Заговор на крови

      Хёнджин бежал через дорогу к соседнему дому. Невероятная радость переполняла его и словно заставляла всё тело вибрировать в предвкушении. Он действительно чувствовал лёгкую дрожь. И сердце. Оно билось.       Оно всегда бьётся, но Хван обычно совсем не замечает этого. Будто его и нет. Хёнджин считает, что у вампиров нет сердца. Он, как бы, и не вампир. Лишь наполовину. Таких называют дэмилунами. Но всё равно вампирская часть, что есть в нём, та, что придаёт его крови мерзкий горький вкус, раздражает… пугает. Дэмилуны могут стать полноценными вампирами только после смерти. И факт того, что смерть может обернуть его в монстра до тошноты отвратительный. Смерть должна стать покоем, концом всем страданиям. А не этим… И Хван всё делает для того, чтобы избежать самого ужасного исхода событий. Он не пьёт кровь. Многие дэмилуны делают это, чтобы замедлят старение и чувствовать бодрость. Хёнджин всячески улучшает свои ведьмовские способности, в надежде, что светлая энергия очистит его чёрную кровь. И молится… иногда. Когда тревога накрывает с головой, когда, закрывая глаза, он видит реки крови. И свои руки. По локоть в красной густой жидкости. Которая кажется вкусной. Он вскакивает с кровати и бежит в ванную, чтобы смыть это всё с себя. Вот тогда Хван молится и плачет.       Стоя уже у двери своих соседей-ведьмаков, Хёнджин выдохнул, чтобы не казаться слишком перевозбуждённым, и постучал. Сразу же послышались приближающиеся шаги, и дверь с ленивым скрипом распахнулась. На пороге стоял Феликс, его чёрные блестящие волосы были убраны в хвост, а рукава широкой льняной рубашки закатаны по локоть — похоже, он работает над чем-то.       — Да? — Ли слегка наклонил голову набок. От его проницательного взгляда не ускользнуло приподнятое настроение Хвана, и он слегка прищурился.       — Я за ингредиентами! МиМи попросила, — Феликс без лишних слов пропустил парня внутрь, — клевер, а, нет, он есть, — Хёнджин прикусил губу, смущённый тем, что в голове у него всё перепуталось от волнения, — мох, но какой-то не обычный. Какой-то там сфангум.       — Сфагнум.       — А я как сказал? — только Ли хотел открыть рот, чтобы повторить, но Хван его тут же перебил, — не надо! Я понял, понял! Ещё корень алтея.       Феликс лениво перебирал склянки, думая, что не подписал ту, где был порошок сфагнума, но, услышав последний ингредиент, замер. Алтей вообще не часто применяют в заговорах. И все ведьмы, которые использовали его, всегда приносили смерть. Клевер. Сфагнум. Алтей. Ли резко обернулся к Хёнджину, который задумчиво покачивался на стуле, пытаясь вспомнить, не забыл ли он что-то ещё.       — Что вы собираетесь делать? — голос звучал довольно встревоженно.       От этого вопроса по лицу Хвана сразу поползла глупая улыбка и глаза заискрились. Хёнджин гордо поднял голову, и слова полились звонко, словно он готов был затрубить в торжественный рог:       — МиМи сказала, что придумала для меня очень мощный заговор, — он выдержал небольшую паузу и продолжил, когда уловил во взгляде ведьмака растущий интерес, который тот пытался скрыть, — я смогу заглянуть в будущее!       Лицо Феликса помрачнело, он снова отвернулся к полке со склянками и его взгляд упал на ту, в которой лежал корень. Хёнджин вытянул шею, чтобы заглянуть ведьмаку через плечо и тоже его увидел, моментально подскакивая со стула.       — Вот же он! Это же он?       Хвану не терпелось уже начать готовить. Прямо сейчас. Ведь сегодня он снова видел один из своих жутких снов. И тот показался самым отвратительным из всех. Его мама, там была женщина без лица, но Хёнджин знал, что это его мать. Она кричала, что убьёт его, что она родила монстра. Её крик был словно скрежет ногтями по стеклу. Хван проснулся в слезах и моментально сжался в комок, пытаясь обнять себя полностью. А если бы он пил кровь, то мог бы не спать. И не видеть этого. Не слышать. МиМи обязательно бы помогла ему. В горле пересохло. От этой мысли стало отвратно. Пить кровь МиМи?       Мигён заметила его подавленное состояние за завтраком. Женщина не знала, что сказать, как взгляд её упал на страницу книги заговоров. «Зеркало желаний». И тогда Ким мягко положила ладонь поверх руки парня и сказала, что у неё есть для него задание. Заговор, который даже она не в силах осуществить. В Хёнджине загорелся огонёк надежды. С каждым зельем он чувствовал очищение, как светлая энергия из ведьмовского ядра пробегает по его венам. И сейчас, может, его ждёт новый прорыв.       — Могу я понаблюдать за процессом? — Феликс, наконец, развернулся, держа нужные ингредиенты в руках.       — Э? Я думал, что ты чем-то занят, — Хван принял склянки, крепче прижимая их к себе.       — М-м. Это ничего, — Ли тут же расправил рукава и направился к выходу, а Хёнджин бросил взгляд на котёл, в котором что-то тихо бурлило.       — Джисон не здесь? — Хван проследовал за ведьмаком, какое-то непонятное чувство не покидало его. Это не в стиле Феликса — бросать работу.       — Он… Он в городе, — Ли поднял не него глаза, считывая эмоции, и кончик губ дернулся в усмешке, — всё нормально, зелье, что я готовлю, ещё долго должно кипятиться.       Вернувшись в компании Феликса, Хёнджин сразу же позвал хозяйку дома. Она откликнулась из гостиной, позвав парня туда. Мигён стояла напротив камина над большим котлом, старательно размешивая в нём что-то. Её поседевшие волосы неряшливо торчали из пучка, а некоторые пряди без конца стремились перекрыть взор. Она была уверена, что у Ли есть все нужные ингредиенты, как-то мельком приметила их, ведь ни одна уважающая себя ведьма не может не заглянуть в кладовую своих товарищей. Поэтому уже подготовила для Хвана котёл.       — Ох, и мистер Ли пришёл, — оторвалась от своего занятия женщина, поднимая глаза на вошедших. Хёнджин без лишних слов сразу подошёл и поставил склянки рядом на тумбочку.       — Да, — Феликс прислонился спиной к стене, складывая руки на груди, — вот решил узнать, за что добрая старушка решила отправить парня на верную смерть.       — О чём ты? — руки Хвана дрогнули. Образ жуткого вампира, вырывающегося на свободу, промелькнул в голове.       — Корень алтея… Заглянуть в будущее… Играете с огнём, — Ли стиснул зубы.       — Я знаю, — покачала головой женщина, — Хёнджин, — она повернулась к парню, обхватывая его запястья, — это действительно очень мощное заклинание, как я и сказала, оно забирает жизнь в обмен на картинку будущего, потому что это то, что нельзя приносить с собой в мир. Ведь это нарушает баланс, а ведьмы должны его поддерживать. Но ты наполовину уже мёртв, — в глазах Хвана словно рухнул целый мир за секунду. Да он знает это, от такого факта не скрыться, но как же чертовски больно это слышать каждый раз, — я подумала, что это идеальный заговор для тебя. Что он покажет полезную сторону твоего вампиризма.       — Где гарантия, что он сможет это пережить? — скептически выгнул бровь Феликс.       — Ты явно не знаком с этим заговором, он же был просто легендой, — женщина упёрлась руками по краям котла, — ведьма из моего рода придумала его, так что я знаю всё об этом. Ведьмы, которые готовили этот заговор либо умирали, захлебнувшись, потому что не могли перестать смотреть прекрасную картинку будущего, либо лишались всей ведьмовской энергии. А ты знаешь, что для нас это равносильно смерти. Но не для Хёнджина — ему не страшно ни то, ни другое.       — Ему не страшно лишится энергии? — Ли прыснул со смеху в кулак.       Хван растерянно посмотрел на женщину. Ему было страшно. Это его единственная светлая ниточка, на которой он висит над бездной.       — Увидев будущее, ему не нужно будет беспокоиться ни о чём. Он будет просто знать, и даже получит шанс что-то поменять!       На это Феликс смог только тихо цокнуть и отвернуться.       — Ты боишься только потому, что не знаешь, что тебя ждёт, я считаю, что стоит попробовать, — голос Мигён словно нежно гладил Хёнджина, обволакивал, — но решать, конечно, только тебе.       Хёнджин смотрел на женщину, что его вырастила. Конечно, она желает ему только лучшего, в этом нет сомнений. Он может ей доверять. Если его светлая и прекрасная МиМи так говорит, он готов.       — Какая последовательность? Что говорить? — Хван встал за котёл напротив неё. Феликс бросил на них усталый взгляд, сжимая сильнее своё предплечье.       — Пока кидаешь соцветия лугового клевера в котёл, нашептываешь «единство четырёх стихий», — Мигён говорила уверенно, даже не читая книгу, — добавляя порошок сфагнума, шепчешь следующее, повторяй слово в слово: «богиня подари свою память о прекрасном будущем, сохранённым тобой». Бросив корень алтея, прошепчи: «сжигаю полено, исполняя предначертанное».       Хёнджин идеально всё выполнил. И почувствовал, как энергия бурлит в нём. В этот миг захотелось развернуться и убежать, чтобы оставить себе этот мощный поток, терзающий всё тело так, будто борется с монстром внутри.       — По такому заговору я разве могу допустить изменение в своей судьбе? Разве я не должен исполнить предначертанное?       — Ты сначала посмотри, — указала подбородком на светящуюся воду женщина.       Хван обернулся на Феликса. Ведьмак тоже посмотрел на него, но сложно было понять, о чём он думает. Хёнджин выдохнул и погрузил лицо в воду. Когда жидкость огладила его кожу, парень раскрыл глаза, и перед ним предстала картинка.       Табличка перед въездом в деревню, на которой вычерчено «Махома». Молодой человек, лицо какое-то смутно знакомое. Он стучит в дверь их дома. Хёнджин ему открывает.       Хван резко выныривает. И всё ещё чувствует потоки энергии, двигающейся внутри. Только тело странно обмякает, он не способен стоять.       — Что? Что ты видел? — женщина подхватывает парня. Даже Феликс отрывается от стены и подходит ближе, заглядывая ему в глаза с интересом.       — Ваш сын, — Хёнджин сплюнул воду, — но почему-то молодой. Или не он, но очень похож, — сердце женщины пропустило удар, так давно она не слышала про него, — он придёт сюда, — Мигён выпустила Хвана, отшагивая назад и неверяще мотая головой. Ли успел перехватить парня, пока его колени не коснулись пола, перекинув его руку себе через плечо.       — Молодой? Мой сын? — задумчиво потёрла лоб женщина, — такого не может быть… мой сын… Это не сын! — вскликнула она, взмахивая руками, — Внук! Это был Сынмин? — Ким взглянула на воду, пытаясь найти там его образ. Нет. Она не может этого допустить. Когда в город пришли вампиры, она выслала свою семью и сказала им никогда не возвращаться. Это опасно. О чём думал Минсо? Как он может позволить Сынмину приехать? Неужели с ним что-то случилось? Какой глупый вопрос, конечно, случилось. Он слаб, жизнь постоянно утекает из него. Нет. Нельзя. Мальчику нельзя здесь появляться. Хватит ли ей сил предупредить его? Женщина сорвалась с места в кладовую, чтобы найти способ передать послание своему внуку.       Феликс усадил Хёнджина на софу и, уперев одну руку в плечо парня, прижимая его к спинке дивана, спросил:       — Что ты загадал?       Хван непонимающе моргнул.       — Ты думаешь, почему заговор называется «зеркало желаний»? Он ведь может показать абсолютно любое будущее. Своё, других, всего мира. Поэтому у тебя должно быть желание увидеть что-то конкретное. Это условие. Так, я повторю: что ты загадал?       — Я… — Хёнджин замялся, особенно некомфортно было под таким напористым взглядом Ли. Да и желания он своего был смущён не меньше, — я хотел узнать… буду ли я когда-нибудь счастлив.       — Хм, — Феликс выпрямился, — и всё, что ты увидел — этого парня? — следующие слова он сказал значительно тише, — это так странно… И твоя ведьмовская энергия никуда не делась? — голос снова вернулось ясное звучание.       — Нет… Мне кажется даже, что она выросла.       — Что-то тут не сходится, — Ли помотал головой, — ты точно больше ничего не видел?       — Да нет же! — Хёнджин подскочил, голова слегка закружилась. Казалось, будто в лёгких было немного воды, и парень закашлялся. Видимо, такой побочный эффект ему достался. Это было лучше, чем лишиться энергии.       Мигён в попытках хоть как-то предотвратить будущее потратила всю свою энергию до последней капли. И умерла.       Ведьма не должна идти против природы.