От одного монстра к другому

***

Утро Лучики солнца, что смогли пробраться сквозь неплотно закрытую шторку, весело играли на милом личике России. Они то и дело перебегали с щек на глаза, пытаясь разбудить девушку. Последняя же просто жмурилась и отворачивалась к стене, дабы спрятаться от природного будильника. Немного погодя, Россия победила свою сонливость и устало продрала глаза. Ночью она почти не спала, постоянно просыпаясь от шумного ливня и молний, что раскатывались где-то недалеко. "Сегодня день, который перевернет всю мою жизнь с ног на голову", — принимая сидячее положение, поразмышляла белокурая. Россия про себя ревела, выла, молилась, но на лице этого она не показывала. Уголки губ, как и всегда, когда она видела своих братьев и сестер, были приподняты, а очи излучали доброту и ласку ко всем, кто взглянет на нее. Кроме отца, конечно. С ним вообще все сложно, и его девушка хотела видеть в предпоследнюю очередь. А кто в последней, раз не отец? Тот самый мужлан, которому ее продали. Собственно, Россия его и не помнила особо, давно он сюда не заглядывал. Только припоминает, что этот мужик — друг Союза, с которым они частенько выпивали и базарили о жизни. Ну, как «базарили»…Этот мужик слушал, а ее отец аля-невыносимый-болтун рассказывал всякую хрень, которая в жизни никому в принципе не пригодится. Пока белокурая размышляла, в комнату бесцеремонно ворвалась маленькая девочка, Эстония. Это была милая девочка лет восьми с светло-русыми волосами и серыми глазами. Говоря об одежде, то на ней была белоснежная рубашка, красный галстук, темного цвета юбка, что закрывала колени, белые гольфы и черные туфельки. — Лера! — окликнула Мэри Россию, — чего ты так долг… Ты только встала?! — Эстония устало закатила глаза и посмотрела на свою сестрицу, — опоздаем же! Собирайся, — произнесла русая и скрылась за углом. Только и было слышно, как небольшие каблучки стучали. — Куда опоздаем…? — задавай вопрос Россия куда-то в пустоту, как будто ища ответ где-то у воздуха. Или, быть может, в чертогах своего сознания. …"Агрх, точно!" — память после продолжительного сна вернулась и девушка вспомнила, куда все так суетливо собираются, — "Сегодня же выставка подделок"… Беларусь увлекается рисованием, и получаются работы очень красивыми, несмотря на столь юный возраст. Ее последняя работа, которую она выставила на конкурс, победила. Радости Василисы не было предела, когда та узнала об этом. И сегодня вся семья едет в Ленинград забрать подделку и заодно посмотреть на конкурентов девочки. Вообще, за успехи Василисы нужно сказать "спасибо" России. Именно она начала свою сестру рисовать, а потом поддерживала ее в этом. Лера с теплотой в душе вспомнила первые дни, когда Василиса подбежала к той с просьбой что-нибудь нарисовать. Вспоминала, как девочка полюбили этот рисунок и сказала, что хочет также научиться рисовать, а белокурая только рада была кого-то научить. Хотя бы рядом с ней, она чувствовала себя нужной… Девушка еще немного посидела на кровати, а потом, понимая, что вся семья может опоздать из-за нее, начала собираться. Она еще не знает, чем развернется эта выставка в Ленинграде… Натянув на себя белую рубашку которую она где-то откопала, юбку и обувь небольшие туфельки, она спустилась вниз. Коммунисты уже успели позавтракать, поэтому Россия, закинув в рот что-то, вышла на улицу. Уже на выставке Все советские дети с изумлением рассматривали работы других детей. Они и взаправду были красивыми, но, как считала сама Россия, ни одна из них не могла сравниться с рисунком Василисы. Внутри девушки переполняла гордость за свою младшую сестру и, конечно, за себя. Рядом с Беларусью Россия чувствовала себя учителем, который всегда поможет и подскажет. Вдруг, к Союзу подошел какой-то мужчина. Это не могло улизнуть от глаз Валерии, поэтому она начала рассматривать его. Высокий, но ниже ее отца, блондин с темно-синими, словно океан глазами и идеальными чертами лица. На нижней губе красовался почти незаметный шрам, который никак не портил эстетику мужчины. Говоря об одежде, то она была темного цвета — черный пиджак, к изумлению России темная, а не белая рубашка, штаны в тон пиджаку, лакированные мужские туфли и фуражка. Весь образ мужчины был статен и солиден. Россия в открытую пялилась на мужчину, пытаясь его вспомнить. Он не казался ей совсем чужим и незнакомым. Да, определенно она его уже где-то видела. Но где? Окинув взглядом еще раз мужчину, Россия решила оставить его. Кажется, наверное. — Россия! — обладательница имени вздрогнула. Ее звал отец. Не хотела девушка к нему идти. Чувствовала, что что-то не то. Нервно взглотнув, она повернулась и кротким и тихим шагом, предварительно опустив голову и спрятав половину лица за белоснежными прядками, поплелась к Союзу. Шла девушка донельзя медленно. Ее отец был на столько вспыльчив и неуправляем, что мог спокойно ударить девушку у всех на виду. Нельзя было оттягивать свою смерть разговор бесконечно, и Россия это понимала. Ну вот, она подошла к Союзу и незнакомцу и просто стояла и тупила взгляд в пол. — Это она? — спросил блондин. Голос был холодным и отстраненным, но это не смутило Романа Цветаева, чего не скажешь о России — ее всю передернуло. — Да, естественно, — ответил Союз. Он повернулся к своей дочери, — Помнишь, я говорил про то, что я тебя продал? — вопрос был адресован России, — Так вот, это он. Валерия шокировано посмотрела на своего отца, а потом на незнакомца. "Так вот почему он мне показался знакомым" — подумала девушка. Голубоглазый между тем подошел к белокурой и сказал: — Я Третий Рейх.