Синергия

      — Итак, Минерва, полагаю, пора поделиться со мной информацией о происходящем. Или сегодняшнего происшествия недостаточно? Хорошо ещё, что Сивилла ничего не успела натворить, — начинаю холодно, садясь в кресло напротив неё. Краем глаза замечаю, что портрет Альбуса пуст. Случайность? — Я знаю тебя тридцать лет. Мне легилименция не нужна, чтобы понимать, что ты знаешь больше, чем говоришь.       — Поверь мне, Северус, я бы очень этого хотела, но не могу. Это уничтожит любую возможность справиться с ситуацией.       Что за абсурд? Она полагает, я всё испорчу? Что даёт ей основания так думать?       — Звучит так, будто кто-то снова считает, что я займу не ту сторону.       — Северус, я знаю, что была к тебе несправедлива. Сейчас совсем другой случай, никак не связанный с тем, доверяю я тебе или нет. Это как... — она задумалась. — Как заветное желание, произнесенное вслух. Стоит сказать и оно не сбудется. Только в нашем случае - это не суеверие.       В задумчивости складываю пальцы домиком. Заветное желание? Что за чушь собачья? Кто-то из нас определенно сошёл с ума. И в этот раз точно не я.       — Хочешь сказать, срыв Сивиллы и это, уже второе по счёту землетрясение за три месяца, связаны и ты рассчитываешь разобраться с проблемой самостоятельно? Не говоря об этом вслух? Не подключая ни коллег, ни Министерство? — Это очень не похоже на Минерву, никогда не пускающую ситуацию на самотёк. Однако, напоминает мне другого директора. Мысль вызывает раздражение. Он имеет отношение к её решению? Или все директора Хогвартса заражаются безумием? — Может быть и тебе стоит провериться в Мунго?       Она только тяжело вздыхает и показывает мне, чтобы я её оставил. Что ж, прекрасно. Всё летит к чертям, человек не в себе, праздник испорчен, нам срочно нужен новый преподаватель прорицаний, Хогвартс может пострадать от очередного землетрясения, а мы просто чего-то ждём. Возникает сильное желание проверить, что она скрывает. Но сделать это незаметно не выйдет, а иначе - чревато последствиями.       — Северус, подожди, — останавливает она меня уже у двери, — скажи, как твои отношения с мисс Грейнджер? Вы нашли общий язык?       — Шутишь? Тебя это сейчас волнует? — я начинаю закипать изнутри. Не хочу лишних напоминаний. — Я не собираюсь его искать. Она ведёт себя неадекватно. Подслушивает, шпионит за другими преподавателями, подбрасывает мне зачарованную тетрадь, а теперь зачем-то делает неуместные намёки!       — Тетрадь?       Остальное ты просто игнорируешь?       — Да, я купил тетрадь, она оказалась зачарована Протеевыми чарами. Вторая из пары находится, как я думаю, у мисс Грейнджер.       — Но почему ты решил, что она её подбросила?       Нелепый вопрос.       — Ну скажи мне ты тогда, кто бы это мог быть? Я её не подбрасывал. Кто-то третий? Возродившийся Тёмный Лорд захотел, чтобы мы с ней пообщались по душам? В этом нет никакого смысла.       — А если это случайность? Или мы не владеем достаточной информацией, чтобы понять смысл игры для этого "третьего"?       — Теоретически... Погоди, — я замираю, потому что в голову приходит совершенно очевидный вариант, — а если тетрадей не две, а три, скажем? И кто-то третий читает нашу переписку? Только вот что интересного он там хочет найти?       — Пока не знаю, Северус. Но ты же выяснишь? — улыбается Минерва. — А что насчёт намёков?       Чёрт бы побрал эту Грейнджер с её играми!       — Намекала, что я её интересую, — признаю с раздражением.       И отчего же, Минерва, позволь поинтересоваться, ты просто светишься радостью? Мечтаешь о звании "свахи века"? Вот уж вряд ли.       — Тебе сложно поверить, что это возможно?       Странный вопрос. Почему он должен кого-то волновать? И всё-таки я спрашиваю.       — Она тебе что-то об этом говорила?       — Я же не её задушевная подружка. Зачем бы ей со мной таким делиться? Но порой самый простой ответ и есть правильный. Зачем множить сущее? Придумывать какие-то тайные намерения? Я помню, Гарри как-то рассказывал, что она до последнего верила в то, что ты не предатель и защищала тебя перед друзьями. Разве это не говорит о том, что она хорошо о тебе думает? Этот вариант не хуже твоих надуманных.       — В любом случае, меня это не интересует, так что можешь не выгораживать её, —бросаю я напоследок.       Не интересует. Именно поэтому ты снова открываешь тетрадь, Северус. Ты же понимаешь, что любой контакт только способствует развитию "болезни"? А если это поможет нам разобраться с происходящим в Хогвартсе? Какой милый маленький самообман.       "Думаю, дело в доверии. Что вы думаете о доверии?" — читаю я.        Что я думаю о доверии? А матом писать можно?       "Доверие нужно, чтобы манипулировать людьми."       "По-вашему, это единственная его функция?"       "Другой в голову не приходит."       "У меня есть друг, который ни разу не воспользовался моим доверием. Как и я его. Как думаете, почему?"       Друг, не подруга. Поттер? Сомнений почти не остаётся.       "Не было достаточной необходимости?"       "Пытка Круциатосом достаточная необходимость?"       Как же ты меня бесишь! Чего ты хочешь? Чтобы я признал, что не прав? Что доверие - хорошая штука, а я - моральный урод? Ну, прости, что моя жизнь складывалась иначе. Мое доверие предавали все, кто мог. Не было у меня такого друга.       "Наверное."       "Доверие дарит чувство безопасности. Один маггловский писатель как-то сказал: "Наказанием лжеца оказывается не то, что ему больше никто не верит, а то, что он сам никому больше не может верить."* Понимаете о чем я?"       "Конечно, вы только что назвали меня лжецом", — усмехаюсь я.       "Вовсе нет. Я хотела сказать, что от нашего решения относительно доверия, зависит наше чувство безопасности. Мне кажется, жить, никому не доверяя, очень сложно."       "Вам не кажется."       "Всё можно изменить одним решением."       "Это несколько наивный взгляд на вещи, вам так не кажется? Как вы себе это представляете?"       "Вы можете доверять мне, например. Обещаю доверия не предавать."       Замечаю, что улыбаюсь такому простодушию. Или притворно-показному простодушию? Зачем тебе это, Грейнджер? Чего ты добиваешься?       "Здесь отсутствует логика. Если я никому не верю, то не верю и вашим словам о том, что вам можно верить."       "А вы рискните."       "Честно говоря, я устал рисковать."       Это правда. Я устал. Мне нравится жить так, как я живу. Ну, или я убедил себя в этом. Почему-то становится до тошноты тоскливо и жаль себя. А я-то думал, давно с этими чувствами покончил.       Она стоит в моём кабинете заложив руки за спину и вздернув подбородок, напоминая старую гравюру о казни неподкупного**. Какая патетика! Какое оскорблённое достоинство! Со мной это не сработает.       — Мисс Грейнджер, объяснитесь пожалуйста, — прошу я, вставая из-за стола и складывая руки на груди.       — Что именно мне нужно обьяснить вам, заместитель директора Снейп? — в её лице и голосе явно читаются непримиримость и бунт. Похоже, я здорово вывел её из себя. Это хорошо.       — Не делайте вид, что вы не понимаете, о чём речь! Почему вы вернули баллы мистеру Пристли, после того, как я их снял? Он пропустил моё занятие.       — Вы, видимо, совершенно случайно, упустили тот факт, что для прогула есть уважительная причина. Мистер Пристли лежит в больничном крыле. По правилам школы в этом случае баллы не снимаются.       — Благодарю, что проинформировали меня о правилах школы, мисс Грейнджер,—насмешливо приподнимаю бровь, — однако, он там лежит не потому что его внезапно сразил неведомый недуг, он носился по коридорам и сам виноват, что получил травму.       — За это он уже получил наказание. Второй раз наказывать за один и тот же проступок как-то слишком, вы не находите? — буравит она меня взглядом. — Особенно, учитывая, что он и сам себя наказал сломанной рукой. Думаю, он всё понял.       — Вы слишком много думаете, — подхожу ближе, нависая над ней всем своим ростом и авторитетом. — И говорите. Лишнего.       Она вспыхивает, понимая о чём речь. Да, девочка, это было ошибкой. Не смей использовать эти фокусы против меня. Если ты считаешь, что я буду настолько жалок, что позволю себе играть с этой мыслью, погружаясь в трясину каких-то иллюзий, ты очень заблуждаешься.       — И за это расплачиваются студенты? Прошу прощения, — говорит она тоном который подразумевает что угодно, кроме раскаяния, — что обозначила свой интерес к вам. Больше не стоит беспокоиться по этому поводу. Я могу идти?       Я чувствую щемящее разочарование. Она не возражает, не настаивает, никак не выдает своих намерений. А может быть, я разочарован собой.       — И прошу вас впредь не играть со мной в такие игры, мисс Грейнджер, — добавляю я напоследок.       Она зло усмехается, выдерживая мой взгляд. Наколдовывает флакон и погружает в него одно из своих воспоминаний. Со стуком, как точку, ставит его на мой стол и выходит.