***
Ливий стоял возле приоткрытой двери и слушал разговор наставника со стариком. — Давненько я здесь не был… — Да всего полгода, — возразил наставник. — Отвык уже от всей этой роскоши… — Не прибедняйся, — рассмеялся Кэнти, — я слышал, ты себе чуть ли не дворец в Александрии строишь. — Что за злые языки? — Что, скажешь, не правда? — Врут! Всё врут! Я торговать туда езжу. Тут вдруг лекарь услышал, что шаги двоих приближаются к двери, и поспешил уйти, пока не был пойман. Травник этот вызывал в нём противоречивые чувства. С одной стороны, его пристрастие лезть не в своё дело, бесило Ливия, с другой, что взять с полоумного старика? Когда мужчина впервые оказался во дворце фараона, этот травник сильно его полюбил. Ливий не знал точных причин, но тот учил его выращивать лечебные травы, варить целебные настои. Виделись они не очень часто, лишь тогда, когда лекарю нужна была кое-какая трава, но каждый раз старик заводил с ним заумные разговоры, а Ливий и не был против. Молодому лекарю полезно внимать речам старших, да ещё и более опытных. Однажды старик подсыпал чего-то мужчине, и тот весь день пролежал в кровати с лихорадкой. Ливий был зол, но позже выяснилось, что старик сделал это для того, чтобы молодого лекаря не отправили на войну, лечить воинов. — Зачем ты это сделал?! — гневно срывая с головы мокрую ткань и вскакивая с кровати, прогремел Ливий. — Как понял, что это я? — Потому что знаю, какой именно настой ты мне подлил. — Зачем тогда выпил его, если знал? — Тогда точно не знал, — раздражённо фыркнул лекарь и взялся руками за голову, — дай противоядие, хотя бы. — Сделай сам, — ехидно заметил старик. — Чтоб тебя… Ливий, конечно, нашёл состав. Не сразу, но нашёл. На это ушло несколько дней, а когда мужчина окончательно поправился, то узнал, что как раз в день его болезни собирали отряд с лекарями. Воспоминание, внезапно пришедшее в голову, отозвалось приятной тоской по тому времени. Тогда он уже успел стать именитым лекарем, но всё равно, как оказалось, очень многого не знал. Под наставничеством Кэнти мужчина в основном практиковался, теории он успел обучиться на родине. Работе же с травами его научил старик. Интересно, как сложилась бы жизнь Ливия, если бы он не поехал в Фивы? Что бы с ним сейчас было? Был бы он так же счастлив?***
После посещения рынка Эва поплелась в покои. Оказалось, что в Мемфисе она ещё бесполезнее, чем в Фивах, а ведь она и не знала, что такое вообще возможно. Там хоть понятно было, что делать. Практиковаться, да заказы ночами брать. Интересно, как там Рэймсс и Реммао? А кот её? Девушка вдруг вскочила с кушетки, улыбаясь столь абсурдной, но всё же пришедшей в её голову мысли. Да, Эвтида, оставленный в Фивах кот — твоя главная проблема. Вот уж кто кто, а священное животное точно не пропадёт. Да уж, даже у какого-то кота шансов на выживание побольше… Длинная цепочка мыслей о «шансе на выживание» привела девушку к мысли о жене фараона. Осторожно расспросить её обо всём, проявив эмпатию и женское понимание, что может быть проще? Считай, такой же заказ, можно даже представить, что разговариваешь с Ка. Но следующей в голову пришла мысль, которая беспокоила Эву больше всего, и касалась эта мысль их отношений с Ливием. Он уже дважды признался ей в чувствах, причём второй раз подтвердил, что это правда и что сказано не под действием того отвара, Эва точно не помнила, как эти возбуждающие вещи называются. Афи… афро… афро что-то. Дуат с ними! Главное, что это не они действовали на сознание Ливия во второй раз, а значит слова его были искренними. Тут вдруг Эва схватилась руками за голову и стыдливо прижала её к коленям, вспоминая свой поступок в трапезной. Она была готова самолично придушить этого назойливого старикашку. А что? Идея. Подлить и ему его дряни, да посмотреть, на кого травника потянет. Может, много нового и интересного о нём узнаем. «Так, сидеть без дела мне запрещено, начинаю слишком много обо всём думать. Но идея с местью старику дельная, найду что-нибудь у Ливия на полках, да ливану ему в похлёбку, пусть давится», — вот так рассудила Эвтида и хищно улыбнулась сама себе. На следующее утро она первым делом пошла в купальню. Роскошный зал, с высокими и колоннами, которые соединялись сводами, и с большим бассейном с водой. Видимо, из-за того, что было очень раннее утро, никого вокруг не было, и девушка могла насладиться одиночеством. Эва чуть было не уснула от блаженства, поэтому поспешно выбралась, одеваясь. Теперь ей надо было встретиться с лекарем, куда она и отправилась. — Ты всё запомнила? — спросил Ливий, после десятиминутных объяснений. — Да всё, всё, боги, ты будто отправляешь меня в путешествие по миру мёртвых. Мужчина громко усмехнулся: — Да ты там, как своя была бы. Так! Не отвлекаемся, посмеяться ещё успеем. — Ливий, расслабься… — начала она, но лекарь её тут же прервал. — Рядом с тобой ни на минуту нельзя расслабляться. — Расслабься тогда хотя бы на секунду. — Эва! — Ливий! — Терпения мне… Эвтида, ты должна представиться моей помощницей, которую послали сегодня к ней, ну а дальше, как пойдёт. Только знай, что ты — наш последний шанс. — Как драматично, — закатив глаза, хмыкнула Эва. — Поэтому постарайся, пожалуйста, разузнать всё любой ценой, — проигнорировав её выпад, закончил мужчина. — Ты сказал «любой ценой»? — опасно ухмыльнувшись, переспросила она. — Любой приемлемой, которая не будет вызывать серьёзных последствий. — То есть напоить её снотворным, а потом войти в контакт с Ка не получится? — Что?! — он вылупил на неё удивлённые глаза. — Ну или убить, чтобы с Ка переговорить тихонечко? — Эва… ты заставишь меня поседеть в мои скромные двадцать с хвостиком лет. — Ты во дворце, купишь парик. Или найдёшь, чем покрасить волосы. Среди множества твоих склянок, наверняка найдётся что-нибудь для такой нужды, — тут она прищурилась и наклонила голову, — кстати, мне всё интересно было, а какие у тебя там вообще снадобья есть? Для каких целей? — Для разных. — Ну например? — не сдавалась девушка. — Для разных, говорю же. Эва провела пальцами по пузырькам, а потом пригляделась к одному из них и нахмурилась. Надпись, что была на бутыльке, заставила сердце кольнуть. — Ливий, это… греческий? — Да. — Что тут… имя? Мужчина проследил за её пальцем, а потом поджал губы. — Да, всё верно. Это отвар из того растения, за которым так охотился Исман. Назвал в его честь. — Так он нашёл всё-таки эту свою… куркуму? — Да. Так что, интересуешься отварами? — видимо, пытаясь перевести тему, спросил Ливий. — Рассказать тебе, что у меня здесь стоит и для чего? — Будь так любезен. — Тебе что-то нужно, что ли? — тут мужчина скрестил руки на груди. — С чего решил? — Слишком подозрительное любопытство с твоей стороны. — Просто интересно узнавать что-то новое. — Вот как? Интересно… ну тогда это будет твоим вознаграждением, если хорошо постараешься с женой фараона. — Так, это сейчас прозвучало так, будто ты меня используешь. — А я тебя использую? — он приблизился к девушке вплотную и шепнул: — Я думал ты меня используешь. — Я? — почему-то тоже шёпотом проговорила она. — Да, ты, Эва. Тут девушка вспомнила вдруг и про ибу, и про Дию, и на долю секунды решила, что он прав, а потом тут же отогнала такую мысль. Нет, это нельзя было назвать использованием. Она доверилась ему, а он ей помог. Если ты используешь кого-то, то подразумевается, что ты оказываешься в выгодном положении по отношению к объекту пользования. Эва же рисковала, доверяясь лекарю. Он мог сдать её эпистату в любой момент в поселении, но не сделал этого. Более того, он всё ещё мог сдать её здесь, во дворце, любому из охотников. — Почему ты так думаешь? — Потому что твои мотивы, в отличие от моих, не были озвучены. Эва тут же вспомнила слова Ливия о влюблённости. Вот она. Причина, по которой он ей не пользуется. Он оберегает, любой ценой пытаясь сохранить жизнь им двоим. Он не думает лишь о себе, думает о двоих, ведь если Ливия лишат жизни из-за жены фараона, то и дни Эвтиды будут сочтены. Она, конечно, может попытаться сбежать, и, может быть, у неё даже получится, но сбежать от ещё одной потери она уже точно не сможет. Интересно, понимает ли это Ливий? «Может и понимает. Догадаться о моих чувствах не так уж и сложно, наверное…» — подумала Эва и встретилась взглядом с лекарем. Янтарные глаза мужчины пленили, в них хотелось смотреть и смотреть, может быть, сутками. «Ну же, Ливий, прочитай в моих глазах о чувствах к тебе. Пойми всё сам, не заставляй меня говорить об этом вслух», — молило подсознание. Их зрительный контакт длился около тридцати секунд, но по ощущением — вечность. Сейчас, здесь, в кабинете лекаря, она окончательно поняла и приняла свои чувства. Да, её тянет к нему. И в тот раз это было не действие возбуждающего отвара, а лишь обострение того, что и так давно кипело в душе. Ей хотелось, чтобы эти сильные и изящные руки прикасались к ней, чтобы эти пухлые губы ласкали её рот, чтобы она имела возможность прикасаться к его родинке, когда захочет, чтобы сладковатый аромат его парфюма оставался на одежде и коже. Хотелось, чтобы он думал о ней, чтобы считал особенной, чтобы заботился и беспокоился. Она хотела бы использовать местоимение «мы», когда бы речь заходила о ней и Ливие. Но Эвтида боялась. Боялась даже после признания лекаря во влюблённости. Её подозрительной натуре казалось, что он лукавит, что хочет просто затащить в постель, а потом бросить. Боялась, что чувствует к нему больше, чем он к ней. Боялась, а потому и не могла признаться ему в чём-то, продолжая молчать и выжидать. — Эва, ты чего? — прервал её мысли лекарь. Он осторожно тронул девушку за плечо. — А? — растерянно тряхнула головой она. — А, задумалась просто. Я всё поняла. — Что ты поняла? — Всё, что мне надо сделать. Я готова, — полная решимости она резко отошла от Ливия и остановилась у двери, ожидая его.***
— Я буду ждать тебя здесь, удачи, — посмотрев по-особенному внимательно в глаза Эвы, лекарь подтолкнул её вперёд. Сам же Ливий, в накидке, скрывающей глаза, отошёл назад, подальше. В покоях женщины стоял цитрусовый запах, слегка бодрящий. Эва сразу отметила шикарную обстановку и множество комнат. Особенно внимание девушки привлекло кресло, которое стояло в углу. Оно было украшено мозаикой из драгоценных камней. Сама жена фараона лежала на той же кушетке, всё с той же приложенной ко лбу рукой. Она никак не отреагировала на появление Эвтиды, лишь слегка поморщилась. Слуги оповестили её о визитёре, но, похоже, женщине было всё равно. Одна служанка всё же осталась стоять в углу, голова её была наклонена, и Эва сначала было подумала, что это взрослая женщина. Решила она так из-за закрытых одежд, ведь обычно из-за жары и соображений красоты все молодые особы носили если не открытые, то хотя бы наполовину открытые наряды. Только когда та подняла голову, Эвтида увидела, что это была юная красавица. Госпожа же махнула ей, чтобы и она вышла, а затем лениво потёрла лоб и, даже не оборачиваясь на Эву, спросила: — Зачем пожаловала? — Госпожа, я — помощница лекаря, пришла вас проведать, — уверенно начала девушка, но была прервана жестом женщины. — Делай, что должна, и уходи. «Вот же… Исфет, вот и конец диалога, а я же тут как раз за этим… Ну и как мне вытягивать информацию, если она не настроена говорить? — Эва начала заламывать пальцы от волнения и косить глаза на прислугу, что не обращала на девушку никакого внимания, — Таких знатных заказчиков у меня отроду не было, поэтому и кажется, что на заказах проще… Ладно. Хоть Ливий и запретил делать что-то связанное с медициной, по-другому тут не выйдет». — Госпожа, скажите, что у вас сегодня болит? — Как и вчера. — Значит, тошнота, колики и…? — Головокружение, — усталым голосом ответила она. — Хм… — Эва оглянулась на слуг, а потом обратилась к женщине: — Госпожа, могут ли они выйти? Жена фараона тяжело вздохнула, и Эвтида уже подумала, что сейчас её саму прогонят, но потом госпожа махнула рукой, и слуги вышли. — Ну и? — тут женщина впервые повернулась и взглянула на девушку. — Видите ли, госпожа, ваши симптомы схожи с симптомами беременности. Когда фараон посещал вас в последний раз? — На прошлой неделе. — А, тогда он и заметил ваш недуг… А до этого? Когда он был? — Смеешь меня допрашивать? — зло сверкнув глазами, зашипела женщина. Она сейчас была похожа на змею, такая же изящная, хищная, а речи её вдруг засквозили ядом. Что ж, в таком случае Эва — мангуст, ей по плечу эта змея. «Смею, смею, и лучше бы тебе всё мне рассказать», — мысленно хмыкнула Эва. — Госпожа, прощу простить мою наглость. Однако знайте, что мне вы можете довериться. — Мне нечего скрывать. — И всё же, если я не смогу вам помочь, то главному лекарю придётся доложить о деталях вашей хвори фараону. Я лишь хочу вам помочь, — Эва со склонённой головой подошла к женщине и остановилась на расстоянии метра. — Позвольте осмотреть вас ещё раз тогда. Разумеется, Эвтида не собиралась осматривать женщину, она блефовала. Никаких гарантий, что её уловка сработает, не было, но девушка надеялась на удачу. И та ей подвернулась. — Ладно! — выплюнула жена фараона. — Я… Резкая смена её настроения напрягла Эву. Будь она на заказе по онейромантии, вся обстановка вокруг тут же приняла бы серые оттенки. Женщина вдруг закрыла лицо руками и заговорила: — Я не знаю, что мне делать… Фараон… Я никак не могла забеременеть, он бы меня вышвырнул… Эвтида внимательно слушала, не перебивая женщину и не задавая вопросов. — Я боялась, что меня казнят… Мне пришлось попросить одного слугу о помощи… «О… помощи? Помощь, помощь… что за помощь-то? Неужели… — Эва открыла рот, но тут же вернула себе каменное выражение лица на тот случай, если вдруг госпожа решит на неё взглянуть». — Он помог мне, и я забеременела… Ах, что же теперь будет? — она подняла на Эву глаза, красные от слёз, а девушка не успела опустить голову и уставилась на женщину. Ей вдруг стало жаль её. Может, это у фараона проблемы с его детородным органом, почему должна страдать эта несчастная? Эва никогда особо не разделяла мнения всех о том, что фараон — наместник бога. Может, конечно, так оно и было, но для девушки он в первую очередь был человеком. — Госпожа, а когда это было? — Давно. — Насколько давно? — не сдавалась Эвтида. — Настолько, что скоро будет появляться живот. — Но почему вы думаете, что фараон не поверит в то, что ребёнок от него? — Потому что он был на прошлой неделе, глупая ты девчонка! Живот не может так быстро появиться! — взревела женщина и вскочила, но её повело, и она прижала пальцы к переносице. Эва тут же подлетела к ней и помогла женщине опуститься назад на кушетку, придерживая за спину. «Глупая девчонка, значит?» — усмехнулась она, когда госпожа села. — Знаете… бывает всякое. А прятать его под одеждами какое-то время? — спросила Эва, а потом посмотрела на полуголое одеяние женщины. — Что за одежды должны быть, чтобы под ними можно было прятать живот? — Что-то посущественнее полупрозрачной ткани. — Хм… у меня есть золотой пояс. — Можно ещё добавить драпированную ткань, чтобы она отвлекала внимание на себя. — Но рано или поздно живот станет заметен… — И тогда фараона обрадуют новостью о наследнике. — Разве ты не расскажешь всё главному лекарю сегодня, чтобы он передал фараону? «Что за женщина! Стала бы я тут придумывать всё это, если бы хотела выдать тебя сегодня!» — Эвтида, совсем осмелевшая, зло глянула на госпожу. Казалось, будто они обе поменялись местами. Теперь жена фараона стыдливо смотрела глазами в пол, в то время, как Эва гневно на неё глядела. — Нет, конечно. Скажем, что у вас простая хворь, что вы идёте на поправку, но вам нужен покой месяц. А потом и обрадуем фараона. Только вы постарайтесь держать свои симптомы в тайне, насколько возможно. — Но Кэнти… он так предан фараону… — Он же вас не осматривал, как я поняла? — Нет, я ему не доверяю, поэтому не пустила. «Ах вот зачем он вызвал Ливия… Да, Ливий-то поприятнее этого Кэнти будет, особенно для женщин. Так, Эва, о чём ты думаешь!» — девушка вдруг больно ущипнула себя за запястье, чтобы отогнать дурные мысли. — Я передам своему учителю всё. Будьте уверены, он вас Кэнти не выдаст, тайну вашу сохранит. — Что ж, мне не остаётся ничего иного, как довериться вам. Закончив с женой фараона, Эва оставила покои женщины. Ливий, который сказал, что будет ждать её здесь, куда-то исчез, поэтому Эвтида стала искать свои покои. Да уж, сам молил, чтобы она помогла, а потом куда-то сбежал. Хорош же лекарь. А она ему ещё в чувствах объясняться хотела. Она шла по длинным коридорам и думала, как же непросто быть наложницей. Может, даже посложнее, чем быть шезму. Чувства женщин и девушек здесь никого не волнуют, они нужны лишь для продолжения рода фараона. Да уж, им не позавидуешь. Живут в роскоши, но дорого за эту роскошь расплачиваются.***
«Только бы у неё получилось», — так думал Ливий всё то время, пока Эва была у госпожи. Он ходил взад и вперёд, заламывая пальцы. Вдруг что-то пойдёт не так? Вдруг её вышвырнут оттуда, а потом казнят? От таких мыслей стало очень страшно. Зачем он вообще её туда отправил, надо было что-то другое придумать, но не рисковать жизнью Эвы. Одной своей частью он понимал, что вряд ли что-то может пойти не так, а другая же его часть билась в панике. Мужчина вдруг отчётливо представил, как её казнят. Как из этих весёлых и дерзких глаз уходит жизнь, как она падает замертво… И ведь он не переживал так сильно ни когда она залезала к Дие, ни когда они проникали в ибу. Потому что тогда Ливий был уверен в плане, знал, что шансы на удачу велики. Тогда он сам был частью происходящего и мог защитить Эвтиду. Здесь же ему сложно было на что-то повлиять, всё зависело лишь от самой Эвы. Он доверял ей, а как иначе, но очень опасался за её жизнь. Когда в какой-то момент вдруг из покоев вышли слуги, его сердце пропустило удар. Неужели она смогла остаться наедине с женой фараона? Тогда Эвтида и правда умеет найти подход к человеку, прямо как и он сам. Ливий терпеливо ждал девушку у дверей, но потом вдруг его окликнул один из слуг. «Ради Зевса, кому я там так срочно понадобился?!» — мысленно взревел он, кидая последний тревожный взгляд на вход в покои, а потом ушёл, не переставая молиться всем богам за Эву. — Ну как? — тут же спросил Ливий, когда вечером Эва зашла к нему в кабинет. Она застала его сидящим за деревянным столом и изучающим состав одного снадобья. — Всё нормально, — коротко ответила Эвтида и развернулась к двери, чем очень удивила Ливия. — Ты куда собралась? — изумлённо встал лекарь. — Только же пришла. — Как я погляжу, от важной работы тебя отвлекаю, — она указала рукой в сторону стола. — Эва, я рассчитывал хотя бы на подробности. — Подробности? — девушка посмотрела на лекаря внимательнее, а потом сказала: — Поклянись самым ценным, что у тебя есть, что не расскажешь никому о том, что я скажу. «Тобой, что ли?» — подумал Ливий, пока Эвтида выжидающе на него смотрела, скрестив руки на груди. — Что-то я не понимаю, мы же договорились, что ты пойдёшь туда, чтобы выведать подробности, а теперь не хочешь их рассказывать. Ты хоть что-то вообще узнала? — Узнала. Потому и прошу. — Что там тайна какая что ли? — Ты клясться будешь или продолжишь хвостом вертеть? — Эва всплеснула руками. — Ará, да клянусь я, клянусь. Довольна? — Да. Она беременна. — Так что же тут тайного? — выгнул бровь лекарь. — Я и так догадывался. В чём подвох? — От слуги. — От слуги? — мужчина нахмурился, прикладывая руку ко рту. Вот это и правда было неожиданно, хотя он про такое и слыхал. — Она не могла забеременеть от фараона и попросила слугу о помощи. — Беда… — он задумчиво прошёл к столу, а затем повторил: — Прям беда бедой… — Да нет, — легко сказала Эвтида, — фараон был у неё на прошлой неделе, пока будет прятать живот, а потом и объявим. — Думаешь, фараон не заметит, что ребёнок с ним не схож? — тяжело вздыхая и опускаясь в кресло у стола, спросил Ливий. — Ну… главное вовремя этого слугу с глаз долой сослать, чтобы не сравнивали. Ливий усмехнулся. Как же у неё всё просто. — И вообще, разве это твоя компетенция? Вот родится ребёнок, там и видно будет. — Истина, — пробормотал лекарь, а затем опустил голову на стол. — Спасибо тебе, Эва, за помощь. — Чего-чего? — не расслышавшая его бормотание девушка переспросила. — Спасибо, — так же тихо пробурчал он в стол. — Никак утомился ты, Пеллийский господин? — в её голосе вдруг появились лукавые нотки. — Как жаль, что нет помощницы твоей, Феонои, она, наверное, хорошо твою усталость снимала. — Фу ты, сколько можно про неё, — не поднимая головы со стола, ответил он. А потом вдруг тонкие пальцы коснулись его плеч. — Бедный-бедный господин… некому теперь снимать твою усталость… Эва положила ладони на плечи лекаря, сначала так и оставляя их, а потом медленно сжала его кожу. — Но я попробую… так же надо? — сжав кожу чуть сильнее, она надавила подушечками пальцев на плечи, а потом стала массировать их. — Или так? Она продолжала мять кожу, которая постепенно становилась горячей под её пальцами. — Ты всё делаешь правильно, Эва, — блаженно ответил мужчина. Как же было приятно, особенно, если учесть, что это делали руки той, которая так нравилась ему. — Да? Я могла бы стать лекарем? — шепнула она, улыбнувшись и склонившись к его уху. — Думаю, ты можешь всё, что захочешь. Надо только понять, чего ты хочешь, — наконец оторвав голову от стола и повернувшись вполоборота к ней, произнёс Ливий. Два хитрых глаза зыркнули на него. — Да? И с чего мне следовало бы начать? — улыбаясь, она сделала шаг и оказалась у стола, а затем повернулась к лекарю, упираясь ногами в стол и слегка облокачиваясь на него. — Думаю, с анатомии. — С чего? — С изучения частей тела, милая госпожа. — Во-от как? Может, ты мог бы обучить меня, милый господин? — наматывая на палец локон, игриво спросила Эва. — Хм… такой очаровательной ученицы у меня ещё не было, давай попробуем. Начнём с головы? — Может, с тела? — облизывая губы, произнесла девушка. «Как осмелела, — подумал лекарь, — а то всё краснела». Ливий вдруг понял, что хотел бы, чтобы так было всегда, чтобы она не стеснялась своих желаний при нём. Чтобы она вообще ничего при нём не стеснялась. Разве что, издеваться над ним, да, определённо, это стоило бы прекратить. — Хорошо, — он ухмыльнулся, встал с сиденья и сделал шаг к девушке, оказываясь к ней почти вплотную, — итак, здесь, — он дотронулся до своей ключицы, — находится ключица. Здесь… Он не успел договорить, потому что Эва перехватила его пальцы и поднесла к своим ключицам. Ливий понял её без слов. Хочет ощутить его прикосновения? Что ж, он тоже хочет прикоснуться к ней. Мужчина улыбнулся и продолжил: — Здесь — он нежно провёл вдоль её руки, — плечевая кость, затем локтевой сустав, вот он, — мужчина нежно погладил сгиб её руки, отмечая про себя, что даже на таком месте у Эвы мягкая кожа. Потом лекарь плавно опустил ладонь ниже. — Лучевая и локтевая кости… — движение пальцами ниже, — кости запястья… пястная кость… — тут он взял её ладонь в свою и поднёс к губам. Не переставая смотреть Эвтиде в глаза, Ливий по очереди поцеловал каждый её палец. — Ты отвлёкся, — улыбнувшись, шепнула она. — Да, точно. — А что находится здесь? — она провела свободной рукой от ключицы вниз. — Здесь, — он повторил её движение, — здесь находится грудина. А по бокам рёбра. — Рёбра? — Да. — Покажи, где… — Их двенадцать пар… — он нежно провёл руками по последним парам, отчётливо ощущая её кости, а потом медленно поднялся вверх, задевая руками небольшую грудь. — Думаю, достаточно о скелете… Ливий вдруг лукаво усмехнулся, а потом смело и почти невесомо скользнул пальцами по её соску через ткань. Мужчина тут же проследил за её реакцией. Эвтида вздрогнула от этого прикосновения и чуть подалась телом назад, в её взгляде была тень сомнения. Ливию казалось, будто тело Эвы охотно откликается на его ласки, но сама девушка это пресекает, что-то её останавливает. Однако потом вдруг взгляд Эвтиды поменялся, обретая что-то хитрое, и она поднесла руку к лямке своей одежды и медленно потянула её вниз, обнажая плечо. — А здесь что, Ливий Пеллийский? — Здесь, Эва, — он провёл вдоль края её одеяния, задевая кожу, и, не отрывая взгляда от глаз девушки, стал медленно спускать ткань. Всё больше и больше кожи обнажалось перед ним. — Я не слышу вас, господин, — чуть участившееся дыхание дало о себе знать, и голос Эвы дрогнул. Пальцы Ливия были в миллиметре от того, чтобы окончательно обнажить грудь, но тут вдруг раздался стук в дверь. Эва тут же дёрнулась, прижав руку к одежде и испуганно глядя на Ливия, глаза которого вспыхнули яростью. — Кто бы это ни был, я готов его убить, — она ощутила, как пальцы лекаря сжались на её коже. — Отравить или задушить? — чуть расслабляясь из-за его шутки и улыбаясь, спросила Эва. — Воспользуюсь клинком, — он вернул лямку её одеяния на место лёгким движением пальцев, — Встань пока за дверь, посмотрим, кого Тартар принёс. «Чтоб тебя, Кэнти. Это же надо было такой момент нарушить своим визитом? И приспичило же», — подумал мужчина, когда открыл дверь и увидел лицо наставника. — Ливий, — тут же поприветствовал его Кэнти. — Ну как всё прошло? — У госпожи обычное недомогание из-за несвежей пищи. — Отравление? Уверен, что не ядом? — Да, иначе уже на тот свет бы отбыла. — Но ведь бывают яды медленно действующие. — Госпожа сказала, что её тошнит от одной мысли о рыбе. — А-а… ну тогда и впрямь отравление. Ты дал ей лекарство? — Да, всё должно пройти через недели две, а до того пускай отдыхает в покоях. — А зачем так долго, Ливий? Отравление несвежей пищей за дня четыре проходит. — У госпожи на той неделе был фараон, пускай она отдохнёт в покоях, мало ли испорченная рыба была подсунута нарочно другими наложницами. — А, да, прав ты. Завистницы могут объявиться, узнав о визите фараона, — Кэнти тяжело вздохнул, — спасибо тебе, выручил. Зайди ко мне завтра. И попрощавшись с наставником, Ливий закрыл дверь. Мысленно он ликовал, что Кэнти так быстро ушёл. Сложно было вообразить, какая нелепая сложилась бы ситуация, если бы он вошёл внутрь. — Так на чём мы остановились? — едва захлопнув дверь, спросил у Эвы лекарь.***
«Я уже ненавижу всех его учителей. Что старик этот проклятый, что этот Кэнти. Вечно нам с Ливием мешают, обоих бы отравила», — злилась Эвтида, на что имела полное право, стоя за дверью, прижатая к стене. Оборвать их на таком моменте, надо же было, а! Между ног было ужасно мокро, а всё тело ныло от недавних ласк, которых было мало. Хоть Эва и вела себя так смело, в душе она немного смущалась. Но чувства брали верх, и она им полностью отдавалась, предпочитая игнорировать всё то, что диктовал холодный рассудок. Кто вообще сказал, что у шезму не может быть близких людей? После всего, что Эва пережила вместе с Ливием, ей казалось, что наоборот, человек становится сильнее тогда, когда рядом есть человек. — У госпожи обычное недомогание из-за несвежей пищи, — прервал её мысли голос Ливия. «Вот же лис, как искусно врёт. Точно ли я здесь шезму, а не ты?» — подумала она. — Да, всё должно пройти через недели две, а до того пускай отдыхает в покоях. «Ливий… Исфет, какие две недели?! Ей нужен месяц минимум! Ла-адно, сам выкручиваться потом будешь», — мысленно девушка комментировала разговор лекаря с наставником. В какой-то момент Ливий вдруг случайно или нарочно чуть сильнее открыл дверь, зажимая ею девушку и приплющивая к стене. Эвтида прокляла всё и всех, а когда Кэнти наконец-таки ушёл, она облегчённо выдохнула. — Так на чём мы остановились? — едва захлопнув дверь, спросил у Эвы лекарь. — На… — начала она, а потом остановилась, подозрительно глядя на лекаря. Эвтида только что увидела на его лице мимолётную хитрую улыбку, поэтому медленно проговорила: — Ты это чего? — Да так, сам вспомнил, на чём остановились, — и с этими словами он вдруг подхватил девушку на руки и, под удивлённый вскрик, подошёл с ней к столу, осторожно усаживая на него Эву. — Ты врёшь так искусно… — Да? — он провёл рукой вдоль её плеча. — Может, и этому тебе стоит поучиться у меня? Что скажешь, шезму? Эва захотела стукнуть его за такие слова, но он перехватил второй рукой её за запястье. — Нет-нет, милая, бросай эту дурную привычку чуть что сразу руки распускать, — он медленно опустил её руку, — итак, продолжим… Ливий дотронулся пальцами до лямки её одеяния и замер, как бы спрашивая разрешения. Когда Эва слегка кивнула, улыбаясь и переводя взгляд на его руку, он потянул ткань. Та послушно скользнула вниз, минуя острый бугорок соска и обнажая его. Ливий остановился, а потом провёл тыльной стороной ладони по её груди. Эва вздрогнула и закусила губу, а лекарь зажал между пальцами сосок, слегка сдавливая его, а потом отпуская. Сжав кожу в очередной раз, он поднял глаза на лицо Эвтиды. Она же отвела взгляд. Её смущало, что мужчина видит её обнажённое тело, может так близко разглядывать её, хоть и при вечернем свете. В прошлый раз из-за одурманенного рассудка девушка даже не думала о таком. Сейчас же всё было иначе, но останавливать его она не хотела, поэтому боролась с этим приступом стеснения, как могла. Снова взглянув на её обнажённую грудь, Ливий ещё раз провёл тыльной стороной ладони по соску, а затем потянулся к другой лямке, чтобы одеяния Эвы спали до живота. — Ох, дорогая… — тихо сказал он и приложил руку к губам. — Что? — испуганно спросила Эва. — Мы совсем забыли про анатомию… — он довольно усмехнулся произведённому эффекту. Девушка облегчённо выдохнула и прикрыла глаза. — Молочные железы… — начал было он, проводя пальцем по краю её груди, но Эва, раскрасневшаяся и смущённая, тут же закричала: — Хватит, хватит! А потом заткнула его жарким поцелуем, и языки их сплелись в неистовом поединке. Ливий параллельно массировал её грудь, от чего плечи Эвтиды выгибались назад. Вдруг она провела рукой вдоль своего тела, опускаясь до пупка, а потом резко толкнула мужчину на кресло позади него. Тот не ожидал такого и как только оказался в кресле, удивлённо посмотрел на Эву. Она же хищно облизнулась, а потом устроилась поудобнее на столе и развела ноги, продолжая смотреть на Ливия. Длинная ткань её одежды касалась щиколотки, поэтому девушка изящно наклонилась, хватая край своего наряда, и мучительно медленно начала тянуть его вверх. Лекарь же очень внимательно наблюдал за её движениями, не двигаясь. Пока она держала всё под контролем, пока сама управляла ситуацией так, что могла остановиться в любой момент, Эва не боялась. Только немного смущалась. Но лучший способ победить нерешительность — преодолеть её. Поэтому Эвтида, с собранной у бёдер тканью, перекинула одной рукой волнистые волосы на бок, немного наклонив голову вправо, а потом резко отпустила край одежды, позволяя ему снова прикрыть её ноги. Лекарь непонимающе посмотрел на неё, а девушка, победно усмехнувшись, положила руку на живот, а потом запустила её под ткань. Тут непонимающее выражение лица Ливия сменилось заинтересованным и восхищённым, а Эва в это время дотронулась до самого сокровенного места и начала его медленно гладить. Раньше она редко ласкала себя, как-то не было нужды. Сначала Эвтида осторожно скользнула пальцами вдоль мокрых складок, а потом, смазав пальцы, остановилась на самой чувствительной точке и начала поглаживать её круговыми движениями. Ливий облизнул губы. Он наблюдал то за её лицом, внимательно отслеживая каждую эмоцию, то за рукой, скрытой под нарядом. Мысль о том, что мужчина смотрит на неё, возбуждала ещё сильнее, заставляя Эву всё больше и больше отдаваться страсти. Действия её становились активнее, а пальцы кружили по клитору всё быстрее и быстрее. Ей вдруг захотелось подразнить Ливия, и она поднесла влажную руку ко рту, облизывая её. И это сработало, лекарь тяжело сглотнул, а выпирающий бугор на его штанах говорил за него. Мужчина вдруг не выдержал и встал, от чего Эва резко замерла, а между ног осталась сильная пульсация. — Чего остановилась? — хриплым голосом спросил он. — Ты… — на выдохе произнесла она. — Растеряла всю былую уверенность? — Нет… — А что тогда? Почему остановилась? — Хочу, чтобы ты это сделал, — наконец ответила она. Внутри сейчас бешено билось сердце. Эва внимательно наблюдала за лицом Ливия, пытаясь понять, о чём тот думает, но ей это никак не удавалось. Одно она знала точно — он бы не прикоснулся к ней сейчас, если бы она сама не захотела, поэтому, получив разрешение, мужчина ещё раз провёл тыльной стороной по её соскам, от чего те снова стали твёрдыми, а затем опустился рукой к пупку. Эвтида прикрыла глаза в ожидании. Оттянув одной рукой ткань её наряда, он дотронулся второй до подбородка Эвы, вынуждая девушку открыть глаза, а потом прошептал: — Смотри на меня. От его просьбы Эвтида глупо улыбнулась. Зрительный контакт сейчас ей казался очень неловким, но она послушно кивнула, и тогда рука Ливия поползла вниз, к лобку, немного лаская его гладкую кожу круговыми движениями, а затем ниже. Его пальцы дошли до мокрых половых губ, Эва сжала рукой край стола, но продолжила смотреть в довольные глаза Ливия. Когда он дотронулся до её клитора, девушка шумно вдохнула и едва сдержалась, чтобы не зажмуриться, а лекарь ухмыльнулся, начиная гладить чувствительную точку. Он делал всё очень аккуратно, одной рукой лаская Эву, а другой придерживая её спину. Девушка же вдруг потянулась к его штанам, быстро и решительно минуя ткань. «Я конечно слышала, что знатные мужчины в Египте волосы на теле не жалуют и удаляют, но не знала, что это правда», — очередная мысль, которая пришла не к месту, как только она дотронулась до гладкого паха Ливия. Только на этот раз Эва смогла сдержать улыбку, вызванную своими мыслями. Когда она аккуратно дотронулась пальцами до головки его члена, лекарь замер и прикрыл глаза. — Что случилось, милый господин? А как же зрительный контакт? — наигранно наивно спросила Эва, а затем обхватила пальцами член. Мужчина сдавленно выдохнул, а потом резко надавил на клитор девушки, от чего та дёрнулась, охнула и замерла. Первой начала двигаться Эвтида. Её движения рукой были очень осторожными, она боялась по ошибке сделать ему больно. Ливий же наращивал темп, лаская исключительно клитор девушки, иногда проходясь по её складкам, но не проникая внутрь. Когда Эвтида стала чувствовать приближение разрядки, она вцепилась свободной рукой в плечо мужчины, и тот всё понял. Ещё мгновение, и девушка протяжно застонала, впиваясь ногтями в плечо Ливия, а тело её задрожало. Мужчина же крепко прижал Эву за спину к себе. — Знаешь, в продолжение разговора об анатомии, то, что ты сейчас испытала, называется… — начал шептать он ей на ухо. — Замолчи, я знаю! — задыхаясь, огрызнулась она. — Интересно, откуда… — уголки губ Ливия опустились вниз, а брови поднялись вверх. Он засмеялся, но продолжать не стал. Когда она отдышалась, то мужчина хотел было убрать её руку из своих штанов, но Эва остановила его: — Погоди, — еле слышно прошептала она, — я хочу, чтобы и тебе было хорошо. — Справедливо… — Более чем, — сказала Эва и тут же продолжила ласкать его, а лекарь не стал её останавливать. Он сжал грудь девушки, оттягивая сосок, а другой рукой упёрся в стол. Спустя несколько мгновений Ливий сдавленно простонал. — На балконе кувшин с водой, можешь ополоснуть руки, — восстанавливая дыхание и помогая девушке одеться, сказал лекарь. — А ты? — спросила она, направляясь к кувшину. — А я отдышаться хочу. Были бы мы с тобой в Фивах, в моём доме, предложил бы тебе воспользоваться купальней. — Пф, так бы я и согласилась, — крикнула с балкона Эва. Уже оказавшись в кровати и анализируя случившееся за день, девушка подумала, раз причины недомогания жены фараона найдены, то значит их с Ливием пребывание в Мемфисе боле не нужно? Неужели они снова вернуться в эти ненавистные ею Фивы? Подумав о лекаре, Эва что вдруг поняла, что снова не нашла в себе сил признаться Ливию в чувствах. Исфет, почему же так сложно? Он стал ей почти как родной, а она ему об этом опасается сказать, до чего же глупо. А, может, и говорить ничего не надо? Может, всё и так видно?***
Освежившись и поменяв одежды после произошедшего, Ливий шёл в свои покои. Счастье, которое он испытывал, было сложно описать. Внутреннее ликование от того, что Эва испытывает то же влечение, что и он, сопровождало его весь вечер после их расставания. Где-то на задворках мозга крутилась мысль о том, что она просто использовала его, чтобы попробовать новые ощущения, но Ливий даже думать о таком не желал. Он знал, Эва — не такая. Мужчина давно понял, что она тяжело сближается с людьми, неохотно подпускает их к себе, но если подпустит, то можно быть уверенным, что ты точно ей близок. Первым делом на следующее утро, лекарь хотел зайти к Кэнти, как тот и просил его вчера, но проходя мимо двух стражников, он вдруг стал невольным свидетелем их разговора. Сделав вид, что поправляет сандалии, Ливий наклонился за колонной и притаился, подслушивая. — Вознаграждение того стоит, — сказал один стражник. — Ты в жизни их не найдёшь! — возразил второй. — Почему это? Куда они из Фив далеко сбежать могли? Услышав упоминание Фив, лекарь нахмурился. — Да ты даже, как они выглядят не знаешь. — Какой ты наивный, конечно, знаю. Один высокий с тёмной косой, второй, брат его, пониже, но тоже с длинными волосами. У него ещё глаза якобы хитрые и злые. «Фивы… сбежали… тёмной косой… брат… хитрые глаза… — рассуждал мужчина, — очень притянуто за уши, но это похоже на описание Реммао и Рэймсса…» — Как ты об этом вообще узнал? — Торговцы на базаре утром только об этом и твердят. — Тебе бы лишь бы вознаграждение за их поимку получить, да прославиться! А за что их, кстати, ищут? — Да разве важно? Главное — вознаграждение за них есть! Дальше двое стражников стали обсуждать погоду, поэтому Ливий решил, что больше ничего интересного от них не услышит. Разогнувшись, он продолжил путь к наставнику. — Пришли вести из Фив, — начал Кэнти, а Ливий тут же настороженно прищурился, — эпистат едет в Мемфис. — Нашли виновных в хвори?! — оживившись, подался вперёд лекарь. — Нет, подробностей не знаю, слышал лишь это, потому что ученики всё утро шепчутся, что есть возможность в отряд эпистата попасть и просят меня им подсобить. — А, понятно… — задумчиво произнёс лекарь. — Так вот, я звал тебя, чтобы ты отобрал из моих учеников тех, кто мог бы поехать в Фивы, если вдруг это будет необходимо. Кэнти говорил, но Ливий почти не слушал его, он погрузился в свои мысли. Какие-то люди, схожие по описанию с Реммао и Рэймссом, сбежали из Фив, а Амен едет в столицу. Могут ли эти два факта быть связанными? Если да, то стоит ли говорить Эве? Вдруг наделает глупостей? Он уже однажды спас её от эпистата и его подозрений, пускай даже она об этом и не знает, сможет ли Ливий сделать это во второй раз? И, вообще, придётся ли?