. Нарушил их самое святое правило. — О, брат, — пробормотал Льюис. Слова прозвучали быстрее короткого вздоха, но Уильям вздрогнул, словно его ударили. Он отвернулся, и его рука безвольно упала с плеча брата. Презрение целого мира он мог и готов был вытерпеть, но потерять Льюиса было невыносимо. Не сейчас. Никогда. Он зажмурил глаза, готовясь к неизбежному. — Послушай, я могу объяснить... Но голос Льюиса был удивительно мягким, когда он заговорил снова. — Не нужно, — сказал он, коснувшись руки Уильяма и разворачивая его так, чтобы они оказались лицом к лицу. — Посмотри на меня, Уильям. Ты не сказал ничего такого, о чем я не догадывался сам. На его лице не было гнева, но Уильям все равно смотрел на него с недоверием. — Но как...? — Ты не показываешь своих слабостей перед командой, сохраняешь лицо, но я вижу, как сильно ты устаешь. Ты не улыбаешься как раньше, на твоих плечах будто лежит огромный груз… — Льюис вздохнул, на его лице промелькнула боль. — Потом мы встретились с ним в поезде, и ты словно ожил. Я давно не видел, чтобы ты получал такое удовольствие, и... ну... ты смотрел на Шерлока Холмса так, словно он мог знать ответы на все вопросы, которые тебя когда-либо беспокоили. Действительно? Уильям открыл рот, чтобы сказать что-нибудь в ответ, что угодно, но понял, что не может. От шока он потерял дар речи. Льюис грустно улыбнулся ему. — Я не слепой, брат. Очевидно, что он понимает тебя так, как никто из нас никогда не понимал. Я бы солгал, если бы сказал, что не чувствую обиду на него за это, но… — Он пожал плечами, и Уильям почувствовал, как что-то надломилось у него в груди. — Я готов вытерпеть все это и даже больше, лишь бы ты был счастлив. Это единственное, что меня когда-либо волновало. Это казалось нереальным. Уильям сильно прикусил губу, выступила кровь. — Это не повлияет ни на план, ни на что-либо еще, — тихо сказал он, вновь обретя голос. Слова были наполовину мольбой, наполовину обещанием. — Нет, — ответил Льюис, покачав головой. — Нет, конечно, нет. Он притянул Уильяма к себе, заключая в объятия; тот не сопротивлялся. От брата пахло чайными листьями Дарджилинга и домом. Это было странно, решил он позже, как быстро их роли поменялись местами. Большую часть своей жизни они с Льюисом были половинками одного целого, но за все годы Уильям никогда не искал утешения у младшего брата. Теперь же тот был единственным, кто удерживал его от распада на части. Так они и просидели, пока часы в углу не пробили час; в этот момент Льюис отпустил его, торжественно кивнув. — Уже поздно, — сказал он, повернувшись к двери. — Я пойду. — Льюис, подожди… — Уильям схватил его за запястье, пытаясь остановить, чтобы сказать что-то еще, но когда он открыл рот, слова застряли у него в горле. — Неважно. Прости, что задерживаю. Когда брат рассматривал его в полумраке, Уильям вдруг поразился тому, насколько старше тот выглядит: уже не миловидный ребенок, а кто-то другой, незнакомый. Человек перед ним улыбнулся, и это выражение лица вновь превратило незнакомца в Льюиса. — Твое сердце добрее, чем у любого из нас, брат, — мягко сказал он, сжав руку Уильяма, как тогда, когда они были маленькими. — И я всегда буду любить тебя, независимо от всего остального. Пожалуйста, помни об этом. “Я тоже,” подумал Уильям, наблюдая за парой птиц, взлетающих над водной гладью, и его глаза второй раз за утро наполнились слезами. “Я нуждался в тебе так же сильно, как и ты во мне”. Льюис всегда считал себя тенью, что стоит за светом брата, но это никогда не было правдой. На самом деле он был его источником, причиной, по которой Уильям так долго жил. Он вспомнил свой давний разговор с Шерлоком, уверенность в его глазах, когда они обсуждали своих братьев. “Льюис попросил меня остановить тебя,” — сказал детектив. Даже после того, как Уильям сделал все возможное, чтобы оттолкнуть его. Даже когда он сам считал себя недостойным спасения. Он найдет способ стать достойным этой любви, даже если это будет последнее, что он сможет сделать.***
К тому моменту как Уильям вернулся в квартиру, солнце уже стояло высоко в небе, и его все мышцы ныли от непривычной нагрузки, еле держа его на ногах. Он прислонился к двери и убрал со лба влажные от пота волосы, трость со звоном упала у его ног. “Хорошо еще, что я поклялся не убивать,” мрачно подумал он, разуваясь и хромая по коридору к ванной. “Я едва могу пройти десять кварталов, не упав”. Хотя, по сравнению с прошлым разом, это был прогресс. Он облокотился на раковину, плеснул прохладной водой на щеки, в ожидании, пока дыхание выровняется. Что там Альберт всегда говорил? Уильям представил себе ободряющую улыбку брата. “Не сбрасывай со счетов маленькие победы, Уилл. В конце концов ты найдешь то, что ищешь”. — Надеюсь, что так и будет, — сказал он пустой комнате, мрачно глядя на свое отражение в зеркале. Недели, проведенные в коме, дали о себе знать: он все еще был страшно бледен, а его губы оставались сухими и потрескавшимися. Хуже того, повязка на поврежденном глазу отвалилась, болтаясь теперь у скулы. Он в одно мгновение сорвал ее и осторожно прикоснулся двумя пальцами к поврежденному веку. Несколько месяцев назад эта травма показалась бы немыслимой потерей, но сейчас Уильям обнаружил, что он абсолютно равнодушен к ней. По большому счету, это была небольшая плата за его преступления. Око за око. В квартире стояла нехарактерная тишина, когда он направился в спальню. Странно. Даже для Шерлока было чересчур спать до такого часа. Поставив новые книги на полку, Уильям взглянул на кровать: под кучей одеял виднелась только макушка детектива, а значит, он еще спал. Он так и думал, пока не почувствовал шаги за спиной. — Доброе утро, Шерлок, — сказал он, подавляя улыбку, когда на его плечо опустилась рука. — Хорошо спалось? Позади него Шерлок издал разочарованный вздох. — Ты невозможен, — проворчал он, когда Уильям повернулся к нему лицом. — Джон чуть не закричал от страха, когда я впервые провернул с ним этот трюк. Но стоило догадаться, что простая уловка с двойником на тебя не подействует. — Он раздраженно откинул волосы со лба и выругался под нос. Уильяму потребовалось собрать всю свою волю в кулак, чтобы не уставиться на открытую кожу его ключиц. Боже, помоги. — Это была хорошая попытка, особенно учитывая, что у тебя было не так уж и много времени, — признал он, переводя взгляд с запястий Шерлока на беспорядочные простыни. — Из чего сделаны волосы? Из носков? — Нет, это просто старый шарф, который я нашел в шкафу. — Шерлок с силой откинул покрывало, чтобы показать свою работу. — А тело - это оба наших халата, свернутые вместе, если тебе интересно. — Как... изобретательно. — Звучит так, будто ты надо мной насмехаешься. — Уголки рта Шерлока поднялись, обнажая веселые ямочки на щеках. — Это нехорошо. — Насмехаюсь? — Уильям позволил себе улыбнуться. — Я бы не посмел. — Ха. Ну, в любом случае, куда ты ходил сегодня утром? — детектив в два шага пересек комнату, так, что теперь они находились на расстоянии вытянутой руки. Он покачал головой, когда Уильям открыл рот, собираясь ответить. — Нет, не говори. Я и так уже почти все понял… Он ходил вокруг Уильяма, словно хищная птица, время от времени наклоняясь вперед, чтобы коснуться рукава его рубашки или рассмотреть вблизи подол брюк. Лиам держался спокойно и старался дышать ровно. Это было нелегко, особенно когда Шерлок приблизился, чтобы исследовать его воротник сзади настолько, чувствовалось тепло его кожи. Одна из темных прядей коснулась шеи Лиама, и он покрылся мурашками, прикусывая губу. — Сначала ты зашел в булочную, а потом в книжный магазин, — сказал Шерлок ему под ухо, все еще находясь чересчур близко. Уильям сделал усилия над собой и наконец пошевелился, шагнув в сторону, и теперь они оказались на безопасном для него расстоянии друг от друга. Детектив сделал еще один круг, параллельно загибая пальцы с каждой новой подсказкой. — Потом ты остановился выпить кофе в парке у реки и, наконец, вернулся домой по длинному пути. Я ничего не упустил? Уильям покачал головой, не в силах произнести ни слово. К счастью, Шерлок, казалось, не замечал того, как его сердце сейчас бешено колотилось в груди, вырываясь наружу. — Я не уверен только в одном. — Шерлок свел брови вместе. — Почему ты взял миндальные круассаны? Ты же ненавидишь миндаль. — Это был подарок от пекаря, — сказал Уильям слегка дрогнувшим голосом. — К тому же, кто тебе сказал, что я не люблю миндаль? Шерлок усмехнулся. — Очевидно, что ты сам и сказал же. Не прямо, конечно, для этого ты слишком вежлив. Но я видел, как ты убирал его с кексов, которые Билли принес на днях, и то же самое ты делал, когда я столкнулся с тобой и Льюисом в поезде. Рядом с твоим пирожным была целая куча миндаля. — Он постучал пальцем по переносице, его глаза весело блеснули. — К тому же, что именно это и заставило меня тогда начать подозревать тебя в первую очередь. Только самый подлый преступник мог бы так издеваться над выпечкой. Уильям улыбнулся, хотя его сердце предательски перевернулось в груди. Шерлок был прав. Но это ничего не значит. — Ты меня раскусил. Я оставил их на кухне, если хочешь. — Превосходно, — Шерлок заколебался, его улыбка дрогнула. Он бросил на Уильяма еще один короткий ищущий взгляд, в котором мелькнуло беспокойство. — Иначе говоря, с тобой все в порядке? Уильям вдруг вспомнил о своих бледных щеках и опухших веках. Он притворно ухмыльнулся и отвел взгляд, позволив своей челке упасть на лицо, как щит. — Я в порядке, — сказал он беззаботно. — Как бы мне не хотелось этого признавать, но я все еще слаб, по сравнению с тем, что было раньше. Подозреваю, я просто немного перестарался. Возможно, ему просто показалось, но он мог поклясться, что увидел, как глаза Шерлока слегка сузились, словно он знал, что Уильям чего-то недоговаривает. Но если он и заметил, что что-то не так, то высказывать это вслух не стал. — Полагаю, чай может помочь, — сказал он, наклонив голову в сторону кухни. — Я сам приготовлю его, если ты не возражаешь. Твоя заварка может вызвать ряд новых заболеваний. Уильям почувствовал жар на своих щеках. Стало ясно, что Шерлок не намерен давать ему забыть о своей первой неудачной попытке приготовить чай. — Это несправедливо. У меня уже лучше получается, знаешь ли. Шерлок подмигнул. — Конечно, лучше, профессор. Идем. — Он был уже на полпути к двери, когда резко остановился, чтобы заглянуть через плечо Уильяма на книжную полку. — Кстати, что ты купил в книжном? Что-нибудь интересное? — Может быть. — Уильям подумал о “Последнем деле Холмса” и улыбнулся. — Посмотри сам.***
— Клянусь, Лиам, Джону повезло, что нас разделяет целый океан. Вот почему я никогда не читаю его чертовы книги. Уильям спрятал ухмылку, когда Шерлок издал недовольный вздох. Он едва осилил первые десять страниц книги о нем же самом; смотреть, как детектив читает “Последнее дело Холмса”, оказалось гораздо интереснее, чем читать самому. Они сидели лицом друг к другу на единственном в квартире диване, это уже успело стать их вечерней традицией: его ноги лежали, касаясь бедра Шерлока, а тот упирался пятками в подушку у коленей Уильяма. На нем опасно балансировала книга с сомнительным текстом. Сигарета свободно лежала в руке Шерлока; он был слишком увлечен, чтобы заметить, что забыл ее зажечь. — Он выставляет меня таким идиотом, вечно твердит, что я один прав, а все вокруг ошибаются. — Шерлок уставился на книгу так, словно она лично обидела его. Что, вероятно, и произошло. — И, ради всего святого, почему в его книге я все время ношу эту шляпу? У меня даже ее нет! — Я думаю, тебе бы пошло, — сказал Уильям, прячась за книгой, когда Шерлок бросил в него незажженную сигарету. — Понять не могу, чему ты радуешься, видя как он изобразил тебя. Послушай-ка. — Уильям приложил все усилия, чтобы сохранить спокойное выражение лица, когда Шерлок начал читать, пародируя голосом Джона. — "Лоб профессора Мориарти выгибался белой дугой, а глаза сильно западали. Его голова выступала вперед из-за плеч, округлившихся от длительной работы в университете". — Шерлок ткнул пальцем в страницу. — Похоже на оскорбление. — Возможно, доктор Ватсон видит меня именно таким, — предположил Уильям. — Мне говорили, что на меня страшно смотреть, когда я не улыбаюсь. Шерлок закатил глаза. — Нет, он сделал это для того, чтобы его профессор Мориарти сохранял образ настоящего злодея в глазах читателя. Обычные люди до безумия просты. — Что ты имеешь в виду? — Разве не очевидно? Если бы Джон сделал его слишком похожим на тебя, никто бы не поверил, что он вообще может оказаться злодеем. — Это потому что я недостаточно пугающий? — Уильям дразняще наклонил голову. — Уверяю тебя, мои жертвы находили меня весьма устрашающим. Но Шерлок не улыбнулся. — Да ладно. Ты же знаешь, что я говорю не об этом. — Он отвел взгляд в сторону, его кадык покачнулся, когда он сглотнул. — Ты же... видел себя в зеркале. Вряд ли у тебя лицо дьявола, не говоря уже о поведении. Уильяму потребовалось все свое самообладание, чтобы его голос не дрожал, даже когда пульс сильно участился. — Но даже если так, разве это не будет более убедительным? Филигранная оболочка, скрывающая черное и извращенное сердце? Он произнес эти слова непринужденно, но Шерлок нахмурил брови, и выражение его лица стало серьезным. — Ты действительно так себя видишь? — Спросил он, его голос ощутимо стал мягче. — Я… — Уильям повертел карандаш в руке, в груди что-то странно сжалось. Их разговор зашел на опасную территорию, но он никак не мог придумать, как сменить тему. Он покачал головой. — Это не то, что... это не важно… — Нет, важно. — Шерлок наклонился вперед и заглянул ему в глаза, заставляя того замереть на месте. — Послушай меня, Лиам. Я видел зло в этом мире, сотни всевозможных его оттенков. Это никогда не был ты. В комнате вдруг стало слишком жарко, несмотря на то, что огонь в камине почти погас. Уильям резко осознал, что сейчас они с Шерлоком касались друг друга. Он не решался пошевелиться, только не сейчас. — Откуда тебе знать? — прошептал он. Шерлок снова покачал головой; он был так близко, что Уильям мог бы пересчитать его ресницы. — Сложно сказать, — тихо сказал он. — Я просто знаю. Они смотрели друг на друга, слова повисли в воздухе, как дым от сигарет. Шерлок открыл рот, собираясь сказать что-то еще, но засомневался, прикусывая нижнюю губу. Это движение притянуло взгляд Уильяма, как магнит, и он, не в силах сопротивляться, замер. Прошло две секунды или десять - он не чувствовал разницы. Его разум словно отсоединился от тела, а все отклики рациональности в мыслях заглушил гулкий стук сердцебиения в ушах. “Я хочу. Я хочу. Я хочу”. К счастью, в этот момент одно из поленьев в камине с громким звуком упало на решетку, заставив их обоих подпрыгнуть. Уильям судорожно вдохнул и оторвал взгляд от губ Шерлока, благодарный за то, что тот отвлекся. — Что ж, — внезапно сказал он, опустив взгляд в книгу. — Я уверен, что у Джона были причины написать это именно таким образом. — Да. — Шерлок тряхнул головой, будто пытаясь выкинуть оттуда все мысли, после чего откинулся на подушки и достал из кармана пачку сигарет. — Хотя мне придется поговорить с мистером Конан Дойлом о его привычке приукрашивать правду. Уильям улыбнулся, не поднимая глаз; он не осмеливался снова встретиться с Шерлоком взглядом, не тогда, когда он был напряжен, будто его переполнял электрический ток. Вместо этого он взял карандаш и уставился на страницу с уравнениями, пока бешеный темп его пульса не замедлился, а мысли не пришли в порядок. Алгебра была его безопасной зоной, во всяком случае, она была понятной, и он постепенно расслабился, привычно применяя принцип биномиального разложения. Так он отдыхал от хаоса собственных мыслей; все, что ему нужно было сделать, - это решить уравнение относительно x. Он услышал, как Шерлок зажал сигарету в зубах, и почувствовал, как тот беспокойно заерзал на диване. Затем, спустя некоторое время, он недовольно вздохнул. — С меня хватит, — заявил он, отбросив в сторону "Последнее дело Холмса" и наклонившись вперед. — Что ты там читаешь? Что-нибудь интересное? — Думаю, да. — Уильям показал ему обложку своей книги и улыбнулся, когда Шерлок скорчил гримасу. — Не смотри на меня так. На самом деле, это гораздо веселее, чем кажется. Детектив с сомнением посмотрел на аккуратные ряды цифр и букв, выведенные почерком самого Уильяма. — Знаешь, я начинаю сомневаться в том, что ты знаешь, что такое веселье. — Если хочешь, я могу тебя научить. — Уильям с нежностью провел кончиком пальца по уравнению, стараясь не размазать чернила. — Алгебра становится очень увлекательной, когда ты ее осваиваешь. Шерлок недоверчиво поднял бровь. — А курсовая работа будет? — Зависит от тебя, Шерли. Насколько я помню, ты… мягко говоря, не силен в этом, если речь идет о моих лекциях. Шерлок издал удрученный вздох, — не напоминай. — Он покачал головой, выражение его лица было страдальческим. — Тот экзамен был невозможен, особенно последнее задание. Вам когда-нибудь говорили, что вы садист, профессор? — Вряд ли это было невозможно для студента, который действительно посещал мои лекции. — Уильям строго посмотрел на него, хотя его уголки рта упрямо дернулись при воспоминании. — И нет, на удивление, не говорили. — Тогда я стану первым. — Шерлок подмигнул и с нежностью похлопал его по ноге. Он отдернул руку, когда его пальцы коснулись обнаженной кожи лодыжки Уильяма. — О Господи, ты хорошо себя чувствуешь? Ты холодный, как труп. — Я? — Уильям прижал руку к коже и пожал плечами. — Чувствую себя я хорошо. Шерлок нахмурился. — Прошлой ночью я чуть не упал с кровати, когда случайно задел твою ногу. Прямо ледяные глыбы. Надо бы вызвать доктора, чтобы он осмотрел тебя… Уильям опустил взгляд на свои руки, и его желудок скрутило от внезапного ужаса. Возможно, Шерлок пытался вежливо намекнуть, чтобы они прекратили… то, что делали. Вполне логично, что он хотел бы, чтобы теперь, когда Уильяму стало лучше, все вернулось в прежнее русло. Сохранять дружескую дистанцию, так сказать. — Мне очень жаль, — тихо сказал он. — Было мило с твоей стороны продолжать оставаться со мной так долго. Но Шерлок покачал головой. — Я не это имел в виду. Честно говоря, я не против нашего уговора, если тебя это устраивает. — Он неуверенно улыбнулся. — Как бы абсурдно это ни звучало, но, похоже, именно благодаря этому я смог избавиться от кошмаров. Уильям искал на его лице признаки обмана, но Шерлок казался искренним. “Слишком добр, в ущерб себе,” - прошептал все тот же бессердечный голос в голове, но он проигнорировал его. — Я тоже не против, — сказал он вместо этого. — Думаю, мне стоит надеть носки в таком случае. — Ха, нет необходимости. Хочешь верь, хочешь нет, но у меня были и более холодные соседи по постели, по сравнению с тобой. — О, — Уильям не был уверен, какая эмоция сейчас была на его лице, потому что Шерлок ухмыльнулся. — О чем вы подумали, лорд Мориарти? Если хочешь знать, Майкрофт однажды уложил меня в постель с замороженной пикшей из холодильника. Уильям моргнул. Это было далеко не то объяснение, которого он ожидал. — Он сделал что? — Не то чтобы ты был намного теплее этой чертовой рыбы, если честно. — Шерлок поморщился от этого воспоминания. — Но пахнешь ты все же немного лучше. — Надеюсь, что так. — Уильям с трудом подавил усмешку, мысленно представляя. Это казалось слишком нелепым, чтобы быть правдой. — Ты меня разыгрываешь, Шерлок? Я все таки знаком с Майкрофтом. Он не похож на человека, способного на такое. Шерлок вздрогнул. — Вот так он и завоевал твое доверие. Мой брат делает вид, что он весь такой прилежный и правильный, но на самом деле он такой же развратник. Ты знаешь, что этот ублюдок убедил меня, что все это было на удачу? Моя постель целый месяц пахла чертовой рыбой, не говоря уже о том, какой беспорядок был после того, как она разморозилась. — Он содрогнулся от воспоминаний. — Повсюду была чешуя. На его лице отразился такой ужас, что Уильям фыркнул. — Извини, — сказал он, прикрывая рот рукой. — Я просто… Шерлок наблюдал, как он безуспешно пытался сдержать смех. — Все нормально, — произнес он, в его глазах блестело наслаждение. — Я же говорил тебе, верно? Старшие братья. Худшие. — О боже. — Уильям прижался лбом к коленям, его плечи тряслись от смеха. — Худшее, что Альберт когда-либо делал, это однажды приготовил мне бутерброд с джемом и луком. — Настоящий Лорд преступности. — Шерлок теперь тоже смеялся. Уильям прижал руки к глазам, когда с воспоминанием пришла новая волна смеха. — Самое ужасное в том, что он искренне верил, что это вкусно... — задыхался он. — Потому что он и себе сделал такой же… На этом они оба разразились беспомощным смехом и рухнули на диван. Когда Уильям наконец поднялся на ноги, его щеки болели, а по лицу текли слезы. Тем не менее, он почувствовал странную легкость, когда поднял упавшую книгу с пола, словно кто-то снял груз с его плеч. — Спасибо, — сказал он, вытирая глаза. — Мне это было нужно. Шерлок прислонился к противоположному краю дивана и приподнял бровь. — Я рад, что мои детские несчастья кажутся тебе такими забавными. — Я серьезно. — Уильям покачал головой, его сердце заколотилось от внезапной благодарности. — Я... не думал, что когда-нибудь снова смогу так смеяться. Шерлок бросил на него еще один испытующий взгляд, и на его лице появилось странное выражение. В полумраке оно выглядело почти как тоска... хотя по чему именно, Уильям сказать не мог. — Я рад, — повторил он и пошел тушить остатки огня. Когда он снова обернулся, все эмоции, которые, как показалось Уильяму, он увидел, исчезли, сменившись его обычной улыбкой. Он протянул руку. — Пойдемте, профессор. Уже поздно. Математика может подождать до завтра. Уильям не стал протестовать, когда детектив помог ему подняться на ноги. Будущее все еще простиралось перед ним, огромное и неизведанное, но сейчас он осознал, что уже не боится его. Рука Шерлока была теплой и надежной, грудь все еще болела от смеха, и он был несказанно рад тому, что продолжал жить. Пока что этого было достаточно.***
Плейлист (можно найти в канале - https://t.me/+Li93mDZb0ec2YzRi) Breaking [2021 Remastered Edition] – Oliver Daldry If I were to tell you there's a man you do not know Inside of the one that you know Politely breaking at the seams, sliding softly on his knees I keep it to myself now Sanctified – Matt Maeson I can't seem to find the truth in anything So I'll realign 'til I feel born again Let Down – Radiohead One day I am gonna grow wings A chemical reaction Hysterical and useless Echo – Mokita, Augustana Too much and not enough I turned fortune into dust Built walls around my love, around my love Is it safe to come out? Is there hope for me now? Heaven, Wait (Acoustic) – Ghostly Kisses Only a word, a gaze, I need to know I won't rest Until I figure out how you feel Yellow – Vancouver Sleep Clinic (мне нравятся вайбы этого кавера) Your skin and bones Turn into something beautiful You know I love you so Fall For Me – Sleep Token (да, название фанфика вдохновлено этой песней) I am yours to the end So won't you fall for me? Baby – Oh Wonder I'm just afraid that I'm failing I'm just afraid that I'm done I'm just afraid that I'm washed up and dried out And the water ain't gonna save me By Now (Stripped) – Vérité I was overflowing Hoping you would notice And my mind was breaking Hoping it could take me out Darling you ought to know by now Wish on an Eyelash – Mallrat I've been trying to tell you I've been dying to tell you Want you all to myself, I Want you all to myself Telepath – Manchester Orchestra In my mind, you are the road I chose to travel Might as well have been the very last thing I decide Baby are you with me? Do you forgive me? You’re the one I wanted, want now, want when I am old I Love You Too – Ezra Bell You're as beautiful now as I thought you were then And I want you to know that I love you Don’t make me say it again alive – ROLE MODEL I feel alive for the first time in a long time Wake Me – Bleachers Right from the start, I knew you'd set a fire in me And I'd rather be sad with you than anywhere away from you And hey, I can't believe I captured your heart Kiss My Scars - August Royals We shouldn't be but we are You could've hated my scars Instead you kissed them If I die, I hope it's here in your arms If I'm poison, you're the cure By your side, better or worse If love is real, I think I found it in yours Mastermind – Taylor Swift (это их песня) I laid the groundwork and then saw a wide smirk On your face, you knew the entire time You knew that I'm a mastermind And now you're mine иии небольшой бонус для Уильяма, потому что эта песня напоминает мне о нем, особенно в его грустной фазе! In Limbo - Rigby You're all I wanted I saw it coming Is it wrong to fall in love while waiting to die? (Harder than I thought) I just want to live long enough for your eyes