О злых словах с ласковыми глазами

Чхон Мён — великий человек. И как каждый великий человек, он привлекает людей к себе, не стараясь и не проявляя особых усилий; люди идут к нему, люди тянутся к нему, даже если его характер ужасен, а руки омыты кровью; люди держатся за него, они верят в него, они идут туда, куда он им скажет. Великим людям необязательно быть лидерами от природы — люди сами выбирают их в качестве таковых. И великие люди уходят очень рано, придя, как огонь, нежданно и негаданно, как пламя среди мрака, привлекая к себе мотыльков, только чтобы также внезапно погаснуть. Чхон Мён — человек чудес, переступая границы невозможного, будто это просто ступени; будто для него это ничего не значит; будто для него есть собственные законы мира, недоступные простым людям. Чхон Мён — великий человек, который приходит в Хуашань, доставая её из пепла с грязью и глядя, как на нечто прекрасное; который начинает, ведёт и заканчивает войны, сражаясь, как воинственное божество, и остаётся достаточно близким к ним, простым людям, никогда не смотря на них с высока; который играется между жизнью и смертью, который дарит им надежду и вселяет страх, одновременно. Чхон Мён — это человек, которому вы отдаёте свои сердца, не понимая об этом до самого конца; до того момента, пока чудовище не побеждено, меч выпущен из рук человека, что говорил никогда не отпускать своего оружия, и того, как чужая кожа покрывается трещинами, как у старой вазы, что суждено разбиться. Трещины расползаются, и его кожа, его плоть, его тело, осыпается. Они держатся за него, они любят его, они умоляют его остаться с ними, ради них. — А вы что, думали я буду с вами всегда? — это жестокие слова, сказанные нежным тоном и с добрым взглядом; так, как мог только Чхон Мён, когда они держались за него изо всех сил. В конце концов, родители не могут держать своих детей за руки всю жизнь. Это похоже на кошмар, на их худший страх, когда как Чхон Мён, как и всегда, спокоен перед лицом ужасов. Он мягко улыбается им, и: — Живите, сопляки. И он исчезает также негаданно, когда они пытаются ухватиться за него, рассыпаясь в их руках, будто никогда и не был человеком.