•Загадай любовь•

      К тому времени, как я вернулась домой, Олега у нас уже не было. Зато меня встретили мама с сестрой. Как только я отворила дверь ключом, они выскочили в коридор и встали как вкопанные. Я разматывала шарф, не сводя с них непонимающего взгляда. Мама и Диана загадочно улыбались и время от времени переглядывались, словно заговорщики. Да что с ними такое? Я разулась, скинула пуховик, прошла в ванную, чтобы вымыть руки…       Они – за мной. Пока вода плескалась, я расслышала, как мама что-то сказала Диане, а та негромко рассмеялась.       — Что происходит? – сердито спросила я, выключив воду и взяв в руки полотенце.       — Как погуляла? – первой задала вопрос Диана.       — Хорошо погуляла, – отозвалась я, проходя на кухню. – И даже перекусила! Хотя чай бы еще попила.       На столе заметила три чашки и недоеденный разрезанный клубничный рулет. Ага, значит, Олег уехал от нас не так давно. Ну и скатертью ему дорожка.       И тут до меня наконец дошло: он рассказал маме и сестре о нашем с Гибаддулиным «свидании»! Вот почему они такие загадочные. А Диана еще и ржет как дура.       — Что за Нугзар? – спросила мама, когда я молча уселась за стол пить чай.       — Нугзар как Нугзар, – буркнула я.       — Это ведь твой одноклассник? – уточнила Диана.       Я неопределенно дернула плечом. Больше всего на свете мне не хотелось, чтобы мама и сестра решили, что я встречаюсь с Гибаддулином. Я бы предпочла соврать, что гуляла с Варькой. Но раз уж так сложились обстоятельства… Вот Олежа трепло!       Еще и имя назвал. Так бы я выдумала себе какого-нибудь абстрактного воображаемого парня, а не одноклассника, с которым учусь одиннадцать лет.       — Она стесняется, – захихикала Диана, не дождавшись от меня ответа.       — Ш-ш! – шикнула мама на сестру. – Не смущай Наташу.       Я жевала клубничный рулет и молчала. Будут пытать – ничего не расскажу. Да потому что и рассказывать особо нечего.       — Олежа сказал, что этот мальчик был неформального вида, – сказала Диана, усаживаясь на соседний стул.       — Это просто твой Олег слишком формальный, – отозвалась я, припомнив вылизанного Кравеца. Скучный до зубовного скрежета. — И давно вы встречаетесь? – продолжила наседать на меня сестра. — Я буду говорить только в присутствии адвоката, – ответила я, торопливо допивая чай. Хотелось скорее спрятаться в своей комнате. Я еще ни разу не обсуждала с семьей такие темы, поэтому мне было неловко. — Ну, ничего, – сказала Диана, кажется, не замечая моего смущения. – У тебя есть старшая сестра. Я всегда тебе помогу, если появятся вопросы на тему отношений.       Я почувствовала раздражение. Ей бы со своими отношениями сначала разобраться. Все-таки Олег производил впечатление скользкого и неискреннего типа.       — А если все зайдет слишком далеко… – начала мама. – Конечно, лучше бы дождаться совершеннолетия. Но ты знаешь, как важно… Тут уж я взорвалась: — Перестаньте! Мы всего-то поели хот-доги на набережной, а вы уже раздули из мухи слона!       — Ладно, ладно, молчим, – сказала мама. Они с Дианой снова переглянулись.       — Лучше скажи, зачем твой жених караулил меня рядом со школой, – брякнула я. Такой уязвимой себя чувствовала в эту минуту. Как все-таки неприятно, когда лезут в твою личную жизнь… Поэтому я решила перевести тему разговора и переключиться на чужие отношения.       — О, это было очень мило с его стороны, правда? – расплылась в улыбке Диана. – Встретить тебя и подбросить до дома…       Я вспомнила, как настойчиво Олежа приглашал меня сесть в машину, и только сильнее рассердилась.       — Да, настоящий джентльмен, – согласилась мама.       Меня захлестнула злость. Они никогда не увидят в нем ничего плохого. И снова отвратительное чувство паранойи. Может, я себе все надумываю?       Из уст сестры это прозвучало так, как будто это действительно настоящий мужской поступок: забрать младшую сестренку своей невесты из школы в непогоду. Что в этом такого, если уж по пути?       Весь вечер я просидела в комнате за уроками, боясь, что расспросы Гибаддулине возобновятся. Да и настроения особо не было. После уроков поболтала по телефону с Варькой, почему-то не упомянув о прогулке с Нугзаром. Хотя обычно старалась ничего от лучшей подруги не скрывать.       Ночью долго не удавалось уснуть. Я поднялась с кровати, тихонько вышла в коридор и увидела, что Диана тоже не спит. Сегодняшняя ситуация с Олегом не отпускала меня. Не знаю, почему я так испугалась, когда увидела его рядом со своей школой. Но если рассказать об этом кому-нибудь, меня не поймут и на смех поднимут.       Я осторожно постучалась к сестре. Диана промычала что-то неразборчивое, и я решила, что это разрешение войти.       Сестра сидела за столом перед включенным ноутбуком. На столе были разложены конспекты. Настольная лампа ярко освещала раскрытые тетради. Диана собрала волосы в высокий пучок и вставила в него пару карандашей. В нарядной ночной сорочке, с патчами под глазами и, как обычно, с прямой осанкой. Я вспомнила позу, в которой сама делаю уроки, – а могу и лежа на кровати, задрав ноги на стену, задачи решать. Вздохнула: насколько мы все-таки разные. Бывает же такое у одних родителей.       Мы никогда не были с Дианой близки. Вроде разница всего четыре года… Но она почему-то казалась мне огромной. У нас всегда были разные интересы и увлечения. И общих тем для разговоров никогда не находилось.             Только в детстве, когда мы были совсем мелкими, нас с сестрой отправляли к бабушке, у которой не было интернета и по телевизору ловилась всего парочка неинтересных центральных каналов. Тогда Диана катала меня на багажнике велосипеда по поселку, возила на речку и даже собирала для меня ягоды в глубокую чашку. Все это было так давно, будто бы в другой жизни… Последние лет семь, наверное, мы почти не общались. Диана у нас всегда считалась маминой дочкой. Они даже внешне были похожи – обе длинноволосые и синеглазые. А я похожа на папу, поэтому меня почему-то сразу определили в категорию «папина дочка». Мама с Дианой ходили по магазинам, болтали на близкие только им темы. Диана всегда с легкостью делилась всем, что у нее на душе.             Рассказывала маме все последние сплетни: кто в кого в их классе влюбился, кто с кем дружит, кто куда пойдет учиться после школы… Я же делиться такой ерундой не видела смысла. Мама с трудом могла вспомнить имена моих одноклассников потому, что жизнь моего класса ее не захватила. Интересно, она помнит, как выглядит Гибаддулин?..       Но если у мамы свободного времени было много, то у папы его не было вообще. Да и не сказать, что мы с папой были очень уж близки. В силу его загруженности и занятости. Конечно, он время от времени интересовался моими делами, но такого, чтобы мы вместе ездили на рыбалку или чинили его машину в гараже за непринужденными разговорами, конечно, не было. Поэтому иногда я чувствовала себя в своей семье лишней. Может, в этом была и моя вина: я сама не стремилась делиться личным с мамой и сестрой. Но порой мне было все-таки обидно. Если бы они захотели, то обязательно бы нашли ко мне подход.       Взять сегодняшнюю ситуацию с Гибаддулином. Наверняка мама с Дианой ожидали, что за чашкой чая я выложу все подробности своего «свидания», спрошу совета, признаюсь в большой любви к Нугзару … Но я довольно быстро свернула нашу беседу. И видела, с каким разочарованием Диана и мама переглянулись. А ведь они ждали меня весь вечер, чтобы узнать подробности.       В комнате у Дианы, как обычно, был образцовый порядок. Расправленная кровать с белым постельным бельем, кругом комнатные цветы, красивые постеры на стенах. Моя комната отличалась от комнаты Дианы: она выглядела сиротливой и словно была необжитой, с белыми стенами и разбросанными на стульях вещами. Все, к чему прикасалась Диана, делалось теплым и уютным. У меня же такого умения, к сожалению, не было.       Диана оглянулась, увидела меня, и по ее лицу я поняла, что она очень удивлена. Наверняка ожидала увидеть маму. Но родители давно уже спали, а меня все мучил один важный вопрос…       — Ты его любишь? – спросила я с порога.       Диана отвернулась, снова уткнулась в конспекты и негромко рассмеялась. Конечно, она сразу догадалась, о ком я.       — Люблю, – ответила наконец сестра.       — Сильно любишь? – уточнила я.       — Конечно, дурочка. Он ведь мой будущий муж.       От слов «будущий муж» меня немного покоробило. Олег действительно совсем скоро станет членом нашей семьи. И мне придется терпеть его всю жизнь.       Диана снова обернулась и внимательно посмотрела на меня. В полутьме ее глаза казались совсем черными. Из динамиков ноута негромко лилась песня Бейонсе.       Я так и застыла с несчастным выражением на лице. Кто знает, может, когда-нибудь я привыкну к Олеже и он не будет настолько мне противен. Но пока на подсознательном уровне я его просто не выношу.       Сестра оценила мое замешательство по-своему. Встала вдруг со стула, уселась на расправленную кровать и постучала ладонью рядом с собой. Тогда я подошла и села рядом. Было странно находиться в комнате Дианы. Я здесь не частый гость.       — Ты хочешь поговорить о любви, да? – заговорщически спросила у меня сестра. И глаза ее заблестели. Мне захотелось разочарованно замычать. Нет, любовь – это совсем не то, о чем мне хотелось бы говорить. Я хотела сказать, чтобы сестра забыла об этом придурке Кравеце. — Ты влюбилась, верно? – продолжила сестра возбужденным шепотом. – В этого неформального Нугзара, да?       На самом деле я по уши влюбилась в учителя географии, который старше меня на несколько лет. Но мама с сестрой в обморок бы шмякнулись, узнав об этом.       Диана замерла в ожидании ответа. Мне кажется, она даже дышать перестала. А я впервые за долгое время ощутила это приятное чувство – единение с сестрой. Мы сто лет не сидели вот так вдвоем, по своей воле. Это не бабушка сказала Диане присмотреть за мной и очистить вишню от косточек, чтобы я не подавилась… Я тут же испытала добрую ностальгию. И мне пока не хотелось выходить из комнаты сестры.       — Ага, влюбилась, – промямлила я. Ведь это действительно так. Любовь-то во мне горит! Только не к Херейду, разумеется. Я вспомнила, как этот гад не сказал мне о кетчупе на носу, и внутренне снова возмутилась.       Диана, несмотря на поздний час, захлопала и подпрыгнула на кровати.       — Это так здорово! – сказала она. – А как ты это поняла?       Я неопределенно пожала плечами. Как же это можно понять? Наверное, ты просто влюбляешься – и все. Тогда я осторожно спросила:       — А ты как поняла?       — Что влюбилась в Олежу? – уточнила сестра.       У меня аж сердце заныло. Будь этот Олег неладен.       — Ну да.       — Знаешь, иногда мне хочется его съесть, – призналась Диана.       Я поморщилась. Единственное, чего хотелось бы мне, – это чтобы Олежика съел кто-нибудь другой, например, волки в лесу загрызли.       — Ну, а тебе? – подтолкнула меня плечом сестра.       Тут я едва сдержала смех. Никогда о таком не думала. Съесть Антона Владимировича – это же глупость какая-то. Кто тогда будет вести у нас географию? Нет, мне просто хотелось когда-нибудь выйти за него замуж. А Гибаддулина есть я тем более не стала бы. Его можно просто прихлопнуть, как надоедливую муху. Без каннибализма.       — Нет, – честно ответила я. – Есть мне никого не хочется.       — Может, вы просто еще не были так близки, – многозначительно усмехнулась сестра. – Еще есть один способ понять, любишь ли ты. Просто представь, какой бы стала жизнь, если бы твой человек вдруг исчез. Вот как бы я одна досматривала сериалы, которые мы начали смотреть вместе? Или как ходила бы без него в те места, куда мы ходим только вдвоем? В такие моменты понимаю, что это и не жизнь бы была. А так, бессмысленное существование.       У меня после слов Дианы даже сердце заныло. Как все-таки крепко она влипла.       Сестра на миг стала задумчивой, а потом словно спохватилась: — Ой, Натусь, а ты чего не спишь так поздно? Завтра ж школа.       — А ты? – снова перевела я стрелки.       Алина тяжело вздохнула и указала на разложенные на столе конспекты. Бейонсе теперь пела что-то бодрое и ритмичное. Ей тоже было не до сна.       — Пытаюсь получить допуск к зачету, скоро ж сессия. Знаешь, я обычно все экзамены автоматом сдаю, а в этом году такая вредная преподавательница попалась. Никому поблажек не делает.       Про автоматы я знала. Но не от Дианы, конечно, а от мамы. Да и то потому, что она хвалилась успехами старшей дочери по телефону перед подругами.       — Поэтому я еще не скоро лягу спать, – поднимаясь с кровати, сказала сестра. А потом посмотрела на меня сверху вниз и весело спросила: – Что мы говорим богу сна?       — Не сегодня, – криво улыбнулась я.       Диана тихо и искренне рассмеялась. Казалось, ничего в жизни не могло ее расстроить или разочаровать. И это качество в сестре ничуть не раздражало. Наоборот, я завидовала ее оптимизму. Меня же из колеи могла выбить всякая мелочь. Вечно я была без настроения.       Пожелав сестре удачи, я вышла из комнаты. А когда поздно ночью пошла на кухню попить воды, в комнате у сестры по-прежнему горел свет.                          * * *       Утром возле школы я встретилась с Варей. Немного задержалась из-за того, что проспала. Всю ночь мне снилась какая-то ерунда. Посреди необитаемого острова Олег на вертеле, которого собираются съесть дикие туземцы… Бегающая вокруг них Алина, которая плачет, заламывает руки и просит туземцев о пощаде. И я сижу высоко на пальме. Злорадно смеюсь и жду, когда от Кравеца останутся одни косточки.       В итоге мама утром еле добудилась меня. Хорошо, что сегодня не было географии, иначе бы явилась я на урок помятой и не при параде.       Варька тоже проспала. Сказала, что будильник не сработал. Опоздания вообще были не в ее стиле. Потому Молина, несмотря на свою любовь к посиделкам в телефоне на уроках, каким-то волшебным образом училась на одни пятерки, не считая химии и алгебры. По этим предметам она еле дотягивала до четверки.       — Сегодня ведь должны вывесить списки на олимпиаду? – спросила Вар, когда мы толклись возле гардероба. Не люблю зиму за очереди на первом этаже. Чтобы сдать куртку и получить номерок, нужно пройти парочку кругов ада. Если нет дежурных, то тебе в давке и ребра могут переломать. Хорошо, что мы пришли почти к звонку и коридор уже прилично опустел.       — Угу, – недовольно отозвалась я, вспомнив про Гибаддулина, который с моей просьбой записаться на физику практически послал меня куда подальше. Яна же собиралась на олимпиаду по обществознанию. Это должно было дать ей бонусы при поступлении.       — Надеюсь, со списками ничего не напутали, – проворчала Вар. – Проверим?       — Сейчас звонок будет, – сказала я, поглядывая на настенные часы. Мы наконец получили вожделенные номерки и направились по коридору к расписанию.       — Мы быстро, – возразила Молина. – Сейчас английский. Англичанка же вечно в учительской до последнего торчит и минут на пять опаздывает. Всё брови выщипывает, у нее на лице скоро ни одной волосинки не останется.       — Это да, – тут уж согласилась я.       Мы долго толклись у расписания. Варька все никак не могла найти свою фамилию среди старшеклассников. Так много было желающих попытать удачу и отправиться на олимпиаду.       — Ты видишь мою фамилию? – пропыхтела Молина, пихнув меня локтем. Я в это время, задумавшись, сверлила взглядом наше расписание. Как хорошо, что завтра география…       — А? – откликнулась я.       — Что «а»? Помоги меня найти! Неужели пропустили мою заявку? Проверяй всех, кто записался на общагу.       Но я вместо обществознания уставилась на список с желающими защитить честь школы на олимпиаде по физике. Их было в разы меньше, чем желающих испытать себя по гуманитарным наукам, поэтому я без труда отыскала фамилию «Гибаддулин », вписанную в столбик в самом конце.       — Не может быть, – пробормотала я, вчитываясь. — Вот-вот, – ворчала Варька. – Я, между прочим, одной из первых подала заявку.       — Да я не об этом, – отмахнулась я. Потом повернулась к Яне и широко улыбнулась: – Гибаддулин все-таки записался на физику. Подруга непонимающе уставилась на меня в ответ.       — Нугзар? Ну и что? – наконец отозвалась Варя. – Молодец, что я еще могу сказать. Рада за него. Отчаянный.       Я почему-то все не могла перестать улыбаться.       — А ты чего так радуешься-то? – удивилась Варя. Она даже про свою фамилию в списке забыла. — Помнишь, я говорила тебе, что после уроков достала его с этой заявкой?       — Вот-вот, – кивнула Молина. – Когда тебе надо, ты кого угодно достанешь. Передумал человек, бывает.       Но я была уверена, что Гибаддулин передумал не потому, что я его «допекла» или «достала», а после нашей вчерашней прогулки по набережной. Но когда он успел-то? Пришел раньше в школу и с самого утра подал заявку? Стыдно, что ли, за шутку с кетчупом стало? Все-таки есть совесть у человека. Ничего с ним не потеряно.       Громко прозвенел звонок, и Варя потянула меня за руку.       — Ладно, – вздохнула она. – После английского схожу в учительскую и разберусь. Пойдем!       Пока я шла до кабинета английского, думала над тем, что сегодня до школы дошла в перчатках Гибаддулина. Несмотря на то что они были большеваты, мне не хотелось их потерять.