Personal Puppy.

      Майки лежал на кровати под светом тусклой лампы, в сотые разы перечитывая очередной комикс, который удалось украсть из подвала Джерарда. Телефон всегда на беззвучном: его раздражали многие звуки. Ещё больше раздражало четкое постукивание по окну, которое не напоминало капли дождя. Подняв взгляд, плечи недовампира дернулись: в том проеме он заметил Фрэнка, настырно стучащегося в стекло. Подправляя свои очки и угрюмо брови хмуря, русый встал с кровати, направляясь к форточке и с силой открывая её.       — Черт, я думал, что всю ночь стучаться буду! — горланил радостно с ребячеством в тоне, опрокидываясь на Майки, что начал гадко лапать его от неприятных прикосновений чужой мокрой одежды.       — Тише! Ничего, что люди спят в такое время? — поучительно отчитывал он Айеро, удерживая того за плечи, иначе подобно псине наброситься, — Раздевайся.       — Да? — музыкант лыбился грязно, ближе наклоняясь к длинному носу очкарика, пока с волос капался дождь оставшийся.       — В будке хочешь ночь провести? Я тебя на свою кровать не пущу в мокрой одежде, — шептался, бурча себе тонкими губами, снимая с Айеро толстовку.       Фрэнк влюбленно наслаждался гадким ворчаньем близкого, все же снимая оставшиеся одеяния, щеголяя по комнате в одних боксерах. Майки подошел к потрепанному темному шкафчику, вытаскивая оттуда махровое полотенце, краем очей засматриваясь на ямочки поясницы Айеро.       Очкарик уселся на кровать, слегка раздвигая ноги, позволяя музыканту сесть меж них спиной к тому.       — Чего тебя приспичило ночью прийти? Да и в дождь, — Уэй заботливо вытирал полотенцем заметно отросшие волосы Фрэнка, иногда проглаживая тонкими пальцами кожу головы, от чего парень чуть ли не урчал.       — Больно соскучился по тебе, — шатен отклонился чуть назад, проводя мозолистыми пальцами по острой коленке Майки.              Уэй убрал ткань, через фаланги пальцев пропуская волосы влажные, а наклонившись зашептал губами розовыми:              — Что, щеночек? — Айеро током прошибло, ближе льнул к бледному суставу, оставляя поцелуй разгоряченный.              — Майки, — Фрэнк развернулся к нему лицом, но между его ног все так же оставаясь, прижавшись щекой к тонкому бедру, — Пожалуйста.              Русый осмотрел юношу отречено, наклоняя голову вбок.              — Можно? Пожалуйста.. — ладонью пунцовой оглаживал бедренную кость, касаясь слюнявыми губами осторожно.              Майки слегка брови широкие приподнял, чувствуя прилив раскаленный у живота. То и без улыбки позволил снять с себя нижнее белье, оставаясь в футболке широкой, которая лобок прикрывала. Айеро ждал позволения чужого покорно меж колен трепещущих. Уэй очки снял, оставляя на тумбочке неподалеку, и медленно ткань поднимал, оголяя промежность с животом впалым.       Фрэнк заскулил закрыто, бешено примкнув к коже, целуя и оставляя всюду пятна малиновые. Майки назад лег спиной искривленной, оставляя ноги раздвинутые у края кровати. Айеро бездумно покров бледный прокусывал, возможно, пальцами сминая белоснежные бедра до приятных гематом.              — Тише, — Уэй болотными глазами уставился на потолок темный, шепча и сдавливая утонченно локоны каштановые. Ему честится молчание и сдерживание влюбленных всхлипов.              Айеро губы поджал, приглушая стон гортанный, и взвинчено зализывал укусы, ниже опускаясь к лобку, покрытому золотистыми волосками. Шатен языком широко провел по малым половым губам, сильнее тискаясь у промежности. Где-то у конца коридора родительская спальня Уэев, а стены дома были такими картонными, что можно было услышать шмыганье кошки.       Майки через нос дышал тяжело своей слабой дыхалкой, не выдерживающей морального упора с кипящего рта Айеро. Лампа глаза слепила, а под футболку забирались смугловатые кончики пальцев, от которых кожа плавилась. Фрэнк задыхался и языком давился во влагалище, а Уэю казалось, что его зрачки покрывались испариной. Мертвецко-кривыми пальцами тянулись скрипучие волосы, прижал Фрэнка к себе ближе, насаживаясь куда глубже, слыша отдаленно ухом мычанье отчаянное вперемешку с грозой.       Через упорство на локтях приподнялся, улавливая на себе взгляд больших и одурелых щенячьих глаз под грудью.       — Умница, — Майки кое-как губами двигал, смотря прямо в радужку с игривостью. От мальчишеского глубокого хрипа вибрация проносится по лону, Уэй запрокинул назад голову в жалком выдохе.       Фрэнк такой старательный и чуткий мальчик, в душе Майки что-то приятно щемило от этой мысли или от думы, что он позволяет трахать себя знойным и юрким языком. Уэй ногами прижимал мягкие плечи, мыча что-то бессвязное о хорошести своего парня. Айеро брови домиком хмурил просяще, а сам перемещался от входа во влагалище к клитору, кончиком языка очерчивая хаотичные движения. Майки глубоко вздохнул, подтягивая корни отросших волос с больным нажимом.       Тональность мелодии голоса звенчала, Уэй отдернул от своей промежности Фрэнка, удерживая, как какого-то провинившегося щенка.       — Пожалуйста, — Айеро стыдно хрипел, потираясь мокрой щекой о подрагивающий живот Майки. Больше билета на концерт The Smashing Pumpkins ему хотелось только, чтобы Уэй трахнул себя, используя любые части тела Фрэнка.       Майки тихонько отодвинул один из отделов тумбочки и достал оттуда лубрикант Pjur Woman Nude, держа его в ладони, многозначительно смотрел на Фрэнка, который, задыхаясь, выбежал из комнаты в ванну, чтоб вымыть руки.       Возвращаясь, он было спотыкался от возбужденного состояния, на что Уэй приглушенно хихикал и поцеловал того в шершавую челюсть. Фрэнк максимально близко сел к Майки, губы обкусывая до ранок; выдавил жидкость на пальцы, после чего провел подушечками по бурному входу во влагалище.       Уэй утыкнулся в плечо Айеро, сквозь зубы вдыхая при гадком чувстве пальца внутри себя, его возлюбленный совестно обцеловывал всю доступную кожу шеи и лица Майки, вкладывая в поцелуи трепет своей нежности и любви. Музыкант медлительно двигал пальцем, поглаживая клитор другим, пока Майки натужно хныкал в острые ключицы.       При двух пальцах по комнате разнёсся слабый звук хлюпанья, от которого Фрэнк только больше сходил с ума, он дико обожал своего парня буквально до слюней, капающих с его рта. Когда Айеро ускорил движения пальцев, Майки, задыхаясь, схватился за его спину. Его позвоночник согнулся, а он сам весь извивался, пока бедра сжимались необдуманно.       — Че-ерт, хватит, Фрэнки, — с ноткой мольбы приказал Уэй, Фрэнк послушно убрал пальцы, с пары секунд наблюдая за количеством смазки, туповато краснея. Айеро потянулся за презервативом Sagami, которых у Майки страшно-дохуя-для-такого-как-он. То есть, максимум, чего он позволял бывшим партнёрам, так это трахать его мозг, но не его самого. С личностью подобной Фрэнку хотелось довериться даже гениталиями.              От мысли, что его член будут использовать, Айеро хотелось издавать непристойные звуки. Фрэнк полностью лег на спину, позволяя Майки делать с ним все, чего он захочет, может сломать. Он поможет.       Уэй натянул презерватив на член Фрэнка и смазал лубрикантом, остаточно оглаживая татуированное бедро. Бледные пальцы вырисовывали чернильные узоры, к которым хотелось прислониться всем пространством теплого языка. Фрэнк чувствительно и бережно придерживался выпирающих тазовых костей Майки, что, сжав чуть мускулистые бедра своего парня, пытался тонко вставить член Айеро.       — Заткнись, — выплюнул Уэй, подрагивающе сжимая все свои внутренние органы от дискомфорта.       — Все хорошо, — тягучий голос Фрэнка хрипел от затянувшегося молчания. Майки, правда, чаще предпочитал оскорбления и терпеж, чем чужую трепетность заботы. Пытался ему позволить это сделать со своим бушующим эго, — Медленнее, малыш.       — Знаешь, сейчас, — Уэю до гипервентиляции нравилось держать все под контролем: так чувствовалась безопасность сохранности костей. Майки выпустил секундный визг, после чего полностью уселся на член Айеро, до головокружения чувствуя его пульсацию, — Не тебе перенимать бразды главенства.       Уэй прикрыл приятной ладонью губы Фрэнка, который по звучности голосил куда громче. Майки загладил мешавшиеся пряди волос и непринужденно двигался тазом вперед-назад. Ребра Айеро словно грохотали под тусклой кистью руки, а пальцы – с нажимом больших – ласкали мягкие бедра Уэя, чья форма доводила до экстаза.       Майки медленно поднялся и опустился по самые яйца Айеро, хватка на бедрах тяжелела и оставляла неприятные синяки. Несдержанно Фрэнк толкнулся вперед, глубоко доставая, отчего Майки приоткрыл рот в безмолвном оцепенении.       — Фрэнк, — Уэй и не закончил своей фразы, потому что за этим последовал еще один толчок, Айеро хоть и нравился властный Майки, но распалять его пыл – нравилось больше.       Майки сжал хихикающие губы Фрэнка до следов ногтей и ускорился сам же, параллельно водя пальцами-патлами по припухшим соскам Айеро, зажимая между фаланг. Шлепки кожи заглушались ливнем из приоткрытого окна, поэтому Уэю желалось рискнуть ради собственной теории о главенстве. Он завел одну руку за себя, чтоб держаться лучше и, ох, – действительно начал скакать на члене Айеро, глубоко дыша. Майки наклонился ниже к покрасневшему уху юноши, непреклонно и сбивчиво шепча:              — Больше не пытайся.              Ему правда доставляло удовольствие услышать в ответ не сопротивление, а вежливый скулеж. Глаза Фрэнка сверкали под напором двигающегося таза Майки до слепоты. Все же Уэю нравилось ощущение чего-то пылкого и тяжелого внутри себя, ему хотелось, чтоб Фрэнк достал этим своим членом глубже вплоть до сердца. Майки не признался бы, но позволит ему наполнить свои ребра.       Айеро жалобно поглядывал на Майки от жгучего чувства у лобка, без предупреждения – он попросит плаксиво прощения позже – сильнее уцепился в тусклость мягких бедер, проделывая хаотичные и быстрые толчки до покраснения чувственной кожи Уэя. Русый и не успел отреагировать, утыкаясь в скорпиона на набухшей вене шеи. Майки еще зажимал рот Фрэнка, не позволяя и себе издать хоть одной жалобы, хотя все равно продолжал скулить под самое ухо.       Последовало долгое и заглушенное мычание Айеро, что обильно кончил где-то внутри стенок Майки, проделывая остаточные движения. Уэй наконец-то убрал руку с чужого рта и обтёр её достаточно брезгливо об вздымающуюся грудь Фрэнка. Майки привстал на подкашивающихся локтях при полном омерзении и раздраженности, Айеро завороженно на него смотрел и спешно подхватил почти под податливую задницу. Фрэнк нетерпеливо усадил опухшую розоватую вагину на лицо, опаляя безрассудным дыханием только растянувшееся лоно.       Парень продолжал держать Уэя за бедра мягко, Майки хмурился ужасно, но вгонял пальцы в крученные волосы шатена, начиная ласкаться всей промежностью по рту Айеро. Фрэнк успевал только высовывать язык, от которого Уэй глухо рычал, прогибаясь в пояснице болезненно.       — Блять-блять, — Майки лепетал себе под нос, упрямо смотря в глубокие глаза Фрэнка, — У тебя просто.. — парень ухмыльнулся и ворковал нелепо, — Охуенно идеальное лицо, чтоб, ах, сидеть на нем.       О, эту похвалу Айеро запишет себе в заметки для ежедневного любования.       — Ты, блять, такой придурок, ах, — стон Майки был высоковат, а звучность голоса сипла, — Но, твою мать, как мне-е иногда, ох, хочется, чтоб ты вытрахал из меня все дерьмо..       Фрэнк глубже насаживал Майки на свой язык, на что парень хриповато и протяжно стонал, содрогаясь бедрами и чувствуя пульсацию влагалища от интенсивности языка.       — О-ох, мне, кажется, последние мои слова были, явно, лишними.. — Уэй отдаленно хихикал, отвлекая от своего кинка. Майки аккуратно приподнялся на тяжелых бедренных костях, как почувствовал, что его клитора вновь коснулись мозолистые пальцы в быстром темпе – это даже слышно.       — Стой-стой-стой, — неожиданно заговорился Майки от высокой чувствительности и громко всхлипнул, туго удерживаясь за стол спереди, — Фрэнки, пожалуйста..       Уэй сгибался над его головую, повторно кончая и обессилено падая на смуглую грудную клетку Айеро. Щеки Майки напряженно покраснели, ребра дрожали от частых вздохов, а внутренние части бедер были измазаны в жидкостях, пока вагина неприлично липла к чужой коже.              — Вытрахать из тебя все дерьмо? — Фрэнк приподнялся на локтях и притянул розоватое личико Майки к себе, целуя нежно потерянного.                     — Блять, да.