Солнце в горах.

Е Байи сидел за столом непримечательного постоялого двора на краю города Лоян. Он сделал заказ и замер, уставившись в никуда. Вскоре его мысли далеко ушли от этого места. Последние события, произошедшие в Цзянху, были следствием его когда-то совершенных ошибок, и не только его... Но мог ли он тогда что-либо изменить? Его единственный друг умер тридцать лет назад, но Е Байи в мельчайших деталях помнил образы Жун Чанцина разных лет: и гордого молодого мастера, и взбалмошного подростка, и даже лопочущего малыша, делающего первые неуверенные шаги. Высокомерный гордец по фамилии Е отказывался запоминать незначительных, неважных ему людей. Все яркие воспоминания его жизни были связаны с единственным человеком — с самого момента рождения. Они выросли вместе. В отличие от Е Байи, чья грубость всегда напрашивалась на драку, Жун Чанцин был обаятельным человеком, общение с которым освежало, как касание прохладного ветерка. Он любил хорошее вино, знаменитые мечи, прелестных красавиц и изысканные книги. Любой мог стать ему приятелем, угостив чашей вина. К сожалению, настоящий друг у Жун Чанцина был всего один, и этот друг только и делал, что практиковал кунг-фу да насмехался над окружающими.        Жун Чанцин получил прозвище «Призрачная Рука» благодаря своему творению — мечу Дахуан. Он выковал Великий Простор, будучи безымянным молодым мастером, а потом беззаботно отдал клинок (который следующие поколения назвали «генералом мечей») старому бродяге — в обмен на кувшин обезьяньего вина и обрывки книги с описанием древних техник. Вино он разделил с Е Байи, а потрёпанная рукопись оказалась фрагментами легендарной «Дхармы Люхэ». Размышляя о Дхарме, Е Байи пришёл к выводу, что страницы этой дьявольской книги скрывали множество коварных ловушек. Влекомый ими человек неотвратимо падал в одну за другой, ниже и ниже, пока не оказывался у точки невозврата. Возможно, Дхарма выбирала лишь одного достойного из десятка тысяч несчастных, но и тот становился её жертвой, зажатой между миром живых и царством мёртвых. Надеясь заполнить пробелы в тексте, одарённый небесами гений Жун Чанцин полагался на собственный талант. И потерпел поражение. Его настигло отклонение ци. В тот день Е Байи не было рядом. Он как раз нашёл покинутый монастырь на горе Чанмин и вдохновился этим местом, недоступным для обычных людей, но идеально подходящим для уединённого совершенствования. С его появлением жители деревеньки у подножия сразу начали судачить о «Древнем Монахе», так это прозвище и ушло в мир. Госпожа Жун тогда была незамужней девушкой. Пренебрегая репутацией, она на собственной спине принесла Жун Чанцина на Чанмин и умоляла Е Байи спасти его. Вдвоём с юной целительницей они испробовали все методы лечения, которыми владели, но не добились результата. У Е Байи не осталось иного выбора, кроме обмена жизни на жизнь. Он хотел забрать ци Жун Чанцина себе и отдать взамен собственные силы. Не иначе, как по кармической иронии, Е Байи заодно разгадал истинную суть учения шести гармоний. Для прямодушного Жун Чанцина отплатить благодетелям за спасение стало делом чести. Он взял в жёны Юэ Фэн и поселился на горе Чанмин, чтобы оставаться возле Е Байи до конца своих дней. Наивный дурак! Ему и в голову не пришло, что госпожа Жун не хотела прозябать в глуши морозной пустыни. Тем более, в компании третьего лишнего — мужчины, такого же ледяного, как это призрачное место. А ещё Жун Чанцин понятия не имел, что Е Байи… не хотел, чтобы он женился. Жун Сюань, такой же наивный болван, как его родитель Жун Чанцин, и такой же бескомпромиссный глупец, как его шифу Е Байи. Жун Сюань совместил недостатки обоих, и это обрекло его на погибель. Мальчишка не желал понимать, почему его отец и наставник непреклонно хранят в секрете знание, которое вожделел любой мастер боевых искусств. Жун Сюань слышал про смертельный риск, но отношение детей и старших к опасности всегда сильно разнилось.        В итоге Жун Сюань сбежал, прихватив «Лунбэй», который Е Байи собственноручно вручил ему ранее. Жун Чанцин с супругой тогда сильно рассорились. В прошлом талантливая, красивая, преданная и стойкая девушка за десятилетия пребывания в ледяной пустыне превратилась в постаревшую и отчаявшуюся женщину. Госпожа Жун отличалась от мужчин, с которыми вынужденно делила ледяную вершину. Как цветок, которому необходим солнечный свет, она нуждалась в нормальной жизни с радостями встреч и знакомств. После побега Жун Сюаня Е Байи спустился с горы Чанмин и обратился к главе поместья «Времена года», Цинь Хуайчжану, с просьбой отыскать этого мальчишку. На тот момент школа «Времена года» была молодой и обладала скромными возможностями. Цинь Хуайчжан выяснил только, где лежит тело Жун Сюаня, а также собрал смутные слухи о Кристальной броне, связанной с наследниками пяти великих кланов. Е Байи был вынужден резко прервать расследование из-за своего друга, Чанцина… Чанцин считал, что подвёл его, а гибель сына окончательно подорвала его здоровье. Недуги, идущие от сердца, тяжело врачевать. Выше человеческих сил… он умер. После смерти Чанцина, овдовевшая женщина решила не покидать Е Байи в его бессмертии, поэтому осталась в ледяном склепе. Но им не о чем было говорить. Она жила своей жизнью, а Мастер Е занимался боевыми искусствами. Поначалу они кивали друг другу и обменивались пустыми любезностями, но позже… Позже между ними осталось лишь безмолвие. Если посчитать, за последние десять лет они и словом не перемолвились. «Дхарма Люхэ» гласит, что как только «обитатель мира небесного» вернется к поеданию пищи, приготовленную на огне мира земного, для него наступит пора увядания. Время расцвета останется в прошлом: борода и волосы побелеют, дыхание станет прерывистым, энергия истощится, и тело начнёт слабеть по мере приближения к последнему часу. Но несмотря ни на что, Е Байи чувствовал счастье и свободу, без единого намёка на злость или отвращение. Что бы там ни говорила «Дхарма Люхэ», всё это чушь собачья. Если бы Е Байи хотел докопаться до причины расхождений, вероятно, ответ заключался бы в том, что он никогда не считал себя бессмертным. Скорее живым мертвецом. Для него спуск с горы Чанмин был подобен воскрешению. Е Байи пробудился и ожил. Пусть ему пришлось вернуться на путь «рождения, старения, болезни и смерти» обычного человека, и в запасе оставалось всего несколько лет. Но даже умереть ему спокойно не дали. Одному человеку удалось уговорить Е Байи пожить подольше. Сейчас перед ним на стол слуга поставил лишь нарезанные фрукты, овощи и воду со льдом. Теперь Мастеру предстояло загладить все ошибки прошлого и помочь воцарить мир в Цзянху. Е Байи навестил всех, кто знал о событиях тридцатилетней давности, проехал все дороги, которые ему указали, и, наконец, нашёл неприметные могилы Жун Сюаня и Юэ Фэн. Он забрал обратно запылённый меч Лунбэй, Хребет Дракона, соединил останки супружеской пары, кремировал их на алтаре, а затем поместил прах в кувшин. Теперь же он раздумывал о следующем шаге. … Компания из 6 человек преодолела сегодня огромный путь. Они обошли почти все таверны города и, так и не найдя определенного человека, уставшие под вечер, решили пойти заночевать на первый подвернувшийся постоялый двор.   Это была компания из молодых людей во главе с Седьмым Лордом и Великим Шаманом. Все они собирались найти Е Байи, но в то же время Гао Сяолянь и Чжан Чэнлин мечтали призвать к ответу Чжао Цзина с его приспешниками, а Цао Вэйнин беспокоился, что школа меча Цинфэн по незнанию ввяжется в войну на стороне ордена Цюшань. Старшие думали, что вряд ли Е Байи сидел, сложа руки, узнав, какую смерть принял Гао Чун — один из хранителей Знака чести, поэтому они надеялись пересечься с ним. И так, здесь на постоялом дворе они встретили, к их неожиданности, того человека, которого хотели найти. Е Байи, меланхолически пожевывая яблоко, краем взгляда оценивал скорпиона, который следил за ним уже довольно длительное время. Мастер размышлял, брать ли ему языка или толку в это приблизительно нисколько, эти и самоубиться назло могут. После последнего разговора с Великим Шаманом и Седьмым Лордом, он решил, что сначала поможет исправить последствия глупой самонадеянности своего ученика, вытащив из неприятностей тех, кто как Гао пострадал ни за что, ни про что. Сейчас он строил план по нахождению компромата на Чжао Цзина. Но его размышления были внезапно прерваны знакомыми голосами от входа в зал. Дети тут же кинулись к столу, где сидел Мастер и, перебивая друг друга, закричали: — Мастер Е, мы вас искали! Е Байи пришлось оторваться от своих дум. Он закатил глаза и сказал: — Ты смотри, мелкая рыбёшка бедовая, а ещё прыгает тут, суетится! О, да ещё и в такой компании. А этот паршивец зловредный Чжоу Сюй где?   Седьмой Лорд, подходя ближе, ответил старшему, который решил проигнорировать нормы приличия: — Он преследует Ядовитых скорпионов до горы Фэнъя, мы не знаем, где именно он сейчас. Вечером прошлого дня к нам в гости заглянули скорпионы. Они подсказали мальчику Чжану, кто настоящий убийца его родителей. А так же напомнили Хозяину Долины призраков об его обязанностях. И на следующее утро эти четверо юнцов — Гу Сян, Цао Вэйнин, Гао Сяолянь и Чжан Чэнлин — отправились в путь в поисках вас и мы вместе с ними... Е Байи злобно фыркнул, агрессивно кусая яблоко и перебил Цзин Бэйюаня: — И те два охламона прямо так радостно и ринулись в любезно расставленную ловушку?! Вот куда их понесло, один безрукий, второй калеченный?! Чжан Чэнлин тут же возмутился: — Кто безрукий, шифу? Гу Сян от него не отставала: — Эй, а калеченый, значит, мой Хозяин?! Е Байи закатил глаза: — Все в наставников, такие же дурные! Е Байи дернул плечами, порылся в рукаве. Вытащив печать, он положил её на стол и сказал уже серьезным тоном: — А теперь садитесь, обсудим. Седьмой Лорд вздохнул и сел к остальным спутникам. Дети с удивлением смотрели на блюда на столе. У Си же, глядя на это, одобрительно покачал головой. Они заказали еду у Хозяина и купили себе несколько комнат. Е Байи скептически ещё раз осмотрел собравшихся за его столом: — Ладно, Чжоу Сюй не захотел лечится, потому что так потеряет свою основу боевых искусств. А теперь что? Или... — Внезапно Е Байи посетила одна догадка и он перевел внимательный взгляд на Великого Шамана — … Южные чары скрывают секрет, как этого избежать? У Си подтвердил эту невероятную догадку: — Мы нашли способ. Седьмой Лорд же добавил: — Мы проделали огромный путь. И мыслительный тоже. У нас есть 10 процентов на успех операции. Е Байи задумался на пару мгновений и сказал: — 10 процентов — это уже всяко лучше, чем безнадёга. Значит, можно этим всерьез заняться. Я даже помогу. Но, пожалуй, как решим насущные вопросы. Цзянху превратилось в отвратительное болото, где не жаба, там змея подколодная, али ещё какая мерзость ядовитая. Всех, кто их как-то сдерживал перебили, да и счёт у меня к тому же, к кому и у нашего кузнечика. — Мастер резко кивнул на Чэнлина, искривив губы в привычной усмешке. Младшее поколение после этих слов встрепенулось — кто воодушивился, кто просто посмотрел на Бессмертного, как на последнюю надежду, кто встревожился, а кто и возмутился, но трое из четырех загалдели наперебой: Чэнлин: — Господин Е, вы должны помочь нам! Я должен отомстить за семью! Цао Вэйнин: — А как же моя школа? Они ведь могут пострадать! Гу Сян: — А мой Хозяин? Что с ним будет? Одна Гао Сяолянь из молодого поколения соблюдала приличия, не выкрикивала никакие фразы и стала бы отвечать, только если ее спросят.   Е Байи на этот цыплячий щебет только закатил глаза и взял с тарелки перед собой кусок хурмы: — А вы, цыц, нос не дорос тут мстителей строить, это раз, — тыкая куском хурмы, в Чэнлина, сварливо начал отвечать на его слова. — А со сморчком по фамилии Чжао я и сам разберусь, не кипятись, не уйдет, — и зажевал нещасный кусочек фрукта. Седьмой Лорд, с улыбкой: — То есть вы согласны помочь нам? Е Байи задумчиво посмотрел на фруктовую тарелку перед собой, выбрал следующий аппетитный кусочек хурмы и ответил: — Да, согласен, но сначала мы разрубим этот узел и тогда уже спокойно уедем. Сколько у Чжоу Сюя времени? У Си решил пояснить ситуацию: — Он будет месяц принимать лекарство, обезвреживающее яд от гвоздей, а после мы можем провести операцию. Е Байи на это задумчиво кивнул и перешел к следующей части обсуждения, переведя взгляд, который вновь стал очень серьезным на Гу Сян: — Хорошо. Так, теперь вы, два влюбленных голубка. Пигалица, ты же тоже часть Долины, не так ли? Пурпурный призрак испугано округлила глаза. Цао Вэйнин не сразу понял, о чём речь, и растерянно оглянулся на нее, не в силах произнести ни слова. Отпустив его руку, Гу Сян встала и воскликнула: — Что?! Даже Седьмой Лорд прищурился, рассеянно спросил: — О… И кем же может быть столь юная дева? Е Байи с кривой ухмылкой продолжил вскрывать чужие тайны: — Пурпурный Призрак. А что, вы сомневаетесь? Седьмой Лорд перевел взгляд на обсуждаемую девушку: — Вопрос её личности решается очень легко. Все обитатели Долины носят на пояснице татуировку маски призрака. Будь здесь только мужчины, прояснить её наличие было бы затруднительно. К счастью, в наших рядах присутствует ещё одна представительница прекрасного пола. Если осмотр проведет она, приличия будут соблюдены. Проверить наличие метки можно в уединённом месте, а мы поверим ей на слово. Е Байи закатил глаза: — Учитывая, кто её мастер, это очевидно, так что давайте мы прямо сейчас не будем это проверять. Так я спрашиваю, молодой господин, не пугает тебя такая невеста? Все молчали. А Цао Вэйнин застыл в оцепенении. Он всё понял, как только увидел застывшее лицо Гу Сян. Осознание настолько оглушило его, что слова Седьмого Лорда пронеслись мимо невнятным гулом. Цао Вэйнин всегда знал Гу Сян как весёлую простодушную девушку, пренебрегающую основами этикета. Никогда ранее он не видел такой бледности и мрачной обречённости на её лице. Гу Сян перестала улыбаться, её большие яркие глаза сейчас светились не тёплым озорством, а холодной злобой. Она смотрела не на Цао Вэйнина, а на мужчину в белом и сейчас действительно походила на призрака. В памяти Цао Вэйнина сами собой всплыли слова Вэнь Кэсина, сказанные перед их отъездом на поиски Е Байи: «Ну, а если А-Сян не та, кем кажется? Если ты вдруг поймёшь, что совсем не знаешь её, что тогда?» Что он ответил? Цао Вэйнин был огорошен этими вопросами, но всё равно уверенно поклялся: «Не сомневайтесь, я знаю А-Сян». Оцепенение Цао Вэйнина не спадало довольно долго. Затем Гу Сян почувствовала, как он мимолётно сжал её ладонь, потом отпустил и снова сжал ещё крепче: — Я принёс клятву, что до самой смерти ни на мгновение не усомнюсь в А-Сян и не подведу её… С детства учили меня держать слово. Я не могу забрать обещание, данное её семье. Е Байи уже с большим уважением глянул на этого глупыша: — О, как, закрутил! Ладно, так и быть, мелюзга. Вы тоже приглашены на гору. И вот что я тебе, парень, скажу. Не примет твой клан Пурпурного Призрака в невестки. И если будешь упрямиться, зная твоего учителя, он не постесняется тебя сам убить. Так что тебе придется выбрать! Цао Вэйнин смущенно сказал: — В таком случае, мы с А-Сян придумали, что она меня украдет или я "стану цветочным вором" и… — он не договорил, так как Гу Сян пнула его под столом. Со стороны Е Байи донесся громовой хохот довольного шуткой коня. Утирая слезы от смеха он продолжил: — Ну, где-то схоже, но более умеренно сделаем. Ты напишешь письмо, что уходишь из Ордена, я его передам, как их встречу. И даже обещаю, что первый их не трону. Но сами вы туда и носа не кажете, вы едете в село у горы Чанмин и закупаетесь добром, чтобы пережить суровую зиму, и ждёте нас. Хотя... — он взял печать пропуска на гору со стола и кинул её Гу Сян в руки, так как решился всё же пустить чужаков в свой дом. — За деревней начинается дорога, которая ведёт до середины подъёма. Я живу выше, у самого пика. Если ваши навыки позволят туда вскарабкаться, милости прошу, селитесь первыми, но дальше деревни — ни ногой. Чжан Ченлин поправил свой меч, который ранее прислонил о стол возле себя, чем вновь привлек внимание Е Байи: — Малец, Чжан, а еще скажи мне, что у тебя за меч? Но вместо мальчишки ответил Цзин Бэйюань: — Это Дахуан, Великий простор. Этот меч раньше принадлежал мне. А почему Мастер интересуется? Вы знаете это оружие? Е Байи про себя горько усмехнулся. Ему показалось насмешкой судьбы, что затерявшийся в Цзянху меч Дахуан случайно оказался в руках юного сироты семьи Чжанов. Казалось, цепь событий нарочно затягивала в заколдованный круг новых и новых людей вместо тех, кто постарел или умер, превратившись в скорбные тени минувшего. Бесконечный цикл страданий без надежды на счастливый конец. Повернувшись к Седьмому Лорду, он пояснил: — Старшего Жуна называли Призрачной Рукой за непревзойденный талант оружейника. Он был знаменитым мастером своего поколения. Меч Дахуан, Великий Простор, который ты подарил Чжан Чэнлину, и гибкий меч главы Чжоу выкованы Жун Чанцином. — Лицо Е Байи осталось ледяным, но на губах проступила тёплая улыбка. — Да, это творения Чанцина, — подтвердил он, поглаживая пальцами ободок чашки. — Гибкий клинок мальчишки Чжоу на самом деле — Безымянный меч. Позже, пройдя через мои руки, он стал называться Байи. Но Чжоу Сюй, бестолковый ребёнок, не знал, чем владеет. Боюсь, и теперь не знает. Гао Сяолянь набралась решительности и почтительно обратилась к Е Байи: — Старший Е, а что насчет моего ордена? Если вы туда пойдете, сможете их развернуть домой? И, можете узнать, что случилось со старшим учеником Дэн Куанем? Я не знаю даже, жив ли он… Если мертв, я бы хотела похоронить его должным образом... Я слабая, поэтому, пожалуй, просто вернусь домой, в поместье. Е Байи, глянул на нее, поменяв серьезное выражение лица на привычно самоуверенное: — Не волнуйся, девочка, я со всем разберусь. Все молодые люди переглянулись и в конце концов согласились со словами Бессмертного мастера. Е Байи снова мельком глянул на примеченного ранее соглядатая и подумал, что «языка» таки надо брать, а значит ему нужно будет снова остаться самому. А потому он пробурчал своим теперь уже спутникам: — Ешьте и проваливайте все по комнатам, чтобы к утру были готовы, я вам карту нарисую. В общем, куда вам идти я сказал, доедайте шустрее и не сорвите мне охоту. Не до конца поняв, к чему были слова про охоту, но не рискнув переспрашивать, младшие вняли совету старшего, быстро перекусили и послушно разошлись по комнатам. Седьмой Лорд и У Си любопытно блестели глазами, но заметив настрой самого старшего мужчины в компании, решили обождать с вопросами до утра. Цао Вэйнин собирался пойти писать письмо для своей школы. Чжан Чэнлин, расстроенный, что ему не дали свершить месть, поплелся следом. Гао Сяолянь, услышав добрые слова, ушла плакать к себе в комнату. Одна Гу Сян была в более менее хорошем настроении, только за Хозяина немного волновалась. Когда они уходили, Цао Вэйнин обратился к компании в полголоса: — Вы заметили меч за спиной Е Байи? Гу Сян пробурчала: — Нет, демоны, мы слепые! Ты знаешь что это за меч? Цао Вэйнин, воодушевленно сел на любимого конька: — Предания гласят о трёх легендарных мечах. Первый — духовный безымянный меч Умин. На этом мече нет гравировки с именем, а знаменит он необычайно ярким блеском стали и непревзойдённой заточкой. Второй — тяжелый меч Дахуан, Великий Простор, — генерал среди мечей. Безупречный, прочный и непобедимый, он не имеет равных в мощи и свирепости. Но ни первый, ни второй не сравнятся с третьим мечом по имени Лунбэй, Хребет Дракона. Это клинок неукротимой ярости. Считается, что он выкован из небесного железа, и потому способен низвергнуть богов… Не могу поверить, что Лунбэй оказался в руках ученика Древнего Монаха! Все три знаменитых меча считались давно утерянными. Немыслимо, что сегодня я стал свидетелем возвращения величайшего клинка в истории Цзянху! Чжан Чэнлин тут же встрял: — Двух клинков. Чжан Чэнлин снял Великий Простор с перевязи на талии. Зная, что Седьмой Лорд подарил ему поистине великолепный меч, мальчик, памятуя древнюю мудрость о том, что «зазорно кичиться богатством», обернул ножны в неприметную рваную дерюгу. Он развернул оружие и передал его в руки Цао Вэйнина. Ученик школы меча Цинфэн почтительно принял свёрток обеими руками, дрожащими пальцами развернул ветхую тряпицу и… обнажил бесценный клинок, самоцвет, доселе скрытый грязью. На глаза переполненного эмоциями мечника навернулись слёзы благоговения, его буквально потряхивало от волнения. Цао Вэйнин гневно указал пальцем на Чжан Чэнлина: — Это Дахуан! Генерал, Великий Простор. Ты! Осквернитель божественных реликвий... Ты… корова, пожирающая пионы! Ты, варвар, ломающий гуцини! Ты… т-ты… твой проступок сравнится по тяжести лишь с сожжением книг и закапыванием учёных заживо! Цао Вэйнин так расшумелся, что Гу Сян пришлось на него шикнуть. Все четверо поспешили в комнату, подальше от старших, чтоб продолжить спор. Когда младшие ушли из досягаемости их слов, Е Байи спросил: — А вы, мастер У Си, всё ли собрали для нужных процедур? У Си, ответил кратко: — Всё готово. Е Байи, подумав немного, вытащил на стол два кувшина: — Хорошо. Раз вы намерены отправиться в те края с Чжоу Сюем, исполните мою просьбу. В кувшине прах Жун Сюаня и его жены. Отнесите на гору. Пусть их семья из четверых человек продолжит свой путь. А девчушку Гао отправьте с сопровождением в безопасное место. Ей ещё будет чем заняться в Цзянху и её есть кому ждать, а значит на гору Чанмин ей сейчас не стоит подниматься. Обговорив ещё пару дел, например о сопровождении юной госпожи Гао в поместье, Е Байи отправил двоих сотрапезников наверх, в комнату. Оставшись один, он рассправился с остатками овощей и фруктов. А потом демонстративно позвал служку трактира, кинул тому монеты и потребовал бочку холодной воды в свою комнату, сам же первый пошел туда. Он рассчитывал на то, что тот мутный тип начнёт действовать сейчас, и можно будет быстро с ним разобраться. Вместо слуги из трактира, как и ожидал Бессмертный, воду ему принес уже ранее примеченный соглядатай, по повадкам — часть Скорпионьего логова. Впустив его в комнату, Е Байи молча закрыл и запер дверь в неё. И просто ледяным голосом сказал: — А теперь, насекомое ядовитое, назови мне хоть одну причину, по которой я не должен тебя пришить, предварительно вытянув из тебя все, что мне нужно? Скорпион, как ни страннно, не стал отпираться и усложнять Бессмертному мастеру задачу, а поставил бочку на пол, розвернулся лицом к собеседнику и вежливо упал на одно колено со склоненной головой и сцепленными в замок в приветсвии руками. Его слова превзошли ожидания Е Байи: — Се Ван приглашает Вас, господин. Всё уже готово. Я пришел проводить Вас. Е Байи хмыкнул: — Ну что ж, веди, посмотрим, что скажет ваш Скорпионий принц, и разнесу ли я ваше логово по камушкам за это или нет. После этих слов, они с посланником вышли через окно в направлении одного борделя.