Сектанты хотят меня украсть.

Я замер, чувствуя что кровь в моих жилах застыла от страха и только сердце громким гулом было то, что я слышал. Замерло все, кроме моего страха. Я больше не слышал щебетание птиц снаружи. Шорохи радиооборудования будто специально заглохли. Не было слышно и завывающего ветра. Ничего, кроме моего пульса. Тот кошмар был поистине ужасным, но ничего в мире не было бы более ужасающим, чем осознание, что кошмар был частью моей реальности. Всё, от чего у меня немело тело, не было простым плодом моего уставшего, одинокого разума. Мой наивный разум снова попытался это чем-то оправдать. Это просто грязь, а? Не решая медлить, я слегка провел подушечками пальцев по одной из отметины, попытаясь стереть. Когда я понял, что это не грязь, я вновь, сильнее потёр это место, надеясь, что отметина уйдет. Не работает. Я где-то ударился верно? Мой разум постарался вспомнить все моменты, где я мог повредить шею, но ни одного не было. Я бывал неуклюжим, но этой отметины раньше не было.. до сегодняшней ночи. Мозг подсознательно накидывал идеи того, почему это могло быть не то, о чем я думаю. Но я уже понимал, что отрекаться от правды нельзя. Если я нашел зацепку, нужно копать дальше. Я не мог свихнуться. Я не выдумщик и не сумасшедший. Кто угодно, точно не я. Мозг лихорадочно работал, путаясь в мыслях, но пытаясь найти верный путь. Я прав, значит, единственный способ получить больше полезной информации.. это.. Коннор? Сначала я отодвинул эту мысль в сторону, начав думать заново и пытаясь разобрать все ситуации, все разговоры, все действия Хокинса, пытаясь найти очередную зацепку. Одна идея навязчиво крутилась у меня на языке: Коннор мне врал? Я отвёл взгляд от монитора, не понимая, что чувствую. Разочарование, гнев, отвращение? Или частичка меня до сих пор пытается найти оправдание такому поведению? Он не мог так поступить. Или мог? Я, резким движением вновь потянулся к радиооборудованию. – Коннор, мать твою, ты делал это специально! - Крикнул я в микрофон. В ответ тишина. Но я знал, что он слышал, я знал, что он слушает и ждёт моих дальнейших слов. – Ты знаешь о чем речь, ты врал мне, да? Пытался выставить больным, психически нестабильным? У меня есть туз, Коннор, туз в рукаве. Это был не сон, мои снимки это доказывают. Я говорил уверенно, твердо и со злостью в голосе, хотя внутри у меня все сжималось и дрожало, в ожидании ответа. Этим ответом могло быть что угодно, я не знал, что ставлю на кон. Он будет злиться? Продолжит держать свою позицию? Расколется и расскажет правду? Я пожалею об этом? Что это будет? – Джек, ты действительно ведёшь себя сейчас так, как психически нестабильный человек. - Наконец, услышал я. Это был не упрёк, попытка успокоить, но я был на взводе, ничего кроме правды не интересовало меня сейчас, какой бы ужасной она не была. – Я иду к тебе. Когда я увижу эти фотографии в глаза, я поверю тебе. - Добавил напарник. Я выиграл.. или ещё нет? Мои глаза забегали по комнате, в поисках одной единственной вещи. Коннор может быть опасностью. Я в жизни не стал бы вредить ему, но что если он смог бы? Я не мог рисковать, какую бы сильную симпатию я не испытывал к напарнику.. моему другу, моему Коннору. Спрея от медведей нигде не было. Я вспомнил, что оставил его в сарае, когда шел за дровами в какую-то из ночей. Медлить было нельзя, поэтому я пулей выбежал из дома, оставляя дверь нараспашку, не боясь, что холодный ветер остудит мой дом. Пока я спешил, мои глаза в панике изучали все, вокруг себя, боясь, что в поле зрения появится кто-то.. или что-то, что заставит меня пожалеть о только что сказанных словах. Я схватил этот чертов спрей, интересуясь насколько сильный ущерб он способен нанести человеку. Я снова побежал наверх, уже игнорируя, что мои ноги ныли от такой резкой нагрузки, а лёгкие горели от беготни вверх-вниз, но тем не менее, открыв дверь в дом, я влетел внутрь, пытаясь отдышаться. Что подумает Коннор, если увидит, что я встречаю его с такой вещью в руках? Нет, не стоило выдавать свою враждебную позицию. Я поставил спрей на край стола, неподалеку от меня, веря, что дотянусь в случае опасности, но все ещё молясь, что мне не придется. Перед приходом Хокинса, я решил вновь изучить снимки, взял в руки фотоаппарат, нажав на ту же самую кнопку. Я не хотел видеть, но мне нужно. Глаза боятся, а руки делают. Но.. нет. Нет нет, не может быть. Снимков не было. Их попросту не оказалось. Была фотография заката, фотографии леса, Коннора, других вещей.. но нет тех самых фотографий. Почему опять? Почему что-то снова не сходится? Я действительно сумасшедший? Нет. Я знаю, в этом нет моей вины. Как назло, в самый уязвимый момент, внутрь вошёл Коннор, с серьезным выражением лица. Что я ему скажу? Он даже не сел, прислонившись спиной к стене. Я почувствовал, как его взгляд метнулся к спрею на столе, а потом снова ко мне. Он понял? – Ну, Новичок? Не медли, я должен это увидеть. – Я.. Коннор, ты понимаешь.. они были.. сейчас их нет.. я не понимаю.. - Растерянный, уязвимый, пристыженный. Я знал, что звучу по идиотски, но логического оправдания у меня не было. Хокинс скрестил руки на груди. – Ты сейчас серьезно? Ты высказал мне всё это, а теперь, когда я пришел, говоришь, что у тебя нет никаких доказательств? - Его тон.. звучал.. слишком самоуверенно, слишком для такого человека как он. Интуиция меня не подводила, здесь был замешан он. Когда напарник постарался меня пристыдить за мое необоснованное поведение, во мне вспыхнула жажда справедливости и надежда быть услышанным. Я стукнул по столу кулаком и встал, желая быть в полный рост перед Коннором. – Я знаю, это твоя вина! Ты понимаешь, почему снимков нет, верно? Просто скрываешь это! Ты всегда что-то от меня скрываешь! Ты виновник и наверняка не один такой. Я прав?! А? Скажи мне! - Я был зол на его скрытность, на неискреннюю поддержку, за то, что он недостаточно мне доверяет, чтобы рассказать больше. Коннор резким движением приблизился ко мне, ухватив меня за поясницу одной рукой, чтобы притянуть ближе к себе, а ладонь второй руки прижал к моим губам, заставляя заткнуться. Его голос пугающе понизился, он не похож ни на один из тех, что я слышал от своего напарника. Я не слышал такого.. нет, слышал, но не от него. – Закрой свой рот, Джек. - Прорычал мне Коннор на ухо. Я ощутил его горячее дыхание на коже. Такие грубые, жестокие слова, были без контекста ненависти, злости или желания унизить. Беспокойство. В Конноре изменилось всё, кроме этого.