Вспомни меня

      Алекс смотрел на сообщение от Генри: «Нам нужно поговорить.» Он глубоко вздохнул, зная, что Генри был немного не в себе после их вчерашнего недопоцелуя. И хотя после того, как они поели, Генри снова выглядел нормально, и Алекс чувствовал, что всё хорошо, но потом он подслушал тот разговор в машине и заметил, что Генри снова потух. Алекс чувствовал напряжение даже, когда они прощались. А потом поползли новости об их воссоединении, которые, скорее всего, Генри тоже видел, и в сочетании с его настроением накануне, Алекса совершенно не удивило желание поговорить. «Конечно, где?» — Алекс пытался быть непринуждённым, хотя всё его тело ломило от напряжения. Он сходил в душ, попытался что-то поесть, но когда пришёл ответ от Генри, содержащий вопрос, будет ли нормально, если он приедет к нему в отель, Алекс не нашёл в себе сил доесть свой завтрак.       В тот момент когда в его дверь постучали, Алекс уже какое-то время беспокойно расхаживал взад-вперёд, будучи настолько на нервах, что его чуть ли не выворачивало. Самым большим страхом было, что Генри скажет, что больше не хочет иметь с ним ничего общего, и вообще отошлёт его домой, как это с ним сделал Алекс несколько месяцев назад. Сердце неистово колотилось в груди, когда он открыл дверь. Генри прошёл внутрь и остановился в гостиной апартаментов, даже не посмотрев на Алекса. Вообще-то, Генри смотрел куда угодно, но только не на него. Алекс предложил чай, кофе или что-нибудь покрепче, но Генри отказался от всего. — Генри? — Алекс нервно сглотнул. Генри продолжал смотреть не на него, а на собственные руки, попутно крутя кольцо с печаткой на мизинце. — Прости. За вчерашнее, — после нескольких секунд молчания сказал Генри. — Я не должен был позволить нам зайти так далеко, и абсолютно точно не нужно было вести тебя в амуничник. Это моё неверное суждение и я приношу свои извинения. — Неверное сужд… О чём ты? — Я вёл себя эгоистично. Я… Я думал сводить на поло, но вовсе не собирался показывать тебе амуничник. Но когда увидел тебя и как ты смеёшься над чем-то, что сказала Беа, и… Господи, Алекс… Просто знаешь… — неожиданно он начал плакать, и Алекс хотел подойти к нему, но Генри выставил руку перед собой, останавливая его. — Нет… Если ты дотронешься до меня, я не смогу удержаться от… — он замолкнул, повернувшись к комоду, стоявшему позади, и опёрся на него руками, опустив голову. — Знаешь, как долго я тебя любил? Как долго я хотел тебя? Алекс не мог сказать ни слова, у него было чувство, что Генри нужно расставить все точки над «i». — Годами. Я хотел тебя годами, пока мы не начали встречаться. И когда это случилось, боже, после того, как я был рядом с тобой… Мне нужно что-то делать, чтобы ты захотел моего возвращения? За этот прошедший год пока я любил и ждал того же от тебя, ты даже не знал, любишь ли меня. Ты через многое прошёл, а мне пришлось отпустить тебя и всё это время держаться подальше. А потом ты возвращаешься в мою жизнь, и я… Я… — Генри всхлипнул, прежде чем обернуться и посмотреть на Алекса. Генри выглядел разбитым, и только сейчас Алекс заметил тёмные круги под его глазами. — Ты всё ещё остаёшься Алексом… «моим» Алексом, — Генри плакал. — Ты смеёшься также. Ты улыбаешься также… Вчера, когда я был в седле и смотрел на тебя, ты был просто «Алексом». Я просто… «нуждался в этом», — Генри задержал дыхание прежде чем продолжить. — Я не собирался вести тебя в амуничник, но возникла эта глупая мысль, будто если я это сделаю, то ты вдруг меня вспомнишь… — Я и вспомнил… — хриплым от волнения голосом ответил Алекс. — Да, ты вспомнил наш поцелуй, и я подумал, что если мы поцелуемся ещё раз, если я позволю себе один поцелуй, этого мне хватит. И когда ты поймёшь, что не хочешь вспоминать меня, или поймёшь, что я не тот, с кем бы тебе хотелось быть после всего этого, у меня остался бы наш прощальные поцелуй. А потом нам помешала Беа, и я понял, что этого не должно быть, только потому что я подтолкнул тебя. — Да не толкал ты меня ни к чему, Генри! Я хотел поцеловать тебя! — в отчаянии воскликнул Алекс. — Я ЗНАЮ! — внезапно выкрикнул Генри. — Я знаю, что ты не хотел целовать меня. По крайней мере, не того меня, который тебя любит. Не того меня, что так отчаянно нуждался и хотел, чтобы ты был в моей жизни, что попросил у МИ-6 твой чёртов номер! Генри начал расхаживать из стороны в сторону. — Ты не помнишь эту часть меня. Ты обо мне ничего не знаешь кроме того, что тебе рассказали или о чём мы говорили в последние месяцы. Ты не помнишь того меня, который боялся тебя любить. Или что для меня значили твои звонки в дебильное время суток. Или каким я был после того, как в первый раз поцеловал тебя. Или того меня, что хотел подарить тебе весь мир, но был в таком ужасе, что просто сбежал, вынудив тебя штурмовать мой долбаный дворец… — прерывисто вздохнув, Генри добрёл до ближайшего стула и с тяжестью сел, вытирая глаза. — Ты не помнишь, как преодолел звуковой барьер ради меня или пытался противостоять моему дедушке в Букингемском дворце, а потом держал меня за руку на балконе. Генри поднял взгляд на Алекса. — Ты не помнишь ни одного раза, когда говорил, что любишь меня или как часто я говорил это тебе… — Генри рыдал в открытую, и Алекс подошёл, присаживаясь на колени перед ним. — Мне так жаль… — начал Алекс. — Боже, Алекс, тебе не нужно извиняться, это не твоя вина. Я же говорил, что ты не должен винить себя за это, я просто рассказал о своих чувствах. Вчерашний день заставил меня вспомнить, что я потеряю, если ты решишь, что тебе это не нужно. В больнице ты… ты сказал мне уезжать, и я потерял всё. Я недостаточно силён, чтобы пройти через это снова. Я люблю тебя. Но мне нужно позаботиться о себе. Находясь в той же позе, Алекс положил руку на колено Генри и прижался к нему головой. Генри слегка шмыгнул носом и зарылся пальцами в волосы Алекса. Они оба искренне плакали. — Так… ты собираешься сказать, что не хочешь этого? Хочешь, чтобы я уехал? Улетел из Лондона и вернулся домой? — это Алексу удалось произнести сквозь непрерывные слёзы. — А как же твои потерянные воспоминания? — Мне просто не хочется снова заставлять тебя страдать ещё больше. Хочу, чтоб ты знал, если это тебя ранит, можем остановиться, и я уеду… — объяснил Алекс. — Я не хочу, чтобы ты оставлял меня. Не хочу, чтобы ты когда-нибудь уезжал, — Генри перешёл на шёпот. Алекс безмолвно помолился и перевёл взгляд на Генри. — Тогда куда мы отправимся дальше? Какая следующая глава в нашей истории? — Париж. Мы едем в Париж. Алекс поднялся с колен и сел на диван, стоящий рядом с креслом, на котором сидел Генри. — Уже видел утренние новости? — спустя несколько минут поинтересовался Генри. — Ага. Думаю, этого стоило ожидать, я же не прятался и моё пребывание здесь не такой уж секрет, — ответил Алекс. — Или ты не хотел это афишировать? — Нет, никаких пряток, не сейчас, — Генри грустно улыбнулся. — Как думаешь, может нам стоить сделать совместное официальное заявление? — Алекс улыбнулся в ответ. — Рассказать людям, что мы… пытаемся разобраться со всем этим как друзья? — Звучит как хорошая идея. Генри подсел к Алексу, и на ноутбуке Алекса они вместе написали совместное заявление, которое потом отправили в Кенсингтонский дворец и Белый дом. Их телефоны зазвонили одновременно, заставив их обоих рассмеяться. Алекс направился в спальню, чтобы ответить Захре, а Генри остался разговаривать с Шааном. — Мне правда пора идти, Шаан захочет просмотреть заявление, — после всех обсуждений Генри поднялся и направился к двери. — Когда ты хочешь поехать в Париж? — Так скоро, как у нас получится, если ты не занят… — До того как ты написал, что в Лондоне, у меня было чёткое расписание. Но я сказал Шаану, что буду недоступен ни для чего, кроме наших встреч. — Тебе не стоило этого делать. Я даже не был уверен, что ты захочешь встретиться со мной. Помню, что ты сказал до моего приезда, что тебе нужно беречь себя, и я правда чертовски благодарен, что ты мне помогаешь, Генри. — Я и сам не был уверен, что смогу встретиться с тобой, — признал Генри. — Но как только увидел сообщение, то понял, что должен и я… не хочу, чтобы ты проходил через это в одиночку. — Спасибо за это! Я же понимаю, что для тебя это нелегко. — Алекс, это нелегко для нас обоих. — Да, — согласился Алекс. — Это трудно. Они стояли около двери, просто глядя друг на друга, пока Алекс не прошептал: — Иди ко мне, — и он обнял Генри. Генри положил руки на талию Алекса и притянул его ближе, пока они оба наслаждались друг другом. Это продолжалось долгую секунду, после чего Генри отпустил Алекса и сделал шаг назад. — Я дам тебе знать, когда подыщу для нас рейс, — прошептал Генри, открывая дверь. — Спасибо. Генри на какое-то время застыл в проходе, с тоской глядя на Алекса, прежде чем закрыть дверь и уйти.