Холод.

Мы отнюдь не инь и янь, даже если он холоден, а я — пламенна. Наоборот, мы оба были как и одним, так и другим, просто со всеми по разному. И только друг для друга — мы были всем.

Ещё этим вечером я уныло смотрела на блузку на вешалке, с этим треклятым значком, и жадно кусала леденец, не жалея зубов. Этот начальник… он играет на моих нервах? Играет со мной в поощрения и наказания? Или ещё что-либо? Я всё равно уверена, что он ведёт какую-то хитрую игру, правил которой я пока не выучила. Впрочем, пусть эта блуза станет напоминанием о приятном выигрыше в тире. А завтра одену какую-нибудь новую. Тем более не велика беда, у меня было много отличных деловых вещей, оставшихся каждая от новых собеседований. А сейчас уж больно хотелось спать после дозы сладкого, леденец оказался не таким приторным, как казалось на первый взгляд, но всё равно оставил ядовитый розовый след на языке. Проваливаясь в сон, я подумала, что давно не нарушала домашней рутины. По пробуждению у меня были совсем другие мысли. Хотелось истошно завыть в подушку и никуда не идти! Утро понедельника встретило меня самым сильным ливнем в моей жизни. А когда я с ужасом глянула в прогноз погоды, то увидела, что он пророчил дождь до конца недели, а может даже дальше. Минут двадцать я стояла молча, уставившись в раковину и осознавала всю трагичность ситуации. Я готова была заплакать, честное слово! Но увы, работа не дремлет. Да и я обещала прийти вовремя. Ох уж это начальство на своих блатных иномарках, люд честной выживает как может, а вы не цените… Недры шкафа встретили меня давно забытыми, дорогущими, шикарными ботинками. Они были моей давней мечтой, так что я позволила себе их на праздник, но одела три раза от силы. Они кожаные и с каблуком, который всегда громогласно стучал по асфальту, казалось, делали из меня же — мой идеал! И это было моей самой стильной и не промокаемой обувью. А значит, под них нужно одеть что-то не сковывающее их движения на работе. Стало страшно даже представить, что у меня есть на полках и плечиках. Я ведь на работе до этого момента только в своих костюмчиках и шлялась. У меня даже узких брюк нигде не нашлось. День сегодня начинался отвратно и, решив, что мне больше нечего терять, я одела единственную в гардеробе черную длинную юбку и бежевый свитер, как было написано в названии «Модной вязки», он был довольно тёплым, а я и не сильно жаловалась, тем более, если смотреть сквозь пальцы, то я почти соответствую всем модным трендам века! Они вроде как не сильно плохо смотрелись на мне, но как только на моих ногах оказались тёплые колготки с имитацией капроновых, стало в три раза лучше. В качестве верхней одежды я решила взять тёмный плащ. Зонтик нашла на полке над вешалкой, попутно отряхивая чехол от пыли. А глянув перед выходом на себя в зеркало, я с жалостью уставилась на женщину в стекле. У меня, на самом-то деле, с собой всегда сумка-клатч, просто она настолько напоминает мне косметичку, и я к ней настолько привыкла, что не замечаю её. Только смотрю раз в день, в зеркало, чтобы убедиться в том, что мой образ не сильно удручающе выглядит на её фоне. Томные зелёные глаза с недоверием глядели сами в себя с одной мыслью: «И тебе так целую неделю маяться, подруга!» В самый первый день этого дождливого Ада, когда зонтик и сам не выдерживал водяного потока, бежать до остановки стало каким-то испытанием для попадания в чистилище! И в самом «чистилище», имея ввиду общественный транспорт, находились людишки, также совершенно не оценившие погоды. Довольно усевшись в одиночку у окна, я смогла наконец-то выдохнуть и подумать о своём. Сегодня, как и всегда, было о чём подумать. Поскольку в голове всплыл интересный вопрос: «А у начальника в такую погоду тоже было бы невозмутимое лицо?». Ну конечно было бы! У него ведь машина, чего ему. Да и когда оно у него было какое-то другое? В голове всплыл только его образ до фразы «Давай договоримся». Немного испуганный, но продержавшийся совсем немного. А потом? Уколов совести за чисто научные представления образов начальника я не чувствовала, так что продолжила. Вот начальник ухмыляется уголком губ. Всегда правым. Никогда не улыбался. Вот начальник приподнимает брови, но, не меняя остального выражения лица, ждет остроумного ответа. Вот начальник усмехается, чуть жмуря глаза. Но не смеётся открыто. Вот начальник злится, только тем утром, первым, злится он открыто. Это всё, что он делал полноценно. А ещё рука начальника, которой я тоже не касалась с тех пор, холодная и мягкая… А вот ещё тебе, Вероника, ещё образ. Гневный до самого предела начальник, губы в тонкой полоске, много хмурых складок, брови, приподнятые почти как у Лидии, смешно и карикатурно. А ещё его напряженные руки, где на предплечьях так красиво видны все особенности человеческой физиологии. Было, конечно, красиво и интересно, но это только собирательный образ, вызывающий у меня лишь любопытство. Резко захотелось как-нибудь невзначай, в свободное от работы время, попробовать довести его до белого каления. Но я дернула себя, за эту жуткую, истинно чертовую, мысль. С каких пор я представляю не то, как придушу его славным утром, перепрыгнув с балкона на балкон, а вот это? Стало как-то совсем нудно от осознания, что это неподобающее поведение — бесить начальника по собственной воле. С другой стороны, если думать об этом строго, повторяю, строго трезво, начальник совершенно никак не проявляет никаких ярких эмоций! И ту же злость я видела лишь единожды, не в такой ипостаси. И снова, будто демонёнок на моём плече с его лицом, вбивал: «Тогда заставь его сделать это лицо реальным! Заставь его желать задушить тебя свыше человеческой нормы! Выведи на эмоции!». И ангел на другом плече мирно сидел, неуверенно соглашаясь, мол: «Конечно, хотелось бы увидеть, как начальник испытывает хоть что-то! Строго радостное! Но давай сначала понаблюдаем за ним издалека. Мало ли, вдруг ты просто много чего ещё не видела?» Захотелось поверить голосу разума, но то, что ни один таракан в моей голове не был против идеи «Будь спасительницей его эмоционального фона путём подсудного», было по-настоящему пугающим. Будто это не он деспот в этих отношениях, а я — настоящая садистка-соседка. От этого, кстати, захотелось побиться головой о стекло. Впрочем, всё могло бы быть куда хуже! И на удивление, хуже не было! Начальник был чересчур спокоен, занимаясь своей работой. Я занималась своей и часто-часто стреляла в него глазами. Особенно когда к нему обращался кто-то кроме меня. И так до пред-уходного перекура Лидии, на который я напросилась. Шла с ней молча, задумавшись, что начальник всё-таки одна огромная ледяная глыба. Невозможно безэмоциональный. До противной степени! А Лидия вот, идеал! Сдержанная, но эмоции на ней видно даже невооруженным взглядом. Особенно когда она по-особенному, как-то совсем забавно хмурилась так, что брови изгибались чуть ли не в горизонтальную фигурную скобку. Такие брови обычно рисовали каким-то злодейкам — донельзя поднятые к краю лица и опущенные к глазам у переносицы. Такое зрелище! С ней сразу захотелось завязать разговор, поэтому я не стала отказывать себе в этой возможности. Пока мы стояли на ступенях около чёрного хода в офис, я коротко её позвала: — Лидия? — и повернулась к ней головой. Она тоже повернулась лицом ко мне, выдыхая клуб дыма изо рта. — Да? — также сдержанно отвечала она. — Это, наверное, личное, но если не секрет, — медленно начала я, но заметив её, не желающий слушать мои прелюдии, взгляд, я скомкала всё в один вопрос. — Ты живёшь одна? Чем ты занимаешься дома, когда совершенно нечего делать? Она, казалось, больше всего напоминает начальника по поведению, и я подумала, что даже если она ответит что-то, чем начальник совершенно не мог заниматься, это могло бы стать для меня личной возможностью расслабиться. Сегодня, кстати, пришла моя первая зарплата! А, собственно, зарплата есть, работа есть, пора и о себе подумать. И юрисконсульт была самым моим близким на работе человеком для этого. На работе мы общались много, на перекурах были в метре друг от друга. Иногда даже успевали переметнуться парой фраз, оценить внешний вид друг друга, принести кофе. Она меня обычно приглашала выпить с ними, в плане, Агатой и Мартой, но стоило мне единожды отказать, как она переставала настаивать. Тем более, что у меня были тёплые отношения, можно считать, со всеми моими ближайшими коллегами, кроме Марты. Марта на меня только голодным волком со своими серыми зеньками смотрит, хмурится, и занимается молча своим делом. Агата вот, как я и говорила, приятная девушка, и Лидия с ней общается точно по-дружески, как и я. Не спрашивать же мне подобную ерунду у начальника, верно ведь? Она и есть лучший вариант. — Не секрет, — вальяжно ответила она как раз тогда, когда мои внутренние соотношения фактов рабочих отношений кончились. — Живу одна. А развлекаюсь довольно просто. У меня хобби есть. Я озвучкой люблю заниматься. Работа непыльная, иногда копеечка идёт занимательная. Особенно когда персонаж, которого озвучиваешь, тебе близок. Тем и занимаюсь, — закончила она, снова прикладывая сигарету к губам. Выдохнула медленно, глянула задумчиво куда-то вдаль, а потом снова на меня. — А ты? Ой, и правда, а что я? На ум даже правдоподобной лжи не приходило. Грустно пришлось признаться: — А я так, потихоньку. Вот, на балконе прохлаждаюсь, по телевизору что-то смотрю, знаешь, по мелочи. Иногда целую неделю одно и тоже гляжу, популярные шоу, там. Сериалы, бывает, мыльные мелодрамы. Что под руку попадется! — я перевела взгляд туда же, в загадочную даль, но собрав мысли в кучу, вернулась к Лидии. — Ещё в онлайн-магазинах люблю сидеть, это довольно весело. Она с искренним удивлением глянула на меня и её глаза в секунду проникнулись искренним сочувствием. Лидия уверенно затушила ещё недокуренную сигарету о перила и выбросила в бак. — И совсем ничего больше? Давно ты так? — Её губы сжались, брови чуть нахмурились. Прикидывая то, что после того, как я осела в этом городе, не считая времени, когда приходя с работы и уходя с неё, у меня было только время поспать, выходило… — Год с хвостиком?... Наверное. Мне самой не в радость, но как-то раньше даже времени не было задуматься о хобби. У Лидии на лице было такое праведное удивление, что казалось у неё не только глаза на лоб полезли, но и всё, что у неё вообще было на лице. Она как рыба, немо отрывала и закрывала рот. Потом и вовсе прикрыла его рукой, задумчиво и нахмуренно повернув голову на уличные массивы. А мне оставалось только неловко почесать голову. Для меня это не было сильно утомительно — жить работой. Наоборот, я привыкла ко всему этому ещё со студенчества. Хоть иногда и наскучивало это всё до тошноты. Поэтому я и хваталась за любую интересую вещь, в том числе и сейчас, за начальника. Этим, кстати, можно было бы объяснить утреннее недомогание. А ещё я так нашла для себя много интересных вещей, которые, бывало, в один день пересматривала раза четыре. В том числе и фильмы. — Вероника, — строго позвала меня Лидия, а я дернулась от неожиданности. — А пошли сегодня вместе на шоппинг? Зарплата пришла, как никак. Пить не будем, обещаю. Просто проведём время вместе, тебе ведь всё равно нечего дома делать, — на конец предложения её строгий тон превратился в почти сочувствующий. Она было дёрнулась ко мне, видно, чтобы взять за руку, но тут же снова приложила руку ко рту, отворачиваясь. — Можно позвать ещё кого-то, если тебе некомфортно. У меня с прошлой работы, конечно, был номер сотрудницы, что обходилась со мной милее всех, но мне было совершенно неудобно её звать. Я ведь уже столько времени ей не пишу… а Ной, он мне друг? Сосед вот да, начальник он мне, очевидно, вроде разговариваем много, в тир ходили вместе, но я, если честно, сама не знаю. Я отрицательно махнула головой. На её лице бушевали разнообразные, совершенно не похожие друг на друга эмоции. — А что, если устроить девичник? Может мы и не так хорошо знакомы, но по работе так много общаемся, что и не чужие. Я без такого инспектора как ты — сгнию, честное юридическое. Я кивнула, соглашаясь на эту авантюру. Лидия смягчилась, спокойно выдыхая. Мне тоже стало легче, глядя на неё. Правда, в следующую минуту я тут же одёрнула сама себя. Я ведь так давно не выбиралась на девичники, а что вообще это у неё значит? Я заметила, что нахмурилась только когда юрисконсульт вопросительно на меня посмотрела. Чуть кашлянув я выдала: — А что подразумевает… девичник? — Она уже глядела на меня с подчёркнутым выгнутой бровью вопросом. И не опуская бровь спокойно отвечала мне. — Посплетничаем в домашней обстановке. Как девочки. У тебя или у меня, конечно, нужно будет решить. Поедим фастфуда, посмотрим что тебе нравится. Что ты предпочитаешь? Ну, если честно, говорить о предпочтениях я даже не знала как. Только вот знала, что если одновременно будет идти жестокий детектив или боевик и мелодрама, я выберу второе. — Что-то романтическое? И лёгкое. Без интриг. И измен не люблю, очень. Браки по расчету, которые становятся браками по любви, мне нравятся вот. — Чудо. Я как раз знаю где посмотреть такое. Предлагаю остаться у меня. Дома есть гостевые пижамы и туалетные наборы, всё для удобства, если не хочешь заезжать домой. Ты не против? — Как же я могу быть против! Но давай я тебе, что ли, денюжку оставлю после этого. А то неудобно выходит, домой далеко очень, даже брать особо нечего, а я у тебя буду на всех лаврах… Новый выразительный взгляд Лидии, её спокойное лицо с приподнятыми в вызове бровями, убедил меня сразу, что о деньгах лучше не заикаться. Я чуть кивнула головой, обозначая свое понимание. — Мы что-то задерживаемся, не находишь? — она чуть стукнула длинными ногтями по наручным часам, намекая на то, что нам пора в кабинет. Я заторопилась войти в здание. Остаток рабочего дня я иногда задумчиво глядела на сосредоточенного начальника, даже не зная, сказать ему о девичнике или нет. Может, написать? У меня его номер-то есть. Хотя, в каких мы вообще отношениях, чтобы мне было необходимо отчитываться, где я и с кем, если не пришла домой. Подумаешь с, теперь уже, подругой погуляем. Мне с зарплатой есть чем себя развлечь. Даже в будний день! Тем более мне нужно было время переварить полученную сегодня информацию о его общем поведении. Может, Лидия расскажет чуть больше? Она тут дольше меня, явно знала о нём до того, как он попал в отдел. Проверяя документы, заполняя таблицы, печатая бланки, пересчитывая счёта, проверяя чеки, звоня в компании, записывая себе заметки и вообще, переделав работы выше собственной крыши, время тянулось точно медленнее обычного. Вязко так лилось, наполняя баночку моего терпения. Но рабочий день всё-таки кончился, не успев перелиться через край. Лидия поспешила собраться, и в этот раз по струнке смирно, придерживая ремень от перекинутой через плечо сумки, ожидала меня около моего плаща. Я неловко старалась поторопиться, поскольку видела, что та уже полностью готова к выходу, но руки упорно отказывались лезть в рукава, не задирая верхней одежды, и пояс проскальзывал мимо пальцев. А она выдержанно и спокойно стояла рядом, совершенно неторопливо наблюдая за моими страданиями. А когда я, наконец, собралась, спокойно пошла на выход из офиса. Она была тоже выше меня и, казалось, даже чуть выше начальника. Или, может, это я такая низкая? Сколько там во мне, сто шестьдесят девять? Могло бы быть и больше. А за ней мне приходилось идти поспешно, чтобы поспевать за её широкими шагами. Лидия вообще — роковая женщина. У неё пышная и ухоженная каштановая шевелюра, точёное личико, приятного и светлого оттенка кожа и тёмные голубые глаза. И макияж она умела носить, красиво и без излишков. Я ей прям восхищаюсь. Может попросить у неё пару уроков «женственности»? Уже на улице она и сама ускорила шаг, прячась за большим зонтом, и помогла мне без происшествий сесть на переднее сидение её авто. Потом и сама, обойдя машину, уселась на водительское сидение, беспомощно отряхивая зонт от капель. Бросила его где-то на пол к задним сидениям и мой туда возложила, сказав, что там они обсохнут. Завела машину и глянула на экран телефона, только что появившегося откуда-то из недр внутренних карманов её собственного пальто. Потом подняла глаза на меня и спросила: — Ты японскую кухню любишь? В голове всплыли некоторые прошлые воспоминания неопределенных проб подобных блюд. А ещё невероятные красочные сцены сырого мяса, с таким же невероятным количеством нулей Недолго думая, я всё-таки сказала: — Не фанат. Лидия задумчиво прислонила руку ко рту. Видно, она сама любила суши, сашими и что там ещё было такого, больше моего. Да и конкретное «не фанат», что я сказала, тоже сильно сокращало наши варианты. — Тогда зайдём с другой стороны. Я знаю хороший торговый центр около моего дома. Там много чудесных женских магазинов и недорогих безделушек для души. Перекусить вариантов тоже много. Я подумала над этим предложением. Да, свой торговый центр я знала получше, бесспорно, но если идти туда с Лидией — он не был хорошим выбором. А вот выбору Лидии я доверяла больше. Кивала, соглашаясь, и спрашивала: — Ты поможешь мне, если что, выбрать что-то хорошее? Я немного плохо разбираюсь в выборе некоторых вещей. Лидия охотно кивнула, а я с грустью чувствовала себя неуклюжей и неумелой крохой рядом с ней. Но ей определенно удалось разговорить меня в пути. Она учтиво интересовалась моим сегодняшним внешним видом, старалась прознать про какие-либо мои юношеские увлечения, уточняла мои любимые шоу, видимо пытаясь понять, что я всё-таки люблю. Я отвечала ей неспешно, стараясь подражать её манере вести разговор, но всё равно, по сравнению с ней, у меня было чересчур много слов-паразитов и думала я над ответами дольше. И отчего-то, было совсем не как с начальником или на работе. Немного неловко было, но намного комфортнее, чем в рабочей атмосфере. Лидия подобрала отличный способ разговора, начиная его с предоставления мне выбора: — Между говядиной и бараниной, что ты выберешь? — спрашивала она, когда я объяснилась, что сама не уверена, что мне нравится больше. Я хмыкала, думала, и отвечала: — Говядину. — Если будет идти шоу с соревнованиями в экстремальных условиях и шоу, посвященное романтическим интересам? — Второе. Когда смотришь соревнования, от слёз участников или непредвиденных ситуаций, самой плохо становится. — Шоу со свиданиями вслепую или шоу с выбором из нескольких кандидатов в партнёры? Некоторые вопросы ставили меня в неясный тупик. В ответ на них я несвязно мычала и отвечала: — Наверное.... вслепую? Мне и то, и то как то… И да и нет. — Хорошо. Что насчёт сериалов? Чистые романтические истории или переплетения с какими-то другими жанрами? — Чистые. Может с приключениями… Или путешествиями! Может что-то из прошлого века. Так мы и разговаривали, коротая время. С ней оказалось легче, чем с начальником. То ли от того, что я могу точно сказать какую она испытывает эмоцию на данный момент — и у неё это не ограничивалось тремя вариантами — то ли от того, что она тоже была девушкой. Или может до банального простое, она не начальник. С ней можно поговорить обо всём. И она меня понимает и искренне сочувствует. И я тоже с охотой слушала её ничем не завуалированные ответы, такие же прямые как и мои. Диалоги были совсем без подколов, в отличие от некоторых, так что и позитива было побольше, но иного. Я хочу сказать, что мне хорошо с Лидией, как с подругой, но и с начальником не плохо, как со злобным соседом. У них просто разные возможности отдачи мне моего дофамина, вот и все. И наш с ней разговор, не быстрый и не медленный, совершенно спокойный и идущий с обеих сторон с одинаковой инициативой, не закончился даже когда мы же добежали через дождь к дверям огромного торгово-развлекательного центра, где, казалось, могло бы поместиться пять таких же, в которые я хожу в тир. Лидия указала на стенд с картой этажей и магазинов, говоря: — Пойдём, посмотрим поближе, может тебе куда захочется пойти. Тут есть модные магазины одежды и неплохие магазины с техникой. А ещё тематические магазины, магазины мелочей и домашней утвари. Что тебе придётся по душе? Так и начался мой самый счастливый в мире девичник, последствия которого приведут меня туда, откуда всё и начиналось.