Жестокость не всегда является злом. Злом является одержимость жестокостью.
Джим Моррисон
За три года до падения человеческого государства Лескатия, территория демонического царства Маккай.
Вольфганг пришёл в себя находясь в руках врага. Он с трудом открыл глаза и начал осматривать место, своего заточения. Глаза Штрассера привыкли к темноте, и он понял, где находится. Это была комната, тёмная и сырая похожая на камеру. Скорее всего он находится в казематах крепости. Но самое страшное было, что в камере были коммунистические плакаты. Вольфганг встал с деревянной кровати, и подошёл к плакату и сорвал один. Затем он увидел на полу лежащую книгу. Он медленно дрожащими руками поднял книгу с пола и в ужасе закричал. Это был «Капитал» Карла Маркса. Вольфганг затрясся в ужасе, увидев большевистскую еврейскую книжку. Штрассер в ярости отбросил книжку в сторону железной двери. Дверь начала открываться, и в комнату зашли две суккубы одетые в форму НКВД. Вольфганг принял стойку для бокса и обрушил на большевиков все приёмы из бокса, который знал. Первая суккуба упала на пол с разбитым носом, вторая достала наган из кармана куртки и приставила револьвер к голове группенфюрера. Вольфганг отступил и медленно сел на кровать. Суккуба со сломанным носом встала и вышла из темницы. Вторая суккуба указала Вольфгангу наганом на кровать и на лежащий на полу «Капитал». Группенфюрер взял с пола книгу и затем сел на кровать. — Теперь начинай читать, — Бархатным голосом сказала ему суккуба, — Если ты не начнёшь читать, великую книгу Маркса мы займёмся диким сексом, ты ведь не хочешь стать инкубом верно? Вольфганг отрицательно закивал головой на слова суккубы и преодолевая отвращение начал читать «капитал». Суккуба подошла к группенфюреру и начала медленно снимать с него его шинель, затем китель и штаны. Дальше были ботинки и бельё. Вольфганг пережил, второе страшное событие в своей жизни, после мясорубки Сталинградской битвы.***
Тимур стоял на коленях в своей темнице в темноте. Он истово молился Саваофу, параллельно вспоминая все молитвы, которые знал. Молитву прервал гость, и скрип двери. Тимур обернулся и встал с колен, гостем оказалась знакомая ему демоница. Она вальяжно подошла к Тимуру на расстояние вытянутой руки и собиралась дотронуться до него, но Пинчук достал из кармана своих армейских штанов распятие. Аланэн в ужасе отскочила от Пинчука и зашипела. Ей потребовалось минут шесть, чтобы прийти в себя. Она пришла в себя и заговорила с Пинчуком. — Тимур малыш, я тебя так люблю убери крест и давай поговорим, — Нежно проговорила демоница, — Я просто хочу, что бы ты перешёл на сторону коммунистов, на мою сторону. Тимур сильнее сжал, распятие и резво снял флягу с пояса. Он отвинтил крышку с фляги и облил святой водой демоницу. Кожа на лице демонессы покраснела и покрылась ожогами. Мамоно издала вопль боли и разочарования. Кожа на её лице начала восстанавливаться, что позволило ей выбить распятие из рук Пинчука. Выбив распятие, мамоно накинулись га Тимура и прижала его к полу. — Пойми, глупый я пытаюсь тебе помочь, — Нежно сказала Тимуру мамоно, — Если ты не отрёшься от своего бога и не станешь коммунистом, мне прикажут убить тебя! Тимур скрипнул зубами и ударил со всей силы, в солнечное сплетение демонессе. Мамоно отшатнулась от Тимура на приличное расстояние. — Я никогда не придам, веру в Христа, запомни это! — Тимур перевёл дух и продолжил говорить, — Пусть меня расстреляют, но я останусь верен Яхве. Демоница, разочарованно взвывала и отошла к двери темницы. Уже уходя из комнаты, она обернулась и сказала Пинчуку. — Ты сделал свой выбор, ты ответишь за убийство моих родных и моего первого мужа, и шабаш помнит, как ты сжёг их ведьмочек, — Демонесса вышла из комнаты Пинчука и на эмоциях переполнявших её хлопнула дверью.***
Тимур встал на колени и начал молиться. После молитвы Пинчук лёг на кровать и заснул. Спал он плохо. Ему снилось как он, сжигает тех ведьмочек они плакали и пытались выпросить свои жизни, но Пинчук был не приклонен. Он с улыбкой на лице, смотрел как огонь сжигает юных мамоно. И именно во время сожжения шабашисток, к нему подошёл Вольфганг с предложением о союзе. Тимур согласился хоть и в глубине своей души понимал, что назад дороги уже не будет.